Маша раз за разом перечитывала это странное объявление в газете, наморщив лоб:

«Приглашаются девушки с натуральными рыжими волосами и родинкой на шее. Прошедших собеседование ожидает высокооплачиваемая работа, новая интересная жизнь. Приходите, не пожалеете. Ждём».

- Это шутка такая? – проворчала Маша. – Но звучит заманчиво…

Она уже третий месяц ходила по бесконечным дурацким собеседованиям, потратила уйму денег на проезд, и изрядно упала духом. Обычно всё заканчивалось издевательски-вежливым «Мы вам перезвоним», что означало на самом деле - «Даже не надейтесь». Отложенная на отдых заначка исчезала с катастрофической скоростью, и Маша готова была пойти хоть в продавцы мороженого. Однако противные работодатели отчего-то не желали брать на работу Марию Дубкову – двадцать восемь лет, экономист, опыт, ответственность, коммуникабельность. Правда, насчёт последнего пункта имелись некоторые сомнения. Маша грустно усмехнулась. Виталик – последний парень, обозвал букой и истеричкой, перед тем, как навсегда покинуть её уютную квартирку в центре города, вместе со своими вещами прихватив Машин фен и утюг.

«Да и чёрт с ним, пусть подавится, - вздохнула она, вновь вернувшись мыслями к объявлению, - Ну ладно - рыжий цвет волос. У каждого работодателя свои причуды. Но родинка… Зачем? А может быть, это в модели набирают? На какую-то стильную фотосессию, поэтому и требования такие необычные? А что, между прочим - я подхожу идеально. Рыжая и родинка есть. Фигура тоже в порядке». Маша покрутилась перед зеркалом, представляя своё фото на обложках журналов, восхищённые взгляды поклонников и лицо Виталика с удивлённо приоткрытым ртом. «Решено. Иду. Вдруг повезёт, - в глубине души она всё же немного сомневалась – все солидные компании давно размещали объявления на специальных сайтах в интернете, а не в газетах. - Может быть, они работают по старинке, или в сети тоже где-то есть, просто я не видела. Если что-то не понравится – просто уйду, - встряхнула головой Маша, отгоняя неуверенность, - Что же мне надеть…»

На следующий день ровно в десять она шагнула в просторный холл старинного дома на окраине, где уже сидели на стульях вдоль стен несколько девушек, с волосами самых разнообразных рыжих оттенков. От золотистого до оранжево-красного. Маша даже не подозревала, что в их маленьком городке столько рыжих девушек. «И что, у всех есть родинки на шее?» - она разочарованно вздохнула, ощутив себя невзрачной молью на фоне ярко пламенеющих волосами конкуренток, взиравших на неё свысока.

Из двери напротив показался низенький рыжеволосый мужчина в чёрном костюме. Взмахнул рукой и позвал тонким голосом:

- Прошу вас, леди. Сюда.

Там, в большой комнате с лепниной на потолке, стояли в ряд несколько столов со стульями, словно парты в школе.

- Присаживайтесь, леди, - пригласил мужчина. Маша всмотрелась в его лицо и невольно передёрнула плечами - «Да уж, не красавец».

Маленькие тёмные глазки казались изюминками, вдавленными в пористое желтоватое тесто грушевидного лица. Низкий морщинистый лоб, небольшой красный ротик. Странной формы нос -приплюснутый, как у обезьяны, с вывернутыми наружу ноздрями. И огромные, заострённые на концах уши. Маша нервно хихикнула. На неё порой нападали неудержимые приступы идиотского веселья, она ничего не могла с собой поделать. Сидевшая рядом девица бросила на неё презрительный взгляд, гордо откинула назад голову с ярко-рыжими волосами. На шее красовалась большая выпуклая родинка. Соседка с вызовом посмотрела на Машу, словно говоря: «У тебя нет шансов, детка». «Это мы ещё посмотрим», - мысленно огрызнулась она и отвернулась.

- Леди, сейчас я раздам вам листочки с вопросами. Нужно заполнить их. Будьте внимательны и предельно честны, - пропищал рыжий и пошёл вдоль рядов, раздавая листки.

«Леди… Ещё ни разу меня так не называли на собеседовании. Цирк…» - Маша низко нагнула голову, пытаясь подавить рвущийся наружу смех.

- Пожалуйста, леди, - пискнул над ухом голос рыжеволосого. Перед глазами появился лист бумаги и ручка. Маша накарябала сверху свою фамилию и имя. Удивлённо приподняла брови, прочитав первый вопрос - «Ваше любимое время года?». Перевела взгляд ниже и замерла, вытаращив глаза.

- Что за идиотские вопросы? – прошипела она себе под нос.

Обвела глазами комнату. Все остальные претендентки старательно водили ручками по бумаге. Похоже, их совсем не смущали вопросы в анкете. Маша поймала на себе пристальный взгляд круглых глазок рыжеволосого уродца и уткнулась в листок. «Какое нижнее бельё вы носите?» - прочитала она следующий вопрос и почувствовала, что краснеет. Осторожно заглянула через плечо увлечённо пишущей соседки. «Я обожаю сексуальное кружевное или шёлковое бельё. Предпочитаю красный и чёрный цвет», - отвечала она на подозрительный вопрос.

