Ноль, один и бесконечность

Йорхе проснулся и сел на кровати. Было еще темно, Лисса безмятежно спала рядом. Йорхе выдохнул, сонливость прошла полностью, несмотря на ночное время, но ощущение реалистичности сна не отпускало. Там, во сне, он был не программистом Йорхе, а хмурым здоровенным кузнецом куда более интересного мира. Йорхе помнил свои мысли и действия в теле того, другого человека настолько же отчетливо, словно свои. Кузнец думал по-другому, по-другому действовал, он не был похож на Йорхе ни в чем, но Йорхе ощущал его также, как и себя.

Йорхе пошел к холодильнику и достал банку пива. И все же после небольшой паузы он отставил пиво и потянулся за бутылкой простой воды.

- Кому тут холодильник ночью спать не дает? - Лисса подошла так неслышно, что Йорхе даже вздрогнул от неожиданности.

- Малыш, я не хотел тебя будить, - успел пролепетать Йорхе прежде, чем Лисса по-кошачьи прижалась к нему всем телом.

- Уже все равно разбудил, - с легкой хитрецой прошептала она ему на ухо.

- Я просто воды хотел глотнуть, - немного оправдываясь, начал было Йорхе, но легкое скольжение женских пальчиков по его животу и ниже заставило закончить фразу немного неожиданным даже для себя вздохом.

- Разбудил - и будешь наказан, - игриво прошептала Лисса.

Йорхе все еще хотелось спать, завтра нужно было вставать пораньше, сегодня он здорово устал. Но какое это имело значение, когда аромат волос Лиссы слился в сигналах мозга чувством порхающих где-то там по его телу нежными пальчиками...

 

Стук клавиш за всеми четырьмя компьютерами в кабинете создавал не какофонию, а некое подобие странной, но по-своему притягательной мелодии. И даже одна замолчавшая клавиатура не меняла ситуации в целом.

Йорхе молча уставился в экран - сообщение об ошибке четко показало, что он до сих пор не понял, где именно и что именно не так в коде. Рука автоматически потянулась к чашке кофе, но сам кофе оказался неприятно остывшим. Йорхе оторвался от экрана и только сейчас заметил, что взял вторую чашку кофе, даже не начав первую. И именно та, первая чашка сейчас и была у него в руках. Заработался. Нужно было слегка перезагрузиться самому.

Йорхе со вздохом поднялся со своего места, взял кофе и подошел к окну. Остальные программисты этого даже не заметили - сейчас все были слишком увлечены проектом. Но иногда надо перезагружать мозги, а не компьютер, чтобы не терять свежести в мыслях.

И именно мысли сейчас захлестнули Йорхе. Вернее, это были неожиданные воспоминания, заставившие даже вздрогнуть от своей реалистичности. Сегодняшний сон, жизнь кузнеца, странный мир. Йорхе уже видел эти сны раньше. Наверняка видел, потому что сейчас он стремительно вспоминал те эпизоды, которых не видел в своем сне этой ночью. Хотя, это были не эпизоды, нет. Йорхе вспомнил дочь кузнеца, вспомнил, откуда кузнец родом. Жена, работа, друзья, стычки, битва с гидрами. И тут же Йорхе вспомнил самих гидр: с десяток крупных, серовато-зеленых, размером с теленка, они просто кишели в болоте, в которое кузнец с друзьями, здорово перепив, умудрились залезть. Да, с друзьями. Йорхе помнил и их.

- Йорхе, у тебя с диалоговым модулем проблем нет? - этот вопрос одного из коллег мгновенно вернул Йорхе мыслями в офис.

- Опять ошибку выдало, но я пока не понял, в чем она, - кивнул Йорхе.

- Ну, значит, не у меня одного, - коллега хлопнул Йорхе по плечу. - Вдвоем будет легче найти, так даже проще!

- Угу, кивнул Йорхе, отхлебывая кофе.

Гидры защищали свой выводок. Он помнил это. И гибель друзей кузнеца на том болоте.

 

- Вообще класс! - Лисса воодушевленно присела на коленях, ее глаза светились искренне и даже завораживающе. - То есть, тебе снился сон... Нет, тебе, по ходу, снилась целая серия снов, где ты был другим человеком? И дрался с мечом?

- Вообще-то, я кузнец там, в том сне, - даже слегка замялся Йорхе.

- Все равно класс! А вдруг ты вспомнил свою прежнюю жизнь? И ты там был здоровенным кузнецом?

Лисса согнула свою правую руку, обрисовывая левой контуры воображаемого бицепса. Она изобразила настолько серьезное выражение лица, что Йорхе прыснул смехом.

- Нет, - немного протяжно ответил он, продолжая улыбаться. - Там были гидры всякие, там вообще все не так, как у нас. Колдуны, чудовища.

- Круто! - блеск глаз Лиссы был настолько искренним, что даже заподозрить насмешку здесь было невозможно. - А ведь если есть чудовища, то и красавицы есть, которых нужно спасать! Я там была, а?

