Происшествие в конце лета

Лето заканчивалось и вместе с ним из этого мира, казалось, уходит жизнь. Посеревшая от пыли дорога вела к покосившемуся домику на краю некогда пользующегося недоброй славой проезжего тракта. Дверь домика была приоткрыта и сквозь образовавшуюся щель на доски, служившие порогом, проливалась толика света. В помещении была всего одна свеча, но и она догорала. И все же ее света хватило, чтобы выхватить из сгущающейся тьмы красивое юношеское лицо и осветить два желтых глаза, внимательно изучающих нехитрое убранство хилого домишки.

― Входи, входи, кому говорю, ― с явным недовольством в голосе, но без злости, повторил юноша, и образовавшаяся в двери щель расширилась до размеров, достаточных, чтобы сквозь нее протиснулось тело упитанного рыжего кота.

Животное презрительно оглядело хозяина, задрало хвост кверху и прошествовало к лежащим в углу теплым шкурам. Устроившись на самой большой из них, кот довольно ухмыльнулся, свернулся одному ему понятным образом, голова его при этом очутилась на передних лапах, и сделал вид, что спит. Уши его иногда шевелились, а глаза приоткрывались.

Юноша сидел за единственным в этом домике столом и занимал, опять-таки единственный стул. Был он чрезвычайно молод и красив, красотой свойственной девушкам и эльфам. Придерживая обеими руками покоящийся на столешнице свиток пергамента, он внимательно изучал его, время от времени хмурясь и шепча одному ему понятные слова.

― Хватит притворяться, я же вижу, что ты не спишь. Лучше подойди сюда и помоги мне, ― скорее прошептал, нежели приказал он.

Я огляделся, в комнате, кроме меня, этого мальчишки и кота больше никого не было. Меня он видеть не мог. Прочтенное несколькими часами ранее магическое заклинание сработало неправильно и направило меня сюда, сделав невидимым и одновременно лишив возможности поговорить с той, ради кого оно и было произнесено. В этом домике я оказался случайно. Решив, что даже в незримом для других виде оставаться под открытым небом мне совсем не хочется, я забрел сюда, надеясь, что жилье пустует. Но оно не пустовало и теперь мне приходилось ютиться в противоположном от шкур, и расположившегося на них кота, углу. До этого шкуры принадлежали исключительно мне. И до появления на пороге этого ужасного животного такое положение дел меня вполне устраивало.

― Повежливее, друг, я и обидеться ведь могу, тебе же хуже будет, ― произнесший это голос был певучим, легким, но одновременно каким-то надрывным, словно говорившему случалось практиковаться в речи нечасто.

Еще раз оглядевшись, в поисках того, кто сумел скрыться от моей магии, я едва не свалился с той кучи тряпья, на которой восседал, благодаря появлению этого хамоватого кота. Дело принимало интересный оборот, и я навострил длинные ушки, пытаясь ничего не упустить из перепалки, затеянной между хозяином дома и его котом.

― Смотри, Франсис, вот здесь черный лес, здесь тракт, а тут наш дом. А вот в это место нам надо попасть уже завтра. Не мог бы ты воспользоваться своими кошачьими связями и переправить нас туда? ― просьба эта была произнесена самым заискивающим тоном, какой когда-либо приходилось мне слышать. Будь я юной девицей, точно не устоял бы. Но ни кот, ни я к юным девам отношения не имели, поэтому последний остался глух и нем.

И я уже было подумал, что заклинание дало сбой и еще в чем-то, и теперь у меня начались видения, когда он, наконец, заговорил.

― Юный маг, ну, сколько мне тебя учить? Нет никаких кошачьих путей. Есть магия, она дана таким, как я и таким как ты по воле стихий, Богов, вечных людей, как угодно называй. Если они откликнутся на твою просьбу, желание исполнится, если нет, то тут ничего не поделаешь, придется добираться своим ходом.

― Я не могу своим, ты же знаешь, в пророчестве говорится, что завтра вот в этом месте, ― юноша ткнул пальцем куда-то в лист бумаги, мне было из своего угла не видно, ненадолго замолчал, после чего еще с большей яростью и надеждой в голосе продолжил: ― Я встречу того, кто меня всему обучит, поможет достичь неизведанных еще людьми пределов и спасти всех от гибели.

Мальчишка едва не плакал, и я впервые подумал о том, что он, возможно, даже младше тех лет, что я ему приписал.

