Озеро страданий

Три человека собрались у огромного серого валуна, что стоял у границы леса. Один из них был воином. Широкоплечий, с могучими руками и покрытым шрамами обветренным лицом, он носил на поясе короткий меч. Другой была девушка, очевидно, благородных кровей. Простое дорожное платье не смогло скрыть тонкий стан. Маленькие изящные ручки, белоснежная кожа и золотистые, чисто вымытые волосы, уложенные в тяжелую косу, подчеркивали ее происхождение. Третьим был обычный парень. Лицо его совсем простое, не имело запоминающихся черт и, казалось, забывалось тут же, стоило только отвести от него взгляд. О парне можно было сказать лишь то, что он из простонародья. Возможно из крестьян или городских подмастерий. Об этом говорили потертая одежда с заплатами, грубые красные руки и стриженные в кружок волосы.

Все трое молчали. Не представленные друг другу, из разных слоев общества, они слабо представляли, как начать разговор. К тому же их смущали причины, по которым каждый из них оказался у этого валуна. Поэтому воин, выпятив подбородок и скрестив руки на груди, неотрывно смотрел на лес. Леди, опустив голову, крутила на пальце одно из своих колец. Простолюдин ковырял длинным ножом валун, сковыривая пласты серого мха. Иногда он оглядывался на пустошь, по которой все они пришли, хоть и разными дорогами.

Ожидание затягивалось. Но еще не переросло в неудержимую попытку все-таки заговорить, когда из-под сени леса к ним вышел человек. По крайней мере, так можно было решить, судя по очертаниям высокой худощавой фигуры. Ничего более определенного сказать о вышедшем из леса было невозможно, так как с головы до пят он был закутан в серый плащ, а лицо скрывалось в тени капюшона. Неизвестный подошел к троим и заговорил:

- Приветствую вас, пришедших к границам чертога Аббрана - бога страданий. Я слуга его, но вы можете звать меня Проводником, - голос, доносившийся из-под капюшона, был ровным, невыразительным. - Вы правильно сделали, что пришли без сопровождения. У каждого из вас есть возможность окунуться в Озеро Страданий, очиститься от всего, что терзает ваши души. Но сначала вы мне поведаете, без утайки, с чем пришли сюда. И я решу, кто имеет право последовать за мной.

Некоторое время все продолжали молчать. Наконец, воин прокашлялся и заговорил:

- Я Керлон, сын Кредана Пестрая Шкура из клана Лахтана. Год назад, воины нашего и соседних кланов отправились в горы Трессана, чтобы выбить оттуда троллей. Со мной отец отправил моего младшего брата –Кронана. Это была первая война парня, и я должен был приглядывать за ним. Но у меня не получилось. В одном из ущелий тролли заманили нас в ловушку. Множество наших было перебито. Другие дрогнули и побежали. И я вместе с ними... Я слышал, как мой брат Кронан зовет меня. На бегу я обернулся и увидел, что его схватили чудовища. Кронан смотрел на меня и тянул ко мне руки, но я отвернулся и продолжил бежать. Бежал я долго. Так что оставил позади и горы Трессана, и земли клана Лахтана. Вернуться домой я не мог. Я лишился воинской чести и прибился к наемникам. Но каждый раз, в бою, в лицах врагов я вижу черты моего брата. Его умоляющие глаза. Я раз за разом снова убиваю Кронана. После двенадцатого убийства я не могу сражаться, но больше я ничего не умею.

После этих слов воин по имени Керлон замолчал, уставившись на носки своих сапог. Сразу же за ним заговорила леди:

- Я Трея, дочь лорда Мавеса Бринахского. Год назад мой отец оставил этот мир. Матушка же умерла, рожая меня. Оставшись одна со своим горем, я поднялась на самую высокую башню родового замка. И там, в каморке под самой крышей, я безраздельно предалась известной печали. Утешения находились во множестве старинных книг, с чувствительными балладами и поэмами, собранными в сей башне. Слугам же под страхом сурового наказания запрещено было меня беспокоить. Но случилось так, что наши земли посетили неурожай и мор. Голодные и больные крестьяне собирались под стены замка, умоляя дать им немного хлеба и снадобий, запасы коих хранились в наших подвалах. Слуги отказывали несчастным, ибо не могли выдать запасы без моего распоряжения. А обратиться ко мне они боялись. Отчаявшиеся крестьяне могли бы попытаться даже штурмовать замок, но были слишком истощены от голода и болезней. Получив отказ, они тоскливо разбрелись умирать по своим хижинам. Я узнала об этом через месяц, когда, справившись с горем, вышла из башни. Я наказала жестоких слуг и отправила помощь пострадавшим. Но слишком многих уже было не вернуть... С тех пор меня преследуют печальные виденья. Стоит мне отправиться на верховую прогулку в ближайшую рощу или выйти в сад, как откуда-то из-за деревьев выходят сгорбленные, патлатые, закутанные в тряпье крестьянки и протягивают мне своих кричащих синеватых младенцев. И даже в залах моего замка из теней, что скапливаются по углам, выходят те же скорбные фигуры. Из-за этих видений я почувствовала недомогание и слегла в постель. За время моей болезни множество достойных юношей приходили просить моей руки, но я отказывала всем. И даже благородному Отбоду Одранскому! После этого я поняла, что жизнь моя заканчивается и, собрав последние силы, отправилась в путь, ведущий к берегам Озера Страданий.

