На площадке перед домом, между синим Фольксвагеном и серым Мерседесом, был припаркован конь. Настоящий, черный, с лоснящейся гривой.

«За такую картинку не жалко и на работу опоздать, – подумала Алена. – Запощу потом в инсту».

Она подошла ближе. Сфотографировала коня на старенький смартфон. Подозрительные личности во дворе частенько отирались – «спасибо» бабке-гадалке с третьего этажа – но такое происходило впервые. Конь, не привязанный и не стреноженный, стоял, будто так и надо. Помахивал хвостом и даже успел навалить кучу.

– Ну и ну… – Алена сделала еще пару кадров. Нерешительно коснулась кончика густой гривы: конь точно был настоящий.

– Покажи, что получилось, – сказал он, повернув голову.

– А?.. – Алена подпрыгнула от неожиданности. Оглянулась, но рядом не было ничего, кроме машин, и никого, кроме коня. Даже на детской площадке никто не гулял: было пасмурно и, для середины мая, холодновато. Деревья зеленели свежей листвой и ждали продолжения.

– Бэ! – Конь фыркнул. – Покажь, говорю, что вышло. Если плохо, могу по-другому встать.

– Вот… – Алена послушно поднесла смартфон к лошадиной морде: а ну как еще вздумает лягаться?

Она всегда считала себя человеком немножко скучным. Не двоечница и не отличница, не уродина и не красавица, не «мышка», но и не «кошка»: так, серединка на половинку, где-то около той грани, на которой рассудительность еще не перешла в занудство, но уже почти. Поэтому мир вокруг казался ей тоже немножко скучным и предсказуемым… Немножко, но недостаточно, чтобы что-то с этим делать.

Однако сегодняшний день явно обещал перемены.

– Вы что… то есть, кто? – спросила она.

– Я принц, – сказал конь. – Сойдет, – снисходительно добавил он, рассмотрев фотографию. – Подлинную красоту кривыми руками не испортишь.

– Принц, значит. – Алена не сдержала нервный смешок. – А меня Аленой зовут, приятно познакомиться.

– Ничего смешного! – возмутился конь. – Я – принц. Мое королевство завоевали, моих подданных поработили, моих родителей убили, а меня заколдовали. И все это сделал один негодяй, который, кстати, скоро вернется. Что, скажи на милость, ты видишь тут смешного? Говорящего коня?! Тогда ты просто бессердечная дура!

Алена сглотнула; по спине пробежал холодок.

– Простите. Я сожалею… насчет ваших родителей, – сказала она. – Но что вообще происходит?

– Беззаконие, варварство, подлость! – Казалось, конь готов пустить слезу. – Называй, как хочешь: сути это не изменит…

– Могу ли я что-то для вас сделать? – нерешительно спросила Алена. – Чем-нибудь помочь?

– Найди Звонаря. Пусть он ска… – Конь осекся на полуслове и отвернулся, с равнодушным видом уставившись на ржавые жигули напротив.

Хлопнула железная дверь подъезда. Алена обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина в черной полицейской форме пружинисто спускается по лестнице и направляется к ним.

– Гражданка, вы что здесь делаете? – спросил он строго. Форма ему определенно шла. Он был высок, суров и почти красив, но не единожды сломанный нос и пристальный взгляд из-под бровей придавал лицу весьма злодейский вид.

– Я, э…. – Алена, конечно, растерялась.

– С конем разговариваете, – услужливо подсказал полицейский. – Ну, ладно. Понедельник – день тяжелый: на первый раз будем считать, что я ничего не видел. Но все же советую впредь не злоупотреблять.

Он поправил чуть съехавшую на бок фуражку, забрался в седло и чинным шагом поехал прочь.

Алена переступила через кучу лошадиного помета и двинулась в противоположную сторону, к остановке, где на всякий случай сразу запрыгнула в подъехавший автобус, даже не взглянув на маршрут.

Происшествие неплохо разместилось бы на холсте или паре книжных страниц, а вот в голове не укладывалось.

«Может, это экспериментальный образец со вшитыми динамиками, – подумала Алена, вспомнив о предстоящем праздновании Дня Биолога во дворе университетского биофака. – Демонстрирует возможности кибернетизации, а заодно служит для деморализации и увещевания несознательных граждан, перебравших пива. Хорошее дополнение к крысиным бегам, шахматному турниру и тому подобному. Но причем тут полиция? И еще какой-то Звонарь?»

