Фирна медленно идёт по Лесу. Наступает на высокие бугорки, покрытые ровным слоем зелёного мха, но иногда почва мягко пружинит под ногой, и раздаётся тихое чавканье, как будто болото пытается укусить Фирну за пятку. Пахнет можжевельником. Над головой хлопают крылья, птицы перекрикиваются резкими голосами. Фирна не прислушивается, она занята важным делом. Солнце в зените, облаков нет. Отличная погода для сбора трав. Фирна смотрит по сторонам, наклоняется, срывает несколько ягод. Брусника ещё твёрдая, хрустит на зубах. В самый раз для йокки — целебной настойки, которую Фирна готовит каждое лето. В день Чёрной мены за бутылку такой настойки можно получить пару кожаных сапог или небольшой нож. Фирну знают в городе, её настойки считаются лучшими.

Но почему птицы так кричат? Кого они нашли на болоте — может, раненого зверя? Фирна завязывает мешок с ягодами и уверенно шагает по кочкам, не опасаясь трясины: она давно дружит с этим болотом, знает наизусть его голоса и запахи. Эй! Это что-то новое: над островком черничника поднимается почти невидимый столбик непривычного аромата. Холодного, чистого, как первый снег. И тонкий серебряный звук: ритмичный, как дыхание маленького существа. Фирна подходит ближе.

На мягком ковре мха лежит ребёнок. Крошечная девочка, бледная и худая. Как она сюда попала? В Лесу есть другие крогги, кроме Фирны, но на это болото они никогда не ходят. Людей здесь не бывает, они боятся Леса. Да Фирна и услышала бы чужих, если бы они вошли в Лес. Значит... Фирна поднимает глаза: чистое голубое небо насмешливо подмигивает ей жёлтым глазом солнца. Конечно, оно-то знает, откуда тут девочка.

Фирна вздыхает: и что мне с ней делать? Не оставлять же её здесь, посреди болота. «Лес мне этого не простит», — думает Фирна. Поправляет волосы, закидывает мешок с травами за спину и осторожно берёт девочку на руки. Она лёгкая и податливая, как будто в ней нет костей. Но это только кажется. Небесные люди — они другие, они хрупкие и невесомые, им трудно выжить в Срединном мире. Фирна знает, она читала об этом в Книге Кроггов. Она поможет небесной девочке.

Хорошо, что Фирна взяла с собой шарф, она заворачивает в него свою добычу и уходит с болота. Когда вместо мягких влажных кочек у неё под ногами оказывается твёрдая земля, Фирна ускоряет шаг, и вот уже за кустами показывается травяной склон крыши. Она почти дома.

Теперь нужно выяснить, чем кормить маленького альда, небесного младенца. Человеческая пища ему не подходит, она слишком грубая. Фирна бережно опускает свёрток на своё ложе в углу хижины — помост, застеленный шкурами, — и подходит к грубо сколоченному столу. Проводит ладонью по обложке из мягкой телячьей кожи. Сейчас таких уже не встретишь, в городе давно используют картон и бумагу. Эта старинная книга досталась Фирне от Лейс, древней старухи-крогга, которая перед смертью вышла из Леса, как водится, и встретила на дороге Фирну.

Сначала Фирна думала, что ей просто не повезло. Ведь могла бы в тот день остаться дома — и прожила бы жизнь обычным человеком. Вышла бы замуж, родила детей... Это уже потом, когда сила Лейс укоренилась в Фирне и дала ростки, стало ясно: крогги живут полнее, насыщеннее. Людям не понять. Они, как муравьи, снуют по улицам города со своей поклажей, трудятся с утра до вечера, изо дня в день, а потом, не успеешь оглянуться, умирают.

У кроггов всё иначе. Вокруг — только Лес, а каждый крогг — его частица. Крогг видит суть Леса, слышит его дыхание, чувствует дуновение каждого ветерка и знает, зачем это всё нужно.

Вот и сегодня: Лес привёл Фирну на болото и подарил ей небесную девочку. Таких подарков Фирна ещё не получала. Мало кому из кроггов доставался свой собственный альд. Она открывает Книгу на середине, опускает кончики пальцев на страницы и ждёт. Вскоре листы нагреваются, над ними дрожат алые струйки жара, и Фирна шепчет: скажи мне, о великая Книга Кроггов, как мне вскормить найденного младенца?

Страницы приподнимаются, начинают двигаться, и книга раскрывается на нужном месте. Фирна, шевеля губами, читает: одна трага родниковой воды, одна трага черничного сока, две щепотки высушенных семян чабреца, две щепотки толчёных еловых иголок, большая ложка йокки, мелко размолотая соль на кончике ножа...

 

Фирна дала девочке имя Тьюнника. Это значит «подарок Верхнего мира». В тот же день достала из сундука старую тонкую рубашку, в которой она сюда пришла полтораста лет назад — когда случайно повстречалась со старой Лейс и стала кроггом. Ткань осталась прочной: наверное, из-за того, что в сундуке вместе с одеждой лежат мешочки с волшебными травами. Фирна сшила Тьюннике крошечное белое платье, а из остатков — рубашку побольше.