А мир действительно стоило спасать. Последние полстолетия то и дело налетали ураганы, круша и разрушая все вокруг, земля утратила плодородность и вместо нового урожая порождала невиданных земляных чудищ. Одно такое чудище могло справиться с тремя взрослыми мужчинами, навсегда заключив их в свои объятия. Поговаривали, что стихии или Боги прогневались на магов, нарушивших древний обет. Но сам я никакого обета не давал и уж конечно не нарушал данное слово. Признаться, не многого оно и стоило, но своеобразный кодекс чести волшебников, я все же старался соблюдать. И все же, это не помешало мне устраниться от дел этого мира, запереться в сооруженном мной самим убежище и вести прежнюю, не омраченную происходящими странностями жизнь. Судьбы людей, укрывшихся в спасенных от огненных смерчей селениях, меня мало беспокоили. Правда, я слышал, что собравшиеся вместе маги еще в начале всей этой сумятицы соорудили некие защитные камни – охранные камни. Но сам я к этому отношения не имел. И все же слова мальчишки пробудили во мне порывы и чувства, о существовании которых я и не подозревал.

Впервые жизни я устыдился. Великий маг, не последний в своем роде, но скоро таковым станет, растрачивает силы и могущество на жалкие эксперименты, целью которых является всего-то покорение сердца строптивой девицы не самых приятных манер. А юноша, которому едва ли исполнилось пятнадцать, размышляет о спасении мира, беседуя со своим котом. Это я должен был найти его, стать ему учителем, соратником, другом. Он явно одарен, мы могли бы стать хорошими товарищами, а вместо этого я прячусь по темным углам, скрываясь от алчущих заполучить в свою коллекцию мага, не менее жалких, чем я сам, последних земных владык. Завтра он встретится со своим учителем. И тот откроет ему тайны вселенной, тайны, которые должен был ему открыть я. Возможно, юноша, которого я вижу перед собой – последний юный маг в мире, последний из тех, кто жаждет чему-то обучиться. Он мог бы стать моим шансом, но достанется другому.

Помянув про себя недобрым словом все темные и светлые стихии, я вдруг почувствовал знакомый рывок перемещающего заклинания, возвращающего мое бренное и уже вполне видимое тело в облюбованную мною пещеру. Здесь я проводил свои самые темные и непредсказуемые ритуалы, но теперь все они казались лишь насмешкой, у меня был такой шанс, я же его упустил. Возможно, если я вернусь в то место и предложу юноше свои услуги, он согласится? Я даже кота готов терпеть, хоть от природы не выношу кошек, и прежде всего, кошек болтливых, по правде таких я до этого еще и не встречал, но пути магии непредсказуемы.

К несчастью, все мои попытки сотворить заклинание правильно или же допустить ту же ошибку, чтобы вновь попасть туда, где находилось обнаруженное мною жилище юного мага, были безуспешны. Магия отказывалась мне повиноваться, огненные буквы заклинаний сплетались в узоры, вились вокруг меня, но едва я пытался до них дотронуться, исчезали или норовили обжечь. Одно из последних заклятий и вовсе превратило мой красивый изумрудного оттенка столик для книг в зеленого же цвета выдру, немедленно цапнувшую меня за руку. Чем я провинился перед этим миролюбивым животным, я не знал, но исчезновение выдры вместе с моим любимым и единственным предметом роскоши, меня доконало. Остатки магического порошка полетели в огонь, книги захлопнулись и встали в ряд на полках, столика-то я лишился…. Коврик у порога жалобно пискнул и пропал за занавесью, служившей дверью в мое жилище.

Хотел было броситься за ним, но тут заметил, что ночь минула и просвечивающее сквозь дыру в занавеси небо посерело. Вконец измученный, я стал готовиться ко сну, повернувшись спиной к двери и пытаясь справиться, с норовившим ускользнуть вслед за ковриком одеялом. И тут меня окликнул робкий, но уверенный голос, отчего-то показавшийся мне знакомым и заставивший стремительно обернуться:

― Любезный, не подскажешь ли, где я могу найти Чезаре Чикоти, странствующего мага, последнего мага? ― зачем-то уточнил черноволосый юнец, загородивший собой свет встающего солнца и пристально вглядывающийся в мое лицо, словно пытаясь найти в нем ответы на все вопросы, когда-либо заданные юными учениками своим учителям. У ног его, обвивая хвостом сапоги, терся рыжий, едва ли не морковного окраса кот, с безумно желтыми глазами.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 9. Оценка: 3,33 из 5)
Загрузка...