Поверните направо

Аннотация (возможен спойлер):

Заблудившись в иномирье, девушка попадает в избу порубежницы и узнаёт, что вся её прошлая жизнь не более чем мираж, а она сама совсем не та, кем себя считала.

[свернуть]

 

Ну, что ж. Всё по законам жанра – я заблудилась. Дошло сие до меня, когда начало смеркаться, а до адресата я так и не добралась.

Утро мне сразу не понравилось. Вместо того, чтобы сидеть дома в свой законный выходной, забравшись с ногами в огромное кресло, взяв томик стихов или какую-либо из купленных книг, долгое время дожидающихся, когда же я открою их и погружусь в неведомые мне судьбы, приключения, миры. При этом потягивать горячий морс из огромной кружки, время от времени мечтательно глядя в бездонное небо сквозь стеклопакет… Или нет, вот другой вариант – сидя в этом же кресле, положив планшет на колени, нырнуть в необъятный океан соцсетей и опять же набродиться по миру, заглянув в тайные уголки вселенной, наобщавшись с тьмой знакомых и совершенно неизвестных мне пользователей интернета… Или так - встав попозже, часам к двенадцати, бездумно проваляться в кровати, а вечером отправиться в киношку или даже в театр… Или… в парке давно не была… Да мало ли что я могла сделать… Но…

В общем, с утра пораньше позвонил редактор и в приказном тоне поведал, чтобы я немедленно собиралась и ехала в деревню Корсун, брать интервью у какого-то, ну, очень заслуженного одноимённого с деревней пенсионера М.Н.Корсун. И сделать это необходимо опять-таки «немедленно», так как пенсионер безумно именитый и очень активный и если мы сию секунду к нему не пожалуем, то он сообщит о нашем равнодушии и безразличии к пожилым людям не только мэру города, но и «до президента дойдёт». Вот так. У нас подобное часто бывает. Ну, и так как я самая молодая в редакции, и являюсь обладательницей Мазератти, которую подарил папа, то мне, естественно, прямая дорога к настойчивому интервьюеру.

Проклиная всё на свете, впихнув в себя остатки завтрака, собрав в любимый кожаный рюкзак всё необходимое, уже у дверей вспомнила, что вчера не поставила гаджеты на подзарядку. Так и есть. – планшетник разрядился, а телефон – на последнем издыхании показывает красную полосочку. Ладно, может не надо будет никому звонить, да и в машине можно подзарядить…

Так эта светлая мысль, едва возникнув, и улетучилась.

 

Ехала долго. За окнами томно протекала осень. На окраине города немного поморосил дождь. Но, уже выехав на трассу, на меня глянуло вынырнувшее из-за поредевших тучек поблёкшее осеннее солнце, освещая вмиг позолотевшие кроны придорожных деревьев. Нет худа без добра. Если бы не командировка, так бы этой осенью и не выбралась за город.

Как-то незаметно, сквозь звуки отечественного рока, в мозги просочилась непрошенная мысль и назойливо, словно комар начала зудеть, поселив в душе немного неприятный дискомфорт – «А правильно ли ты, солнце моё, используешь время не столь долгой юности?» Глядя на дорогу, задумалась. Действительно, мне всё чаще кажется, что не живу, а словно сомнамбула бесцельно мечусь с закрытыми глазами. А прошлое вообще стало казаться всего лишь сном, оттого, что всю меня полностью поглотила пусть и интересная, но опутавшая по рукам и ногам - работа…

Что-то устала я в последнее время. Ещё бы – три года без отпуска – постоянно вхожу в положение редакции – кадров не хватает - мало желающих влезать в ярмо за мизерную оплату, постоянный цейтнот, командировки, невзирая на время суток… Постепенно перестало хватать времени не то что на маленькие радости, я ведь даже ещё и не любила никого.

Ой, да какая любовь. Так, хватит ныть! Я всё делаю правильно – живу, как хочу!

Никак только не могу объяснить это папе.