Небесные дети растут быстро: время наверху течёт иначе. Люди меряют его годами, альды — лунами. Фирна подобрала Тьюннику три луны назад. Пора бы ей уже научиться говорить. Был бы это обычный человеческий детёныш, Фирна бы и без слов всё понимала. Крогги слышат мысли людей, это легко. Люди устроены проще.

Но с альдами так не получается, крогги их не слышат. Значит, Тьюннике придётся пользоваться человеческим языком. Фирна вспоминает своё детство. Когда-то ведь и она не умела говорить. Как мама её учила? Называла имена вещей, называла действия. Фирна делает так же.

Показывает длинным узловатым пальцем на стол: «Это стол». Показывает на домашнюю утварь: «Это кувшин. Это миска. Это ложка». Объясняет, что она делает: «Фирна садится на стул. Фирна пьёт воду». Тьюнника легко спрыгивает с помоста и чуть не падает, запутавшись в подоле длинной рубашки. Фирна улыбается: «Осторожнее!» — но Тьюнника не знает этого слова. Она видит воду и бежит к столу. Ей нужно много воды, небесным детям в Срединном мире всегда жарко. Фирна протягивает Тьюннике кружку с водой: «Фирна даёт Тьюннике воду. Тьюнника пьёт воду».

Девочка делает несколько глотков, ставит чашку на край стола и тонко свистит, как маленькая птица. Фирна уже не раз слышала этот свист. Она качает головой, вздыхает и гладит девочку по голове. Как же научить Тьюннику говорить по-людски, а не свистеть по-птичьи? Фирна подходит к двери, прислушивается.

Лес молчит, но в этом молчании чего-то не хватает. Фирна видит, что в зарослях ежевики за домом зияет пустота. Раньше там пела синичка. Спасибо Лесу, он опять сделал Фирне подарок. Она берёт с лавки грубые рукавицы, выходит из дома, раздвигает колючие ветки. Так и есть, на земле лежит мёртвая птичка. Фирна возвращается, кладёт на стол добычу, достаёт маленький острый нож. Она должна узнать, как устроена гортань у птиц. Фирна рассматривает крошечные птичьи внутренности. Потом кладёт кончики пальцев себе на шею и пробует произносить разные звуки. Фирна чувствует едва заметный трепет, но всё ещё не понимает, как рождается звук.

У Фирны в хижине есть зеркало, много лет назад она выменяла его на мешок драгоценной сон-травы — люди лечат ею бессонницу, но растёт она только на дальнем болоте, куда людям не попасть. Фирна встаёт перед зеркалом, широко открывает рот и тянет: «А-а-а...». Тьюнника сидит на краю помоста, болтает тонкими белыми ножками и наблюдает за Фирной. Потом слезает на пол и встаёт рядом. Кажется, она сообразила, что нужно делать.

Фирна снова издаёт протяжный звук, Тьюнника тоже открывает рот и повторяет: «А-а-а...». У неё почти получилось. Фирна улыбается девочкиному отражению, и они продолжают игру: Фирна начинает, Тьюнника ей вторит. Потом Фирна кладёт ладонь себе на грудь и говорит: «Фирна». Другой ладонью накрывает хрупкие ключицы девочки: «Тьюнника». Девочка пытается произнести их имена, Фирна подсказывает.

 

Так проходит несколько дней. И вот уже Тьюнника умеет говорить все слова, которым её учила Фирна. Теперь Фирна хочет узнать, помнит ли девочка что-то о своей жизни в Верхнем мире. Крогги не знают, как устроены воспоминания у альдов — могут ли они описать только то, что видели сами, или у них есть память предков?

Тьюнника думает. Это очень сложные вопросы, а она ещё совсем маленькая. Иногда ей кажется, что она слышала чьи-то слова перед тем, как её затянуло в прореху и протащило сквозь диск Верхнего мира. Однажды Тьюнника начинает высвистывать сложную мелодию. Фирна думает, что это просто песня. Так поют птицы. Но девочка тянет Фирну за рукав и повторяет те же звуки снова и снова. Фирна спрашивает, что это. Тьюнника пожимает плечами. Ей кажется, что это важная мелодия, но она не понимает, почему. И тогда Фирна догадывается: это и есть те слова, которые Тьюнника услышала в Верхнем мире перед своим падением. Так они звучат на языке альдов. Но в Срединном мире никто не знает этого языка, даже сама Тьюнника.

Фирна открывает Книгу Кроггов и спрашивает: что означает песня моей небесной девочки? Фирна берёт Тьюннику за руку, ставит перед собой и просит снова пропеть эту мелодию. Книга медлит, страницы перелистываются сначала в одну сторону, потом в другую. Наконец, книга замирает, и Фирна читает открывшийся текст. Это песня на языке альдов, и вот её перевод на человеческий язык: «ей здесь не место, ей здесь не место, избавься от неё, она опасна».