Она пролистала фотки на смартфоне: конь как конь, даром, что говорящий.

Надо ли искать неведомого «Звонаря», и где его искать – если надо – Алена тоже не представляла.

Однако Вселенная была сегодня щедра на шутки и подсказки. Пока автобус, выписывавший круги по району, толкался в пробке на сломанном светофоре, между гудков машин пробился мелодичный колокольный перезвон.

«Если это не кликуха, а профессия, то квест вполне выполним, – подумала Алена. – Точно! Буду считать, что это квест. И нет, мне совсем не хочется от него отказываться. Только как бы сохраниться перед прохождением?»

Живописание конем своей судьбы звучало не слишком-то привлекательно.

 

***

День на выставке, где Алена временно подрабатывала администратором, пролетел незаметно.

В половину десятого вечера она, зябко ежась, стояла у церкви. Одна: рассказывать друзьям о говорящем коне пока как-то не хотелось – могли неправильно понять.

Алена потопталась нерешительно у входа – к кому обращаться-то? – и подошла к попрошайкам, без стеснения обрабатывающим немногочисленных прихожан, а заодно и посетителей соседствующего с церковью супермаркета.

– Подскажите, пожалуйста: как бы мне найти звонаря? – Алена ссыпала мелочь из карманов в пустую жестяную банку из-под тушенки и доложила сверху стольник. – Пожалуйста.

– Гришку-то? – прошамкал пожилой бомж со всклокоченной бородой; стольник уже исчез в его закорузлом рукаве. – Дык он отработал и ушел; можбыть, напился ужо и спит, или за Пятерой догоняется, инструмент мучит. Хошь, провожу? Негоже девице одной… А порядошный кот за просто так лапой не пошевелит, и «Вискас» жрать не будет.

В глазах его читалась надежда на еще одну купюру и угощение; и большие сомнения в том, что Алена вообще понимает, о чем речь. Но тут он был не вполне прав, хотя насчет кот «Вискаса» она действительно ничего не поняла.

– Спасибо, не нужно, – разочаровала попрошайку Алена. И побрела в маленький бар-наливайку за соседней «Пятерочкой».

Внутри было не протолкнуться. Может, сказывался вечер пятницы, или же импровизированный концерт имел успех: взгромоздившись на табурет у стойки и потряхивая в такт засаленными патлами, щуплый мужичок неопределённого возраста в потертой кожанке поверх черной рубахи исполнял банальный «Сектор Газа». Но играл хорошо, задорно.

– Вы Григорий, звонарь? – уточнила Алена, когда гитарист прервался на перекур.

– Ну, стал быть, так, раз спрашиваешь. – Он взглянул на нее из-под набрякших век. Пьян он был в дрова. – А ты кто?

– Меня послал принц, – просто сказала Алена. Даже без музыки в баре-наливайке было шумно, и приходилось почти кричать, наклонившись к собеседнику. – Знаете такого?

– Знаю… Как же не знать. – Мутный взгляд звонаря норовил соскользнуть куда-то в сторону пивных кранов. – И что?

– Он просил найти вас и сказать… Не знаю, что, – неохотно призналась Алена. – Он не успел договорить – появился его… хозяин.

– Вот как. Ну, а что он успел сказать, из-за чего ты пошла меня искать? – Звонарь ухмыльнулся, блеснув золотым зубом.

– Что его заколдовали, а его народ поработили… ну, и все такое. – Алена отчего-то смутилась.

– Ну, надо же! Вот нахальная скотина. – Звонарь снова хмыкнул, ткнул бычком мимо пепельницы и зевнул во весь рот. – Встретишь их, передай: пусть Констебль мне сначала пять косарей вернет, а потом поговорим… может быть.

И он замолчал, потеряв к Алене всякий интерес самым очевидным образом: уронил голову на прилавок-стойку и захрапел.

– Всегда с пришлецами так, – сочувственно сказал бармен, внимательно прислушивавшийся к разговору. – Ни одно дело не доводят до конца… Концерт на сегодня окончен, товарищи! Расходитесь!