О, папа! Он изначально распланировал моё будущее, в котором я должна была, отучившись в колледже, а затем в университете на берегах туманного Альбиона, стать счастливой прожигательницей жизни с многомиллионным состоянием и подыхающей от скуки, что для моего характера равносильно заточению в рутине. Но к счастью после моего возвращения на родину из английского колледжа в угрожающие планы вмешалась мама, настояв на том, чтобы я «прошла простые российские университеты». Папа долго недоумевал, а особенно после того, как я устроилась на работу обычным журналистом в заштатной газете областного центра, покачал головой и лукаво усмехнулся:

- Ладно, перебесишься, надоест ерундой заниматься, возвращайся в семью.

Я вздохнула. Сейчас они с мамой в Австралии – у нас там одна из многих резиденций – беломраморные залы, бассейн с видом на океан… Нет, не жалею. Ни на что не променяю свою суматошную жизнь, которая для меня является настоящим приключением. По родителям только скучаю. Выпутаюсь, наконец, после поездки из плотного графика… нет, прямо поставлю перед фактом Эрнста Витальевича – моего босса – никуда не денется, выкроит отпуск, в конце концов, как миленький. Смотаюсь к родителям ненадолго и обратно на родину. В России матушке интереснее…

Трасса по-прежнему была абсолютно пустая, я любовалась проносящимся видом окрестных лесов и полей, настроение немного поднялось. Вспомнив, что забыла забить в навигатор пункт назначения, проделала необходимые манипуляции, ехала, слушая музыку, с наслаждением продолжая любоваться проплывающей мимо природой, попутно благодаря навигатор за подсказки. У меня с навигатором вообще чудесные взаимоотношения и полное взаимопонимание.

- Через двести метров поверните направо, - направляла меня дама приятным голосом.

- Спасибочки, что бы я без тебя делала, - весело ёрничала я, пытаясь не пропустить поворот с прямой трассы.

- Поверните направо, - бесстрастно вещал навигатор.

- Всенепременно, дорогая моя.

Я уже было приготовилась повернуть, но с правой стороны, не то, что дороги – не было ни единой тропиночки – только крутой спуск…

- Куда тут повернуть то? – я притормозила машину и медленно ехала вдоль крутого склона. - Дорога прямая, никаких тебе поворотов. Ты что-то путаешь…

- Поверните направо, - упрямо твердил электронный голос.

Как назло, дорога была видна до самого горизонта, и вдоль неё не наблюдалось ни единого ответвления.

- Поверните направо.

- Да куда направо-то? – психанула я, - там сплошные буераки.

- Поверните направо.

- Ты хочешь, чтобы я навернулась в кювет? Не дождёшься.

- Поверните направо.

Больше спорить я не стала – перезагрузила неразумный навигатор, задав прежний маршрут.

- Вы проехали нужный поворот. Развернитесь. Через двести метров поверните налево.

Остановив машину, я набрала номер Эрнста Витальевича. Но его телефон был вне связи. Так же вне связи оказались и все мои коллеги. Ну, естественно. Кто бы сомневался – я уже и не удивляюсь.

Выйдя из машины, лицо овеял еле заметный прохладный ветерок, принёсший умопомрачительные запахи необыкновенной свежести. А какая стояла тишина! Настоящее Бабье лето.

Я огляделась, и только теперь до меня дошло, что за последние пол часа мне не встретилась на трассе ни одна машина. А это весьма странно, ведь трасса федеральная, в самом центре России – тут должно сновать множество транспорта. Ну не могли же все водители одномоментно решить в выходной день не покидать свои города. Абсурд просто.

Решив всё же послушаться навигатора, я снова села в машину, развернула её. И когда навигатор несколько раз настоятельно посоветовал повернуть налево, а затем сообщил, что я пропустила поворот, мне ничего не оставалось делать, как вернуться к невидимой дороге.

Надо ли говорить, но навигатор раза четыре отправлял меня на нужный поворот.

