Мерцающий остров

Бормоча ругательства, Казя сыпала зерно курам и, время от времени, пинала ногой петуха, которого считала бесполезным нахалом. Одноглазая, с седыми нечесаными космами, неряшливо одетая, она вполне могла заменить огородное пугало.

Скрипнула калитка, во двор зашел, неказистый с виду молодой парень в добротной, но поношенной одежде.

- Доброго дня, Казя, - сказал он, а старуха вместо приветствия рассмеялась.

- Зря приперся, Йодзи. Ученица на рассвете за травами пошла, не скоро вернется. А хоть бы и здесь была, толку от того? Не любит она тебя. Да кому ты нужен и вправду, бедный да ленивый?

- Да, прогадал мой отец. Воевал за короля Ференца, а теперь у власти Яков, и мы не у дел, - вздохнул Йодзи.

Казя села на скамеечку, утерла красное лицо подолом юбки.

- Ты Якова Белолицого не кори, все его любят, справедливый король наш и не жестокий, как Кровавый Ференц. А ты мог и заняться чем, ведь грамоте обучен.

Йодзи промолчал, подошел к коню, привязанному к крыльцу. Конь глянул на него и фыркнул.

- Даже коню ты не по нраву, - засмеялась Казя.

- Славный конь, и сбруя добротная. Кто это у твоей сестры?

- Воин короля Якова, за настоями приезжает, статный такой, но суровый, а чего и кто таков не ведомо.

- Урсула тебе не рассказывает, потому как все, что ты можешь: кур кормить да вино хлебать. И знания свои Ученице передает, а не тебе.

Казя одарила Йодзи презрительным взглядом и ушла в дом, хлопнув дверью, а Йодзи тихонько подкрался к открытому окну, приник к стене и замер. Урсула говорила как всегда тихо, не разберешь ни слова, но тут в разговор вмешалась Казя:

- Ты про остров ему расскажи, раз снадобья не помогают. Ему нужна вода забвения, помнишь, отец рассказывал, что в Изумрудной книге написано было?

- В Малахитовой, и утеряна она давно, - повысила голос Урсула, но Казя не унималась.

- Ну и что, что утеряна? Но остров же есть.

- Уйди, Казя, - приказала Урсула сестре, и больше Йодзи не разобрал ни слова.

 

Алес сидел у окна, пил вино, перед ним остывал цыпленок. Черные волосы с красивой проседью обрамляли высокий лоб с сурово сдвинутыми бровями. Изредка он бросал взгляд в окно, прищуривая серые глаза, словно солнечный свет был ему в тягость.

Во дворе хозяйка трактира торговалась с рыбаком, весело, беззлобно, казалось, пререкания доставляли им обоим удовольствие. Они на мгновение прервались, поздоровавшись с подошедшим посетителем, и продолжили препираться. Парень вошел в пустой трактир и направился прямиком к Алесу. Таких парней, неуклюжих и навязчивых, он не любил и потому смерил его презрительным взглядом, но тот, не смутившись, сел напротив и сразу спросил:

- Островом интересуешься?

Алес удивился, но виду не подал. Просто кивнул.

- Я – Йодзи, и я знаю, как тебе помочь, - сказал тот и, отломав ножку цыпленка, принялся обгладывать ее, причмокивая от удовольствия.

- Чего тебе надо? – спросил Алес.

- Денег, чего ж еще? Десять золотых монет. Я приведу Казю, она расскажет все, что знает, только вина надо побольше. Потом ты возьмешь меня в проводники, потому как одному тебе – никак, - сказал Йодзи и подвинул блюдо с цыплёнком к себе. – Старуха Урсула ложится спать, как только стемнеет, тогда я и приведу Казю.

- Хорошо, - сказал Алес, вставая.

Проводив взглядом воина, Йодзи взял его бокал, вытянул ноги и попытался придать себе такой же уверенный вид. Подражая Алесу, не торопясь допил вино, а потом в мгновение ока разделался с цыпленком.

 

К вечеру народу в трактире прибавилось, но все посетители устраивались подальше от Алеса, по его виду было понятно, что оружием тот владел хорошо и в дело его пускал не задумываясь. Йодзи уже еле ворочал языком, но подливать вино Казе не забывал. Старуха пила охотно, но язык развязывать не спешила. Алес мрачнел лицом, пламя свечей плясало в его глазах.

- Да понял я, боишься ты сестру, приказала не говорить, вот ты, Казя, и уперлась, - сказал Йодзи, взял бутылку, долил вина себе и Алесу, пропустив стакан старухи.

Та провела бутылку своим одним глазом и забормотала:

- Боюсь, само собой, а кто мою сестру не боится? Ты, небось, в штаны наложишь, если она на тебя недобро посмотрит.