Девочка помнит только мелодию, и это хорошо. Она заговорит на своём языке, но не сейчас, а позже, когда вырастет. Фирна уводит Тьюннику на поляну перед домом. Пока девочка собирает землянику и осторожно пробует мягкие спелые ягоды, Фирна сидит на крыльце и сосредоточенно думает. Выходит, альды специально сбросили Тьюннику вниз. Но почему? Чем она опасна, может ли она причинить вред Срединному миру? Лес, скажи, как мне быть. Неужели я тоже должна избавиться от этой девочки?

Лес молчит, даже верхушки деревьев перестали качаться. С высокой ели слетает крупный чёрный ворон и садится на траву перед Фирной. Поворачивается к ней боком, внимательно смотрит. «И что?» — говорит Фирна. Ворон пронзительно каркает, взмахивает крыльями, но не улетает, а вприпрыжку приближается к Тьюннике. Девочка улыбается, протягивает руку и осторожно прикасается к блестящим гладким перьям. Ворон снова смотрит на Фирну и остаётся стоять на траве.

Тогда Фирна говорит Лесу: я просто делаю то, что должна. Лес, ты подарил мне маленького альда, и я буду о нём заботиться. Вот и всё. Что бы там ни думали другие альды. Мне нет дела до них.

 

Ещё через две луны наступает день Чёрной мены. Рано утром Фирна ставит на стол плетёный короб с деревянными перегородками внутри: в каждую ячейку она опускает высокую бутылку тёмного стекла с притёртой пробкой. В бутылках йокка, знаменитая настойка Фирны.

У двери стоит Грам, молодой ручкой волк, и внимательно следит за Фирной. Она показывает ему на помост, где спит Тьюнника — в тонкой белой рубашке, не накрытая тёплой медвежьей шкурой, хотя уже началась зима. Девочке всегда жарко, Фирна теперь редко топит печку. Просто стала теплее одеваться, да пару шкур добавила на своё ложе.

Грам поворачивает морду, вопросительно приподнимает ухо. «Охраняй Тьюннику, — говорит Фирна. — Не выпускай из дома». Грам ложится на пол, кладёт голову на лапы. Фирна знает, что волк не сойдёт с места, пока она не вернётся.

Фирна берёт короб, взваливает на спину, лёгким шагом проходит через Лес. На опушке уже стоят другие крогги. Сородичи улыбаются Фирне, и она поднимает ладонь в знак приветствия: доброго дня, доброй мены!

Крогги продолжают разговор, прерванный приходом Фирны. Они не произносят слова, они только смотрят друг на друга.

«В городе неспокойно. Спустились небесные воины. Ходят по улицам, останавливают всех подряд». — «Что случилось?» — «Требуют отдать девчонку». — «А что люди?» — «Напуганы. Говорят, нет у них никакой девчонки».

Фирна не хочет, чтобы о Тьюннике кто-нибудь узнал. Она специально не думает о девочке с самого утра — с тех пор, как вышла из дома. Но разве можно что-то скрыть от кроггов? Ведь они все связаны Лесом. Фирна смотрит на Эвина, высокого седобородого старика, который стоит со своим товаром справа от неё.

«Да, мы знаем. Мы все». — «Откуда?»

Эвин улыбается: «Лес. Это он рассказал, что ты нашла небесную девочку». —« Но это моя тайна!» — «Конечно. Люди не узнают. Мы же крогги, мы все заодно».

Фирна видит, как со стороны города к опушке тянутся тёмные фигурки. У них в руках плотные холщовые мешки, полные полезных вещей на обмен. Крогги придирчиво осматривают товар и расплачиваются съедобными растениями, травами, настойками и отварами. Вскоре в коробе Фирны почти не остаётся бутылок с йоккой. И тогда приходит эта женщина. Недобрый взгляд маленьких глазок. Дрожащий мешок жира на подбородке. Она торгуется с Фирной, хочет получить йокку за бесценок, за старое застиранное полотенце. Фирна хочет смеяться, но по правилам крогги не проявляют свои чувства при людях. Поэтому Фирна спокойно отказывает женщине, но пока та стоит напротив неё и ругает жадных лесных уродов, Фирна видит её мысли: «Небось, и девчонку-то они спрятали. Люди бы уж давно отдали. Если встречу сегодня альдов, скажу, пусть в Лес идут».

 

Фирна достаёт из короба последние бутылки с йоккой, раздаёт другим кроггам. Она спешит домой. Сородичи протягивают ей свой товар, и Фирна не глядя опускает в короб связки трав и мешочки с кореньями, собранные на другом краю Леса. Фирна машет рукой и скрывается за кустами. По дороге она размышляет: как сделать, чтобы альды не услышали Тьюннику?