Он ловко перегнулся через прилавок, подхватил гитару – за мгновение до того, как до нее дотянулся кто-то из приятелей безвременно уснувшего Григория – и повесил на стену. Посетители протестующе загудели, но в драку никто не полез: очевидно, бармен пользовался тут немалым авторитетом.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, девушка? – спросил он, с плохо скрываемым любопытством разглядывая Алену.

– Налейте ноль-пять чего-нибудь… да все равно, только посвежее, – со вздохом попросила она. – Жигулевского, или что тут все пьют.

– Сделаем. – Бармен лучезарно улыбнулся. Что-то в его тоне заставило присмотреться к нему поближе. Моложавый красавец с благородной сединой на висках – вид он имел подозрительно ухоженный и даже лощеный; слишком лощеный для продавца из сомнительного злачного местечка, куда кеги с сортами подороже Жигулей нередко приезжали уже просроченными.

– Вижу, вы пребываете в некотором смятении, – сказал бармен, поставив перед ней мигом запотевший пластиковый стакан. – Но напрасно. При всем уважении к господину Принцу и к его интеллекту, безусловно, недюжинному для парнокопытного… Идиома «врет, как сивый мерин» весьма точно описывает его плутовскую натуру. Так что, на вашем месте, я бы не принимал его слова близко к сердцу. Вас и вовсе не должно было это все коснуться… Но Григорий очень усердно заметает следы: его трезвон ослабляет любые чары вокруг, что влечет за собой некоторые последствия. – Бармен взглянул на спящего звонаря с укором; глаза его неестественно блестели и отличали красным. – Эжен – его тут прозвали Констеблем – пытался Гришу урезонить, но не преуспел.

– В смятении?! Да я вообще не понимаю, что происходит! – Алена отхлебнула нечто, по виду и по вкусу удивительно похожее на добротный ирландский стаут. – Представьте себе, никогда до сегодняшнего утра не встречала говорящих коней. А вы тоже… из этой компании?

– Что вы! Они – пришлецы, а я из местных. – Бармен широко улыбнулся; клыки его в тусклом свете казались – Алена надеялась, что только казались – подозрительно длинными. – Но могу отчасти удовлетворить ваше любопытство. Насколько мне известно, Грэгору было поручено присматривать тут за некоей путешествующей юной особой, именуемой принцессой Марибель. Но вместо этого он помог ей скрыться, и теперь констебль ее ищет... У чародеев вечно все запутано, и чем больше чародеев – тем больше неразбериха. Сперва я даже подумал, что вы и есть та самая особа: прошу простить мне это заблуждение.

– Увы, нет: я не имею ко всему этому не малейшего отношения, – поспешно сказала Алена. В крохотном зале, не считая крепко спящего Звонаря, осталась всего пара таких же упитых посетителей; от общества улыбчивого бармена чем дальше, тем сильнее делалось не по себе.

– Уже имеете! – Бармен подмигнул ей. – Раз Провидение лошадиными устами привело вас сюда, возможно, именно вам суждено способствовать благополучному разрешению этой детективной эпопеи? Григорий не очень-то откровенен; признаться, вы – мой единственный шанс удовлетворить любопытство… Смею надеяться, в конечном счете, вы будете столь любезны, что раскроете финал истории и расскажете об упущенных мной деталях. А я вас угощаю. Это будет честная сделка. По рукам?

– Не вижу причин отказываться, – осторожно сказала Алена. – Но ничего не могу обещать.

– И не нужно! – Бармен провел холеной рукой над оброненным Звонарем окурком, и тот сам собой прыгнул в пепельницу. – Просто следуйте своей судьбе. В сущности, не то, чтоб у вас был выбор…

 

***

От наливайки до дома Алена дошла за четверть часа. «Следовать своей судьбе» – после стакана стаута это звучало просто и заманчиво; и замечание насчет выбора было, очевидно, близко к истине…

Алена обреченно вздохнула: возле подъезда маячил отчетливый лошадиный силуэт. Только теперь рядом стоял хозяин в полицейской фуражке.

– Вновь здравствуйте, Алена, – сказал Констебль приятным грудным голосом. – Могу я с вами поговорить?

– Вы уже разговариваете, – сказала она. Путей к отступлению все равно не было. – Только даже не представились, товарищ капитан.