Возможно, при других обстоятельствах Йорхе воспринял бы происходящее, как игру, но сейчас он отнесся к словам Лиссы с несвойственной себе серьезностью.

- Знаешь, - произнес он после небольшой паузы на раздумья. - У кузнеца есть жена. Была. И это точно не ты?

- Что, некрасивая? - ущипнула за бок Лисса.

- Нет, красивая. И молодая. И это вторая его жена, кстати.

- Ага, изменщик! Твое альтер-эго - изменщик, который бросило свою первую жену! - Лисса весело обхватила шею Йорхе, пытаясь его побороть.

- Нет, - Йорхе, словно уколовшись о новую для себя часть воспоминаний, аккуратно убрал руку Лиссы. - Первая жена кузнеца умерла. Давно умерла. Точнее, как? Давно - это в жизни кузнеца. Когда их дочь еще только родилась. И спустя много лет он снова женился. Новая жена едва старше его дочери, но он ее сильно любит. По-настоящему.

- Как ты меня? - пристальный взгляд Лиссы и ее искренний тон лишали даже возможности шутить и сопротивляться.

- Да.

- А что, если я не вторая жена кузнеца, а та, его первая? - без тени грусти произнесла Лисса. - Может, я тоже умру?

Йорхе вздрогнул и даже не нашелся, как на это отреагировать.

 

Молот с силой опустился на раскаленный лист металла. И еще раз. И еще. Ланс пытался отбросить воспоминания о своем странном сне, но они – воспоминания - не уходили. Тяжелая физическая работа впервые не помогала ему прочистить мозги. Странные воспоминания из его сна только усиливались.

Кузнец положил свой молот и задумчиво вышел из кузни.

 

Лисса открыла глаза, проснувшись практически мгновенно. Глаза еще не привыкли к темноте, но ей даже не требовалось ощупать рукой место рядом, чтобы понять, что на кровати она одна. Скользнув ногами в тапочки и не включая свет, девушка почти бесшумно направилась на кухню.

Одна пустая пивная банка стояла возле стола, тогда как Йорхе допивал остатки пива из второй.

- Извини, не хотел тебя разбудить, - немного отрешенно и, словно извиняясь, произнес он.

- Да это не ты меня разбудил. Не спалось, - еще щурясь от света и со своей искренней добродушностью ответила она.

- А я тут... Вот, пиво, - Йорхе смотрел на свою пустую банку из-под пива так, будто сам удивлялся, что она пуста. - Проходи, не стой. Или спать пойдем?

Лисса немного задумалась, продолжая опираться на дверной косяк в коридоре.

- Так что, по пивку или спать?

- Тебе на работу завтра, - с легкой грустью ответила Лисса, направившись в сторону холодильника. - И пиво я точно не буду. По крайней мере сейчас. Могу тебе еще баночку взять. Или лучше водички?

- Лучше виски, но виски хуже.

- Боже, ты говоришь как человек, а не как программист, - хихикнула Лисса. – Так, что тебе захватить? Давай, не хочу торчать перед открытой дверцей холодильника всю ночь!

Эта ее естественность всегда подкупала. И Йорхе улыбнулся.

- Так, еще немного и я буду хлыстать виски сама! Определяйся уже давай!

- Лисс, я не знаю даже... - начал было он, но дверца холодильника хлопнула и Лисса появилась в кухне. Сонная, смешная, с бутылкой откупоренного виски в одной руке и кубиками льда в другой.

- Ну, хоть рюмки организуй, - с серьезным видом хмыкнула она. Забавная, с показной деловитостью и такая родная.

- В рюмки лед нельзя положить, - наконец-то уже окончательно оторвавшись от поднявших его с кровати мыслей хихикнул Йорхе. - Но только по чуть-чуть, чтобы заснуть легче было.

Йорхе стал ловко орудовать с посудой, виски и льдом, пока Лисса со все тем же сонным видом плюхнулась в кресло.

- Опять кузнец снился? - в ее голосе скользило скорее детское любопытство, как и обычно. Но было и что-то еще.

- Да, - немного даже растерялся Йорхе.

- А как умерла его первая жена? - и вот теперь он ощутил, что в ее голосе был страх. Легкий, почти детский, после которого хочется прижать ее к себе и обнять.

Йорхе аккуратно протянул ей стакан с виски и льдом.

- Думаю, тебе бояться нечего, - его деланная улыбка должна была скрыть отсутствие уверенности в ответе.

Лисса в знак согласия кивнула с таким же деланным равнодушием на лице, но резковатый глоток виси выдавал нервозность.

- Ее казнили колдуны, - сделал глоток и Йорхе. - Во время Большой Войны. - И это просто сон.

 

Ланс сделал глубокий глоток из глиняной кружки. Сон о странном мире повторился и этой ночью. Ланс был в этом сне другим. Другим в другом мире, но он знал мысли этого другого, чувствовал то, что чувствовал другой и в какой-то мере был им. А еще тот, другой знал о нем, о Лансе. И другой напомнил ему о старой боли.

