Немногие знают, что в долине Саар находилась одинокая деревня, где большинство домов истлели настолько, что случайный путник мог их счесть за руины. И лишь единицы замечали небольшую деталь – в них все еще жили. По крайней мере, пытались: люди, измученные войной да набегами, отчаянно продолжали цепляться за свою бренное существование в угоду правителю.

Бывало, если житель деревни еще не успел потерять оба глаза, то вполне мог заметить синюю башню, выглядывающую из-за облаков. Она принадлежала замку Грэм Форден, обители лучших представителей общества. А тем, кому не посчастливилось родиться с королем по соседству, работать во благо замка приходилось вдвойне. Отдаешь все силы месту, куда не попадешь никогда, и в обмен продолжаешь дышать. Так был устроен мир в долине Саар многие годы – ведь оружие способно на многое. Но против глупости владельца и оно бесполезно.

Случалось, если житель деревни сохранил не только зрение, но и часть интеллекта, то он мог знать, что в замке поселилась весьма необычная особа. Не так давно крестьяне называли ее “дочерью мельника” и даже считали своей. Казалось, милая Агнет едва ли будет выделяться среди других женщин по ту сторону замка. Но красота ее решила иначе, и король был не в силах устоять перед ее обаянием и… кое-чем еще.

Ходили слухи, что ей удалось превратить солому в чистое золото, и помог ей в этом злобный карлик, чье имя произнести почти невозможно. Довольно забавное дополнение.

Гюнтер, верный солдат короля, не верил всяким крестьянам. И в этот день, стоя посреди дороги, он с гордостью смотрел в небо на пролетающих птиц. Мужчина дышал полной грудью и даже слегка улыбался. Его можно понять. Ведь сегодня совсем немногим пришлось переломать пальцы, чтобы получить дополнительную подать в честь рождения первенца Агнет. Доспехи его лишь чуть-чуть окрасились в красный, а длинные светлые волосы все также выглядывали из-под железного шлема. “Вот же отребье”, – подумал Гюнтер, поглаживая рукоять топора.

Бравый воин справил нужду под сосной и уже направлялся вернуться в седло. Он почувствовал, как подул легкий ветер, и, недолго думая, снял шлем. Волосы начали развеваться, настроение повышалось с каждой секундой и уже было готово долететь до самого солнца. Воин был настолько счастлив, что даже хотел поделиться частичкой радости со своим единственным спутником. Он одарил его широкой улыбкой и уже собирался обнять верного друга…

Однако старый конь даже покачать головой не успел, как Гюнтер ступил на землю в свой последний раз.

“А-а-а”, – простонал он, держась за стрелу, что была метко выпущена в его толстую шею. Гюнтер упал на колени, и кровь начала стекать на траву. Скакун испугался и пытался разорвать веревку, что удерживала его рядом с деревом. Не достигнув успеха, он лишь громко визжал, словно следующая стрела предназначалась ему.

В глазах Гюнтера потемнело, и сознание начало увядать. Но в голове все равно не укладывалось, что встреча со смертью оказалось столь тривиальной. Любой порядочный воин считал, что погибнуть он может только в бою, и лишь в том случае, если против него дерутся, как минимум, четверо орков. Гюнтера же поразил точный выстрел обычного эльфа. Худшего исхода нельзя и представить.

Двое человек выбежали из леса. Один, тот, что держал в руке нож, двигался чуть быстрее. Он настигнул Гюнтера и сделал контрольный удар, засадив лезвие в горло. Солдат успел испустить только хрип, прежде чем окончательно повалился на землю. В этот момент подбежал второй человек и плюнул трупу в лицо.

– Эберт, это уже лишнее! Он мертв. Зачем опускаться до такого? – произнес Артур, чей рукав был полностью заляпан чужой кровью.

– Этот урод чуть не сломал руку моей сестре!

– Я знаю, – Артур коснулся плеча товарища, но это едва ли помогло ему успокоиться. – Посмотри на меня. Дальше все сделает Ниэллон.

А вот услышав имя эльфа, Эберт немного пришел в чувства.

– А этот куда подевался? Он же должен был бежать за нами.

Ниэллон стоял неподалеку и гладил испуганного жеребца по шее – он потерял хозяина на своих глазах. Такое не проходит бесследно.

– Тише-тише, друг мой. Мы больше не обидим тебя, – он наклонился поближе к уху и стал шептать что-то на своем языке.

Эберт усмехнулся – специально погромче, чтобы “глупый эльф” не забывал, что он здесь не свой. “Ему всегда нужно помнить об этом”, – считал человек.

Когда Ниэллон подошел к телу, Артур пересчитывал монеты в мешочке, что он сорвал с пояса Гюнтера.

