Приподняв крышку, я заглянул в подвал. Маршевая лестница, повернув, исчезала в непроглядной тьме. Желания спускаться вниз откровенно не было.

Я уверен. Многие окажись на моем месте, прикрыли бы крышку подвала чем-нибудь тяжёлым. Заколотили дверь и окна проклятого дома. Обложили избушку хворостинами для надёжности, помолились своим богам за упокой пленницы, да сожгли бы раненого некроманта вместе с его паучьими отродьями размером с телёнка. Многие. Но не я.

Честь мужчины не позволяла бросить девушку в смертельной опасности. Да и чего греха таить: обещанная отцом награда за спасение дочери обязывала спуститься.

Откинув крышку и перехватив боевой топор, я шагнул на лестницу. Неказистые ступени подо мной вероломно затрещали. Осторожно спускаясь, я приготовился мгновенно спрыгнуть, как только почувствую прикосновение паучьих лап.

Шаг. Треск ступени. Ещё один шаг. Да, без сомнений, храбрости мне не занимать, но от ожидания неизвестности сердце бешено стучало.

Выставив вперёд топор, я спустился с последней ступени. Удар сердца. Следом – второй. Ладони, держащие топорище, предательски вспотели.

Тихий стрекот отродья послышался сбоку. Резко повернувшись на звук, я наотмашь махнул топором. Стальное лезвие отрубило нависшие надо мной паучьи лапы. Без промедления я отпрыгнул в сторону.

Отродье зашипело, попятилось, пряча под брюшко оставшиеся от лап обрубки. Медленно, слишком медленно. Порождение допустило роковую ошибку, позволив моим глазам привыкнуть к темноте.

В два скачка я приблизился к пауку. Не знаю, способно ли думать отродье, но в его взгляде явственно различался страх. Взлетевший вверх топор со свистом обрушился на порождение, разрубив его пополам. Страх сменила обречённость.

Пока лапы издыхающего паука бессмысленно разрывали земляной пол подвала, я осмотрелся вокруг. На крючьях, вбитых в каменные стены, висели охапки высушенных трав. Пузатые глиняные кувшины с горловинами, обмотанными тряпками, стояли по углам. Возле них на полу валялись тухлые овощи.

Вытерев лезвие топора о ступени, я обошёл стороной затихшего паука. За мёртвым отродьем в стене проглядывался коридор. Видимо, трусливый некромант, прихватив пленницу, ушёл по нему. Я бросился вдогонку.

Коридор, сделав несколько крутых поворотов, под наклоном начал уходить вниз. После десятка шагов стены сузились, а на полу появилась соломенная подстилка. В последний раз повернув, коридор вывел меня в небольшое помещение.

Некромант, сжимая в руках нож, стоял у дальней стены. У его ног лежало мёртвое отродье, в чьём распоротом брюхе находилась без сознания пленница. Поведя плечами, колдун наклонился над девушкой.

Я, зарычав, бросил топор в некроманта. В нос ударил резкий запах гнили.

 

– Может сразу перейдешь к моменту, когда ты спасаешь короля? Или хотя бы поведаешь о сражении с мантикорой?

В пивной воцарилась тишина. Рассказчик, глубоко вздохнув, сделал глоток из кружки. Слушатели, придвинувшие к его столу скамьи, оглянулись на троих мужчин, один из которых и прервал историю.

– Не уже ли ничего подобного у тебя не было? Вот, не поверю, – мужчина замутнённым взглядом окинул слушателей. – А если честно. Надоело слушать твои россказни. То в кромешной темноте он видит, то полчище порождений некроманта побеждает. Ты хоть знаешь с какой стороны за оружие браться, герой?

Рассказчик залпом выпил остатки хмельного напитка, вытер рукавом губы, зычно рыгнул:

– Я не знаю кто ты и твои дружки такие, но точно не воины. Поношенные дорожные плащи, штопанные портки. Не удивлюсь, если в ножнах вместо клинков у вас лишь рукояти болтаются. Уж больно вы похожи на учеников портовых попрошаек. А по поводу вранья…

Рассказчик посмотрел в сторону кухонного угла пивной. Владелец заведения, облокотившись на бочку с хмельным напитком, внимательно следил за происходящим. Прислуги, почувствовавшие неладное, поспешно покинули зал, спрятавшись за спину хозяина.

Рассказчик перевёл взгляд на вставших из-за стола мужчин. Троица, пошатываясь, направилась к нему.

– По поводу моих россказней, – развёл руками. – Смею каждого здесь заверить. Я, действительно, несколько ночей назад сражался с некромантом и его отродьями. Даю слово гнома.

– Чего? Чьё ты там слово даёшь? – троица захохотала в голос. – Какого ещё гнома?

Посетители пивной заулыбались. Рассказчик вздохнул, опечаленно посмотрел на пустую кружку:

– Меня зовут Алвин. Я даю слово не просто гнома. Нет. А слово потомка одного из самых старейших и уважаемых родов гномов – Длиннобородых. Всё сказанное мной – чистая правда.

