Звездосчет

Звездосчёт

 

До звездопада оставался один день, и всё вокруг предвещало его неминуемое начало. С каждой ночью небо колыхалось всё больше, озаряя вспышками окрестности. Погода стояла ясная, да к тому же зима с её длинными ночами, а звездопад зимой - это длинная и тяжелая ночь для того, кто следит за каждой звездой.

Звездосчёты живут на земле очень давно, никто точно и не скажет, сколько, вряд ли люди их вообще видели. Дело их непростое и очень важное, ловить упавшие по неосторожности звёзды, скрыто от всего мира. Так и трудятся они день за днём, а точнее, ночь за ночью, не покладая рук, не закрывая глаз, сторожат небосвод.

Каждой звезде, как и всему сущему в этом мире, отмерен свой срок, по истечению которого она покидает небо, но иногда случается непредвиденное, и те, чьё время ещё не пришло, рассекают небесный купол фейерверками своих полетов. Вот тут-то без звездосчёта никак. Если он вовремя не вернёт невольного беглеца на место, быть беде, ведь нарушится порядок в каком-нибудь созвездии, а значит и вся звёздная карта спутается, пропадёт важный для человека ориентир, да и ночь станет темнее, потому что каждая звезда важна. А если вспомнить ещё и о божественном происхождении и значении созвездий?

С восходом солнца же упавшая звезда потеряет свою природу, лишится внутреннего сияния, не сможет попасть обратно на небо и вскоре угаснет совсем. Вот какая ответственность лежит на каждом звездосчёте, а во время звездопада она возрастает во много-много раз. Хоть случаи нечаянного падения звёзд редки, нужно уследить за каждой! И когда для звездосчёта наступал самый тяжелый в году день,когда он не мог позволить себе ошибки, на ночном небосводе намечался великий праздник прощания. Тысячи звёзд навсегда покидали свои дома, исполняя первый и последний ослепительный танец. Кому-то праздник, кому-то - усиленная служба.

Жил звездосчёт в скрытом от людских глаз лесу, под горой. Днём он спал, а по ночам с горы следил за небосводом. Был он вроде бы староват, но резв и крепок, а ещё молчалив. Глаза его, так долго смотревшие в ночное небо, сами отразили его глубинной синевой. Хоть он и умел общаться с лесными жителями, большинство из них по ночам отдыхали, а бодрствовали лишь совы, волки и ещё несколько хищников - не самые общительные обитатели. Порой звездосчёт ворчал и жаловался вслух, что ему надоело жить по ночам и света белого не видеть, но на самом деле он трепетно встречал приближение каждой ночи и с волнением в сердце следил за небом, внимательно отмечая любое изменение.

Конечно, иногда он не спал сутками, чтобы выкроить время и погреться на солнышке, особенно летом, когда ночи короткие и работы не так много, за исключением времени летнего звездопада, но такой режим быстро давал сбой, сложно уследить за мелочами, если ты не выспался. Он любил каждую звезду как свою большую и далёкую семью, которой у него никогда не было, и мог заранее почувствовать, если ей пришло время падать. Звёздного языка он не понимал, но мог умело расслышать в песнях мелодию скорого прощания - её ни с чем нельзя было спутать. Было ли у звездосчёта имя? Может, и было, только если и было, то он его забыл, некому его по имени звать.

И вот одним зимним вечером он проснулся и как обычно некоторое время неподвижно лежал на койке, проворачивая в голове планы на ночь. С приближением звездопада сон стал совсем плохой, с каждым днём звездосчёт пробуждался всё раньше и думал всё больше.

Вчера насторожил Орион: одна из его переменных звёзд вела себя необычно, надо присмотреться к ней и не забыть карты, ведь он ещё не успел внести все перестановки с прошлого месяца. Конечно, хорошо проснуться пораньше, сейчас на улице карты не порисуешь, всё ветром сдувает. А ещё хворост не собран и до ночи надо успеть на ручей сходить.