– Шестнадцать золотых. Половину оставим здесь, – он передал часть Эберту, а остальное вернул в мешок и положил к себе в карман.

– Вам лучше отдать им больше. Иначе они сразу начнут подозревать.

– Эх, лучник ты наш, – Эберт схватил Ниэллона за ворот рубашки. – Давай мы сами решим, что делать с деньгами нашей деревни, а?

Эльф отвернулся и резким движением ударил Эберта локтем в живот. И с этой секунды каждый вдох человека давался ему с гигантским трудом. Лицо его покраснело, и шрам на левой щеке вновь стал отчетливым, словно свежий порез, полученный на охоте. Ниэллон же остался невозмутимым и решил напомнить другому человеку, что дело еще далеко не закончено:

– Ну что, приступим?

– Зачем ты сделал это?! – Артур подбежал к товарищу.

Эберт жестом показал, что справится сам. Уж удар-то под дых терпел каждый житель деревни.

– Либо мы начинаем сейчас, либо я ухожу, – заявил Ниэллон.

Они встретились взглядами, и в глазах человека явственно читался страх. И вовсе не перед оппонентом.

– Погоди, мне надо собраться. Одну секунду. – Человек достал флягу из сумки и сделал несколько глотков. Его трясло еще около минуты.

– Удивительно, что людям помогает такое…

Артур не стал отвечать на данный упрек.

– Храни нас Господь. – Он протянул эльфу свой нож, а сам принялся снимать доспехи с поверженного.

Эберт все это время смотрел в спину Ниэллону, и в его сознании мелькали страшные мысли. Насколько темные, что могли всю затею превратить в пепел, а заодно и множество жизней невинных людей. И, вероятно, вспомнив об этом, он передумал в последний момент и бросился помогать Артуру.

Ни тот, ни другой никогда раньше не носили доспехи – тем более латы солдат короля. Оказалось, их даже снимать тяжело, а натягивать и вовсе пришлось всем троим. Хотя бы повезло, что бывший владелец был крупных размеров, и Артур мог не сжиматься, рискуя переломать все кости еще до начала пути.

– Неплохо висит, – заключил Эберт. – Не отличишь от королевского прихвостня – так бы и вырвал кишки.

Артур выдавил легкую улыбку, но в глазах его читался испуг, и скрыть его могло лишь одно – шлем с опущенным забралом. Однако для него еще не пришло время. Так уж вышло, что Гюнтер носил длинные светлые волосы, а все мужчины деревни были темными. Да и мало кто мог позволить отпустить себе гриву – Артур тем более.

– Ниэллон… у нас точно нет другого выхода?

Эльф посмотрел на человека понимающим взглядом, но своим молчанием дал понять, что это единственный способ. Он наклонился поближе к трупу и аккуратными движениями принялся срезывать ему голову. Эберт отошел в сторону и не смог сдержать рвотную массу. Артур отказался смотреть изначально.

Теперь, когда голова и туловище Гюнтера лежали отдельно, Ниэллону остался последний шаг. Сначала он полил водой оторванную часть, чтобы очистить ее от обилия крови. На чистой коже эльф сделал несколько продольных надрезов за ушами. Вырезав контур, требовалось лишь схватить голову за волосы и потрясти, пока она не выпадет из кожи. Череп воина свалился на землю, а скальп остался у эльфа в руках.

– Я не смогу! Нет… – Артур стал пятиться назад.

– Так нужно брат, иначе нам не выжить. Подумай о Мици, Гарольде – они же еще совсем дети. – Эберт вдруг стал подавать признаки интеллекта. – Никому больше не справиться с этим.

– А-а-а! Черт! – он схватился за голову, и вены проявились на шее и лбу. В такие моменты начинаешь жалеть, что родился здоровым, словно откормленный боров.

Ниэллон поднял флягу свободной рукой и протянул ее Артуру:

– Только не все – она еще понадобится тебе.

Тут же Артур вырвал ее и опустошил до дна. Обычный человек уже бы давно повалился от такого количества спирта. Но если Эберт чему и научил своего друга, так это не давать слабины перед выпивкой.

Артур закрыл глаза и вскоре ощутил, как эльф прикрыл его голову снятым скальпом и придавил тяжеленым шлемом. Странное чувство. В этот миг он стал другим человеком и должен будет выдавать себя за него еще Бог знает сколько.

– Ну… и как я?

Эберт и Ниэллон озадаченно смотрели на “воина”, и никто не осмеливался что-то сказать.

– Да ладно вам, неужели все так плохо?

– Могло быть и хуже, – ответил эльф. – Ты только не поднимай забрало при них что бы ни случилось.