- А я на глаза ей не попадаюсь. Да, кто я таков, чтоб она на меня смотрела? Ты – другое дело. Такая же дочь Колдуна, как и она. Ты, Казя, - ровня ей.

- Выходит, что так, - приосанилась старуха.

- Так помоги человеку, смотри – совсем плох, у тебя ж сердце доброе, - сказал Йодзи и налил стакан до краев.

Казя на стакан посмотрела, вздохнула и сказала:

- Ну, снится тебе война, мил человек, не каждый убьет и не вспомнит. Да время пройдет и забудется. За правое дело воевал, пей настои Урсулкины и попустит.

- Не помогают уже настои, приходит война каждую ночь во сне. Просыпаюсь от крика своего, - сказал Алес.

Старуха заерзала на стуле, Йодзи подвинул стакан поближе к ней.

- Урсула не хочет, чтоб ты искал остров, потому как опасное это дело. Но не только поэтому. Вода забвения по капельке собирается за сто лет на один глоток.

- А как же не высыхает? – удивился Йодзи.

- На острове не высыхает, волшебный Мерцающий остров, там все по-другому. А выпьешь той воды – и не вспомнишь то, что печалит больше всего. Битвы жестокие забудутся, как будто не было их.

За столом зависло тягостное молчание.

Алес допил вино и сказал:

- Не только битвы я хочу забыть. Война отняла у меня невесту. Ее отец помогал нам провиантом, лошадьми и оружием. Но прознал об этом Ференц Кровавый, его люди сожгли имение и все село… Стоит она у меня перед глазами, во сне зовет. Жизни нет без нее.

Неожиданное признание повергло всех в неловкое молчание. Казя выпила вино и сказала:

- Эх, соколик, так и быть – расскажу, что знаю.

Алес и Йодзи придвинулись к ней поближе, и старуха выложила им все как на духу.

 

В сосновом бору заливисто пели птицы, белки прыгали с ветки на ветку, радуясь новому дню. Йодзи шел быстро, здесь ему были хорошо знакомы все тропки-дорожки. Алес следовал за ним, чутко прислушиваясь к лесным звукам и запахам. Имел он такой дар – чуять надвигающую опасность носом. Крупный зверь вонял уксусом, вооруженный враг – кровью. Сейчас пахло хвоей, грибами и прочим лесным духом.

Ближе к полудню путники вышли к болоту, мрачному и безжизненному. На Алеса накатила сладковатая тошнотворная волна. Йодзи сел на поваленное бревно и сказал:

- Дальше начинаются владения нечисти. Надо подкрепиться.

Он достал хлеб с сыром, протянул Алесу, тот отказался.

- Ну, как знаешь, воин, - сказал Йодзи и принялся уплетать хлеб с сыром. Потом продолжил с набитым ртом:

- А я ведь на этом болоте бывал и в Нехоженом лесу, который посреди болота тоже.

Алес, до того смотревший на Йодзи с презрением выносливого человека издали, подошел к нему и сел рядом.

- И на острове был?

- Нет, только в лесу. Я Казю не перебивал, когда она говорила. Но я знаю, как болото проходить.

Йодзи достал из полотняного мешка луковицу и принялся неторопливо чистить.

- Прятался я с братом в том лесу, когда ваши в деревню пришли. Отца моего убили, добро все позабирали. Бабка мне рассказала, как пройти болото и в лесу выжить. Она по молодости с колдуном путалась, ославила себя. Потом замуж ее за простолюдина отдали, поле он с ее приданным получил и рад был. Брат мой с женой там хозяйничают, а я крестьянской работой брезгую. Потому деньги мне твои очень пригодятся.

Насытившись, Йодзи выломал две ветки, соорудил шесты с рогатиной на конце, подвязал к обуви пучки густого елового лапника. Алес последовал его примеру. Вскоре путники уже стояли у кромки болота. Йодзи сказал:

- В этом месте болото самое узкое, вон лес виднеется. По кочкам можно пройти, главное по сторонам не смотреть, а то нечисть манит в болото. Зато ни лягушки, ни комара, никакая живность тут не водится. Все Казя правильно рассказывала. Я пойду первым, а ты за мной. Видишь – кочки с ярко-зелеными мхами? По ним идем. Под светло-зелеными воды больше, туда не наступай. Иди, как по льду. Делай второй шаг прежде, чем завершишь первый. И не слушай голоса. Смотри мне в спину. Понял?

Алес кивнул и они пошли. Йодзи шагал спокойно и уверенно, его обычная неловкость исчезла. Алес старался ступать легко, но поначалу кочки, словно живые, выворачивались из-под ноги. Вскоре он приноровился, и тут началось. Что-то захлюпало, забулькало. Алес не сводил глаз с Йодзи, подавляя желание взглянуть в сторону. Сладковатый запах усилился и послышался тонкий голосок:

- Помоги мне, добрый человек, помоги…

Алес стиснул зубы и шел дальше. То ли девичий, то ли детский голос продолжал молить о помощи, но не оставался позади, а преследовал его. Затем утих. Болото мерно похлюпывало и вздыхало, за плечом Йодзи виднелись верхушки деревьев, лес был близок. И тут он отчетливо у самого уха услышал:

- Сыночек!