Чем занимался тот другой из сна? Ланс снова сделал глубокий глоток. Можно было бы подумать, что другой работает на колдунов или сам является одним из них. Что он делал? Программировал. Странное и непонятное слово из странного мира. Но там не было колдовства. И весь тот странный мир был Лансу чужим. Чужим и одновременно знакомым по воспоминаниям другого. Или это было наваждением от колдунов?

- Я думала, ты куда-то ушел, - Моденна юрко шмыгнула к нему и прижалась в объятья. В кузне тебя не было, я уже подумала...

- Устал в кузне, - соврал Ланс, успокаивая девушку. - Решил сделать паузу.

Ее карие глаза пронзительно впились в него. Наверное, он бы действительно не смог обмануть ее, даже если бы это потребовалось.

- Так, что за взгляд?

- Ты ведь не устаешь в кузне, ты там отдыхаешь, - осторожно пролепетала она. Кузня дает тебе силу, я это тоже чувствую.

- Угу, так и есть.

Ланс задумался. Юркая, дикая и молодая, Моденна во многом походила на маленького лесного зверька. Но при этом всем в ней была мудрость, или, по крайней мере, что-то такое, что выходило за рамки еще почти ребенка.

- Не расскажешь? - с надеждой спросила она.

- Да сам не знаю, что говорить, - весьма искренне ответил Ланс и пожал плечами. - Странные сны. А еще более странно то, что воспоминаний после снов больше, чем самих снов. Не знаю, как правильнее сказать.

- А что тебе снится? - Моденна шморгнула носом и снова прижалась к нему.

- Что снится? Не знаю. Другой человек в странном мире. Действительно другой человек, он не я. Думает по-другому, по-другому действует, живет. В нас нет ничего общего, но там, во сне, я живу его жизнью и понимаю его. Нет, не так. Принимаю его мысли, не осуждаю. Но не могу сказать, что понимаю.

- А женщина у него есть? У того, другого? - и снова пристальный взгляд.

- Есть, - засмеялся Ланс и почувствовал, как напряглось ее тело. - Другая женщина другого человека.

- Другого человека, который во сне - это ты, - словно с обвинением произнесла она. - И что, красивая она? Та, другая женщина другого человека?

- Да, красивая, - пожал плечами Ланс. - Но я бы не задумываясь выбрал тебя снова и снова. Красивых много. А мне нужна ты.

- Точно?

- Ты - точно. Еще красивых в наш дом, конечно, можно, но я бы сделал тебя главной над ними! - серьезно кивнул Ланс, но, увидев искренность реакции, все же рассмеялся. - Что, заревновала?

- Мне тебя ножом уколоть захотелось! - весьма серьезно хмыкнула она. - Честно, захотелось! Я или одна, или ничего не надо!

Ланс крепко обнял ее. Моденна действительно во многом была ребенком, при этом не переставая быть не погодам мудрой. Маленький дикий зверек, готовый при необходимости драться насмерть. И в это же время - комочек нежности, который так хочется обнять и защитить.

 

- А тебе это точно надо? – упаковка снотворного в руках Лиссы четко указывала на то, что сохранить кое-что в секрете уже не удастся. Нашла-таки.

Йорхе молчал, поджав губы. Не то, чтобы это была совсем уж большая тайна, но признаваться Лиссе не особо хотелось.

- Надеешься, что будешь спать без снов? – словно читала его мысли девушка. – А вдруг тебе и дальше будет сниться, а ты просто не сможешь ничего запомнить? А вдруг это важно для тебя?

- Да нет, - выдохнул Йорхе, понимая неизбежность дальнейшего разговора. – Все это даже интересно, но… Но как-то многовато снов на одну и ту же тему. Я живу здесь, сейчас, с тобой. Я не хочу проживать какую-то другую жизнь. Пусть даже во сне.

- Не знаю, а по-моему, это круто! – искренне удивилась девушка. – Взять и просто так вот прожить сразу две жизни, а не одну! И вообще, представь, что это ты – сон, который снится тому кузнецу!

- Дуреха, тогда и ты – его сон тоже! – он ловко вырвал таблетки из ее руки.

- А кто его знает! – Лисса расставила руки и бухнулась на кровать. – Но представь: вот живет там здоровенный кузнец, дерется с гидрами, с колдунами, спасает небось красавиц всяких. И вот ему – бац – и приснился такой ты. А я тут живу с чьим-то сном! Эй, ты точно не чей-то сон? Мне такой не нужен.

Лисса ущипнула его за ногу и Йорхе плюхнулся на кровать к ней, пытаясь сжать ей руки в подобии борьбы.

- Хорошо, тогда если я – не настоящий, то могу и изменять тебе. Это тоже не по-настоящему будет, верно?

- Фу, ну вот это вряд ли! – скривила губы девушка. – Измена – это всегда по-настоящему!

