Надежда Василенко

Цена спасения золотой «Саламандры»

Океан пришел в ярость, едва очертания свободного города Аргая стали растворяться в туманной дымке. Тревожно всматривающемуся в почерневший горизонт Владыке Гуэру почудилось, что волны-убийцы со всех сторон несутся к маленькой галере, напоминавшей теперь хрупкую скорлупку.

— Рок азарат тхан! — скверно выругался уважаемый гном.

Команда молчала. Радостное оживление, охватившее мастеров кирки и молотка после счастливого избавления от преследователей, сменилось обреченностью. Никто не проронил ни слова, лишь зловеще поскрипывали весла, да ветер предательски рвал парус.

— В Круг! — рявкнул Владыка шестерых гномам, первым подняв руки, — попробуем выкарабкаться. Остальным убрать парус и весла!

Гуэр дотронулся до кулона на шее, правильной пирамидки из куска отполированного гранита. Словно пощечина по лицу хлестнул порыв злого ветра, красная борода и волосы на голове встали дыбом. Владыка покачнулся, но устоял на ногах и решительно хлопнул в ладоши, от чего в воздух взметнулось несколько крошечных серебристых искорок. Шестеро уважаемых мастеров приблизились и сделали тоже самое. В этот момент гигантская волна накрыла галеру. Треск ломающейся мачты, последнее, что расслышал Гуэр сквозь рев ветра.

***

— Рок азарат тхан!

Сколько прошло времени, Гуэр не знал, показалось, что миновала ночь, может и не одна. Затуманенному взору открылся чистый горизонт без единого облачка. «Саламандра» едва покачивалась на сияющей глади моря. Силясь не упасть, Владыка с трудом выпрямился. Несмотря на полный штиль, палуба под ногами ходила ходуном. Постояв немного, Гуэр доковылял до борта, ухватился покрепче, закашлял и вместе с горечью морской воды выплюнул на доски золотой зуб.

— Воду из трюма почти откачали, только вот течь... — раздался над ухом скрипучий голос мастера Бабура.

— Груз? — буркнул Гуэр и тут же опять закашлял.

— Да груз-то в порядке, что ему сделается-то? Золото оно и в выгребной яме золото. Все остальное вот... — Бабур, скривившись, обвел рукой вокруг, предлагая хозяину самому оценить урон, нанесенный штормом.

— М-да, — Владыка скользнул взглядом по обломку рулевого весла: от такелажа осталось лишь воспоминание, — Весла?

— Половина цела, да толку-то! — Бабур стукнул кулаком по борту, — Грести некому, вот что. Нас тут пятеро: ты да я, братья Гровзы и Дор. Ты последний оклемался.

— Рок азарат... — выдавил Гуэр, но уважаемый мастер перебил.

— Хватит уже! Только от одной напасти избавимся, так другая тут как тут. А ты еще богохульствуешь!

Гуэра снова разобрал приступ кашля, он согнулся и едва успел достать до борта, как его вывернуло. Владыка с трудом отдышался и протянул руку к кулону. Магии оставалось на один вздох, ничего не попишешь, без опоры на твердую землю гном никакой не колдун. Он на всякий случай обвел взглядом горизонт: чистота и пустота, и по-прежнему ни единого облачка. «Дождемся ночи, может, по звездам определим, где мы. Если берег не далеко, прибьет к нему рано или поздно», — решил Владыка.

— Влипли мы по самые склянки, — заключил Бабур, — хуже-то может быть, как думаешь?

Словно в ответ с кормы донесся бас младшего Гровза:

— Эй, владыки! Парус!

Гуэр стряхнул с себя дурноту и слабость, твердым шагом приблизился к мастеру и взял зрительную трубу, чудом уцелевшую в водяном аду. Владыка долго вглядывался в окуляр, несколько раз менял угол обзора, потом протянул прибор Бабуру со словами:

— Подойдет ближе, пробьем в трюме дыру и на дно.

На горизонте все яснее маячил черный флаг.

— А груз можно уже начать выкидывать за борт, а то не ровен час, достанут, слизни болотные, — прибавил Владыка и так зыркнул на топтавшегося рядом Гровза, что тот отшатнулся в ужасе.