Закончив говорить, леди Трея закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Простолюдин, все это время нагло пялившийся на благородную девицу, хмыкнул и заговорил:

- Я просто Бун. Отца я своего не знаю – это был какой-то бродяга. Но до меня дошли слухи, что папаша мой когда-то крепко насолил одной старой ведьме. И та прокляла его род. И потому, к какой девке я не подкатываю, та сразу и помирает. Медана из Замшелых Камней захлебнулась кровью от горловой болезни. Финтана из Бурой Заводи утонула. А Дамнада из Клещевой Рощи отравилась грибами. С тех пор их души преследуют меня и днем и ночью. Ибо они решили, что коли я знал о проклятье, то и должен был их обходить за версту. Но я-то узнал об этом много позже! В общем, хотелось бы мне, господин Проводник, избавиться от этих бестий, а за одно и от проклятья. Потому что, как же без девки?

Простолюдин, по имени Бун, шмыгнул носом и замолчал. И тогда заговорил Проводник:

- Каждый из вас достоин омовения в Озере Страданий. Из вод его вы выйдите очищенными. Ибо ваши горести – радость для Аббрана и жертва ему. Следуйте за мной.

***

Они шли лесом, в центре которого находилось Озеро. Проводник серой тенью скользил впереди. Остальные, все также молча, шли за ним гуськом. Тишина была нарушена лишь однажды, когда тропу им преградило упавшее дерево. Бун самовольно решил помочь леди Трее перебраться через преграду, для чего обхватил ее талию. Девушка негодующе вскрикнула. Керлон тут же возник рядом и сунул огромный кулак под нос простолюдину.

- Во имя Сиана Пылающее Копье! – прорычал воин. – Еще одна такая выходка, деревенщина, и я снесу твой пустой горшок с плеч.

Бун отступил, глупо ухмыляясь и показывая редкие кривые зубы. Керлон же запрыгнул на ствол и подал леди руку. После этого случая они продолжили путь в молчании, настороженно разглядывая лес.

Тропу обступали деревья. Общее у них было лишь то, что их густые кроны состояли сплошь из листвы красного цвета, хотя лето еще не закончилось. В остальном они различались. По высоте и толщине стволов. По тому, как стволы эти жутко перекручены. И по тому, как часто их испещряли различные наплывы, углубления и дупла. По коре деревьев обильно стекали капли прозрачной бесцветной смолы. Собирались они и на ветвях. Иногда такая набухшая капля срывалась и падала на тропу. Одна из них упала на щеку Керлону. Воин снял каплю кончиком пальца и, поддавшись необъяснимому порыву, слизнул ее. «Соленая. Странно» - пробормотал он про себя. Кроме шлепков падающих капель в лесу больше не было никаких звуков. Да и никакой жизни кроме деревьев. Лишь землю кое-где покрывал черный ноздреватый мох, противно чавкавший, если на него наступали.

Полдня пути через однообразный лес утомили леди Трею, и она слабым голосом попросила о привале. Проводник согласился. Они нашли более-менее свободный от беспрерывно источающих смолу деревьев участок земли и расположились на нем. Керлон снял плащ, свернул его и предложил в качестве сиденья леди. Бун устроился поодаль, Проводник сел еще дальше.

- Вы заметили, миледи? - несмело начал Керлон. – В этом странном лесу совсем не слышно птичьих голосов.

Трея прикрыла огромные голубые глаза, прислушиваясь. Она не успела ничего ответить. Раздался свист и хлопанье огромных крыльев. Они не видели летуна, но по звуку чувствовалось, что он несется прямо на них. Не размышляя и мгновения, люди втянули головы и закрыли глаза. Нечто большое пролетело прямо над их головами, обдувая ветерком, вызванным взмахами широких крыл и умчалось дальше.