Они оба замолчали, думая каждый о своем.

- На самом деле меня начинает пугать навязчивость этих снов, - наконец нарушил тишину Йорхе. – Эти воспоминания другой жизни, это все такое реальное… Все хорошо, но вдруг я с ума схожу?

Лисса приподнялась на локтях и внимательно посмотрела ему в глаза. Помолчав немного, она поправила его челочку.

- Слушай, - серьезно начала она. – Ну раз уж такое дело, то ты зайди завтра к психологу. Не надо сразу снотворное. Ну, я не знаю, что это может быть. Чего тебе стоит зайти к психологу. А вообще, у одной моей знакомой отец – психотерапевт.

- Ага, вот только я не псих пока вроде, - улыбнулся Йорхе.

- Да ладно тебе! Никто и не говорит, что ты псих. Просто он хороший специалист. Давай я разузнаю все?

- А как ты будешь узнавать? Давай ты лучше просто возьмешь его номер…

- И буду ждать черти сколько, пока ты наконец-то соберешься ему звонить? – перебила Лисса. – Нет, давай я тебя сама запишу к нему. Прямо на завтра, если получится. И не вздумай отнекиваться!

Отработанная схема: именно так Йорхе попадал к зубному, окулисту или другому врачу, если требовалось. Смысла спорить не было, а сам бы он просто переносил бы визит до бесконечности.

 

Ланс задумчиво смотрел на металлические прутья. Поначалу ему показалось, что он справится с задуманным быстро, но это было не так. Сложная комбинация всей задумки требовала слишком точного просчета, и решить вопрос исключительно с помощью опыта и смекалки не удавалось. Ланс устало отбросил в сторону молот и задумался. Придется брать помощника. Хорошего помощника, толкового. А таких мало и денег придется отдать знатно. Много денег.

Ланс с досадой тыкал кованным прутом в землю перед собой, все еще надеясь, что решение появится в голове само.

- Не получается? – Моденна подошла и аккуратно села возле Ланса, опустив голову на свои колени.

- Нет, - не поднимая глаз сухо ответил кузнец. – Слишком сложная конструкция, здесь ученого мастера в помощники надо брать.

- А другого не можешь попросить? – осторожно спросила Моденна. – Того, из сна. Ты же рассказывал, что он тоже что-то там высчитывает.

- Программирует, - все так же сухо поправил кузнец.

- Ты пояснял, что это связано с высчитыванием.

- Связано. Но я не могу ему что-то сказать, приказать. Он мне только снится, а во сне он живет своей жизнью. Не моей.

- И что? – искренне удивилась Моденна. – Ты же знаешь его мысли, живешь его воспоминаниями? Значит, он тоже знает твои мысли и живет твоими воспоминаниями.

Моденна сказала это так, будто речь шла о чем-то совершенно обыденном. Ланс хотел возразить ей, но опровергнуть или подтвердить такую мысль казалось в одинаковой мере невозможно.

- Пусть он поможет тебе, - все так же спокойно продолжала Моденна. – И платить ему не придется.

 

Йорхе остановил машину – навигатор показывал, что он на месте. Да, решение уже было принято, отступать как бы было не с руки, но сама мысль, что ты идешь на прием к психотерапевту, добившемуся основных успехов с настоящими психами… Не самая вдохновляющая мысль. С другой стороны, откладывать визит удалось целую неделю.

Йорхе подошел к воротам и позвонил. У него даже ничего не стали спрашивать и замок щелкнул, открываясь. Но и не поздоровались. Йорхе прошел к самому зданию и вошел внутрь. Сразу в холле висел указатель на кабинет профессора Робсона. И нужная дверь была открыта.

- Добрый день, я Йорхе, - вежливо произнес он, входя в кабинет. Профессор не ответил и даже не поднял головы.

Вообще, сам профессора по описанию Лиссы представлялся другим. Но в жизни это был чудаковатого вида старичок явно за шестьдесят в белом халате. Суховатый, с бородкой, больше похожей на запущенную щетину, но с живым, очень живым взглядом.

- Значит, Йорхе, - наконец кивнул профессор. – Да вы не стойте, присаживайтесь и начинайте рассказывать. Сразу к сути, время – оно не любит, когда с ним обращаются без должного уважения.

- Мне сказали… Меня записали… В общем, у меня проблема. Наверное, - наконец начал Йорхе.

- Угу, излагайте, - профессор при этом смотрел в окно, а не на самого Йорхе.

- Меня преследуют странные сны. И фальшивые воспоминания.

Профессор, кажется, вообще не отреагировал на это, но когда пауза затянулась, то лишь кивнул своему посетителю: дескать, продолжай.

- Вас, должно быть, интересует конкретика? – осторожничал Йорхе. – Уже вторую неделю каждую ночь мне снится один и тот же сон. Нет, не так. Сны разные, но одинаковые одновременно. В этих снах я живу жизнью другого человека. Фантастический мир, где я – кузнец. А потом, когда просыпаюсь, я помню жизнь того кузнеца. Я вообще все о нем помню и знаю. Он – это я, но не похожий на меня.