Привычный ход мыслей прервал незнакомый звук, напоминающий кипение воды и песню сверчка одновременно, зведосчёт внимательно прислушался. Вода кипеть не могла, а сверчков зимой нет. Тишина. Упал снег с крыши, встрепенулось зверьё, живущее неподалеку, вот и всё. Наверно, показалось. Пора вставать.

Заварные травы и сушёные на углях лепешки из кореньев - вот и вся немудрённая трапеза. В еде звездосчёт неприхотлив и к холодам терпелив, иногда даже печь не приходиться топить зимой, только разве что для питья горячего. Но сегодня подступил крепкий мороз, после ночи надо прогреть избу.

Во время завтрака он решил немного поработать с картами, вычеркнуть упавшие звёзды, добавить новенькие и пометить подозрительных. Усевшись за стол, который стоял возле печи, звездосчёт развернул несколько карт. Они покрыли всю поверхность стола да ещё и свесились по бокам. В руках появился небольшой футляр с традиционным инструментом звездосчёта - белой деревянной палочкой с железным наконечником, похожей на шариковую ручку. Он прикрыл глаза, в точности вспоминая расположение звёзд, и уверенным движением направил палочку в правый верхний угол карты. Несколько штрихов и вместо белых точек-звёзд появилась чернота, пустое пространство заполнилось новыми жителями, а подозрительные получили по белой галочке сбоку. Когда работа с картами закончилась, звездосчёт отправился раздобыть дров и воды, на спину он прикрепил подвязку для поленьев, а в руку взял бидон.

Входную дверь снова замело, пришлось потрудиться, чтобы выйти наружу. Ноги по колено в снегу, но разгребать его нет времени, скоро стемнеет, покажутся первые звёзды.Утопая в белоснежных сугробах, звездосчёт скорым шагом отправился в ближайший лес, где у него имелся небольшой запас заготовленных дров: собранный хворост, сухостой, сломанные ветром деревья - нет никакой нужды срубать новые. Ручей тоже по пути, и чтобы сэкономить время, сначала звездосчёт отправляется к воде.

Хоть зима и приносит с собой много неудобств, но в красоте ей не отказать. Особенно если ловить моменты, когда солнце поднимается ото сна или, наоборот, начинает отходить от дневных дел, моменты, когда мир тонет в серебристых искрах.

Опустив бидон в ручей, звездосчёт заметил своё отражение. «Давненько не видел себя, уже и узнавать трудно. Хм. Вроде глаза другого цвета были» - он снял шапку левой рукой и небрежно провёл по седоватым волосам. «Отдыхать тебе уже пора, отдыхать, старик...старик...как же…». Пытаясь вспомнить своё имя, звездосчёт не заметил, что бидон давно наполнился, опустился ко дну и вместе с водой черпает мелкие камешки и песок. Он так задумался, что даже не чувствовал холода ледяного зимнего ручья. Да, страшно забыть своё имя, но немудрено, если тебя долгие годы никто не зовёт.

Как долго должна длиться жизнь? Он знал, что звёзды живут тысячелетиями, а иногда и того больше, но сколько отмерено ему? Иногда он думал, что прожил уже по меньшей мере сотню другую лет, но, может, ему только так казалось? Ведь он не вёл счет ни дням, ни годам. Так он и сидел, погруженный в воспоминания, смотрел сквозь ручей, удивляясь и не узнавая себя, пока мимо с глухим «Угу» не пролетела сова. Звездосчёт очнулся, опустошил бидон, набрал воду заново и посмотрел на сову, а она пристроилась на ветке дерева, недалеко от него.

Сова — один из редких собеседников звездосчёта, но она не особо разговорчивая, потому что гордая. Он посмотрел на сову, она поймала его взгляд и деловито закатила свои жёлтые глаза, мол, видела я, как ты тут чуть руку не отморозил, простофиля, будь благодарен, что прилетела.

