Тюремщица

В лесу стояли предрассветные сумерки. Снег, казавшийся серым, искрился под последними лучами Луны. Аккуратно лавируя между деревьями и кустами, по лесу пробирался лис. Его шерсть была необычного пепельно-серого цвета, а умные, словно человеческие, глаза - сине-зелёными.

Лис был спокоен. Ночное сражение обошлось без потерь - по крайней мере, с его стороны. Двое его врагов - одни из самых опасных - мертвы. А погоня... Он уйдёт от неё через лес. Так уже было не раз.

Он выбежал на небольшую поляну, со всех сторон окружённую высокими деревьями. Внезапно его внимание привлёк тихий треск ветки в вышине. Белка? Но обычно белки разбегались задолго до его появления...

И тут лис совершил роковую ошибку. Он остановился и повернул морду в ту сторону, откуда донёсся звук, вместо того, чтобы стремглав рвануть в спасительную тень ближайшего дерева.

В тот же миг сверху на него обрушилась сеть. Впрочем, хитросплетение золотых и серебряных нитей, образующих замысловатый узор, сеть напоминало лишь отдалённо. Лис, в последнюю секунду заметивший опасность, дёрнулся было в сторону, но было уже поздно - сеть накрыла его с головой, а нити ярко засветились. Зверь зарычал, забился. По его телу пробежала рябь.

Через некоторое время на месте лиса стоял, пытаясь освободиться, молодой мужчина с пепельно серыми волосами.

С деревьев спрыгнули четыре мужских силуэта. Один из них быстро подошёл к пленнику-лису и накинул на него, прямо поверх сети, толстую цепь. Тот яростно забился, завыл, ещё не осознавая, что всё кончено.

***

Трин последний раз провела тряпкой по рогатому шлему, надела его и критически осмотрела результат в зеркале. Из отражения на неё оценивающе взирала молоденькая девушка с длинными, до пояса, каштановыми волосами, каскадом падающими с плеч, придирчивым взглядом зелёных глаз и тонкими губами. Она была одета в лёгкие доспехи и тот самый рогатый шлем - обмундирование валькирий, начищенное до блеска.

Тянуть дальше было не только бесполезно, но и глупо. Трин, накинув плащ с капюшоном, вышла на улицу. Плащ спасал не особо - прохожие всё равно проважали девушку заинтересованными взглядами. Она с удовольствием прогулялась бы по городу без аммуниции, но сегодня был не тот случай. Через пару минут Трин сдалась и остановила экипаж.

- В Цитадель - распорядилась она и, откинувшись на сиденье, принялась рассеянно разглядывать пейзаж за окном.

Трин не привыкла к всеобщему вниманию. Последние шестнадцать лет она слыла скорее никому не интересной заучкой. Её родители умерли, когда ей было всего два года, а друзей в детдоме девушка так и не завела. От одиночества сбегала в учёбу - благо, у волшебников недостатка в ней не было.

Люди за окном казались абсолютно беззаботными. Трин невольно вспомнила, как выглядел город всего месяц назад - пустынные улицы, спешно пересекаемые редкими, мрачными прохожими - и в очередной раз порадовалась, что угроза миновала.

Всё началась, когда ей было восемь. Поначалу это казалось страшным сном: как-то не верилось, что двадцатилетний волшебник, пусть даже бессмертный, один, без армии и преспешников, может угрожать всему магическому сообществу Англии. В Совете тоже не верили, надеясь быстро справиться с угрозой. Но Эйнар оказался наделён недюжими магическими способностями, острым умом и необыкновенной хитростью. Прошёл месяц, два, три - а он всё ещё был на свободе. Зато ряды его противников медленно, но верно редели.

Эйнар был способным парнем, ему пророчили большое будущее. Он работал младшим советником, поэтому получил бессмертие. Но ему было этого мало. Он мечтал о власти абсолютной, но не над магами, нет: ведь первого среди равных легко свергнуть. Эйнар хотел править обычными людьми, править, как бог. Разумеется, маги ему это не позволили бы. Эту проблему он решил просто, собравшись раз и навсегда истребить всех волшебников. Друзья и семья Эйнара пребывали в глубочайшем шоке: свою тёмную сторону он до поры до времени прятал глубоко внутри себя.

Когда пошёл десятый год войны, советники решились на отчаянный шаг и отправились за помощью к богу Одину. Пусть скандинавы давно уже не верили в старых богов, от этого они оставались не менее сильными.