Девочка не должна дышать, её сердце не должно биться, иначе небесные люди почуют, что она где-то рядом. Есть только один способ их обмануть: дать Тьюннике джавву, мёртвую воду. После одного глотка джаввы девочка заснёт так глубоко, как будто исчезнет из мира живых. Это рискованно, Фирна никогда так не делала, она боится ошибиться. Но без этого не обойтись. Фирна не знает, что делают альды со своими потерянными детьми, которых они находят в Срединном мире, но Тьюннику она им не отдаст.

Когда Фирна ещё была ребёнком, обычной человеческой девочкой, однажды она видела небесных воинов. Какой-то горожанин привёл их к старому сараю на окраине города, где прятался маленький мальчик. Высокие суровые альды выволокли ребёнка на улицу, крепко ухватив его за предплечья. Подняли так высоко, что он не мог идти сам. Носки его рваных человеческих ботинок царапали землю, он дёргался и пытался высвободить руки, но воины держали его крепко. Когда его тащили мимо Фирны, он повернул к ней бледное лицо и растерянно посмотрел ей в глаза. Фирна до сих пор помнит этот взгляд. Нет, она не позволит им увести Тьюннику.

Добежав до дома, Фирна рассеянно гладит Грама: молодец, хорошо охранял дом, и сразу открывает книгу. Как приготовить джавву, через сколько часов она будет готова, сколько глотков должна выпить небесная девочка? Сколько часов она будет лежать не дыша? Книга отвечает быстро, она знает точные ответы. Фирна разводит огонь в печи, ставит на стол несколько стеклянных пузырьков с ядовитыми отварами, достаёт из сундука мешки с волшебными травами. Тщательно смешивает отвары, переливает в маленький медный котелок, высыпает туда сухие травы. Нагревает на огне, а когда варево закипает, произносит заклинание. Джавва готова.

Фирна разбавляет горячее питьё холодной водой и протягивает Тьюннике. Девочка сначала мотает головой: нет, я не хочу это пить. Фирна гладит её по голове: пожалуйста. Ты должна. Тьюнника осторожно пробует. На вкус как обычная вода. Выпивает весь стакан, падает на помост и перестаёт дышать. Фирна открывает люк в полу, бросает туда тяжёлую медвежью шкуру, чтобы не класть Тьюннику на жёсткий земляной пол. Потом берёт девочку на руки и спускается с ней в погреб.

Возвращается в комнату, закрывает люк, застилает пол шкурой. Сверху ложится Грам. Фирна садится на лавку и начинает вязать себе новый свитер: зима, нужна тёплая одежда. Альды приходят нескоро, после захода солнца. Фирна не слышит, как они поднимаются на крыльцо. Дверь распахивается, впустив в комнату морозный воздух, и на пороге появляются высокие бледные воины в белой одежде.

Они не выглядят сильными, но люди их боятся: если подойти к альду слишком близко, можно умереть от нестерпимого холода. Никакое человеческое оружие не может навредить альду, пули и ножи проходят сквозь его бестелесную фигуру. Поэтому люди даже не пытаются сопротивляться альдам. Если человек попытается обмануть альдов, они это видят. Они не щадят лжецов, замораживают их насмерть. Если бы Фирна была человеком, она бы не смогла противостоять силе альдов: их сознание врывается в голову, как вихрь. Ледяной, колющий тысячей иголок. Больно. Вихрь проносится по всем закоулкам мозга и выискивает ответы на свои вопросы.

Но Фирна не человек. Сознание кроггов устроено сложнее, каждый крогг ощущает себя частью Леса и может покинуть своё тело, но может и привести к себе весь Лес. Если Фирна сейчас ускользнёт из тела, альды отправят свои ледяные вихри ей вслед. Она не хочет причинить вред Лесу, поэтому Фирна зовёт Лес к себе. Её сознание наполняется силой Леса, тени всех кроггов как будто бы встают плечом к плечу и оттесняют настоящие мысли Фирны далеко-далеко, в такие тёмные уголки, куда альды не доберутся.

Полупрозрачные фигуры воинов дрожат на ветру, альды требуют сказать, где девчонка, и возмущаются тупостью этой лесной старухи. Фирна догадывается: они ничего не видят у меня в голове. Кроггов слишком много, я затерялась среди них. Альды уходят.

Фирна отпускает Лес из своего сознания, остаётся одна, ждёт. Проходит час, и она спрашивает у Леса, где теперь альды. «Улетели в Верхний мир, больше не вернутся». Фирна спускается в погреб, приносит Тьюннику, кладёт её на помост. Тщательно отмеряет десять капель джаввы, смешивает с одной трагой йокки. Живая вода готова. Приподнимает голову Тьюнники и вливает ей в рот эту смесь. Девочка открывает глаза.

 

Теперь Фирна больше не боится, что у неё заберут Тьюннику. Можно заняться обычными делами. Фирна снова открывает Книгу и читает рецепты волшебных отваров. Она должна защитить хрупкое тело девочки от тепла, ударов, порезов. Для этого Тьюннике нужна другая кожа — плотная, непрозрачная. Фирна смешивает травы, варит цветы и ягоды, добавляет йокку, без которой не обходится ни одно зелье, и каждый день даёт девочке этот напиток.