 

— Добрый вечер, Сова, спасибо, а то и правда без руки мне никак, я же записи веду ежедневно.

Молчание. Сова закрыла глаза, всхохлилась и взлетела с ветки, одарив окрестности своим звучным «Угу». Вот и весь разговор, а бывают и ещё короче.

 

 

На горе ветрено, звездосчёт разжег небольшой костер, скорее для компании, чем для тепла, и поставил бидон на камень рядом, чтобы вода согрелась. Из переднего кармана достал мешочек, сыпнул семян и перемешал веткой - традиционный напиток, который поможет скоротать длинную ночь. Безоблачно. Появляются первые звёзды и собираются в привычном порядке, вот и Орион, всегда готовый к охоте.

Сомнения подтвердились. Одна из переменных звёзд сегодня точно упадёт, это незаметная точка для обычного человека, он никогда её даже не увидит, но она очень важна как деталь бесконечного звёздного механизма. Хорошо, если знаешь заранее, какую звезду ловить. Есть время подготовиться и сохранить силы, которые ты потратил бы в случае неожиданности.

Сосредоточившись на дыхании, звездосчёт делает несколько длинных и глубоких вдохов-выдохов и совершает резкие выпады руками: сперва правой, прижимая левую к сердцу, а затем меняет их местами. Обычно ему достаточно одного сильного толчка, но если звезда крупная, вторая рука тоже подключается. Потренировавшись несколько минут, он открывает глаза и внимательно смотрит на Орион, главное не отвлекаться и поймать звезду мгновенно. Сейчас она похожа на капельку утренней росы, готовую упасть на землю, дрожит, дрожит, дрожит и срывается.

Звездосчёт подскакивает, становится в позу и снова слышит странный утренний звук, похожий на очень медленное стрекотание сверчка, звук всё нарастает и приближается вместе с падающей звездой. «Это её голос» - проносится мысль у него в голове и ему кажется, что он почти может понять этот язык, но раздумывать некогда. Он резко хлопает в ладоши, соединяя их на уровне солнечного сплетения, потом выставляет вперёд правую руку, и мощная звуковая волна уносится ввысь.

Работа завершена. Теперь с Орионом всё в порядке, остаётся дождаться окончания ночи, вернуться в холодную хижину и забыться сном. «Сегодня к звезде Ткачихе я вновь попрошусь на ночлег» — довольный благополучным завершением работы, звездосчёт спокойно уходит спать.

 

Этот холодный, но приятный свет разливается только ночью, и в нём можно уловить тысячи тысяч голосов. Все эти голоса разные, их не спутать. Вот этот напоминает завывания зимнего вьюжного ветра в печной трубе. Если внимательно вслушаться, настроиться на голос, начинаешь понимать и воспринимать его привычным образом: буквы, слоги, потом слова, а вскоре и целые предложения. А если бы он бывал на море или ходил в плавание по океану, то сказал бы, что вот этот голос сравним с шумом волн, разбивающихся о берег во время шторма, а тот, другой, на крики дельфинов. Он летит всё выше, слушая уже не отдельные голоса, а стройный хор переливающегося пения, теперь его нежно окутывает туман Млечного Пути, прохлада ласкает лицо, и он так отчетливо понимает каждое слово, он мог бы, мог бы поговорить с ними? Нет, его голос совсем другой, он не похож ни на ручей, ни на птицу, ни на шум прибоя, но если вдруг такое возможно, мог ли он стать их собеседником?

 

Звездосчёт проснулся. Сегодня первый день звездопада, и он выпал на самую длинную ночь в году. Возможно, обойдётся без неожиданностей, ведь вчера он не заметил необычностей на небосводе. Но это ничего не значило.

Ночной мороз продержался весь день, окна полностью промерзли, раскрасившись игольчатыми узорами. Нужно снова затопить печь, чтобы за ночь хижина не простыла полностью. И снова звук из ниоткуда. Звездосчёт собрал золу и прислушался. Может, это в голове. Шумы. А потом соскользнул в свой сон, так бывает, когда спустя время, нечаянно вспоминаешь отрывок ночи. А что если?

