Руя предугадала звонок за мгновение до раздавшегося рингтона. Также знала, кто звонит, и что новости будут неприятными.

– Эрик?

Трубка отозвалась напряженным мужским голосом:

– Не ждите. За мной следят.

– Отрывайся. Путай след.

– С ними Навигатор.

Губы девушки дернулись от желания ругнуться.

– Где ты сейчас?

– В Будапеште.

– Скоро буду. Открою проход за грань.

– Они именно этого и добиваются – выманить вас. Уходите. Справлюсь сам, – голос дрогнул. – Анакинари, на случай, если не увидимся… Я был счастлив служить вам.

– Эрик! – закричала девушка в телефон, но трубка отозвалась тишиной. На лицо Руи легла тень. Взгляд серо-зеленых глаз затуманился. Мобильник затрещал, стиснутый в ладони. Запахло паленой пластмассой и плавящимся металлом. На цементный пол упал бесформенный комок. – Навигатор с методичным упрямством вылавливает и уничтожает одного за другим моих людей.

Она невидяще уставилась в сгущающиеся за окном сумерки. На мокром от дождя стекле застыло отражение симпатичной девушки лет двадцати пяти. Если бы не сведенные брови и сжатые в жесткую линию губы, ее можно было принять за подростка. Есть такой тип женщин, над которыми не властно время и их трогательный юношеский облик сохраняется долгие годы.

– И все ближе подбирается к вам, – подтвердил сидящий на колченогом табурете японец лет сорока. Волосы мужчины были подстрижены ежиком, темные очки скрывали глаза. Из-под ворота рубахи выглядывала татуировка – охватывающие шею и плечи огненные крылья.

– Считаешь, цель – я?

Японец повел плечами.

– Охота за Ключами велась во все времена. Чем нынешний век отличается от прошлых? Люди так же жадны, злы, завистливы и жаждут власти. А ваша сила для них вечный соблазн. Правда, прежде ловчих на Ключей называли нюхачами, и те не умели прыгать по эпохам, как дубликаторы.

– Это меня и беспокоит, – проговорила задумчиво Руя. – Откуда у Навигатора способность преодолевать временные барьеры? Покопайся в архивах, поищи сведения, не случалось ли нечто похожее раньше.

– Займусь по возвращению. А сейчас лучше отсюда исчезнуть. Если они схватили Эрика, то скоро объявятся здесь.

Руя окинула взглядом помещение давно закрытой швейной фабрики, где они поджидали дубликатора. Неприглядная обстановка цеха вызывала грусть. Сырость, грязь, разруха. Сквозь проломленную крышу моросил дождь. Влетавший через разбитые окна ветер гонял по мокрому полу скомканные пачки от сигарет и пустые бутылки. Как же быстро заброшенные здания приходят в запустение, словно с исчезновением людей из них утекает жизнь, державшая прежде стены.

Хотя, это здание хранило вполне свежие воспоминания о происходившем под его крышей. Девушке не составило труда прочесть слепки прошлого. Краски потускнели, но отзвуки голосов еще витали в покинутом помещении, ощущалась атмосфера кипучей деятельности, мелькали призрачные тени рабочих, чувствовался запах ткани и кожи. На эти картины вторым слоем накладывались новые сцены: согбенные фигуры бомжей, костер из картонных коробок и старой мебели, полное безразличие к жизни, эхо пьяных разговоров. И поверх всего ярким росчерком лежал отпечаток пребывания здесь ее и Тошиды. Четкий, как визитная карточка, след. Для понимающего безмолвный язык пространства выявить его среди мешанины эпизодов не составит труда. А затем по нему выйти на их очередное убежище.

Ни к чему облегчать работу Навигатору.

Руя выставила перед собой руки и круговыми движениями начала перемешивать энергетические поля. Пальцы без устали бороздили воздух, скручивая и разрывая видимые только девушке узелки памяти. Прошлое вплеталось в настоящее, картинка делилась на крохотные кусочки, а потом они выжигались из пространства. Когда Руя закончила, лента событий этого места была полностью стерта. Осталось мертвое пятно без единого проблеска воспоминаний прошлого.

Теперь никто не сумеет обнаружить даже тени их следа.

Девушка положила ладонь на плечо Тошидо, прикрыла глаза. Воздух вокруг замерцал, пошел рябью, затем завихрился в воронку. Когда заметавшиеся пылинки успокоились, только эхо билось в стенах цеха.