Однажды Фирна замечает, что Тьюнника слишком высоко подпрыгивает, гуляя по лесу. «Как бы её не унесло ветром. Зимой тут такие бури будут!» — и Фирна шьёт девочке специальную обувь. Пришивает к новым сапогам отрезанные подошвы от старых, а между подошвами насыпает толстый слой мелких камушков. Камни тянут Тьюннику к земле, теперь она не может прыгать. Ей это не мешает, девочка приподнимает тяжёлую ногу над тропинкой и смеётся: «Я буду сильная, да? Ты для этого мне такие сапоги сделала?»

Но бесцельные прогулки скоро надоедают Тьюннике, а чем её занять, Фирна не знает. Конечно, она берёт девочку с собой, когда уходит за травами, а дома показывает ей, как варить зелья, но этого мало.

Фирна спрашивает Книгу, но там не написано, что делать кроггу со своим альдом. Правда, кое-что Книга знает: она говорит, что крогг получает альда, чтобы пережить Время Чёрных ягод. Фирна никогда не слышала о таком. В Книге написано, что оно уже приходило в Срединный мир, когда диск Верхнего мира сдвигался слишком далеко и больше не защищал землю от солнца. Фирна выходит на крыльцо и смотрит на верхушки сосен: скажи, Лес, что это за Время Чёрных ягод? Лес молчит, но Фирна чувствует, как по телу расползается липкий страх.

Что ж, если никто ничего не объясняет, будем просто жить дальше, думает Фирна.

 

К хижине каждый день прилетает ворон — тот самый, которого они впервые увидели три луны назад. Фирна дала ему имя: Орн. Теперь он всегда рядом с Тьюнникой: летит за ней, когда она идёт гулять, или сидит у неё на плече и что-то нашёптывает ей в ухо. Но однажды утром Орн не появился на крыльце.

«Где он?» — спрашивает Тьюнника. Фирна обводит взглядом Лес — где наш ворон? Вдалеке раздаётся тихий хриплый стон. Фирна бежит по тропинке, Тьюнника за ней. Орн лежит на траве, у него сломано крыло. Фирна хочет взять его на руки и отнести домой, но Тьюнника отодвигает её и встаёт на колени перед птицей. Фирна видит прозрачные голубоватые лучи, идущие от ладоней девочки к Орну. Ворон засыпает, и Тьюнника осторожно ощупывает тонкими пальцами больное крыло. Одной рукой сдвигает и придерживает косточки, другой рукой проводит над местом перелома. Потом резко отодвигает руку, и Орн открывает глаза. Неуверенно встаёт, расправляет крылья.

«Стой, рано ещё летать», — говорит Тьюнника и сажает птицу на плечо. — «Пойдём домой».

Теперь Фирна знает, что Тьюнника будет делать в Лесу.

 

Слухи о чудесном лекаре быстро разошлись по окрестностям. На поляну перед хижиной Фирны приходили больные звери, Тьюнника исцеляла любые недуги и сращивала переломы. Если кто-то не мог сам добраться до поляны, Лес звал Фирну. Она слышала дыхание заболевшего зверя или птицы и шла на звук. Маленьких животных она приносила домой и передавала Тьюннике, а крупных приходилось лечить на месте. Фирна отправляла птиц за Тьюнникой, и они приводили девочку к больному.

Так прошла зима, и снова наступил день Чёрной мены.

 

Фирна велит Тьюннике ждать дома, не отходить от хижины далеко, а сама отправляется на опушку Леса. Крогги рады её видеть, они уже знают о чудесном даре Тьюнники: к ней идут лечиться звери и птицы со всех концов Леса.

Перед Фирной стоят люди, они покупают йокку. Фирна рассеянно берёт у них вещи: отрезы ткани, кожаные сапоги, толстые белые свечи, спички. Ей не нравятся сегодняшние мысли людей. В городе болеют дети, у них жар и лихорадка, по телу идёт сыпь. Люди думают, что йокка вылечит их детей. Но йокка не лекарство, она только придаёт силы, а сильному человеку легче справиться с болезнями. Детям это не поможет, в них ещё нет той скрытой мощи, той жажды жизни, которую укрепляет йокка.

Вот к Фирне подходит усталый седой мужчина, он поправляет ветхий линялый шарф на тонкой шее, прокашливается и говорит хриплым голосом: «Скажите, я могу обменять вот этот нож на бутылку йокки?» — люди не знают, что с кроггами не обязательно говорить вслух, достаточно просто подумать. Фирна видит, что у него болеет дочь и он страстно хочет её вылечить. Она вертит в руках его нож — хороший, ей пригодится, им удобно срезать кору. Протягивает ему бутылку. Ей хочется сказать, что йокка не поможет его дочери, но она молчит. Крогги не разговаривают с людьми, чтобы случайно не передать им часть своей силы. Люди это не одобряют, они прогоняют в Лес любого, в ком заподозрят магические способности. Но такие изгнанники — не крогги, они не выживают в Лесу. Значит, люди посылают их на верную смерть.