– И за топор хватайся почаще, – добавил человек. – Этот урод его вообще из рук не выпускал.

Артуру стало чуть легче от слов своих компаньонов, а может все дело в целебных свойствах сидра, что начал действовать только сейчас.

– Ниэллон, спасибо тебе… Ты очень помог нам.

– По поводу договоренности помнишь?

– Конечно. Тело Гюнтера остается с тобой. Зачем бы тебе это ни было…

Эльф упаковал голову в мешок, попрощался с людьми и потащил труп солдата в лес. Там его уже ждали собратья. Ниэллон предпочел оставить в тайне суть своих ритуалов. Так или иначе, ни для кого в деревне не являлось секретом, что эльфы забирают человеческие тела. Но только тех, кто заслуживал смерти – обычных крестьян они не трогали.

– Зуб даю, это некромантия, – сказал Эберт, когда они с Артуром остались вдвоем. – Эти остроухие и голову пришить смогут.

– Идем. Только об этом еще не хватало думать.

Они двинулись к лошади, что мирно ждала их на привязи. Видать, эльф все-таки смог успокоить животное. Артур все боялся, что скакун его не признает и ударит копытами, стоит ему только приблизиться. Но опасения оказались напрасны – маскировка сработала.

– Раз уж конь ничего не заметил, то эти черти и подавно, – выразил уверенность Эберт.

Артур обнял своего друга и пообещал вернуться. Путь лежал прямиком к замку Грэм Форден, куда Гюнтер должен был доставить собранные деньги. Когда Артур окажется перед воротами города, уже будет стоять глубокая ночь. И его пропустят. Попав внутрь, нужно сразу найти ящики с едой и утром успеть их загрузить в специальную повозку. На ней Оскар каждую неделю доставляет партию древесины. А в конце остается только исчезнуть, покинуть защитные стены, словно солдат, испугавшийся битвы.

Ведь люди голодают. И если план провалится, для многих жителей деревни ближайшие дни станут последними.

 

 

***

“Агнет забрали!”, “Она превратила солому в чистое золото!”, “Король на ней женится!” – слышалось отовсюду. С тех пор, как дочь мельника породнилась с самим Ральфом Первым, в головах обычных крестьян произошло нечто странное. Они будто начали ценить свою жизнь: не вставать каждый день, чтобы приносить пользу Ему, желать чего-то хорошего для себя и своих близких. “Ведь если забрали ее, то, может, и мы не такое отребье?” – подумали люди. И Артур – не исключение. Именно поэтому он проделал путь длиной в четыре часа и две потери сознания.

– Открывай! Это Гюнтер, – прокричал дозорный на башне.

“Да поможет мне Бог”, – пронеслось в голове Артура, как только ворота отворились. Лошадь сделала несколько шагов вперед, и всадник наконец увидел тот мир, что скрывали от него на протяжении всей жизни. Свет из окон таверны, стены из камня, брусчатка под ногами – все это казалось ему чем-то, что могло существовать лишь в фантазиях.

Навстречу Артуру вышел полный мужчина небольшого роста и с длинной бородой. Лицо его не излучало агрессии, напротив – он был рад увидеть защитника родных окраин.

– А вот и он, наш бесстрашный воин! Ни поддержки, ни оруженосца. И как тебе удается такое?

Артур помахал ему топором, и мужчина, рассмеявшись, ответил:

– Что бы мы без тебя делали, громила! Давай слезай с коня – отведу его в стойло. А сам отдохни. Сегодня тебе наливают бесплатно.

Темнота сыграла на руку, и первый встречный даже в мыслях не допустил, что под доспехами вовсе не Гюнтер, а от тела бывшего владельца здесь разве что содранный скальп. Но раз обитатели замка оказали теплый прием, то можно и ответить взаимностью. Именно об этом подумал Артур, спрыгивая на землю. К тому же он понимал, что конь привлекает слишком много внимания, что, несомненно, приведет к новым проблемам.

Мужчина без лишних слов взял коня за поводья и потянул куда-то вдоль оборонительной стены. Артур же смотрел им вслед и надеялся, что дальше все пройдет не менее гладко.

– Ах да, – вдруг произнес уходящий. – Не забудь занести деньги Готфриду – он ждет тебя в казарме.

“Черт возьми, только не это!” – он сорвал мешочек с пояса и собирался бросить его. Мол, отнеси сам, у меня дел по горло. Но буйный смех заставил попрощаться с данной затеей еще на замахе.

– Да он меня живьем сожрет. Ты же знаешь своего брата! Ой, громила-громила, не перестаешь ты меня удивлять.