 

Эрик раздавил телефон каблуком ботинка, обломки скинул в реку. Подняв воротник плаща, оглянулся. Преследователей не видно, но ощущение пристального взгляда по-прежнему жгло спину. Они где-то рядом. Ждут подходящий момент, чтобы захлопнуть ловушку. Вели его давно, грамотно, без лишней спешки. Бесконечно прыгать он не мог. Силы не беспредельны. И они это знали. Не подозревали только, что он не долгожданный приз, а приманка, уводящая Навигатора от Руи.

Холодный осенний дождь бил колючими каплями в лицо. Сырая мгла висела над городом, туманом стелилась над рекой. Машины с включенными фарами сплошным потоком продвигались по мосту. Прохожих было мало. Да и те шли, прячась под зонтами. Безразличные взгляды лишь мельком пробегали по застывшему у перил одинокому мужчине. Одетый в черный плащ и черную шляпу он почти сливался с осенней хмарью вечерних сумерек. Через десяток шагов спешащие домой пешеходы забудут и его лицо, и само присутствие на мосту.

Облокотившись на перила, Эрик с напускной отрешенностью уставился на перекатывающиеся внизу с глухим рокотом волны Дуная. Сгорбленная фигура, поникшая голова. Для стороннего наблюдателя он походил на человека, пытающегося разглядеть в темных водах реки решения своих проблем. Пусть так и думают. Подавлен. Сломлен. Побежден. Особенно вон те трое мужчин, направляющиеся к нему слишком неторопливой для нынешней погоды походкой. Он приметил их, едва троица появилась на мосту. Не меняя позы, Эрик глянул на нескончаемый поток транспорта. Автомобили шли чуть ли не впритык друг к другу. Пробел между красным микроавтобусом и черным джипом взгляд выхватил сразу. Когда машины поравнялись с ним, рванул через дорогу на другую сторону моста. Завизжали пронзительно тормоза, послышался звук сталкивающихся автомобилей, хлопки открываемых дверец и крики с бранью. Эрик проскочил через проезжую часть и, пользуясь суматохой из-за пробки на дороге, перемахнул через перила моста. Почти у самой воды воздух подернулся рябью, закружился воронкой, и мир утонул во тьме…

Очнулся Эрик на берегу озера, раскинувшегося между зеленых пологих холмов. Яркое солнце слепило глаза, теплый ветерок щекотал лицо, по невероятно синему небу ползли кучевые облака. Пропитанный запахом трав и цветов воздух пьянил, приводя в легкую эйфорию. После дождливого Будапешта это место казалось раем. Но как ни упоительно предаваться здесь покою, следовало двигаться дальше. От Навигатора одним прыжком не избавиться.

Эрик осмотрелся. У подножия одного из холмов ютилось пять небольших домишек, сложенных из камней. Чуть в стороне, в окружении лохматых псов паслось стадо овец, сопровождаемое пастухом в меховой безрукавке и килте. Шотландия. В какой именно век попал, сказать было трудно. Прыгал наугад. И угол искажения прыжка мог разниться в пару веков.

Собаки на противоположном берегу заволновались, заметались вдоль стада с лаем. Ветер дул с подветренной стороны, и уловить запах дубликатора они не могли, но колебание пространства от его прыжка ощутили. Поведение собак встревожило пастуха. Перехватив посох по-бойцовски, шотландец закрутил головой, высматривая чужих. Эрик не стал дожидаться, пока его заметят, рывком перекатился за ближайший валун. И очутился в Париже.

Ночь. Мечущиеся огни факелов, крики, звон оружия, пылающие дворцы знати. Мимо пронеслась упряжка лошадей с подскакивающей на брусчатке каретой, в которой истошно вопила женщина. В отдалении, на площади, толпа оборванцев громила лавки торговцев. На соседней улице пели «Марсельезу» и призывали идти на штурм Бастилии.

Рядом с головой дубликатора ударилась в стену пуля. Эрик отшатнулся, скользнул в темный проулок от посторонних глаз. В неспокойные времена бунтов и революций не особо разбирались, где свой, где чужой, особенно, если человек выглядел подозрительно.

В проулке жутко воняло нечистотами. Но едва Эрик высунулся на улицу, как вновь нырнул обратно. Сначала мимо промчалась с факелами толпа вооруженных людей. Только те скрылись, с противоположной улицы выбежало с полсотни солдат. Вид у вояк был потрепанный. Видно, только что вышли из схватки. Командир махнул саблей в направлении скрывшихся повстанцев, и отряд бросился за ними вдогонку. Спрятавшись в тени дома, дубликатор выждал, пока не стихнет звук шагов. Надумай солдаты проверить проулок, Эрик очутился бы в затруднительном положении. Прыгнуть-то прыгнул, но успел бы опередить пулю? А если прольется его кровь, то ворота пространства сомкнутся и не дадут совершить перемещение. Только Анакинари владела способностью проходить миры независимо от пролития крови.

