Степан Рябцев

Мой пушистый детектив

Я лежал на подоконнике, млея на утреннем солнышке, и досматривал шестой сон, когда солнечные зайчики забегали по моей гладкой шёрстке и усам, не оставив ни единого шанса на продолжение сновидений.

Эх, как же не хочется вставать, но встать придется – против солнечных зайчиков не попрёшь. Не понимаю, что же такого загадочного в них, что мы – коты – так реагируем на них. Ведь не ловятся же безобразники, а мы их всё ловим и ловим...

Отдав дань природным инстинктам (зайчик-безобразник так и остался не пойманным, но я до него ещё доберусь) и дозволив разуму взять над ними вверх, я умылся, махнул на прощанье своему посапывающему в кресле хозяину Александру Ивановичу Дымчатому, просунулся через свою дверцу (надо худеть, а то уже пару волосков там оставил) и бодренько сбежал по ступенькам к выходу из подъезда.

Моим глазам немедленно предстал мой родной двор на улице Шолохова, а в нос забил щекочущий запах водорослей с недалёкого побережья.

Моё появление не оставило никого равнодушным и вскоре я был вынужден улечься и подставить свою шёрстку под «лапки» соседских ребятишек.

Что поделать, я люблю детей. У них такие активные, добрые и ласковые «лапки»... Особенно вот тут за ушком, ой-ой-ой!

Завершив утреннее приветствие, я неторопливо пошёл обходить родной двор. Пускай на улице стояла тишина и спокойствия, но меня не проведёшь.

Мой инстинкт настойчиво мурлыкал, что должно что-то произойти. А может уже произошло, но пока что оно не спешило уведомить меня об этом.

Что ж, раз оно ко мне не спешит, позвольте пока представиться!

Ваш пушистый друг, сибирский дымчато-серебристый кот Пульхерий Иванович. Можете звать меня Иваныч, или, как зовут близкие друзья, Пуша. Собственно так меня и звали, когда мой любимый хозяин Саша подобрал меня маленьким котёнком в одной из брошенных коробок с надписью «Котята в добрые руки» и с тех пор я не знал от него ничего кроме любви, заботы и искренней дружбы.

Когда же мне исполнился год, и я увеличился раз в пять, хозяин стал звать меня Пульхерием. А когда исполнилось четыре, добавилось и отчество.

Ну что ещё сказать о себе? Ах да, не царапаюсь, не кусаюсь, не линяю. В общем, без вредных привычек. Ну разве что имею слабость к валерьянке, но мой Саша очень следит за моим здоровьем и чрезмерно меня этой слабостью кошачьих не балует. И ещё у меня есть профессия, которую я приобрёл как раз в тот давний год, когда получил отчество.

Я по натуре скромный кот, не люблю излишнего внимания, но вам признаюсь по секрету, что я не совсем простой кот!

Я – Кот-детектив.

Так уж вышло, что мой Саша – доктор литературы, настоящий интеллигент и просто хороший человек. И когда он наградил меня правом носить его отчество, я подумал, что должен как-то соответствовать такому подарку.

Мои поиски, пришлось обнюхать всю его обширную библиотеку на четыреста томов, привели меня к сэру Конану Дойлю, Агате Кристи, Жоржу Симеону и Рексу Стауту.

Сразу признаюсь, познать любопытные книги этих людей оказалось не так-то просто, хоть они и вызывали у меня живой интерес – спасибо моему Саше, он любил почитывать по вечерам, а я с удовольствием его слушал.

Но как применить это в жизни?

Ответ пришёл ко мне, когда я впервые столкнулся с преступлением в своём дворе – кража любимой игрушки Марты Павловны, моей соседки и подруги детства.

Сейчас я уже не припомню подробностей, но игрушку я нашёл путём опроса свидетелей и путём ло-ги-чес-ких умо-зак-лю-че-ний.

Фух, умные слова так тяжело иногда произносить.

Собственно тогда я и понял, что вот чем бы я мог заниматься. И попал когтём в небо.

Вот уже три года прошло, как я успешно провёл своё первое дело и с тех пор ни одно преступление на улице Шолохова не проходит мимо моего усатого носа.

– Иваныч! Иваныч!