– Эжен, – назвался он, но тотчас поправил себя. – Если по-вашему – Евгений. И как вы наверняка уже поняли, я не совсем «товарищ капитан». Мне не положено беспокоить чужеземцев… Но раз судьба свела нас, я подумал – возможно, вы сумеете помочь.

– Во-первых, нас свела не судьба, а тот болтливый выдумщик, на котором вы ездите верхом. – Алена бросила сердитый взгляд на Принца. – Ну, а во-вторых, я до сих пор совершенно ничего не понимаю. Ни кто вы такой, ни что здесь делаете. Сейчас вы поджидали меня – но что забыли тут сегодня утром? В моем городе, в моем мире, в моем измерении, в котором, если вы не заметили, не водятся говорящие лошади!

– Я пытался исправить это упущение, но Констебль не разрешил, – вставил свои пять копеек Принц. – Не верь ему, Алена, он бездушный злодей, который…

– … превратит благородного коня в лягушку, если тот скажет еще хоть слово, – ровным тоном закончил за него Эжен. – Так мы можем поговорить в более комфортной обстановке?

 

***

Самым понятным из всего, что говорил Эжен, оказалось объяснение утренней встречи. Отчаявшись выполнить задание собственными силами, он стал искать подмогу, обращаясь к местным «видящим» и «колдунам». Как раз такая бабка-гадалка жила в подъезде Алены, и там же, у себя на квартире, принимала посетителей.

– Но она просто шарлатанка. Как и все остальные, у кого я побывал, – пригубив мятный чай, с грустью заметил Эжен. В антураж маленькой Алениной кухни он вписался на удивление органично. Фуражка лежала на подоконнике между столетником и фикусом.

– И поэтому ты разжился полицейской формой, и тех, кто не смог помочь, штрафовал за шарлатанство; но наша тетя Валя тебя веником с порога погнала, и сейчас ты на мели: я угадала? – предположила Алена, глядя, с какой жадностью гость поглощает чай и печенье.

– В вашем измерении часто нужны деньги, – смущенно сказал Эжен. – Не грабежами же промышлять? Сначала я катал прохожих у цирка, но Принц... Можешь себе представить, что он вытворял.

Алена вздохнула и тоже пригубила чай.

Выходки говорящего коня представить было – уже! – несложно; в отличие от измерений, параллельных, перпендикулярных, сходящих и расходящихся.

В одном из таких, в не слишком отдаленном прошлом, жила-поживала и горя не знала юная чародейка – и по совместительству принцесса – Марибель. Но однажды принцесса отправилась на Землю, и так ей тут понравилась, что она передумала возвращаться. А назначенный ей в опекуны чародей-наставник Грэгор, вместо того, чтобы вразумить дитя, со всем своим чародейским мастерством трезвонил в колокола и тем помогал принцессе скрываться от отправленных вдогон сыскарей.

На капитана дворцовой гвардии Эжена чары почти не действовали, но и сам он колдовать был не мастак, потому в поиске преуспел лишь отчасти… Читая газеты и расспрашивая всяких подозрительных личностей, он нашел зону «волновой интерференции магии» и Грэгора. А, значит и принцесса была где-то неподалеку. Но в микрорайоне вокруг колокольни жили десятки тысяч человек... Бравый капитан обошел все салоны красоты, все ночные клубы, концертный зал и даже самодеятельный театр. Тщательно проверил список артистов, приезжающих на грядущий опер-эйр в честь Дня Биолога… Нигде не было ни следа Марибель. Но не могла же она сквозь землю провалиться, и теперь работать в метро дежурной у эскалатора!

– Чего-то ты не договариваешь, Эжен, – сказала Алена, незаметно для себя перешедшая с капитаном на «ты». – Зачем эта ваша фигвыговоришьоткудошная принцесса отправилась сюда и почему решила тут остаться? Она ведь, как ты сказал, еще ребенок.

– В том и была загвоздка. – Эжен смутился еще больше, и даже слегка покраснел. – Радгамристель, наше измерение, находится в противофазе с вашим. Сейчас, пока у нас проходит месяц, у вас минует год. Королева Изерлау спланировала для дочери выгодный брак; но Марибель была еще слишком мала. Поэтому ее направили сюда, чтобы она скорее подросла и к зиме – к нашей зиме – вернулась домой зрелой девицей на выданье. Дата торжества уже назначена. Понимаю, все это звучит для тебя немного… необычно, но в королевской семье такое – в порядке вещей.