Один, который был в ярости от того, что какой-то мелкий волшебник пытается стать ему равным, быстро согласился. Решено было создать отряд из двеннадцати самых способных девушек, наделив их частью сил помощниц Одина - валькирий. Трин попала в число избранных.

После длительного и болезненного ритуала "земных валькирий" три месяца обучали военному искувству. Это был самый сложный период в жизни Трин - сколько раз она валилась с ног от усталости, сдирала в кровь ладони, ломала руки и ноги. Но она понимала, что нужна магам, которых ждала смерть, и людям, которым грозило порабощение.

Вот только когда валькирии были полностью готовы к битве, необходимость в них неожиданно исчезла. Случайно узнав о том, что Эйнар освоил оборотничество, руководство армии устроило небольшую засаду, не сильно, впрочем, надеясь на успех. Но Эйнар, к тому времени, видимо, почувствовав себя непобедимым и растерял бдительность, поэтому угодил в магическую сеть. На следующий день его повесили.

Маги праздновали две недели, а когда радостное настроение немного развеялось, оказалось, что двеннадцать проффессиональных воительниц, которые могли сразить кого угодно, остались без работы, и что с ними делать - загадка.

Экстренное заседание Совета постановило: отправить валькирий на охрану государственных границ. Поскольку маги давно переселились в зазеркальный мир, "охрана государственных границ" сводилась к патрулированию шести зеркал-проходов. На это занятие и шести валькирий было много, а уж двеннадцать на посту откровенно скучали. Трин уже подумывала записаться добровольцем в полицию, когда её внезапно вызвали в столицу - для неё нашли дело в государственной Цитадели.

-Приехали! - радостно сообщил извозчик, выведя Трин из задумчивости.

***

Мистер Эттон оказался мужчиной лет сорока с тёмными, почти чёрными волосами, длинным носом и карими глазами. Он напомнил Трин коршуна.

"Коршун" изучающе поглядел на валькирию и произнёс:

- Садитесь, мисс Бассет.

Трин села на краешек стула. Она немного переживала по поводу того, куда её определят, но старалась выглядеть непренуждённо.

- Мне бы хотелось, мисс Бассет, - сказал начальник Цитадели, - предложить вам работу. Вы будете - если, конечно, согласитесь, - охранять первый портал, который учёные закончат со дня на день. Он будет установлен здесь, в Цитадели, чтобы мы могли мгновенно транспортировать к нам опасных преступников.

Девушка чуть было не застонала - опять что-то охранять! Ну, на этот раз хотябы в одиночестве.

Выдержав эффектную паузу, мистер Эттон продолжил:

- Но это - всего лишь официальная версия. На самом деле вам предстоит куда более опасное дело - вы должны стать тюремщицей Эйнара.

Трин ошалело моргнула:

-Я не ослышалась? - спросила она. - Вы хотите, чтобы я сторожила Эйнара? ТОГО САМОГО Эйнара?

Начальник тюрьмы кивнул.

- Но ведь он мёртв! - Трин казалось, что она сошла с ума. - Я была на казни! Его же казнили, правда?

- Не совсем так. - медленно произнёс её собеседник. - Казнь на главной площади действительно имела место. Но она была нужна лишь для того, чтобы успокоить население. Людям сказали, что того, кто наводил на них ужас столько лет, повесили на заговорённой верёвке, и они поверили, потому что хотели поверить. Правда же заключается в том, что Эйнар - бессмертный, и убить его невозможно. Не помогут ни заговорённая веревка, ни серебряные пули, ни осиновый кол... На самом деле Эйнар сидит у нас, в самой надёжной камере. Но мы должны быть полностью уверены, что он не сбежит. Именно поэтому вы здесь.

Девушка молчала, переваривая услышанное.

- Должен предупредить, что эта работа - не из лёгких. Вам придётся постоянно быть начеку: Эйнар хитёр и пойдёт на всё, чтобы освободиться. Лучше с ним вообще не разговаривать, чтобы не позволить заманить себя в ловушку. Мы тем временем попытаемся найти способ лишить его бессмертия, но когда у нас это получится и получится ли вообще - не имею ни малейшего понятия. В общем, я пойму, если вы откажетесь.

- Я согласна. - глядя в пол, произнесла Трин.

***

Они спускались довольно долго. Каменные ступени давно увели Трин и её проводника, одного из многочисленных помощников начальника тюрьмы, под фундамент близстоящих зданий. Под мерный треск факелов юная валькирия гадала, что толкнуло её согласиться на это рискованное предриятие. Она была совсем не уверена, что не очнётся однажды с пробитой головой перед пустой камерой. Видимо, желание оказаться полезной было сильнее неуверенности в себе.