- Так а в чем проблема? – простодушно удивился профессор и этим вопросом серьезно озадачил Йорхе.

- Я… Проблема… Да как вам сказать? – Йорхе даже растерялся от вопроса. – Я бы не хотел сойти с ума. Поймите: все это настолько реально, что я даже начинаю забывать, где реальность. Я хочу жить настоящей жизнью, но мне ее забивают фальшивые мысли, фальшивые воспоминания… Это пугает.

- А какая жизнь вам больше по душе: та, из сна, или эта?

- Там другая жизнь, - замялся Йорхе. – Она не моя. Слишком другая. Не скажу, что плохая. В том мире все куда более интереснее нашего, но… Но даже если бы это была отличная жизнь, то она не стала бы от этого настоящей. А в настоящем я бы потерял все и сам стал психом.

- Так вы считаете, что можно жить одновременно только одну жизнь, в одном мире? – опять столь же невозмутимо спросил профессор.

- Док, я не совсем сумасшедший, чтобы не понимать этого, - попытался отшутиться Йорхе. – Понимаю, это похоже на шизофрению, но я четко осознаю, что я – это я, я отличаю выдуманное от настоящего, я…

- Это все вторично, - спокойно перебил профессор. – Об этом позже. Я пока спрашиваю, насколько вы уверены, что вы – это только вы, Йорхе или как вас там, в этом нашем мире? Что вы не живете одновременно хотя бы там, кузнецом?

- Да полностью уверен, - заерзал на стуле Йорхе, явно ощутив подвох. – Если бы это было не так, то…

- То что? – с любопытством впился в него взглядом профессор. – Я немного поясню суть своего вопроса. Вот есть, к примеру, ноль. Ноль – это как никто никем себя не воспринимает. И есть единица. Это, например, вы. Или я, или ваш кузнец, или еще кто-то. То, что вы и подразумеваете под реальной жизнью. А представьте, что вы одновременно живете, как разные люди, в разных мирах. Но это везде – именно вы. Разные и один и тот же человек одновременно. Но в дебри не лезьте, я о другом сейчас. Допустим, вы должны одной личностью помнить только одно ваше проявление. Каждая часть вас в каждом другом мире живет как самостоятельная, не видя себя в целом.

Йорхе знал о современных подходах к психотерапии, которые подразумевали отход от классического метода, и этот подход был хотя бы интересен.

- Да, Лисса тоже мне это сказала, - воодушевленно кивнул Йорхе. – Проживать две жизни за одну – это, конечно, бонус.

- А вот здесь и кроется подвох, - немного даже осторожно проронил профессор. – Видите ли, для многих даже одна своя личность – непосильная ноша. Люди кончают с собой, сходят с ума, теряют себя в наркотиках, алкоголе и других зависимостях. Проживать разные жизни интересно, но важно не захлебнуться в них. Не раствориться. Если бы вам предложили прекрасное путешествие, но по его окончанию вы бы никогда не вспомнили о том, что было – вы бы согласились?

- Мысль улавливаю, и… - хотел было ответить Йорхе, но профессор, казалось, ответа не особо ждал.

- Красота переживаемого события исчезает вместе с памятью о нем. Но если помнить как реальность то, чего не было…

- То это называется безумием…

- Не совсем. Это тоже условная реальность. Я просто не об этом хотел сказать. Просто подумайте, сколько своих жизней, своих личностей вы можете удерживать в памяти? Осознавать, как реальность? Помнить и не терять нити их жизни? Две личности, три, пять и даже сто – это прекрасно, хотя, наверное, сложно. А тысячу? А миллиарды? А бесконечность личностей? Прежде, чем пройдет круг и вы вернетесь к уже знакомой вам личности, вы успеет позабыть то, что с этой личностью было. Вы просто растворитесь в этих личностях. Каждый раз – кусочек новой жизни, в котором уже стерлось прошлое и не просматривается настоящее. Вот это настоящее безумие. Хотя, вроде бы, дана возможность прожить множество множеств разных жизней за одну. Вроде бы их бесконечность, а на самом деле вроде бы их ноль, потому что нет ни одной полной.

- Логично, - кивнул Йорхе, поймав нить философской мысли профессора.

- Так вот, вы вроде бы сказали, что помните и видите во снах свою вторую личность. Помните и видите во снах, как реальность?

- Да, - честно согласился Йорхе. – Не так давно кузнецу из моего сна… Или, если хотите, этой моей второй личности нужно было просчитать кое-что сложное. Для его работы, одну конструкцию.

- Надо было ему? – уточнил профессор.

- Да как сказать… И ему, и мне… Вроде бы как даже нам. Я проснулся, я отлично помнил, что надо было просчитать. Несложный расчет, на компьютере я ввел параметры, рассчитал. И кузнец потом использовал мои расчеты.