Бабур засопел, собираясь возразить, но поразмыслив хорошенько, не без сожаления пришел к выводу о неоспоримой правоте Владыки. Попасть в лапы к пиратам — лишь без толку затянуть мучительный конец. Раз уж груз им не спасти, то о жизнях беспокоиться и вовсе не стоит. Да уж, накликал, предводитель! Впрочем, винить Владыку он не собирался, тот и так сделал невозможное. Уважаемый мастер взял трубу и, желая лишь потянуть время, еще раз обвел взглядом горизонт. От океанских бликов глаза, не привыкшие к яркому свету, сразу заслезились. С трудом проморгавшись, Бабур вдруг заметил крошечное, растворяющееся в тумане неба, пятнышко.

— Владыка, — громко позвал он, — глянь-ка, кажись, еще парус.

— Ну-ну, и кто же на этот раз? — Гуэр приник к окуляру и долго-долго всматривался в бескрайнюю синеву.

— Эй, вы, — крикнул он Гровзам, с трудом тащившим на палубу тяжелый сундук, — золото назад в трюм, а сами живо на весла! И Дор пускай ковыляет! Быстро, я сказал!

Бабур, услыхав такое, вновь глянул в трубу. И верно, парус. Голубой, потому еле заметный между небом и водой. А вот еще один и еще! Уважаемый мастер насчитал никак не меньше семи судов. Торговый караван или часть боевого соединения? Ответ неожиданно пришел от стремительно удалявшегося фрегата под черным флагом. Мгновение, и пиратский корабль без следа растворился в океанских бликах.

— Ну? — Гуэр стоял рядом, уперев руки в бока, — смекаешь, откуда ветер дует? Голубые паруса и летят, как на крыльях. Это патруль из эскадры Таншерца. Двигаем к ним, авось помогут терпящим бедствие.

Словно в ответ порыв свежего ветра всколыхнул поверхность моря. Мастер Бабур с сомнением поскреб бороду и взялся за весло. Пользы от четверых гребцов на двадцативесельной ладье не было никакой.

— Послушай, Владыка, — Бабур нарушил стройное сопение уважаемых гномов, — знаешь, как тут говорят? С пиратской галеры, да в гномью штольню. Ну, штольней-то нас пугать, что голой бабой, а вот галеры длинноволосых, говорят, похуже пиратских будут. Не завязнем мы с тобой еще глубже, а?

Владыка вздохнул, поерзал на своей банке и ничего не ответил. Вместо него неожиданно вякнул Дор:

— Дык на веслах-то от почтенных мастеров пользы, что от единорогов на скачках. Хе-хе. А длинноволосые, можть, пожрать дадут...

Гуэр попробовал красиво и смачно плюнуть, но в результате лишился еще одного зуба.

— Рок азарат!

Расстояние, отделявшее «Саламандру» от патрульных, неумолимо сокращалось. Очертания кораблей все лучше вырисовывались на фоне неба. Наконец Владыка, моргая от рези в глазах и смахивая набежавшую слезу, сумел разглядеть вымпел, развевающийся от невесть откуда взявшегося ветра.

— Значит так, — прохрипел он, обращаясь к Дору, — вы двое, давайте-ка на весла и делайте уже хоть что-то, а Гровзы пусть в трюме сидят от греха подальше с топорами наготове. Подам сигнал, пробьют днище. Все!

Гуэр так рявкнул, что высунувшихся мастеров словно волной слизнуло. Остался лишь Бабур, сгорбившийся на своей банке. Гном вздыхал и все пытался пригладить всклокоченную бороду.

— Никак сам Адмирал? — выдавил он после непродолжительного молчания, — вот нелегкая. Может, не ждать, а? Прямо сразу и затонем?

Гуэр многозначительно дотронулся до пирамидки на шее.

— Подождем. Есть у меня одна идея, и Адмирал тут в самый раз...

— Ты, брат, Таншерцу-то палец куда не надо не суй, — в голосе Бабура не было ни раздражения, ни злости, только усталость, — он, знаешь ли...

— Да знаю я, знаю, — у Владыки наконец-то получился плевок нужного качества, — прынц он, потомок Тогерта, вылитый, говорят, король Тогерт Беспощадный. А мне-то что?

— Ничего, конечно, только прынц этот мальчишкой по аргайским развалинам что твой сайгак скакал. Остались еще те, кто голодранца помнит. Он тут свой, каждую пядь знает. На дырявой галере, вроде нашей, его не объедешь.

Предводитель пожевал губами, покряхтел, поудобнее устроился на своей скамье и, как бы про себя, задумчиво проговорил:

— Ага, Ураган Таншера, тот, что родной город обложил неподъемной данью, якобы за защиту от морских супостатов, ну-ну... Вот и проверим, на что годен мальчишка.

