Договор

Девять закованных в латы всадников удирали на север, в сторону гор. Малисса, верховная жрица бога Смерти, Тироса, натянула поводья лошади, решая, добивать последних защитников князя или позволить бежать. Рука уже потянулась к кулону в форме шипящей змеи, но замерла, когда один из всадников придержал лошадь и обернулся. Мужчина с темными курчавыми волосами заметил ее ладонь и обреченно улыбнулся. Должно быть знал, как работает ее магия.

Малисса мерила его взглядом пару мгновений. Затем, улыбнувшись, убрала руку от платинового кулона и помахала мужчине, словно прощаясь со старым другом. Всадник сперва недоверчиво нахмурился, быстро огляделся, должно быть выискивая нежданную подмогу, но быстро смекнул, что ему дарую жизнь. Благодарно кивнул, едва заметно улыбнулся и ринулся догонять соратников.

Наивный, усмехнулась про себя Малисса, она отпустила его из жалости. Жрецам Смерти не ведомо это бесполезное чувство. Все куда проще – она решила не тратить Силу ради парочки беглецов. Пусть драпают, пока не сломают себе шеи. Сегодня и без них она соберет достаточно душ.

С этой мыслью Малисса спешилась и, передав поводья одному из своих наемников, оглядела поле «битвы». Тела солдат, слуг и мелких дворян из свиты князя Дарвэка устилали тракт на добрую милю. Сотня погибших – добрая жертва Тиросу. Призраки, которых видела лишь она, с воплями отчаяния и растерянности кружили вокруг собственных тел.

Помимо беспокойных душ в воздухе витали запахи пыли, крови и слышались стоны умирающих. Глядя, как наемники сновали вдоль дороги, добивая раненых и сдирая с трупов ценные побрякушки, Малисса приблизилась к украшенной серебром и позолотой карете. У колеса которой, под присмотром трех рыцарей, сидел князь Дарвэк. Руки обвиты вокруг колен, из носу текла кровь, левый глаз заплыл от удара кольчужной перчаткой. Вторым, здоровым, он таращился на жрицу.

– Встреча старых друзей, как это мило, – сладко проворковала Малисса, присев на корточки рядом с князем. – Хмуришься? Не рад меня видеть?

Ненависть на лице Дарвэка сменилась сначала растерянностью, затем недоверием, а после – вздохом усталости и отчаяния. Он явно счел, что с ним играются.

Малисса хмыкнула и потрепала его по щеке.

– Ты уже позабыл меня? А я так наде-е-еялась… Помнишь жрицу Смерти, что помогла тебе справиться с мятежным вассалом? И которой ты вместо благодарности отплатил костром? Это тело, увы, не так молодо и красиво, но выбираясь из Преисподней на такие мелочи не обращаешь внимания. Ну, приглядись! Мои глаза. Глаза-а-а… неужели ты встречал у людей такие желтые радужки?

Лицо Дарвэка приобрело цвет мрамора. Губы у него затряслись, глаза – наполнились ужасом. Несколько мгновений Малисса наслаждалась страхом на лице вероломного нанимателя, затем вынула из ножен заточенный магией кинжальчик и, потянувшись к его правой руке, быстрым, легким движением отрезала два пальца.

Князь взвыл от боли и задергался, словно раненый бык. Три рыцаря едва его удержали. Страдания князя откликнулись в груди Малиссы легкостью и теплотой, что быстро спускалась к животу и ниже, вызывая восторг. Почти год она ждала расплаты и собиралась насладиться ею сполна.

– Зря ты не слушал жреца Азальты, – промурлыкала она, дождавшись, пока князь перестал дергаться. – Он тебя предупреждал: спали кольца, дабы я не вернулась в этом мир. Но ты всегда был жаден. Жаден и мелочен. Теперь наступила распла-а-ата.

Малисса сняла с залитых кровью фаланг два перстня, отшвырнула бесполезные куски мяса в дорожную пыль и, обтерев драгоценности о его одежду, надела каждую на указательные пальцы рук.

– Болит ручка? – она насмешливо вытянула ладони, любуясь блеском бордовых камней под полуденным солнцем. – Ну-ну, не нужно так кривиться. Это еще ничего. Впереди тебя ждут забавы ку-у-уда интересней.

Малисса мечтательно подняла глаза к небу, блаженно вздохнула. Потом внезапным, резким движением, от которого вздрогнули даже стоявшие рядом рыцари, схватила князя за ворот куртки и притянула к себе.

– И не надейся на быструю сме-е-ерть, – прошипела она, с ненавистью заглядывая в полные безумия и боли глаза Дарвэка. – Не выдержит одно тело, подселю твой призрак в новое. А потом в другое. И так пока не надоест. После, упрячу твою жадную душонку в кулон, пока не пожелаю вновь позабавиться. – Она задумалась на мгновенье. – Сперва… сперва я сожгу тебя. Да. Сожгу. Узнаешь, какое это забавное удовольствие. Потом…

Один из рыцарей громко закашлял. Малисса одарила наглеца хмурым взглядом. Юноша с некрасивым лицом побледнел, но напомнил:

– У вас с его сиятельством договор, госпожа. Князь нужен ему живым.