- Что за... – проворчал Керлон, сжимая рукоять меча.

Трея прикрыла ладошкой рот. Бун, все так же втянув голову, настороженно оглядывался. Проводник хранил неподвижность. Керлон открыл было рот, чтобы задать вопрос, но его прервали. Долгий протяжный стон донесся откуда-то из глубин леса и, слабея, затих. Люди испуганно переглянулись.

- Это было какое-то животное? – прошептала Трея.

- Это был человек, - с мрачной уверенностью сказал воин.

Все обернулись к Проводнику. Тот еще несколько мгновений молчал, но все же заговорил:

- Это был голос одного из нечестивцев. Аббран наказывает тех, кто сам пытается пройти к озеру. Да еще и несет с собой не тяжкие грехи, но мелкие страсти.

После этих слов Проводник ничего не добавил. Тогда встала леди Трея.

- Я хочу как можно быстрее выйти к Озеру и избавиться от кошмаров прошлого и настоящего.

- Мы выйдем к берегу только завтра к полудню, - ответил Проводник.

- Тогда нет причины медлить.

И девушка решительно двинулась к тропе.

***

К наступлению сумерек они совершенно вымотались. И не столько телесно, сколько душевно. Всю дорогу их сопровождали крики боли. Они доносились с разных сторон и через разные промежутки времени, но одинаково были полны страданием. Трея каждый раз, как до них доносился вопль, вздрагивала и кусала губы. Керлон рычал сквозь зубы и хватался за меч, но воинское умение здесь ничем не могло помочь. Бун же шел и кривился, то ли от отвращения, то ли от какой-то насмешки над происходящим. Так они и брели, сопровождаемые нестройным жутким хором, пока ночная темнота не начала скрывать от них окружающее.

Они выбрали небольшую полянку. Керлон и Бун собрали хворост и разожгли костер. Но, несмотря на то, что ветви были пропитаны смолой, горели они неохотно и больше дымили. Все же три человека собрались у своего жалкого очага. Проводник расположился подальше от света и тепла костра и вскоре слился с окружающей тьмой. Люди достали свои припасы. У Керлана с собой был кусок вяленого мяса и фляга с пивом. У Треи медовые лепешки и серебряная бутылочка с вином. У Буна кусок хлеба, луковица и немного сыра. А его бурдюк был наполнен простой водой. Смущенно переглянувшись, они приступили к трапезе.

Ели молча. Но когда закончили, Керлон решил отвлечь своих спутников от жутких криков, продолжавших доносится из леса. Воин рассказал о том, как однажды он и его соратники разрядились богатыми купцами и купчихами и отправились в Минборинский лес, чтобы выманить тамошних разбойников. Тогда задумка их удалась. И теперь Керлан изображал разбойников с удивленными лицами, падающих под ударами мечей ряженых воинов. Трея немного посмеялась истории и похлопала в ладоши. Бун несколько раз одобрительно хмыкнул. Довольный Керлан шутливо раскланялся. Тогда вступила леди. Трея спела самую чувствительную часть баллады о несчастной любви Мирина из Филлана и Димфны Звездный Плащ. Керлан благоговейно замер, а Бун, не слушая, вдруг стал оживленно крутить головой. Когда прозвучали последние строфы, из леса донесся очередной вопль, возвращая их к реальности. Все снова сникли. Воин и леди поглядывали на простолюдина, но тот не замечал их, бросая настороженные взоры в темный лес и теребя край рукава.

- Что это у тебя на руке? Браслетик? – наконец, благосклонно улыбаясь, спросила Трея.

Бун перевел взгляд на леди. Теперь было видно, что глаза его полны ужаса. Нехотя он поднял правую руку и задрал рукав. Запястье охватывал плетеный трехцветный браслет.

- Он из прядей погибших из-за меня девчонок, - глухо сказал Бун. – Эти рыжие от Дамнады, черненькие от Финтаны, а белокурые от Меданы.

- Бедняжка, - сочувственно сказала Трея. – И они всюду следуют за тобой? Как это ужасно! Расскажи же нам о них.

Бун улыбнулся и перевел взгляд во тьму леса.

