Один из дней охотника на монстров

Аннотация (возможен спойлер):

Тим Тейлор состоит в  глобальной секретной организации под кодовым названием «Мойерс», которая ведет войну с монстрами, терроризирующих Землю. И сегодня ему предстоит выполнить очередную нелегкую миссию.

[свернуть]

 

За окном Вирджиния утонула в пурпурно-оранжевом мареве, будто само Солнце вспороло себе брюхо, явив миру его содержимое. Между тем в доме по улице Холидей-Лейк-роуд сгустились черничные сумерки, словно над черепичной аспидно-серой крышей кто-то расправил непроницаемый плащ, накрыв, как клетку с птицей.

Тим Тейлор находился посреди комнаты, похожей на картонную коробку – такой же тесной и душной, – и глядел стеклянными глазами на широкий телевизор, по его экрану пробегали волны помех, шипящие, точно гадюка. Разве что не выпускали свои острые ядовитые клыки. Тим, затаив дыхание и усмирив гулкое сердцебиение, выжидал определенного момента. В правой ладони он крепко держал пистолет с лазерным прицелом, носящий имя Альтон, а пальцами левой руки он уверенно сжимал голубой меч, будто бы изготовленный изо льда, крещеный именем Вангот. Оружие являло собой удлиненный кинжал с искусно кованой рукоятью, выполненной по индивидуальному заказу Тима: бронзовый орнамент, как дикие побеги плюща, переплетался с рогатыми мордами рахкутов.

Через территорию мансардного дома, где прибывал Тим, тянулась ярко-голубая светящаяся полоса, образующая равносторонний энергетический треугольник, соединявший еще два подобных жилых сооружения. Над ними точно так же витала тьма, не отличимая от печного дыма, но концентрировавшаяся на конкретном клочке земли, словно удерживаемая невидимым прозрачным сводом. Сей феномен – не какое-то редкое природное явление, не результат бытового пожара, а следствие использования реликтовых магических устройств, известных как «Божественная тюрьма».

Трое молодых людей – Тим Тейлор, Роб Нельсон и Адам Райт – состояли в глобальной секретной организации под кодовым названием «Мойерс1». Неоновый треугольник создавал барьер, не позволяющий чудовищам выйти за пределы поля боя. А антрацитовая тьма скрывала присутствие всех находящихся внутри «Божественной тюрьмы» от чужих человеческих глаз. И как только они извлекут элементы питания (зачарованные кристаллы) из реликтов, тьма развеется в воздухе, как пыль.

Когда мрак отступит, в доме Тима станет не так спокойно, как прежде, хотя бы потому, что хозяева Картеры – молодая пара, прибывшая из городка Нейплс, штат Флорида, – были убиты чудовищами, неожиданно нагрянувшими на пиршество. Изуродованные трупы разлагались уже несколько часов на полу кухни. Тим спешно перетащил их туда из гостиной, спрятав подальше, чтобы ими не смогли полакомиться голодные рахкуты или те же харморы.

Прозвучит странно, но эти жестокие твари из иного измерения предпочитают выбираться в люди через телевизоры. И это не безумие, это – реальность, с какой Тиму приходится сталкиваться на протяжении последних пяти лет. И сейчас он терпеливо стоял на страже, чтобы встретить партией свинцовых пуль и заточенным лезвием уродливых существ, покушающихся на свежее человеческое мясо, претендующее на изысканный деликатес.

Здесь, очевидно, стоит задать вопрос: когда же начался весь этот Хаос? Точно сказать очень сложно, проще уместить в одно лаконичное, но емкое слово «давно». Еще до Первой мировой войны. До Промышленной революции. До Наполеоновских войн. До малого ледникового периода... В ту эпоху еще существовала продвинутая магическая цивилизация Элхаан-сота, но по неведомым причинам сгинула в пучине мглы, безвозмездно передав в наследство человечеству магические реликты, вроде «Божественной тюрьмы». Почитатели теорий заговоров искренне считают, что жалкие остатки былой цивилизации прячутся в глубоких подземных храмах; тайно объединившись, они возродили магический Орден Ханаа-лиит, бдящий за границами измерений и оберегающий чаши Мировых весов. Ходит молва, именно они открывают Двери, приглашая монстров на Землю (или сами лепят големов в темных сырых подвалах из грязи, древесины и металла, преобразуя алхимией в чудовищ-воинов), чтобы блюсти природный баланс за счет регуляции численности человеческой расы. Но единственная ли задача Ордена Ханаа-лиит – предотвращение перенаселения? Или они преследуют какие-то иные цели... никто не ведает. Тим на досуге строил догадки, не внедрились ли члены Ордена в организацию «Мойерс», направив ее потенциал на достижение «Великого замысла», называемого в узких кругах как «Эквилибр», подразумевающий равновесие Жизни и Смерти. Или это было бы слишком предсказуемо?

Тим поправил съехавшие очки ночного видения и проверил гарнитуру, служащую для связи с напарниками.

– Как обстоят дела, парни? – сдавленным шепотом проговорил он в микрофон, лишний раз боясь шевельнуться.

– Тишина, как в гробу, – откликнулся Адам. – Я почти слышу ее клокочущее дыхание.

– О, а у меня намечается вечеринка, – сообщил вторым Роб; за его голосом последовало характерное шуршание. – Мне достался «Кваттуор2». Слава богу, могло быть хуже.

– Что ж, желаю удачной охоты, друг, – Тим многозначительно прицокнул языком. Затем до него донеслись выстрелы, сотрясающий стены грохот и грозный рык: вой вперемешку с рокотанием.