Ко мне бежал весь из себя трехцветный, как в боевой раскраске, уличный кот Савва. Так-то его звали Савелий, но он любил, чтобы его называли Савва. Добрый, весёлый и отважный, как Кот в сапогах. Обладатель порванного уха, неисчерпаемого везения, бесконечного оптимизма, а также мой незаменимый помощник в борьбе с преступным миром и просто лучший друг.

Мы познакомились с ним ещё маленькими, когда его, маленького и совсем неопытного котёнка едва не задрали две уличные собаки. Но благодаря моему отвлекающему манёвру (простите Елизавета Семёновна за Ваш горшок с ромашками), ему удалось спрятаться. А через пару дней он помог мне отбиться от кота-хулигана с соседней улицы.

Много молока с тех пор утекло, многие испытания выпали на наши хвосты, но я знал твёрдо – если кто и пойдёт со мной сквозь рыбные лавки, молочные контейнеры и валерьяновые трубы, то это – Савва.

И сейчас мой друг был взволнован и многозначительно подёргивая усами.

Я понял и пошёл дальше, ничем не выдавая своего волнения. Савва поравнялся со мной и какое-то время мы чинно гуляли, ничем не привлекая к себе внимания.

– Здравствуй Савва.

– Привет Иваныч.

– Что-то случилось?

– Случилось! Похищение!

Вот оно моё чутьё детектива, не подвело! Что-что, а похищения у нас ещё не было!

– Кого похитили?

– Аристарха Эдмундовича!

Аристарх Эдмундович – это певчая птичка из четыреста тридцать пятой квартиры, хозяева супружеская чета Долгопоповых. Сама по себе ничего птица. Голос хорошо поставлен, но вот характер жутко вредный. Как-то я просил его постоять на шухере, так он отказался. То есть за бесплатно. Пришлось отсыпать ему пакетик семечек.

И вот его похитили! Но кому, скажите, он мог понадобиться? Да и зачем?!

– Откуда информация?

– От Зины Казимировны.

Я поморщился.

Зина Казимировна, соседка по клетке, а также верная пассия, была под стать своему благоверному, если не хуже. Таких болтливых певчих птичек, наверно, не было во всём городе – поет о чём угодно, но только не о деле – страх и ужас для детектива.

Но что делать, придётся опрашивать главного свидетеля похищения. Да и Эдмундович какой-никакой, а всё-таки сосед, да и личные предрассудки следует отставить!

– Вперёд Савва!

 

Как и полагалось певчей птичке и просто болтушке, Зина Казимировна пела и болтала не умолкая. Не знаю как у Вас, а у меня уже после одной минуты заболели уши. Тем более, что во всех этих песнопениях, достойных оперных выступлений, что-то действительно важное проступало лишь время от времени. И ушли бы мы несолоно нахлебавши, если бы не верный Савва, обладающий неисчерпаемым терпением, а также полным отсутствием слуха.

И хотя с медведями у нас в городе не очень, но кто-то из них явно наступил ему на ухо.

Поэтому я не удивился, когда Аркадий Варламыч, дятел из Центрального парка и наш помощник на добровольных началах, мечтающий стать известным певцом, обрёл в его лице самого преданного поклонника.

Собственно других поклонников у него и не было.

Слышали когда-нибудь, как дятел пытается петь «Травиату»?

Признаться, я не совсем понимаю, что такое «Травиата» и с чем её едят, но поверьте, мои уши свернулись в трубочку на первых же секундах пения и не желали распрямиться целых два дня. А птицы в парке разлетелись по соседям и родственникам. И не показывались целую неделю!

В общем, страшная штука эта «Травиата».

Но я отвлёкся.

Пока Савва демонстрировал отсутствие слуха и неисчерпаемое терпение, я исследовал место преступление и пришёл к неутешительному выводу: здесь работал профессионал. Ни следа – ни в квартире, ни на клетке. Ни одной улики.

Однако нам всё же повезло – сквозь певчий трёп, Казимировна смогла сообщить, что ничего не видела и не слышала. Проснулась, клетка открытка, Эдмундович пропал. Следы борьбы, перьев, отсутствуют. Что тут сказать, тонкая работа. Но вот что неясно – что могло заставить Эдмундовича молча отдать себя в руки похитителей?

