Дмитрий Жиденков

Леший

Задумали как-то власти города N построить новое шоссе в областной центр. Дело обычное. Коммуникации облегчить, туристический поток поднять, в общем сплошные плюсы.

 

Проект одобрили, деньги выделили (и даже немного уже потратили), никаких неприятностей не ждут.

Геодезисты на местности замеры проводят. И тут вдруг новость. На пути будущей трассы расположено село.

- Как так?! Что за село? Кто живёт? Почему мы не знаем?

 

Переворошили все карты и планы – нет никакого села. Лес густой, чаща. Слева болото, справа тоже. А села нет.

В обход дорогу не проведешь – там либо крюк, либо, опять таки, болото. Из бюджета выбъются. Что делать? Ну решили, раз села нет по документу, значит нет его и на самом деле. А самовольные постройки – снести. И народ расселить. (Из фонда областного помогут с жильём.)

Неприятно конечно. Сроки сместить придётся. Но что поделаешь.

 

В общем, отправили товарищей провести разъяснительную работу среди поселян. Товарищи уехали. Назад не вернулись.

День ждали новостей, второй. Тишина. Потерялись товарищи. А тут ещё и геодезисты куда-то пропали.

Уже сроки начинают поджимать, надо проект сдавать – согласовывать. И такая неприятность.

Свыше уже недовольно смотрят, мол, вы там что, с ума посходили?

 

Подождали для приличия ещё пару дней – тишина. Что там делать в этих лесах? Сельский самогон дегустировать?

От дела легонько потянуло какой-то чертовщиной и, возможно, даже криминалом. Ну, как полагается в таких случаях, отрядили товарищей посерьезнее, из полиции.

 

Те табельное оружие за пояс для убедительности заткнули, дубинки похватали. Выбили самый проходимый автомобиль, из тех что в автопарке стояли, и укатили в леса.

 

И вот идёт десятый день, а ответов всё ещё нет. Как нет и геодезистов, а также ответственных товарищей, а также товарищей посерьезнее, тех которые с дубинками и на казённом автомобиле.

Автомобиля тоже нет.

 

Тут начали появляться разные новые вопросы, например “кто виноват?” или вот “что теперь вообще делать?”.

Шум поднялся среди властей города N и даже уровнем выше – среди властей областных. Звонки туда сюда звонят, объяснительные пишутся, доклады составляются.

 

МЧС вертолёты подняли, но ничего не увидели, потому что лес. Лес густой, людей в нём хрен разглядишь. И даже село, то самое, видно оказалось плохо. Но вроде подтвердили – стоят дома какие-то, в самой чаще, и дорожка туда вьётся, вся заросшая и нехоженная.

 

Объявили сбор добровольцев, стали экспедицию снаряжать. Потому как вдруг народ в лесу заблудился и помощь требуется.

 

Несколько сотен собрали, цепями чащу прочесали, все углы осмотрели и болота тоже, насколько смогли.

Через село безымянное туда-сюда тоже прошлись, с полицией.

 

Да вот только заброшенным оно оказалось.

Дома стоят гнилыми срубами. Крыши провалились и сухой листвой засыпаны, дворы заросли травой и кустарником.

Посередине села – площадка небольшая и столб стоит резной, деревянный. Типа идола языческого. Рядом – часовенка, не понять какой религии посвященная.

 

В общем, древнее место. С культурной и краеведческой точки зрения определенно интересное.

Однако ни людей, ни транспорта в нём не отыскали.

 

И вот, среди всего этого хаоса и разбирательств, один звонок был сделан по номеру совершенно не официальному и в обычное время доверия не вызывавшему.

“Волхвы. Звонить в особых случаях” - было написано в адресной книге. Слово “особых” подчёркнуто.

 

***

 

- Приехали, Михалыч.

Степан заглушил мотор и выбрался из старого “уазика” на заросшую крапивой обочину.

 

Михалычем звали пожилого дядьку с седыми висками, который дремал на пассажирском сиденье, завернувшись в зеленую камуфляжную куртку.

Услышав своё имя он зашевелился, потянулся, протёр сонные глаза и выбрался на улицу следом.

 

Степан (рослый детина, возраста помоложе) в это время осмотрелся по сторонам.

 

Вокруг “волхвов” теснились деревья. Солнце клонилось к закату. Косые его лучи освещали большую прогалину и группу покосившихся домов, окружающих её. В подлеске за домами, куда солнечные лучи не доставали, сгущался молчаливый вечерний сумрак.

 

Товарищи пробрались осторожно через бурьян, заглянули в темнеющие окна. Пусто, пыльно и необитаемо. Травой заросли дворы, трава пробилась через дощатые полы. Рассыпалась солома и дранка с крыш. Где-то стояла разбитая телега. Вдоль стены – полуразобранная поленница дров. Рядом выщербленный пень в который воткнут ржавый колун.

 

Село не было большим – полторы улицы. Часть построек уже канула в чащу. Однако центральная площадь посёлка осталась под открытым небом. Земля поросла мягкой травой и ежевичными плетями с мелкими белыми цветочками.

 

Посередине поляны высился двухметровый деревянный столб. Оранжевый солнечный луч падал на него, заставляя выбеленное временем дерево светиться. Сверху донизу столб покрывали вырезанные лики.

 

Степан обошёл кругом, вглядываясь в изображения.

- Древние боги. Вон там Стриборг… а это Симаргл… Велес… Мокошь…

Михалыч молча кивнул головой. Он тоже смотрел на столб. Резьба сохранилась на удивление хорошо. Лица смотрели ясно, строго и казались почти живыми.