Артура вдруг посетило весьма необычное желание – словить стрелу, подобно человеку, за кого он себя выдает. Ведь ясно же – с этой секунды вопрос о выполнении миссии отпадает. А на замену приходит нечто более низменное и, пожалуй, логичное: “Насколько мучительной будет моя смерть?”

И сердце забилось быстрее. Не потеряло ритм даже, когда Артур остался в одиночестве: напуганный, уставший и потерянный. В такие моменты тяжело не обвинить судьбу. Многим все кажется, что если с человеком происходит что-то ужасное, то он этого непременно заслуживает.

– А может, он просто недостаточно сопротивляется? – Артур сам не понял, как он мог произнести это вслух. Но прошлого уже не вернешь.

– Ты что-то сказал, Гюнтер? – всполошился дозорный на башне. – Казарма вон там, забыл что ли? А я говорил тебе не налегать на сидр!

Ему хотелось ответить “спасибо”, ибо чудак с арбалетом только что оказал неоценимую помощь… Но Артур, не желая допустить вторую ошибку, стиснул зубы и показал большой палец вверх.

– С тебя кружка пива, – заявил “спаситель” и развернулся обратно к диким полям.

Время поджимало, и Артур решил особо не рассуждать о том, говорил ли дозорный всерьез. Так или иначе, человек не собирался задерживаться здесь до утра и, немедля, отправился подальше от стен, в переулок, где только в одном доме горел свет, а тишина нарушалась лишь завыванием ветра.

Увидев широкое здание из белого камня, мужчина остановился. Он мысленно прикинул, с какой силой стоит толкнуть дверь, чтобы не показаться слабаком, но и не разбудить всех постояльцев. К тому же поскольку доспехи принадлежали самому мерзкому бойцу во всем городе, то и входить он решил однозначно без стука.

“По крайней мере, я умру достойно”, – утешал себя Артур под звук скрипа двери. Достоинство заключалось в том, чтобы перед смертью зарубить хотя бы парочку сонных солдат. И желательно сделать это как можно грязнее, чтобы следы крови на потолке еще долго напоминали уродам, что в этот день их изрезали до самого мяса.

– Вот это да! – закричал лысый толстяк в серой рубахе. – А я уже начал беспокоиться, ха-ха!

Он сидел за деревянным столом, где помимо различных бумаг стояла почти опустошенная бутылка хереса. Артур почуял резкий запах алкоголя, и в этот же миг на душе его полегчало. Ведь сразу на входе попался брат Гюнтера, который даже корову от шкафа отличить не сумеет – лучшего подарка представить нельзя.

– Здравствуй брат! – произнес Артур. – Я к тебе не с пустыми руками. – Звон монет в мешочке идеально подтвердил эти слова.

– О-о! Великолепно…

Артур пошел к нему навстречу, не выпуская топора из рук.

– Вот, держи. – Деньги упали на стол.

Готфрид достал из бардачка очки и попытался сделать лицо посерьезнее. Однако долго кривить миной не вышло, ибо удивление – не та эмоция, что может быть скрыта в пьяном угаре.

– Только восемь золотых?!

– Ну да… Они же бедные все, – попытался парировать Артур.

– Так ты мог им пальцы переломать что ли – сразу разбогатели бы все! – Готфрид подскочил со стула. – Ричард с нас шкуру сдерет, ты понимаешь?! – Он приблизился к Артуру и уставился в его глаза сквозь забрало.

– Тебе нужно успокоиться.

Но Готфрид никак не ответил. Он смотрел на своего “брата”, и легкая морщина на лбу выдавала его полное недоумение. Доспехи, ботинки, светлые волосы, выглядывающие из-под шлема, – все это принадлежало Гюнтеру. Но все равно что-то не то…

– Это… – дрожащим голосом проговорил Готфрид. – Это не ты…

Артур стал отступать. Он сильнее сжал рукоять топора, но все же надеялся, что ситуация еще не потеряна.

– Так напился, что не узнаешь родного брата?!

Толстяк вынул меч, нахмурил брови, но и этого не хватило, чтобы рука перестала предательски трястись. Выйти против Гюнтера боялся каждый, кто хоть немного ценил свою жизнь. Нет, братья Груберы сражались и раньше. Просто в этот раз одно неверное движение могло привести не к фингалу на роже, а к отрубленной части тела и неминуемой смерти.

К несчастью, Готфрид не знал, что его соперник хоть и напоминал внешне Гюнтера, но с тяжелым оружием обращался не лучше уличной шлюхи. Хотя и при таких обстоятельствах победит скорее тот, кто в доспехах и не валится с ног даже при необходимости просто пройтись.