Больше он не проронил ни слова. Так и просидел, завернувшись в сырой плащ и изредка мрачно посматривая из-под густых бровей в сторону приближающихся судов.

Бабур неловко взялся весло, даже сделал для вида несколько гребков. Без нужды сердить старшего не хотелось, положение и так хуже некуда. Все семь кораблей теперь держали курс на них. Быстро же они заметили крохотную посудину! Засекли и идут так, чтобы непременно взять в кольцо. Влипли, ох, влипли уважаемые мастера. Вместе с грузом. Еще один горестный вздох вырвался у Бабура помимо воли. Если хорошенько посчитать, то на борту увечной «Саламандры» годовая плата всех свободных городов треклятому Адмиралу, тому, что, как пить дать, пялится сейчас на них в новомодный дальногляд. Таншерец, не будь дурак, груз себе заберет, весь до последнего грошика, а их, уважаемых золотых дел мастеров... их он просто ОТПУСТИТ! Дор верно все подметил: на галерах почтенные гномы одна обуза. За кормой замаячила зловещая тень Его Старейшества Царя Горного и Подгорного царства Торгуна. Нет уж, лучше сразу на дно.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей Бабур занялся более достойным уважаемого мастера делом: стал пересчитывать стоимость груза «Саламандры» из благородных кнедов в грешные деньги длинноволосых, элькийские сестерции.

Так-так... Два ящика варнагийского жемчуга потянут тысячи на три с двумя сотнями, никак не меньше. Сундук со слитками золота даверской пробы, это пятьсот, нет семьсот монет. Ящик с рубинами под огранку... Тысяча? Одна тысяча двести пятьдесят элькийских сестерциев. Ларцы с гранеными рубинами... Ну, это просто: две тысячи пятьсот восемьдесят. А вот сундук с зачарованными серебряными слитками тот не меньше трех тысяч с четвертью. И наконец...

Грянул пушечный выстрел. Левый борт флагмана заволокло серым дымом. Бедняга Дор от неожиданности подскочил и выпустил весло, сильно ударившее по подбородку.

— Чего это они? — проблеял гном, прячась за фальшбортом.

— Как это, чего? — Гуэр невозмутимо погладил бороду, — дают нам сигнал о сближении, требуют не менять курс.

— А то вдруг мы деру дадим? — проворчал Бабур, — парус из своих штанов смастрячим, дунем, посильнее, и поминай, как звали.

— Не ворчи, брат, — Гуэр до последнего изображал спокойствие, — на вот, глянь-ка на Адмирала.

Он протянул помощнику зрительную трубу.

Наметанный глаз мастера Бабура мгновенно отыскал хозяина Западных морей среди фигур, собравшихся на носу флагмана. Его вид, казалось, говорил: «Океан мой». Вот и все, проще простого.

— Да уж, этот слов ни по ветру, ни по воде зазря не пускает, — пробормотал себе под нос Бабур, — да и отвечать за них готов сполна. И деньги ему нужны позарез. Флот содержать, поди, не дровами торговать.

Мастер, измученный, жаждой и палящим солнцем, прикрыл глаза, замелькали разноцветные сполохи, желтые, оранжевые круги...

Стук абордажных крючьев прогнал морок. Рядом с намертво пришвартованной галерой темной громадиной высился флагман, показавшийся гигантским в сравнении с крошечной «Саламандрой».

Бабур поежился, облизнул губы, взглядом нашел Владыку. Тот стоял, небрежно опираясь одной рукой о фальшборт и горделиво подбоченившись.

— Эй, лоханка! — услыхали они крик, похожий на скрежет ржавого железа, — кто у вас главный? Пусть говорит с Адмиралом!

Голос принадлежал громиле со здоровенным топором в руках.

— Смотри, — шепнул Гуэр, — у длинноволосого две косы торчат из под треуголки, корабельный палач...

Он с достоинством поднял руку, будто бы делая приветственный взмах, и громко сказал:

— Я — Владыка Гуэр, милостию богов, капитан этой галеры.

— Приветствую, Владыка, — раздалось откуда-то сверху, — я — Тигольд из клана Ласточки, Адмирал Западного флота государства Элькион, именуюсь Ураган Таншера, с соизволения Небесных господ, страж этого моря. Каким ветром занесло сюда почтенных мастеров на груженой по самые ванты галере?