Алес замер, по спине пробежала дрожь. Голос его матери, такой знакомый и родной.

- Сыночек, взгляни на меня…

Алес потерял на мгновение равновесие, качнулся и чуть было не шагнул в топь. Пот заливал глаза, впереди маячила спина Йодзи, Алес понял, что отстает от него и поспешил. Голос матери исчез. Лес был уже рядом. Но болото не сдавалось. Сзади послышался крик:

- Алес, любимый, я здесь.

В голове у него заломило, так было всегда, когда он вспоминал Анелю. «Нет, мерзкое болото, не оглянусь», - подумал он.

- Не бросай меня здесь одну. Я боюсь.

И тут закричал Йодзи. Громко и отчаянно. Он кричал и продолжал идти. Алес понял, что тот заглушает криком голоса, которые зовут его. Алес едва поспевал за ним, голоса Анели и Йодзи слились в нечеловеческий вопль и Алес закричал тоже. Пришел в себя на берегу, Йодзи тряс его за плечи.

- Все! Все, мы прошли его!

Алес упал в траву. Открыл глаза, по траве ползали букашки, над пахучими красными цветами жужжал шмель. Он перевернулся на спину и уставился в голубое небо.

Йодзи рассмеялся. Улегся рядом и спросил:

- Что сильно болото прижало?

- Да. Но теперь мы в обычном лесу.

- Не совсем, - ответил Йодзи и Алес понял, что пахло не цветами, а новой нечистью.

 

Йодзи жарил зайца на костре, его круглое лицо покраснело, рот не закрывался.

- Чем хорош Нехоженый лес? Правильно, зверь непуганый, человека не боится, подходит близко. Метнул ножичек – вот тебе и ужин. Поесть я люблю, что и говорить. Особенно после таких передряг.

- Ты здорово придумал орать, чтоб голоса не слышать, - сказал Алес.

- Ну, так до суши оставалось всего ничего. Всю дорогу не поорешь – из сил выбьешься. Сейчас поедим, отдохнем, а там и темнеть начнет. Надо будет огонь поддерживать и спать по очереди, а не то станем мы сами ужином. Нечисть местная только на спящих нападает. Ты, Алес, поди дров еще заготовь, чтоб хватило наверняка.

Алес пошел. Уж лучше дрова заготавливать, чем слушать трескотню Йодзи. Он бродил по лесу, посматривая с подозрением вокруг. Лес как лес, ели да березы, только запах его не обманывал, где-то пряталась нечисть.

После ужина Йодзи подбросил поленьев в костер и сказал:

- Ты первым спи, а то я наелся так, что не засну.

Алес достал флягу с настоем, выпил пару глотков и забылся крепким сном.

Во сне пришла Анеля. Вся в белом, волосы убраны под шелковый платок. Глаза грустные.

- Анеля, дай обниму тебя.

Она отпрянула, а потом протянула к нему букет красных цветов, тех, что он видел на берегу, прямо в лицо ткнула. Алес почувствовал, что задыхается от их сладкого запаха. Он стал кашлять так сильно, что проснулся.

Костер почти потух. Йодзи спал, склонив голову на грудь, а по обе стороны от него длинноволосые нагие девушки тонкими белыми руками держали бедного парня. Одна склонила голову на плечо Йодзи, вторая уставилась на Алеса огромными глазами, а рта у нее не было.

Алес хотел потянуться к короткому мечу, который всегда был при нем, но понял, что рука его не слушается. С трудом повернув голову он увидел, что точно такая безротая нечисть вцепилась ему в руку тонкими острыми пальцами. Ему хотелось кричать, но рта, словно и не было. Страх, подкатил к горлу. Собрав остатки мужества Алес левой рукой схватил из костра полено с тлеющей головешкой и ткнул нечисти в лицо. Она ослабила хватку, и ему удалось пнуть ее сапогом в живот. Нога провалилась в какой-то кисель. Головешка сработала лучше.

- Ах, ты тварь! – заорал Алес. И понял, что эту схватку он выиграет, раз способность кричать к нему вернулась.

Нечисть попятилась от его крика, Алес метнул в нее головешкой, подбросил поленьев в костер, пламя ожило, запрыгало. Безротые оставили Йодзи и растворились в темноте.

Алес толкнул Йодзи ногой, в левой руке он все еще держал головешку, а правая по-прежнему не слушалась. Йодзи бессмысленно таращился на Алеса.