Если бы на меня сверху направили видео камеру, то неведомый оператор запечатлел бы машину, выполняющую круговое движение по трассе, покрутил бы у виска и сказал бы, что «Баба за рулём – хуже обезьяны». Но к счастью никто не видел мои пируэты. В конце концов, я сдалась.

- Поверните направо.

- Да поворачиваю, зараза, всё, довольна?

В который раз, съехав на обочину, заглушила мотор и выдохнула.

Ну, да. Психанула.

Глубоко дыша и успокаиваясь, я начала припоминать всю странность поездки. Вот я выехала за пределы города. Это было в десять часов утра. Часов в 12 или около того я впервые услышала о повороте. А сейчас уже четыре. Ничего себе! Как же я долго моталась по пустой трассе. И ведь даже не помню, в какой момент она опустела.

- Поверните направо.

Настойчиво-ехидный голос навигатора, неожиданно раздавшийся в полной тишине, буквально подбросил меня на сидении и я с воплем:

- Да заткнись уже! – хотела выключить надоедливый гаджет, но он… уже был выключен.

Я привела в порядок хаотичный поток мыслей, запутавшийся в бурю эмоций, куда густо смешались негодование, досада и жалость к себе любимой:

- Ладно, будем считать, что я провалила задание. Поехали кА домой, синяя красавица.

Но… моя верная подруга даже и не подумала завестись – ни сразу, ни после нескольких отчаянных попыток движок не подавал признаков жизни. Я схватила телефон, чтобы вызвать аварийку, но мобильник прощально мигнув, отключился – батарея села окончательно и бесповоротно. Закусив губу, с досадой вспомнила, что отвлечённая лихорадочными сборами в дорогу, так и не положила в сумку подзарядку.

Вот чего я совсем не ожидала, так это застрять посреди трассы.

Через полчаса бесполезного глазения по сторонам в ожидании чуда в виде хоть какого-то транспорта, я всё же решила посмотреть – куда меня так настойчиво посылал навигатор, что там за поворот такой мифический.

Пройдя немного вперёд и спустившись в трассы вниз по пригорку, я наконец действительно увидела дорогу, хотя дорогой её можно назвать с большой натяжкой – скорее тропа, по которой вряд ли может проехать машина. Ну, разве что мотоцикл или велосипед какой.

Оглянувшись в сторону мазератти и глядя на её укоризненный прищур фар, я решила не размышлять долго и отправиться по тропе, тем более, что за деревьями явно проступали очертания строения.

- Красотка, скоро вернусь, - помахав рукой своей молчаливой подруге, которая так неожиданно подвела, я спустилась по тропе вниз с крутого склона и углубилась в лес, принявший меня в свои золотые объятья.

Шла не долго – не успела насладиться жёлто-красной палитрой задумчивых в осенней неподвижности деревьев, как они расступились, и передо мной раскинулась огромная поляна, упирающаяся в небольшую речку. В центре поляны стоял старый покосившийся дом, рядом с которым несколько построек – скорее всего сараи и баня.

Если честно, мне стало не по себе. Одна в лесу, да ещё вот-вот наступит вечер – солнце угрожающе висело над деревьями, а из-за спины надвигалась едва уловимая тьма. Так что хочешь, не хочешь – надо идти в избу, тем более, что та, не смотря на ветхость, кажется жилой.

Так и есть. Напугав меня до смерти, навстречу выскочила собака, но сделав несколько прыжков навстречу, встала как вкопанная, вкрадчиво гавкнула и завиляла хвостом. Могу поклясться, но такой породы я в жизни не видела. Пёс размером с хорошего дога, с густой серой шерстью, узкой, как у борзой мордой, и торчащими острыми ушами. Так вот это чудовище подлетело ко мне и неожиданно легло, поскуливая, подползло к ногам и положило морду на итальянский сапог из последней коллекции, пуская на него слюни и с подобострастием посмотрело на меня.