Зал пивной оглушил дружный смех посетителей. Если в историю про спасение девушки из цепких лап некроманта люди ещё верили, то заявление рассказчика о его принадлежности к расе гномов вызывало сомнение. В особенности, к роду Длиннобородых.

– Ты, конечно, чудной, – один из троицы положил ему руку на плечо. – Но за свои слова ответить должен.

Алвин заскрипел зубами.

– Смотри-ка, наш сказочник нервничает, – стоящий слева мужчина, широко улыбнувшись, повернул голову в сторону друга. Тот ответить не успел.

Алвин, прижав рукой ладонь мужчины к плечу, резко встал, перекинув его через себя. Поворачиваясь в сторону улыбающегося противника, левым локтем нанёс удар в затылок третьему. Оставшийся на ногах мужчина сделал шаг назад, но кулак рассказчика настиг его.

– Ну, что? – вызывающе спросил Алвин. – Кому ещё свежей гномятины? Может тебе, портовая попрошайка?

Перелетевший через стол мужчина затрясся, отползая назад.

– Так и думал, – Алвин посмотрел на правый кулак. Между костяшек торчал осколок зуба. – Эй, хозяин! Позволь своим очаровательным девушкам плеснуть мне немного хмельного, а то пустой кружке не место подле трезвого гнома.

Владелец пивной кивнул, махнув рукой прислуге. Посетители испуганно смотрели на Алвина, вытаскивающего осколок зуба из кулака. Они впервые видели высокого худощавого гнома, полностью лишённого бороды и волос на голове.

– П-простите, – произнёс один из посетителей.

– Да, – отозвался Алвин, присев обратно за стол. – Что-то хотел?

– Ну-у-у, Вы не до конца рассказали историю. Некромант умер, верно?

– Не совсем, – улыбнулся гном. – Но плоти он точно лишился.

 

Обнимая за талию пышногрудую блудницу, пьяный Алвин ногой открыл дверь комнаты.

– Добро пож-ж-жловать в мои х-ромы, – медленно произнёс гном, пропуская девушку вперёд. – С-дись на кровать, счас свечу з-жгу.

Достав огниво из кожаного мешочка на поясе, он подошёл к низкому столику. В правую руку взяв кресало, левой с зажатым кремнем попытался добыть искру. Не получилось. Мало того, что окружающий мир перед глазами качался из стороны в сторону, так ещё и кресало растроилось.

Замах. Удар. Мгновение на осознание промаха. Пытаясь собраться, Алвин прикрыл глаз. Три кресало соединились в одно. Замах кремнем, удар. От соприкосновения камня со сталью вспыхнула долгожданная искра.

Выругавшись, гном повторил процесс над свечой. Благо получилось поджечь фитиль с первого раза.

– Ну, вот, – Алвин повернулся к сидящей на кровати девушке. – Встр-чай героя.

Сгорбившись и выставив руки, он, шатаясь, направился к блуднице. Девушка, оперевшись спиной о стену, со скучающим видом наблюдала за приближающимся мужчиной. Подойдя к ней, Алвин вначале обнял её бёдра, а затем, что-то пробурчав, бухнулся рядом на кровать.

– Эт, – гном поднял вверх указательный палец. – То-ка без разг-г.. разгиль… Ты п-няла. Да? Будет хор-шо – запл… хор-шо.

Девушка кивнула:

– Ой. Что у тебя с рукой-то?

– В смыс-с… А что с ней? – Алвин поднёс к глазам правую ладонь.

Раны на тыльной стороне, оставленные осколком зуба и кремнем, обильно кровоточили.

– Ер-нда, – гном вытер кровь о свисающий край простыни. – Во! Сча, пок-жу.

Нагнувшись, Алвин достал из-под кровати небольшую клетку, накрытую сверху наполовину тёмной тканью. Открыв дверцу, засунул внутрь правую руку.

– Смотри! – радостно вскричал гном, вытащив из клетки соломенную куклу.

Игрушка с чертовски правдоподобным старческим лицом махала руками и ногами.

– Что это такое? – удивилась девушка, приблизившись к кукле. – Она словно живая.

Руки, ноги и тело игрушки состояли из пучков сухой травы, обвязанных пеньковой нитью. Голова же, казалось, была из настоящей человеческой плоти.

– Эт-т, – вздохнул гном. – Гарл-л… Гарл-нд.

Девушка присмотрелась к игрушке. Седые вьющиеся волосы куклы доходили до соломенных плеч. Через жидкие пряди проглядывались острые кончики торчащих ушей. Чрезмерно большой крючковатый нос нависал над тонкими синего цвета губами. Морщинистую кожу покрывали бледно-коричневые пигментные пятна. А глаза…

Девушка потянулась пальцем к веку куклы, желая его приподнять.

– Нель-зя, – Алвин отдёрнул руку с игрушкой назад.