- Ты уснул! Мы чуть не подохли здесь, - сказал Алес, нашел флягу и плеснул воды в лицо сонному парню.

Йодзи мычал что-то непонятное.

Костер полыхал, освещая поляну, Йодзи окончательно пришел в себя.

От пальцев безротых на руках остались синие пятна. Алес растер правую руку, а потом принялся помогать Йодзи.

Спать решили не ложиться до утра. Сидели у костра, тихо беседуя.

- Если бы Анеля не разбудила меня, тут бы и остались.

- Невеста твоя?

- Да. Она меня частенько предупреждает во сне. Только потом голова сильно болит.

- Красивая, наверное? – спросил Йодзи, не особо рассчитывая на ответ.

- Очень. Такая тонкая, быстрая, волосы острижены, как у мальчишки. А как она с конем управлялась! И с оружием. Отец ее сына хотел, да не было. Вот он ее всему и учил. Мы с ней по полям наперегонки…

Алес замолчал и Йодзи подумал, что больше ничего не расскажет. И так разговорился не на шутку. Но Алес, помолчав, продолжил:

- К озеру лесному прискачем, у коней водопой, а мы – целоваться. После войны думали свадьбу сыграть.

- А я люблю Ученицу. Видел ее у Урсулы?

- Нет, не приходилось.

- Тоже красивая. Ходит что пава. Фигуристая, коса толстая, пышная. А глаза такие, такие! Эх. Даже имени не знаю. Не говорит. Все зовут ее Ученица. Надменная такая, вроде тебя.

- Мое имя – Алес.

- Да ты что! Открыл мне тайну, - рассмеялся Йодзи, и Алес кинул в него поленом.

За разговорами остаток ночи пролетел быстро, небо стало светлеть, проснулись птицы.

-Теперь можно и поспать, - сказал Йодзи, подложил мешок под голову и уснул сном младенца. Алес растянулся на траве и вскоре тоже уснул без своего снадобья.

 

Дальше идти пришлось вгору. Лес редел, почва стала каменистой, к вечеру путники добрались до горной гряды, она казалась неприступной, но по гулу они вышли на расщелину.

- Нам туда, - сказал Йодзи и нырнул в сырую темень.

Гул нарастал, превращаясь в грохот, и вскоре они вышли к водопаду.

Вода низвергалась с большой высоты одним сплошным потоком, рассыпаясь внизу по склону, бурлила в круглом водоеме, а потом, слегка успокоившись, текла быстрой горной рекой по каменистому руслу.

Алес и Йодзи стояли раззинув рты, пораженные величием водопада.

- Ишь, как бурлит, - прокричал Йодзи.

- Искупаться не тянет,- ответил Алес.

- Она ж ледяная, вода. Из-под земли вытекает, и потом снова под землю уходит, после двух порогов и Мерцающего острова.

- Я помню, что Казя говорила.

Они прошли немного вниз по течению, устроили привал в ложбинке, где грохот водопада был не таким оглушающим.

- Давай, спать, завтра бревен из лесу натаскаем, плот мастерить будем, - сказал Йодзи.

- Уснешь, под такой грохот, - поворчал Алес и улегся рядом.

- Зато нечисти никакой, - откликнулся Йодзи сонным голосом.

На изготовление плота у них ушел целый день. Бревна тянули из лесу, с трудом протискиваясь с ними через расщелину. Потом переплетали вицами из стволиков березок, перед тем очистив деревце от веток и распарив на углях костра.

Запаслись и длинными прочными шестами, чтобы отталкиваться от камней. Алесу приходилось сплавляться по горным рекам, поэтому он был спокоен, в отличие от Йодзи, который все больше волновался. Алес спросил его:

- Ты что реки больше боишься, чем нечисти?

- А то. Два порога, вода ледяная, а я плаваю не очень хорошо.

- Это ж надо так золото любить, - усмехнулся Алес, Йодзи глянул на него исподлобья, но промолчал.

 

На рассвете Алес и Йодзи стащили плот на воду, едва успев взобраться на него, быстрое течение подхватило бревна, что щепку, и вынесло на середину реки. Сплав был напряженный, приходилось смотреть в оба – часто попадались мели, образованные довольно крупными валунами. Отталкиваясь шестами, путники удерживали плот на глубокой воде.

Иногда попадались и одиночные камни, спрятанные под водой, Алес не отводил глаз от реки, чтобы не пропустить неисчезающие круги и косые струи, отходящие от их вершин.

Вскоре не стало шума водопада, оставшегося далеко позади, но тишина была недолгой. Впереди показались пороги.

- Ну, держись, Йодзи, - крикнул Алес, - и не урони шест!

Плот завертело, он слегка подпрыгнул и проскочил через камни, путников обдало ледяными брызгами.

- Первый прошли! – закричал Алес, Йодзи только радостно кивал. От страха и холодной воды у него перехватило дыхание.