Звездосчёт достал с единственной в доме полки большую книгу, на обложке так и было написано «Книга» и больше ничего. Здесь хранился свод правил для звездосчёта, ответы на все вопросы, касающиеся его ежедневной работы. Но ответа на его вопрос о разговорах со звездами в Книге не было, и хоть он знал об этом, всё равно листал потрёпанные страницы, а когда дошёл до конца, в очередной раз непонимающе посмотрел на пустые белые листы - для чего они нужны? Он бы никогда не посмел писать здесь какие-то заметки самостоятельно, ведь Книга существовала в этом мире ещё до его прихода. «Но может всё-таки я могу попробовать говорить с ними? Нет, конечно, нет. Просто я давно ни с кем не общался».

Вечер наступил спокойно. Все падающие звёзды покидали небо в срок, и звездосчёт только и успевал проставлять изменения на карте. Сегодня работать с пером приходилось сразу на открытом воздухе, столько пометок даже он в голове не удержит. Его палочка двигалась по карте молниеносно, удаляя упавшие звезды и попутно отмечая новые, которые также появлялись почти каждую ночь. Взмах - две соседние звезды в Зайце и Большом Псе исчезли, взмах - у крыла Лебедя появилась новая белая точка. Со стороны его движения напоминали завораживающий ритуальный танец - он обводил глазами небо туда-сюда, опускал взгляд на карту, рука двигалась словно отделенная от тела, в точности зная расположение каждой звезды, и снова всё по кругу.

У каждого звездопада есть свои периоды затишья, когда звездосчёт может отдохнуть. Объясняются эти перерывы тем, что звёзды падают не хаотично, как может показаться, не когда им вздумается, а партиями, которые определяются статусами звёзд. Когда первая партия звёзд закончилась, звездосчёт наконец-то смог облегчённо вздохнуть и отложить карту. Больше всего уставали глаза. Он быстро поправил костёр, подбросив свежих поленьев, и присел рядом, сомкнув веки. В кружке ждал отвар. Он отпил его пару раз и достал из кармана платок, смочил отваром и приложил к глазам.

Костёр разошёлся, звездосчёт поставил воду подогреться, ночь ещё даже не наступила, и ему нужно будет ещё ни один раз заваривать травы. Хоть его глаза были прикрыты компрессом, неладное он почувствовал сразу, посмотрел в сторону созвездия Тельца и нахмурился. Звезда, сияющая вблизи одного из рогов могучего Быка, дрожала и учащенно мелькала. Оставались считанные мгновения до её падения.

Звездосчёт мгновенно собрался с мыслями, насколько это возможно в подобной ситуации, и встал, готовый отразить неминуемую беду. Уже через секунды всё вокруг заполнил гул. Звезда, летящая вниз, не пела как обычно, её голос, сравнимый с летним ливнем, громко стучащим по плотным листьям, отчаянно звал кого-то. Он выставил вперёд руки, казалось, что звук, исходящий от звезды, стал плотным, он не мог удержать её, а она всё звала и звала, и эти слова, такие знакомые. Он вслушивался, преодолевая себя, руки тряслись, их обволокла невидимая, мягкая и сильная волна, а звезда всё повторяла одно и тоже.

— Иии..Лиии..Лиир..Лиир...Лиир

— Лиир? — его сердце замерло.

Такое родное, тёплое и забытое слово, которое давно принадлежало ему. Он потерял концентрацию, ноги подкосились, его сила сработала не в полную мощь, и звезда, которую он должен был вернуть в небо, отскочила вправо, в ближайший лес.

Лиир остолбенел. «Моё имя, это моё имя» — всё повторял он. Невозможно поверить, он вспомнил своё имя, мало того, он услышал его от упавшей звёзды, а это значит, он смог понять язык звёзд, но он упустил её. Что теперь делать, что теперь будет? Оставив своё караульное место, Лиир кинулся в лес, в ту сторону, куда упала звезда. Может, он ещё сможет исправить то, что натворил.