– Ах да, договор, – Малисса усмехнулась. – У герцога Фарвейка к тебе тоже личные счеты. Он желает полюбоваться, как тебя четвертуют. Придется пока уступить. В благодарность за его солдат и рыцарей. Через пару дней я приду за твоей душонкой. И будем развлекаться.

Малисса выпрямилась, отошла от кареты и небрежно махнула рыцарю. Мол, забирай. Месть местью, но контракт следует исполнять. Нарушение договора, предательство – Малисса ненавидела больше всего.

Юноша кликнул солдат и, велев посадить князя на лошадь, вместе с кавалькадой помчался к своему господину, в замок герцога.

Дождавшись, когда наемники завершат мародерство и отправятся вслед за рыцарем, Малисса занялась мертвецами. Собирать души при живых она не любила. Выципив взглядом призрак одного из солдат, она приблизилась. Тот уже перестал причитать над собственным телом и пытался заговорить с кем-то из павших соратников.

– Бесполезно, – Малисса вынула из-за пазухи кулон. Кулон, который связывал ее с Тиросом, был вместилищем ее Силы. Тюрьмой для порабощенных ею душ. Как и кольца. – В этом мире призраки не могут слышать друг друга. Но не переживай, я дам вам такую возможность. В мире моего бога, в мире Тироса. В Преисподней.

Не выпуская из рук кулон, Малисса пробормотала молитву. Призраки завопили, громко, пронзительно, словно животные, прижигаемые каленым железом. Пока души исчезали, жрица ощущала, как Сила входит в тело, растекается по жилам и наполняет ее могуществом. Наполняет отобранное ею тело жизнью.

«Тридцать семь, – напомнила себе Малисса, когда призраки исчезли. – Осталось еще девять сотен и шестьдесят три души. И все из-за этой Дарвэка, это жадной скотины».

За шанс возродиться Тирос требовал плату – тысячу душ. Тысячу душ, которые она отправит к нему лично. Если учесть, что часть призраков требовалось оставлять для поддержания собственной Силы, расплачиваться придется долго. Души слишком быстро покидали этот мир, час-два – и каждая отправлялась к своему богу. Малисса покрылась потом, припомнив, что ее ждет, если она вернется в Преисподнюю до того, как расплатится.

Тогда «веселье», что она собиралась устроить Дарвэку, покажется Малиссе приятным отдыхом. В сравнении с тем, что устроит ей Тирос в Преисподней

 

***

 

Спустя три дня, как и договаривались с герцогом, Малисса прибыла к его замку. На воротах, к ее удивлению, еще не красовалась голова князя. Это казалось странным. Фарвейк пылал от злобы и нетерпения поквитаться с давним конкурентом. Немного поразмыслив, Малисса пожала плечами. Толку гадать? Очень скоро она получит ответ на этот вопрос.

Миновав разводной мост, она въехала во двор. Ее уже ждали – конюх забрал лошадь, а разодетый по последней моде паж сопроводил в небольшой сад. Там, между невысокими, покрытыми богатой листвой яблонями, неспешно прогуливался Фарвейк, о чем-то разговаривая с двумя богато одетыми мужчинами. Должно быть дворяне. При ее появлении они отошли на десяток шагов. Сам же герцог встретил жрицу неожиданно дружелюбно, с улыбкой и похвалой за поимку князя. Предложил присесть на одну из скамей, однако на вопрос о князе ответил уклончиво.

Это настораживало – герцог, как успела заметить Малисса, не любил проволочек. Всегда решал вопросы быстро и без лишних формальностей. Что случилось в этот раз?

– Кто обсуждает дела перед ужином? – ответил он с благодушной улыбкой. – Предлагаю поговорить об этом за столом.

Еще одна странность.

– Приглашать жрицу бога Смерти за свой стол? Плохое предзнаменование, – уклончиво ответила Малисса, чуя неладное.

– Жрица смерти за столом – к беде, так говорит чернь, – герцог приторно улыбнулся. От этого шрамы, оставленные на его лице князем Дарвэком, сморщились, придавая и без того некрасивому лицу отталкивающее выражение. – Глупое суеверье. Я всегда рад компании некромантки вашего уровня.

Малисса скривилась. Сравнивать ее с некромантами? С этим отребьем, что прикоснулось к магии Смерти, но не постигло саму суть. Даже подозрительность ситуации не смогла унять в ней брезгливость.

– Вы оскорбляете меня, ваша Светлость. Сравнивать жрицу Тироса и некромантов… Некроманты, как дети, что нашли огромный меч, но лишены силенок его поднять. Они могут лишь прикоснуться к нему, гадая на внутренностях и призывая души для бесед. Жрецы Тироса – вот истинные воители Смерти. В отличие от некромантов мы способны поднять этот меч и использовать в полную силу.