– Ну держись у меня, сила нечистая!

Гофрид взмахнул мечом и собирался попасть обидчику в шею. Артур представил, что перед ним здоровенное дерево и готовился поступить так же. Но невидимый карлик, сидящий на шкафу, сделал пальцами “щелк”, и один из братьев исчез, не оставив после себя даже скальпа на память.

 

***

 

“Где это я?” – подумал Артур, поднимаясь с холодной земли. Он чувствовал, будто пролежал без сознания не менее часа. Вокруг находились кусты и деревья, и везде висели плоды фруктов и ягод. Солнце только начало вставать, и лучи его отразились на доспехах “солдата”. Мужчина поднял свой топор и без тени сомнения произнес: “Если смерть есть такая, то я не хочу больше жить”.

– Размечтался, – донесся из-за спины чей-то тоненький голос.

– А! – воскликнул Артур и тут же развернулся. – Ты еще кто такой?

Перед ним стояло существо небольшого роста – чуть ниже ноги. Лицо его было довольно уродливым, почти как у орка, а одежда из кожи защитила бы владельца разве что от зубочистки. И тем не менее карлик улыбался искренне, словно ребенок, впервые увидевший собаку.

– Меня зовут… Румпельштильцхен! – заявил незнакомец. – Но можно и просто Румпель. – Он протянул руку Артуру и даже привстал на носочки.

– Что… Да быть этого не может.

Карлик перестал улыбаться и опустил руку от досады.

– Это же ты помог Агнет превратить солому в золото…

– Ага.

– Ты, ты собирался украсть у нее первенца, если она не угадает твое имя!

– И это правда, – согласился Румпель уже с меньшим задором.

И тут Артур вспомнил самое главное, что слышал из уст соседей:

– А потом ты закричал и провалился сквозь землю, когда она произнесла: “Румпельштильцхен”!

“Щелк” пальцами снова, и карлик упал в бездонную пропасть. Прошло пять секунд – и он вышел из-за дерева прогулочным шагом.

– Что за чертовщина…

– Всего лишь трюк, прямо как в цирке. Ты же не думал, что я правда покончу с собой, когда эта дура назвала меня по имени? Я, что, похож на сумасшедшего?!

Артур не нашел, что ответить и просто смотрел – наблюдал, как странное существо вертит руками и пытается объяснить что-то, очень для него очевидное. Но способности Румпеля, какими бы магическими они ни являлись, – не то, над чем стоит ломать свою голову. Совсем другое дело – поступки нового знакомого. Ведь вся округа считает его самым мерзким творением Бога, пусть и умершим. “Но ты спас меня”, – мысленно заявил Артур.

– Эй, ты вообще меня слушаешь?

– А? Да, конечно… ты не сумасшедший.

– Я говорю, ты поможешь мне выкрасть его?! – взбесился карлик.

– Кого?

– Томаса! Кого же еще? – Румпель стал ходить кругами и растирать ладони. – Мне нужен этот малыш. Он нужен мне, и я нужен ему. Я это чувствую… А они… Они его только погубят!

Будь на голове Артура его собственные волосы, они бы непременно встали дыбом. Ведь пока человек пытался разобраться в себе, его уговаривали поучаствовать в самом страшном преступлении за все время существования замка Грэм Форден. Более того, забрать сына у Агнет означало предательство каждого жителя деревни, что были воодушевлены судьбой дочери мельника.

– Нравится в этом саду? – вновь заговорил Румпель. – Самое сердце замка. Эти уроды каждый день набивают живот свежими плодами. Я не просто так переместил тебя сюда. Ты же пришел за едой? Твои люди голодают…

– Верни меня обратно! – Артур крепко сжал рукоять топора. – Я не буду помогать тебе красть младенца! Правильно говорят о тебе – ты дьявол во плоти.

– Да неужели? Что это ты так вспомнил о морали? Гюнтера убивать можно, голову ему срезать можно, а мне помочь – так сразу “не буду”?! Мне нужен этот ребенок. Со мной ему будет лучше: папочка Румпель его не оставит, окружит малыша заботой и лаской. Но сначала ты должен помочь мне его достать!

“А сам-то не можешь?” – хотел сказать Артур, но вдруг послышались чьи-то шаги, настолько тяжелые, что земля под ногами дрожала. Человек начал паниковать – он понимал, что в доспехах Гюнтера ему не спрятаться даже за милю отсюда. Единственный выход размахивать оружием, что есть силы, и попрощаться с жизнью достойно.

– Да не бойся ты так. – Карлик достал из кармана небольшой флакон. Он открыл его и растворил в воздухе голубую пыльцу. Артур никогда раньше не видел такого, и это можно понять. Ведь пыльца Румпеля для того и нужна, чтобы делать кого-то невидимым.