- Все вышло?

- Именно. Все вышло. Все по расчетам.

- Но вы сказали, что вас двое, - задумался профессор. – Вы – и тот ваш кузнец…

- Да, - Йорхе почуял неладное в вопросе и замялся. – А в чем сложность?

Профессор молча высыпал на стол скрепки и стал их растаскивать в стороны.

- Вот видите, молодой человек, - начал он. – Может не быть ни одной скрепки. А вот есть у нас одна скрепка. И еще одна. И еще. Вы можете сказать, что здесь – две скрепки, а здесь пять или десять. Но на самом деле есть ноль, есть одна скрепка – и все. Две скрепки – это ваше субъективное видение. Две – это одна и одна. Три – это одна, одна и еще одна. Две скрепки – это условность, это для вас так. Каждая скрепка при этом одна.

- Как двоичный код, - кивнул Йорхе, не до конца еще и сам понимая свою аналогию. – Нули и единицы.

- Наверное, - равнодушно кивнул профессор. – Есть ноль, есть единица. Если появляется что-то большее, чем единица, то почему это должна быть только двойка, тройка или любое другое число? Где граница? Единица есть целое. Ничего, или целое. И если уже выходить за единицу, то там, дальше – только бесконечность. Ноль, один и бесконечность. Вот поэтому я и удивился, что вы сказали мне про две личности. Если уж больше одного, то сколько на самом деле?

Йорхе откинулся в кресле, озадачившись таким подходом, как вдруг входные двери в коридоре хлопнули. Машинально повернув голову, Йорхе увидел плотного раскрасневшегося мужчину лет пятидесяти и догоняющую его женщину, которые почти что бежали в сторону кабинета. Это вынуждало занервничать.

- Харрис, да что же вы чудите! – с каким-то отчаянием прокричал мужчина, и Йорхе даже не сразу понял, что обращался тот именно к профессору.

А вот профессор буквально слетел с кресла, скинул халат и судорожно закрутился, словно ища способ выскочить из кабинета. От увиденного Йорхе удивился настолько, что так и остался просто сидеть.

- Харрис, эти ваши выходки уже вышли за любые рамки! – наконец буквально ворвался в кабинет мужчина.

- Доктор, зачем столько экспрессии, - несколько виновато произнес профессор, сжавшись у стола.

- Ради бога прошу нас простить, - обратился к Йорхе мужчина. – Харрис – это мой пациент. Он не буйный, но… Сами видите.

Подскочившая сзади женщина взяла Харриса за плечи и повела по коридору мимо в конец ошарашенного Йорхе. Харрис, к слову, даже не думал сопротивляться. Женщина, уведя пациента, закрыла двери кабинета. Раскрасневшийся мужчина, оказавшийся уже настоящим профессором Робсоном, еще раз извинился и уселся в свое кресло.

- Еще раз извините меня. Понимаете, Харрис позвонил нам с помощницей и попросил срочно приехать и забрать его. Он взял ключи, без спросу вышел, потом позвонил… - все еще тяжело дыша заговорил доктор. – Мы отправились за ним по указанному адресу, а все это время был здесь рядом, вернулся, переоделся в халат и… Вот… Сами все видите. Вы простите меня, ради бога! Надеюсь, вы не будете подавать жалобу в комиссию…

- Нет-нет, - искренне начал Йорхе. – Жаловаться я и не думал, мне вас Лисса порекомендовала… В общем, даже не важно. Ничего страшного!

Йорхе вдруг ощутил комедийность всего произошедшего.

- Я готов дать вам скидку, - не унимался доктор. – Бесплатный сеанс, или даже пара сеансов…

- Все нормально, честно, - улыбнулся в ответ Йорхе. – Но вот с рабочего настроя я несколько сбился. Давайте перенесем нашу встречу на более подходящий момент?

- Если Харрис вас обидел, хотя он не такой, - виновато продолжал доктор. – Если, то…

- Ничего, было даже забавно, - хмыкнул Йорхе, вставая. – Честно: никаких обид. Забавная ситуация, я к ней с добрым юмором отнесся. А наш визит просто перенесем.

- Конечно, конечно, - доктор подскочил, пожимая руку Йорхе скорее в признательность за понимание, чем прощаясь. – Моя помощница запишет вас на удобное время, сейчас только она закончит с Харрисом…

- Все действительно нормально, не переживайте так, - вновь улыбнулся Йорхе.

 

Лисса чуть не выронила свое мороженное, покатываясь на кровати и смеясь.

- Да ладно? – сквозь смех спросила она. – Профессор Робсон, светило психиатрии – и это у него в офисе с тобой такое приключилось?

- Да, - посмеивался Йорхе. – Именно!

- Боже, ну почему же я не оказалась там рядом? А! Я должна была это видеть! Ты пришел с малюсенькой проблемой, такой маленькой, как твоя пиписька…

- Прекрати! – попытался ущипнуть ее Йорхе, когда она, прищуриваясь, стала показывать пальцами «очень маленький размер». – Не преувеличивай. Ой, не преуменьшай!