Мужчина благодарит, прячет бутылку за пазуху и быстрым шагом уходит в город. Фирна смотрит по сторонам. Она знает, о чём думают крогги: Тьюнника может помочь человеческим детям, может их спасти. Ей надо только добраться до города и обойти все дома, где есть больные.

«Нет, ни за что, — отвечает им Фирна. — Люди вероломны, они не любят альдов. Они потом навредят и Тьюннике, и нам. Сами подумайте: мы крогги, какое нам дело до людей?»

Крогги молчат, они не уверены, что Фирна права. Тогда она показывает им своё детское воспоминание: небесный мальчик, который прятался в сарае, и горожанин, который выдал его альдам. Крогги видят то же, что видела Фирна: взгляд мальчика, когда его вели мимо Фирны. Крогги молчат.

 

Проходит ещё несколько лун, проходит осенний день Чёрной мены. Лес ждёт зимы, но зима не наступает, и даже дожди не идут.

Сначала Фирна думает: хорошо, дрова просохнут как следует, будут быстро разгораться, когда начну топить печку. Но с каждым днём становится всё теплее. Толстый слой опавших листьев хрустит и крошится под ногами, пучки пожухлой травы торчат неряшливыми хохолками над потрескавшейся от жары землёй. Звери ушли вглубь Леса, в заросли древних елей — там прохладнее, — и лениво лежат в тени. Птицы прячутся в гуще еловых ветвей и не поют, не хотят тратить силы.

Ручьи пересохли, и только на дальнем болоте ещё остаются обмелевшие озерца. Теперь там толпятся лесные звери: всем нужна вода. Фирна спрашивает у Леса, что всё это значит, но Лес не может ответить, он занят: уводит зверей и птиц к воде, чтобы никто не умер от жажды.

Иногда Фирна чувствует запах дыма, который доносится с разных сторон, как будто там горит сухая трава. Лес умеет останавливать пожары, когда их мало, но сейчас он не справляется. Поэтому крогги сами следят, чтобы на их территориях не появлялся огонь. Фирна уже несколько раз засыпала песком языки пламени, ползущие по земле.

Фирна хочет поговорить с Тьюнникой, но не успевает: по утрам девочка уходит на болото вместе с Орном. Многие жители Леса ослабели от непривычной жары, и Тьюнника их лечит. Грам сначала оставался дома, но потом Фирна заметила, как он тоскует и смотрит вслед Тьюннике, и разрешила ему уходить с ней.

Теперь Фирна целыми днями одна, как полтораста лет назад, когда она ещё не умела говорить с животными. Но тогда у неё было полно работы: строить себе хижину, учиться жить в Лесу. В Книге Кроггов написано и об этом: как выкопать яму без лопаты, как сделать простые стены из тонких сухих стволов, где их найти. Потом, когда Фирна уже обзавелась скромным жилищем, пришло время собирать дары Леса и превращать их в еду и магические зелья. А когда для Фирны впервые наступил день Чёрной мены, у неё появились инструменты, чтобы укрепить и расширить дом. Постепенно, год за годом, жизнь Фирны устраивалась и упрощалась, оставляя всё больше времени на общение с Лесом.

Но сейчас Лес не отвечает Фирне, поэтому она хочет поговорить с другими кроггами. Фирна идёт знакомой тропинкой к опушке Леса — туда, где дважды в год собираются её сородичи, чтобы выменивать людские товары. Издалека Фирна видит силуэты кроггов, столпившихся под сухими кронами деревьев.

«Что происходит?» — спрашивает Фирна. «Мы не знаем», — звучат у неё в голове голоса кроггов.

«Лес в опасности. Воды почти не осталось. Деревья гибнут. Лес больше не говорит с нами!» — «А что в городе?» — «У них ещё хуже. Пытаются вычерпать воду со дна колодцев, но там только жидкая грязь. Люди умирают». — «Что нам делать?» — «Им не помочь. Надо спасаться самим». — «Как?» — «Уходите все на дальнее болото. Только там ещё есть вода. Все звери уже ушли туда. Идите и вы».

Фирна смотрит на город. Над крышами нет ни одного столбика дыма, да и кто бы стал топить печку в такую жару. Очертания домов белеют за прозрачной рощицей: листьев нет, тонкие стволы с сухими ветками кажутся трещинками, как будто город стоит за стеклом, которое вот-вот рассыплется. Фирна отворачивается и уходит в Лес.

Вдоль тропинки растёт барбарис, на голых ветках висят ягоды. Ещё утром они сияли ярко-алыми пятнами на мрачных тёмных кустах, но сейчас они почернели. Фирна срывает ягоду, сминает её пальцами, и на траву осыпается чёрный пепел. Так вот что это значит — Время Чёрных ягод.