– Что за?

– Тихо, нас все еще слышно, – прошептал карлик.

Артур сомкнул губы и старался даже не дышать, когда двое стражников оказались в саду. Они носили точно такие же доспехи, как Гюнтер, но вооружены были мечом и щитом. Один из них заметно превосходил по росту другого, и оттого у человека появились сомнения, а не эльф ли скрывается под этими латами?

Солдаты короля остановились у яблони, сняли шлемы, и в этот же миг стало ясно, что они скорее огры или очень уродливые люди, но никак не хранители леса. Высокий посмотрел по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, сорвал красное яблоко и тут же вцепился в него зубами. Второй, недолго думая, поступил так же.

– Говорил же, эти фрукты само объедение, – сказал стражник и забрал еще одно яблоко.

– Вкуснее только телятина, – поддержал мелкий.

– Ага, а ты сиди жди, пока ее подадут. День рождения короля еще ой как нескоро.

Они продолжали бубнить с набитым ртом, пока не обчистили все дерево. У Артура самого в животе заурчало, и только серьезная рожа Румпеля остановила его от поедания ягод с ближайшего куста. “Да сколько же можно?! – возмущался мужчина. – Мы не едим целыми днями, а эти умяли за минуту недельный запас!”

– Не хочешь завтра в деревню наведаться? – предложил длинный стражник. – Мне кажется, они слишком расслабились. Гюнтер слабак! С этим отребьем надо пожестче. Помнишь ту рыжую, ну у которой еще один глаз? Это Уве ей пальцем выдавил, когда она отказалась мыть ему ноги! Ха-ха!

– Да ты что!

– Именно, так она потом еще и станцевала для него. С красной от крови рожей! Как же я хочу так же…

“Вот же уроды, я вас прикончу!” – решил Артур и направился вершить правосудие. В эти секунды его не волновали последствия. Все мысли сводились лишь к одному – убить, и желательно как можно медленнее. Ведь именно так солдаты из замка поступали с крестьянами. Уж они-то точно ни о чем не беспокоились.

– А-а-а! – вскрикнул и Артур замахнулся здоровенным топором на мелкого стражника. Но стоило только яблочным ворам открыть рты от постороннего звука, так сразу опасность исчезла. Карлик опять щелкнул пальцами.

 

***

На этот раз Артур очнулся на бетонном полу, и вокруг не было ни деревьев, ни кустов – одни лишь стены да окна, не пропускающие свет. Стемнело. Румпельштильцхен стоял неподалеку и курил трубку. Выглядел он довольно угрюмым и нервным – ожидание по силам не каждому.

Не каждый и выдержит вторую телепортацию за день. К тому же она еще далеко не последняя, учитывая, что в этот раз друзья оказались у той самой комнаты, где спит малыш Томас. Именно рядом с ней карлик проводил последние недели и даже месяцы. Несмотря на все свои таланты, Румпель был абсолютно бессилен перед чарами, что защищали спальню наследника короля.

– Где мы, где эти звери? – спросил Артур и попытался подняться. – Черт! Все тело изнывает от этих доспехов. – Он схватился за подоконник и со второй попытки уже смог привести себя в вертикальное положение.

– Значит так, теперь ты меня послушаешь. – Румпель подбежал к своему спутнику. – Единственный способ для тебя отомстить – это помочь мне. Со всех стражников шкуру сдерут, если с Томасом что-то случится!

– Но…

– Он ждет тебя за дверью. Возьми и принеси мне – даже такой идиот как ты с этим справится!

Артур молчал, но в этот раз он слышал каждое слово, произнесенное Румпелем. Все это казалось чей-то глупой шуткой, зашедшей слишком далеко. И тем не менее человек понимал, что карлик говорит с ним серьезно. Просто… он совсем обезумел.

– Мне нужен этот малыш, – в очередной раз повторил Румпельштильцхен. – Тебе всего-то нужно принести его мне, а дальше я сам. Хорошо?

Все равно не ответил ни слова.

– И тогда я тебя награжу! Я весь сад их обчищу и отправлю в деревню. Больше никто из твоих людей не будет голодать. Никогда!

– Ладно, – сказал человек.

Глаза Румпеля расширились, будто он сам не поверил, что такое могло произойти.

– Ты… согласен помочь мне?

– Да. И ты накормишь всех жителей деревни, излечишь больных и отремонтируешь дома.

– Все сделаю, клянусь! – Карлик словно засиял, и на лице его появился румянец.

– Что ж, тогда договорились.