Ну и голос! Попроси кто-нибудь описать, он сказал бы, что это гул волн приобрел четкость и смысл. Бабур даже попытался щелкнуть сухим потрескавшимся языком. Волшебство да и только! Если б не знал, что длинноволосые неспособны к магии...

— Много наслышан и рад встрече, уважаемый Адмирал! — речь Гуэра лилась, что медовая патока, — Мы шли из Аргая в Скайфору, попали в шторм, слегка побились и потеряли такелаж. А что до груза, так он совсем ничтожный. Хе-хе...

Гуэр усмехнулся и, как бы невзначай, потер шею под плащом.

— Осадка посудины говорит о другом, — Тигольд в упор смотрел на Владыку.

— Ну и что? Не грабить же ты меня собрался? — воскликнул Гуэр, изобразив улыбку, от которой обожженные морской солью губы треснули, окрасившись красным.

— Нет. Грабить и в мыслях не было!

Горсточка крошечных голубых искорок взметнулась из-под плаща Влалыки.

— Вот и ловлю тебя на слове, Адмирал, — проворчал он, украдкой сжимая в кулаке кулон-пирамидку, — а если грабить не будешь, то помоги до Скайфоры дошкандыбать как-нибудь.

«Во дает Владыка! — подумал Бабур, — клятву долга на Таншерца повесил!» А тот лишь едва заметно дернул плечом, как бы отгоняя мошкару. Понял или нет?

— Мы помогаем терпящим бедствие. Всем без исключения, — заявил Адмирал важно, — так что, уважаемые мастера, поднимайтесь на борт, мы за два дня доставим вас в Скайфору. А увечную посудину предлагаю затопить.

С этими словами он стукнул кулаком о фальшборт.

Вот и приплыли! Бабур закашлялся, в горле заклокотало. Он хотел выплюнуть остатки морской воды, но нутро лишь отозвалось дерущей болью.

— Нет, Адмирал, — твердо отчеканил Гуэр, — «Саламандра», какой-никакой, а корабль, я его не бошу. Вы уж идите своей дорогой, а команде моей воды и пожрать оставьте.

Таншерец лишь покачал головой:

— Похвально, что ты заботишься о корабле и команде. Одобряю!

Бабур готов был поклясться, что слышит издевательские нотки в голосе элькийца. И то верно. Где это видано, чтобы гном заботился о команде, а не грузе?

— Если не захочешь покидать корыто, мне придется бросить тебя тут. Заниматься погрузкой барахла нет времени, патруль и так не успевает дойти до Варнаги в срок. Что ж, воля твоя, Владыка, едой и водой мы вас обеспечим, подрейфуете некоторое время, потом другой патруль подберет ...

Четыре из семи кораблей уже взяли курс к югу в сторону свободного города Варгага.

— Не получился, Адмирал, — первый помощник Тигольда, тонкий, словно серп, с толстой косой через плечо, встал рядом, уцепившись за борт крюком, заменявшим правую руку, — начинается отлив, эту скорлупку отнесет еще дальше в океан, а там захватит Фронтир.

Упоминание адского течения заставило поежиться как от порыва ледяного ветра.

— Избави боги! — Гуэр с Бабуром переглянулись, осеняя себя знаком Великой Аизы. Лучше уж к пиратам, чем вечно нестись сквозь время и пространство в жуткую неизвестность.

Тигольд с сомнением покачал головой.

— Ну, не обязательно сам Фронтир, до него еще дойти надо, а вот пираты... В общем, Владыка, тебе нужны гребцы, — и, повернувшись к одному из моряков, спросил: — Есть у нас свободные, Мистраль?

— Никак нет, Адмирал, — развел руками элькиец, чуть улыбнувшись, — Вот, если бы не удрал тот капер, что гонялся за почтенными гномами, нашли бы, кого посадить на весла.

— Ну, а если так? — Тигольд как бы размышлял вслух, — Эй, мужики, кто желает размять спину?

Раздались одобрительные возгласы и смех, кто-то зааплодировал.

— Что ж, Владыка, принимай на борт подкрепление, а на берегу с ними рассчитаешься.

Гуэр не успел и рта раскрыть, элькийцы кинули трап, на палубу «Саламандры» прыгнул, громко стуча сапогами, громила с топором и почтительно подал руку Адмиралу.

