С тех пор как мороженщик вступил в должность Главного Весельчака, он никогда не опаздывал на работу. Но это воскресное утро настало для него внезапно. Загодя взведённый будильник проспал. Солнце ярко светило на его постель, а в голове у него зазвенело: неужели опоздал?

Со всех ног мороженщик кинулся к шкафу, в котором его ждали одинаковые серые костюмы. Он понимал, что выбирать сейчас некогда, и, выхватив первую попавшуюся вешалку, облачился резво и скоро. Неподражаемый шпагат завершил его перевоплощение. На ногах заблестели лакированные башмаки, а поверх искромётной улыбки красовались аккуратные усы.

Довольный собой он вышел из дома и бодрой походкой зашагал по знакомым пустым улицам. Прекрасное утро подгоняло его на работу. И он спешил, ведь не для кого ни секрет в этом городе, что кондитерская фабрика не начнёт работать без него.

Кондитерская фабрика удивляла не только иногородних наблюдателей, но и местных экономистов. Ни один из них не понимал, как она работает и откуда на складах берутся всевозможные сладости, шоколад и изюм. Недоумение крепло, но мороженщик уверял, что нужно трудиться, веря в чудо, а не ходить, вопрошая, с миной угрюмой.

Никто не смел высказываться поперёк мудрых слов сведомого в волшебстве. Каждый знал, как только закончится молоко или яичный порошок – мороженщик исправит заминку. Стоило ему взмахнуть телефонной трубкой, как магическая сила переубеждала сомневающихся людей, ведь вкуснятина продолжала течь рекой по конвейеру как прежде. Мороженное не закончиться никогда, нам будут завидовать все и всегда, обещал мороженщик. И оно действительно не заканчивалось.

Кто или что находилось на другом конце телефонного провода, никто не знал. Может всепрощающий друг-волшебник, властелин рога изобилия, а может бескорыстная волшебная канцелярия, записывающая долги исчезающими чернилами. Впрочем, какая разница? Горожане, впечатлённые кондитерским чудом невообразимого масштаба, не задавали лишних вопросов, наслаждались сладким моментом и радовались как дети, крепко держа в руках очередную порцию мороженного.

Ворота приветливо распахнулись перед мороженщиком, ему даже не пришлось показывать пропуск Главного Весельчака. А внутри фабрики уже томились инженеры, которые в прошлом интересовались устройством станков, но быстро потеряли всякий интерес к производству после каждодневной фразы мороженщика: «Магия, чудо – не ваша забота, ваша задача – всего лишь работа».

И в это воскресное утро, как всегда, инженеры с вожделением смотрели, как запускается кондитерская фабрика. Они наблюдали за мороженщиком и его жестикуляцией, слушали заклинания, делая вид, что каждое слово записывают в блокноты, а на деле играли в морской бой и крестики-нолики. Конечно, не всем на производстве приходилось легко, кому-то приходилось напрягать мозги. Например, в фабричной лаборатории работал знаменитый старший научный сотрудник, занявший первое место в чемпионате мира по кроссвордам. Главный Весельчак лично вручил ему Зефирный Орден и разрешил искупаться в чане с молоком. Ту партию мороженого в шутку назвали «Вкус победы».

А сегодня мороженщика охватил небывалый рабочий экстаз. Праздничный день обязывал организовать веселье по высшему разряду. А какое веселье без мороженого? Правильно – никакого. Поэтому мороженщик лично проконтролировал все процессы производства, бережно запаковал сладости в коробки и, не смотря на уговоры рабочих остаться и отпраздновать на фабрике, решил выйти на Широкую площадь персонально раздавать угощения.

- Купите стаканчик или два, мороженое – вкусная еда! – выкрикивал мороженщик, играя усами.

- Я не ем сладости - ответила женщина, проходящая мимо прилавка. – Слежу за фигурой.

- Поглядите на меня, - мороженщик втянул живот и развёл руками в стороны, изображая балерину с пенсионным стажем, – сладости полезная еда.

- Но вы толстый!

- Вы не видели меня позавчера.

- Видела. Я здесь каждый день хожу.

- Это был не я - то был другой. Не такой молодой, не такой заводной.

- Не морочьте мне голову, - ответила женщина, демонстрируя закат глазных яблок.

Пришлось мороженщику пустить в ход коронный номер, переобувание в шпагате. Тыча пальцами в своё довольное лицо, он разразился:

- Не смейте врать: вы можете так? Кто возразит, что это пустяк?

- Повторяю: хочу быть стройной.

- Вы будите ей.

- Давайте два, только отстаньте скорей!

Женщина взяла два стаканчика, отошла подальше и выкинула их в мусорное ведро.

- Слушайте все, я вам не врал, я повелитель кривых зеркал. Вам не выжить в городе без него, в магическом мире так заведено! - Просиял от гордости Главный Весельчак.

Захлопали обученные ладоши из громкоговорителей. Кусты в парке скандировали: «Браво! Браво! На бис!»