Тим постепенно терял самообладание – он желал поскорее расправиться с монстром и отправиться домой, дабы принять горячий душ, а затем укутаться в пуховое одеяло. Он хотел хорошенько выспаться, поскольку не смыкал глаз почти двое суток – дел было невпроворот. А в короткие перерывы хлебал стаканами черный кофе с виски, и то не всегда успевал. Вследствие чего под серыми глазами набухли не менее серые мешки – будто он туда прячет орехи и семечки, как хомяк за обе щеки. Он встряхнул головой, и каштановая челка упала ему на глаза, закрыв обзор; пока он заправлял за уши непослушные пряди волос, экран телевизора забарахлил, замигал и нервно задергался. Такое странное поведение техники не сулило ничего доброго, а точнее предвещало саму беду – и будь Тейлор кем-то другим, бежал бы отсюда, сверкая пятками, на самый край света. Но он обязан одолеть тварь, нагло ползущую из разрыва (межпространственного портала), образованного в телевизоре. На пол медленно стекала мерзкая темно-зеленая тягучая, как сироп, жижа. Монстры способны принимать два агрегатных состояния: жидкое и твердое. Жидкое – чтобы пробираться через узкие проходы, вроде порталов и всяких туннелей. Твердое – чтобы сражаться. Для этого их тело преобразуется в форму с идентификационными признаками конкретного вида (как исключение – сохранение частичной аморфности) и покрывается твердой и прочной броней. Жижи становилось все больше и больше – казалось, ей не было конца и края; она текла, как вода из-под крана, а Тим покрывался липким бисером пота, осознавая, что ему повезло явно меньше, чем Робу. Похоже, ему предстоит схлестнуться с «Дуо3»…

Он отошел к дальней стене, прижавшись спиной – отступать было некуда; разумнее свалить из этой комнаты прочь и искать иное тактическое укрытие, где он сможет просчитать свой первый удар. Тейлор пораженно смотрел на массу, затвердевающую на глазах, как глина в печи; под потолком прорисовывалась крупная челюсть с двойным рядом зубов, острых, как бритва. Черепу не хватило места, чтобы развиться полностью, но преграда его нисколько не остановила. Дом жалостливо застонал, заходил ходуном, как во время землетрясения. Посыпалась штукатурка, древесная труха; хрустальная люстра покачнулась и со свистом, вместе со всеми проводами, вылетела на пол, разбившись вдребезги. Осколки расплескались фонтаном во все стороны, задев Тима.

Когда тварь обрела свой истинный облик, Тим, судорожно сглотнув, понял, что имеет дело с каракутом: массивная, весом в тонну, туша, полностью покрытая огромными бородавками и бивнями; шесть пятипалых лапищ с серповидными когтями; гибкий толстый хвост, оканчивающийся клешней, способной разрезать ствол ситхинской ели. Десять сиреневых глаз с узким вертикальным зрачком взирали на него с презрением и нескрываемой жаждой отведать сладкого мясца. Тим брезгливо поморщился; к его горлу подступила тошнота.

По стенке, шаг за шагом, Тим неторопливо продвигался к выходу, так как сражаться лицом к лицу с каракутом – хуже, чем самоубийство. К счастью, тварь обладала безобразно заторможенной реакцией, и не торопилась на него нападать. Но это не означало, что стоит терять бдительность – любая атака может стать для Тима летальной.

Он выбрался в коридор, отступив к лестнице, готовый ринуться в случае чрезвычайной опасности на второй этаж. Он взвел пистолет, направив дуло в голову каракута – красный лазер отметил точку на его виске. Тим уверенно выстрелил, надеясь не убить монстра, но хотя бы серьезно ранить его мозг. Но, вопреки ожиданиям, пуля лишь поцарапала бугристую каменную кожу – что по какой-то причине означало: виски каракута не были уязвимы, как обычно, их защищала прочная корка. Тварь среагировала на раздражитель и, повернув свою тяжелую голову – так, что хрустнули позвонки в толстой оплывшей шее, – разинула пасть, в которую мог пролезть пони, и издала оглушительный рев. Подул смердящий ветер, растрепав вихры Тима. Парень остолбенело глазел, как тварь с легкостью сносит дверной косяк своим мешковатым брюхом и вваливается в холл. Тим, не прицеливаясь, снова навел дуло на жуткую морду и выпустил всю обойму пуль. Но монстру хоть бы хны – он фыркнул, капнув густыми желтыми слюнями, и отмахнулся от выстрелов, как от укусов комаров; затем, набравшись сил, ринулся в сторону врага. Тим не ожидал, что эта тварь способна передвигаться с такой ужасающей скоростью, ведь прежние каракуты были в разы медлительнее. А этот экземпляр будто бы эволюционировал, подлатал свои слабые места, обратив в преимущества. Каракут таранил одутловатым пузом пол, оставляя за собой канаву; когти стучали по паркету, как десятки ножей по кухонной доске. Тим помчался на второй этаж. На самом деле он не представлял, что делать дальше, ведь разработанная организацией «Мойерс» тактика против таких чудовищ теперь была бесполезной. Но он обязан хоть что-нибудь предпринять…

Тварь щелкала челюстями, как грейферный ковш, словно пыталась зажевать целую лестницу – ступенька за ступенькой исчезали в ее бездонной красной глотке. Тим убрал пистолет в кобуру и, не раздумывая – пока та была занята перемалыванием ступенек, – спрыгнул на спину, напоминающую движущийся холмистый остров. Тим вцепился в изогнутый рог, беспомощно на нем повиснув. Он уперся ногами, создав себе более-менее надежную опору, а левой начал рубить плоть, пытаясь проделать хоть какую-нибудь крохотную дыру, куда он всадит десяток пуль. Но плоть была тверже гранита – только искры отскакивали в стороны. Тогда Тим стал ползти ближе к голове – ему следует хотя бы ослепить тварь, ведь глаза, к его счастью, не защищали какие-нибудь непробиваемые веки. Хватаясь то за один нарост, то за другой, Тим необратимо взбирался к заветной цели; тварь же, чувствуя блоху на своей шкуре, начала трястись всем бултыхающимся, как желе, туловищем, чтобы сбросить наглого наездника. Тим держался изо всех сил – и лишь единожды правая нога предательски соскользнула, но он вновь сумел принять устойчивое положение, чтобы лезть дальше. Каракут от безысходности брюзжал и пытался искромсать его своим хвостом – Тим едва уворачивался от мощной клешни, лязгающей где-то над ухом, и иногда отмахивался мечом; твари удалось достать лишь несколько своих шипов, подровняв их, как ветви кустарника садовым секатором. И когда Тим добрался до громоздкого черепа, то провел Ванготом серию быстрых и ловких ударов, ослепив тварь – она визжала от боли хуже недорезанной овцы, а ее черная кровь, пахнущая серой, окропила все вокруг, в том числе одежду Тима. Благо обоняние не было таким развитым, как у собаки, так что она полагалась на слух, что обеспечивали отверстия, как у пресмыкающихся. Тим спрыгнул на пол и, стараясь двигаться как можно тише и осторожнее, пробрался на кухню, к газовой плите. Он знал еще кое-какой способ сразить тварь раз и навсегда, изгнав ее в Преисподнюю. Тейлор врубил все конфорки на полную катушку, оставив источать газ, и, добравшись до оконного проема, поспешно выбрался наружу.