– «Необычно» – это ты очень мягко выразился, – хмыкнула Алена, почувствовав прилив симпатии к Гришке-Грэгору.

– Поначалу все шло, как должно, – продолжил Эжен. – Но неожиданно Марибель прислала матушке письмо, в котором заявила, что хочет прожить жизнь свободной женщины, намерена построить карьеру и сама себя обеспечивать, и не собирается выходить замуж ни за графа Таргуна, ни за кого бы то ни было еще. Потом были новые письма, где она восторгалась достижениями вашей науки, всеми этими бензиновыми повозками и большими домами, в которых зимой тепло без огня, и называла родное королевство отсталой провинцией. В другой раз она написала, что если когда-нибудь – очень нескоро – все-таки вернется, то, представь себе – возродит, «клонирует» драконов! Королева была в ярости и потребовала от Грэгора немедленно вернуть принцессу домой; однако тот принял сторону Марибель, пристрастился к браге местных упырей и знать больше ничего не желает о родине. Я пытался с ним договориться, но из-за местных зелий у него выработалась отвратительная привычка: когда ему не нравится разговор, он просто засыпает… А ведь если свадьба сорвется по нашей вине – может начаться война! Я должен найти Марибель. Раз она готова сломать себе жизнь ради того, чтобы избежать брака с графом, то может отречься от титула в пользу кого угодно… Да хоть в твою!

– Спасибо, не надо, – поспешила сказать Алена. Не то, чтобы она никогда не мечтала о чуде, но тут явно просматривалось слишком много «но». – Если уж ваша настоящая принцесса предпочла от такого счастья сбежать, то я и подавно лучше постою в сторонке… А почему она не отречется, раз так можно? Неужели напялить корону нету дураков?

– Она должна произнести клятву и передать преемнику право на престолонаследие сама, перед Божественным Зверем, который засвидетельствует ее слова, – объяснил Эжен. – Поэтому я привел с собой Принца. Он – далеко не дурачок, как тебе могло показаться; просто все Звери в обычной жизни любят приврать, потому что когда находятся в священном трансе, то не могут вынести ни слова неправды. Он сделает все, как надо… Но сначала нам нужно найти Марибель. Алена, ты ведь здесь живешь! Подумай, где в вашем мире может скрываться принцесса? Раньше Марибель выглядела примерно так… Но прошло четыре года.

Эжен выложил на стол бумажную фотокарточку, с которой весело улыбалась симпатичная девчонка лет шестнадцати, с крашенными в синий цвет волосами.

– Ну… – Алена задумалась. Сперва над тем, стоит ли вообще искать принцессу; но вскоре – возможно, то было остаточное действие упыриного пива – любопытство вытеснило сочувствие к незнакомой девчонке. Однако почти все очевидные варианты Эжен уже перечислил. На выставке, где сейчас работала Алена, и в роящейся вокруг богемной тусовке никого похожего тоже не встречалось.

– Вот и я уже не представляю, за что хвататься. Но фаза времени сменится уже на следующей неделе, и нужно спешить… – развел руками Эжен. – В вашем измерении легко затеряться: слишком много людей.

– А теперь тут еще чужеземные принцессы и говорящие кони, – сказала Алена. – О чем, кроме машин и домов, Марибель писала в письмах? Как вообще эти письма к вам попадали? Тут же нет почтовых ящиков или чего-то такого…

– Конечно: обычно письма доставляют Почтальоны через межпространственные тоннели. Это непростая работа, – Эжен нахмурился. – А Марибель избрала способ весьма странный: записки в капсулах приносили одинаковые белые крысы с красными глазами. Маленькие и юркие. Каким чудом им удавалось не потеряться и достичь цели, ума не приложу… Эти крысы что-то значат? Ну, не молчи! – воскликнул он, глядя на торжествующую Аленину улыбку.

