***

Князь Святополк славился своей храбростью на всю Русь. О его военных походах слагали песни, его силу сравнивали с силой богов. От варяжских льдов до византийских холмов не было равных ему. Князь был молод и горяч, при этом терпелив и умен. Он был милосерден и справедлив, при этом жесток и предвзят. Внешне он был не красив, но необъяснимо притягателен.

Прочили Святополку в жены принцесс германских, ханских дочерей, византийских красавиц. Но никто из них не смог растопить сердце могучего князя. И было так до тех пор, пока он не повстречал Василису — дочь Подводного Царя. Дева была прекрасна как солнышко ясное, сияла средь других, как звезды сияют во тьме. Она стала даром, посланным свыше, но и проклятьем. В отличие от других, Василису не пленил своим очарованием князь — не захотела она свадьбу с ним играть.

В гневе был молодой правитель. Сотни гонцов отправлял он к Подводному Царю, чтобы тот благословил его. Но отец любил дочь и прислушивался к ее мнению, что уже весьма необычно. Ведь как повелось — мнение молодых девиц касаемо женитьбы никого никогда не интересовало, тем более их стариков отцов. Особенно, когда в женихи просятся князья. Но Подводный Царь был не подкупен и угроз он не боялся. Единственное войско, с которым Святополк не мог совладать, было войско его несостоявшегося тестя. Подводный Царь имел репутацию безжалостного правителя. Сражаясь против него, витязи предпочитали умереть, нежели попасть в плен. Ведь на то он и «подводный» Царь, что всех своих узников топил живьем. Тысячи утопленников нашли свое пристанище во рве, который окружал могучую крепость Царя. Его твердыня располагалась высоко на холме и, будучи непреступной, поражений не знала.

В отчаянии прибывал Святополк несколько лет, пока купцы Владимирские не принесли ему весть удивительную и вещицу диковинную. Пред очами княжескими возникло перо золотое, переливающееся всеми известными ему красками. А когда в руки его берешь, оно пламенем загорается, от которого не жарко не холодно. Вот диво дивное, думал Святополк, не отрывая глаз от пера.

В княжеских палатах, помимо дружины верной столпилось много народу — все желали узреть чудо необыкновенное. Среди прочих был старец седой. Его борода свисала до колен, а густые брови прикрывали глаза. Он, опираясь на деревянную палку, медленно ковылял в направлении трона, где восседал князь.

- Перо это, - хрипло кашлянул старик, но его никто не услышал. – Перо это, - повторил он, но опять безрезультатно.

Среди сотен голосов, брызгающих возбужденными восклицаниями, князь услышал тот, что был практически неразличим на общем фоне. Словно этот голос был у него в голове. Это перо, повторял голос, но дальше было не разобрать.

- Тишина! – крикнул Святополк, обрушившись на забитые до отказа княжеские палаты, словно весенний чистый гром.

Все вокруг разом замолчали. Львиный рык повелителя остудил суетливый лай придворных псов. Но один человек продолжал говорить. Теперь князь отчетливо слышал его.

- Это перо, - произнес старец с седой бородой. – Это перо волшебное. Оно принадлежит существу, чью мощь обуздать не в силах любому смертному мужу.

- Продолжай, отец, - почтенно обратился князь.

- Жар-птица, - тихо произнес старик. – Размером она с княжеские хоромы, а силою не уступит сотне тысяч воинов. Кто овладеет силой Жар-птицы, тот овладеет всем миром.

Что-то в этих словах зацепило князя. Он почувствовал, как мурашки побежали по всему тело: от ног до головы. Кто-то из бояр громко рассмеялся. К несчастью для самого себя. Святополк кивнул головой и двое дружинников, предварительно ударив боярина, уволокли его под руки.

- Ты сказки мне рассказываешь? – вопросил правитель, хотя прекрасно знал, что история эта — чистая правда.

- Отчего же мне тебе сказки рассказывать, князь? Но справедливости ради, скажу, что сам Жар-птицу не видел никогда.

- Так откуда тогда ты знаешь про нее?