Ну да, Тим собирался взорвать дом! Этот вариант он хранил в запасе на самый крайний случай, и, по-моему, уже настал тот «самый крайний случай». Безусловно, господин Л. Корхонен его вряд ли похвалит за учиненный ущерб, и даже снизит заслуженный честным трудом гонорар, но… он не желал возиться с этой тварью хотя бы лишние пять минут. Каракут оказался весьма проблематичным соперником.

Тварь в последние минуты своей жизни бушевала и крушила все подряд от ярости, словно, наконец, поняла, что упустила добычу, какую могла употребить на ужин. Но Тим, запустив руки в карманы черных брюк, беззаботно наслаждался развернувшимся зрелищем – разве что не ржал, как ненормальный, предвкушая победу.

Каракут разинул жабий рот, похожий на медвежий капкан, но не чтобы зарычать, а образовать огненный шар специальными железами, находящимися на месте гланд. А огненные шары он метал только в том случае, когда сильно разозлен. Что ж, монстр был действительно в гневе – и, как дракон, готов поджечь пятую точку Тима, но парень, к счастью, удалился на недосягаемое расстояние. Однако тварь слишком тупа, чтобы это заметить.

И вот внутри пасти затрепетал крохотный лепесток, как от свечи, да вот не успел он разрастись во все пожирающий пламень – доля секунды, и бабахнуло так, что целый дом вместе с монстром обратился в мгновение ока в щепки и пепел. О, распустившийся огненный цветок был как никогда восхитителен!

– Пока-пока, детка, – нараспев произнес Тим, едва скрывая радость на своем лице, и помахал ладонью. Дом, конечно, жаль, но ведь он спас, по меньшей мере, пару миллионов жизней. В конце концов, всегда приходится чем-нибудь жертвовать.

Единственное, что его по-настоящему опечалило, но лишь на долю секунды – сожженные тела Картеров, которые он пытался защитить. Как говорится, земля им пухом! А унывать и распускать нюни ему совершенно некогда.

Магический реликт его дожидался где-то под тлеющими обломками; Тим был уверен, что с ним ничего дурного не произошло, так как он сам себя защищал электрическим куполом, отключающийся дистанционно – вся система была подсоединена к электронному браслету и управлялась через программу элементарными голосовыми командами. Тим отдал приказ дезактивировать купол – осталось подойти к устройству вплотную и вырубить питание, вынув зачарованный кристалл. Вокруг было все еще много едкого дыма и огня, поэтому Тим прикрывал нос и рот рукой, чтобы не надышаться и не обжечься.

Убрав реликт в рюкзак, он поспешил сразу связаться с товарищами.

– Вы там живы, парни? – Тим был абсолютно уверен, что с поставленной миссией все достойно справились. «Устранить объекты угрозы» – в его памяти как наяву прозвучал низкий голос с хрипотцой, принадлежащий Л. Корхонену.

– Порядок, – быстро отозвался Адам. – Мне достался «Трэс4», хармор.

– А как там Роб? Почему он молчит? – «Этот придурок уснул, что ли», – подумал недовольно Тим, но Адам развеял его сомнения.

– Он до сих пор сражается… – протянул с горечью Адам. – Из портала вылезло четыре «Трэса» и один «Кваттуор».

– Правда? – изумился Тим и нахмурился: не очень вовремя он выключил реликт. Хотя, часть барьера все еще была в действии, а потому он надеялся, что монстры не выберутся за ее границы. – Ему нужна помощь?

– Он сам выкарабкается, не волнуйся, – подбодрил Адам. Тим мог ошибаться, но тот явно улыбался.

– Если что – зовите, – предупредил он, вздохнув. Тим торчал недалеко от обломков дома и, спустив очки на кончик носа, любовался живописными пейзажами, захватывающими дух: мягкой травой под ногами, вековыми хвойными деревьями и цветущими кустарниками; фиолетовыми и лиловыми облаками, плывущими далеко в небе. О, как же ему не хватало дивана, чашечки горячего шоколада (так как к кофе у него уже выработался рвотный рефлекс) и сэндвича с беконом и сыром!

Но наступившая долгожданная идиллия длилась отнюдь совсем не долго: в наушнике вдруг что-то заворчало, зашипело, и Тим сквозь помехи разобрал сиплые вопли Роба:

– Кто-нибудь, на помощь! – его голос был пронизан отчаянием. – Адам! Тим! Вы меня слышите?!

Тим напрягся, по коже засеменили мурашки.

– Роб, что случилось?! Где ты? – Тим приготовился к худшему.

– Я разделался с четырьмя тварями… – с частой отдышкой отчеканивал Роб каждое слово. – Остался рахкут. Но ему на подмогу прибыло еще двое.

– Я понял, жди меня! – Тим приготовил Альтон и обнажил Вангот, ранее спрятанный в ножны. И теперь, опережая ветер, бежал в сторону дома, где находился товарищ, попавший в беду.

Ну, точно, он ворвался в дом, как самый настоящий герой из фильмов, и прямо с порога начал бодро обстреливать фантасмагорических ящериц, юрко ползающих по потолку и стенам, как тараканы. Размерами они превосходили домашнюю кошку, но не намного, а потому попасть в головы было гораздо сложней. Рука постоянно колебалась, как маятник часов, не давая навести оружие точно на цель. Хоть Тим провел кучу времени на тренировочной площадке, все же молниеносная скорость рахкутов главенствовала над его стараниями и опытом – эти твари будто измывались над ним!

– Чертовы гадины… Я вас все равно покрошу в капусту! – сплюнул сквозь зубы Тим. – Где Адама носит, ты в курсе?! Еще одни руки не помешали бы!

– Я без понятия! Он не выходит уже как пять минут на связь! Наверное, к нему кто-то в гости нагрянул! – Роб отстреливался двумя пистолетами, но в основном промазывал. На ходу он экспрессивно восклицал единственное «Сдохни!».

– Сдохни! Сдохни! И ты сдохни! – рахкуты уже должны были превратиться в решето, но отчего-то до сих пор дышали и ползали. Точнее неугомонно скакали по всему дому, как макаки, петляли между ног и извивались над головой, норовя сомкнуть свои челюсти прямо на затылке. Парни беспрестанно вертелись на месте, как волчки.