 

Фирна поворачивает к болоту: надо найти Тьюннику. Чуткий слух Фирны улавливает звук шагов, кто-то идёт по тропе ей навстречу. Это Тьюнника. Её тяжёлые сапоги с камушками в подошвах стучат по пересохшей земле. Орн летит за хозяйкой, Грам вяло бежит рядом. Фирна останавливается и ждёт. Тьюнника подходит, берёт её за руку: «Мне надо идти». — «Куда?» — «На край Леса». — «Зачем?» — «Я могу всё исправить».

Фирна качает головой: «Нет, тебе туда нельзя. Там город, люди тебя увидят, они тебе навредят». — «Я не боюсь людей. Они слабые». — «У них есть воины. Они придут к Лесу, будут нам угрожать». — «Воины тоже слабые. Лес сильнее, он их остановит».

Но Фирна боится: Лесу сейчас не до воинов, он спасает своих обитателей, ему не нужны лишние трудности. Она подталкивает Фирну к дому: «Давай возьмём йокку и вместе пойдём на болото, к воде».

«Послушай, Фирна, — усталым голосом говорит Тьюнника, она не хочет спорить, она спешит. — Я могу сдерживать жар солнца. Долго. Пока Верхний мир не вернётся на малую орбиту». Фирна не верит: «Почему ты только сейчас это говоришь?» — «Потому что только сейчас небесный диск сдвинулся на опасное расстояние. Мне нужно спешить».

Откуда Тьюнника знает, что у неё хватит сил? Что она собирается делать? Фирна хватает её за рукав рубашки, тянет к себе: «Не ходи туда, опомнись, пойдём к воде!» Тьюнника поворачивается и внимательно смотрит Фирне в глаза. Фирну пугает этот взгляд: суровый, даже злой. Фирна пытается улыбнуться: ведь она хочет как лучше, она хочет спасти Тьюннику, увести её подальше от жары, туда, где хоть немного прохладнее.

Тьюнника не слушает Фирну. Она резко вытягивает руку вперёд, и Фирна чувствует, как её окутывает холод. Такой холод, что она не может пошевелиться. Тьюнника поворачивается и уходит, а Фирна беспомощно смотрит ей вслед. И только когда Тьюнника скрывается из виду, в тело Фирны понемногу возвращается жизнь. Она пробует приподнять руки, растирает замёрзшие щёки. Потом осторожно делает шаг. Ноги не слушаются, но Фирна упрямо ковыляет вперёд.

 

Тьюнника стоит на краю Леса, раскинув руки, и над ней расходятся белые лучи: сначала яркие, потом они постепенно бледнеют. Там, где лучи становятся почти невидимыми, небо быстро покрывается коркой льда. И вот уже город и Лес спрятаны от солнца толстым полупрозрачным куполом. Солнечный свет едва пробивается через него, всюду дрожат зеленоватые тени, как будто мир оказался под водой. Тепло не проникает под купол, жара спадает.

Издалека видно, как между домами появляются тёмные фигурки людей. Одни поднимаются с земли, где они лежали без сознания, другие, кто искал защиту от палящего жара под крышей, выходят на улицу. Люди смотрят по сторонам, а потом замирают, увидев Тьюннику на опушке Леса.

Фирна оборачивается: за ней стоят крогги. Они собрались здесь, когда над Лесом вспыхнули белые лучи. «Спасибо, что ты позволила ей сюда прийти», — слышит Фирна. «Я не хотела её отпускать, я боялась за неё». Крогги не понимают, чего она боялась. Даже если бы Тьюнника не справилась, всё равно надо было попытаться. «Она могла погибнуть, я могла её потерять», — думает Фирна. «Ну и что? Она не крогг, она альд. Она чужая». Фирна не может объяснить кроггам, что Тьюнника ей не чужая. Им не знакомо чувство привязанности. Детей у кроггов не бывает, друг друга они воспринимают как соседей. Нет, они не поймут.

Становится холодно. Фирна поёживается, обхватывает плечи руками. «Надолго ли хватит этого купола? Солнце скоро его растопит», — думает Фирна, а в ответ слышит голос Леса: «Нам хватит! Небесный диск уже скоро вернётся на малую орбиту». Значит, всё? Мы действительно пережили Время Чёрных ягод?

А купол уже начинает таять. Сверху капает вода, всё сильнее и сильнее. Мелкий дождь превращается в ливень, люди кричат, смеются, машут руками, выбегают на улицу с вёдрами и тазами, подставляют их под потоки чистой холодной воды.

Лес оживает, пересохшая земля впитывает влагу, и Фирне кажется, что прямо сейчас взойдёт свежая зелёная трава.

Белые лучи гаснут: у Тьюнники больше нет сил. Она падает на мокрую землю, рубашка сразу почернела от грязи, струйки воды стекают по лицу. Фирна подбегает, берёт на руки лёгкое бесчувственное тело и осторожно, чтобы не поскользнуться, бредёт к дому. Тяжёлые сапоги Тьюнники больно бьют Фирну по бедру, она стаскивает их и бросает на тропинку.