Пока звездосчёт бежал, ему приходилось ещё и следить за небом, но получалось всё реже, потому что мысли кружились и кружились на одном месте - как поступить сейчас, может ли он ещё вернуть её обратно, сможет ли он вообще её увидеть?

 

Лес, густой поначалу, постепенно редел, и Лиир вышел на большую поляну. Мягкий перламутровый свет поднимался от снега и полупрозрачной дымкой скапливался в воздухе, отчего вся поляна словно плыла в слабом тумане. Лиир почувствовал, что у него немного кружится голова.

Впереди рядом с заснеженным кустом лежала звезда. У неё не было определенной формы. Хоть Лииру сначала и показалось, что она круглая, а когда он подошёл ближе, то почувствовал, как уплотнился воздух, её небольшой размер лишь видимость, на самом деле она намного больше, но его человеческий глаз неспособен различить истинную природу. Лиир зачарованно смотрел на звезду, забыв обо всем остальном. Она прекрасно сияла, переливалась и издавала приятные журчащие звуки, как ручеёк или мурлыкающая кошка.

Несомненно, нужно было незамедлительно отправить звезду на небо.Чем дольше она находилась на земле, тем губительнее для неё. В Книге говорилось: «Чем ближе рассвет, тем сложнее звезду вернуть. Не жди первых лучей». Звездосчёт знал все изречения Книги наизусть и всегда следовал им, но сейчас он не мог решиться, не мог сомкнуть руки в привычном хлопке, очутившись к звезде так близко. Ведь он мечтал об этом всё время, что помнит себя, мечтал увидеть их так близко, поговорить. И как назло, в Книге он не нашел никаких упоминаний о диалогах со звёздами или описаний их внешнего вида.

Неожиданно в голове Лиира вспыхнуло воспоминание. Оно было хрупким как утренний сон и очень тёплым. Маленький чернобровый мальчишка дуется, сидя на полу. Он демонстративно отвернулся от кого-то в комнате, упрямо сложил руки на груди и не останавливаясь бормочет себе под нос: «Я видел её в саду, в траве, и она со мной говорила. Звезда говорила со мной». А за спиной голоса спорящих и встревоженных взрослых. Картинка обрывается.

Эти мысли и воспоминания пронеслись в голове Лиира за мгновения, тем временем звезда немного сменила окраску и заговорила.

— Лиир.

Сейчас он расслышал её очень отчетливо.

— Дорогой мой, Лиир.

Он понимал каждое слово! Что же делать? Лиир разрывался между желанием ответить ей и долгом вернуть в созвездие, домой. Имеет ли он право так долго медлить?

— Конечно, ты можешь прямо сейчас отослать меня обратно, но неужели ты не выслушаешь сначала историю? — голос явился вновь, — меня зовут Пируна, и как ты знаешь, я обитала в созвездии Тельца. Тебя, Лиир, я помню ещё маленьким мальчиком, когда ты жил с людьми и не знал, кем тебе предстояло стать. В тот день, когда ты нашёл упавшую звезду в саду, дар звездосчёта проснулся в твоей крови. Ах, как много несчастных зазря упало в ту пору, пока мы ждали твоего появления, — в голосе Пируны проскользнула неподдельная грусть.

Лиир не двигался, в его душе всё смешалось, но он твёрдо знал, что не может упустить возможности поговорить с обитательницей неба. Столько вопросов мучали его, так велика была жажда наконец иметь собеседника, да ещё такого.

— Но почему я ничего не помню? - спросил Лиир.

— За дар приходится платить, да и человеческая память, если признаться, не самое надежное в мире явление. Все звездосчёты могут слышать звёзды в детстве и говорить с ними, но потом они принимают свой дар как должное и каждая ночь превращается для них в службу.

— Почему тогда сейчас я понимаю тебя и могу разговаривать?