Через некоторое время площадь наполнилась лучшими людьми города. В небеса взмыли усатые воздушные змеи, напоминающие драконов. С крыш бликовали солнечные зайчики, и буквально отовсюду лились смех и песни. Караваны грузовых машин подвозили новые порции мороженого. Клоуны в ярких одеждах появлялись буквально из ниоткуда и раздавали сладкие подарки, не требуя денег взамен. Под гомон и крики шумных хороводов праздновала кипучая толпа.

С трибуны мороженщик взял слово и раскатисто прогремел: «Я радость дарю, веселю детвору. Ликуйте! Пришёлся я вам ко двору!» «Веселиться желаем мы до конца! Мы любим тебя как родного отца!» - удивительно синхронно ответила толпа.

Окинув взглядом всех пришедших, Главный Весельчак заметил у края площади грустных людей. Своим назойливым присутствием они мешали купаться мороженщику в бурных овациях и хвалебных речах. Грустные люди роились рядом с заведенной толпой, но не смешивались с ней, будто стеснялись присоединиться к празднику. С каждой минутой недовольные пришельцы приумножались в количестве, а качество их поведения страдало в той же пропорции. Мороженщик понимал, если не вмешаться, то праздник окажется под угрозой срыва.

Внезапно, как по команде, появились инициативные клоуны с перманентными улыбками на лицах и приступили раздавать мороженое грустным людям. И тут произошло невообразимое, посрамление чести святого продукта. У одного из клоунов из рук злонамеренно выбили стаканчик, и по асфальту растекся белёсый, как снег, пломбир. Сердце клоуна ёкнуло. Его, Младшего Весельчака по должности, не готовили к откровенному людскому вероломству и безразличию. Он застыл, протягивая руки навстречу безвозвратно утраченной сладости. Трагичную картину белого на чёрном испортил след раздавивший стаканчик. Видя такое неподобающее поведение, мороженщик не сдержался и побежал к обиженным неясными обстоятельствами людям, чтобы самолично угостить и успокоить их.

Вечер брал своё; солнце пряталось за домами, не желая наблюдать за происходящим. А тем временем праздник вышел на новый виток веселья. Над площадью взмыли бумажные фонари. Клоуны на ходулях разбрасывали петарды и направленным взрывом хлопушек указывали своим низким коллегам на самых грустных людей.

Пломбира не хватало на всех, и мороженщик понимал: ситуация выходит из-под контроля и нужно найти зачинщика грустных беспорядков. Он смешался с потоком людей измазанных в мороженое и пристально выискивал скрытых кукловодов печали в череде мелькающих масок фанатичного счастья. Вдруг его внимание привлёк необычайно и спокойно паривший над головами красный шарик. Изредка он подёргивался вверх-вниз, как поплавок, и незримая сила увлекала его с площади.

Мороженщик скользнул между людьми в старомодных одеждах, и подвижная толпа вынесла его на открытое пространство, где группа клоунов щекотала невесёлого человека. Стараясь не потерять из виду затухающее в темноте красное пятнышко, мороженщик бросился вдогонку за ним, расталкивая блюстителей веселья. Клоуны на миг опешили от толчков, а затем с пущим задором принялись за старое занятие. Они щекотали и щекотали невесёлого человека и угощали его длинными леденцами-сосульками, пока тот не упал и, жадно глотая воздух, не поддался всеобщему веселью. Лежачий человек судорожным движением из-за пазухи вытащил изрешечённый полиэтиленовый пакет. Вязкая жидкость сочилась из рваных отверстий. В тот момент на площади пролилась первая капля мармелада.

Полупустая мостовая предстала перед мороженщиком. На высоком велосипеде с большим передним колесом катался человек в громадном костюме космонавта и пытался развеселить публику. Его водяной пистолет не знал промаха, но струя предательски дрожала. Вредоносная брусчатка мешала набору скорости велосипеда. Звонок без устали дребезжал, а крохотный руль норовил вырваться из крепкой руки, Младшего Весельчака. На тротуарах стояли люди, застигнутые врасплох - по мнению многих собравшихся - смертельно-опасным номером. Пытливые взгляды вперили на обезумевшего от усталости и злости велосипедиста. И если его усталость не вызывала недоумения – работа такая, то оставалось загадкой почему он злился, скрепя зубами от боли. Известно лишь одно: седло в таких велосипедах не предусмотрено по технике безопасности.

Мороженщик ни за что в жизни не посмел бы пройти мимо такого зрелища. Выхватив ходули у заблудившегося клоуна, он, покачиваясь, поковылял к аниматору. Длинные неуклюжие ноги спотыкались и скользили по камням мостовой, измазанным мармеладом. Наконец, он поравнялся с космонавтом, и они встретились взглядами, переполненными приторной отвагой. Мороженщик по-отечески похлопал Младшего Весельчака по плечу и поблагодарил его за веселье. Изнутри шлема на стеклянное забрало брызнули слёзы. Высокий велосипед вместе с застывшим рулевым медленно упал на мостовую. Железный лязг пронёсся по улице.