Я перевела дух. И то хорошо – кусать по видимому меня сегодня не будут.

- Как тебя зовут, серый?

Собака, не открывая пасти, издала рычащий звук, из которого я вполне ясно поняла, что пёс представился кличкой – Быстрый.

- Очень приятно, Быстрый – замечательное имя. А меня Алёной зовут. Проводишь гостью домой к хозяину или хозяйке? Я заблудилась, знаешь ли.

Пёс жизнерадостно подскочил и понёсся передо мной к дому, ежесекундно оборачиваясь и проверяя – иду ли я за ним. Встав перед открытыми дверями, я спросила собаку:

- Так я войду? Можно?

Собака, глядя на меня радостно-подобострастно, утвердительно гавкнула и, проводив в избу, тут же выскочила наружу, оставив бедную девушку в полном одиночестве.

В проникающих через окошки закатных лучах сползающего за деревья солнца, комната озарялась ещё некоторое время, а затем резко погрузилась в сумерки. Но я успела оглядеться – дом как дом. Сразу ощущается заботливая рука живущего здесь человека – чисто, ни пылинки. Судя по тому, что я не видела рядом ни одного столба с проводами, и ни единой солнечной батареи в округе - электричества в доме не предусматривалось. Хотя, может у них генератор? А между тем за чистыми окошками с белыми расшитыми разноцветными узорами занавесочками совсем стемнело. Как я вовремя в дом зашла!

И вдруг без предупреждения… вот ведь подвох от своего же организма – тот резко возопил, угрожающе журча в животе, что безумно голоден. Ну, конечно, целый день блуждания… Как то я совсем забыла о еде.

Между двух небольших окошек сама по себе вспыхнула керосиновая лампа, осветив ровным сиянием массивный стол, на котором она стояла. На этот раз я уже не стала подпрыгивать от неожиданности – их, неожиданностей столько сегодня было, что похоже я начала привыкать к предлагаемым обстоятельствам. На столе, обрамлённом обычными стульями, стояли большой, литров на десять самовар, две чайные пары, и… глубокая ваза с самыми настоящими шанежками! Ой, в животе ещё громче заурчало, когда в нос втянулся ароматный дух свежей выпечки. Но внимание переключилось на расположенное в центре стола весьма странное огромное медное блюдо с низкими бортами, наполненное водой. Интересно, для чего оно? Руки мыть? Так ведь неудобно – больно мелкое.

Оглядевшись по сторонам, я направилась в дальний угол к обычному рукомойнику – вот и славно! Значит блюдо не для мытья рук. Так, подумаю о нём потом. А пока совершив омовение рук и лица, в очередной раз спросив, «есть ли кто-нибудь в доме?» и опять таки не получив ответа, я подошла к столу и уставилась на шанежки. Если я сейчас же что-нибудь не съем – умру прямо тут – живот выдал подтверждение моим мыслям и, перестав урчать, больно кольнул под ребро. Рука как-то сама потянулась к вазе с выпечкой и я, смакуя тёплые и безумно вкусные шанежки с чувством вины, как спасение принимала встречные мысли, которые в оправдательном порыве уверяли, что как только придёт хозяйка – непременно заплачу ей за неудобства.

Неожиданно закипевший самовар угостил меня потрясающе вкусным чаем, налитый мной в милую фарфоровую чашку. Насытившись и откинувшись на спинку стула, я с интересом оглядела комнату, которая похоже была единственной в доме – всё в одном и кухня, и столовая, и спальня. В углу стояла печь, вдоль стен – лавки и причудливый кованный сундук, которому на вид лет двести, не меньше. На чём же спит обитатель дома? Похоже, что на печи. Ну, да, вон наверху подушка и одеяло. Двадцать первый век на дворе! Хотя… Каждый живёт так, как ему нравится - это моё глубокое убеждение. Я бы даже сказала – кредо!