Порой мы принимаем решения, что идут против всякой морали – сложно всегда сохранять честь и достоинство. Особенно когда это приносит страдания тем, кто их не заслуживает. Артур чувствовал, что его поступок направлен лишь на то, чтобы спасти хороших людей. А значит, остальное не важно.

Старые петли издали легкий скрип, и человек оказался там, где его совсем не ждали. Картины на стенах, шкафы с деревянной резьбой и посреди комнаты она – крохотная кроватка с младенцем. Он тихо лежал, словно в ожидании отважного рыцаря, что освободит его страшных монстров, именуемых “мама” и “папа”. Они тоже были в комнате – чуть ближе к окну. Артур сделал несколько шагов, достаточно удачных.

Но все равно задел шлемом люстру.

– Кто вы?! – раздался женский голос. – Ральф, сюда кто-то пробрался!

Мужчина в ночной рубашке и колпаке подпрыгнул с кровати. Он разглядел в силуэте знакомые доспехи и тут же ринулся к нему.

– Я запретил сюда заходить страже! Запретил!

Малыш Томас проснулся от криков и решил присоединиться к ним. На этот раз пришел черед подпрыгивать для Агнет – она взяла своего сына на руки и принялась качать.

– Убери оружие сейчас же! – приказал Ральф Первый и невольно плюнул на латы.

“Так вот ты какой, – мысленно произнес Артур. – Значит, из-за тебя мы каждый день умираем”.

– Убери этот чертов топор или завтра же отправлю на растерзание собакам! Ты меня слышишь, урод?!

Ребенок все плакал, не унимался ни на секунду. Казалось, Агнет сама вот-вот даст волю слезам, ведь в отличие от своего мужа она понимала, что легко отсюда не выйдет никто.

– Последний раз повторяю!

Артур еще раз взглянул на гнусную рожу правителя и, недолго думая, ударил его в нос кулаком.

– Ах ты, сука… – выругался король, пока кровь текла ручьем и заливала его пижаму и тело.

– Пожалуйста не надо, – взмолилась Агнет. – Мы заплатим Вам, просите что угодно, только не трогайте нас. Умоляю… – Женщина упала на колени, держа своего сына в руках. Ее муж лежал на полу и выглядел крайне беспомощным. Артур переступил через него и приблизился к детской кроватке.

– Теперь это твоя жизнь, да?

– Я не понимаю, о чем Вы…

Артур отбросил топор в сторону и поднял свои руки. Пришло время снимать шлем. Скальп Гюнтера Грубера слетел с головы человека, оставив лишь засохшие пятна от крови.

– О Боже… – Агнет с открытым ртом смотрела наверх, и едва сохраняла дар речи.

– Не узнаешь, подруга?

– Но разве это возможно… – Дочка мельника заплакала, позабыв об всем. Больше не было никакого Ральфа, никаких пиршеств и церемоний – только она и те, кого она бросила.

Малыш Томас утих и посмотрел в глаза Артуру. Раньше он никогда не встречал стражников, и эта груда в доспехах не показалась ему чем-то ужасным. “Хоть ты и разбудил меня, я на тебя зла не держу”, – мог бы сказать мальчик постарше. Младенец же – только потянулся к нему.

Агнет, увидев стремление сына, чуть не отправилась в обморок. Ее голова уже успела качнуться, и свидание черепа с полом казалось неизбежным. Но, стоило Артуру двинуться с места, она заверещала, как недобитая свинья на убое.

– Только не его! Стража, помогите! Господи…

– Я не хочу причинять тебе боль, – произнес Артур и прикоснулся к ребенку. – Просто отдай его мне.

– Нет! Пожалуйста…

Человек ударил ее ладонью по лицу и выхватил то, за чем явился. Комната защищала от магии, но была абсолютно бессильна против людей.

“Томас…” – крутилось в сознании Артура. Наконец-то он смог увидеть это невинное создание поближе: светлые волосы, красные щеки от слез и зубик – всего один, торчащий из открытого рта.

– Неси его мне, давай! – позвал Румпель. Он стоял прямо на проходе и трясся, словно алкоголик от ломки.

Пара шагов в сторону карлика, и человек решил обернуться. Ральф Первый сидел поверженный и избитый – он будто смирился с потерей наследника и ждал, когда же наконец все закончится. Его жена тоже поникла, и если у нее и имелась частичка надежды, то она едва ли подавала признаки жизни.

– Иди сюда, дурья ты башка. Я же заплачу тебе, черт возьми!

Пошел. Артур, действительно, стал идти, и лишь Богу известно, о чем он помышлял в эти секунды.