- У меня есть кое-что, - старик аккуратно достал из-за пазухи точно такое же перо, что находилось в руках Святополка. Глаза князя загорелись огнем алчности, но этого никто не заметил. – А еще про Жар-птицу мне рассказывал отец, а ему его отец. И перо это в нашем роду издревле, но, точно также как десятки лет назад, оно пылает ослепительным и холодным огнем. Поэтому я поверьям предков предпочитаю доверять, нежели смеху твоих толстосумов, - старик окинул оценивающим взглядом собравшихся вокруг пузатых бояр.

Теперь рассмеялся князь.

- Что есть, то есть, - сказал он, по-прежнему не сводя глаз с собеседника. – Может твой отец рассказывал, где можно найти это чудо пернатое?

- Найти ее можно лишь на следующий день после полнолуния — гибнет Жар-птица в конце месяца и возрождается на рассвете из пепла. Только тогда можно укротить ее необузданную силу.

- И ни одному витязю не удавалось найти ее? – удивился князь.

- Ни одному, - твердо ответил старец.

- Что ж, все всегда бывает впервые.

Мысль о поимке Жар-птицы стала наваждением для князя. С помощью силы огненной бестии Святополк сможет уничтожить любое войско, в том числе и войско Подводного Царя. Тогда князь и овладеет Василисой. Сотни храбрых воинов выдвинулись на поиски Жар-птицы. Шли месяцы, рождались и угасали луны. Но никто даже близко не подобрался к заветной цели. Тогда младший брат Святополка — Изяслав, в народе — Изяслав-царевич, искусный воин и первый красавец княжества, вызвался найти огненную бестию. Князь любил младшего брата и меньше всего на свете хотел отпускать его в это рискованное и опасное путешествие. Ведь теперь не только Жар-птица представляет угрозу, но и другие наемники, жаждущие поживиться княжеской казной. Награда за поимку птицы не многим, не малым насчитывала пятьдесят гривен. На такие богатства, можно десяток полцарств приобрести, шутливо думал Изяслав. Он-то в деньгах не нуждался. Поход для него — способ доказать брату свою любовь. Показать всему княжеству Владимирскому, что честь и семья для младшего брата стоит на первом месте. Показать, что междоусобицы и желание править — удел слабых духом князей.

- Прошу, будь осторожен, Изяслав.

- Дорогой мой Святополк, кровь от крови моей, клянусь тебе молниями Перуна, что вернусь в целости и сохранности.

- Верю, тебе, брат. Верю, только тебе, брат, - Святополк улыбнулся и резко притянул к себе Изяслава, крепко сжав в объятиях. – Возвращайся скорее.

***

Сказать, что Изяслав был приятной внешности — значит, ничего не сказать. Царевич заслуженно носил титул самого прекрасного мужа княжества, если не всей Руси. Но и силой своей богатырской он не уступал лучшим дружинникам. Порхал он как бабочка с клинком в руках, а жалил как пчела.

Сотню верст пролетел Изяслав с рассвета. Гнал галопом он своего неустанного скакуна весь день. Но ночь все же настигла путников, и пришлось им остановиться для отдыха.

По правую руку от тракта лежал древний дремучий лес. Здесь на самой опушке царевич и решил разбить лагерь. Вокруг пахло сосновой смолой, уютно трещали поленья в костре, а вдалеке — на небе, прилипнув к темно-синему полотну, сотни тысяч светлячков заиграли свой концерт. Звезды загорались, переливались, падали. Изяслав, удобно растянувшись на походном плаще, устремил взор к неповторимому небесному представлению. Так и уснул.

- Ты посмотри на этого хлыща.

- Боярин какой-нибудь, зуб даю.

- Подождем, когда проснется?

- Да нахрена?

- Правильно, впаяй этой падле сопливой сразу по носу!

Сквозь сон слышались голоса. Они были близко. Словно это был уже не сон. А это и не сон, взволнованно подумал Изяслав. В тот же миг лицо обожгла неожиданная, острая боль. Прямо на нос приземлилась чья-то нога. Удар в затылок. Следом по челюсти. Потом пошли удары в корпус. Изяслав проснулся, но подняться уже не было сил.

- Жри, сука!

- Получай, тварь!

Оборванная кучка разбойников, крутилось в голове царевича, или холопов, или ремесленников, или еще кого-то! Как же трудно нынче определить принадлежность людей к тому, или иному сословию — все на одно лицо.