Пару лет назад на наших улицах орудовал хомяк-маньяк. Этот спятивший зверь охотился только на птичек и только на домашних. Эдмундович в ту ночь, когда хомяк проник в квартиру и попытался свершить чёрное дело, пел так, что перебудил всю улицу, а я прибежал весь намыленный и мокрый (долг детектива не позволил мне остаться в ванной) и схватил злодея. Хомяк был отправлен на реабилитацию в городскую ветеринарную клинику.

И вот Эдмундовича похитили, бесшумно и бесследно. Кто бы это мог быть, не представляю!

Но говорить об этом не умолкающей благоверной я не стал, заверив, что пропажа обязательно найдётся и вернётся на место со всеми перьями, и торопливо покинул её гостеприимную квартиру.

Когда мы спустились обратно во двор, Савва поинтересовался:

– Ну что Иваныч?

– Плохо дело Савва. Никаких следов и улик. Придётся опрашивать всех соседей! Нам нужен свидетель преступления!

У Саввы даже шёрстка зашелестела от удовольствия. Он очень любил учёные слова и периодически я делился с ним знаниями, которые почерпнул из библиотеки моего Саши.

Особенной любовью он пылал к «Коту в сапогах». Часами был готов слушать.

Но прежде чем опросить свидетелей, я решил обратиться к тому, кто знал абсолютно всё, что происходит в нашем дворе и даже за его пределами.

Мой осведомитель, многоуважаемая канцелярская крыса Анфиса Сигизмундовна.

 

Анфиса Сигизмундовна проживала через дорогу в подвале соседнего дома ещё с тех пор, когда оно было офисом крупной финансовой компании.

С тех пор дом обветшал, погнулся, да и компания куда-то исчезла, но кое-кто не забыл уроков, оставленных теми, кто когда-то работал здесь.

Ныне этот дом был штаб-квартирой информационного агентства. Под началом моей знакомой работали и коты, и крысы, и мыши, и белки, и хомяки, и чайки, и даже один комар Влад Дракула. Кровосос знатный и в нашем районе печально известный. Но везде пролезет, пролетит и всё выяснит. Работал из удовольствия, ну и за капельку крови.

Как всегда, Сигизмундовна сидела за коробочным столиком и вела учётную ведомость – её педантичность была известна всему городу.

Ну что я могу сказать, для крысы она была симпатичной. Я понимаю, что большинство моих соотечественников скажут, что канцелярская крыса всё одно крыса, но как осведомитель Анфиса Сигизмундовна не знала равных.

Наше знакомство и взаимовыгодное сотрудничество состоялось, когда я, ещё молодой и неопытный, ненароком зацепил след банды котов-гастарбайтеров, промышляющих нелегальной торговлей валерьянки в очень вредных для здоровья количествах.

Последствия подобного злоупотребления не заставили себя ждать. Коты раньше положенного открыли сезон охоты на мышей и крыс, став крайне агрессивными и неуправляемыми. Имелись даже случаи нападения на людей. В итоге жертвами несчастных случаев стало трое мышей, несколько кошек и одна крыса, кузина Анфисы.

Да и сами коты пострадали от отравления. Бедным хозяевам пришлось отдавать их в руки ветеринаров и колоть лечебные прививки, брррр.

Итак, пылая справедливым желанием найти и покарать преступников, Сигизмундовна проявила зачатки своего таланта и меньше чем за два дня злодеи были выслежены. Но вот покарать их у неё не было возможностей. Тут-то в спектр её горизонта угодил я.

Заключив соглашение, я вышел на тропу войны и при активном содействии правоохранительных органов прикрыл эту мерзкую лавочку.

Заезжие коты были высланы за пределы нашего города навсегда. Собственно они и не думали возвращаться, опасаясь крысиной вендетты – вряд ли коты поняли, что такое «Крёстная мать», но после профилактической беседы с Сигизмундовной намёк был усвоен на «отлично».

С тех пор мы с ней не раз сотрудничали. Мы не испытывали друг к другу симпатии, по причинам природы, но друг друга уважали. Насколько это возможно между крысой и котом.

Однако поддёргиваться мой хвост в её присутствии так и не перестал. Инстинкт, что с него взять!

– О! Какие хвостатые заявились в моё логово! Здравствуй дорогой Пульхерий! И вам рада Савелий! – улыбнулась она, поправляя очки на переносице.

Савва невольно зашипел. С Сигизмундовной он знаком столько же, сколько и я, но всё никак не мог перебороть природную неприязнь.