Соломенная кукла в этот момент зловеще ухмыльнулась, обнажив жёлтые игловидные зубы. Открыла глаза.

Взвигнув, девушка соскочила с кровати.

– Оно живое?

– Я же гов-рю: это Гар-р-р-ланд, – ответил гном. – Некро-манд. Ну, я рассказ-вл. Спас де-е-евушку там. Ему гол-ву, того, – левой ладонью провёл по шее. – А он в куклу пересе… Проще, везу к магам его. Продать х-чу. Ладно.

Алвин перевёл взгляд с блудницы на некроманта. Кукла, перестав бессмысленно махать конечностями, водила руками по ранам гнома, напитывая солому кровью.

– Ты чё твор-ишь? – Алвин, отвесив подзатыльник некроманту, закинул его обратно в клетку. – Утром с тобой разбер-усь. Что ж, – посмотрел на девушку и протянул к ней руки. – Присту-упим.

Блудница не шелохнулась.

– Ой, да ладно тебе. Он в клет-ке. Не бойся. Ай-да, к-мне.

Девушка нерешительно подошла к Алвину. Гном, довольно причмокнув, усадил её к себе на колени. Расплылся в улыбке.

– Пок-жи, на что ты спос-бна, – прошептал Алвин, развязывая сбоку шнуровку платья.

Прогнув спину, девушка прикоснулась своей щекой к щеке гнома. Ловким движением скинула с плеч верхнюю часть платья. Чувствуя нарастающее возбуждение, Алвин стал осыпать шею девушки поцелуями. Его руки скользнули к пышному бюсту. Девушка застонала.

Гном целовал шею блудницы, легонько покусывал её нежную кожу, опускаясь всё ниже и ниже. Плечи, упругая грудь. Сгорая от нетерпенья, он повалил девушку на кровать. Левой рукой расстегнул поясной ремень.

Приспуская штаны с нижним бельем, Алвин посмотрел на лицо девушки. Закусив тонкие синие губы, блудница закатила глаза от удовольствия. Её острый крючковатый нос со свистом втягивал воздух.

Гном резко отстранился от девушки, встал на колени. На кровати лежала блудница, но только с головой старого некроманта.

– Эт-т что за… – Алвин, наклонившись, качнул клетку, стоящую на полу. Из неё послышалось недовольное ворчание. – Та-а-ак. Что т-гда ты такое?

– Я не поняла. Ты о чём? – произнесла девушка.

Гном поднял вверх указательный палец. Очередной раз качнул клетку. Услышал ворчание Гарланда. Посмотрел на блудницу. Хоть лицо и некроманта, но тем не менее соблазнительное тело девушки. Мотнув головой, Алвин раздосадовано пробормотал:

– Парш-ш-шивый хмель. Та-а-ак, мила-я. Отверны-сь и бол-ше не повора-чивайся. Хор-шо?

– Как пожелаешь, – ответила девушка, облизав бурым языком синие губы.

 

Сидя на кровати, Алвин пересчитывал монеты, оставшиеся после вчерашних гуляний. Получалось, что день праздной жизни обошёлся гному в половину вознаграждения за очищение некромантского логова. Точно!

Убрав монеты в поясной мешочек, Алвин вытащил из-под кровати клетку. Гарланд лежал внутри неё без движения.

Тяжело вздохнув, гном мысленно пожалел, что не оставил у себя до утра блудницу. Видимо, ночная чертовщина всё же была вызвана общей усталостью, да отвратным качеством выпитого. Ведь с тех пор, как некромант за мгновение до смерти вселился в куклу своей пленницы, он особо себя никак не проявлял. Временами лишь недовольно ворчал, да махал соломенными конечностями, когда гном брал его в руки. Но не более.

Задвинув ногой клетку под кровать, Алвин накинул рубаху. Подтянув штаны и повязав поясной ремень, вышел из комнаты. Потраченные во вчерашнем веселье силы следовало срочно восполнить.

Спустившись по лестнице в общий зал, гном свернул к кухонному углу. Завидев перебирающую посуду прислугу постоялого двора, Алвин замер. Вместо миловидного личика у неё была безобразная морда некроманта.

Слева сгрохотала крышка погреба. Из подвала с кувшином, наполненным крепким напитком, поднималась вторая прислуга. Гном медленно повернул голову в её сторону. У девушки также отсутствовало собственное лицо. Она, улыбнувшись Алвину, обнажила жёлтые игловидные зубы.

Опешив, гном на одеревеневших ногах поднялся в свою комнату. Из-под кровати доносился сдавленный смех. Рванув к постели, Алвин вытащил клетку. Гарланд, обняв руками-пучками стальной прут, стоял и смеялся.

– Падаль! – взревел гном.

Открыв клетку, Алвин схватил некроманта. Достав куклу, затряс ею:

– Говори! Это твоих рук дело? Говори! Пока голову не открутил!

Гарланд продолжал смеяться.

– Убью, – прорычал гном.

Перестав трясти куклу, он пальцами сжал её голову.