И тут я, едва не уснув, а может и уснула на мгновение - вздрогнула, вернувшись в реальность, и обнаружила себя прямо таки растёкшейся на стуле – как не упала? - а прямо передо мной блюдо с водой. Ну, то, медное. Интересно, когда я его придвинуть успела – совсем не помню сей факт. И зачем в нём вода? Я дотронулась кончиком указательного пальца до поверхности воды и тут…

Наверное со стороны у меня был нелепый и смешной видок – сидит девушка, ничего себе такая – уставилась на воду, челюсть отвисла, глаза как шарики от пинг понга, да ещё щиплет себя за все открытые места, желая убедиться в реальности происходящего, не мерещится ли невидаль!

Да, было от чего изумиться

В воде, прямо онлайн начало происходить действо буквально в три дэ, а «за кадром» словно ниоткуда начал вещать нежный женский голос и определённо он звучал прямо в моём мозгу.

О-фи-геть!

- Сядь поудобнее, девица красная, - над блюдом из завихрений поднявшейся воды появилась сказительница в старинном костюме, коруне, расшитой жемчугом и пронзительным взглядом, как у препода – как такую не послушаешься. Я села, как велели, а сказительница, одобрительно кивнув, продолжала. – А поведаю я тебе, краса ненаглядная сказ о Финисте Ясно Соколе да о верной Леле, о любви великой, о благородстве, да о коварстве.

Зажмурив глаза и вмиг оказавшись в тишине, я встряхнула головой: «Нет, ну, с ума сойти я не могла. Скорее всего - или шанежки или чаёк с галлюциногенами. Вот ведь знала, что нельзя в незнакомом месте к еде притрагиваться. Ладно. Сейчас открою глаза - и никаких голограмм больше не будет.

Приоткрыв глаза, я встретилась со взглядом сказительницы, с выжидательным выражением холёного лица она назидательно произнесла:

- Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

- Полностью с вами согласна, - вздохнула я, понимая, что головушку придётся лечить.

Сказительница с улыбкой кивнула и полилась её неспешная бархатная речь:

- Итак, в стародавние времена, бесчисленные круги лет назад, жил орач-труженик в добротном скуфе, что от предков достался, и было у него девять сыновей и три дочери. Сыновья выросли, обзавелись своими семьями и покинули отчий скуф. Но вот пришло время, отведённое Родом и Макошью, пришел черёд — умерла у орача-труженика жена-ладушка Млада Зареславна. Сотворили ей кроду всем миром, совершили по ней славную тризну. И остались рядом с Любомиром Ведаславичем три дочери – весты на выданье. Все три его дочери были на диво пригожие и красотой равные, а нравом — разные …

Облик сказительницы растворился и лишь голос озвучивал развернувшееся над блюдом потрясающее действо.

Над гладью воды поднялось облачко, сформировавшееся в объёмную плотную голограмму – лес с небывало громадными деревьями, поляна посреди леса, а на поляне многоэтажный деревянный сруб с резными окошками, грациозными парадными лестницами, филигранно вырезанными узорами на фронтоне дома. Да какой это дом – дворец целый, терем или усадьба. И из дворца выходит отец, да три девушки.

Я с придыханием, глядела во все глаза – вроде и сказка знакомая, да совсем не такая - другая, и отчего-то отчётливо осознавала, что так всё и было в реальности! Мало того, действо казалось до головокружения… знакомым?.. словно видела во сне…

Неведомая до того жизнь протекала передо мной, открывая тайны глубины веков. Даже представить было невозможно, какая мощная цивилизация существовала здесь, на Руси – наши нынешние представления о прошлом - просто блёклые очертания. А здесь… Фантастка, иначе и не скажешь – странные здания, похожие на витиеватые пирамиды, с вершинами, скрывающимися в облаках, диковинные животные, о которых мой мир даже представления не имел. А люди – статные, красивые, в светлых одеждах расшитых золотом, серебром, разноцветными шелками, самоцветными каменьями. Простота и роскошь, благородство и доброта окутывали всецело древний мир, проникая и в мою душу. Хотелось ликовать и плакать от счастья обретения нового знания и ещё чего-то такого родного, словно утраченного, а теперь совершенно неожиданно обретённого.