Наконец они оказались перед большой металлической дверью. Проводник передал Трин связку ключей и поспешил обратно. Собравшись с силами, валькирия открыла дверь и вошла вовнутрь.

Она оказалась в помещении примерно шесть на восемь шагов. Большая его часть была отгрожена чем-то вроде сетки из золотых и серебрянных нитей. На полу этой странной камеры, держась подальше от "решётки", которая тускло светилась, сидел, устремив взгляд в пол, молодой мужчина. Он был до невозможности худ, его красивые, пепельно-серые волосы были грязными и спутанными, а одежда напоминала лохмотья.

Трин захлопнула дверь. От этого звука Эйнар (а это был именно он) дёрнулся и поднял голову, встретившись взглядом с валькирией. От взгляда сине-зелёных глаз по спине девушки пробежали мурашки. В глазах преступника она прочла удивление, интерес и... радость? Валькирия едва заметно тряхнула головой. "Наверняка, показалось" - решила она.

При виде Трин со стула в дальнем углу комнаты поднялся ещё один мужчина - высокий, мускулистый, в доспехах и с копьём.

-Наконец-то! - воскликнул он. -Я с ним чуть с ума не сошёл!

И он поспешно покинул помещение. Трин закрыла дверь на ключ и опустилась на тот же стул, поставив собственное копьё рядом. Эйнар не сводил с неё взгляда. "Я с ним чуть с ума не сошёл" вспомнила валькирия и невольно вздрогнула. "Ох, пожалею я, что во всё это ввязалась!" - подумала она.

Где-то через час им принесли обед. По-правде говоря, собственная тарелка казалась Трин ещё более аппетитной на фоне месева непонятного цвета, которое подали Эйнару. Впрочем, жалеть его валькирия не собиралась.

Прошёл ещё час. Тарелки унесли. Эйнар к еде не притронуля, что было не удивительно. За это время он не произнёс не слова, но продолжал упорно разглядовать девушку, будто пытался навсегда запечетлить её в своей памяти.

В девять часов Трин сменилась. Её сменщик, глухой и немой мрачного вида бугай, казался, тем не менее, вполне надёжным. Валькирия с удовольствием покинула камеру, чувствуя затылком, как Эйнар провожает её взглядом. За всё дежурство он так и не отвёл от неё глаз, и это девушке очень не нравилось.

Так продолжалось трое суток. Заключённый сверлил взглядом валькирию, девушка - стену. Кормили Трин три раза в день, её подопечного - только один. Заговорить мужчина не пытался, и, кроме приходов официанта, никаких значимых событий не происходило.

На четвёртые сутки, когда Трин со скуки уже чуть не лезла на стены и тихо мечтала, чтобы официант оказался серийным убийцей или Эйнар попытался сбежать, мужчина внезапно обратился к валькирии:

- Простите, девушка...

Трин вздрогнула. Она не ожидала, что у Эйнара будет такой красивый, мягкий и глубокий, голос. Заключённый вновь позвал её. Валькирия медленно повернула голову в его сторону. Она не собиралась ничего говорить, но почему бы не послушать, что Эйнар собирается ей сказать? Увидев, что девушка обратила на него внимание, он попросил:

- Могу я узать ваше имя?

Брови валькирии поползли вверх. Эйнар поспешил добавить:

- Скажите мне только имя, и больше я вас не потревожу!

Девушка медленно покачала головой. Ну уж нет, она на эту уловку не попадётся!

- Я понимаю, не положено. - опустил голову Эйнар.

И такая неподдельная печаль прозвучала в его голосе, таким он казался надломленным, что у девушки невольно вырвалось:

- Трин. Трин Бассет.

Слова шли прямо из сердца, минуя мозг. Лишь когда их последний звук затих в глубине подземелья, она осознала, что сделала. "Идиотка. - мрачно констатировала она. - Сентиментальная идиотка".

Заключённый вновь поднял голову. Его лицо расцвело широкой улыбкой. Трин вдруг подумалось, что он очень красив. Но она быстро отогнала эту мысль, подменив её угрызениями совести.

Эйнар сдержал слово и больше не пытался заговорить с валькирией. Трин надеялась, что наломала не слишком много дров, и, если она впредь будет молчать, то снова сможет овладеть ситуацией. Однако странная просьба заключённого не давала девушке покоя. Зачем ему нужно было её имя? Кроме этого, её донимало смутное желание вновь услышать его завораживающий голос, желание, от которого было не так просто избавиться.