– Давай, – произнёс Гарланд. – И тогда всю свою жизнь будешь любоваться мной.

Алвин заскрипел зубами. Несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. Убрал руку от головы некроманта.

– Возвращай всё обратно, – приказал гном.

– Иначе что? – спросил Гарланд. – Очередной раз убьёшь меня? Не смеши. Мне терять нечего. Но я могу предложить выгодную сделку. Ты поможешь мне, а я – тебе. Что скажешь?

Алвин поднёс куклу на уровень глаз:

– Ты думаешь я заключу сделку с некромантом?

– У тебя нет другого выбора.

Гном усмехнулся:

– Нет выбора. Хм. У меня нет другого выбора. Что ж, – он забросил куклу обратно в клетку. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда я продам тебя магам.

 

По длинному дощатому причалу вереницей от кораблей до складов ходили моряки. Одни загружали судна, подготавливали их к дальнему плаванию; другие, предвкушая долгожданный отдых в пивных и домах терпимости, освобождали трюмы от товара.

Несмотря на раннее утро на рыночной площади возле порта уже вовсю шла торговля. Приезжие купцы, местные ремесленники и жители окрестных деревень наперебой зазывали покупателей к своим прилавкам. Каждый из них заверял, что именно его товар самый лучший.

Выискивая взглядом прилавок магов, Алвин шёл по рынку. Окружающие его люди с надменным лицом некроманта, чрезвычайно раздражали. Бесили.

В надежде успокоиться, гном с остервенением потряс клетку. Соломенная кукла несколько раз ударилась о прутья, но Алвину легче не стало.

– Скотина! – гном сплюнул. – Чтоб тебе пусто было! Любовник дьявола! – оторвал взгляд от клетки.

Из-за прилавка напротив, за ним наблюдал мужчина в черной схиме с вышитыми рунами. О его принадлежности к гильдии магов свидетельствовал международный герб в виде скрещенных волшебной палочки и пузатого бутыля на вывеске.

Алвин на мгновение замешкался. Всё же нигде не было видно эмблемы городской гильдии магов, размещаемой обычно под международным гербом. Да, и дурно пахнущая рыба на прилавке вместо зелий с оберегами заставляла задуматься. Впрочем…

Отбросив мнительность, гном подошёл к прилавку. Он слишком много требует от жителей города, чьё процветание напрямую зависит от благосклонности моря.

– Приветствую тебя, – поздоровался гном. – У меня есть выгодное предложение. Взгляни, – поставил на прилавок клетку.

Маг снизу вверх посмотрел на лысого гнома:

– Прошу прощения, но ты, видимо, ошибся. Я ничего не покупаю.

– Не делай скоропостижных выводов, – Алвин стал трясти клетку. – На самом деле, это не совсем кукла. Внутри неё заточён некромант. Гарланд. Ты, возможно, слышал о нём, – как бы не тряс клетку гном, некромант не подавал признаков жизни. – Он просто притворяется. Вот, возьми. Посмотри на него с помощью своих волшебных штук. Сам проверь, – подвинул клетку к магу.

– Тем более. Зачем мне кукла с некромантом внутри? Что мне с ней делать?

Гном непонимающе посмотрел на мага:

– Как что? В прошлом году твоя гильдия купила у моего хорошего товарища дюжину клыков упырей. Для зелий, там, или ещё чего – не знаю. Я далёк от ваших фокусов. При этом представитель гильдии намекнул, что в дальнейшем с радостью приобретёт не только клыки живых покойников, но и иные магические вещи. Поэтому я здесь. Предлагаю тебе не просто волшебную вещь, а самого настоящего, можно сказать, ручного некроманта.

– Послушай меня, – в голосе мага чувствовалось раздражение. – Я не знаю: кому и что твой друг продал. Но посмотри внимательно на мой прилавок. Сегодня на нём лежит только рыба. Не исключаю, что завтра будут ещё моллюски. Или раки. Но ты никогда не увидишь на моём или на прилавках других членов гильдии кукол с некромантами внутри. Надеюсь, доходчиво объяснил?

– Подожди. Разве…

– Я всё сказал. А теперь попрошу тебя со своими бреднями отойти от прилавка, пока не позвал портовую стражу.

Решив не спорить, Алвин забрал клетку. Неуверенным шагом направился к выходу с рынка. Окружающие люди с лицом некроманта всё ещё раздражали, хотя и не так сильно. Ведь мысленно гном уже пребывал в излюбленной таверне, уютно расположенной между двух гор, и с наслаждением отрезал бороду приятелю, посоветовавшему продать куклу магам с побережья.

– Предлагаю принять моё предложение, – донёсся голос из клетки. – Пока ещё не слишком поздно.

Алвин посмотрел на Гарланда. Тот, лежа на спине, улыбался.

– Что ты сказал?

Некромант не ответил.

Гнома, собравшегося в сотый раз потрясти клетку, остановил неожиданный зуд в плече. Алвин слегка отодвинул ворот рубахи.