Сказительница неторопливо, с теплотой и сочувствием продолжала о делах минувших дней – и передо мной возникали каменные города небоскрёбы; взмывали к потолку, то есть в космос вайтмары, несясь к бесчисленным планетам. А девушка с огромными серыми глазами и любящей душой металась от планеты к планете в поисках своего возлюбленного ясно сокола из чертога Финиста, отдаляясь от нашей Земли Мидгард всё дальше и дальше…

Завершилось действо, к счастью непременной свадьбой. А как иначе – сказка же, хотя и совсем не такая, как в нашем мире. Но и в ней добро должно победить зло! Нашла таки Леля своего любимого и стали они жить поживать…

К голосу вновь присоединился возникший над блюдом облик сказительница:

- И я на том пиру была, мёд зелено вино пила, молодых почивать отправляла. А сама оставшиеся два круга жизни сказ сказывала и на воду и на камень и на деревья лесные и на вольный ветер, чтобы разносили добрую весть о любви бессмертной, любви верной. Тут и сказу конец, а кто слушал - молодец. – Поклонилась в пояс и растворилась в облачко, которое растаяло над водой блюда, словно его никогда и не было…

 

После шума городских улиц, рокота космодромов, после возвышенных песен долгожданной свадьбы, я буквально оцепенела, оглушённая тишиной. Покрутив ватной головой по сторонам и приходя в себя, с удивлением убедилась, что мир вокруг остался прежним. Нащупав возле стула рюкзак, бережно достала из него телефон – словно ниточку, связывающую меня с реальностью.

«Ну, вот, мой мобильник. Не работает, конечно, но он реален. А вот что это только что было, - я зачем-то поводила пальчиком по поверхности воды в блюде, но… в блюде обычная мокрая вода, никаких всплесков или голограмм. В комнате тишина. И только поднявшийся снаружи ветер, с лёгким свистом влетая в помещение сквозь щель рамы одного из окон, едва колыхал занавеску. - Ага, скорее всего я уснула. Ну, да, вот всё и объясняется» – пришла спасительная мысль со вздохом неимоверного облегчения.

 

***

 

- Ну, как тебе сказ, Лелюшка? - Я аж подскочила. Да что же такое – нельзя так пугать! Обратив почти гневный взгляд на говорившую, увидела рядом с собой сидящую пожилую женщину в белой кофте и вполне современных синих джинсах, которая уминала за обе щеки остатки выпечки, запивая чаем из блюдца, и лукаво улыбалась, - да чего ж так испугалась? Понравились шанежки то?

Похоже - хозяйка пришла. Тут мне стало так неловко, да что там – от стыда, похоже, лицо залило предательским румянцем:

- Очень, очень вкусные. Вы меня извините, пожалуйста. Так есть захотелось, а тут такая вкуснотища… Я заплачу, непременно, - доставая из рюкзака портмоне, пролепетала я.

Жестом заставив убрать деньги, женщина улыбнулась:

- А чаёк тебе как, понравился? – я кивнула, - Да, у меня знатный отвар – сама собираю. Нигде таких корешков нет, как здесь, на перекрёстке иномирья, - речь женщины льётся, словно речка журчит, а сама улыбается и мне чаю наливает.

Вздыхаю - женщина, видимо от одиночества немного тронулась, заговаривается. И, конечно же, я больше пить этот напиток не стану, мало ли что, но в слух произношу:

- Наверное, после ваших корешочков у меня только что видения были.

- А не видения совсем – настоящий сказ из глубины веков, а может и тысячелетий.

- И часто оно вам сказки рассказывает?

- Сказы. Не часто. Гостям только, - прищурив глаза, протянула хозяйка, - каждому свой сказ сказывает.