Эрик вздрогнул, когда сзади послышался шорох.

– Милостивый господин, подайте несчастному калеке, – нагловатый голос не очень подходил человеку, на чью долю свалилась куча несчастий. А здоровенный детина с кривой усмешкой, поигрывающий ножом, не смахивал на голодного калеку. – Господь велел делиться, а в наше неспокойное время надо помогать друг другу. Лихих людей тьма развелось: бегают, оружием машут, вешают всех подряд, а вы явно не хотите попасться им на глаза, в такой-то чудной одежке быстро прихлопнут, оттого и хоронитесь здесь. Так найдется для бедняги завалявшаяся монетка?

– Конечно, любезный, одну минуту, – Эрик ощупал карманы плаща, незаметно отступая назад, выудил жетон для телефона-автомата и бросил громиле.

Грабитель поймал, поднес металлический кругляшек к глазам. Небритая рожа вытянулась в недоумении:

– Что за….

Дубликатор прыгнул вправо, зацепил поток пространства, крутанул вокруг себя. Воздух завихрился, смазывая окружающую реальность. Дома и растеряно-испуганный грабитель растеклись пятном, как смешанные краски на палитре, и потонули в черном туннеле времени.

Приземлился он на площадку Китайской стены… нос к носу с воином эпохи Цинь. В свое время Эрик серьезно увлекался историей древнего Китая и неплохо разбирался в династиях правителей и военном оснащении их армий. Китаец был облачен в серый халат, полотняные штаны до колен и светлые кожаные тапочки с квадратными мысками. Заплетённые в косу волосы скрепляла на затылке шпилька. Внушительный вид воину придавал черный пластинчатый доспех, достигавший середины бедер и мощный арбалет, висевший за плечом. Мальчишеское лицо стражника вытянулось в изумлении при появлении чужака. Рот начал открываться в крике, пальцы до белизны в костяшках стиснули древко копья. Эрик врезал китайцу кулаком в челюсть и бросился к краю стены, чем еще сильнее ошарашил воина. Сигнал тревоги, огласивший округу звуком трубы, настиг дубликатора уже в полете. Почти в тот же миг рядом с плечом вжикнул арбалетный болт. Эрик закрыл глаза и перенесся на скалистый берег Эгейского моря.

В попытке сбить со следа Навигатора он прыгал еще раз пять, меняя века и страны. Каждый следующий прыжок давался труднее предыдущего. Средь золотистых барханов пустыни Гоби, Эрик понял, что выдохся. Сил хватало только, чтобы держаться в сознании. Закономерный итог частых и затяжных прыжков. Ему требовался отдых. И в то же время следовало немедленно убираться из чужой эпохи. Чем дольше дубликатор находился в не принадлежащем ему мире, тем быстрее иссякали силы. Нарушенное им временное пространство пыталось восстановить целостность и затягивало образовавшуюся дыру за счет его энергетики. Еще немного и ему уже не прыгнуть.

Раскаленный песок обжигал кожу, слепил глаза. Прежде вместо пустыни здесь находился зеленый оазис с множеством озер и поселений, кипела жизнь, теперь только торчащие из барханов останки скелетов напоминали о былых временах. Пески поглотили и людей, и оазис. Поглотят и его, промедли он еще немного.

Эрик слышал немало историй о дубликаторах, настолько исчерпавших себя прыжками, что не могли вернуться в свою реальность даже с помощью Анакинари. Им приходилось доживать остаток дней в прошлом. Математические формулы, изобретения, рецепты лекарств появились в мире не без их участия. Именно дубликаторам обязано человечество загадками наскальных рисунков, звездных календарей и пророчеств о грядущих событиях. Они не меняли истории, лишь давали толчок непросвещённым народам к познанию нового, выполняя по возможности свое предназначение – помогать развитию мира.

Эрик смирился бы с судьбой, прекратил бороться и остался здесь, последовав примеру собратьев. Но Анакинари грозила опасность. А его долг защищать Ключа. Людям издавна не давала покоя их сила. Только обладать ей они жаждали корысти ради.

Он приподнялся, опираясь на локоть. Не прыгнуть. Слишком слаб. Мимо пробежала ящерица. Серое пятнышко на золотистом фоне. Скакнула тенью и зарылась в песок, только серый хвост мелькнул. Дубликатор едва успел выхватить из ее ауры клок силы. Отобранного у ящерицы хватило ровно настолько, чтобы толчком бросить тело через плечо. Проваливаясь во тьму, Эрик покатился вниз по склону бархана.