С левой лопатки на него посмотрел человеческий глаз.

 

Алвин с голым торсом сидел на постели. Удерживая нож в правой руке, он рассматривал выросший на его лопатке человеческий глаз.

Рядом с кроватью на низком столике горела свеча. Возле неё стояла глубокая чаша с водой, обложенная лоскутами ткани. В оставленной у порога клетке лежал Гарланд.

Изучив глаз, гном поднёс нож к свече. Не торопясь обжёг его. Левой рукой со стола взял лоскут. Стиснул зубы. Выдохнув, начал подносить нож к выросшему глазу. Его чёрный зрачок замер, расширился.

Резким движением Алвин вонзил клинок. Нож наполовину вошёл в упругую плоть. В левую лопатку, где только что был глаз.

За мгновение до удара, его веки сомкнулись, соединились, слившись в единую плоть. Неожиданно возникший орган зрения исчез, пропал, чтобы, спустя пару биений сердца, возвестить знакомым зудом о своём появлении уже на правой лопатке.

– Падаль, – сквозь зубы процедил гном.

Вырвав нож, он прикрыл рану лоскутом. Перекинул клинок в левую руку. Вновь стал примеряться к злосчастному глазу.

– И долго ты будешь себя ножом тыкать? – донеслось из клетки. – Я ведь могу его бесконечно передвигать.

Глаз пропал с правой лопатки Алвина и появился у него на груди.

– Что ты хочешь? – угрюмо спросил гном.

– Свободы, – ответил Гарланд. – Мне больше ничего не надо.

– То есть, – Алвин почесал затылок. – Я выпущу тебя из клетки, а ты – взамен избавишь от проклятого глаза и своей настырной морды повсюду. Верно?

– Не совсем так. Но суть ты уловил. Может, подойдешь ко мне? А то, знаешь ли, неудобно через полкомнаты орать.

Хмыкнув, гном забрал клетку с порога и поставил на столик.

– Рассказывай, что именно ты хочешь?

– Как и говорил: свободы, – не вставая, произнёс Гарланд. – Ты и подобные тебе охотники уже осточертели. Не проходит месяца, чтобы ко мне в дом никто не врывался. Каждый раз одно и тоже. Машут клинками, орут с пеной у рта, убивают моих детей.

– А что ты хотел? Не твори зла, перестань поклоняться дьяволу, и тогда никто не будет врываться к тебе, – непонимающе пояснил Алвин.

– К сожалению, магия требует жертв, – со вздохом произнёс Гарланд. – Но ничего. На этот раз я навсегда покину мир людей. Надеюсь, подобное устроит не только меня, но и твою настырную гильдию.

– Смотря, куда ты хочешь уйти.

– На морское дно.

– Чего? – насупив брови, спросил гном. – Куда?

– В море. Ты поможешь мне переселиться в русалку. А я развею наложенные на тебя чары. На мой взгляд, равноценный обмен. Согласен?

– Подожди, – Алвин покачал головой. – То есть ты хочешь, чтобы я – потомок старейшего и уважаемого рода гномов, ловил для тебя этих полурыб?

– Если желаешь, то можешь, конечно, – усмехнулся Гарланд. – Но я предлагаю более простой способ.

– Это какой же?

– Нечистый покойник, – некромант стал медленно вставать. – Ты поможешь мне утопить кое-кого. А когда мертвец превратится в русалку, я переселюсь в неё. Всё очень просто. И, – направил в сторону гнома руку-пучок. – Топить мы будем не человека.

– Легче не стало. Я даже эльфа не согласен топить.

Гарланд ухмыльнулся:

– Его согласишься. Ты поможешь утопить моё последнее дитя.

– Даже так, – задумчиво произнёс гном. – Хорошо, допустим. Но откуда мне знать, что после превращения в полурыбу ты исполнишь обещанное?

– Тут ты можешь лишь поверить на слово. Другого выбора нет.

– Почему же? – улыбнулся Алвин. – А что если я убью тебя?

– Что ж, твоё право, – согласился Гарланд. – В таком случае, тебя не только будут окружать люди с моим милым лицом, но и в довесок – ты станешь единственным обладателем глазастой груди. А сейчас, будь любезен, передай ткань, которой зажимаешь рану. Для магии мне необходима кровь.

Гном опустил взгляд. Множество маленьких глаз на груди беспорядочно заморгали.

 

Алвин сидел на постели и смотрел, как соломенная кукла кровью чертит на полу странные символы, бурча себе под нос.

Гном сделал свой выбор. Оставалось надеяться, что позже он не пожалеет об этом. Как бы то ни было, лишние глаза с его тела пропали. Возможно, некромант и с остальным не обманет.

В дверь постучали.

– Открой, – приказал Гарланд. – Моё дитя пришло.

– Не понял, – удивился Алвин. – Для чего тогда ты пол весь измазал?

– Нам нужны зелья. Или как ты представлял, мы воплотим задуманное? Ты бросишь в море моего ребёнка, а я по щелчку пальцев, которых у меня нет по твоей вине, кстати, переселюсь в новоиспечённую русалку?