Ненависть пропитала воздух. Первобытная, озлобленная ненависть. Толпа из дюжины человек продолжала избивать парня. Так и продолжалось, пока им попросту не надоело. Изяслав еще чудом дышал.

- Повесим? – радостно предложил один налетчик.

- А чего ж нет! – также радостно ответил другой.

Прямо возле тракта, чуть поодаль от леса — на холме, рос большой старинный дуб. Лиственных деревьев в округе было мало, в основном сосна, но этот исполин, словно могучий страж, стоял здесь уже тысячу лет и наблюдал за спокойствием древнего леса. Сейчас через его толстую ветвь вооруженные бандиты перекинули веревку, дабы повесить одинокого, но богатого путника.

Они продолжали изгаляться и избивать парня, даже когда тот оказался в одном шаге от смерти.

Неспешный стук копыт разбавил царящую вокруг убийственную эйфорию. По тракту двигался странник верхом на огромном вороном скакуне. Серый плащ скрывал лицо, и лишь черные, как ночь, волосы спадали на плечи. На подсумке, позади седла, был закреплен диковинный серповидный меч — редкость для славянских земель.

- Тю, сука! Еще один, - гаркнул разбойник.

- Он верхом, быстро уйдет, если дернемся в его сторону, - прошептал другой бандит.

- Да и хрен с ним!

Странник поднял голову, оценивая происходящее возле старого дуба. Но ходу не сбавил.

- Вот и правильно, – гордо крикнул одноглазый налетчик. – Проваливай отцедова!

- Мы самое страшное, что можно встретить на этом тракте, - все закивали головами и мужественно замычали.

- Мы мрак здешних мест, - несколько разбойников не удержались и быстрым шагом направились в сторону странника. Жажда наживы и насилия поглотила их сердца.

- Мы сама тьма, – четко, по слогам проговорил один из банды, пока накидывал петлю на шею Изяслава.

Странник хоть и продолжал движение, но ехал медленно, отчего приводил разбойников в бешенство. Ведь любой одинокий путник должен, сверкая пятками, бежать от «властителей» здешних болот.

- Последний раз тебя предупреждаю, - заговорил одноглазый, скорее всего, лидер банды. – Быстро уедешь отцедова — будешь жить, останешься — умрешь. Выбирай.

Бандит явно пытался запугать путника и тем самым поднять боевой дух соратникам. Но странник не то, что сбежал, а и вовсе остановил коня.

Разбойники брызгали слюной от злости. Изяслава, обвитого веревкой, бросили валяться под дубом.

- Когда мне приходится выбирать, - из-под капюшона послышался спокойный мужской голос. – Между мраком и тьмой, я предпочитаю выбирать свет! – глаза странника загорелись лазурным огнем. Он молниеносно достал свой клинок, спешился и в тот же миг оказался рядом с ближайшим разбойником. Сверкнула сталь, брызнула кровь. Отрубленная голова бандита коснулась земли.

- Твою ж мать! – закричал одноглазый. Было поздно.

Банда всем скопом бросилась на единственного противника, но не один их клинок не смог достигнуть своей цели. Воин крутился в смертоносном танце, разрубая на части все, что вставало у него на пути. Странник искусно уклонялся от любого удара, и непременно давал сдачи. Его глаза неестественно сверкали лазурью, внушая холодный страх в горячие разбойничьи сердца. Крики боли разрезали гладь лесной тишины. А эхо уносило их все глубже в чащу, предавая забвению. Багровые ручьи понеслись с холма. Убиты все, кроме одноглазого. Он вжался спиной в дуб, обхватив его двумя руками, и сипло поскуливал.

Странник подошел ближе. В бою капюшон упал, тем самым оголив его лицо. Чернявый парень средних лет с огромным серповидным шрамом безразлично уставился на разбойника.

- Ну что, тьма, - странник ехидно обратился к одноглазому. – Мрак вездесущий.

- Кто ты? – разбойник обмочился на месте и еле-еле дрожащим голосом выдавил из себя слова.

- Это уже не имеет никакого значения.

Меч странника в замахе разрезал воздух и быстро опустился на череп разбойника.

Вороной скакун, ожидавший хозяина на тракте, довольно фыркнул в знак одобрения.