– Ты сам-то как, ранен? – выкрикнул Тим, когда тварь «пролетела» ровно над его макушкой; он изощрился травмировать ее в челюсть. Та упала на пол и, будто в агонии, стала корчиться и кряхтеть. Тим вмиг всадил ей пулю точно в лоб, и она, издав отвратительный, обжигающий легкие, запах, застыла.

– Нет, я в порядке! – пропыхтел весь взмокший Роб; он тоже завалил одну из тварей. Осталась последняя, только оказалась она хитрей и умней: просто так на пули грудью не бросалась, а всегда старалась напасть сзади. Вот над ее убийством придется заморочиться – а что делать? Другого выхода у них нет.

Тим прислонился спиной к стене и немым знаком указал Робу сделать то же самое – так их шансы против твари были равны. Рахкут будет вынужден атаковать спереди – существа его вида славились своим неуемным аппетитом, как у акул, что делало их слабее, чем они могли бы быть. Тейлор даже любезно подставит шею – и это будет последнее, что она увидит прежде, чем окажется в объятиях необратимой смерти.

Но тут, очень не вовремя, где-то в рюкзаке затрезвонил телефон. В такой чересчур напряженной обстановке о нем могла вспомнить ненаглядная матушка. Хотя бы отец не проявлял чрезмерную заботу о своем сынуле, как делала это она – почти каждый вечер, в восемь часов, мамуля задавала порцию стандартных вопросов, чтобы удостовериться, что ребеночек не гуляет поздно ночью, сытно покушал и теперь ложится баиньки. Эта женщина с синдромом гиперопеки когда-нибудь доведет его до белого каления. Он выудил из рюкзака телефон и, не обращая внимания на высветившийся номер, приложил к уху.

– Алло? – Тим краем глаза уловил рахкута, проскользнувшего по коридору. Эта мразь не собиралась просто так сдаваться; собственно, никто из них не собирался сдаваться, но нужно было что-то придумать… смастерить какую-нибудь ловушку, на которую она клюнет, как рыба.

– Привет, Тимми! – раздался из Ричмонда звонкий веселый голосок. – Помнишь твое предложение съехаться, и знаешь что? Я согласна!

Роксана! Упала, как снег на голову летним утром. Лицо Тима приобрело цвет спелого баклажана.

– Здравствуй, – пробухтел он сухо, но Роксана этого не заметила. Она все так же пыхала каким-то маниакальным энтузиазмом. Под боком хихикал Роб – с Роксаной он был знаком лично (еще с младшей школы) и ведал о подлинном характере девушки: озорном и своенравном.

Тим рысью устремился за рахкутом – тот, если верить шуму, следующему за ним попятам, залез в подвал. Что ж, он сам себя загнал в западню. Можно поджечь этот чертов подвал – никто не пикнет по поводу еще одного поджаренного дома, так как он пустовал больше месяца. Но опять же, такой способ был несколько варварским и требовал исключительной необходимости. Ну, хорошо, они будут дубасить эту тварь подручными средствами, пока та, изморенная, не испустит свой окаянный дух.

– Ты куда-то торопишься? – видимо, Роксана услышала громкий топот ботинок, или ее смутило интенсивное дыхание, вырывающееся изо рта порядком уставшего Тима.

– Нет, Роксана, всего лишь занимаюсь на беговой дорожке – поддерживаю стройную фигуру, как и всегда, – Тим одними губами сердито потребовал Роба заткнуться, когда тот едва не разгоготался.

– Как твоя работа? – Роксана, к слову, не была посвящена в дела Тима, так как запрещалось с кем-либо делиться материалами, даже косвенно упоминающими феномен вторжения монстров из параллельной вселенной. Да и любой, кто разбалтывал важные и не очень сведения, относящиеся к организации «Мойерс», был тут же отправлен в отставку; по слухам, таких индивидуумов даже тайно устраняли, а вместе с ними – и носителей информации. Вероятно, это следствие плотного сотрудничества «Мойерс» с американским правительством, сдерживающим панику среди населения – и потому могло подчищать неугодные следы, ведущие к деструктивным, по их мнению, действиям, связанным с аномальными явлениями. Но Тейлор не верил в эту чепуху, распространяемую, по всей видимости, теми, кто желал создать грозную репутацию самому командиру, Л. Корхонену – ибо зачем организации, отстаивающей будущее во благо человечества, проворачивать столь грязные пассажи?

– Все таракашки и клопы улетели на радугу, – прошелестел он елейным тоном. Для Роксаны он работал в компании, занимающейся дезинфекцией помещений, включающей в себя избавление от насекомых, микроорганизмов и токсинов. – Так что за здоровье очередной тетушки Мэри можешь не волноваться.

Роб лаконичным жестом указал следовать за ним, и Тим на полусогнутых коленях послушно двинулся за его спиной. Роб первым начал спускаться в сырой темный подвал, так похожий на забытый Богом фамильный склеп, где могли бы покоиться десятки тлеющих тел. Будь Тим кем-то другим, он бы непременно содрогнулся от подобных мыслей, но давно разложившиеся трупы – меньшее из всех зол в данной ситуации; рахкут действительно щекотал его нервы, правда, не столько своим внешним богомерзким видом, сколько назойливостью, увертливостью и прозорливостью, что донельзя раздражала.

Между тем Роксана не унималась:

– Ты так и не ответил: ты рад, что мы будем жить вместе? – ее голос был печален, но в нем словно бы затаились нотки истерии и угрозы – на случай, если Тим опрометчиво решит дать отрицательный ответ. Роксана редко закатывала скандалы, и, тем не менее, когда это случалось, все выходило из-под контроля – девушка становилась похожей на разрастающийся тайфун, не утихающий еще продолжительное время.

– Конечно-конечно! – поспешно заверил ее Тим, высматривая рахкута по сторонам; он чуть не вскрикнул, когда на него что-то неожиданно налетело. Это «что-то» оказалось потрепанным чучелом беркута – кажется, товарищ нашел себе развлечение. Он доставал из какой-то коробки чучела и бросал их в Тима, как в мишень. Тим шикнул на него и безмолвно изрек: «Не валяй дурака, он где-то рядом».

– Вот и славненько! Я почти упаковала все свои чемоданы, – при слове «чемоданы» у Тима засвербело в груди – гардероб Роксаны больше походил на фирменный магазин. Его шкафы не вместят в себя столько одежды, скорее лопнут, как обожравшаяся свинья. Тим принял смирение и сделал глубокий вдох-выдох носом.