Только теперь Бабур сумел хорошенько разглядеть лицо Таншерца, скрытое до того тенью треуголки. Прямой правильный нос, твердый подбородок, высокие скулы. Красавчик, нечего сказать. Нравится он бабам, ой как нравится! Губы, хе-хе, будто специально сделаны для поцелуев. И еще глаза. Черная бездна Рока, способная поглотить отблеск огня и свет солнца со звездами. Вылитый Тогерт Беспощадный.

— Приветствую, капитан! — теперь он и не думал скрывать насмешку, — мы на веслах, а команда твоя пусть драит палубу, грязь на судне — к беде.

Уважаемые гномы оглянуться не успели, как матросы споро установили принятые с флагмана весла и распределились по банкам. Однорукий элькиец взялся за рулевое весло.

— Вперед!

Сильный порыв ветра захлестнул галеру, наполнив легкие свежестью. Повинуясь руке Адмирала, офицеры налегли на весла. Маленькая легкая «Саламандра» быстро заскользила по волнам.

Ночь принесла с собой бурю со шквалистым ветром, злобной красной луной, прячущейся за рваными облаками, и волнами выше гор. После кошмарной болтанки в трюме Бабур с трудом очухался, только когда солнце уже осветило чистый и безмятежный горизонт. Осознав, что может встать на ноги и простоять несколько мгновений, мастер кое-как выполз на залитую светом палубу.

— А вот помню, шторм что надо, — услыхал он голос палача, — после него мы на мель сели за мысом Гнева...

— Подожди ты, Варга, — оборвали его, — про то, как вы жребий кидали, кого первого в котел засунуть, мы дюжину раз слышали.

Моряки дружно рассмеялись.

— А что вы? — не унимался великан, — вот мастера еще не слышали, может, им любопытно будет?

Бабур подавил спазм в горле, пустой, несколько раз вывернутый на изнанку желудок отозвался тоскливой болью. Он вдохнул поглубже. От чистого морского воздуха сразу полегчало. Гном огляделся. Ужасная ночь будто привиделась в кошмаре. Вокруг галеры три огромных фрегата, элькийцы дружно работают веслами. Они, что, гребли всю ночь, в шторм?

— Да уж, Владыка, — говорил в этот момент однорукий элькиец, звавшийся Гленвором, — видно, груз ваш, действительно, малоценный, раз вы с командой так его уделали, при ничтожном волнении на море.

— Ладно тебе, — добродушно вставил Адмирал, — неизвестно еще что с тобой станет, если окажешься в штольне. Достойные мастера, — он кивнул Гуэру, — не испугались Осы...

— Оса? — в один голос вскричали Гуэр и Бабур, — ураган-убийца кораблей?

Взлетела черная бровь, губы насмешливо изогнулись.

— Он самый. Ждали его недели две, вот и дождались. В Аргае вас давно считают покойниками. Сохранив судно, вы, Владыка, сделали невозможное. И не удивительно, что от такелажа остались одни щепки.

Тигольд продолжал невозмутимо работать веслом, а Гленвор тихонько посмеивался себе под нос.

Бабур в изумлении опустился на ящик с инструментами, принесенный с флагмана. Так вот почему никто не бросился в погоню, даже не попытался вернуть беглецов. Все верно: с того света не возвращаются и не возвращают. Видать, тот бриг под рваным флагом оказался самым отчаянным, позарившимся на ценный приз. Ну, дела... А патруль-то спас их. В душе почтенного гнома заворочалось беспокойство. Может, стоило просто договориться, и ну ее эту грешную клятву долга в задницу Рока?

Следующая ночь выдалась спокойной и безоблачной, со светлым от высыпавших звезд небом. Прямо над головами серебристая спираль Волос Аизы рассеянно мерцала, благословляя верный путь. В центре завитка горело Око Судьбы, самая крупная звезда, видимая с земли, и божественный покровитель моряков и путешественников.

Элькийцы, не прекращавшие работать даже ночью, с появлением Ока затянули песню. По простору моря растеклись звуки баллады о неведомых землях, о корабле, чей парус поднят самой Судьбой и отважных гребцах, чья цель — лишь Великий Путь, начертанный богами. Начал Тигольд, за ним вступили остальные, потом подхватили на флагмане.