Холодный пол, тусклый свет лампочки, отбитая краска на стенах, ряд почтовых ящиков. Вверху раздалось цоканье каблуков по лестнице.

– Опять пробрались! – разрезал тишину визгливый женский голос. – Уже дверь с домофоном поставили, а от пьянчуг и бомжей все равно житья нет. Весь подъезд загадили! Развалился, бесстыжий. И одет ведь прилично. Тьфу, срамота!

Продолжая верещать, дородная тетка прошествовала с негодующим видом к выходу. Пикнула красная кнопка, щелкнул замок, следом хлопнула дверь, заглушив гневную тираду радетельницы порядка.

– Дома, – улыбнулся Эрик.

Теперь все будет хорошо. Вибрации его энергетического поля созвучны вибрациям этого мира, и изрядно истощенная перемещениями во времени ментальная оболочка уже затягивала прорехи. Скоро к нему вернутся и физические силы, и способности дубликатора. Правда, несколько дней придется воздержаться от прыжков.

Эрик принудил себя подняться. Ноги дрожали, в теле ощущалась слабость. Но главное, выбрался. Он находился близко от черты, из-за которой уже нет возврата. Эрик глянул на часы. Без двадцати двенадцать. Если взять такси – еще успевает на встречу с Руей. Эпопея преследования заняла чуть больше шести часов.

Он вышел из подъезда в прохладу ночи, пахнущую недавно прошедшим дождем. Небольшой двор с детской площадкой окружали «хрущевки». Влажно блестели в свете фонарей асфальтные дорожки. Сыпали мелкой моросью брызг от дуновения ветра деревья. Дубликатор сбежал по ступенькам крыльца и направился к арке, выводящей со двора на улицу. Едва он вошел в темноту подворотни, как удар по голове свалил его на землю. Сверху упала сеть из светящихся зеленых волокон.

– Допрыгался, сученок? – раздался хриплый голос, после чего последовал удар по ребрам.

– Довольно, – одернул властно хрипуна другой голос. – Зови Пантелеича с профессором.

Раздались удаляющиеся шаги, и на пару минут повисла тишина. Следовало что-то срочно предпринять, пока с ним находился только один человек. Эрик шевельнул головой, и множество электрических иголок впились в тело, вызвав судорогу в мышцах.

– Не дергайся и боли не будет.

Пришлось последовать совету и оставить попытки освободиться. Распластавшись на асфальте, Эрик старался придумать, что делать дальше. Но в голове билось только одно слово: «Попался!» Несмотря на все ухищрения, Навигатор необъяснимым образом вычислил место его появления и подготовил ловушку.

А Навигатор силен. Недооценил.

В арке со стороны улицы появились люди: дюжина вооруженных автоматами парней в черной форме и масках, и двое мужчин, следовавшие за ними. Один был упитанным коротышкой лет пятидесяти с объемным пивным брюшком. На короткой со складками шее сидела лысая голова. Надменность в движениях и дорогой костюм с туфлями выдавали в мужчине высокопоставленного чиновника или бизнесмена. При всей солидной внешности было заметно, что он еле сдерживается, чтобы не припустить бегом, но вынужден подстраиваться под шаг спутника: сухонького старика лет семидесяти в мятом старомодном костюме в полоску и коричневых туфлях. Старик не спешил. Шел, опираясь на трость, подслеповато уставившись себе под ноги. Парни в черном быстро рассыпались, занимая позиции. Двое остались у выхода на улицу, двое встали у входа во двор, остальные окружили дубликатора, наставив на него оружие.

– Лишнее, – проворчал старик, указав на автоматы. – Пока на нем сеть, не шелохнется.

– Это Ключ? Верно? – отбросив прежнюю чопорность, взволнованно забегал вокруг пленника коротышка. – Признайте, Аркадий Викторович, нам повезло, и мы в этот раз захватили Ключа.

Старик склонился над Эриком, приподнял концом трости ему голову. Дубликатор напрягся в ожидании новой волны боли.

– Не бойся, я ослабил натяжение сети. Ты ведь не станешь шалить и расстраивать меня?

Голос источал доброту, но цепкий взгляд был колюч. Мимолетный осмотр пленника: светлые, зачесанные назад, волосы, чистая синева глаз, прямой острый нос, четкая линия губ, волевой подбородок. Татуировка на шее: охватывающие ее мечи-крылья задержала внимание Аркадия Викторовича чуть дольше.

– Профессор, не молчите. Я прав, это Ключ? – не унимался коротышка.