Странник подошел к изувеченному царевичу. Тот и слова связать не мог, но был в сознании.

- Как ты еще жив-то остался, дружок, - спокойно произнес парень с клейменой луной на лице. – Ну что ж, если я тебя сейчас брошу, значит, зря возился с этими неудачниками, - странник задумался. – Судьба благоволит тебе, - заключил он.

Небо приобрело серый оттенок. Собрались тучи. Брызнул пронизывающий дождь. Он уносил с собой багрянец падших разбойников все дальше и дальше, очищая их тела от смрада телесного и духовного.

Дождь. Ветер. Покой, подумал странник, и яростное пламя в глазах потухло.

***

Месяц пролетел незаметно. Изяслав и его спаситель Аарон стали если не друзьями, то хорошими приятелями точно. Странник выходил царевича, собирая его по кусочкам. Отчего последний был искренне благодарен Аарону — хазарскому наемнику славянского происхождения в изгнании. Он поделился с хазарином своим заданием и рассказал, что ищет Жар-птицу. А тот, искушенный ценностью награды, согласился помочь Изяславу. Так они решили путешествовать вместе в поисках легендарного существа.

- А на тебе как на собаке раны заживают, - улыбнулся хазарин, обращаясь к своему спутнику. – Я когда первый раз тебя увидел, думал, что не выкарабкаешься вообще.

Изяслав стряхнул с плеч длинные каштановые волосы, кудряво развевающиеся на ветру. На его лице и, правда, осталось лишь несколько маленьких царапин, которые однозначно прибавляли лишь мужества. Красавец-царевич тоже улыбнулся в ответ.

- На самом деле я почти справился с разбойниками, а ты, добив их, лишь забрал всю славу себе.

- Кончено, а повесится на том старом дубе, ты захотел сам?

- Естественно, просто я был в отчаянии, что не могу найти Жар-птицу для любимого брата, - Изяслав замолчал и посмотрел на хазарина. Тот тоже молчал и смотрел в глаза собеседнику. Через мгновенье оба громко рассмеялись.

Солнце пыталось с боем прорваться в тень березовой рощи, по которой двигались всадники. Но все попытки светила были тщеты. Жара, царящая вокруг, здесь была не настолько невыносима.

- Мы уже месяц в пути, - сказал хазарин. – Ты уверен, что Жар-птица вообще существует?

- Если ты мне не доверяешь, то я тебя не держу, Аарон. И пятьдесят гривен найдут себе другого хозяина. Давай — уходи.

- Не серчай, друг. Но ты и меня пойми, я в пути лишь благодаря вере в твои слова.

Роща закончилась, и всадники оказались во владениях беспощадного солнца. Открытое поле, казалось пустынным морем смертоносного пекла.

- И мне слабо верится, - продолжил хазарин. – Что здесь посередине поля, мы вдруг встретим того, кого ищем.

Не успел Аарон закончить фразу, как почувствовал, что солнце уже не так печет, как прежде, почувствовал, что оказался в тени огромного создания. Послышался дикий рев. Всадники аккуратно подняли глаза вверх. Над их головами неслась птица размером с княжеские хоромы, перья переливались всеми возможными красками и горели огнем. Огромная огненная птица пронеслась над полем, не замечая крошечных витязей и, сопровождая свой полет грохочущим ревом, направилась на север.

Хазарин и слова не мог выдавить из себя. Изяслав испытывал схожие чувства. Но слова тут были и не нужны. Приятели переглянулись и в тот же миг галопом отправились в погоню.

Через пару верст они увидели, как птица спикировала вниз, скорее всего в овраг.

- Не могу поверить своим глазам, - кричал от радости Изяслав. – Боги, неужели я не сплю!

- Мы хоть и далеко от Жар-птицы, но советую тебе говорить тише, - ответил Аарон.

Поле сменилось лесом, скоро овраг, подумал хазарин.

- Стой, - сказал он. – Отсюда пешком пойдем. Жди меня, Перун, я скоро вернусь, - хозяин обратился к своему скакуну и ласково потрепал его по черной гриве. – Вперед?

Изяслав кивнул головой в знак одобрения, спешился и достал свой меч. Хазарин также оголил клинок и сбросил старый плащ.

- Вперед, - повторил он, теперь без вопроса.