— Потому что я этого захотела, потому что ты в глубине души очень любишь каждую звезду и заботишься о нас как о своей семье, потому что мне нужна твоя помощь, Лиир.

— Я думал, моя помощь — возвращать звёзды домой, — Лиир в недоумении обращался к звезде, не зная, куда именно стоит смотреть, ведь она не имела привычных глаз или рта, да и вообще, лица.

— Да, несомненно, это так, но...я...я упала по своей воле, хоть и в неположенный срок. И я прошу тебя пренебречь своим долгом, Лиир, и исполнить мою смиренную просьбу, — мягко произнесла звезда.

Её удивительный голос в зависимости от эмоций то громыхал беспощадным ливнем, то ласкал летним дождиком.

— Но если я не верну тебя до утра, ты уже никогда не попадёшь на небо, ты угаснешь навсегда. И что будет со мной? Даже в Книге ничего не говориться о таких случаях, а ведь там всё расписано о делах звездосчёта, — Лиир умоляюще смотрел на Пируну.

— Не беспокойся обо мне, я сама выбрала такой путь и поверь, это огромный подарок для меня. А что касается тебя, то в Книге нет запрета оставлять звёзды на Земле, ведь так? И если эта Книга была написана такими же звездосчётами, вдруг именно ты сможешь пополнить её новыми знаниями? Ты можешь намного больше, чем представляешь, Лиир.

Лиир нахмурился, он и подумать не смел, что имеет право что-то самолично вписывать в Книгу, но зачем тогда в ней есть пустые страницы?

 

— Но как же Телец? Он разрушится без тебя! Я просто не могу этого допустить.

— О, как жестоко ты меня ранишь своими обвинениями, конечно, ты прав, мой поступок эгоистичен, но я знаю, точнее слышала, что случайно упавшую звезду могут заменить, они найдут мне замену, совсем скоро…

— Какая глупость! Если бы всё было так, зачем существует звездосчёт? Зачем я годами не вижу света белого, каждую ночь, будь то мороз, зной или дождь, сижу на том холме и сторожу небо? Все звёзды — это моя семья, у меня же больше ничего нет, и вот ты падаешь и говоришь, что на самом деле я вам не нужен?

— Лиир, не говори так. Истина не настолько однобока, — Пируна замолчала и не говорила больше.

Лиир тяжело дышал, после такой эмоциональной речи ему стало жарко, он опустился на колени, взял в ладони немного снега и смотрел, как он тает, стекая с его горячих рук. Лиир не мог знать, как Пируна отреагировала на его слова, она лишь молчала, и только нежно-голубой струящийся свет заливал всё вокруг. Он заметил, что цвет звёздной ауры сменился, неужели она уже начинает гаснуть? Он поднял глаза к небу — звездопад возобновился, и яркие вспышки летящих хвостов появлялись то тут, то там, но Лиир знал, что сегодня больше никто не упадёт раньше срока. Да уж, ему было над чем задуматься, столько лет он без сомнений совершал один и тот же обряд каждый день, уверенный в неизменности своих действий, а сейчас.

— Лиир, ты когда-нибудь видел Солнце? — еле слышно произнесла Пируна.

— Конечно, но очень мало. Я живу по ночам, а утром и днём обычно отдыхаю и восстанавливаю силы. Но летом, когда ночи короткие, конечно, вижу.

— А я никогда не видела Солнца, — затяжной сумрачный ливень прозвучал в словах звезды, — но я знаю о нём всё, что смогла узнать из древних преданий, ночных разговоров людей, из рассказов тех, кто падал на Землю в рассветные утренние часы и видел его пробуждающуюся силу, а потом возвращался обратно. Сотни лет я рисовала его образ, создавала из крупинок, томила и леляла украдкой внутри, зная, что мне нужно пожертвовать всем, чтобы увидеть его, и однажды я решилась. Лиир, для меня уже нет пути назад, меня не примут, да я сама не хочу провести еще тысячу лет, так и не увидев красоты и могущества Солнца, и никто, кроме тебя, не поймёт этого. Я прошу всего лишь остаться со мной до утра, добавь мне храбрости, мне не страшно исчезнуть, но я так взволнована перед этой встречей.