– Не уверена: но похоже на то. – Алена выдержала театральную паузу. – Просто купить крысу в магазине и сразу заставить пробежать сложный лабиринт не получится, ее надо выдрессировать…И то, не всякая крыса доберется до цели. Ты не там искал, Констебль: твоя принцесса – не модель или певичка. Она биолог. Еще студентка, наверное… Но точно умеет работать с лабораторными грызунами. Поэтому завтра мы наверняка ее найдем.

 

***

Двор биологического факультета N-cкого университета был запружен людьми. Они толпились у сцены, где уже играла музыка, у площадок с мастер-классами, у лестницы на входе: часть программы проходила внутри.

– Серьезное здание! – сказал Эжен. Принца он «бессердечно» привязал к забору снаружи, а сам, войдя на факультет, с любопытством глазел по сторонам. Массивные стены, высокие потолки, деревянные панели, бюсты и портреты отцов-основателей – все это впечатляло гораздо больше панельных многоэтажек.

– Угу, – кивнула Алена. Ей тоже тут нравилось.

Крысиные бега – со ставками, группами поддержки, машущими метелками чирлидерами и всем подобным – еще не начались, но аудитория уже понемногу заполнялась народом. Однако она слишком хорошо просматривалась снаружи, поэтому засаду Эжен устроил у лифта, с видом на лестницу.

Время шло; чем дальше – тем меньше Алене верилось в успех. Но, когда до начала оставалось уже меньше десяти минут, из лифта высыпала стайка студенток с парой переносных клеток в руках.

Эжен с торжествующим возгласом шагнул им наперерез.

– Здравствуй, Мари! – Он широко улыбнулся и снял фуражку. – Давно не виделись!

Старшая из девушек замерла на месте. Волосы у нее теперь были обычного русого цвета, а на носу сидели очки.

– Эжен. – С кислой гримасой она отдала клетку подруге. – Вот отстой…

– Только давай без драки. Пойдем, просто поговорим. – Он картинно подал ей руку, и под изумленными взглядами однокурсниц, Марибель позволила взять себя под локоть и увести.

Алена пошла рядом, стараясь не отставать.

– Еще когда я учил тебя фехтованию, ты постоянно норовила все делать по-своему, – говорил Эжен, спускаясь по лестнице. – Мне всего нравилось твое своенравие и упрямство. Но твой побег – это просто безответственно. Надеюсь, ты понимаешь…

– Безответственно было планировать эту чушь, – отрезала принцесса. – Я не давала согласия на брак с родовитым чванливым дураком из враждебного королевства. Я не хочу провести жизнь, воркуя с фрейлинами и пытаясь не запутаться в юбках, когда этот чванливый дурак на балу опять отдавит мне все ноги. Я не красивая кукла, которую можно поставить на полку! И я не вернусь. При всей моей признательности к тебе, мастер Эжен, мой ответ – нет. Если придется драться, значит, будем драться. Надеюсь, ты тоже понимаешь.

Она говорила спокойно и твердо.

– Понимаю, – сказал Эжен. – Поэтому можешь не возвращаться. Отрекись от титула и живи свободно.

– Мать на это согласилась?!… – Принцесса Марибель остановилась, в изумлении уставившись на него. Эжен лукаво улыбнулся:

– Ты знала, что твой отец когда-то пилотировал самолет? Военный самолет, истребитель. – Улыбка сошла с его лица. – Королева Изерлау пребывает в счастливом неведении: меня послал король. И дал Зверя, чтобы ты могла принести клятву. Его Величество желает, чтобы младшая дочь вышла замуж по любви, а не оказалась у графа в заложниках. А еще он желает войны – пока армия сильна, и сам он еще не стар – поскольку уверен, что войне, так или иначе, быть. Поэтому ничуть не расстроится, если граф будет возмущен заменой и откажется от свадьбы. Так что тебе повезло. Хорошо быть папиной любимицей.

– И ладить с мастерами. – Марибель вдруг поднялась на цыпочки и чмокнула Эжена в щеку. – Спасибо, Эжен!

– Не стоит благодарности. – Он зарделся, а потом обернулся и взглянул куда-то ей за спину. – Насколько вижу, подходящая кандидатка на замену у тебя уже есть?

Алена тоже обернулась: одна из девушек-студенток, которых они встретили у лифта, украдкой следовала за ними и ловила каждое слово.