Двинулись бесшумно. Ни одна палочка не хрустнула под ногами, пока шли через лес к оврагу. Деревья стали редеть, и перед витязями возник обрыв, в котором аккуратно устроилась Жар-птица. Она спала. Что не могло не радовать.

- Я не могу поверить, - опять начал Изяслав.

- Мы здесь не одни, - прошептал хазарин.

- Как не одни? – удивился царевич.

Вдруг из кустарника, который рос здесь повсюду, выскочил богатырь в тяжелых доспехах. Лицо его прикрывал полный шлем, а на груди красовалась синяя накидка. Изяслав успел различить на ней трехглавую рыбу — герб Подводного Царя. Богатырь попытался рубануть своим двуручным мечом хазарина, но тот ловко увернулся. Затем наотмашь попытался задеть Изяслава, но тот, подражая своему другу, грациозно отскочил в сторону.

- Теперь понял? – усмехнулся хазарин.

- Ага,- на выдохе произнес царевич и, совершив кувырок, снова ушел от очередного удара.

Хазарин попытался атаковать. Теперь парировал богатырь — огромный меч блокировал удар. Непонятно как, но богатырь был достаточно быстр, несмотря на тяжелое вооружение. Он также ловко уворачивался от ударов и при этом, успевал контратаковать. Лязг стали неустанно звенел, как показалось Изяславу, очень долгое время. Пока царевич, не попал рукояткой своему меча точно в голову противнику. Шлем не удержался и тяжело ударился об землю, обнажив лицо воина. Перед Аароном и Изяславом стояла девушка невероятной красоты, от которой дух захватывало.

- Чего вылупились? – закричала воительница и вновь сокрушительным ударом обрушилась на царевича. Тот не устоял и рухнул под ноги хазарину. Аарон отразил очередную атаку и нежно оттолкнул девушку.

- Подожди, - теперь кричал Изяслав. – Постой, прошу.

Девушка занесла над головой меч, но послушалась — видно тоже устала.

- Мы не хотим причинять тебе боль, - признался царевич. – Мое имя Изяслав. А это Аарон.

Воительница задумалась на мгновенье.

- Плевать мне кто вы такие, - выпалила она. – Это моя добыча.

- Вынужден не согласиться, - начал говорить Изяслав, но тут же осекся. Из-за оврага поднимался огонь. Дикий рев прокатился по округе. Жар-птица проснулась.

- Вставай, - Аарон схватил друга за руку. – Нужно бежать!

Изяслав, было, послушался, но внезапно отстранился от хазарина и бросился вперед. Жар-птица глубоко вздохнула, так что все деревья наклонились в ее сторону, и приоткрыла клюв. Царевич в прыжке сбил с ног воительницу, и они кубарем полетели в овраг. Из клюва бестии бешеным потоком полетели искры, сжигая все на свое пути. Хазарин чудом успел спастись, ошпарив себе руки и ноги. Искры, превращаясь в языки пламени, заливали всю поверхность леса. Жар-птица, отомстив за свое своевременное пробуждение, резко рванула вверх и скрылась в облаках.

Изяслав плотно ударился головой о выступающий камень, но сознание не потерял. Взор застала алая пелена — из рассеченного лба ручьем текла кровь. Сквозь этот алый занавес Изяслав смог различить тело девушки, лежащее рядом. Она жива, подумал царевич, обратив внимание, что грудь воительницы то поднималась вверх, то опускалась вниз. Хорошо. И упал рядом с ней.

***

Искры, теперь уже костра, взмывали к звездам. На западе еще красовался ярко-красный солнечный диск, медленно опускаясь за линию горизонта. А на востоке небо уже накинуло элегантное ночное облачение.

- Простите меня, - угрюмо сказала девушка. Хазарин и царевич переглянулись. – Простите.

- Тебе не за что извиняться, - пояснил Изяслав.

- Вообще-то есть за что, - добавил Аарон.

- Простите, - девушка виновато опустила голову. – Я пыталась тебя убить, - воительница посмотрела на Изяслава. - А ты спас мне жизнь.

- Ну, если быть точнее, то я спас вам жизнь, - хазарин развел руками.

- Я почувствовал, что должен. И не жалею об этом, - признался Изяслав. Девушка легко улыбнулась.