В первые встречи он всегда норовил её цапнуть, а она его укусить. То, что эти двое уже не бросались друг на друга, подчиняясь законам природы, уже большое достижение.

– Зачем пожаловал Пульхерий? Чем могу помочь?

Я кратко изложить суть проблемы.

Сигизмундовна думала долго. Даже стала что-то смотреть в своей ведомости, где она записывала всё, что ей приносили её агенты.

Вот же крыса, думал я с завистью, а умеет писать. Голова, ничего не скажешь!

Наконец она подняла на меня свои глазки и сказала, слегка поводив носиком от разочарования:

– Увы, дорогой Пульхерий. Об этом деле мне ничего не известно.

Я сразу встал на лапы.

– Всё равно спасибо. И да, Сигизмундовна, оставляю тебя с просьбой. Если что узнаешь, сообщи мне. Ты меня знаешь, отблагодарю.

Сигизмундовна сверкнула глазками.

– Знаю. Я поручу это дело Дракуле.

Я махнул хвостом на прощание и мяукнул Савве.

Но прежде чем мы покинули подвал, кое-что привлекло моё внимание. Среди старых коробок что-то лежало. Я присмотрелся. Это был пакетик из-под семечек.

В принципе ничего особенного, в подвале часто собирается всякий мусор, да и надо же его жителям чем-то питаться, но...

Такие же я видел дома у Эдмундовича.

– Что-то не так Пульхерий?

Я обернулся.

Сигизмундовна смотрела на меня своими глазами-пуговками и, пожалуй, впервые я подумал, что до сих пор не знаю, какие же замыслы таяться в этих тёмных глазках.

Наверно и не узнаю.

– Да нет, ничего, – ещё раз махнул я хвостом на прощание, и мы с Савой ушли.

 

Пакетик не давал мне покоя.

Зачем крысе семечки? Почему собственно семечки? Разумеется, чтобы их есть, это логично и понятно. Но почему именно сегодня я увидел у Сигизмундовны те семечки, которыми кормится Эдмундович и Казимировна?

Совпадение ли это, или...

Я старался рассуждать логично. За время работы детективом, я усвоил простую истину, что совпадений не бывает.

Но уж слишком неприятным могло оказаться это совпадение!

Сигизмундовна всегда была законопослушной крысой. Да что там, она не раз помогала и мне и официальным органам защиты закона и порядка. Тот же участковый пёс Иоганнович время от времени пользовался её помощью, хотя и недолюбливал крыс по естественным причинам, а также имеющимся по их адресу предрассудками.

Я и сам первое время относился к ней с подозрением.

Всё-таки крыса тот ещё персонаж, что в жизни, что в сказке.

Вы когда-нибудь читали сказку, где крыса была бы положительным персонажем?

Вот и я не читал и не слышал. Но должны же быть исключения из правил! Не всякая крыса...крыса! Простите за неумелый каламбур.

Я вздохнул, расстроенный потоком своих мыслей, и вдруг почувствовал, как дрожит моя шёрстка. Усилием я заставил её утихомириться и улыбнулся.

Вот ведь, помяни собаку, и она тут как ту. Я давеча упоминал про Иоганновича, так позвольте познакомить Вас с ним.

Вон он, как всегда несёт службу, пристально вынюхивая любой подозрительный запах на нашей улице.

Знакомьтесь, Вильгельм Иоганнович, наш участковый, немецкая овчарка. Высокий, стройный, подтянутый, неподкупный и честный. Его потомки ещё плавали с норманнскими конунгами и в своё время поучаствовали во многих славных и дерзких разбойных походах. Но однажды один из его предков, вместе с хозяином, поступили на службу к Петру Великому.

С тех пор его род верой и правдой служил государству российскому.

Вильгельм продолжал дело великих предков и поступил на государственную службу в ряды доблестной милиции и делу он посвящал себя с искренне русской тягой и немецкой педантичностью. И хотя за последние годы мы не единожды сотрудничали друг с другом и даже спасали жизни, он, консервативный как все немцы, недолюбливал частный сыск и считал, что котам не место в столь опасных делах.

Но оказываемую мною и Савой помощь ценил и ни разу в нашу сторону не гавкнул и даже позволял идти рядом с ним.

Поверьте, такое признание от немецкой овчарки дорогого стоит.

– Добрый день Иоганнович.

– И тебе не хворать Дымчатый, – фыркнул пёс – Чего весь такой взъерошенный? Случилось что?