Пируна ещё долго рассказывала о Солнце, описывая его как самое ценное. Каждое её слово было проникнуто такой безграничной преданностью и любовью, что Лиир уже не мог остановиться слушать. Это чувство, о котором говорила звезда, такое щемящее, ворвалось в его сердце, но он не мог понять, откуда оно появилось и что делать с ним. Одновременно было жутко тоскливо и радостно, хотелось взлететь в небо, разлететься на тысячи ярких осколков и танцевать под эту прекрасную музыку. Лиир дышал так глубоко, наслаждаясь сказочной зимней ночью, будто он был слеп много лет и только-только начинал прозревать.

— Лиир, представь, если бы ты больше никогда не смог увидеть звёзды и ночной небесный свод? Если бы тебя обрекли жить только при свете дня, а с наступлением темноты ты словно бы исчезал, переставал существовать? Если бы увидеть звёзды для тебя значило расстаться с жизнью, как бы ты поступил?

«Я бы не задумываясь отдал всё». Лиир не сказал этого вслух, потому что знал, что Пируна не сомневалась в его ответе. Теперь её решение не казалось ему таким ужасным. Бесспорно, Пируна в побеге за своим желанием не могла никого не ранить, но неужели она бы не поступила иначе, если бы могла? Истина не так однобока. Он подошёл к звезде и осторожно поднес свои ладони ближе, она хотела показать ему что-то. И тут Лиир взлетел ввысь, как в своём сне, туда, где и не смел представить себя.

Он взлетел ввысь, над шероховатой спиной небесного Кита, задев его плавник, звёзды здесь словно подражали обитателю океанов, пели протяжно и величественно, а эхо их не утихало, кажется, никогда. А вот Орион, чью звезду он спас только вчера, каким далёким теперь казалось ему это событие. Здесь его встретил стройный хор уверенных голосов, зовущих в вечный бой. Дальше — Малый Пёс и, вечно верный устрашающей Гидре, его сосед — Рак. Ещё выше два великих Близнеца-диоскура, чьи ноги омывает небесное молоко. Сердце Лиира забилось чаще при виде Тельца, родного дома Пируны, его могучая голова поникла, а хор звучал до невозможности печально и красиво — не бывает лёгких утрат в родном доме. Лиир увидел и семерых неразлучных сестёр, что пели самую прекрасную колыбельную. Но сладкие голоса утихли, и Лиир поймал на себе взгляд поверженной в бою с Персеем Медузы Горгоны, хоть от неё и осталась одна голова в руках великого героя, смотреть всё равно страшно.

Как это удивительно, думал Лиир, звёзды в конце своей жизни падают на землю, а люди поднимаются к звёздам, и, наверно, занимают их места, забывая, что только недавно они сами любовались небом и мечтали взлететь. Каждый из нас - одинокая звезда на небе, полном других звёзд. Когда Лиир зажмурился, чтобы поскорее пролететь мимо Медузы, его подхватила колесница Возничего и помчала уже не ввысь, а вдоль небосвода, он понял, что приближается рассвет.

Стоило Лииру подумать о возвращении, как он тут же очутился в лесу на поляне, где нашёл Пируну. Она и сейчас была там, но уже почти незаметная, полупрозрачная, лишенная всякого цвета. Лиир заглушил сдавленный вырвавшийся крик. Что же он наделал, заслушался, замечтался, не углядел и погубил её.

Рассвет приближался, мелкие звёзды уже совсем пропали из виду, а Пируна лежала в снегу, безмолвная, опустошенная. Лиир лихорадочно ходил вокруг неё, звал по имени, пытался применить свою силу звездосчёта, но рассвет неумолимо наступал и отнимал жизнь маленькой звезды. Снег хрустел под ногами Лиира яростно, он то топтался на месте, то пытался побежать на поиски помощи, но к кому? И тогда он остановился, оглушенный невыразимой тишиной, которая случается только в минуты перед восходом зимнего солнца.