– А еще я тщательно взвесила все «за» и «против» и приняла окончательное решение забрать Мию с собой. Все-таки, негоже оставлять ее маменьке, так как та жутко боится Мию – однажды маменька в испуге чуть не прихлопнула ее тапком. Я была очень расстроена столь безобразным поступком, но все обошлось! Миа нисколько не пострадала! – Роксана едва ли не мурлыкала себе под нос – видимо, в этот самый момент она ласково поглаживала свою лысую, гладкую и блестящую, будто смазанную маслом, Мию, длиной с садовый шланг.

Миа – зеленый, или древесный питон около полутора метров. Тима перекосило только от одного упоминания о нем: он живо себе представил, как в самом разгаре любовных утех, Миа, почти как шпион, неслышно и незаметно вползает в комнату, а затем оборачивается вокруг его ноги, талии и добирается до горла, нежно стягивая свои удушающие холодные кольца. Ну почему Роксана выбрала гигантского червя, а не пушистую милую кошечку?! Тим поперхнулся воздухом, закашлявшись. Одновременно раздался шорох с правой стороны, он резко обернулся – никого, кроме Роба, который так же не оставил шорох без внимания. Вдруг обнаглевшая тварь бросилась на Роба, прямо на лицо, и стала яростно рвать все зубами, до чего могла дотянуться; ослепленный мужчина пытался отодрать ее от себя, но она словно прилипла. Дезориентированный, он стал пятиться назад, беспорядочно крутясь вокруг своей оси, будто в безумном ритуальном танце, и достигнув деревянного стеллажа, грубо уткнулся в него спиной. Тот и так был косой, а от действий Роба покосился еще больше, накренившись назад, еще мгновение – и он полетел на пол, зацепив собой следующий стеллаж, а потом еще один, и еще. Грохот стоял неимоверный, оглушивший обоих товарищей; тварь, судя по всему, тоже не ожидала, что они вдвоем сотворят столько шума, а потому поспешно ретировалась в дальний угол, и будто бы от страха сжалась в клубок. Однако Тима и Роба так просто не проведешь – все эти уловки монстра на них не действовали, а потому каждый из них вооружился заостренным клинком. Роб пошел в атаку первый, надеясь сразить гадкое существо одним единственным ударом, но кто бы позволил это сделать – сплошное высокомерие жалкого человечишки! Тварь ловко извернулась, изящно изогнув гибкое тело, и клинок просвистел буквально в миллиметре от упругого синего пуза, даже не царапнув.

– Тим, да что там у тебя происходит?! – выкрикнула Роксана в ухо, отчего Тим на пару секунд потерял связь с внешним миром. Он слегка потряс головой, вернув себе слух.

– У меня все в полном порядке! Просто громко смотрю телевизор – тут Годзилла топчет Японию: «бам!», «бам!», «бам!» – громко выпалил Тим, перебивая посторонний гул; он с натянутой улыбкой наблюдал, как Роб неуклюже колошматит лезвием упавшего на пол рахкута по прочной чешуе и приговаривает единственное «я порублю тебя в фарш!». А тот безуспешно пытается парировать хвостом. В итоге, после упорной возни, Роб все-таки расправился с тварью, вонзив меч в горло чудовища, расплескав кровь ядовито-фиолетового цвета. Рахкут издал хлюпающее бульканье и исторг зловонный дух, сравнимый с гнилой рыбой, а затем издох.

– Слушай, Роксана, я тут досмотрю фильм и пойду готовить, хорошо? А то кушать что-то захотелось, – кушать ему и, правда, хотелось. Да вот только до холодильника он доберется еще нескоро, от чего настроение понизилось ниже нуля – как во время резкого похолодания.

– Да, конечно, без проблем! Я тебе позже позвоню и пожелаю сладких снов, – Роксана послала ему смачный поцелуй на прощание. Тейлор вздохнул с облегчением, когда она повесила трубку. Это не в первый раз, когда девушка звонила прямо во время миссии, и ему неплохо удавалось заговорить ей зубы про телевизор или тренировку на беговой дорожке. Он не знал, как долго будет продолжаться его двойная игра, но если он вступил на тропу истребителя монстров, то постарается пройти ее до конца, не смотря на все трудности, что встретятся у него на пути. В конце концов, он – воин, однажды давший жертвенную клятву, отрекшись от покоя и многих благ, дабы защищать мирный народ от нахальных чудовищ, пытающихся захватить Землю. И в первую очередь своих любимых – чтобы их жизнь была безопасной и счастливой.

– Мог бы его пристрелить, – заметил Тим, насмешливо оглядывая запыхавшегося товарища. Он осуждающе покачал головой, – только трудностей себе доставил.

– И так сойдет, – отмахнулся Роб, стирая с лица пот, перемешанный с кровью – тварь оставила на нем с дюжину тонких аккуратных разрезов, будто орудовала скальпелем,– главное, он теперь жарится в Аду. Нам стоит отыскать Адама, что-то он совсем там притих – я звал его несколько раз, но все бесполезно.

Товарищи прибрались за собой, насколько это было возможно, так как не все следы бойни можно замести, и как только выбрались за пределы дома, услышали протяжный, надрывный, наполненный страхом и болью возглас, вызвавший сотню отвратительных иголочек, пробежавших по спине. Молодые мужчины так и замерли на месте, как вкопанные; первым пришел в себя Роб.

– Кажется, крик шел с юго-запада, нам стоит двинуться туда! – он указал пальцем в сторону густо растущих деревьев; где-то там истошно вопила женщина, явно нуждающаяся в помощи. Они поспешили навстречу этому душераздирающему крику, который то затихал, то с силой разрастался вновь, будто сигнал сирены. Однако они не успели достичь его источника, так как он вскоре оборвался – что было дурным знамением. Скорей всего, женщина уже была мертва, хотя в сердцах теплилась крохотная надежда, что она тяжело ранена, и при лучшем раскладе дел еще можно ее спасти. Мужчины недовольно кряхтели, продираясь сквозь мелкие кустарники, низко висящие крючковатые ветви, сопровождаемые громким хрустом; всякий раз им приходилось оборачиваться, чтобы убедиться в отсутствии признаков преследования. Они неслись вперед, что есть мочи, в душе надеясь застать монстра на месте преступления.