– Есть, – кивнула Марибель и махнула подруге рукой. – Кать, все в порядке, можешь подойти! Это мой бывший учитель фехтования: я тебе о нем рассказывала.

– Вот как… – Катя, полноватая девушка в цветастом хипповском платье, разглядывала Эжена во все глаза. – Так вы… правда из другого измерения? Это правда?!

– Да, – кивнула Марибель. – И если со вчерашнего дня ты не стала благоразумнее и не передумала становиться попаданкой, можешь вместо меня отправиться с ним и выйти замуж за самого скучного графа, которого я когда-либо встречала. Осталось только познакомиться с Принцем. Это ведь он там развлекает народ?

Конь поджидал Эжена, наслаждаясь вниманием и прилагавшимся к оному сахаром, мороженным и чем попало. К счастью, ему хватало ума помалкивать.

– Товарищи, разойдитесь! – строго сказал Эжен, нахлобучив фуражку. – Конь вам не игрушка.

Полицейская форма подействовала на всех отрезвляюще; любопытных как ветром сдуло. Принц разочаровано фыркнул.

– Отрекаюсь от всех прав на престол в пользу Екатерины Тереховой, и клянусь никогда не брать своего слова назад, – протараторила Марибель с заметной поспешностью. – Эжен, Принц – рада была повидаться! И с вами тоже, хотя понятия не имею, кто вы. – Она вежливо кивнула Алене, и посмотрела на подругу. – Катька, удачи! Если будет невмоготу – ты знаешь, как со мной связаться. Придумаем план побега.

Она обняла Катерину, еще раз чмокнула Эжена в щеку и была такова.

– Не очень-то вежливо, – тихо проворчал Принц.

– Екатерина, попрощайтесь, с кем необходимо, и поехали, – сказал Эжен. – Время не ждет.

– Прощаться – дурная примета. – Катерина задумчиво огляделась и наморщила нос: уже начала входить в роль. – Фиг с этим всем. Потом разошлю письма… может быть. Поехали! Кстати, у вас там есть легенды об Избранных чужеземках?

– Король заблаговременно об этом позаботился, - хмыкнул Эжен. - Алена, безмерно благодарен тебе за помощь! – Он поклонился. – Я твой должник.

– Не стоит, – смущенно сказала Алена. – Мне было… интересно. Катя, удачи вам!

Она улыбнулась на прощание Эжену и новоиспеченной принцессе, потрепала черную гриву Принца, а потом долго смотрела, как конь с двумя всадниками удаляется прочь…

И пошла домой.

Со сцены играл легкомысленный рок-н-ролл, но в толпе ей вдруг сделалось неуютно. Кроме того, нужно было еще заглянуть в наливайку, рассказать бармену «должок».

 

***

Лезть в душный автобус тоже не хотелось, поэтому, несмотря на прохладный ветерок, Катя пошла пешком; благо, было недалеко.

На ступенях у Пятерочки сидел толстый полосатый кот.

– Всегда немного грустно, когда что-то заканчивается, – сказал он. – Но все получили то, чего желали. Будет ли им от того хорошо? Это уже новая история…

– Ты – галлюцинация, или тоже сбежал из другого измерения? – удивилась Алена.

– Ты прикоснулась к одному Зверю, значит, теперь сможешь слышать нас всех, – снисходительно объяснил кот. – И жизнь твоя станет интереснее. Как ты и хотела.

– Вот оно что. – Алена присела на корточки, разглядывая полосатую морду с порванным ухом. – Ну, а чего хотел бы ты?

– Консервов. – Кот облизнулся. – Только, чур, никаких вискасов-фрискасов! Настоящую тушенку хочу.

– Он гостовскую уважает, лучше - белорусскую, – весело сказали рядом. Бармен, вышедший из наливайки, закурил и протянул пачку Алене. – Угощайся и ты! Некоторым помогает. Спешить некуда: постой тут с нами, устакань немного нервы… Они тебе еще пригодятся. А Мурзыч у нас добрый, подождет.

– Так и быть, – согласился кот. – Только недолго.

«Они тебе еще пригодятся», – звучало многообещающе.

– Договорились! – Алена, никогда прежде не курившая, усмехнулась и взяла сигарету. Над кварталом плыл колокольный звон.