Река успокоилась, перекаты на поворотах пропали, можно было и передохнуть. Йодзи вытряхнул из мешка последний хлеб, разделил по-братски. Отдых оказался коротким, снова послышался шум, Алес встал, но ничего не увидел.

- Плохо дело, слышно, но не видно. Значит вторая преграда на реке пострашнее, - сказал он.

Йодзи смотрел на прибрежные скалы, но те круто вздымались вверх, не оставляя другого пути. Уцепившись покрепче в шест, Йодзи молился про себя всем богам, о каких только слышал.

Последние пороги оказались с чистым прямым сливом, но с большими стоячими волнами в подпорожице, где плот стал почти неуправляем. Алес выкрикивал команды таким страшным голосом, что Йодзи уж не знал, кого он боится больше, бушующей реки или своего спутника. Время словно замедлило свой бег. Плот раскачивался, но оставался на плаву.

Потом пошла россыпь валунов, и пришлось прорываться, работая шестами, чтобы наваливать на них бортом. Вода еще бурлила, но уже поддавалась.

Алес закричал, не оборачиваясь:

- Йодзи! Мы прошли его!

И тут сильный удар шестом в спину опрокинул его в бурлящий холод, вслед ему донесся жалобный крик Йодзи:

- Алес, прости!

От неожиданности Алес не успел собраться и здорово нахлебался воды. Холод сковал тело, течение несло его на ряд прибрежных валунов.

Собравшись с силами, Алес поплыл подальше от них к скалистому берегу, казавшемуся сплошной гладкой стеной, но в какое-то мгновение ему привиделось, что на небольшом уступе сидит, обхватив колени, Анеля и смотрит в воду. Он поплыл с удвоенной силой, приблизился к скале, никакой Анели там, само собой, не было, но уступ действительно был. Поместился Алес на нем с большим трудом, зато камень был сухим и теплым, Алес попробовал расслабиться, но зубы стучали, что барабаны. Перед ним бурлила река, Алес подумал, что не выплыл бы сейчас, если бы сапоги не остались вместе с другими вещами у водопада. При нем была только веревка, в несколько раз обернутая вокруг пояса, ею он закрепил короткий меч. С кацбальгером Алес не разлучался никогда.

Передохнув, он вскарабкался на прибрежную скалу, которую огибала река, и увидел, куда она устремилась, вернее, как она пропадала, уходя в провал. Вода исчезала в пропасти, но никакого грохота, как возле водопада, не было. «Бездонная пропасть, что ли?» - подумал Алес и тут увидел Йодзи. Тот сидел на валуне недалеко от берега, плота при нем не было.

После крутого поворота поток шел вплотную к скалам, и вода с силой наваливалась на вогнутый берег, кружась, словно кипяток в казане. Плот, скорее всего, притерло к скалам, он рассыпался на бревна, одно из них вынесло на гальку у склона. Алес воткнул меч в трещину и по привязанной веревке спустился к бревну. Оттащил его подальше от воды.

Йодзи смотрел туда, где река пропадала. Алес окликнул его, тот резко обернулся. Лицо его расплылось в улыбке. Он вскочил и заорал что было мочи:

- Алес, вытащи меня отсюда!

- Ты столкнул меня в воду, - громким, но спокойным голосом сказал Алес.

- Да. Столкнул. Ведь воды забвения хватит только на одного.

- Так ты поэтому ко мне в проводники навязался, коварная твоя душонка?

- Да. Но я рад, что ты жив.

Алес молчал и Йодзи продолжил:

- Помнишь, я рассказывал тебе про Ученицу Урсулы? Я ей признался, что люблю, а она мне, что любит мужчину, который погиб на войне. Умер он, понимаешь, умер! А она его все равно любит. Я б ей воды дал и все…

Йодзи замолчал. Плечи его содрогались от беззвучных рыданий.

Алес улегся на гальку и смотрел на небо, голубое, как глаза Анели. Сейчас он завидовал Йодзи, который мог плакать. Алесу это было не дано. Свою боль он носил в душе, не рассказывая о ней никому, только вот этим доверился двоим: пьянчужке и слабаку. Надо было на Йодзи разозлиться, но почему-то не получалось. Но и спасать его Алес не торопился.

И тут донесся запах, душистый, словно восточное масло. Алес вскочил, оглядываясь.

Йодзи стоял на валуне и указывал рукой вдаль.

- Смотри!

Над пропастью вставало облако густого тумана. Мгла клубилась, приближаясь, и в ней вспыхивали красные и синие искорки.

- Мерцающий остров! – закричал Йодзи радостно.

Алес схватил бревно, оттащил его по берегу подальше от беснующихся струй и прыгнул с ним в воду.