Роб и Тим ожидали застать любую тварь, но только не эту: их глаза расширились от обуявшего ужаса, а сердце ухнуло в пятки. «Бог мой», – надтреснутым голосом промямлил Роб, – «саккурут». Организация «Мойерс» справедливо присудила ему «Унус5». Эта тварь, подобно паразиту, поселяется в тело жертвы, захватывает его центральную нервную систему, разжижает мозг, высасывает жизненные соки. Как только тело жертвы ослабеет настолько, что не сможет двигаться, саккурут начнет переселяться в следующее, самое ближайшее существо (хотя продолжительное время он способен жить и без носителя); однако, пока этого не произошло, саккурут использует тело жертвы не только как щит, но и как оружие для нападения. И вот сейчас на них настойчиво двигалось то, что осталось от Адама: бледное, с выступающими синими прожилками сгорбленное туловище; руки безвольно свисали вдоль тела, будто обрубки сырого мяса. Ноги «Адам» переставлял так, будто вместо них были пришиты костыли: тяжелый шаг за шагом раздавался в головах мужчин. Тим никак не мог поверить, что этот кошмар произошел с его товарищем, лучшим другом, который столько раз вытаскивал его из самых затруднительных ситуаций. Адам жизнь был готов отдать за него, а теперь он походил на дьявольскую марионетку, управляемую мерзкой массой примитивного разума.

«Адам» внезапно воспрял, выпрямил корпус, а руки выставил вперед. Из-под кожи, как из-под земли, прорвались загнутые острые отростки, защищающие слабое, ветхое тело от серьезных повреждений. На пальцах выросли длинные когти, готовые рвать плоть в клочья, а изо рта, который больше походил на клыкастую пасть, вырвалось шипящее дыхание. «Адам», внутри которого будто завелся заржавелый механизм, сначала дернулся в бок, а затем стремглав помчался вперед, явно намереваясь атаковать. Он бежал во всю прыть, так быстро, что порой казалось, что он перемещается непосредственно в воздухе, отрывая ноги от земли. Роб успел отскочить в сторону, а вот Тим, споткнувшись о кочку пяткой, не сумел вовремя увернуться, и тварь растопыренной конечностью, точно граблей, зацепила его правое плечо, порвав одежду и слегка поранив кожу. Тим поморщился, но не столько от боли, сколько от негодования, что саккурут смог-таки его достать. Проклятье! Тим тут же развернулся и попытался нанести Ванготом режущий удар, но встретил сопротивление в виде прочных, точно металл, шипов, выросших из спины, как сорняки на не прополотой грядке. Тонко звякнув, лезвие буквально отскочило от шипастой спины, пустив сноп искр; «Адам», не мешкая, резко развернулся и левой рукой ударил наотмашь, видимо, надеясь, попасть Тиму прямо в голову, но тот рефлекторно прикрыл ее предплечьем. Удар пришелся настолько сильным, что Тим не удержался на ногах, и кубарем покатился по земле. Пока «Адам» раздумывал следующее действие, на него сбоку накинулся Роб, надеясь достать мечом уязвимое горло, однако тварь сделала пару прыжков назад и, совершив сальто в воздухе, оттолкнулась ногами от ствола дерева. Она пулей полетела на покачивающегося, как маятник часов, Тима – тот не успел очухаться, как ему пришлось столкнуться с метательным живым ядром. Столкновение было такой мощи, что Тима, придись удар напрямую, вколотило бы в почву, как гвоздь. Тварь попала по левой ноге, чуть не переломав голень. Тим громко застонал от боли, но все-таки стиснув зубы, он нанес ответный удар Ванготом, отрубив левую переднюю конечность твари. В этот момент шипы были убраны, так как тварь использует их лишь ограниченное время – видимо, ей приходится использовать какие-то истончаемые ресурсы. Тварь откатилась в сторону и завизжала, расплескивая вокруг себя бирюзовую, сияющую кровь, смешавшуюся с темно-алой жидкостью. Однако истерия длилась не долго, она вскочила на ноги, как ошпаренная, и, цепляясь здоровой пятерней за кору дерева, взобралась на высокую ветвь и принялась «зализывать» свое увечье. Кровь под давлением хлестала на землю, но позже Тим заметил, как она постепенно стала кристаллизоваться, принимая форму руки. Тим слышал об аномальной регенерации саккурута, подразумевающей ускоренное восстановление поврежденных тканей и органов, но чтоб настолько усовершенствованной, он и представить себе не мог. С таким успехом тварь вернет потерянную конечность за какие-то считанные минуты. И что потом? А потом все сначала... Что же делать?

– Роб, у тебя есть запасной план? – прошипел Тим Робу, который, скрипя зубами, наблюдал за саккурутом. Ему тоже все это дерьмо было не по душе.

– Ага, погоди, только достану из рукава, – проблеял раздраженно Роб. – Правда, у меня есть кое-какая штука в запасе. Но мне настоятельно советовали ее использовать, когда мои булочки угодят в капкан.

– То есть, нам стоит еще немного подождать? Тогда я установлю таймер, – не менее раздраженно съязвил Тим.

– Не руби сгоряча, парень. Я не говорил, что мои булки не подгорают, как хлеб в тостере. Просто нужно поймать момент за хвост, как чайку. Ты, кстати, когда-нибудь ловил чаек? Я вот в детстве любил ловить чаек за хвост, когда они пытались украсть что-нибудь из моих рук...

– Спасибо, что держишь в курсе, – Тим отмахнулся от Роба, внимательно наблюдая за существом «Адамом», и ему совершенно не понравилось, что стало происходить дальше. Тварь вдруг приняла специфическую позу, словно решило во время самого разгара ожесточенной схватки помолиться своим предкам. Вскинув голову и конечности (отрубленная рука так и не восстановилась до конца и издали напоминала куриный окорок) вверх, оно что-то тихо забормотало на понятном только ему языке.

– Неужели оно творит заклинание? Надеюсь, это будет не метеоритный дождь. И черт, почему я так же не могу сесть и призвать «Удушающее щупальце», чтобы оно утащило эту тварь под землю? – Роб смачно сплюнул, состроив раздосадованную гримасу.

– Ты на лекциях ушами хлопал, что ли? Люди не могут колдовать уже много веков. А все из-за своего невежества, жадности, заносчивости и, конечно, проявления неуважения к Покровителю магического Источника, перекрывшему к нему доступ – так мы потеряли связь с магией, и теперь приходится довольствоваться реликтами канувшей в небытие Элхаан-сота. Однако здесь ничего не попишешь – человеческая глупость переписала Книгу Судьбы, и мы в наказание пожинаем ее плоды.