– Ты принимаешь предложение на ужин или нет? – пропустил мимо ушей ее замечание герцог, поигрывая висевшим на шее сапфиром. Сапфиром Азальты. Безумно дорогое, но полезное украшение, защищавшее владельца от любой магии.

– Откажусь. За три месяца… дружбы вы меня ни разу не пригласили. К чему нарушать традицию? Лучше поведайте о судьбе князя. Если он мертв, я хочу забрать его душу. Надеюсь, вы исполнили уговор? И прежде чем убить, повесили ему на шею тот кулон, что я дала вам?

Герцог нахмурился, тяжело вздохнул и вместо ответа бросил взгляд в сторону двух мужчин, продолжавших стоять неподалеку. Малисса быстро нашла объяснение поведению Фарвейка.

– Если решили продлить его муки, я могу подождать в гостинице. Когда мне вернуться?

Герцог кивнул одному из дворян. Малисса его не поняла, но мужчина что-то пробормотал пажу. Мальчишка убежал в сторону казарм.

– Ждать придется долго, – заметил Фарвейк сухо. – Я его отпустил. Король велел даровать Дарвэку прощенье и отправить к нему прямиком в столицу.

Малисса ощутила ярость. Дарвэк, предатель, приказавший ее сжечь, – свободен?! Кулаки непроизвольно сжались, кровь ударила в виски. Однако Малисса быстро взяла себя в руки, жрецам Тироса негоже поддаваться чувствам.

– Вы обещали мне его душу, – произнесла она холодно. – Вы дали мне слово, ваша Светлость. Договор…

– Что по твоему я должен был сделать? – развел руками Фарвейк. – Отказать королю?

За спиной послышались шаги. В саду появились трое закованных в латы мужчин. Стражники! Вот что значил кивок герцога. Но зачем? Охрану она прикончит магией, герцога – при помощи призраков. Жалкий сапфир не спасет от касания плененной души к сердцу. Так для чего стражники?

Она ощутила беспокойство. Тронула рукой кулон Тироса, готовая в любой момент призвать призраков.

– Дарвэк вас изувечил, а вы его отпустили? Где ваша гордость? Король – ваш дядя. Что бы он вам сделал, пожелай вы ослушаться и отомстить?

– Государственные интересы превыше жалкой мести, – герцог язвительно улыбнулся.

Кажется, появление латников придало Фарвейку уверенности. Он приблизился к ней. На что он рассчитывает? Верит, что сапфир сделал его неуязвимым?

Стоп! Малисса сосредоточилась не на издевке, а на словах.

Государственные интересы?

Что он имел ввиду? Князь Дарвэк сидел у короля как кость в горле. Вассал, который не платит дань и грабит храмы, пользуясь союзом с могущественными соседями и силой собственной армии. И даже больше, враждебная королю знать приходила к Дарвэку за помощью и советами. Поговаривали о мятеже.

И если король велел отпустить князя…

Малисса выругалась, догадавшись, как ее использовали.

Узнав, что Малисса способна отыскать князя по кольцам, Фарвейк понял, что может подобраться к Дарвэку в самый неожиданный момент и схватить. Живым. Потому и отправил с ней всего трех рыцарей, и тех без гербов. А Малиссу заставил покупать наемников от своего имени. Если бы засаду раскрыли или князь умер – обвинили бы полоумную жрицу, а не на Фарвейка!

– Вы даже не собирались его казнить, – прошипела Малисса. – Использовали меня. Обещали месть, а на самом деле… Уже запугали Дарвэка? Не важно, что он расскажет королю. Враги короны уже трясутся и ломают головы над тем, что выболтает князь, какие тайны раскроет.

Герцог хитро сощурился и улыбнулся.

– А ты разбираешься в политике. Думаю, ты права, враги короля сейчас в панике. Скоро начнут предавать друг друга. Или сбегут. И все благодаря твоей способности. Спасибо.

Стражники остановились в десятке шагах, но не приближались. Герцог сделал жест, подзывая дворян.

– Думаете, вам это сойдет с рук?

Малисса удивилась такой наглости. Даже вопрос прозвучал не угрожающе, как она хотела, а скорее растерянно. Почему он так самоуверен? Он начала шептать молитву, вызывая призраков.

– Погоди, Малисса, – герцог виновато улыбнулся, выставил перед собой открытые ладони. – Я солгал, верно. Но как иначе я мог получить Дарвэка? Ты бы ни за что не согласилась, расскажи я тебе правду. Ты получишь Дарвэка, немного позже. А пока, прими мой подарок. Ну же, не отказывайся. Его привезли специально для тебя. – Он замолк и кивнул в сторону мужчин.

Один из них, тот, что пониже, протянул ей в руки темный кожаный футляр. Малисса ощутила тревогу, но «подарок» приняла. Будь внутри что-то действительно опасное, призраки немедленно дали бы ей знать.

Когда она доставала содержимое, герцог улыбнулся. Второй дворянин, повыше и покрепче, напоминавший скорее воина, чем вельможу, хмурился и не спускал с Малиссы серых, металлических глаз.