– Разве магия не так работает?

– Мда, – некромант, прекратив чертить, посмотрел на гнома. – И он меня ещё чуть не убил. Отпирай, давай. У неё нужные для зелий ингредиенты.

Встав с постели, Алвин открыл дверь. В комнату вошла девушка в длинном платье в пол. Бледными руками она прижимала к груди корзину со склянками и сушёными травами.

Не проронив ни слова, девушка подошла к Гарланду. Поставила возле него корзину и села на край кровати. Некромант, вытащив пучок травы, кивнул в сторону гостьи:

– Узнаёшь её?

Алвин недовольно хмыкнул:

– Ага. Узнаю. Ничего, что вместо её лица я вижу твою наглую морду? Нет?

– Эх, ты, – отмахнулся Гарланд. – А ведь из-за неё ты чуть не убил меня.

Осенённый внезапной догадкой, Алвин схватил, прислонённый к постели, боевой топор.

– Не горячись, – разбрасывая траву по начерченном символам, произнёс некромант. – Своими необдуманными действиями ты сделаешь только хуже.

Гном до белизны в костяшках сжал топорище.

– Она давно уже нечеловек, – не обращая внимания на нависшего над ним Алвина, пояснил Гарланд. – Теперь это моё дитя. Успокойся. Пока на твоём теле помимо лишних глаз ещё чего не появилось.

Скрипнув зубами, гном понуро опустил голову.

– Если тебе будет легче, то ты тогда немного не успел, – вынимая из корзины пучок травы, произнёс некромант. – Совсем чуть-чуть.

Алвин вернулся на кровать. Руки отказывались отпускать топорище.

– Подними её платье на немного.

Гном взглянул на Гарланда.

– Давай. Тебе понравится. Обещаю, – некромант разгневанно топнул ногой-пучком. – Ну же!

Алвин осторожно лезвием топора приподнял подол. Платье скрывало восемь паучьих лап.

– Нравится? – ехидно спросил Гарланд.

– Очень, – отрешённо ответил гном. – Как понимаю, семьи у неё больше нет.

– Скорей всего, – некромант развёл руки-пучки. – Вед голод зачастую вынуждает моих детей совершать ужасные поступки.

 

На берегу возле шалаша, обвешанного рыболовными снастями, стояли две небольшие лодочки с вёслами.

– Как раз. То, что нам нужно, – не оборачиваясь, произнёс гном. – Никто же не против?

– Нет, – донёсся голос Гарланда из корзины в руках девушки.

– Вот и хорошо, – Алвин ногой столкнул лодку в воду. – Запрыгиваем.

Девушка села впереди, поставив на колени корзину. Гном, загрузив увесистый камень, схватил вёсла и принялся ритмично грести. Лодка потихоньку отчаливала от берега.

– Слушай, я и подумать не мог, что гномы так ловко управляются с вёслами, – удивился некромант. – Вы же живёте в горах, да пещерах.

– Заблуждение, – проворчал Алвин. – Давай лучше обсудим, когда я твою рожу перестану видеть?

– Скоро. Не переживай, – Гарланд вылез из корзины. – Скоро.

 

Алвин сделал последний узел. Отодвинулся назад.

Гарланд, крепко привязанный верёвкой к шее девушки, руками-пучками упирал лезвие ножа в её подбородок. Сам же клинок был надёжно приклеен к соломенной кукле вязким веществом, созданным некромантом.

– Теперь слушай внимательно, – произнёс Гарланд. – Если ошибёшься, то моё милое личико будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. А через пару дней ты станешь гномом с тысячей глаз. Уяснил?

– Да, я понял. Говори, что нужно делать?

– Хорошо, – некромант кивнул головой в сторону корзины. – Там осталось две склянки. Возьми с серой жидкостью.

Алвин достал из корзины нужную бутыль.

– Сейчас ты обольёшь этим моё дитя, да без промедлений бросишь нас за борт. Ясно? Не задумываясь. Что бы не случилось. Бросаешь за борт.

– Да. Облить, бросить. Понял. К чему мне вторая бутылка?

– Внутри неё зелье, которое развеет чары. После того, как мы утонем, над водой появится пена. Собери её в склянку, взболтай и пей.

– Хм, – хмыкнул Алвин. – Это точно зелье, а не отрава?

– Не хочешь – можешь не пить, – ответил Гарланд. – Тебе решать. Но, предугадывая твои слова, напомню, что вопрос доверия мы уже обсуждали. Поэтому не будем терять драгоценное время. Приступай.

Со вздохом Алвин выпрямился. Поспешно окутав одним концом верёвки камень, вторым – обвязал девушку выше талии. Взглянул на неё. Девушка остекленевшими глазами смотрела вперёд. Гном покачал головой. Нет, она – отродье некроманта. Чудовище, монстр.

Двумя пальцами вырвав пробку из склянки, Алвин вылил серую жидкость на отродье.