– Это был риторический вопрос, болван, – нахмуренное лицо Роба потемнело, будто его обволокла истина, как какой-нибудь шелковый платок. – Ты в очередной раз жестоко всадил мне кол в сердце. Однако во мне теплится надежда, что однажды отыщется способ снять запрет на Источник. И тогда я буду убивать тварей по щелчку пальцев. А еще смогу забрать власть у нынешнего правителя.

– Нашей организации или государства? Если второе, то... я шокирован. Не знал, что в тебе живет маленькая девочка, мечтающая прибрать к рукам Мировое господство, – Тим с напускным изумлением вздернул брови.

– Эта идея тоже ничего. Но я все-таки желаю встать у руля организации «Мойерс». Л. Корхонен раздражает меня куда хлеще, чем эта дьявольская химера. Заносчивый ублюдок! Возомнил себя невесть кем и ходит, задравши хвост, как павлин. Куриная жопа... – господин Л. Корхонен постоянно отчитывает Роба за проявленную халатность и безалаберность, а еще за излишнюю агрессивность, бахвальство, легкомысленность и так далее. Так что его неприязнь, пожалуй, Тим понимал. И все же...

– По-моему, он не так уж плох, – Тим напряг свои мышцы, когда тварь прекратила посылать хвалы небесам и обратила на них испепеляющий взор. Пасть «Адама» была распахнута шире обычного, и на дне горла образовывался светящийся сгусток. Помимо этого, живот монстра начал резко увеличиваться в размерах, будто его что-то раздувало изнутри.

– Что на этот раз? – спросил Тим, но скорее у самого себя, чем у Роба. В академии им проводили подробные лекции о тварях, но особенности саккурута до сих пор до конца не изучены. Так как он встречается довольно редко (ученые выдвинули версию, что он что-то вроде вражеского «капитана», и вступает в битву только тогда, когда вся его «армия» повержена). Поэтому прямо сейчас им приходилось импровизировать, сражаясь один на один с этой мразью, и между боем изучать его сильные и уязвимые стороны, а позже они отправят детальный доклад в Исследовательский Центр «Ферус», где с извращенным удовольствием (конечно же, с научной целью) препарируют монстров.

Роб пропустил вопрос мимо ушей, вернувшись к прежнему диалогу.

– В смысле «не так уж плох»? Ты что, на его стороне? То есть, когда я пойду свергать его с трона, ты поднимешь на меня свой меч? Ах ты, подлый предатель! Как только я присвою его Корону, я тебя вздерну, понял?! – Роб обнажил свой меч, который он ласково, будто любовницу, называет Изабелла.

– Я бы беспокоился об этом в последнюю очередь, – на самом деле, Тим имел веские основания оправдывать Л. Корхонена, ведь ему несколько раз удалось принять участие в битвах с ним плечом к плечу. Тейлор даже представить себе не мог, что господин, этот ледяной заносчивый подонок – каким нарочито хочет казаться, – будет защищать его костьми, не тревожась за свою жизнь. Конечно, Тим утрировал – кто не боится за свою жизнь... Но господин Л. Корхонен всегда сражается так, будто смеется Смерти прямо в лицо – без страха и сожаления. И в последний раз, когда они вместе, будто давние товарищи, рубились с монстрами, Л. Корхонен закрыл Тима своим телом, подставив острым когтям свою спину. Мужчина получил серьезные раны, но, несмотря на невыносимую боль, до последней капли крови чудовища, он оберегал Тима, как кого-то очень дорогого ему человека... как собственного сына, пятнадцатилетнего Майкла, которого десять лет назад выпотрошил один из таких монстров. И потому Тим испытывал к нему теплые чувства, хотя, бесспорно, этот мерзавец порой вытаскивает из самых глубин его естества желчную ненависть лишь одним своим видом.

Как, например, пару дней назад, когда господин Л. Корхонен вызвал к себе в кабинет, что делал «лишь по праздникам» – чтобы отчитать провинившегося бойца или дать какое-то важное секретное задание.

Тим Тейлор искренне надеялся на второе, так как не желал выслушивать от Л. Корхонена наставления и назидательные советы, как от родной мамочки. Ее одной порой было много со своими нравоучениями, а если еще Л. Корхонен примется наверстывать упущенное воспитание своих дражайших подопечных, то он отчаянно взвоет, как побитая собака, и выдерет от безысходности все волосы на макушке.

– Что ж, присаживайся, нечего торчать в проходе, – господин Л. Корхонен непринужденно махнул рукой, приглашая Тима присесть в алое бархатное кресло. Тим подчинился; он не расслабился даже сидя в мягком кресле, оставаясь в настороженном ожидании предстоящего разговора.

– Я тебя пригласил сюда, чтобы поблагодарить за проделанный труд в течение прошедшей недели. Ты молодец, твои растущие успехи и мастерство не перестают меня радовать. Но это еще не все, – Л. Корхонен криво ухмыльнулся, отчего верхний правый уголок его губ слегка приподнялся, обнажив белый клычок. А вот Тиму ни сколько не полегчало от этой похвалы, ему стало как никогда дурно только от одного спесивого выражения лица мужчины. – Какую награду ты бы предпочел? Нет, не подумай чего превратного, я не пытаюсь тебя как-то выделить на фоне других солдат, просто милостивое поощрение делает любую работу более качественной. Всякому борцу, даже самому закоренелому, нужен стимул, не так ли? Спасать человечество – это замечательно, но не стоит игнорировать персональные потребности себя любимого. Люди, к несчастью, быстро забывают своих спасителей, а их благодарность так скоротечна, поэтому необходимо в подчиненных поддерживать боевой дух даже таким, казалось бы, примитивным способом. Чтобы у них и мысли не рождалось, что своими жизнями они рискуют почем зря. Итак, вернемся вновь к насущному вопросу: что ты хочешь? Я дам тебе все, что пожелаешь, в знак моей признательности за неоценимый вклад твоих усилий в нашу работу, помимо гонорара, конечно же, – он поставил локти на стол и оперся подбородком о скрещенные пальцы; его глаза сузились в две крохотные щелки, а ухмылка стала более зловещей, чем прежде.