– Давай же, друг мой, – карлик растянул уголки губ и приготовился овладеть тем, о чем не мог перестать мечтать последние месяцы. Кто бы мог подумать, что столь крохотное создание может вызвать одержимость у такого искусного мага, как Румпельштильцхен. Но не каждый способен отпустить того, с кем хочется быть.

“А вот и стража”, – подумали все, кто находился в комнате и чуть-чуть вне ее. Топот от железных сапог нельзя ни с чем перепутать. Действительно, из-за угла в коридор зашли трое здоровенных мужей, рядом с которыми Гюнтер мог показаться безобидным кусочком сала. Они носили черные доспехи и предпочитали, чтобы оружие находилось в обеих руках. Кто-то держал двуручный топор – кто-то вооружился парными клинками.

Стоило им начать идти к комнате, за их спинами появился четвертый – куда менее заметный солдат. Он не хотел запачкать накидку о чьи-либо внутренности и поэтому держал наготове лук и стрелы.

Румпель оказался в замешательстве. Конечно, он с легкостью мог обвалить потолок на бегущих амбалов, но в таком случае у него бы не осталось сил телепортировать себя, Артура и Томаса подальше от замка. Будь он всемогущим, то давно бы превратил весь Грэм Форден в руины.

– Не нападать! – прокричал Ральф Первый своим подчиненным. – У них мой ребенок.

Они резко остановились, и двоих даже занесло на несколько дюймов вперед. Артур не хотел с ними драться. Мало того что помирать не хотелось, так ведь и запас насилия иссяк еще на ударе по физиономии Ральфа.

– Артур… – вновь донесся голос Агнет. Она все-таки нашла в себе силы подняться, но вовсе не для того, чтобы напасть с разбега на бывшего друга. – Прости меня за все.

– Не слушай ее, давай сюда младенца, и сваливаем! – пытался вразумить подельника Румпель.

Но Артур не знал, что ответить ни тому, ни другому. Время замерло: Карлик стоял с протянутыми руками, ожидая “подарка”, Ральф Первый сжал кулаки, но не двигался, а Агнет опустила взгляд в пол и больше не хотела ничего говорить.

“Отдавай ребенка или я спалю твою деревню к чертовой матери!” – это сказал Румпельштильцхен. И буквально через мгновение Артур схватил карлика за ворот и швырнул прямо в центр комнаты. Раздался крик, и злобное существо загорелось под стать ведьмам в самом рассвете инквизиции.

Ральф и Агнет прижались к стене и ощущали жар каждой частичкой своего тела. Артур прикрыл Томаса спиной и крепко сжал веки. Он решил спасти ребенка спонтанно, но чувствовал, что по-другому поступить просто не мог. И жалеть о таком не имеет права ни один порядочный человек.

Около минуты прошло прежде, чем Румпельштильцхен превратился в горстку белого пепла. Всех присутствующих в комнате охватило чувство облегчения. Но оно оказалось мимолетным – ведь даже младенцу было очевидно, что дело еще не закончено.

– Спасибо, – произнес Ральф Первый. – Ты спас моего сына.

Агнет с опаской покосилась на мужа.

– Я награжу тебя, – продолжил король. – Ты получишь дом, никогда больше не будешь голодать…

– Тихо, – прошептал Артур, устав от всех обещаний. – Малыш уснул.

Томас вполне комфортно ощущал себя, прижавшись к доспехам когда-то самого свирепого воина в городе. Его мама и папа, убедившись, что сын в безопасности, осторожно подошли к Артуру. Вместе они стали наблюдать, как умиротворенно и мило выглядит малыш, когда спит.

“Так будет правильно”, – подумал Артур и протянул Томаса в руки его матери. Она по-прежнему не могла ничего сказать, но по лицу ее читалось отчетливо – век помнить будет.

Насколько же удивительна жизнь. Абсолютно все в этот день пошло не по плану, и все грани разумного были нарушены, но человек обрел счастье. Он спас чью-то жизнь и уничтожил того, кто хотел ее отнять. Именно в такие моменты люди и обретают это странное состояние, что длится иногда только миг, а бывает – до последнего вздоха.

Из комнаты вышло четверо человек. Ральф Первый тут же отправил жену с ребенком наверх отдыхать и приводить нервы в порядок. Сам же правитель остался в компании стражи и своего нового друга. Он похлопал Артура по плечу и произнес:

– Спасибо еще раз. – И едва заметно щелкнул пальцами.

Человек улыбнулся, и оттого, что сам король благодарит его дважды, на душе становилось приятно. Артуру повезло – его счастье даровано ему до конца жизни. Ведь после фразы Ральфа Первого повисла тишина, и прервалась она отнюдь не словами…

А звуками взмахов мечей, топора и натягивания тетивы.