В ладони оказалась золотая цепочка с серебряным кулоном в виде голубки. Символ азальтитов. Кто-то из этих двоих, или оба, был жрецом Азальты. Богини призиравшую Тироса и магию Смерти.

Вот почему призраки молчали! Рядом с азальтитами она бессильна!

Ноги подкосились, сердце заколотилось от страха вперемешку с яростью. От отчаяния Малисса попыталась призвать призраков. Тщетно.

– Ты предал меня! Ты… – она вынула спрятанный в рукаве кинжальчик. Если умирать, то хотя бы не в одиночку.

Не спускавший с нее глаз мужчина оказался проворнее, играючи перехватил ладонь с кинжалом и разоружил. Больно сжали ей запястья, вывернули руки. Тут же подбежали стражники.

– Прости, дорогая, но князь потребовал тебя живой, – покачал головой герцог, наблюдая, как ее связывают. – Одно из условий. Иначе бы я не стал устраивать это представление и велел покончить с тобой еще у ворот.

Сгорая от гнева, Малисса дергалась в руках стражников. Ослепленная яростью и отчаяньем – плюнула в герцога. Попала в сапог. За что Фарвейку от души врезал этим же сапогом ей под дых. Резкая боль согнула Малиссу и заставила глотать воздух. Удар в затылок погрузил ее во тьму.

 

***

 

Малиссу везли в открытой повозке. Во рту пересохло, зубы клацали друг о друга на каждой выбоине, и она ничего не могла сделать. Связанная по рукам и ногам она валялась среди тюков, словно тряпичная кукла.

И все же неудобства занимали ее в последнюю очередь. Куда больше беспокоил пункт назначения: Дарвэк, пытки, костер. И затем встреча с богом. Со злым, не получившим плату богом Смерти.

Желудок сжались в комок, тело покрылась потом, ее затрясло от понимания, что в Преисподней она будет мучиться вечно.

Вечно!

От бессилия она в который раз забилась головой о дно повозки. Сидевшие на козлах азальтиты расхохотались, подтрунивая над ней и улюлюкая. В который раз? Малисса сбилась со счета. Насмешки заставляли взять себя в руки. И дарили гнев.

Гнев снова и снова толкал ей на размышления о передряге, в которой она очутилась. Два жреца на козлах, четверо храмовников и семь рыцарей. На самом деле эскорт ничтожный. Малисса могла с ними справиться в одиночку, даже без призраков.

Если бы не амулет Азальты.

Она дернулась, пытаясь сбросить с себя «подарок» герцога. Тщетно. Снять кулон Тироса азальтиты не сумели, да и вряд ли пытались – любой, кто прикоснется к нему, рискует остаться без руки. Могильный холод превратит в льдинку даже стальное лезвие, если кому-то взбредет в голову разрезать цепочку. Магия Азальты бессильна против связи Тироса со своими жрецами. Но этого и не требовалось – азальтиты повесили на шею Малиссы цепочку с кулоном своей богини, и лишили возможности применять Силу.

Да что там Силу – она не может использовать даже запертых в кулон призраков! Восемь душ. И все бесполезны. Будь прокляты азальтиты!

Зубы клацнули на очередной колдобине. Малисса застонала, почувствовала себя уставшей и разбитой. Обреченной.

– Чего стонешь, ведьма? Вспомнила, сколько украла чужих душ?

Малисса извернулась, выпятив шею, желая увидеть, кто это произнес. Юноша с бледным лицом и кривым носом. Тот самый, что напомнил ей о договоре с герцогом.

– Не разговаривай с ней, – шикнул один из жрецов. – Лучше гляди в оба. В этих горах водятся разбойники.

Кривоносый булькнул, издавая что-то похожее на смех, подъехал к жрецу.

– Разбойники жаждут добычи. А что они увидят? – он кивнул в сторону Малиссы. – Связанную ведьму в вонючей повозке и десяток вооруженных рыцарей? Если они даже год не видели женщин, вряд ли рискнут напасть ради костлявой уродины. Поживиться нечем, а с жизнью расстаться, как в кусты сходить.

– Ты слышал приказ Верховного, рыцарь? – угрюмый голос заставил обоих обернуться. – Отправляйся вперед и гляди в оба.

Малисса не видела говорившего, но по голосу узнала отобравшего у нее кинжал храмовника. Рыцарь хотел было ответить, но передумал. Жрецы и храмовники всего на ступень ниже знати. Изобразив на лице безразличие, он отдал приказ и с двумя всадниками помчался вперед.

Храмовник подъехал ближе, снял шлем и с минуту пялился на Малиссу. Ей стало не по себе.

– Не надейся на чудо, отродье. Никто тебя не спасет. Уже завтра мы привезем тебя к князю, в столицу. Он очень хочет поглядеть, как ты горишь. – Он ненадолго замолк и добавил: – В этот раз не воскреснешь. Мы спалим колечки вместе с тобой.