Туман приближался, Алес старался не думать о том, что под ним река уходила в бездну. Когда он заплыл в облако, исчезли все звуки. Внезапно бревно ушло из-под ног, и мгла поглотила его. Он медленно падал в густом тумане, потом завис, не понимая, где верх и где низ. Кружилась голова, тошнота подкатывала к горлу, но Алес продолжал упорно барахтаться. Несколько раз ему удалось оттолкнуться от вязкой мглы то в одну сторону, то в другую.

И тут он почувствовал опору под ногами, сделал несколько шагов и понял, что ноги ступают по гальке. Алес присел, чтоб разглядеть ее. Набрал несколько камешков в руку, они были гладкие и прозрачные, как льдинки града, но не холодные. Алес лизнул камешек, но тот был безвкусным. Через несколько шагов туман стал местами редеть и вскоре совсем отступил. Перед ним были деревья, такие же прозрачные, как и галька. Каждый лист на них был словно выточен из хрусталя. Алес дернул ветку, и дерево в ответ зазвенело. Он пошел по траве, та с треском рассыпалась под его ногами, Алес почувствовал себя неуклюжим и каким-то уж слишком цветным в этом прозрачном мире с редкими искорками. Алес поднял голову к небу, чтобы увидеть солнце, но наверху был туман, как и позади него. Остров был укутан в него, словно в кокон.

Сколько ни бродил Алес по острову, но так и не увидел ничего, кроме деревьев. Он сел на гальку у тумана, осмотрел свои босые ноги, но никаких порезов от хождения по осколкам травы не обнаружил.

Алесу вспомнились безротые сущности, голоса на болоте, пороги и Йодзи на валуне. «Неужели все зря? И воды забвения на острове нет?» - подумал он.

- Эй, есть тут кто-нибудь? – закричал Алес, чтобы заглушить отчаяние, поднимающееся в нем.

- Есть я, - прозвучал голос у него в голове.

- Где ты? – прошептал Алес. – У меня внутри?

- Я у тебя за спиной, в голове у тебя только мой голос.

Алес обернулся и увидел пламя, контуры которого напоминали фигуру человека. Пламя переливалось красными и синими бликами, деревья возле него трепетали отблесками.

- Ты – хозяин острова? – спросил Алес.

- Я его часть. Ты тоже можешь стать его частью.

- Зачем?

- Обретешь покой и бессмертие.

- Для покоя мне нужна вода забвения, но я хотел бы вернуться к людям, - ответил Алес и внезапно подумал, что Казя не рассказала о том, как можно вернуться назад.

- Не беспокойся, я помогу тебе вернуться. Но чтобы получить воду забвения, расскажи мне о том, что хочешь забыть.

- Я стараюсь не думать о ней, слишком больно, - сказал Алес.

- Плата за воду – твоя боль. Вспоминай! – приказал голос.

Алес закрыл глаза.

Анеля стояла у калитки и с любопытством смотрела на гостей. Их глаза встретились. Полыхнуло голубым прямо в душу. Алес стоял как вкопанный, товарищи смеялись над ним, а он молчал и улыбался. Анеля тоже улыбнулась, покраснела и убежала в сад. Их первая встреча была короткой, но с той поры Алес думал о ней беспрестанно.

Алес вспомнил, как посватался, Анелино тихое «да», прогулки по саду, первый поцелуй, первое расставание. «Всегда буду любить тебя, мой ясный», - говорила Анеля и плакала. Он говорил и говорил, перед его глазами промелькнули малейшие подробности их короткой истории.

Он вспоминал все без обычной тоски, такое было с ним впервые. Боль приходила, стихала и вновь нарастала накатывающимися волнами. Ему удалось рассказать даже самое страшное воспоминание, как ходил он по пожарищу и не находил ничего от своего былого счастья, только пепел.

- Забирай свою воду, ты рассказал все.

Алес очнулся, как ото сна. На гальке лежал флакон с прозрачной жидкостью, его крышечка была прикреплена к хрустальной цепочке.

- Воду выпьешь, когда вернешься в свой мир, - пламя подошло поближе, протянулось длинным языком к лицу Алеса. Он задохнулся от палящего прикосновения.

- Теперь ты можешь летать, но только над рекой.

- Как? – спросил Алес.

- Вот так, - ответило пламя и взмыло над деревьями.

- Прощай, остров, - сказал Алес, надел цепочку с флаконом на шею и последовал за пламенем вверх.

Туман рассеялся, заголубело небо, Алес поднимался вверх, наслаждаясь полетом. Пламя исчезло вместе с туманом. Алес посмотрел вниз и увидел реку, Йодзи на островке и направился к нему. Но сначала, сделав круг, подлетел к скале, вытянул из расщелины свой верный меч и закричал:

- Ого-го! Йодзи!

Йодзи смотрел на него с восторгом и страхом.

- Алес! Ты стал богом, или я сошел с ума?