«Боже мой… Куда я пришла? Неужели это… подпольный бордель?» - внезапная догадка молнией озарила мозг. Маша покрылась холодным потом. Ей на мгновение захотелось немедленно встать и уйти. Но противный нервный смешок так и рвался из груди, подначивал сделать что-то эдакое… Сумасбродное. «Ну ладно, сутенёры проклятые. Сейчас я заполню вашу дурацкую анкету. Век вспоминать будете, долгими бессонными ночами», - злорадно ухмыльнулась Маша. Прищурила один глаз, представив, что в пальцах вместо ручки у неё зажато копьё. С силой воткнула его в бумагу – так, что соседка вздрогнула и испуганно покосилась.

Маша начала с вопроса про бельё, - «Так как я всё время мёрзну, то предпочитаю бабушкины панталоны на меху. Дело в том, что это семейная реликвия, бережно передаваемая по женской линии. Вся моя родня немного со странностями. И я тоже не исключение».

«Что вы любите делать по ночам?» – гласил следующий вопрос. «По ночам я становлюсь немного сумасшедшей. Особенно весной. Начинаю жутко ненавидеть всех мужчин. Могу даже покусать. И очень громко умею визжать – так, что посуда лопается. Однажды я загрызла своего молодого человека. С тех пор живу одна – боюсь заводить новые отношения. Я очень опасна и непредсказуема. Увы».

Маша увлечённо писала, хихикая про себя. Порой ненадолго останавливаясь и поднимая глаза вверх, чтобы придумать новые убийственные факты своей биографии, она ловила на себе взгляд рыжеволосого мужчины и чувствовала холодок внутри. «Чего пялишься, урод? Понравилась? Ну ничего, скоро увидишь, что я тебе совсем не подхожу…» - смех снова щекотал горло, Маша хмурила брови и сжимала губы, чтобы не захохотать в голос.

- Те, кто закончил с ответами, отдавайте анкеты мне и ожидайте в соседней комнате, - снова пискнул мужчина.

Маша встала, сунула листок уродцу в руки и неожиданно громко фыркнула.

- Вы так прекрасны, леди. И так непосредственны… Думаю, вы нам подойдёте…- чёрные глазки внимательно разглядывали Машу.

- О да… - задыхаясь от смеха, выдавила она и поспешила на выход, - «Прочитаешь анкету – упадёшь. Идиот».

Она рухнула на стул в соседней комнате, вытирая выступившие на глазах слёзы и сжимаясь от уколов высокомерных взглядов рыжеволосых конкуренток. «Может быть, уйти? Всё равно шансов нет – чего сидеть зря, - Маша задумчиво посмотрела в сторону входной двери. - Или всё же остаться? Узнать, чем закончится этот цирк и кого выберут главным клоуном». Осторожность и страх боролись с любопытством. Победило последнее. Через полчаса томительного ожидания дверь распахнулась. Вышел уродец и пропищал:

- Кто здесь Дубкова Мария? Прошу пройти со мной, - взгляд тёмных глазок скользнул по комнате и остановился на Маше. «Что? Дубкова Мария? Это же я…» - она почувствовала себя так, словно её вызвали к доске, а она не выучила урок.

- Я… - Маша растерянно оглянулась вокруг.

На лицах остальных соискательниц ясно читались разочарование, зависть и ненависть к ней, Маше. Она упрямо встряхнула головой, расправила плечи и гордо пошагала вслед за рыжим уродцем, мысленно показав всем конкуренткам язык, одновременно ощущая жгучее желание убежать прочь. Мужчина впереди шёл быстрым шагом, распахивая перед ней всё новые двери через бесконечную анфиладу комнат и коридоров.

- Сюда, леди, - рыжеволосый наконец остановился, пропуская Машу вперёд в небольшую комнатку без окон, где за круглым столом сидел ещё один мужчина, удивительно похожий на первого, с такими же маленькими глазками и огромными ушами.

- Присаживайтесь, леди. Пейте чай, - он придвинул к ней чашку. – У нас возникли вопросы по вашей анкете. То, что вы написали – это правда? – две пары тёмных глазок внимательно уставились на Машу.

- Ну… Да. Чистая правда, - соврала она, скромно опустив глаза. В горле пересохло. Маша сделала большой глоток - чай оказался приятным, с кисловатым ягодным привкусом, и она с жадностью осушила чашку.

- Очень интересно. А скажите, Маша – это правда, что вы постоянно летаете во сне? – пропищал голос второго мужчины.

Или первого? В голове загудело, мысли путались, - «Летаю во сне? Я летаю? О боже – я лечу». Маша ощутила, что и в самом деле уносится куда-то из этой комнаты. Уродливые лица мужчин кружились и отдалялись. «Они меня отравили… Я умираю. Всё же надо было сбежать…» - метеоритом пронеслась в голове последняя мысль, и наступила темнота.