Она невольно вздрогнула. Храмовник заметил страх и улыбнулся, сверкая дыркой на месте одного из передних зубов. Отвратительный оскал. Малисса взяла себя в руки и уже собралась ответить, но не успела. Впереди послышались крики. В этот момент ее сердце забилось быстрее.

Появилась надежда.

Свист стрел, ржание лошадей, лязг оружия. Грохот рухнувших на землю тел и стоны умирающих.

Неужели разбойники?

Храмовник нахмурился, вынул из ножен меч и быстро отдал приказы. Десяток всадников помчался вперед. Храмовник и двое его людей остались рядом со жрецами.

Повозка остановилась.

– Это не разбойники, – послышался голос старика. – Это…

– Это люди князя, – закончил фразу храмовник. Он теребил в руках шлем, не удосужившись надеть.

– Но зачем они на нас напали? Мы же едем под его флагом!

– Это дезертиры. Те, кто бросил его и умчался прочь.

– И чего они хотят?

– Кто знает, чего хотят тру…

Храмовник не закончил фразу, захлебнувшись кровью. Из горла торчала стрела. Не сними он шлем, возможно, стрела бы отскочила. Малисса узрела в этом вмешательство Тироса. И ощутила надежду.

У повозки завязалась битва. Лежа среди кучи тюков и тряпья Малисса могла только слышать звон стали и ругань воинов. Очень скоро в повозку рухнул один из жрецов. В груди торчал кинжал. Стало очевидно, кто оказался победителем. Дезертиры тотчас умчались, должно быть на выручку сражающимся с авангардом.

Оставшись одна, она попыталась развязаться. По-кошачьи извернувшись в тесной куче, она повернулась к мертвому жрецу спиной и умудрилась связанными руками вытянуть из его груди кинжал. Но веревки разрезать не успела.

Послышался топот копыт и хохот победителей. Малисса выругалась. Минуту спустя ее грубо вытащили из повозки и усадили на дорогу спиной к колесу. На нее глядело шесть солдат. Мятые латы измазаны кровью, лица, уставшие и злые, покрывали грязь и пот. Их было девять, когда они удирали от засады. Малисса узнала среди них того самого, с бледным лицом и темными курчавыми волосами, что смотрел умоляющим взглядом.

Он приблизился, присел рядом.

– Не ждала снова меня увидеть? – добродушный голос напомнил Малиссе ее собственную встречу с князем. Она не сдержала ироничную улыбку. – Лыбишся? Напрасно. Ты нас пощадила, но благодарности не жди. Мы не благородные господа. Потому, отправим тебя прямиком к князю, уж очень он хочет тебя видеть.

– Тогда зачем сражались с храмовниками? Они тоже ехали к королю…

Солдат не дал ей договорить, расхохотавшись как полоумный. Остальные поддержали его дружным, раскатистым гомоном. В горной долине смех звучал особенно зловеще. Малисса переводила взгляд с одного на другого, не в силах понять, что стало причиной веселья.

– Вижу, ты не понимаешь, что происходит, – темноволосый утер выступившие от веселья слезы. Он явно старался удержать себя от новой вспышки смеха. – Так я тебе объясню. Князь вчера вечером сбежал. Оставил вашего короля с носом. Готовит ему с герцогом добрую войнушку.

– Тогда… – обреченно протянула Малисса, понимая, что вместо одних палачей получила вторых, ничем не лучше.

– Тогда мы едем к нашему князю, в Мирру! – радостно развел руками солдат и шлепнул ее по плечу. – А ты едешь с нами, как шанс на прощение.

Волнения предыдущих дней и усталость сделали свое дело. Малисса занервничала, проклиная себя за то, что пощадила эти отребье. Пользуясь всеобщим весельем, попыталась сбросить с шеи «подарочек» герцога.

Все, что ей требовалось – избавиться от кулона азальтитов. Тогда бы она посмеялась над ними, тогда бы она составила им компанию!

Ее быстро вернули на место и успокоили парой ударов по щекам.

– Чего она дергается? – брезгливо произнес подбежавший на помощь солдат, здоровенный детина, отвесивший ей пощечины. Затем сощурился, словно что-то заметив, и протянул руки к ее груди, Малисса задергалась, ожидая худшего, но он лишь вытянул амулет азальтитов. – Гляди, золотая побрякушка.

– Оставь, – процедил курчавый. – Если жрецы повесили, значит так надо.

– А камешки что мы собрали в храме? – усмехнулся детина. – Она теперь не опаснее кузнечика. Если бы могла, давно бы всех перебила. Жрецы-то тютю.

– Ага. Ты еще ее спроси об этом, – заколебался курчавый.

– Почему нет? – детина со смехом встряхнул Малиссу. – Ну что, убьешь нас, ведьма? Ну, давай, попробуй.

Все шестеро дружно расхохотались. Детина вынул из-за пазухи какой-то камешек и сунул ей под нос.

– Видала? Сапфир из храма Азальты. Мы вчера заглянули к жрецам и попросили парочку для себя. Пока эта побрякушка со мной, плевал я на твою магию.