– А вы разве не слышали? – удивился я. – Эдмундович пропал.

Иоганнович остановился, забавно хлопая ушами.

– Как это пропал?

– Вот так. Пропал. Следов взлома нет. Следов борьбы тоже, даже перьев. И улик нет.

Ошарешенный Иоганнович с хлопающими ушами и мотающимся хвостом выглядел забавно, но говорить об этом вслух я не рискнул. Тот же Савва держался на расстоянии прыжка, испытывая перед милицейским псом инстинктивный страх и даже трепет. Иоганнович товарищ честный, но бывает и вспыльчивый. Но тут уж издержки профессии – работа непростая и нервная.

– Безобразие, – рыкнул он – Такое безобразие, а мне даже никто...А ты-то откуда знаешь?

– Так Казимировна же сказала. – робко ответствовал я.

– Вот ведь plaudertasche! – рассерженно мотнул он большой головой – Ведь кому о таких вещах надо говорить в первую очередь, доложить куда и как следует, заявление составить, а она..., – он вздохнул – Прости Дымчатый, но ты всё-таки лицо частное, да ещё и кот, делом занимаешься совсем не своим. Поискам преступников и пропавших должны заниматься официальные органы.

Я и не думал обижаться. Я любил этого огромного пса за его кристальную честность.

– Ну что ж, раз уж дело пошло так, будем подключаться. Твоё заявление я Дымчатый принял и выношу за сигнал благодарность. Если что найдёшь, немедленно сообщай мне.

– Непременно, – охотно кивнул я.

– Ну а сейчас, извини, – покаянно склонил он голову. – Время обеденное, а я с семи утра на ногах.

Я уважительно кивнул, позволяя ему зайти в свою участковую конуру и приступить к обеду, махнул хвостом Савве и пошёл.

Но уходя, мои глаза заметили сбоку от конуры то, что заставило меня замереть. Пачка с семечками.

– Что-то не так Дымчатый?

Я поднял глаза на большого Иоганновича, с педантичным азартом разгрызающим огромную мясную косточку. Савва в стороне аж подпрыгнул на месте.

– Нет-нет. Всё в порядке, – торопливо ответил я и неторопливо двинулся прочь.

Следом мне неслось потрескивание кости и аппетитное чавканье.

 

Оказавшись на дворовой площадке, я забрался на башеньку-ракету и присел, придавленный грузом покатившихся как рыбный шарик мыслей.

Совпадений не бывает. Особенно таких. Шарик подозрения стали катиться в версию.

Крайне неприятную!

– Иваныч! Ты чего задумался? Об этих семечках?

Я посмотрел на сидящего рядом Саву и вздохнул. Он такой простой и честный.

– Да понимаешь Савва..., – начал я и не смог продолжать.

Он положил мне лапу на плечо.

– Понимаю. Эти семечки мы видели и у Сигизмундовны, и у Иоганновича. И... – он помахал ушками и вскинул их, озарённый – Слушай Иваныч, ты не думаешь, что...

– Не знаю, – вздохнул я. – Не знаю Савва. Я не знаю, как быть.

Савва подумал-подумал и улыбнулся:

– А давай поедим!! У меня с самого утра даже рыбьей косточки не водилось!

Я поглядел на него и встряхнулся. Савва, как всегда, указал мне верную дорогу. Поверьте, он не раз так помогал мне простейшим советом. И сейчас дал верный совет.

Надо успокоиться. Надо отвлечься. Да и в самом деле, перекусить не помешает! Время как раз обеденное! Поедим, снова всё обдумаем, а уже потом будем делать выводы! Может не всё так плохо, как мне думается!

Итак, где бы поесть? Так, мой Саша сейчас ещё в институте, так что еда дома будет вечером. Простите меня, проглота такого.

Ну что ж, остаётся один вариант!

Мы взбежали на пожарную лестницу и направились к окну четыреста пятой квартиры, где жила моя соседка и подруга детства – неотразимая Марта Павловна.

Или просто Марта.

 

Белоснежная, пушистенькая, с просто идеальным хвостиком, кошечка Марточка была как всегда неотразима, а её сапфировые глаза лучились умом и невероятной добротой.

Они мигом засияли, когда я и Савва поскрёблись в окно.

– Ой! Пушенька, привет! Здравствуй Савочка!