И тут я поняла, что хозяйка не такая и старая, даже моложавая, но в глазах что-то такое… глубинная мудрость, что ли.

- Интересно, а какой механизм у этого прибора, блюда с водой, ну, как он работает – совсем не знакомая технология…

- … каждому свой сказ сказывает, каждому свой сказ сказывает, каждому свой сказ сказывает, - протяжно повторяла женщина, не мигая, глядя на меня, застывшую на полуслове, она не спеша поставила блюдце на стол, встала и… растворилась в воздухе.

 

На этот раз я не стала впадать в эмоциональный ступор или в истерику. Ну и растворилась мадама, значит так надо. На душе стало как-то тоскливо-спокойно. Значит, вовсе не сон был. А жаль. Я попила остывающий отвар – а, чего уж там, хуже уже не будет. А так в горле пересохло. На последнем глотке поперхнулась – в дом вошла женщина, которая только что проделала фокус с исчезновением. Прокашлявшись, спрашиваю:

- Вы решили вернуться, стало быть, рано исчезли?

Женщина неожиданно весело хохотнула:

- Ах, ты смотри же ж! Знать меня домовушенька моя опередила. Да и накормила гостью дорогую, ай да умница.

- З-здравствуйте. Чай у вас странный, - стараясь говорить как можно спокойнее, я поднялась навстречу подходившей к столу хозяйке, и так боком начала продвигаться к выходу – мало ли что.

- Здравствуй, здравствуй. Сказ уже смотрела?

- Вы уже спрашивали.

- Так то ж не я была. Домовушечка моя. Я не успевала к твоему приходу, у нас у порубежников так бывает – ждёшь столетиями, вроде уже и встреча назначена, да вдруг неожиданный вызов, а гостью не вежливо одну оставлять.

Точно заговаривается!

- А… - я показала круговым движением на лицо.

- Она всегда в мою внешность оборачивается. Стихалии, знаешь ли, любят, словно своих детей тех, с кем бок о бок столетиями живут.

О, опять. Ну, что же тут не понятного? Я кивнула головой – столетия, так столетия. И сделала ещё один шажок к дверям:

- Понятно, конечно. Вы извините, что я к вам без спросу зашла.

- Ну да, ну да. Заблудилась, значит, – и уставилась на меня, не мигая. А лицо мерцает, из старого в молодое переливается, и наоборот – никакой стабильности. Жутковатое зрелище.

Я кивнула, чувствуя, как в душу вползла, и неприятно зашевелилось подобие страха, и появилось вязкое ощущение опустошённости… Ничего себе, вот чем никогда не страдала, так это потерей оптимизма… да я вообще боец по жизни… Пора выбираться отсюда…

Из незнакомого оцепенения вывел голос женщины:

- Не сердись на меня, Лелюшка. Это я покудесничала, да в иномирье тебя привела, чтобы навьи слуги не хватились. Да ты сядь.

Она заботливо усадила меня на скамью, гладя меня по руке, продолжила:

- Не просто так я спросила тебя – смотрела ли сказ? Сказ то, знаешь ли… не закончен.

Я с удивлением посмотрела на пожилую женщину:

- Как? Нет же, закончен. Я эту сказку наизусть знаю. Да и вода только что такого наворотила – целая водяная виртуальная реальность со счастливым хеппи эндом – я же сама видела.

- Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Лелюшка, Ты прошла в поисках любимого только планету-землю Богини Карны, а на второй планете-земле Богини Жели перехватили тебя Навьи слуги … морок навели, памяти лишили, да забросили сквозь пространство и время в смутные тысячелетия, в ночь Сварога. Как же долги были наши поиски. Как же искали тебя в разных мирах и временах. Едва утро Сварога наступило – нашли мы тебя, а найдя, завели в слепую зону, в иномирье, значит.

Немного помолчав, не в силах постичь сказанное, упрямо буркнула:

- Даже если предположить, что вы говорите правду – сказка то написана давным-давно! А мне всего двадцать пять.