Малисса улыбнулась. Про себя. Сапфир и вправду оберегал владельца от чар, тут она бессильна. Вот только от запертых в ее кулоне призраков он не спасает. Главное, чтобы эти идиоты сняли побрякушку азальтитов.

– Я бы на твоем месте послушала друга, – хрипло ответила жрица, глядя в глаза детине. Он казался глупее других, его можно и раззадорить. – Вдруг вы украли из храма непра-а-авильные сапфиры. И что тогда? Ай-ай-ай.

Детина засопел, отер ладонью нос и плюнул ей под ноги.

– Больно смелая, да? – налившийся кровью взгляд не обещал ничего хорошего. – Ну давай, скажи еще что-нибудь. Девка.

«Еще немного, – подумала Малисса, – и ты поддашься. Ты же поддашься, дурачок?»

– Ах, как стра-а-ашно, – прыснула Малисса. – А ты не боишься, что девка со связанными руками возьмет да и прикончит тебя. Нет? Ты подумай. Если есть чем.

«Ну, давай! Снимай кулон! Ты не можешь этого стерпеть, мозгов не хватит!»

Для верности Малисса с вызовом плюнула ему под ноги.

Курчавый попытался остановить соратника. Безуспешно. Детина побагровел, отшвырнул командира, словно назойливую муху, и влепил Малиссе пощечину. Удар швырнул ее об телегу, боль в затылке ослепила, она с трудом удержалась на ногах. Новый удар. Малисса безвольно рухнула на колени. Мир пошел волнами, размылся. Рывок, детина поднял ее и сорвали медальон азальтитов.

– Ну, давай! Покажи паскуда, что умеешь, – проревел детина ей прямо в лицо, обдавая слюной и запахом лука.

Малисса попыталась устоять, пошатнулась, отяжелевшая голова потянула назад. Она рухнула на землю, беспомощно дергая связанными за спиной руками в попытке удержаться. Из разбитого носа текла кровь, отдавая на губах металлом, но сил не было даже сплюнуть. Малисса едва удерживалась в сознании.

Где-то вдалеке, словно не в этом мире, послышался громкий смех, улюлюканья. Ей было все равно. Частью разума Малисса понимала: она вынудила их снять «подарок». Теперь, несмотря на жгучее желание выпустить призраков и поквитаться, следовало набраться сил. И заодно – заставить их поверить в успех, расслабиться и посчитать ее безвредной.

Следовало благодарить здоровяка за то, что лишил ее сил – иначе бы она проявила нетерпение и выпустила призраков немедля. И наверняка бы получила железом в брюхо.

– Так. А это что у нас? – весело пробормотал детина, потянулся к кулону ее Бога. И тут же с воплем отнял руку, кляня на чем свет стоит жрецов и их штучки.

Последовал новый взрыв хохота. И новый удар в лицо. Кулаком. Малисса не нашла сил даже застонать. Глаз заплыл почти мгновенно.

– Хватит! – рявкнул курчавый. – Ты так ее убьешь. Князю нужна живая ведьма, иначе нам не видать прощения.

– Мои пальцы! – надрывно завопил детина. – Они покраснели! Эта сука…

– Я сказал, хватит!

– Я сломаю ей руку…

– Нет. Прикоснешься к ней, снесу башку.

Детина бестолково заморгал, словно услышал слова на незнакомом языке. Потом запыхтел, отойдя на шаг от курчавого. Было очевидно, что кто здесь главный. Боль в пальцах наверняка прошла, но Малисса знала, что скоро они начнут чернеть и гнить.

– Ну, хоть челюсть? – замямлил вновь. – Зачем ей челюсть? Чего доброго, порчу какую-нито наведет.

Курчавый тяжело вздохнул и поднялся.

– По коням! А она – поедет со мной.

Курчавый поднял Малиссу и принялся обшаривать в поисках оружия. Разумеется, ничего не нашел – кинжал отобрали храмовники. Успокоившись, он закинул ее в седло, на переднюю луку, и прыгнул следом, охватив двумя руками за талию.

– Начнешь ныть или дергаться, поедешь с ним.

Малисса кивнула, она и не собиралась так поступать. Требовалось отдохнуть и собраться силами для побега.

 

***

 

Через три дня они прибыли к столице княжества. Ехать быстрее, удобными и людными трактами мешала весть о предательстве отряда. Князь помнил в лицо каждого гвардейца и видел, как курчавый с остальными удирали. Теперь за ними охотились.

Пришлось двигаться по безлюдным дорогам и мелким селам. Все это время курчавый держал Малиссу ближе к себе, оберегая от мстительных взглядов здоровяка и развлекая историями о том, как в княжестве даруют прощение. Глупые истории. Однако одна деталь была любопытной: князь заставит курчавого встать на колени и коснется мечом его лба.

Эта подробность отсрочила гибель дезертиров – благодаря запертым в кулоне призракам Малисса в первый же день набралась сил и могла покончить с ними в любой момент. Но не торопилась. Ждала последнего привала.