– За борт нас! – крикнул Гарланд.

Схватив порождение, гном перекинул его через борт. Следом – увесистый камень. Отродье вместе с некромантом разом ушли под воду вниз головами. Гарланд в этот момент что-то кричал, орал, но Алвин его не слышал. Он, опешив, провожал взглядом исчезающую во мраке морской глубины девушку с двумя человеческими ногами.

Рухнув в лодку, гном подрагивающей рукой достал из корзины склянку с зельем. Закрадывающиеся мысли о правдивости увиденного Алвин гнал в сторону. Не место и не время для подобных раздумий.

Перегнувшись через борт, гном поднёс склянку к воде. Удерживая её правой рукой, левой стал загонять в узкое горлышко зелёную пену. После пары неудачных попыток, слегка притопил бутыль. Пена вместе с водой резким потоком устремилась в склянку, вырвав из рук. Поймать её Алвин уже не успел.

 

Отпив из кружки, гном со стуком поставил её на стол. Рукавом вытер губы. Оглянулся.

В пивной он был единственным посетителем.

– Хозяин, а не подскажешь? У тебя всегда так тихо или исключительно сегодня? – обратился Алвин к дремлющему в кухонном углу мужчине.

Владелец заведения приоткрыл один глаз:

– Дык все на центральной площади. Ты, видимо, не с наших краёв, как посужу.

– Есть такое, – хохотнул гном. – С гор я, что на западе раскинуты. Так чем там центральная площадь весь народ привлекла?

– Дык ясно чем. Сегодня городская гильдия магов вернулась из логова василиска. Голову этого монстра привезла. Чествуют наших спасителей.

– Гильдия? – удивился Алвин. – На охоту было направлено всё объединение магов?

– А то, – подтвердил владелец. – Иначе никак. Василиск обезлюдил несколько окрестных деревень. Поэтому седмицу назад все члены гильдии по указанию бургомистра были направлены в логово.

– Хм. Сурово. Что ж, за спасителей, – гном поднял вверх кружку. – Долгих лет жизни им, – сделав глоток, расплылся в улыбке. – А у меня сегодня свой праздник.

Гном с искренней радостью смотрел на изъеденное оспой лицо владельца пивной. На его чрезмерно выпирающий подбородок, редкие смоляного цвета волосы на остром носу, на до безобразия толстые губы. Таким лицом прохожих в подворотне пугать, но тем не менее – это была хотя бы не морда Гарланда.

Ведь не столь давно Алвин, находясь в лодке, упустил склянку с зельем, развеивающим магию. От одной мысли, что теперь все вокруг будут на одно некромантское лицо становилось тошно. А представляя себя через несколько дней юродивым со множеством глаз по всему телу – хотелось последовать на морское дно за Гарландом. Но всё обошлось.

Стоило Алвину оказаться на берегу, как к нему подбежал хозяин похищенной лодки. Он возмущённо махал руками, угрожал городской стражей, требовал монет. Гном же смотрел на него и просто лыбился. Он не понимал: почему? Но у хозяина лодки было собственное лицо. А это означало, что магия некроманта больше не действует.

 

В надежде найти слушателей, захмелевший гном окинул взглядом заполненный посетителями зал. События, произошедшие с ним, жаждали быть рассказанными. Разумеется, о некоторых деталях стоит умолчать, а другие – слегка приукрасить. Но всё это исключительно ради слушателей.

Выбрав столик с двумя мужчинами, меланхолично попивающими хмельной напиток, Алвин взял кружку и подошёл к ним. Бесцеремонно бухнулся на стул рядом.

– Я вас приветствую, – поздоровался гном. – Меня зовут Алвин. Будем знакомы, – протянул ладонь.

Мужчины недоверчиво посмотрели на нежданного собеседника. Молча пожали руку.

– Как я понял: у вас сегодня праздник. Гильдия магов спасла город от чудовища. Предлагаю выпить за их здоровье, – гном, оторвав от стола кружку, сделал большой глоток.

Мужчины последовали его примеру.

– Знаете, я прибыл с западных…

Голос Алвина перекрыл внезапно нагрянувший рокот. Оглушающий шум множества волн сопровождался яростным воем ветра.

Входная дверь, настежь распахнувшись, сгрохотала о стену. В пивную единым потоком ринулись скелеты рыб, бегущие на рёбрах, как на лапах.

Вскочив из-за стола, гном вытащил боевой топор из петли на поясе. От удара его сапога особо ретивые скелеты осколками костей разлетелись по сторонам. Пока одни посетители от ужаса разевали рты, а другие, вскочив на столы, отмахивались клинками от чудовищ, Алвин в несколько прыжков покинул пивную. Скелеты небольших рыб, преграждающие ему путь, безжалостно крошились подошвами сапог.

Оказавшись на улице, гном отбежал от двери. В пивную спешил поток уже из полуразложившихся хищных рыб внушительных размеров. Не сомневаясь в их враждебности, Алвин рванул по направлению к воротам города. Но тут же остановился. Гном наконец поднял голову.