- А, понял. Вы меня не замечаете? – фыркнул Аарон.

- Меня зовут Василиса, - воительница снова смотрела на царевича.

- Дочь Подводного Царя.

- Да, - подтвердила Василиса. – Подводный Царь мой отец.

- Я очень рад, что мне довелось лично с тобой познакомиться, - признался Изяслав. – Мой брат…

- Святополк? – теперь угадывала воительница.

- Да.

- Прекрасно. А мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – возмутился хазарин.

- Ради нее мы и искали Жар-птицу, Аарон. Мой брат влюблен в нее…

- Да что ты несешь! – теперь возмутилась Василиса. – Твой брат хочет не любить меня, а просто владеть мною. Сколько жен у него уже? Две? Три? Десять?

- Может ты и права, но Святополк хороший человек, и мудрый правитель. Любая девушка на Руси согласилась бы принять его предложение.

- Я не любая, Изяслав. И таких «мудрых» правителей я вижу насквозь. Не бывать нашей свадьбе.

- А я тебя и не заставляю — моя цель Жар-птица.

- И моя.

- Ну, тогда уж и моя, - в разговор влез хазарин.

- Ты очень смелая, раз решилась в одиночку поймать ее, - Изяслав посмотрел на Василису и его глаза сверкнули. Девушка это заметила. – Только вот зачем?

- Затем, что у отца моего нет наследника, а доверять престол бабе он не хочет.

- И ты решила поймать Жар-птицу?

- Я решила доказать, что не хуже любого мужа. Даже лучше.

- Поражаюсь твоей отваге, - искренне признался царевич.

- А ты не похож на своего брата.

Изяслав улыбнулся, расценив эти слова как комплимент. Она и вправду прекрасна, подумал царевич. Невероятна.

- Раз уж мы немного разобрались, кто за кем охотится, то хотел бы вам сообщить, что сегодня полнолуние.

- Ночью Жар-птица сгорит? – выпалил Изяслав и уставился на хазарина.

- А утром возродится из пепла? – поддержала Василиса.

- Да откуда ж я знаю. Мне про эту тварь ты сам рассказал, - Аарон обратился к другу и пожал плечами.

- Значит завтра, - царевич улыбнулся Василисе. – Поспим немного до луны, и выдвинемся к оврагу. А на утро схватим птенца.

- Отличный план, - согласилась девушка.

Аарон закатил глаза к верху и повернулся на правый бок, чтобы никого не видеть. Когда хазарин проснулся, то увидел Василису и Изяслава, сидящих рядом друг с другом — они увлеченно о чем-то беседовали. Хазарин манерно зевнул и потянулся.

- Пора? - спросил он.

- Пора, - подтвердил царевич.

***

Лес, на краю оврага немного изменился. Вместо зеленых лиственниц и пушистых кустарников, теперь здесь располагалось пепелище. Из оврага исходило яркое свечение. В темноте ночи оно было особенно прекрасно. Чтобы в этот раз не потревожить Жар-птицу, охотники легли на животы и аккуратно поползли к краю.

Жар-птица спала, как ни в чем не бывало. Ночь подходила к концу, но ее это не беспокоило.

- Я волнуюсь, - признался Изяслав.

- И я, - Василиса подержала парня и нежно коснулась его руки. Того аж передернуло.

На востоке занималась заря. Темнота не спеша уходила прочь под натиском солнечных лучей. Свет пролился в овраг. Жар-птица медленно, лениво, подняла свои крылья. Краски перьев заиграли пурпурными оттенками, потом они стали ярко красными и птица загорелась ярким пламенем. Огромный костер полыхал посреди оврага. Но также мгновенно, как и загорелся, так и потух этот костер. Жар-птица исчезла. На ее месте не осталось ничего. По крайней мере, так казалось. Пока компания не спустилась вниз.

На плоской каменистой площадке в груде пепла лежал маленький птенец, величиной с взрослого ястреба.

- Вот оно — чудо, - Василиса аккуратно взяла птенца на руки.