Алес рассмеялся, схватил Йодзи, визжащего от страха, за пояс и полетел над порогами к водопаду.

На месте их привала Алес опустился, Йодзи свалился на берег, словно мешок.

- Ну и натерпелся я страху, - сказал он.

- Домой пешком идем, - сказал Алес, - летать я умею только над рекой.

- Вот и славно. Лучше пешком по болоту, чем по небу. А что, вода забвения летать научила?

Алес снял цепочку с флаконом. Протянул Йодзи.

- Я не пил ее. На острове я понял, что не хочу забывать Анелю. Неправильно это. Пусть с болью, но моя любовь при мне будет. Бери себе воду. Пусть тебе поможет.

Йодзи таращил на Алеса глаза. От волнения он не мог говорить. У него получалось только:

- Ты… Я…Ты…

Алес обнял Йодзи, тот так и не смог ничего сказать.

 

Лес прошли на рассвете, он выглядел безобидно. Да и болото уже не так пугало Алеса, как в первый раз. Голоса звали нечетко и изредка. Наверное, их делом было не пускать, а при возвращении пугали так, для виду. Йодзи знал это и шел, напевая под нос какую-то незатейливую песенку. Его распирало счастье – на шее болтался флакон с заветной водой. Иногда он даже ощупывал его, чтобы удостовериться, что тот на месте.

К ночи добрались до деревни. У постоялого двора Йодзи сказал:

- Завтра зайду к тебе, познакомлю с Ученицей. Увидишь, какая красивая она. Ради нее все это.

- Нет, Йодзи, не могу. С самого утра отправляюсь на службу. Король с сыном возвратиться должен с охоты.

- А что тебе с того?

- Я учу принца с мечом управляться, при нем все время.

- Так ты большой человек, во дворце живешь!

Алес пожал плечами:

- Мне дворец в тягость. Но уговор у меня с Королем Яковом: я учу принца до его совершеннолетия, а потом отправляюсь к себе в имение. Там сестра моя ждет, единственный родной человек.

Йодзи обрадовался:

- Так это ж вот этой зимой! Будешь домой ехать, сделай крюк, будь добр, заедь к нам. Ты же мне теперь, как брат. Без тебя свадьбу играть не стану.

- А вдруг не согласится?

- Согласится, когда мертвого забудет. И за кого тогда замуж, как не за меня? Я в нашей деревне самый завидный жених.

На том и порешили.

 

Мелкий снег принарядил деревню. Алес отдал коня парню, служившему при постоялом дворе, а сам направился на ярмарку, которая шумела на площади.

Деревенский и купеческий люд сновал между рядами, раздавался хохот, крики зазывал. Алес, поддался всеобщему веселью, на его лице, обычно суровом и сосредоточенном, блуждала улыбка. Двое мальчишек уставились с вожделением на румяные крендели с маком. Алес вспомнил, как любил такие ярмарки в детстве. Он купил мальчишкам по кренделю, те стали уплетать их за обе щеки.

- А что знаете ли вы, где живет Йодзи? – спросил Алес.

- Знаем, чего ж не знать, - важно ответил старший. А второй добавил:

- Так тут он. Я его видел, с Ученицей Урсулы.

- А покажешь, где видел?

- Покажу, только еще чего-то купи нам вкусного.

- Выбирайте, я сегодня добрый, - сказал Алес.

Мальчишки принялись обсуждать, что бы выбрать, Алес подошел к купцу, торговавшему украшениями. Его внимание привлекли бусы небесного цвета.

- Что за камень? – спросил Алес.

- Шессилит. Камень недорогой, но трудный в работе. Потому прошу три золотых монеты. Он не любит злых и неискренних людей, может даже навредить. Кому берешь?

- Невесте друга на свадьбу подарю, - ответил Алес и подумал, что Анеле такие бусы были бы к лицу и не повредили уж точно.

Он расплатился за бусы и пироги и направился с мальчишками вдоль рядов. Вскоре они завопили: «Вон он стоит!» и побежали вперед.

Алес посмотрел, куда они указывали, и увидел оживленно жестикулирующего Йодзи. Он что-то говорил девушке в белой шали. Лица ее Алес не видел, но фигурой она была статная, как Йодзи рассказывал.

Алес направился к ним, хотел уже окликнуть друга, но внезапно девушка, хохоча, повернулась. Алес окаменел, все вокруг исчезло, он видел только это лицо. Лицо Анели. Ему хотелось бежать к ней или от нее, забывшей его невесты Йодзи, но ноги не слушались.

Мальчишки добежали до Йодзи, стали хватать его за рукава, показывать на Алеса. Йодзи посмотрел сквозь него, не замечая. Анеля оглянулась тоже. Мир остановился. Остановилось время.

Алес смотрел в ее глаза, голубые, словно шессилиты, и в голове его не было ни одной мысли. Только боль, боль и пустота.