 

Порыв ветра ударил в лицо. Маша открыла глаза. Огромная круглая луна висела в тёмном небе прямо над ней. «Где я? Как здесь оказалась?» - сердце тревожно забилось. Она опустила взгляд – свет городских фонарей виднелся далеко внизу. Маша вдруг догадалась, где она – на крыше недостроенной шестнадцатиэтажной гостиницы, самого высокого здания в их городке. Горло сжалось от страха – она всегда жутко боялась высоты.

- Помогите, - громко крикнула Маша, но из горла вырвался пронзительный скрипящий звук.

«Что со мной?» - она вдруг увидела своё тело и истерично заверещала – грудь и живот были покрыты шерстью, а вместо ног торчали когтистые птичьи лапы. Она метнулась назад и увидела перед собой чью-то тень. Бросилась обратно. Ноги на миг лишились опоры. Маша поняла, что падает вниз.

- Лети, дурочка, лети. Ты же можешь. Расправь крылья! - пронзительно завизжал в голове знакомый тонкий голос.

- У меня нет крыльев. Я не умею летать! - изо всех сил заорала Маша в ответ.

- Просто расправь крылья. Ты можешь!

Она вдруг вспомнила его обладателя – рыжего уродца. Дурацкое собеседование, свои идиотские ответы. Судорожно задёргала плечами, в отчаянии глядя на стремительно надвигающийся чёрный кусок асфальта.

- Нет! Я не умею летать. Я всё наврала-а-а-а…

Тело от макушки до пяток пронзило острой болью, что-то хрустнуло внутри, словно яичная скорлупа. Маша рванулась вверх – и зависла там, удивлённо глядя на маленькое окровавленное тельце на земле. Послышался шелест – сверху спикировали две крылатые тени. Они стали расти, изменяться, превратившись в уже знакомых рыжеволосых мужчин.

- Ты всегда торопишься. Вот теперь полюбуйся, что получилось… - недовольно сказал первый - тот, что раздавал листы с анкетами.

- Я даже не сомневался, что она из наших. Но снова ошибся… Меня сбили с толку её ответы, - вздохнул второй - тот, что угощал Машу чаем.

- Но она же смогла трансформироваться – значит, в ней есть наша кровь…

- Слишком мало. Нужно было дольше работать с ней, чтобы что-то получилось. Впрочем, сейчас это уже неважно – мы опять потеряли подходящий экземпляр. Она, несомненно, могла бы продолжить наш род.

- Мне так жаль. Она была прекрасна. Я не могу оставить её так… - первый осторожно приподнял тельце за крылья. – Можно дать ей вторую жизнь.

- Ты же знаешь, что тогда потеряешь способность к трансформации на много лет, - пожал плечами второй. – А она уже всё равно не сможет стать такой, как мы…

- Ну и что… Зато я проведу эти годы с ней, - тихо ответил первый.

Поднёс к лицу неподвижное тельце и зашептал что-то. Маша заскользила куда-то вниз, в стремительно растущее тёмное пятно…

 

Она втянула ноздрями пряный ночной воздух. Расправила руки-крылья и взмыла вверх. Послышался нежный посвист - Он вынырнул из-за дерева. Заботливо положил ей в рот добычу и снова ласково застрекотал. Она аппетитно похрустела, с любовью глядя на своего партнёра. Он всегда был рядом. С той поры, как однажды она открыла глаза в огромной пещере, населённой сотней ушастых крылатых сородичей. Отгонял других самцов, защищал от агрессивных самок. Предупреждал об опасности – приближении хищников или двуногих, этих странных существ без шерсти, но очень коварных. Порой ей снились страшные сны – в них она была двуногой самкой. И Он тоже был там, в этих снах, в обличье двуногого. Но ей отчего-то хотелось убежать от него. В такие дни она просыпалась от собственного крика и билась в припадке, страстно желая вырваться из своего маленького мохнатого тела. Но Он ласково посвистывал ей на ушко, утешая и успокаивая, пока морок не проходил. Она затихала, с недоумением думая о том, почему этой двуногой во сне не нравился Он – её замечательный альфа, предмет вожделений всех самок пещеры. Но Он выбрал её – и теперь они вдвоём готовили гнездо для будущего наследника.

Приятные хлопоты захватили с головой. Вскоре в гнезде запищал большеголовый отпрыск, прибавив забот. Сны, что так тревожили и пугали прежде, стали казаться бесцветными и нестрашными. Лишь иногда, в лунные ночи, странное томление теснилось в груди, неясные образы всплывали в голове. Она тревожно вскрикивала, а Он вновь успокаивал её, ласково посвистывая. Малыш начинал беспокойно копошиться, она нежно прижимала его к себе, чувствуя, как проходит тревога, а внутри растекается приятное тепло. «Счастье», - отчего-то всплывало в голове знакомое слово, но смысл ускользал от неё. Она замирала так, стараясь не потревожить это чудесное ощущение. Сейчас она была самой счастливой на свете самкой летучей мыши-подковоноса…