Лиир поднял глаза к небу, его озаряли пока ещё робкие лучи, но даже такие несмелые они уже будили жизнь: вспорхнули птицы, проскакали серые зайцы, и лес постепенно начинал наполняться привычными шорохами. Солнце дарило жизнь всему вокруг, и Пируна пожертвовала собой, чтобы увидеть его хоть на секунду, а он, бестолковый, всё пытается что-то исправить, а ведь дал обещание. Лиир сложил ладони в привычном жесте, громко хлопнул, и сказал: «Пируна, я отнесу тебя на гору, оттуда ты сумеешь увидеть Солнце до того как погаснешь».

Он побежал, помчался, подобно летним засушливым ветрам, пробудившимся в степи. Звезду, которую уже трудно было различить в утреннем свете, Лиир нёс на руках, точнее, над своими руками, она раскачивалась в воздухе и оставляла за собой еле видимый голубоватый шлейф. Хоть она и казалась невесомой, бежать по лесным сугробам было тяжело, и Лиир боялся упасть, ведь если он упадет, то не сможет быстро восстановить силы, чтобы еще раз использовать свой дар.Он пытался опередить солнце, его сердце молило небо немного задержать рассвет, лишь бы они успели, лишь бы успели, а Пируна всё молчала.

На удивление Лиира они очень быстро оказались у подножия горы, словно небесный пастух послушал его и приостановил рассвет. Лиир знал обход с короткой тропинкой к вершине и поспешил туда. Вот его покинутый пост - кучка угольков, опрокинутая кружка, отвар застыл тонким зеленоватым льдом вокруг неё, на дровах, рядом с костровищем, лежит его сумка, край звёздной карты оказался снаружи и немного засыпан снегом. Лиир медленно опустил Пируну на утоптанный снег.

— Пируна, ты меня слышишь? Солнце уже почти встало. Я принёс тебя на гору, чтобы ты смогла его лучше увидеть.

Никакого ответа. Неужели она уже не слышит, неужели всё зря? Сердце Лиира сжалось от боли, он чувствовал вселенскую несправедливость, не может такого быть, чтобы Пируна, пожертвовав всем, так и не обрела свою мечту. Думай, Лиир, думай. Вот бы Солнце поторопилось, ведь Пируна всё ещё здесь, скорее всего, у неё нет сил, чтобы ответить тебе, но если ты её видишь, значит и она всё ещё может видеть.

«Ты можешь намного больше, чем представляешь, Лиир». — слова Пируны оглушили его изнутри. «Солнце — это звезда, а я звездосчёт». — Лиир не смог сдержать улыбку, как давно он не радовался так просто, зимнему морозному утру и зарождающемуся Солнцу. Его сердце наполнилось уверенностью. Глубокий вдох, привычный жест сложенных рук, и изнутри вылетает мощная звуковая волна, обращенная прямо к Солнцу, которое медленно показывает свои первые лучи за горизонтом. Но мы не должны думать, что Лиир хотел силой заставить Солнце появиться скорее, нет, он лишь вложил в своё послание чистое желание души, он просил не для себя, а кто не откликнется на искреннюю просьбу?

Через мгновение мир залился ярким солнечным светом, какой бывает только зимой в лесу, полном чистого белоснежного снега. Лиир открыл глаза, он ещё никогда в жизни не видел более прекрасного рассвета. Солнце пылало, и Лиир мог поклясться, что видит его улыбку, а земля, погруженная в зимнюю спячку, наверняка, видела свой самый красивый сон. Лиир взглянул на Пируну, её прозрачные очертания слабо искрились, а когда он наклонился ближе, то услышал самую прекрасную в мире песню, и то была песня о любви.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...