Под обидные ругательства-обзывательства «отмороженщик» и «кокосовоголовый» Главный Весельчак освободился от ходуль. Словно по задумке таинственного сценариста из переулка появился красный шарик, выгуливающий за ниточку, как домашнего питомца, хмурую девочку в белом платье. Девочка, как ни в чём не бывало, пробежала вприпрыжку неподалеку от людей, пытающихся разделить космонавта и велосипед, и с детской проворностью пересекла веранду ближайшего кафе и скрылась в ногах у взрослых. Красный шарик поспешил за ней, прыгая по головам недоумевающих зевак.

Неожиданно, поражённые волной сногсшибательного веселья, люди бросили сцепку космонавта и велосипеда и побежали по мостовой. Раздался гром барабанов, предвестников апогея праздника. Весёлые клоуны стройными рядами выдвинулись с площади и, забрасывая конфетами, погнали прочь хмурых людей. Но не волнуйтесь, конфеты не прилипали к одежде, ведь их предусмотрительно завернули в безобидные и красивые фантики. Из распахнутых окон и балконов в клоунов полетел серпантин и конфетти. Улица наполнилась густой паутиной из разноцветных ленточек, а воздух наполнился запахом серы и шуршащими звуками.

В кафе мороженщика встретил праздничный ажиотаж. Уставшие карусельщики и немолодые женщины с соломенными причёсками, похожими на гнёзда, ликовали и трясли грамотами, даты которых указывали на сегодняшний день.

Произнеслась приветственная речёвка мороженщика:

- Повелеваю я весельем больше, чем обычный человек!

- Кто смеет игнорировать веселье – тот не человек! – выкрикнули ему в ответ.

Неожиданно, бурные аплодисменты заглушил взрыв петарды на веранде. Все попрятались под столы и затихли. В окна ударили мармеладные конфетки-зверята. От ударной волны их сплюснуло. Под действием собственного веса они грустно заскрипели по гладкому стеклу, оставляя слизкие, похожие на улиточные, дорожки.

Шарик прокатился по перилам на второй этаж. Мороженщик проследовал за ним мимо пустых столов, пробираясь сквозь бумажную вьюгу. Пространство пропитал запах свежих чернил, и всюду мелькали и шелестели подброшенные грамоты. Складывалось впечатление, что мгновение назад некий поэт встал на барную стойку и, зачитав многозначительные текста, широким жестом подарил свои стихи благодарной публике.

Башмаки понесли мороженщика по ступеням вверх, на второй этаж, где его ждала хмурая девочка с прямыми чёрными волосами. Детская ручка протянула Главному Весельчаку подарок, гвоздику из колючей проволоки. Не дожидаясь благодарности, девочка попрыгала к балкону. Дверь распахнулась. Шарик повторил стремительный зигзаг и скользнул за хозяйкой вниз.

Опасаясь наблюдать ужасную картину, мороженщик настороженно подходил к балкону. Каждый шаг давался ему всё трудней. Наконец, его пальцы обхватили кованое ограждение балкона, и он, набравшись мужества, взглянул вниз. Всюду разлились лужи липкого мармелада, обильно припорошенные конфетти. На мостовой из кучи конфет и серпантина доносился стон и скрип колеса. Ничего страшного – хорошо, что хмурая девочка пропала, успокоился мороженщик.

Вдоль по улице шумной гурьбой проходили клоуны. По обе стороны от них лопались стёкла у машин и в окнах плясали красные огоньки, будто сошедшие с ума новогодние гирлянды. Клоуны весело шутили, изо всех сил пытались поддержать атмосферу праздника. И вроде бы у них всё получалось, но, неожиданно, на балконы вышли сотни хмурых девочек в белых платьях с красными шариками.

«О, если бы черту безумия перешагнул обратно я и оказался в прошлом, где ждут меня надёжные друзья…» - впервые мороженщик запнулся. На такой случай он не заготовил стихотворных фраз. Его мысли безнадёжно путались, от громкого пульса в висках. Пришлось изъясняться на примитивном языке грустных людей:

- Я для них всё, и веселье и сладости… Фестиваль «Доешки», на котором мы доедаем прошлогоднее мороженое… А они мне - хмурых девочек! За что такая несправедливость? У вас же есть работа и еда, что вам ещё нужно? – Он задрожал от гнева. Его ладонь крепко сдавила цветок из колючей проволоки, из кулака потёк красный мармелад. Под пристальные взгляды хмурых девочек мороженщик покинул балкон.

А под балконом, на мостовой, из холма конфет и серпантина вырвалась рука с искорёженными пальцами. Она устрашающе дрожала от гнетущей боли телесного заточения, словно предвестница зомби-апокалипсиса. Напоследок многозначительно брякнул помятый велосипедный звонок.