- А вы разве их не видите? Вон Медана выглядывает из-за дерева, что растет прямо за спиной миледи. Изо рта ее потоком течет кровь. Она хрипит и сдирает кору ногтями. А вот слышите всхлипы и бульканье? Было бы смешно, кабы тот, кто их издает, не полз к нашему костру. Видите? Это толстушка Финтана. Сейчас она потолстела еще больше. Тело ее раздулось и покрылось лиловыми пятнами. На нее налипли опавшие листья и мох. Финтана ползет, подтягивая себя скрюченными пальцами, оставляя за собой слизистый след, словно огромная улитка. А вот и рыжая Дамнада. Она всегда была непоседой. И потому залезла на ветвь, нависающую прямо над нашим достославным воином. Видите? Она замерла там словно рысь, готовая к прыжку. Глаза ее горят желтым, а рот всегда распахнут. Ведь она вывихнула челюсть, когда выталкивала из себя отравленные грибы. Видите? Это мои девочки! Всюду со мной, - и Бун, помахав тьме рукой, расхохотался.

- Прекрати! – вскрикнула Трея.

- Да я тебя сейчас, ублюдок... – проворчал Керлан, поднимаясь со своего места.

Но тут из леса донесся самый громкий вопль. Кричали где-то совсем близко.

- Я больше не могу, - простонала Трея, зажимая уши ладонями. – Я сойду с ума!

Керлан присел на корточки и кинжалом отхватил от своего плаща, служившего подстилкой для девушки, два куска материи. Протянул их Трее:

- Сверните их, миледи. И вложите в уши. Так крики меньше станут досаждать вам.

Трейя с благодарностью приняла две тряпочки. Постепенно у костра воцарилась тишина. Двое даже смогли заснуть. Во сне воин скрипел зубами и вздрагивал всем телом, а леди тихонько постанывала и обливалась слезами. Лишь Бун так и не заснул до утра. Он продолжал вглядываться во тьму, следя за чем-то видимым только ему.

***

С рассветом они встали разбитые и невыспавшиеся. Как и вчера, путники выстроились в цепочку за Проводником и побрели по тропе. Вместо птичьего гомона, что обычно раздается по утрам, их встретили крики боли. Правда, с прошедшего дня они немного притерпелись к ужасным звукам. К полудню Керлан даже начал насвистывать какие-то мелодии. Трея пыталась угадать их названия. Лишь Бун шел молча, бросая по сторонам настороженные взгляды.

На очередном повороте их оглушил вопль. Кто-то кричал совсем близко. Они сделали еще несколько шагов и замерли в ужасе от открывшегося перед ними зрелища. Слева от тропы стоял юноша, вросший в дерево. До пояса он был покрыт корой, руки превратились в ветви. Ветки торчали и из его плеч и спины. От человека остался лишь торс и голова. Какая-то полупрозрачная тварь, похожая на огромного ворона, парила рядом с ним, выклевывая куски плоти из незащищенных ничем груди, живота и щек юноши. Каждая нанесенная рана вызывала у него крик боли . Впрочем, раны тут же затягивались. Но крылатая тварь продолжала терзать плоть.

Трея застыла от ужаса. Бун стоял, тараща глаза. Керлан выхватил меч.

- Я сейчас, братишка! - крикнул он и подскочил к человеку-дереву.

Воин несколько раз взмахнул мечом, нанося удары по крылатой твари. Но той удары не принесли видимого вреда. Однако, сделав несколько ленивых взмахов крыльями, она все же отлетела в сторону и скрылась в кроне ближайшего дерева.

- Сейчас, братишка, -пробормотал Керлан подходя к человеку ближе.

Юноша, молча, следил за ним. По его щекам катились слезы. Керлан потоптался на месте, прикидывая, что делать дальше. Затем, решившись, рубанул мечом по одной из ветвей, росших из плеч человека-дерева. Из ветви брызнула кровь. Юноша закричал. Ошеломленный, Керлан сделал шаг назад... Одно из корней деревьев вырвалось из земли и, словно атакующая змея, ударила воина в живот. Корень насквозь пропорол Керлана. Воина словно насадили на копье. Он выронил меч, дернулся несколько раз и затих. Трейя вскрикнула и спрятала лицо на груди у Буна. Тот неуклюже обнял ее.

- Что же это? – тихо спросил простолюдин. – Керлан подумал, что вот этот его брат?

- Никто не смеет безнаказанно прерывать страдания раба Аббрана, -раздался голос Проводника. – Этот юноша хотел без ведома бога войти в воды священного озера. Этот раб полагал, будто его страсть к игре – есть подлинное страдание. Что же, Аббран показал ему, как он был не прав.

- Я больше ничего не хочу! – закричала Трея, вырвавшись из объятий Буна. – Уведите меня из этого места. Я лучше останусь со своими призраками.

-Но вы прошли почти весь путь, - неожиданно мягко сказал Проводник. – Сразу за теми деревьями берег Озера Страдания.