Тима передернуло; он кивнул, медля с ответом. Если говорить начистоту, Тейлор давно жаждал заполучить кое-какую могущественную книгу из недоступной для адептов и более опытных солдат, таких, как он сам, личной библиотеки Л. Корхонена. И она находится прямо за его спиной, за черно-красной из метеоритного железа дверью, заклейменной защитной магической печатью. Попасть в хранилище артефактов могли только привилегированные члены «Мойерс», в основном приближенные Л. Корхонена, которым он безоговорочно доверял, как самому себе. Поименно их можно перечислить с помощью пальцев одной руки – все-таки, Л. Корхонен был избирательным в своих связях и не подпускал к древним знаниям тех, кто вызывал хоть малейшее подозрение. Ведь и среди самых близких людей может затесаться одна пронырливая крыса.

– Для меня честь принять от вас в подарок «Сердце Горгульи», – несмотря на то, что Тим с непоколебимой твердостью смотрел прямо в глаза Л. Корхонена, его голос дрожал и скрипел. Так как понимал, что просит нечто запретное, и вряд ли Л. Корхонен отреагирует на это совершенно спокойно.

И Тим оказался прав.

Красивые всего секунду назад черты мужчины преобразились в мгновение ока – бледная фарфоровая кожа посерела, собравшись уродливыми складками на лбу, вокруг глаз и рта, а взгляд ожесточился и засверкал серебром. Теперь он походил на вендиго, готового сожрать Тима с потрохами.

– Любопытное желание. Позволь спросить: ты впрямь уверен, что ее заслужил? Потому что я не исполняю, какие попало и чьи попало прихоти.

Тим замешкался, опустив голову.

– Книга боевых заклинаний, какими может пользоваться обычный человек – так как он задействует резервы собственного тела, не магического Источника – явно не для ребенка, у которого еще молоко на губах не обсохло. Однако мне чужда категоричность, и я готов принять твою просьбу, но при условии: когда выйдешь со мной на равный поединок. В случае твоей победы, «Сердце Горгульи» станет почетной наградой. А пока иди и хорошенько обдумай еще раз: что бы ты хотел. Только выбери что-нибудь не из моей библиотеки, – господин Л. Корхонен хрипло хохотнул и, поправив свои смоляные волосы, завязанные в тугой короткий хвост на затылке, переплел на груди руки. Он мотнул головой в сторону выхода, проводив Тима прочь надменным и не менее презрительным взглядом.

Тим с кислым лицом покинул его обитель.

Вообще-то эта книга могла бы помочь прямо сейчас, или Л. Корхонен считает это недопустимым жульничеством? Что ж, зато он сдохнет как герой в почете и вечной славе. Или безнадежный идиот... особо выбирать не приходится.

Горло «Адама», растянувшись до неестественных размеров, высвободило ворох фиолетовых сфер, размером с куриное яйцо; они легко дрейфовали по ветру, как мыльные пузыри. Количество сфер стало увеличиваться, обращаясь в стихийное бедствие; и когда их численность превысила горох в банке, они неугомонным потоком устремились в сторону Тима и Роба, будто почуяв их, как шакалы.

– Нужно бежать, да? – осведомился Роб, неуверенно сделав шаг назад, словно надеясь на отрицательный ответ. Но было очевидно, что ответ не требуется вовсе: встречая на пути препятствия, сферы лопались, расплескивая вокруг себя едкую жидкость, подобную серной кислоте. Из чего следует сделать вывод, что столкновение с ними напрямую чревато трагичными последствиями. Молодые мужчины ринулись за ствол самого толстого дерева, растущего поблизости, чтобы укрыться от столь причудливой, но смертельной техники.

– По-моему, настало время для «кое-какой штуки», – возбужденно проверещал Тим, и Роб безоговорочно согласился. Он стянул с шеи медальон, скрывавшийся под защитным костюмом – золотой, инкрустированный желто-красными кристаллами, – и бросил в воздух: тот замер примерно в шести футах над землей. Роб приказал Тиму успокоиться и не совершать лишних движений; Тим подчинился. Из середины медальона вырвалась желто-красная длинная лента магической энергии и молниеносно атаковала «Адама» – обернувшись вокруг туловища, как канат, она заключила в свои тиски, и свободным концом устремилась в глотку, в самую глубь оскверненного нутра. А потом она распустилась длинными острыми иглами прямо в его чреве, проткнув насквозь. Тварь, задергавшись, зашлась грязной пеной из всех отверстий, а затем поникла, как тряпичная кукла. Желто-красная лента вернулась обратно в медальон, и тот опустился прямо в ладонь Роба.

– Что это такое? – Тим хотел дотронуться пальцем до медальона, но Роб не позволил этого сделать.

– «Кнут Гекаты», для укрощения и уничтожения особо яростных и буйных. Он принадлежит Л. Корхонену, – Роб надел медальон обратно на шею.

– Что? Я думал, ты ненавидишь его настолько, чтобы не принимать от него подобные презенты, – что-то Л. Корхонен не торопился ему вручать, даже на время миссий, аналогичные артефакты. Чем же Роб заслужил его доверие? Где-то в груди кольнула ревность, а за ней последовала обида.

– Верно, и я хотел отказаться от столь заманчивого предложения. Но передумал, здраво рассудив, что могу спасти наши задницы. Во время этого разговора Л. Корхонен меня словно ментально изнасиловал, прочитав нудную назидательную речь, как верно обращаться с «Кнутом Гекаты», чтобы не допустить непоправимых ошибок. Медальон чувствует любое проявление негативной энергии и может среагировать даже на своего хозяина. Поэтому я потребовал от тебя усмирения. Ох, до сих пор чувствую себя каким-то изнуренным... Чертов энергетический сосальщик!

– Ты хотел сказать «вампир»? – поправил Тим.

– Нет, сосальщик! – восторженно воскликнул Роб; он улыбнулся и засмеялся. Тим засмеялся с ним в унисон.

– Нам стоит похоронить Адама, – Тим оглянулся в сторону обезображенного трупа, походившего больше на мешок, набитый навозом.

– Да, он это заслужил, – взгляд Роба, обратившись в небо, наполнился скорбью. Тим вздохнул во все легкие, наполнив наступившую тишину ароматом меланхолии.

Сегодняшний день подошел к концу.

Примечания

  1. Мonster slayers.
  2. Четыре (лат.), подразумевается «четвертый уровень» опасности.
  3. Два (лат.), подразумевается «второй уровень» опасности. Он выше, чем четвертый.
  4. Три (лат.), подразумевается «третий уровень» опасности.
  5. Один (лат.), подразумевается «первый уровень» опасности.

Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...