Заключённый тем временем продолжал вести себя загадочно. Время от времени он погружался в глубокую задумчивость, иногда его лицо искажалось отчаянием, а порой по нему бродила мечтательная улыбка. Это также разжигало любопытство валькирии.

Несколько дней Трин держалась, но однажды, между обедом и ужином, глядя на очередную метаморфозу лица Эйнара, она не выдержала и спросила:

- Зачем?

- Простите, что? - спросил мужчина, повернувшись в её сторону. Сердце девушки пропустило удар. "Что ты делаешь?" - кричал её внутренний голос, но отступать было поздно.

- Зачем вам понадобилось моё имя? - уточнила Трин.

Они вновь встретились взглядами и девушка почувствовала, как у неё от чего-то сжалось сердце.

- Ах, вы об этом... - Эйнар, казалось, смутился.- Понимаете, когда вы только вошли, вы... произвели на меня огромное впечатление. Я... не смог удержаться. Кстати, позвольте сказать, что имя у вас, мисс Бассет, очаровательное... Такое же очаровательное, как вы. - он отвёл взгляд и покраснел. Или ей показалось в тусклом свете факелов?

Трин поднесла руку к пылающей щеке. "Я? Очаровательна?"- валькирия растерялась. Никто никогда не делал ей компмлиментов. " Наверняка это какая-нибудь уловка"- подумала она, впрочем, не очень уверенно.

Через некоторое время ей принесли ужин. Валькирия это едва заметила. Мысли путались, разбегаясь, словно тараканы от веника. Девушка злилась на себя за то, что заговорила с заключённым, злилась на заключённого за то, что он посеял в её душе смятение... Вследствие этих переживаний она стала невероятно нервной и дёрганной. Трин старалась не смотреть в сторону Эйнара, но чувствовала, что он не сводит с неё глаз.

Так прошло ещё несколько дней. Молчание становилось для Трин всё более тягостным, но она решала во что бы то ни стало молчать: большая её часть была уверена, что Эйнар что-то задумал. Разговор начал сам заключённый.

- Я чем-то обидил вас, мисс Бассет? - спросил он.

- Почему вы так решили? - спросила девушка чуть резче, чем собиралась.

- Значит, обидел. Прошу вас, простите, у меня и в мыслях такого не было... Просто, как посмотрю на вас, у меня все мысли путаются. Пожалуйста, не думайте обо мне плохо...

- А как ещё мне о тебе думать? - внезапно взорвалась девушка. - Ты - убийца и лицемер, котрый ради своей цели готов на всё. Ты тот, кто десять лет не давал порядочным людям спокойно спать, тот, кто спокойно и безжалостно избавлялся от тех, кого даже не знал. А сейчас ты просто не желаешь смириться с тем, что проиграл, и таким способом пытаешься выкорабкаться! Так знай: у тебя это не получится!

Эйнар вскочил. Его лицо было пунцовым от гнева, а руки - сжаты в кулаки. Сейчас Трин почти испугалась его.

- Да как ты смеешь! - в ярости прокричал он. - Ты же ничего, НИ-ЧЕ-ГО не знаешь! Ты просто повторяешь ту чушь, которой вас "кормят" эти лживые советники!

Волькирия сделала шаг назад. Она уже жалела о своей вспышке... К тому же девушка не до конца верила тому, что сказала.

Эйнар подошёл поближе к сетке, которая разгорелась ярче, поглощая магию оборотня. Гнев с его лица схлынул, теперь на нём осталось лишь выражение острой, нестерпимой боли, и что-то подсказывало девушке, что боль эта была вызвана не сетью.

- Я думал, ты не такая, как они... Я ошибался. - звенящим от спокойствия голосом бросил он и, развернувшись, отошёл в темноту.

***

Около двух недель после этого случая они не разговаривали. Эйнар демонстративно рассматривал стену, Трин столь же демонстративно отрабатовала упражнения с копьём.

Валькирию точил червь сомнений. С одной стороны, она не сомневалась в преступлениях Эйнара, но с другой... Слишком уж естественно звучали его слова... Слишком много боли было в его последней фразе...

Слова "Я в тебе ошибся" особенно терзали девушку. Каждый раз, когда она смотрела на Эйнара, эта фраза гулко звучала в её голове, а сердце сжималось. Трин старалась выбросить Эйнара из головы, но часто, задумавшись, ловила себя на том, что думает о нём. Валькирия злилась, но ничего не могла с собой поделать.