У нее появился план.

Она решила воспользоваться оказией и добраться до князя сейчас, пока он меньше всего ожидает. В конце концов, она обещала ему возмездие!

Вечером они подобрались близко к городу, из лесу не выезжали. Остановились на поляне. Лошадей стреножили и собрались в круг. Курчавый усадил Малиссу перед собой, всунув в связанные руки кусок вяленого мяса, и велел не дергаться.

Первые сутки он привязывал ее к дереву. Но когда детина попытался выполнить угрозу и сломать ей руку, после ее же подстрекательств, курчавый стал держать Малиссу рядом с собой. Все эти дни она старалась вести себя так, будто бы сломлена и ко всему безразлично настолько, что больше не помышляет о побеге.

– И что дальше, капитан? – пробормотал детина, присев на бревно, и принялся перевязывать руку тряпьем. Должно быть, до сих пор верил, что жрецы Азальты могут ее спасти. Наивный. – Как мы попадем в город? Зря ты отверг мое предложение. Ночью у ворот всего пятеро стражников, если их перебить…

Курчавый вздохнул, прикрывая лицо ладонью. Тупостью здоровяк выделялся даже больше чем ростом. Правда, если верить историям, раньше детина был умнее. Пока не получил по голове палицей. Шлем спас ему жизнь, но с мозгами пришлось попрощаться.

– Оставь стражников в покое.

Двое других солдат предложили план получше. Малисса удивилась ,что курчавый ее отклонил.

– Ваша тоже не подходит, – он проверил, как скользит в ножнах меч. – Если ваш брат окажется не надежен и сдаст нас жене князя? Тогда нам перережут глотки, а ведьму отпустят. Нет.

– Что тогда? – спросил детина, злобно поглядывая на Малиссу. – Твой план тоже кажется идиотским.

– У меня появился новый. Готовы выслушать? – все согласно кивнули, курчявый продолжил. – Кто-то из нас отправиться в город. В одиночку, средь бела дня, когда у ворот толпа народу. Чтобы стражники не вздумали прикончить ради награды, а живым приволокли к князю или кому из наших. И тогда сообщить про ведьму.

Остальные идею поддержали, но добровольно становиться посланником никто не спешил. Начался спор, курчавый и здоровяк отвлеклись.

Малисса только этого и ждала.

Призраки не убивают мгновенно. Их касание, словно дыра в бочке, – жизнь из человека выходит болезненно, но неспешно. Обычно хватало минуты, но бывали исключения. За это время ей могут запросто вспороть живот.

Сейчас же, обделенная вниманием, Малисса наспех прошептала заклинание.

Призраки – шесть туманных, облаченных в доспехи воинов, по одному на каждого дезертира – появились вокруг костра, за спиной гвардейцев. Не двигались, ожидали приказа. Никто из отряда их не замечал. Уличив момент, когда курчавый особо разгорячился и замахал кулаками, Малисса лягнула его в живот, вскочила, и сломя голову помчалась от него в сторону леса.

За спиной раздались вопли боли и ужаса. Малисса не обернулась. Кто-то из отряда мог оказаться достаточно крепким, чтобы помчаться за ней. И прикончить. Этого она допустить не могла. Пока не исполнит сделку с Богом – ей нужно жить!

Тяжелое, громкое дыхание за спиной подтвердило догадку. Гвардеец, а Малисса не сомневалась, что это амбал, не мог двигаться быстро. Жизнь покидала его, а боль сковывала мышцы. И все же Малисса ускорилась.

Продираясь сквозь неплотный подлесок, она споткнулась, упала на колени. Но поднялась. Побежала дальше. Малисса всю жизнь, и даже после смерти, поднималась и бежала дальше.

Дезертир не отставал.

Откуда у него столько сил? Большинство может только вопить и дергаться, не многие – просто подняться. Но чтобы бежать, и бежать так долго. Нечеловеческие возможности.

Малисса не привыкла бегать, усталасть быстро взяла свое. Легкие горели, словно кто-то разжег в груди пламя. Мышцы отказывались подчиняться, ноги слабели. И, наконец, она не выдержала: ноги подкосились, она зацепилась о корень и рухнула лицом в кусты ежевики. Усталость и путы на руках подняться не позволили. Малисса обреченно сжалась, ожидая удара в спину.

Но ничего не случилось.

Кругом тишина.

Тяжелого дыхания и хруста веток под грузным телом больше не было. Только ее собственное неровное, нервное дыхание и дрожь во всем теле.

Когда ее перестали преследовать? И преследовали ли вообще? Может, все это время она убегала от собственных иллюзий?

Набравшись сил, Малисса попыталась подняться. Удалось не сразу. Однако стоило пройти какой-то десяток шагов, как перед ней возник труп курчавого. Вот кто бежал за ней так долго!

– Хорошо, – пробормотала Малисса вслух, озираясь в поиске призрака своего преследователя. – Ты то мне и нужен. Ты у нас будешь добровольцем.