Над домами вздымались седые от пены рокочущие валы, гребнями заслоняющие вечернее солнце. Гигантские волны давно должны были захлестнуть весь город, но вместо этого они несли исполинское существо.

Мощными когтистыми лапами чудовище вырывало дома и подносило к своей осьминожьей голове. Извивающиеся щупальца мгновенно схватывали их, вовлекая в сокрытую пасть.

От захлестнувшего животного страха Алвин сжал топорище. Не было никакого смысла бежать. Даже лошадь не успеет ускакать от надвигающегося чудовища. Гибель неминуема.

Ударив себя по щекам, гном пришёл в себя. Возможно, смерти ему и не избежать, но посмотреть поближе на светящееся холодно-зеленым цветом существо, плавающее в волнах над длинными узкими крыльями исполина, бесспорно стоило.

 

Приближаясь к надвигающемуся чудовищу, Алвин всё чаще сталкивался с полуразложившимися жителями моря. Слева стайка рыб обгладывает мертвеца в черной схиме с вышитыми рунами; рядом – слизеподобные существа облепили орущего бедолагу; неимоверно большие крабы, забравшись в дома, недружелюбно поглядывают через дверные проёмы наружу.

Гном на бегу разрубил ползущий труп змеевидной рыбы. Сморщил нос. Помимо увеличивающегося разнообразия морских существ, заполонивших город, усиливался и смрад, источаемый исполином.

Ужасная, жуткая вонь. Она не только заставляла глаза слезиться, но и вызывала странный зуд по всему телу. Спасаясь от смрада, Алвин прикрыл нос левой рукой. Не останавливаясь, перепрыгнул лежащего в собственной крови человека.

Приземлившись, гном почувствовал, что его нос упал в руку. Без крови, без боли. Просто отвалился, оставив после себя неровные кромки кожи и два носовых отверстия.

Алвин остановился. Через пару мгновений исполин сам подойдёт к нему. Перехватив топорище, гном выкинул нос. Некогда горевать об его утрате. Потом всплакнет за кружкой пива, если выживет.

Выставив вперёд топор, Алвин пригляделся к светящемуся существу, плавающему над исполином. Черный рыбий хвост держал над водой женское тело, изуродованное вздутыми венами. Русал, нет, Гарланд! Это был без сомнений он.

Гном почесал нестерпимо зудевшие ладони друг о друга. Между пальцев, раздоров кожу, появились синевато-серые перепонки.

С диким криком мимо стоящего Алвина пробежал человек. Острый рыбий плавник рос из его спины.

– Ну, всё, падаль! Тебе конец! – взревел гном, прежде чем его поглотила волна, несущая исполина.

 

Крепкой хваткой сжимая топор, Алвин плывёт вверх сквозь толщу воды.

Один удар сердца, второй.

Выросшие под подбородком на шее пазухи, со свистом втягивают воду. Проплывающие рядом ожившие мёртвые жители моря совсем не обращают внимания на гнома.

Третий удар.

Во рту внезапно пересохло. Открыв его, Алвин с жадностью пьёт солёную воду. Мешающийся чрезмерно длинный язык высовывает наружу.

Четвёртый удар отзывается в барабанных перепонках.

Гном всплывает на гребень вала. Гарланд, увлечённый потрошением рыбы, беспечно разбрасывает её кишки. Очередной и последний его магический ритуал.

Алвин, скривив беззубый рот, с размаху раскраивает череп некроманта ударом топора.

 

– Стоп! – глубоководное существо, ощетинив спинной плавник, поднялось из-за камня-стола в донной таверне. – То есть ты уверяешь, что был не только участником рассказанных событий, но и лично убил некроманта, поднявшего древнего исполина?

– Да, ква. Так всё и было, – ответило лягушкоподобное существо. – После того, как Гарланд сдох, ква, чудовище погрузилось в вечный сон. А вместе с исполином, ква, на морское дно ушёл и ваш город.

– Ага, – глубоководный окинул взглядом остальных посетителей таверны. Десятки выпученных глаз слушателей уставились на него. – Уважаемые, вам не кажется, что эта лягушка перешла границы дозволенного? Мы проявили к ней радушие, а она в ответ мало того, что лжёт, рассказывая нелепицу, так имеет смелость нагло утверждать о происхождении нашей расы от каких-то там, живущих на суше людей.

– Я говорю, исключительно, правду. Хоть и прошло несколько столетий, тем не менее…

– Хватит! – вскричал глубоководный, ударив плавниками по камню. – Мы не намерены слушать твой бред. В который раз убеждаюсь, что польза от подобных тебе существ одна. Насыщать наши животы.

Глубоководный успел лишь пару раз взмахнуть плавниками, прежде чем длинный острый язык пронзил его.

– Ну, что? – обращаясь к остальным присутствующим, спросило лягушкоподобное существо. – Кому ещё свежей ква-мятины?