Опять манная каша! Нет, ну в самом деле, сколько можно?! Белая, противная, с комочками! Конечно, я отказалась её есть, а во время тихого часа тайком пробралась в раздевалку и спряталась в огромном пальто тёть Лиды. Искать свою куртку я не рискнула – дверцы шкафчика ужасно скрипели, а удирать нужно было быстро и тихо. Когда воспитательницы закрылись в столовке пить свой подозрительный чай (я никак не могла понять, почему он пахнет ватками, которыми протирают уколы), я прокралась на улицу. Бежала медленно – длинные полы подметали снег, и я старалась поднимать ноги как можно выше, чтобы совсем не завязнуть в сугробах. Такие высоченные! Стоят, как стены, и ничего за ними не видно. Как же дойти домой?

Тропинка, петляющая между белых завалов, которую я поначалу приняла за дорогу к дому, привела меня в совсем уж незнакомые места. Дома там все, как один, были похожи на мой, только вот деревьев во дворах не было, только толстые-толстые трубы, обмотанные одеялами. Вот у бабушки в деревне маленький домик синий и забор в цветочек – издалека видно, он там такой один, не заблудишься! А эти все одинаковые, впору хоть в любой заходи и живи, разницы никакой… От труб веяло теплом, и я решила погреться. Зайдя за их угол, я заметила там рыжего грустного паренька: он сидел с бутылкой, низко опустив голову, а в руках вертел что-то блестящее – похожее на очень тонкий ножик. Я ещё удивилась – что же он собрался резать, у него ведь не было с собой еды, не снег же! – как тут он заметил меня и быстро спрятал ножик в карман.

- Ты что здесь делаешь? Уходи отсюда!

- А куда идти-то? Я заблудилась и замёрзла. А что ты здесь делаешь? Как тебя зовут?

Парень выглядел смущённым:

- Андрей, – и он спрятал бутылку за спину.

- Меня Света. А давай играть в «слона»!

- Что? Это как в «крокодила», что ли?

- Что? Нет, в «слона»! Это просто. Вставай, я тебе покажу.

Андрей, пошатываясь, поднялся с места.

- Обопрись руками о колени.

Когда он встал как надо, я забралась на трубу и прыгнула ему на спину. Вот же глупый какой, играть не умеет! Он зашатался, я съехала с его скользкой куртки, а последнее, что увидела – как сугроб летит навстречу. Ух, как холодно! Я застряла вниз головой. Вдруг чувствую – Андрей достаёт меня за ногу.

- Эй, малая, ты жива вообще?

Я от шока не могу говорить, комья снега на щеках обжигают, а он суетится вокруг и отряхивает огромное пальто. Я замечаю на снегу его странный ножик – он заляпан красным, наклоняюсь и хватаю прямиком за острую кромку.

- Ай!

- Порежешься, дура, отдай! – Андрей попытался отнять его у меня, но я же ещё не рассмотрела! Такой тонкий, где же я видела его раньше? Я изворачиваюсь, и пальто остаётся у Андрея в руках. На снег под нами капает красное, запачканы и мои, и его руки – кажется, мы порезались оба. Я не боюсь крови, наоборот, мне стало так весело и волнительно, что захотелось пить. Я потянулась к его бутылке:

- Это у тебя вода?

Он кинулся ко мне, всё ещё обнимая несчастное пальто, но я уже успела глотнуть…

Перец, перец, огонь, сосулька! Внутри растеклось что-то обжигающе-ледяное, воздух пропал, я разучилась говорить, а потом начала кашлять, как будто сразу заболела и у меня ужасно высокая температура. Андрей лопотал что-то, сидя передо мной на корточках, но вдруг замер и уставился испуганно поверх моей головы. Я обернулась. Там стояла незнакомая тётя и смотрела на нас с неменьшим страхом. Чего тут такого-то? Но она выглядела так, будто вот-вот закричит.