- Девочка моя, знала бы ты, сколько тебе на самом деле лет? Время не имеет значения… А сказ… Мы ведь тоже сильны – в обход нави пустили слухи о твоей победе – сказы прошли сквозь времена и пространства. Теперь долгожданный момент настал - тебе с любимым встретиться и продолжить борьбу за вашу безграничную любовь, которая стала камнем преткновения, и гибель вашей любви опасный риск для хроно сдвига, чего и добиваются навьи супостаты. Да не дождутся.

Ну, бабушка и навертела.

Сижу, не спорю.

А она продолжила, доставая из сумочки, что через плечё висела, небольшой футляр из чёрного металла:

- Принесла я тебе пёрышко любимого твоего ясна сокола из чертога финиста – из созвездия Орион по-вашему.

Я приняла коробочку, которую женщина передавала мне с таким благоговением, что я ещё больше уверилась в её ненормальности. Сумасшедшим надо подыгрывать – так все психологи советуют. Коробочка оказалась на удивление лёгкой, а вполне реальный металл неизвестного мне сплава приятно холодил ладони. Открыв футляр, я с осторожностью достала тонкую гранёную ромбовидную полупрозрачную пластину то ли из стекла, то ли из какого-то полимера.

Дождавшись, когда я завершу изучать неведомый предмет, хозяйка, ласково прищурившись, тихо произнесла:

- Брось о земь пёрышко-то и отойди.

- Я неуверенно перевела взгляд с «пера» на женщину:

- А оно не разобьётся?

- Кристалл связи? Нет, конечно. Кидай.

Кидать так называемое перо я не стала, а слегка стукнув, положила на пол и благоразумно отошла – мало ли что – может предостережения сумасшедшей и не безосновательны.

Первые мгновения ничего не произошло. Я, если честно, всё же зачем-то надеялась на некое чудо. Даже сердце немного поволновалось, учащая биение. Увы, чуда не произошло. Разочарованно вздохнув, двинулась было к кристаллу, чтобы поднять…

- Стой, - встревоженным криком порубежница остановила меня на полушаге, - не двигайся. Слышишь, он пробирается сквозь заслоны.

В подтверждение её словам по кристаллу волной пробежала гамма серо-белых волн, и в одно мгновение передо мной встал широкоплечий богатырь – иначе и не скажешь – рост за два метра, стройный, в плотно облегающем серебряном одеянии-комбинезоне, затянутом серебряным поясом на тонкой тали.

Огромные, полные боли синие глаза пришельца встретились с моим взглядом… И я, задохнувшись от переизбытка чувств, буквально разорвавших мозг и остановивших сердце, провалилась в бездну.

 

***

Из небытия выплыл спокойный заботливый голос женщины:

- Ничего, ничего, простой обморок – после выхода из морока это всегда бывает. Сейчас очнётся твоя ненаглядная, а я вас оставлю, чтобы не смущать.

- Вспомнит ли она меня?

- Не сомневайся, витязь ясный, ты же её вспомнил - не смотря на морок прорвался же не на долго к голубушке своей. Ох, горемычные вы мои. Ничего, Лелюшка спасёт тебя, уж я-то знаю, теперь точно знаю.

И я знала, о чём говорит женщина.

Я всё вспомнила.

Всё!

И о том, что у меня другое имя и совершенно другая жизнь; и о том, как батюшка мой привёз из-за тридевять земель кристалл телепортации, переданный ему волхвом. И про сестриц моих бедных завистливых. И как позарилась на моего любимого змея оборотень из мира Нави, желая отхватить планетарную систему Ориона. И как я, отправилась на торговых вайтмарах искать своего любимого.

А так же я абсолютно точно знала, что непременно найду своего ненаглядного Ярушку, несмотря на грядущие испытания, предсказанные древним водяным сказом…

Сейчас открою глаза, а передо мной он, мой суженый из созвездия Орион.

Финист мой Ясный Сокол…

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 1,50 из 5)
Загрузка...