***

Хазарин сразу заметил, что между Василисой и Изяславом промелькнула искра. Девушка не сводила глаз с царевича, а тот в свою очередь с нее. Как-то ночью Аарон заметил, как парочка эта под звездным небом согревала друг друга объятиями. Ничего хорошего это не сулило. Но если доверять рассказам Изяслава о великодушии его брата, то может все и обойдется. Тем более что Жар-птицу нашли они вместе.

Птенец рос не по дням, а по часам. Через неделю пути Жар-птица была уже размером с лошадь. И не шаг не отходила от Василисы.

- Таких верных тварей я еще не встречал, - признался хазарин. – Хотя, - он похлопал Перуна по загривку.

- А я никогда не встречал, таких прекрасных воительниц, - сказал Изяслав и тут же покраснел.

- И никогда не встретишь, - Василиса подмигнула парню.

- Брат простит меня, и благословит нас. Лучше людей, чем он я не встречал. Вот увидишь, родная моя, мы будем вместе всегда.

- И в горе и в радости? – лукаво улыбнулась девушка.

- И в горе и в радости, - подтвердил Изяслав.

Пока спутники двигались по тракту на лошадях, Жар-птица парила в небесах, наблюдая за миром из дымки пушистых облаков. До Владимира оставалось рукой подать — несколько недель пути.

Недели эти пролетели незаметно. Чувства Василисы и Изяслава окрепли. Василиса была благодарна Изяславу за спасение, она прониклась к молодому парню. Он был добр с ней и учтив — не навязывал свою любовь. Это нравилось Василисе. Поэтому и выбрала она себе в мужья Изяслава-царевича — младшего брата князя Владимирского.

Аарону было приятно наблюдать за этим чистым и непорочным союзом. Он желал своим спутникам счастья, хоть и не показывал этого. Образ изгнанника плотно засел у него в голове.

За несколько верст до Владимира, хазарин остановил коня.

- Что случилось? – непонимающе спросил Изяслав. Василиса поддержала суженого взглядом.

- Здесь наши пути разойдутся. Я в Киев направлюсь.

- Ты что, Аарон! А мед и пиво пить на моей свадьбе кто будет?

- Не хочу своим лицом портить вам праздник, Изяслав. Я помечен как хазарский убийца, - Аарон потер свое серповидное клеймо. - Таким не место на княжеских пирах.

- Будет тебе, Аарон. Поехали с нами, - в разговор влезла Василиса.

- Нет, - хазарин помедлил. – Нет, друзья. Спасибо вам за приглашение, я никогда не забуду вашей доброты. Но здесь я сверну, и буду молиться за ваше счастье.

- А как же награда? – изумился Изяслав.

- Ты сам добыл свое сокровище, без моей помощи, - улыбнулся хазарин. – А я не обманщик.

- Что ж, тогда до встречи, Аарон? – Изяслав протянул свою руку.

- До встречи, мой друг, - хазарин пожал ее в ответ.

Так и уехал странник с рассветом, и больше ему никогда не довелось встретить Изяслава-царевича и Василису Прекрасную.

***

Святополк был в шоке. То ли он огромной огненной птицы парящей в небе над Владимиром, то ли от известий о том, что Василиса отдала свое сердце его младшему брату. Он долго не мог собраться с мыслями, и долгое время сидел в одиночестве в приемных палатах, уставившись в одну точку. Но любовь к брату была сильнее собственных желаний. И он отпустил. И благословил.

- Да будет свадьба! – объявил Святополк, выйдя к народу. – Такая свадьба, которой свет еще не видывал!

И настал тот день. Гусляры играли без остановок, виночерпии наполняли кубки, бабы пели песни. Весь Владимир гулял: от мала до велика. Даже Жар-птица, летающая над городом, пела прекрасную песнь на своем языке.

Наряды свадебные были хоть куда. Изяслав сверкал золотом весь, а Василиса серебром. Счастью царевича не было предела. Девушка тоже была рада, только отсутствие ее отца доставляло ей печаль. Подводный Царь отказался присутствовать на празднике своей дочери. Не был ему мил не Святополк, не Изяслав. Но любовь границ не ведает, поэтому Василиса покинула отчий дом и осталась с суженым.

- Брат мой Святополк, - Изяслав встал из-за своего места и поднял кубок. – Пью за тебя, кровь от крови. За твое великодушие и милосердие!

- Да!

- За князя!

- За Святополка милостивого! – кричали гости.