- О, чёрт. Малая, ты бегаешь быстро?

Я почему-то не поняла вопроса, в голове странно потяжелело:

- Что?

- Пофигу! – он бросил пальто, схватил меня в охапку и побежал по сугробам, а тётка за нами кричала: «Караул!»

***

Я очнулась в каком-то доме, на диване, закутанная в колючее одеяло, как те самые трубы. Мигала лампочка на подбитой люстре, голова кружилась, и ладонь болела – я потрогала руку, она была забинтованной. Как я заснула и оказалась здесь? Почему ничего не помню? В коридоре послышались шаги. А вдруг это бандиты похитили меня? С робкой надеждой я позвала:

- Андрей?

Он показался в дверях со стаканом молока в так же перебинтованных руках:

- Очнулась? На вот, выпей.

Во рту у меня ужасно пересохло, так что молоко оказалось кстати.

- Ты здесь живёшь?

- Да, хорошо, что родителей дома нет. Ну и наворотили мы с тобой, подруга! И чего я тебя потащил? Объясняй потом всем, что я не маньяк! Ну да ладно. Ты где живёшь-то?

Я потрясла головой. Туман там всё никак не расходился; кажется, я забыла адрес, зато на ум пришли худенькая девушка в белом халате и имя – Марина.

- Не помню. Я из садика сбежала. Ты любишь Марину? – спросила я почему-то.

- А тебя воспитательница бьёт?

Андрей ошарашенно сел рядом. Откуда он это знает? Я же никому не говорила, даже дома от мамы прятала синяки! А вот про него мне всё теперь стало понятно.

- Ты же хотел убить себя, да? Потому что тебе одиноко и девушка не любит?

Он грустно усмехнулся и кивнул на свой странный ножик, лежавший тут же на столе:

- Мы одним скальпелем порезались. Моя кровь, твоя кровь. Я только в книжках читал про такое! Говорят, так бывает, когда кровь смешивают – чувствовать друг друга начинают, понимаешь? Ты теперь кровница моя…

- Это вроде сестрёнки?

- Вроде сестрёнки. Ты же всегда братика хотела? Вот, теперь я у тебя есть.

Мы молча сидели на диване, слушая наши мысли, а небо за окном темнело. Это было так интересно, что я забыла совсем о своих проблемах. Андрей учился на доктора, воровал в больнице спирт, и давно и безнадёжно любил свою одногруппницу. Какая она красивая! Похожа на Царевну-лебедь из сказки, только постоянно грустная, совсем не обращает на Андрея внимания, только контрольные списывает. А ещё у него друзей нету. Его ребята иногда зовут куда-то с ними, он отказывается, а потом сидит дома и грустит, что никуда не ходит! Странно это… Меня вот когда гулять зовут, я всегда иду, даже если не разрешают.

- Ладно, нечего рассиживаться. Пойдём, я домой тебя отведу – я примерно понял, где ты живёшь.

- Мы пальто тёть Лиды потеряли…

- Фиг с ним, новое купит, садистка пьющая!

- Не говори маме! – испугалась я.

- Не скажу. Я сам поговорю с ней. И, Свет, она не имеет права бить тебя за то, что ты чашку разбила. Никогда. Ты не виновата, это она ненормальная! – Андрей заботливо укутывал меня в свою куртку. – Я так сделаю, что она вообще уйдёт оттуда, это я тебе обещаю.

Мы вышли на улицу, добрели до садика, а потом я постепенно вспоминала дорогу домой, а Андрей, не спрашивая, вёл меня. Когда мы добрались, мама, конечно, кричала и плакала, и не захотела пускать Андрея в гости, но я ведь теперь сама знала, где он живёт.

***

Все выходные родители спрашивали у меня всякие глупости – не Андрей ли на меня напал с ножом, не заставлял ли он меня раздеваться… Зачем? Холодно же было, он, наоборот, меня одевал! Даже к доктору повели осматривать рану, но я и там сказала, что порезалась сама о стекляшку.