Так ласково нас звала только она. С её уст это звучало необычайно тепло и приятно. Вон, Сава от удовольствия даже ушки прижал.

– День добрый, Марта Павловна! – уважительно наклонил он головку. – Слушай, у тебя не будет покушать?! А то мы с Иванычем с самого утра бегаем!

– Конечно. А что случилось?

Савва напустил на себя загадочно-важный вид:

– Ой, даже и не знаю с чего начать Марта Павловна!

Эх, Савва, думал я, жениться тебе пора, вот что. Ведь отличный же кот. И смелый, и храбрый, и за своих стоит горой. Чего ещё нужно хорошенькой кошечке?

Особенно такой красивой, как Марта...

Ой, встряхнулся я и подумал о пришедшем озарении.

Я вдруг понял, почему один великий сыщик не хотел жениться. Женщины очень плохо влияют на остроту и чёткость ума. Вроде так в книжке писалось.

Что ж, вот так на меня и действовала Марта. Стоит мне её увидеть и думаю о чём угодно, но только не о работе. Но зов жизни никто не отменял, да и мой Саша не раз удивлялся, как же я до сих пор не обзавёлся парой и не раз намекал на Марту.

Впрочем, и я не оставался в долгу, всячески сводя его с хозяйкой Марты, доброй и ласковой Елизаветой Семёновной.

Что до меня? Я думал пригласить Марту на свидание, но всегда не хватило смелости.

Да и разве я подходил ей? Вряд ли. Вокруг столько красавцев-котов, один Савва чего стоит, ну а я им в подмётки не годился...И потом моя профессия соизмерима с огромным риском! Достаточно вспомнить моё последнее дело в прошлом месяца, когда я способствовал поимке интернациональной банды крыс, посмевших воровать сыр из местного гастронома и затем продавать на чёрном рынке. Притом, что их преступные замыслы на том не ограничивались – дело приобретало междугородний масштаб.

Дело было опасное. Задержание проходило жёстко, привлекли даже гражданских собак и котов. Были раненные с обеих сторон. Я сам чуть не погиб, задерживая главаря этой банды. Если бы ни верный Савва и подоспевший Иоганнович...

Как можно заводить отношения, когда такая опасная работа?!

– Пушенька! Пушенька!

Марта звала меня кушать, сияя немного взволнованными глазками. Савва видимо всё ей рассказал и как всегда что-то прибавил для интереса. Я и сам порой слушал, как он рассказывает о наших делах и диву давался – ему бы книги писать с таким талантом.

Еда у Елизаветы Семёновны была как всегда вкусная, а Марта всегда была готова поделиться самым лакомым кусочком. Особенно молочко, обожаю. Но о еде я думал мало. Марта всё ловила мой взгляд своими глазами и думалось мне:

Разве можно заставлять такую красивую кошечку переживать и волноваться?!

Но как бы грустны не были мои мысли, а обед вышел на славу. Так что уходили мы с Саввой сытые и довольные. Да и у меня признаться поднялось настроение. Всё-таки вкусная рыбка творит чудеса.

Или дело в сапфировых глазах?

Я помотал головкой, прощаясь с Мартой, и отгоняя наваждение. У меня ещё работа!

И только поэтому я заметил в углу комнаты то, чего не увидел по приходу. То, из-за чего у меня на шёрстке забегали мурашки.

Пачка семечек.

 

Солнце клонилось к закату, я сидел на подоконнике и размышлял о превратностях жизни. Наступал вечер, а с ним на сердце у меня делалось всё тоскливее и тоскливее.

Эх ты, моё детективное чутье. Уж как я симпатизировал тебе, но сейчас я бы и рад, чтобы ты покинуло меня. Всякого я ожидал от жизни и своей работы, но только не такого.

Совпадений не бывает, улики на лицо, в моей голове выстроилась версия, вновь заставившая мурашки забегать по шёрстке.

Передо мной открылся настоящий преступный сговор, связавший в один пучок всех, кого я уважал, а кому и симпатизировал – и Сигизмундовна, и Иоганнович, и даже Марта. И если подумать, Казимировна тоже приложила к этому похищению крыло. Ведь как ещё могло произойти похищение, да ещё такое тихое и незаметное?!

Вероятно и сам Эдмундович в сговоре.

Мои мысли делались всё мрачнее по мере того, как солнце шло к закату, а в небе уже виднелись контуры полной луны.