Вскоре девушка вновь начала ловить на себе взгляды заключённого, но тот, едва заметив внимание Трин, отводил глаза. И всё же он молчал. Молчал ещё около трёх дней - теперь они все слились для валькирии в одну серую, мучительную пелену. Но на четвёртые сутки Эйнар тихо, но решительно прервал молчание:

- Прости, я не должен был на тебя кричать. Ты ни в чём не виновата.

Трин вздрогнула, впервые за всё это время услышав его прекрасный голос. Но она выдержала испытание и промолчала, продолжая раз за разом повторяя одно из самых сложных упражнений.

Подождав немного и так и не дождавшись ответа, заключённый продолжил:

- Я хочу кое-что вам... тебе рассказать. Ты... можешь мне не верить и вообще со мной не разговаривать, но прошу тебя, выслушай. Мне хочется, чтобы хоть один человек на всём белом свете знал правду. Пожалуйста!

Теперь в его голосе отчётливо звучало отчаяние и мольба и сердце Трин дрогнуло. Она отложила копьё, вытащила на середину комнаты стул и уселась, приготовившись слушать. Но она молчала, твёрдо решив хоть на этот раз послушаться инструкции.

- Спасибо. Ты не представляешь, насколько это для меня важно. - Эйнар сел напротив неё и, взглянув на девушку снизу вверх, начал. - Тебе, конечно, известна моя история. Но в той истории, которую рассказали вам, далеко не всё - правда.

Трин, не сдержавшись, фыркнула. Эйнар посмотрел на неё с укоризной и валькирии вдруг стало стыдно. Она решила больше его не перебивать.

- Это наверняка покажется тебе странным после десяти лет войны, но я никогда не хотел быть богом для людей и не вынашивал планов остаться единственным магом на островах. И даже власть была мне не нужна. В Совет я хотел попасть лишь затем, чтобы реализовать свою идею, которая, как мне казалось, изменит мир к лучшему. Я хотел, чтобы маги прекратили прятаться в своём зазеркалье и вышли в реальный мир. Хотел, чтобы мы попробовали договориться с людьми. Я верил, что вместе мы построим гармоничное общество и сделаем нашу державу сильной и процветающей. Но Советники, построившие свою власть на стратегии "защиты от обычных людей", которые столько лет внушали магам, что вне зазеркалья полно варваров, которые убьют нас при любом удобном случае, были против. Они пытались переубедить меня, но я твёрдо стоял на своём. И тогда они решили от меня избавиться.

- А почему бы Советникам просто не очернить тебя в глазах общества? Ведь тогда тебя бы никто не стал слушать! - поинтересовалась Трин, позабыв, что собиралась молчать.

- К сожалению или к счастью, у меня дар убеждения. - грусно улыбнулся Эйнар. - А они очень не хотели рисковать. Как я уже сказал, на меня устроили охоту. Убить сию же секунду не могли - ведь я бессмертен. Прибегли к хитрости. На следующем заседании Совета они напали на меня: я отбивался, пытаясь не причинить советникам вреда, но одного из них всё же ранил. Не помню, как вообще оттуда выбрался, но это не спутало карт советникам. Всё шло по их плану: теперь у них были доказательства, что я опасен - рана, оставленная моей магией, мой побег. По моему следу пустили воинов, надеясь быстро нагнать и навечно заключить в далёком, тёмном подземельи. А если представится такая возможность, убить. Но я - не дурак, к том же несколько соображаю в магии. Мне удавалось раз за разом уходить от погони. Разъярённые советники отправляли в бой всё более сильных войнов. Мне всё чаще приходилось прорываться с боем. Поначалу я старался лишь ранить своих врагов, но их атаки становились всё более ожесточёнными, и мне... Мне стало всё равно: ранить или убить. Я ничего не чувствовал, как будто кто-то разом выключил всё то человеческое, что во мне было... До сих пор с содроганием вспоминаю ледяное спокойствие, накрывавшее меня. Деваться мне было некуда, и я просто перемещался с места на место, смутно догадываясь, что однажды мне не повезёт. Правда, произошло это гораздо позднее, чем я предполагал.

Он замолчал, уставившись пустым взглядом в пространство. Было видно, что его мысли сейчас далеко.

- А почему ты просто не сбежал к людям? - спросила Трин, которую история увлекла.