Я со страхом ждала понедельника: что скажет тётя Лида, когда узнает, что я потеряла её пальто (его на следующий день там уже не было, мы с мамой смотрели – наверное, утащил кто-нибудь). Вдруг снова бить начнёт? Вот нас в садике учат, что маленьких обижать нельзя, а меня обижают. Выходит, можно? Дома твердят: «Слушайся воспитателей и всегда говори нам правду», а тёть Лида сказала, что если я кому-нибудь проболтаюсь о её побоях, она сломает мне руку. Я совсем ничего не понимаю в этой взрослой жизни! Так мне слушаться воспитателей или говорить правду? Спросить бы у Андрея, но он был очень занят, я откуда-то знала это.

Когда в понедельник меня повели в садик, я думала, что умру по дороге от страха. Будто сугробы с каждым шагом становились всё выше и выше – вот бы они сомкнулись на мне, и я замёрзла насмерть! – и больше никаких садиков, тёть Лид и манной каши с комочками… Зачем мне вообще туда ходить? К счастью, тёти Лиды там не оказалось, а другие воспитательницы были странно вежливые. Я думала об этом полдня, а потом всё-таки не выдержала и спросила, куда она делась. Мне сказали, что тётя Лида уволилась, а глаза у них были такие, будто мама их спросила, кто все конфеты съел. Получается, Андрей с ней поговорил? Как странно, обычно взрослые не выполняют обещания: мне вон всю зиму обещали собаку, а подарили только шапку и варежки.

На следующий день вместо садика мы с мамой пошли выбирать мне сапоги. Я это очень не люблю, потому что выбирает всё равно мама, а я просто хожу за ней и подставляю ноги. Около одного магазина она встретила знакомую и разговорилась с ней, а это обычно длится долго, мама со всеми говорит часами, кроме меня. От скуки я начала глазеть по сторонам. Напротив магазина стояло большое красивое здание, а рядом было много взрослых ребят. Я поняла, что это институт, где Андрей учится, и где-то там должна быть Марина. Мама так увлечённо болтала, что мне удалось незаметно перебежать дорогу (на зелёный, конечно, я же не дура). Я растерянно ходила между компаниями студентов, и наконец нашла одиноко сидящую на лавочке Марину; у неё в ушах были наушники. Я присела рядом. Она покосилась на меня и вынула один наушник.

- Ты тоже учишься на доктора? – спросила я, хотя знала, что это так.

- Да, а ты ждёшь кого-то?

- Я жду Андрея. Знаешь его? Такой высокий, рыжий, у него руки забинтованы.

- Знаю. Ты его сестрёнка? Он скоро должен выйти.

- Сестрёнка, – и, подумав, я добавила. – Двоюродная.

Надо было как-то подвести разговор к главному, но мне ничего в голову не шло. Как вообще парень и девушка договариваются встречаться? Когда мне понравился мальчик в садике, я поделилась с ним печеньем; но тут же всё сложнее?

- Почему ты сидишь одна? – спросила я наконец.

Марина вздохнула:

- Я не очень люблю общаться с людьми. Они шумные, мне с ними неловко.

- А Андрей, он тоже шумный?

- Нет, он интеллигентный такой. Ну, то есть умный, воспитанный, – она улыбнулась, и я поняла, что это хороший знак. – Только всегда занят учёбой, не буду же я его отвлекать. Он очень добрый, всегда конспекты даёт. Хороший у тебя брат.

- Ты ему очень нравишься! – выпалила я. – Только он боится тебе сказать, потому что думает, что ты всех терпеть не можешь. Он считает, что ты похожа на девушку с картин Врубеля – кто это такой, кстати? Ой, мама идёт, мне пора! – я спрыгнула с лавочки и побежала навстречу маме, которая шла ко мне с таким лицом, что я поняла – мультиков в ближайший месяц не увижу.