По бокам тронного зала стояла вооруженная дружина — охраняла покой отдыхающих. На их лицах отсутствовали улыбки.

Слово решил сказать князь. Он медленно встал с трона и поднял правую руку вверх. Зал в тот же миг затих.

- Брат, мой! – начал князь уже слегка хмельным голосом. – Брат мой! С детства я хранил тебя и оберегал. С детства приучал тебя быть честным и достойным. С детства любил тебя больше всего на свете.

Изяслав немного смутился. Но слова брата отдавались чем-то прекрасным в его сердце и душе.

- Ты же всегда поддерживал меня, - продолжил говорить Святополк. – Трона не требовал, богатств не просил. Идеальный ты брат, скажу я тебе, - князь засмеялся, потом осекся и перевел взгляд на Василису. – А ты, милая моя. В моих мыслях останешься навсегда. В моих фантазиях мы тысячу раз заводили мне наследников. Снова и снова. Я раздевал тебя и ласкал. А ты требовала не останавливаться. Требовала и требовала.

Напряжение вокруг нарастало. Изяслав удивленно таращился на брата, не понимая, что происходит.

- Ах, как же ты прекрасна! - крикнул князь. - Жаль, что твой ублюдок отец не соизволил явиться.

- Да что ты себе позволяешь! - Василиса вскочила из-за стола.

- Заткните эту суку, - повелительно произнес Святополок. – Если можно навсегда.

Сзади стола возникли дружинник. Их доспехи сверкали в огнях праздника. Их глаза сверкали в огнях ненависти.

Послышались крики. Дружина начала вырезать всех гостей, присутствующих в зале. Рядом с Василисой оказался один из воинов. Та и слова не успела вымолвить, как длинное жало копья пронзило ее девственную плоть. Она захлебывалась в собственной крови. Обжигающая агония пронзила тело и душу несчастной девушки. Так и повисла она на копье, испустив дух.

Изяслав потерял дар речи. Все в голове перемешалось. Детство, юность, брат, князь, девушка, любовь. Смерть. Конец.

Истошные крики умирающих людей сопровождал жестокий смех князя. Его глаза полыхали безумием.

- Убейте их всех! Всех! – кричал он.

Изяслав, наконец, пришел в себя, но было уже слишком поздно. Двое здоровенных дружинников крепко схватили парня и растянули за руки. В их сторону медленно, попивая из кубка, двигался Святополк.

- Ну что, брат? Как тебе свадебка?

- Будь ты проклят.

- Что? Я не расслышал? Скажи на ушко.

- Будь ты проклят! – отчаянно закричал Изяслав.

Святополк достал клинок и мощным рывком всадил его в грудь своему брату. Лезвие, ломая ребра, зашло в тело по самую рукоять. Князь провернул клинок, доставляя Изяславу неимоверную боль.

- Теперь ты чувствуешь, что чувствовал я?

Василиса, в последний раз подумал Изяслав. Он широко открыл глаза и тут же застыл. Стеклянный взгляд царевича разочаровал Святополка.

- Не думал, что он так быстро скончается, - под себя буркнул князь и пожал плечами.

Чем выше становилась гора мертвых тел, тем тише становилось в княжеских палатах. В этой кровавой бане спастись не удалось никому.

Вдруг с улицы донесся гром. Нет, это не гром. Это взмахи крыльев Жар-птицы. И пронзительный рев, обжигающий всю округу. Бестия потеряла Василису. Потеряла мать. Она чувствовала это. Она знала это. И теперь сгорит все.

Князь лишь успел в страхе поднять глаза и раздраженно фыркнуть. Пламя окутало княжеские хоромы. Послышался треск ломающихся деревянных перекрытий и человеческих костей. Огонь бушевал, но Жар-птица не останавливалась. Он продолжала извергать искры и пламя, пока от хором не осталось ничего, кроме груды пепла, из которого возродиться никому не суждено. Жар-птица взывала прискорбным плачем, махнула крыльями и неудержимым светом унеслась в небеса.

Тишина долго царила над проклятым пепелищем. Так долго, что все слухи и истории успели позабыться. Но одинокий странник на вороном скакуне будет помнить. Будет помнить огненную бестию, прекрасную Василису и своего друга Изяслава.