Она улыбнулась, упала на колени и медленно, с чувством зашептала молитву Богу Смерти. Невольно в ее памяти всплыли слова герцога, обозвавшего ее некроманткой. То, что она собралась провернуть сейчас, навсегда бы заставило глупца отказаться от подобных сравнений.

Бог откликнулся.

Отклик, как всегда, был болезненным.

Тирос выжимал из нее жизнь, словно воду из губки, связывая этой Силой призрак с его телом. Курчавый сопротивлялась, но его продолжало засасывать в собственный труп. Очень скоро он сдался. Порабощенный призрак занял собственную плоть, живущую теперь за счет ее Силы.

– Встань! – велела Малисса.

Курчавый послушно встал, приблизился, разрезал путы на рукахМалиссы. После, выслушал приказ, принял одно из колец с бордовым камнем. И отправился к князю.

Малисса дождавшись, когда он исчезнет из виду, уселась на траву и прислонилась спиной к стволу березы. Призвала двух запертых в кулоне призраков, одного использовала, чтобы восстановить силы, другому велела себя охранять.

Затем объединила свое сознание с призраком курчавого. Теперь она могла видеть его глазами и, при необходимости, им управлять.

 

***

 

В огромном зале было светло, несмотря на позднее время. Малисса заставила курчавого капитана следовать его же плану, но, не дожидаясь утра. Его разоружили, привели к начальнику гвардии, а после – к Дарвэку. Капитан стал рассказывать о засаде, о Малиссе и жажде прощения. Князь восседал на троне, окруженный десяткой стражников, и слушал, временами перешептываясь с советником. Было ясно, что ни он, ни десятки других людей в зале не заметили подвоха. Что неудивительно.

Только жрец Азальты мог узнать в капитане труп. А Дарвэк давно рассорился с азальтитами, предпочитая из-за собственной жадности храмы грабить, а не приносить в них жертвы.

– То есть сейчас ведьма с остальными? В селе, неподалеку от города? – наконец, заключил князь. Малисса заставила капитана кивнуть. – И за ее поимку ты просишь простить вам малодушие? Нарушение клятвы? Вы бросили меня прямо на поле боя.

– Нам нет прошения, ваша Светлость, – капитан припал на колени и покорно склонил голову. – Если живой ведьмы недостаточно, я отдаю себя в ваши руки и приму любое наказание.

Послышался ропот. Князь поднял руку, призывая к тишине, пошептался с советником. Слишком тихо, Малисса ушами капитана ничего не расслышала.

Совещание шло долго. От нетерпения и непонимания, что происходит, Малисса едва не потеряла связь с курчавым.

Наконец, Дарвэк велел капитану подняться и подозвал к себе. Под хмурыми взглядами гвардейцев, которые, как узнала из памяти капитана Малисса, были его приятелями и друзьями, курчавый приблизился к ступеням трона.

– На колени, – приказал князь, поднявшись, и вынул меч из ножен. Капитан послушно исполнил его волю. – Ты потерял доблесть, бросив своего господина и меч в бою. Но этим мечом я…

Все случилось быстро, как и задумывалось. Тело капитана было ловким и сильным. Он снял с пальца кольцо Малиссы и, молниеносно вскочив, выхватил меч из рук ошарашенного князя, вонзил в живот, обнял, словно друга, и несколько раз прокрутил лезвие.

В это же время сунул в зияющую рано кольцо.

Только теперь гвардейцы бросились на убийцу своего господина. Дальнейшее Малиссе было неинтересно. Она разорвала связь с призраком, даровав свободу, и вернулась в собственное тело.

 

***

 

Луна взошла высоко, близилась полночь. Малисса сидела в лесу, опершись спиной о дерево, и улыбалась. Должно быть, многие начнут ломать голову, отчего один из верных солдат князя сперва бросил его на поле боя, а потом, узнав о чудесном спасении, пожертвовал собой и убил господина в его же замке. Интересно, какую легенду выдумают враги князя, когда начнут делить власть и затевать междоусобицы? Что курчавый бился за свободу и права народа? Был религиозен и ненавидел разгульную жизнь князя и притеснения жрецов?

Вариантов много и на все Малиссе было плевать. Это не ее заботы. Ей осталось только собрать у привала призраков и дожидаться, когда князя похоронят.

После, прийти в его усыпальницу и забрать кольцо.

В которую теперь заключена душа князя.

Благо, он всегда был человеком склочным и враждовал со жрецами Азальты. Кроме них никто не узнает о ее хитрости. А если кто и обнаружит в животе князя кольцо, так даже лучше, не придется продираться в замок и двигать тяжелые плиты. Куда проще найти и отобрать кольцо у живого человека, благо, теперь никому нет до нее дела.

После, она наиграется с душой князя.

И соберет тысячу душ.

– А потом я навещу герцога, – улыбнулась Малисса, поднимаясь на ноги. – Навещу и напомню, что за попранный договор всегда приходит расплата. Все-е-егда.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...