Леди и простолюдин поглядели в указанном направлении. Кажется, среди деревьев виднелся блеск воды. Тем временем крылатая тварь вылетела из зарослей и медленно устремилась к жертве. Юноша, предчувствуя боль, истошно закричал. Трея и Бун, не сговариваясь, взялись за руки и бросились бежать по тропе, к манящему блеску.

***

Озеро было почти круглым. Дальний его берег скрывался в тумане. Воды же его были столь прозрачны, что был виден каждый камешек на дне. Правда, не было видно ни рыб, ни водорослей. Два человека в восхищении замерли на берегу из белого песка.

- Что же вы? – донесся до них голос Проводника, вставшего чуть позади – Окунитесь в священные воды. Аббран смоет и заберет себе все ваши душевные муки. Ведь они пища Бога Страданий. Вам же останутся лишь смутные воспоминания. А потом исчезнут и они. Вперед!

Трея проворно скинула платье, и не глядя по сторонам, вбежала в воду, поднимая брызги до небес. Она бежала пока вода не поднялась ей до пояса. Тогда она нырнула. Потекли мгновения... Бун замер на берегу, напряженно вглядываясь в круги, расходившиеся на месте, где только что была девушка. Вода успокаивалась. Становилась прозрачнее. Бун увидел, как что-то поднимается с поверхности. Раздался всплеск. И на поверхность вынырнула хохочущая Трея. Девушка повернулась к берегу. Убрала с лица пряди мокрых волос и закричала:

- Эй, Бун! Иди сюда, простофиля! Здесь просто здорово!

Не медля больше, Бун торопливо сорвал с себя одежду и, вопя нечто, что он считал боевым кличем, бросился в озеро. Воды ласково приняли его. Он почувствовал, как вместе с дорожной грязью смывается с него все горе, страх и стыд. Грудь распирал восторг. Чистая радость проникала прямо сквозь поры кожи.

Они еще долго плавали и ныряли вместе. Брызгались водой, хохотали и кричали во все горло. Наконец, утомившись, они выбрались на берег. Трея, позабыв, что все еще нагишом, закружилась, раскинув в стороны руки. Лицо она подставила солнечным лучам. Бун же сразу протопал к кучке своей и поспешно натянул штаны, затягивая ремень.

- Свободна! – кричала Трея и хохотала. – Не помню ничего!

Бун двинулся к ней. Леди остановилась, заметив приближающегося к ней простолюдина. Она улыбнулась и протянула к нему руки.

- А ты свободен, Бун? –спросила Трея.

- Да, - ответил Бун и взмахнул рукой.

Блеснуло на солнце лезвие ножа. Тонкая красная линия прочертила белое горло девушки и сразу же засочилась кровью. Бун смотрел, как кровавый поток течет по груди, животу, ногам Треи и впитывается в белый песок. Ноги леди подкосились, и она мягко упала на колени, а затем набок. Тело ее вздрогнуло несколько раз и замерло.

Бун оглянулся на Проводника. Тот стоял серой статуей. Тогда Бун прошел к озеру и смыл его водой кровь с лезвия ножа, со своей груди и лица. Затем вернулся к телу Треи, выбрал подходящую прядь ее волос и отрезал.

- Я всегда перерезаю горло светловолосым, - сказал Бун, снова поворачиваясь к проводнику. –А как я поступаю с рыженькими и черненькими, ты уже поди догадался? Не знаю, что за демон сидит во мне с рождения, и откуда он взялся. Знаю только, что он вечно голоден. Воды Аббрана отогнали от меня мстительные души, но утолить мой голод сможет только смерть.

Бун стянул с себя браслет и стал ловко вплетать в него локон Треи. Проделывал он все это, не сводя глаз с Проводника.

- Я хочу служить Аббрану, - продолжил Бун. – Я снова буду убивать. И души снова будут слетаться ко мне, словно слепни на корову. И когда их преследования будут невыносимы, я буду приходить сюда, а воды будут меня очищать. Я буду приносить с собой много чужих страданий. И еще. Знание об этом месте передаются шепотом полоумными стариками и старухами. И неизвестно кому попадает. Я же найду достойные уши. Безумных убийц, палачей и насильников. Я прошепчу им, что они могут убивать и пытать вволю. А затем очиститься в водах священного озера. Страдания потекут непрерывным потоком. Что скажешь?

- Иди, мой жрец, - сказал Аббран и откинул капюшон с головы. – Иди и принеси мне страдания.

 

 

 

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 3,50 из 5)
Загрузка...