Мастер Бабур в одиночестве сидел на корме, привалившись спиной к борту и плотно завернувшись в плащ. Небо и звезды не трогали уважаемого гнома. Красота красотой, но важнее, что палубу не качает и блевать не тянет, хе-хе, а звезды хороши, только когда в их свете сверкают рубины, ну хотя бы те, что спят сейчас в сундуке в трюме. Две тысячи пятьсот восемьдесят сестерциев.

Почему-то от песни длинноволосых он не к стати вспомнил жену, маленький дом у Синей штольни, сыновей и дочь, все то, что увидеть больше ему не суждено. Что поделать? Такова доля уважаемого мастера- слуги Его Всевеликого Старейшества Царя гномов.

***

Ровно через три дня прибыли в Скайфору.

«Саламандру» отвели в самый дальний, наглухо закрытый док и поставили охрану, да такую, что пиявка мимо не проскочит. Владыка Гуэр, подрастерявший в пути самоуверенности, но воспрявший духом на твердой земле, направился к Адмиралу «подвести итог и честь по чести рассчитаться». Гном выпрямился, как мог после непривычной для него качки, выпятил грудь и, стараясь не болтаться из стороны в сторону, двинулся к ставке Тигольда.

Адмирал в одиночестве восседал за заваленным бумагами внушительных размеров столом. Втянув носом странный горьковатый аромат, заполонивший комнату, Гуэр с сомнением огляделся вокруг. Да, простовата обстановочка. Никаких украшений, мебель из ясеня, вместо камина скромная печка, ни одного кресла, только жесткие стулья без подлокотников и с прямыми высокими спинками. Ни зеркал, ни канделябров, только полки с картами и бухгалтерскими книгами. И Таншерец в той же одежде, что и на веслах, только без платка и треуголки.

— Прошу, Владыка, — несмотря на почтительное приветствие, хозяин Западного моря даже не сделал попытки подняться навстречу, — не желаете ли кофе?

Он указал на дымящуюся кружку.

— Знаменитый аджарский напиток, непонятно как, но уже завоевал всю Скайфору.

Перед Владыкой тут же появилась такая же кружка с черной, как глаза Адмирала, жидкостью. «Торговаться собирается, — решил Гуэр, устраиваясь на стуле так, чтобы ноги не болтались, — ну, тут-то тебе не светит. Хе-хе».

— Итак, Владыка, — Адмирал два раза стукнул костяшками счет, — не будем тратить время, за все услуги Западного флота с вас причитается семь тысяч элькийских сестерциев, что в кнедах...

— ЧТО-О-О? — взвыл Гуэр, от неожиданности пролив горячий кофе себе на бороду.

— Ты тут что, грабить меня собрался? — он грозно щелкнул пальцами, — за что семь тысяч?

— За охрану и найм гребцов, — отчеканил Таншерец, в упор глянув на гнома, — или ты, уважаемый решил, что Адмирал за спасибо станет махать веслом?

Он тряхнул счетами и спокойно продолжил, под стук костяшек роняя слова, словно свинцовые гири:

— Ради спасения твоего барахла патруль из трех кораблей отклонился от курса и потерял день. Все это время воды Аргая оставались без охраны. Пятьсот монет. Щелк. И тысяча двести за сопровождение твоей лоханки. Щелк, щелк. Мы упустили пираткий бриг, со всей командой. Триста. Щелк. Ты нанял двадцать гребцов, среди них Адмирал, его первый помощник, главный казначей флота, главный палач, главный... Щелк, щелк, щелк, щелк. В среднем по двести пятьдесят монет за каждого. Моя команда меньше не стоит. Не веришь, могу вместе с грузом вернуть тебя в Аргай, спросишь у городского головы.

Тигольд усмехнулся, передвинув последнюю костяшку.

— А еда и вода для вас, как потерпевших бедствие, бесплатно, — теперь он улыбнулся во весь рот, белые зубы блеснули, а черная бездна полыхнула адским огнем.

Гуэр со всей силы рванул кулон-пирамидку, выпустив в воздух целую горсть голубых искорок.

— Грабеж! — повторил он, тяжело дыша, — грабеж, как есть!

Ничего не произошло. Гром и молния не поразили Адмирала, он сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула, и ухмылялся.

— Ты, уважаемый мастер, свои кнеды внесешь, или жемчуг с рубинами заберем?

— Рок азарат тхан! — просипел Гуэр в ответ, без сил осев на стуле.

— Так и думал, что договоримся, — с этими словами Тигольд достал откуда-то плоскую серебряную флягу, — ну, давай за дружбу! Лучшая аргайская шагра!


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...