- Сначала мне не хотелось, чтобы из-за меня пострадали невинные. А потом советники уже успели принять соответствующие меры - перед зеркалами-проходами поставили по хорошо укомплектованному большому отряду солдат. Я не собирался лезть на рожон.

Валькирия хмыкнула, но уже не пренебрежительно, а неуверенно. История Эйнара была логичной и имела право на существование. А тон, которым она была рассказана, не оставлял место сомнениям.

- Чушь какая! - медленно сказала Трин, скорее чтобы убедить саму себя.

- Значит, не веришь? - полувопросительно, полуубедительно сказал Эйнар с тенью грустной улыбки на лице.

- Верю. - со вздохом призналась Трин, не выдержав печального-понимающего взгляда пронзительных сине-зелёных глаз. - Знаю, что это не возможно, что это - бред, ложь и жалкая попытка выбраться, и всё же - верю.

Эйнар изумлённо поднял бровь, пару секунд растерянно поморгал а затем дико, с совершенно детской радостью, заразительно рассмеялся.

- Мисс Бассет, - сказал он, когда взрыв хохота прошёл. - Вы - лучшая девушка, которую я когда-либо знал!

- Трин. - поправила валькирия, чувствуя как в груди медленно разгорается огненный цветок. - Пожалуйста, зови меня Трин.

***

Следующий месяц девушка провела, как в самом прекрасном сне. Они с Эйнаром часами болтали, усевшись друг напротив друга, прерываясь только за несколько минут до прихода официанта. Трин решила, что её дружбу с заключённым нужно держать в секрете ото всех, в особенности - от начальства.

Свою пищу валькирия с удовольствием делила со своим подопечным. С каждым днём он всё меньше походил на призрака. И, хотя девушка усиленно старалась об этом не думать, он всё больше ей нравился...

То, что Дина верила ему, просто окрылилио заключённого. Его лицо перестало меняться, подобно хамелеону, "застряв" на выражении безграничной, мечтательной радости, казалось, уже навсегда.

Трин впервые в жизни была счастлива. "Кажется, из нескольких миллионов магов и людей, живущих во всём мире, я нашла того единственного, с кем мы понимаем друг друга с полувзгляда" - часто думала она. И это было чистой правдой.

Эйнар был идеальным собеседником - умным, тактичным, умеющим слушать... Девушка жила только разговорами с ним, едва замечая, как мелькают дни. Даже потрясшая всех волшебников новость о создании первого телепорта едва коснулась её сознания. Жалела она лишь об одном - что они с Эйнаром разделены сетью, через которую валькирия не может даже коснуться его руки без риска приченить ему боль.

Казалось, так будет продолжаться вечно... Пока жизнь в очередной раз не внесла свои коррективы.

***

В тот день девушку внезапно вызвал к себе начальник тюрьмы. В её голове шевельнулось смутное подозрение, но она, не придав этому значения, спокойно вошла в кабинет мистера Эттона, и, поздоровавшись, опустилась на знакомый стул.

- Добрый день, мисс Бассет. - хозяин кабинета был сегодня как-то особенно возбуждён. - Я - сразу к делу. Мне нужно, чтобы вы сегодня подежурели и в ночную смену тоже.

В груди у Трин совершило радостный кульбит. Провести с Эйнаром ещё двеннадцать часов - настоящий подарок. Но на её лице не дрогнул ни один мускул.

- Тебе наверняка интересно, - продолжил мистер Эттон. - чем это вызванно. Спешу тебя обрадовать: мы нашли средство от бессмертия! Завтра на рассвете мы наконец-то казним Эйнара!

Трин почувствовала, как внути у неё что-то оборвалось. Ей казалось, что её столкнули с обрыва прямо в холодную, мрачную бездну. С трудом перешагнув чарез себя, она изобразила на лице улыбку и нетерпение. Не смотря на невменяемое состояние, у неё, кажется, получилось достоверно: начальник тюрьмы ничего не заподозрил. Возможно, спасло то, что от радости он почти ничего не замечал.

- Мы уже дали Эйнару зелье. Теперь он простой смертный, как я или ты... Хм, прости, совсем забыл, что ты-то бессмертная...

Трин перестала слушать. У неё в ушах медленно и гулко звучало: завтра они его казнят... Завтра они его казнят...

***

Валькирия спускалась по ступеням с отсутствующим выражением лица. Чёрная дыра у неё внутри разрасталась всё больше и больше, наполняя болью и отчаянием каждую клеточку тела. Только сейчас девушка поняла что любит, безумно, без памяти любит Эйнара. Да только что толку в её любви: ведь пройдёт меньше двадцати часов, и её любимого повесят за то, чего он никогда не делал.