- Так вот, ты пришел туда с маленькой проблемой, а тебя «принимал» настоящий псих? И ты этого даже не понял? – Лисса таки черкнула мороженным по постели и стала быстро затирать небольшое пятнышко.

- Да ты бы и сама не поняла так сразу, что они псих, а не психиатр, - с улыбкой оправдывался Йорхе. – Сидит такой, в халате весь. Вопросы такие с подковыркой задает, вещи интересные рассказывает. Просто философ!

- Философ! – Лисса со смехом потрепала Йорхе за волосы. – Слушай, если б я тебя в психушке потеряла, ты бы вообще сразу понял, что оказался не по адресу? Или если бы тебе дали компьютер, то так бы и печатал? Все как у вас в офисе с программистами, наверное, да?

- Не знаю, - прижал он ее к себе с улыбкой. – Может и так.

Спустя час Лисса уже мирно спала, а Йорхе думал о жене кузнеца. Другая девушка, совсем не Лисса, по-своему хорошая. Там, как кузнец, он любит именно ту девушку. По-настоящему. И Лиссу он любит по-настоящему. Но это разная любовь. Вернее, это разный он. А еще у кузнеца есть дочь. И были свои родители. И, возможно, будут другие дети. Даже если этот кузнец – всего лишь плод воображения. Но ведь это он, Йорхе, испытывает другую любовь к другой девушке, чувство заботы о других детях или других родителях. Можно ли любить двух одновременно, каждую по отдельности, не изменив им обоим сразу? А если бы у Лиссы была такая вторая жизнь и такой второй мужчина? И чего теперь ждать самому: безумия и шизофрении, или пусть даже временной, но еще одной жизни в подарок?

 

Ланс впился зубами в свой собственный кулак, чтобы притупить боль воспоминаний. Эллига. Первая жена. Которую он любил. Сильно любил.

Во время Большой войны Ланс выбрал позицию наемника. Сам он не воевал, хотя как воин мог дать фору многим. Просто воевать нужно за что-то слишком важное для себя. Или за себя, а так…

Отказ колдунов подчиняться Префектуре и последующий их конфликт с Метрополией привел к Большой войне. Самая большая бойня за последние триста лет, самое непримиримое противостояние и никаких внятных целей. Ланс не полез тогда в мясорубку, но принял весьма щедрый заказ от колдунов. И успевал бы к сроку, если бы не еще более щедрое предложение от Префектуры, по которому нужно было сроки сорвать. Легкий куш для хитрого. Хитрого, но не мудрого и далеко не такого умного, каким себе казался Ланс.

Расчет на то, что война подходит к концу себя оправдал. Колдуны и Метрополия согласились на мир. Обеим сторонам предстояло исправлять и устранять то, что во время Большой войны они считали успехом: леса кишели самыми разнообразными монстрами, заботливо выводимыми колдунами, часть артефактов была вслепую переделана мастерами Метрополии и Префектур, превращаясь в ловушки для колдунов. А эти ловушки, в свою очередь, не только превращались в беду для использовавших их магов, но и в источник самых разнообразных неприятных сюрпризов, живущих своей смертельно опасной для всех подряд жизнью. За решением этих проблем помирившиеся стороны должны были забыть об обидах прошедшей войны.

Должны были, но не забыли. Или забыли не обо всем. Лансу Колдуны вменили обман, равный предательству. Префектура и Митрополия последовательно отказались от протекции, потому что нарушенный договор между колдунами и кузнецом – это только их договор. За колдунами признали право спросить за обман.

Ланс пытался сбежать, потом он пытался договориться. Он согласился рискнуть в работе с испорченными артефактами, но все было напрасным. Эллигу казнили. Сожгли. Показательно. За его хитрость. И его жизнь закончилась. Тогда казалось именно так.

Зато оставили ему дочь. Нет, не просто оставили: они вылечили ее, практически восстановив разъеденную ядом птицы-проказы ногу. Вылечили и сделали заложницей: если Ланс решит мстить, то заплатить придется жизнью дочери. И, возможно, жены. Колдуны умели торговаться.

Эллига. Он бы сделал для них все, чтобы ее не тронули. Любое требование. Не задумываясь. Вообще все. Эллига…

Эта боль была не такой частой – время помогало, но эта боль бывала иногда такой же резкой. Дочь, теперь и новая жена – это помогало. Но не спасало. А теперь еще и новая жизнь того, другого – но все равно Ланса. В другом странном мире, который был абсолютно чужд и непонятен, но при этом до странного знаком.

И этот мир, каким бы безумным и вымышленным он не казался, помогал здесь, в настоящем мире: тот, другой Ланс в том, другом мире мог быстро рассчитать и подготовить все, что требовалось. Самые сложные конструкции. Любые параметры. В каждом своем сне Ланс использовал возможности того, другого Ланса. И ему нравились эти другие воспоминания. Ему нравилась еще одна жизнь, подаренная ему неизвестными богами неизвестно за что.