По дороге Фирна думает о горожанах. Сейчас они благодарны Тьюннике — они чуть не погибли, и если бы не альд, никто бы не выжил. Но люди недолго помнят хорошее. Пройдёт несколько дней, они вернутся к своим заботам и забудут, кто их спас. И тогда они пришлют своих воинов на опушку Леса и будут требовать, чтобы крогги прогнали альда. Что сделает Лес, как он справится с воинами?

У крыльца Фирну встречают Орн и Грам. Ворон кружится над телом Тьюнники, волк лижет безвольно свисающую руку. Фирна заносит Тьюннику в дом и опускает на помост. С одежды течёт вода, но Фирну это не волнует. Она вливает Тьюннике в рот большую ложку йокки. Тьюнника лежит с закрытыми глазами, но теперь она просто спит. Фирна осторожно переодевает её в сухую рубашку, потом переодевается сама, садится на стул и ждёт. Орн, нахохлившись, сидит на краю ложа. Грам лежит на полу, у ног Фирны, и не сводит глаз с Тьюнники.

 

Через час она просыпается. «Что случилось? Почему я здесь?» — «Я тебя сюда принесла. Ты потеряла сознание». — «А до того?» — «А до того ты спасла наш мир». Тьюнника улыбается: «Значит, у меня получилось. А ты не верила. Прости, что я тебя заморозила ненадолго».

Фирна машет рукой: «Да ничего, я сама виновата. Но как ты поняла, что сможешь?»

Тьюнника садится, прислоняется к стене и начинает рассказывать.

«Ты же знаешь, у меня хороший слух. Я давно заметила, что слышу альдов даже отсюда. Не всех, не всегда. Но по обрывкам разговоров я догадалась, что со мной случилось. У них там есть прорицатель, и однажды он объявил, что в Верхнем мире появился опасный ребёнок. Девочка с зелёными глазами. У альдов они голубые, ты сама видела.

И будто бы эта девочка наделена великой силой: она может изменить ход небесного диска. Альды не поверили: зачем его менять? А прорицатель ответил: всем известно, что раз в полтысячи лет наш диск сдвигается и перестаёт защищать Срединный мир от солнца, и там гибнут люди, звери и растения. Но когда девочка об этом узнает, она захочет это исправить.

Альды возмутились: если она это сделает, то в их мире не наступит Время Чёрного неба — тьма, которая приходит на несколько дней и убивает всех слабых, больных и старых альдов. Тогда они начали искать эту девочку. А мои родители увидели, что у меня зелёные глаза, и решили, что надо от меня избавиться, иначе альды меня убьют. Вот почему они оставили меня у прорехи и ушли».

Фирна смотрит на Тьюннику. Конечно, как она раньше этого не заметила! У Тьюнники глаза цвета травы и листьев — цвета Леса, в котором мы живём. А у альдов, которые приходили за ней много лун назад, глаза цвета льда — цвета их холодного мира.

Но Тьюнника ещё не всё сказала, она продолжает.

«Теперь я выросла. Моя сила больше, чем сила альдов. Я вернусь туда и сделаю то, что должна. У вас больше никогда не наступит Время Чёрных ягод».

Тьюнника встаёт, подходит к Фирне, обнимает её: «Спасибо тебе за то, что была мне матерью». Фирна чувствует, что щекам становится горячо — неужели она покраснела? Такое случалось, когда она была человеком, но крогги не краснеют, они спокойные и равнодушные. А Тьюнника уже присела на корточки перед Грамом и гладит его по голове: «Прощай, друг». Верный ворон Орт садится к ней на плечо, и Тьюнника протягивает ему руку. Орт нежно проводит клювом по её пальцам и спрыгивает на перила крыльца.

Тьюнника спускается на тропинку и, не оборачиваясь, уходит в лес. Фирна смотрит ей вслед. Вскоре над деревьями поднимается лёгкое белое облако и быстро летит вверх.

Вот и всё.

 

Фирна сидит на крыльце. Ночной воздух пахнет мокрой землёй, дождём и немного дымом — растаявший купол потушил все лесные пожары, но кое-где ещё тлеют недогоревшие ветки. Лес молчит, ему нужно время, чтобы залечить раны, починить сеть Срединного мира, которая связывает всех кроггов в единое целое. Птицы спят, уцелевшим нужен отдых, больным нужна помощь Леса, и они терпеливо ждут.

 

На чёрном небе светятся голубые точки — прорехи в небесной тверди. Давным-давно через такую прореху спустилась Тьюнника. Сейчас она где-то там, наверху. Если бы можно было туда заглянуть, ещё раз увидеть её... Но Фирна знает: этого не будет. Она шепчет: удачи тебе, Тьюнника. Да хранят тебя ваши и наши боги...