Постояли пару минут, помолчали.

 

- Интересуетесь?

Тихий голос из-за спины застал врасплох.

- Немногие сейчас помнят эти имена...

 

Михалыч со Степаном резко обернулись и увидели человека, что сидел на рассохшемся крыльце одного из домов.

Широкая соломенная шляпа с драными краями скрывала его лицо, а неопределенного цвета лохмотья – фигуру.

В зубах он сжимал длинную трубку, в которой тлело какое-то табачное зелье.

 

- Ага. Мы в своём роде роде специалисты. - ответил Степан. И, немного неловко, продолжил, - А вы кто?

 

Незнакомец немного подумал, затем вынул трубку из зубов и хрипловато ответил.

- Местный я. Да, местный…

Он помолчал ещё немного, и добавил:

- Живу здесь испокон веков. Присматриваю.

 

- Мы людей ищем. Проходили здесь с неделю назад. Не видали кого?

 

- Были люди, как не быть.

 

Незнакомец поднялся с крыльца. Трубка исчезла где-то в складках одеяния. В руках его оказался узловатый посох.

 

- Были люди. Пришли и ушли. Беспокойные люди, суетливые, глупые. Вы, я вижу, другие. Вы помните. Уважаете. Поэтому обращаюсь я к вам и прошу, передайте тем, другим – не надо приходить. Не надо нарушать порядок и покой.

 

Солнце, кажется, выбрало именно этот момент, чтобы окончательно завалиться за горизонт. Свет померк и на лес мягко опустились сумерки. По верхушкам деревьев пронеслось первое дыхание ночного ветра. Зашелестела листва. Зашуршали опавшие листья на земле.

 

- Да. Не надо нарушать порядок и покой, - продолжил монолог незнакомец в шляпе, - Негоже беспокоить душу леса. Не так много осталось нас и не так много мы просим. Ступайте и передайте – пусть оставят в покое. А ежели не оставят…

 

Новый порыв ветра согнул верхушки деревьев.

 

- КРАК!

Степан подпрыгнул и обернулся. Холодные мурашки пробежали по спине.

Ветер зацепил и с силой захлопнул старую деревянную калитку во дворе напротив.

 

Поёжившись, Степан вернулся к собеседнику, но никого не увидел. На том месте где сидел поселянин закрутился маленький вихрь сухой листвы.

Степан вопросительно посмотрел на Михалыча. Тот выглядел серьезным и задумчивым. Затем, он молча махнул рукой в сторону машины.

 

Тем временем сумерки продолжали стремительно сгущаться. С болот потянуло сыростью. Где-то через дорогу перетёк язык тумана.

 

Широко шагая по тропинке, Степан бросил взгляд через плечо. Несмотря на то что солнце уже зашло, столб с изображениями богов ясно выделялся на фоне окружающего мрака. Казалось, солнечный луч всё ещё освещает его.

 

- Это же он, да? Тот про кого я думаю? - спросил Степан у своего попутчика. Михалыч кивнул.

 

Они молча завели мотор “уазика”, осторожно развернулись и покатили по своим следам обратно.

 

Третий и ещё более сильный порыв ветра разметал кроны деревьев. На этот раз он не собирался успокаиваться. Рычание двигателя утонуло в низком гуле, шорохе и шёпоте листвы.

Стемнело совершенно.

Автомобильные фары метали вперед длинные чёрные тени от раскачивающихся на ветру веток и кустов.

 

Машину подбросило на ухабе. Хрустнула под колесом сухая ветка. Путь которым они приехали днём было невозможно узнать в темноте. Кроме того просёлок начал забирать вправо.

Степан хмурился и пытался вспомнить как выглядел их путь днём.

 

Брезентовый тент внезапно вздулся и захлопал. Михалыч не отрывая взгляда от дороги на ощупь затянул оторвавшуюся застёжку.

 

Лес за окнами поплыл и заполнился серебристым светом. Восходящая луна разорвала тучи и окрасила листву, загустила тени, заискрилась на клоках разогнанного ветром тумана.

 

Дорога кружила и петляла как сумасшедшая. Это точно не был путь, которым они приехали днём.

 

Внезапно дорогу заслонила огромная кособокая тень. Степан вдавил педаль, взвизгнули тормоза. Михалыч схватился за приборную панель чтобы не вылететь из сиденья.

 

Свет фар выхватил из темноты серый металлический борт с синей полосой. “Полиция” – гласилили буквы.

Поперек дороги, накренившись, стоял полицейский внедорожник. Одно колесо отлетело и валялось рядом.

Внутри – ни души. Мотор заглушен.

 

Пронзительный, хриплый и вибрирующий вой разнесся по лесу. Он начался одиноко, но затем эхо подхватило его с нескольких сторон.

 

Не испытывая судьбу далее, Степан надавил на газ. Объехал искалеченный внедорожник, и повёл “уазик” прочь.

 

***

 

Утром следующего дня их обнаружили в тысяче километров места событий, на опушке леса, недалеко от города M.

 

Остальные товарищи тоже постепенно отыскались. Разбросало неплохо, по всей области, кого куда.

 

Отчеты о происшедшем все они писали разные, и все как один - невразумительные. Обратно возвращаться наотрез отказались.

Вездеход полицейский списать пришлось (а стоимость взыскать, разумеется). Так и стоит он по сей день где-то в глуши. Ржавеет и мхом обрастает.

 

А что дорога? Та дорога, с которой всё и началось?

А дорогу в обход построили. И даже деньги под это дело второй раз выделили, во всеобщей суматохе.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 4,67 из 5)
Загрузка...