Я ждал Савву. Моё чутье подсказывало – какую бы цель этот сговор не преследовал, но сегодня всё должно решится. Преступники должны собраться вместе и решить, что делать дальше. Ведь преступники не глупые и знают меня не первый день. Они понимают, что я уже что-то заподозрил и сел им на хвост. И поэтому я ждал, когда вернётся Савва с известием от Варламыча. Да, мне пришлось привлечь к делу гражданское лицо. Довериться в родном дворе больше было некому...

Разумеется, кроме Саввы. При мысли о нём у меня чуть потеплело на сердце. Как же хорошо, когда у тебя есть верный и храбрый, как Кот в сапогах, друг.

Я почувствовал его приближение до того, как он заскрёбся в дверцу.

– Иваныч! Иваныч!

Я тут же шмыгнул с подоконника через всю квартиру к дверце и выскочил наружу.

Савва пребывал в состоянии полной боевой готовности – глаза горят, уши торчком, шерсть дыбом, хвост трубой.

– Всё верно Иваныч! Они на крыше нашего дома! Варламыч их видел!

– Это точно они?!

Никакого азарта я не испытывал. Лишь мрачную решимость.

– Они-они! Варламыч не стал бы нас обманывать!

А как бы хотелось, чтобы на сей раз обманул, горько подумалось мне. Но я взял себя в лапы. Раз уж взял на себя бремя детектива, изволь нести его до конца.

– Вперёд Савва!

 

Крыша.

Вроде ничего особенного в этом слове, но сейчас одно это слово нагнетало атмосферу задуманного на нём преступления. Даже в книжке одной писалось про крышу. Не помню, что там точно было, но Саша один раз мне её прочитал дождливым вечером и ещё долго мне во сне виделись страшные жулики, мрачная крыша и загадочное приведение с мотором.

Прочувствовали атмосферу?

Вот и я жутко нервничал. К тому же в детективах крыша не раз становилось местом рандеву злодеев с их злодейским замыслом и отважным детективом. Правда нынче главных злодеев было слишком много на одного детектива, даже с верным другом и помощником.

Дверца на крышу открылось шумно и протяжно, как страница в книжке. На крыше было темно. Даже мои кошачьи глаза ничего не видели. Не шибко помогало в этом и полная луна в небосводе. Но всё же я разглядел мрачные и угрожающие контуры, принадлежащих пернатым, пушистым и хвостатым злодеям. Скажу честно, выглядело это жутко.

Но я присел и изготовился к атаке.

– На счёт три Савва.

– Понял Иваныч!

– И раз, и два, и...

Свет включился так внезапно, что я не выдержал и сиганул в умопомрачительном прыжке, угрожающе мяукая и...Приземлился в обширный чан с молоком.

Пока я встряхивался и фыркал (молоко-то хорошее), надо мной грянуло на разные лады:

– С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! С днём рождения дорогой Пушенька (Дымчатый, Иванович, Пульхерий)! С днём рождения т-е-б-я!

Я ошарашено мотал головой, наблюдая за тем, как компания из Марты, Иоганновича, Сигизмундовны, Казимировны, и того же Эдмундовича, торжественно восседающего на антенне и выводящего весёлую арию.

Поздравления обрушились на меня со всех сторон.

– Желаю вам всего наилучшего, Пульхерий Иванович. А главное оставаться целым и невредимым, – дополняла свои поздравления Сигизмундовна.

– С днём рождения, Дымчатый. Желаю тебе ясной головы и большего уважения к органам правопорядка. – гавкал Иоганнович.

– Будьте всё таким же пушистым и обходительным, – пела Казимировна.

– С днём рождения Пушенька, – ласково лизнула меня в нос Марта.

– С днём рождения Иваныч! – приобнял меня лапой довольный и счастливый Савва.

– Савва, что творится? – выдавил я.

Смеющиеся усы Савы выдали его с ушами. В моей голове мигом родилась версия преступления...которого не было.

– Так ты что знал...? Это всё. Мой день рождения?!

– Ну конечно. Ты что забыл?! – удивился Сава – Мы за этим тут все и собрались!

– А как же Эдмундович? Пачки семечек...