От неправильности происходящего хотелось выть, словно оборотень в полнолунье. Но что она могла сделать? Конечно, она - валькирия, но и что из этого? Да, валькирии бессмертны. Да они отлично умеют сражаться. Но если валькирия пойдёт против законной власти, она моментально лишается и силы, и бессмертия - так решили советники, прежде чем провели ритуал.

У неё не было ни единого шанса помочь Эйнару. Хотя...

Да, это безумие. Но что ей остаётся? Она должна, обязана его спасти - и не важно, какой ценой.

Когда ступени кончились, девушка уже не сомневалась, что выбрала верный путь. Трин открыла металическую дверь - и обомлела. Эйнар стоял, прислонившись спиной к стене. Его волосы теперь были чистыми, а вместо лохмотьев на нем красовались простые, но чистые рубашка и брюки.

Трин казалось, что сменщик не уйдёт никогда. Как только на лестнице затихли его шаги, Эйнар тихо произнёс:

- Всё кончено, Трин. Ещё немного - и меня не будет. Видишь, даже позволили привести себя в порядок. - он невесело хмыкнул.

- Ещё не всё потеряно. - твёрдо сказала Трин.

- Не стоит. - покачал головой заключённый. - Всё в порядке, правда. Я прожил довольно долгую жизнь. Не очень счастливую, правда... Не считая последнего месяца. Знаешь, ты была лучшим, что со мной случилось. Правда. Ну не плачь, пожалуйста!

Трин провела рукой по щеке и поняла, что действительно плачет.

- Ещё не всё потеряно. - всхлипнув, повторила она. Эйнар не стал спорить.

***

Они то молчали, то начинали разговаривать обо всём на свете, захлёбываясь мыслями и словами. Осознание того, что это, скорее всего, последний день её возлюбленного, с каждым часом всё сильнее давило на плечи валькирии. Она то и дело беспокойно бросала взгляд на наручные солнечно-лунные часы, беспокоясь, как бы в них не кончилась магия. Наконец часы показали полночь.

- Вставай - приказала Трин.

- Что ты задумала? - удивлённо спросил Эйнар.

Валькирия не ответила. Вместо этого она коснулась остриём своего копья решётки. Одного удара было достаточно - та рассыпалась в прах. "Больше копьё не сработает" - мельком подумала девушка.

Трин рывком подняла мужчину с пола - от удивления он не сопротивлялся. Его ладонь была мягкой и тёплой, от прикосновения по коже девушке пробежали мурашки, но она залепила себе мысленную пощёчину и потянула Эйнара за собой.

- Хватит пустых слов. - сказала она уверенно. -Я вытащю тебя отсюда, слышишь?

Она не дала ему времени на раздумья. Валькирия потащила Ричерда к двери, потом - по лестнице. Выбежав на площадку, Трин, не останавливаясь ни на секунду, побежала по бесконечным коридорам тюрьмы. Нужное помещение, насколько она помнила, находилось в восточном крыле здания.

"Только бы не заблудиться!" - мысленно взмолилась она. Девушке повезло: после нескольких неудачь она наконец нашла дверь, на которой чья-то заботливая рука аккуратно вывела: "Портал. Использовать лишь в особых случаях".

Трин открыла дверь недавно ввереным ей ключом - предосторожность господина Эттона, которая оказалась весьма полезной для девушки.

Помещение представляло собой комнату с высоким потолком. На полу, исчерченном сотнями причудливых знаков, стояло массивное зеркало в окованной серебром раме. Зеркальная гладь едва заметно подрагивала.

Валькирия повернулась к Эйнару:

-Быстрее, скоро кто-нибудь обязательно заметит, что мы сюда ворвались. Наверняка тут какие-нибудь датчики стоят... Телепортируй отсюда, телепортируй как можно дальше, лучше - к людям. Я задержу. Ну, быстрее же!...

Эйнар подошёл и погладил её по волосам.

- Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя здесь?

- Прости, но я теперь бесполезна. Я уже не валькирия. - она сняла шлем и он внезапно рассыпался в пепел. Та же участь постигла доспехи. - Я... Я лучше тут...

В глазах мужчины шевельнулось какое-то неясное чувство. Но прошло мгновение - и от него не осталось и следа. Мужчина заправил за ухо Трин прядь и нежно сказал:

-Глупышка, неужели ты ещё не поняла? Я ведь люблю тебя, люблю, понимаешь?