И тут Анеля вскрикнула: «Алес!» и побежала к нему. «Неужели вода не подействовала?» - промелькнуло в голове у Алеса, он кинулся навстречу, закружил ее в объятиях. Анеля плакала и повторяла: «Ты жив…». У Алеса слов не нашлось, счастье наполнило его до краев.

К ним подошел Йодзи и недоуменно спросил:

- Анеля, а это кто?

- Ты меня не узнаешь? – удивился Алес.

Анеля поправила шаль, упавшую с головы на плечи, и сказала:

- Йодзи болел, три дня в жару метался. Я его лечила, но он меня не узнавал. Только меня. А теперь и тебя вот не узнает.

Алес кивнул, протянул руку Йодзи:

-Я – Алес, жених Анели. Мы с тобой ходили на болото, не помнишь?

Анеля всплеснула руками:

- Так ты тот воин, что к Урсуле за снадобьями для крепкого сна приезжал? Казя говорила, что Йодзи заболел, потому что вы на болото ходили. А там всякая нечисть водится, вот у Йодзи и помутился разум.

Йодзи почесал в затылке и сказал:

- Ну, я, это, пойду, - и оставил их одних.

Алес и Анеля пошли по заснеженной улице, пустой и тихой.

- Мне Влодек сказал, что сам видел, как на мосту тебя окружили враги и ты, весь израненный, упал в реку. Тебя потом искали и не нашли.

- Меня рыбаки подобрали и выходили, а когда я к своим вернулся, Влодек уже был убит.

- Я так плакала за тобой, - продолжила Анеля. – Сяду на коня – и на дальнее озеро, на наше с тобой, помнишь? Там плакала, чтобы никто не видел. Целыми днями у озера просиживала. Это меня и спасло. Вернулась однажды, а деревни нет. Так я потеряла всех. Потом заболела, приехала к Урсуле лечиться, а она меня при себе оставила.

- Пошли, попрощаешься с ней, и поедем ко мне свадьбу сыграем. Да, любимая?

- Да, Алес, ты – мой суженный.

Он хотел поцеловать ее, но тут Анеля вспомнила:

- Алес! Пойдем скорее к Урсуле, у нее для тебя послание есть. Казя сказала, что принес его Йодзи. Я у него потом спрашивала, кто тебе его дал? А он ничего не вспомнил. Такая вот хворь его. Пойдем!

- Хорошо, - сказал Алес и принялся целовать Анелю посреди заснеженной улицы.

 

Анеля собирала свои нехитрые пожитки. Алес вошел в комнату Урсулы. Она сидела в кресле у камина.

Седые волосы тщательно уложены, скромное черное платье украшено бисером, горделивая осанка под стать королеве.

- Здравствуй, воин короля Якова, Алес, жених Ученицы Анели. Вот оно как обернулось. Развела вас судьба, да не сводила. А если б не Казя моя полоумная, так бы и ездил ко мне безымянным воином. И Ученица тоже хороша, имя свое разлюбила и никому не открывала.

- Все же благодаря тебе мы встретились. Спасибо, что людям помогаешь, - сказал и Алес и поклонился ей.

Урсула кивнула на кресло возле себя. Алес сел на краешек.

- А Йодзи не помогла. Ученица сердилась, что не хочу его лечить. Сама с ним возится, да не поможет она ему. Догадываюсь я, что в послании написано.

Урсула встала, взяла из сундучка на камине свернутый лист бумаги и протянула его Алесу.

Письмо было от самого Йодзи.

Брат мой, Алес!

Вернулся я домой и начал думать, как бы мне Ученице подлить воды забвения, да чтоб она еще о женихе думала, когда пить его будет. И стало мне так мерзко и противно. «Вот Алес так бы не поступил», - подумалось мне. Подло это, как ни посмотри. И надумал я сам его выпить и забыть Ученицу. И тебя, чтобы наверняка. Прости, брат. Не поминай лихом.

Йодзи

Алес прочитал письмо и сказал:

- Он так решил.

Урсула кивнула:

- Его право. Да и чары воды забвения не снять.

Забежала Анеля, счастливая и взбудораженная прощанием и сборами.

- Алес, что в письме? Ничего плохого?

- Ничего плохого, все хорошо, - ответил Алес.

- Теперь всегда будет все хорошо, - добавила Урсула.

Анеля улыбнулась и спросила:

- Урсулу позовем на свадьбу?

- Конечно, и Урсулу, и Йодзи, - ответил Алес.

Дверь приоткрылась, показалась лохматая голова Кази:

- А меня?

- Куда ж без тебя, Казя? И тебя, обязательно, - рассмеялся Алес и вышел на крыльцо.

Снег мерцал на солнце красными и синими искорками, а над ним голубело чистое небо, яркое, как глаза Анели.