– Так он иначе не соглашался, – хихикнул Сава – Это ведь должен был быть сюрприз. Одну мы ему дали, чтобы он согласился устроить для тебя концерт. Ещё одну за то, чтобы прятаться здесь весь день. А третью...за вредность, – доверительно шепнул он мне на ухо.

Между тем над нами пропел тот же Эдмундович, задетый, что его, такого певучего, никто не слушает:

– Дамы и господа! Ну вы будете рассаживаться по местам и слушать музыкальную программу?! Я и так пошёл вам на большую уступку, что прятался здесь почти целый день!

– Да-да, Эдик, мы сейчас-сейчас! – торопливо успокоила его Марта.

Эдмундович чуть не поперхнулся от такой фамильярности, однако смолчал.

Интересно, вина в том природного опасения, или сапфировых глаз?

Оставив эту загадку до лучших времён, да и рыбка пахла очень привлекательно, я уселся поудобнее и стал слушать праздничный концерт.

 

Что могу сказать? Праздник удался! Рыбка вкусная. Сосиски и молочко тоже. Семечки. Даже валерьянки попили за моё здоровье.

Но всякий праздник имеет свой конец. Закончился и этот. Луна уже стояла в самом зените, когда все разошлись по домам. Савва и тот устал, пошёл стать.

Набегался мой верный друг, проводил я его глазами, и ведь какой хитрец, а!

Я же не спешил уходить. Стоял и любовался луной и думал:

Это провал, детектив Пульхерий Иванович, причём полный. Тебя перехитрили по всем пунктам. Но как же я был рад этому провалу!

– Пушенька!

Я невольно вздрогнул. Никто не мог так незаметно подкрасться ко мне. Только она.

– Можно я побуду с тобой?

Ну разве откажешь этим прекрасным сапфирам? Это день рождение, или валерьянка, а может Луна так действует на меня?

Её глаза всегда были красивы, но сегодня они горели особенно ярко.

Марта положила головку мне плечо и мы тихо сидели и смотрели на луну.

Хорошо. Спокойно.

– Марта.

– Ум?

– А зачем вы всё это устроили?

– Просто хотели сделать тебе сюрприз. Но ты бы обязательно всё узнал и поэтому мы и придумали это похищение с Эдиком. И потом, я подумала, что это будет неплохой подарок!

– Это точно. Я и подумал, – фыркнул я в усы.

– ...Что это настоящее преступление? – мурлыкнула она. – Что мы что-то замышляем против тебя? И меня ты тоже подозревал, да?

Ну что я мог сказать?

Мои неуклюжие попытки оправдаться прервала Марта, нежно прислонившись ко мне и ласково мурлыкнув мне на ушко:

– Эх ты, мой пушистый детектив!

Стояла ночная тишина. Мы сидели вместе. На сердце у меня было тепло и хорошо. Разве нужно тут что-то говорить?

Небесная Луна в этот вечер была красивой.

Но та Луна, что была рядом со мной, была ещё прекраснее.

 

С тех пор прошло немало времени, но некоторые вещи не изменились.

Ваш покорный слуга всё также следит за законом и порядком на родном дворе, а если надо и за его пределами. Но теперь я стараюсь закончить работу как можно раньше.

Ведь дела у меня теперь не только профессиональные, но и семейные.

Да, быть детективом непростой труд и если уж ты выбрал себе дело, выполняй его со всей ответственностью. Ведь есть же на свете вещи, которые сделать можешь только ты.

Так что будь добр, шевели хвостом.

Но семейная жизнь, рождение милых маленьких котят, свадьба моего Саши (молодец хозяин) с Елизаветой Семёновной, дело не менее простое, чем расследование преступлений... А может даже больше! Но это уже другая история и заслуживает она отдельной главы.

А сейчас я прощаюсь с тобой мой добрый читатель, но знай, если у тебя вдруг случится беда, кот-детектив Пульхерий Иванович Дымчатый всегда к твоим услугам.

Работаю каждый день, с восьми до семнадцати. Могу поработать сверхурочно, но это если уговорите мою Марту. За услуги оплату не беру. Работаю ради удовольствия и блага хвостатых, пушистых, пернатых и, да-да, людей...

Но если вы нальёте мне тарелочку топлённого молочка и поставите его у окна, поверьте, я совсем не буду против. Исключительно для подкрепления детективных сил.

Ну, а пока, до новых встреч, или просто свидания.

Мяу.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 48. Оценка: 4,29 из 5)
Загрузка...