- Есть ли кружка эля и что-то поесть для честного бродяги? – вдруг послышалось со стороны дороги.

Ланс на всякий случай ухватил за рукоять кинжала за поясом. Бродяга, щуплый и сгорбленный, виднелся в свете луны. Он явно побаивался. Правильно, кстати делал.

- Чего шляешься у моего дома? – пробурчал Ланс. – Моя кузня и так на отшибе стоит, все равно лезете!

- А я подальше от всех и шел, - развел руками бродяга, направляясь к Лансу.

Щуплый, явно за шестьдесят – Ланс легко разделался бы с ним голыми руками, дай этому старику хоть меч, хоть кинжал, хоть молот. Хотя, нет – молот он не поднимет. Да и меч, наверное, тоже.

- Ладно, раз пришел к порогу без злых намерений – подожди, сейчас угощу, - Ланс поднялся и направился в дом за едой для незваного гостя. – Только есть будешь на улице. И не шуми, жену разбудишь.

Когда Ланс вышел и подал бродяге еду и кружку эля, он наконец-то рассмотрел его лице.

- Так это же ты, - с недоверием проронил Ланс, всматриваясь в знакомые черты.

- Да, это я, - немного сжался бродяга. – Вот только что вы подразумеваете под тем, что я – это я?

- Ты… Ты из моей другой жизни, - ответил Ланс, не отводя от бродяги взгляда.

- Не уверен, что понял вас, - бродяга поднял тарелку и потянулся за кружкой с элем, которые Ланс поставил перед ним. – По крайней мере, не думаю, что я сделал вам что-то дурное. Меня зовут…

- Харрис, - кивнул Ланс. – Я тебя помню, ты – Харрис.

- Да, - немного удивился бродяга. – Но я не помню, чтобы мы были знакомы.

- Не совсем знакомы, - хмыкнул Ланс. – Я знаком с тобой как не я, а как другой. Трудно пояснить. Другой мир, другой я, другая жизнь. Но ты был там, я тебя помню.

- Возможно, - бродяга жадно отпил эля. – Возможно, что другой мир, возможно, что другая жизнь. Но, кажется, я – это всегда я. Наверное, даже в другом мире. Я всегда один. Ну, наверное.

Ланс еще немного постоял, смотря на этого бродягу и подумал о том, другом себе, знакомым с ним.

Интересно, а если тот другой, в другом мире, умрет раньше Ланса, будет ли он по нему скучать? И как это: когда ты знаешь, что ты умер в другом мире? Или это тот, другой, увидит смерть Ланса? Не вместе же им умирать, раз они разные?

- Ладно, ешь, а я спать. Только глупостей не учуди, не хотелось бы тебя… Даже только в этом мире, - хмыкнул Ланс и пошел в дом.

- Боюсь, двух меня нет, - чавкая, ответил бродяга ему в след. – Как себя не представляю – я все время такой один.

 

Йорхе еще раз взглянул на визитку психиатра Робсона, повертел ее в руках и бросил в мусорку. Нет, ему больше не нужна помощь. Возможно, это такое расстройство личности, вполне возможно. Но это прекрасное расстройство. По крайней мере, оно безвредно, но при этом увлекательно и полезно. Мир Ланса был словно подарок, как будто оживший фильм, самая мощная виртуальная реальность и… Способность прожить две жизни по цене одной, пусть даже это не навсегда – это нечто.

Еще недавно Йорхе пытался понять, какие силы послали ему это проклятье, но теперь… Две жизни по цене одной. Свобода, недоступная никому. Он не один, его – два. Лисса была у родителей, Йорхе сегодня спал сам. Он откинулся на подушку и достаточно быстро заснул, готовясь погрузиться в жизнь кузнеца в загадочном и потрясающем мире…

 

Ланс приобнял за плечи спящую Моденну и стал погружаться в сон. В тот странный сон, где его ждала вторая жизнь, странная, но по-своему завораживающая. Вторая жизнь по цене одной… И сон пришел достаточно быстро.

 

Лукарис поднял голову и уставился взгядом двух выпуклых глаз на плоской голове в сторону всех трех солнц, безжалостно палящих уже вторую неделю к ряду. Его жены плелись следом, прикрывая десятками своих рученок молодняк. До Водной Пустоши было еще три дня ходу, еды оставалось буквально впритык.

Но Лукариса сейчас заботило другое. Впервые ему снился по-настоящему странный сон. Кто были те, они?

А еще странные миры, непонятные жизни непонятных существ. И он, Лукарис, был ими. Со слабым телом и двумя руками, со странными мыслями и непонятным всем… Но он был ими. Как и они – им. Там, во сне. А еще он помнил их воспоминания. Странные существа, вышедшие за пределы единицы. И с этим надо как-то определяться. А еще надо понять, что же такое бесконечность.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 3,14 из 5)
Загрузка...