Эйнар притянул её к себе и поцеловал. Сердце Трин взорвалось феерверком эмоций. Это был самый счастливый миг её жизни...

Внезапно девушка почувствовала острую, резкую боль в области живота. Она отшатнулась и взглянула на Эйнара, ещё боясь поверить...

В руке её возлюбленного блестел кровью нож. "Откуда он взялся?" - мелькнуло у девушки в голове. Память заботливо высветила кухню, где на столе лежал, забытый, этот самый нож. Кухню, в которой Эйнар на несколько секунд задержался...

Медленно, словно в полусне, Трин перевела взгляд на лицо мужчины... И не узнала его. Когда-то такое красивое, распологающее лицо исказила злая, жестокая улыбка, а взгляд холодных, насмешливых глаз не мог принадлежать тому человеку, в которого Трин была так безумно влюблена.

-Нет...- одними губами сказала девушка. Она не хотела, не могла поверить в реальность происходящего.

Эйнар посмотрел ей в глаза, коротко, зло ухмыльнулся и сделал ещё один быстрый выпад ножом. Трин застонала от острой боли и медленно сползла по стене.

Понимание ситуации загорелось в её сознании и медленно, болезненно запульсировало.

-За... Что? - едва сумела выдавить она и закашлялась.

- Ты мне больше не нужна. - спокойно сообщил Эйнар. Теперь даже его голос изменился - стал каким-то злым и жестоким. - Я, может быть, и взял бы с собой бессмертную валькирию, но обычная девчёнка будет для меня лишь обузой.

Он щёлкнул пальцами, и все знаки на полу мгновенно вспыхнули, каждый - своим светом. Трин отрешённо наблюдала, как Эйнар изучает устройство портала, смутно надеясь, что у него ничего не выйдет. Но через пару минут зеркало послушно показало карту мира. Повеливаясь жесту Эйнара, карта начала медленно смещаться на восток... Бывший заключённый удовлетворённо кивнул, повернулся к девушке и, заметив её интерес к порталу, загородил его спиной.

- Нечего тебе знать, куда я отправляюсь. - весело пояснил он. - Вдруг выживешь?

Эта насмешка будто пронзила сердце девушки раскалённым прутом. Но Эйнару, казалось, было этого мало:

- Кстати, должен тебя поблагодарить. Ты была для меня настоящим подарком судьбы. Когда меня схватили, я уже думал, что проиграл. Но после всего, что я уже сделал, сдаваться мне не хотелось. Я пытался повлиять на своих прежних тюремщиков, даже зная, что это бесполезно. А потом появилась ты и я понял, что это - мой шанс. Боясь поверить в удачу, я спросил твоё имя и, о счастье! - оказалось, что личных счётов у тебя ко мне нет: я помню всех своих жертв и не один из них не носил фамилию Бассет. Оставалось наплести тебе нелепую сказочку про свою невиновность и аккуратно, постепенно заставить тебя влюбиться. Остальное ты сделала сама. Так что спасибо тебе

Он подошёл и присел на одно колено. Теперь их головы оказались на одном уровне.

-Спасибо, что обрекла свой мир на гибель. - тихо произнёс Эйнар. Он склонил голову наслаждаясь произведённым впечатлением.

Внезапно зеркало издало мелодичную трель. Проход открылся.

Эйнар встал и неспешно подошёл к зеркалу. Когда до перехода оставался всего шаг, он внезапно обернулся и насмешливо сказал:

- Пощай, тюремщица! Твоё убийство доставило мне огромное удовольствие. - и он исчез за зеркальной гранью.

Трин со стоном завалилась на каменный пол. Боль в груди была невероятно сильной, но это было хорошо - можно было думать о ней и не вспоминать ЕГО слова, ЕГО улыбки и жесты... Не вспоминать то, что оказалось ложью. Но не думать не получалось.

Слёзы текли по щекам, смешиваясь с густой кровью, которой с каждой минутой становилось всё больше. Девушка долго лежала, проклиная себя за глупость и радуясь, что скоро она умрёт и не будет больше ни этой боли, ни злости на себя, ни страха за других. "Как хорошо - думала она, - Как хорошо, что он убил меня!"

...Когда утром стража ворвалась в помещение портала, они обнаружили окоченевший труп Трин в луже засохшей крови и работающий портал.

Эйнар сбежал. Никто так никогда и не понял, как ему удалось справиться с валькирией...

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...