Дед отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

– Дубликатор. Правда, из ближнего круга, атури – охрана. – Трость приподняла подбородок Эрика выше. – И, конечно же, бесполезно надеяться, что ты скажешь, где Ключ.

– Можешь вырвать мне сердце.

Старик презрительно фыркнул.

– Зачем мне эта безделица? – наклонившись к уху пленника, произнес шёпотом: – Я поступлю иначе – сниму с тебя слепок. – Заметив, как дубликатор побледнел, удовлетворенно кивнул. – Вижу, знаешь, что это такое.

Эрик знал. И отлично понимал, что шанса вырваться из лап Навигатора у него нет. Уж лучше бы он остался в прошлом.

– Ты прав, мальчик, для тебя это было единственной возможностью уцелеть, – повторил вслух его мысли старик, словно прочитал их. – Но ты предпочел вернуться. Долг превыше жизни. Ох уж это ложное чувство чести.

– Профессор, вы уверены, что это не Ключ? Другие не вызвали у нас столько хлопот с поимкой, – пробрюзжал с недовольством коротышка, комкая незажженную сигарету.

– Можете мне верить – это дубликатор, – ответил Аркадий Викторович, перенеся внимание с пленника на спутника. – Прошлые наши «гости» относились к внешнему кругу. Они не обладали сведениями, кто Ключ, и никогда с ним не встречались. Все указания им передавали гонцы, которые в свою очередь получали информацию от наблюдателей. А тех снабжали ею атури – дубликаторы высшего ранга, кто связан с Ключом напрямую. Кем и является наш друг.

Коротышка, отдернув пиджак, смахнул с рукава несуществующую пылинку.

– Охренеть. У них структура подразделений круче, чем в секретной организации. Внешний круг, ближний круг.

– Опыт тысячелетий выживания среди людей. – Старик вдруг резко крутнулся к охране и закричал: – Эй, остановите его немедленно!

Парни в черном дернулись к пленнику, но дубликатор лежал смирно и не предпринимал попыток освободиться. Вояки в недоумении завертели головами, не понимая, о ком говорит профессор. Понимал лишь Эрик. Пока старик вел разговор с коротышкой, он незаметно повернул голову и упер взгляд в затылок ближайшего охранника. Немного ослабленная сеть позволила дотянуться до Силы. Сначала ничего не происходило. Парень продолжал стоять к нему вполоборота. Потом его плечи напряглись, пальцы отточенным движением передернули затвор автомата, и раздался выстрел. Находившийся рядом с ним охранник упал. Второй выстрел. Упал охранник слева. Произошедшее было для всех столь неожиданным, что группа захвата отреагировала лишь через мгновение. Его вполне хватило парню перевести оружие на автоматическую стрельбу и выпустить очередь по своим товарищам, мимоходом скинуть сеть с дубликатора. Охрана попадала, одни – сраженные пулей, другие – из чувства самосохранения.

– Что вытворяет этот идиот?! – завизжал коротышка, вжимаясь животом в асфальт. – Сделайте что-нибудь, иначе он нас всех перестреляет!

Его слова заглушил шквал автоматных очередей. Воспользовавшись неразберихой, Эрик метнулся к выходу на улицу. Боль взорвала мозг. Мышцы трещали по всему телу, словно заживо сдирали кожу, из носа и ушей текла кровь. Шатаясь от стены к стене, он в полубессознательном состоянии попытался выбраться из арки. Выход был совсем рядом. Слышался рокот проносившихся автомобилей, отблески света фар шныряли по асфальту, рассеивая тьму. Но Эрик понимал, что ему не уйти. С его «куклой» уже покончено – за спиной больше не раздавались выстрелы, и сил не хватит ни для прыжка, ни для побега. Он и не рассчитывал на удачу. Надеялся, что у кого-то из вояк сдадут нервы и ему выстрелят в спину. Это было бы лучшим выходом в его положении. Очередь и правда брызнула вслед. Дубликатор инстинктивно вжал голову в плечи, но ни одна пуля не задела его, только из кирпичной стены выбило сноп искр.

– Не стрелять! – завопил Аркадий Викторович. – Мозги вышибу, если кто выстрелит.

Старик вскинул трость в направлении удаляющегося пленника. С набалдашника сорвался зеленый луч, ударил беглеца промеж лопаток. Эрик споткнулся и безвольно свалился на дорогу.

– Занятная у вас трость, профессор, – поднялся с асфальта Юрий Пантелеевич.

– Обычный парализатор, – Аркадий Викторович шаркающими шажками подошел к дубликатору. Присев на корточки, захватил в кулак его волосы, задрал голову. – Щенок! Вздумал в смертника поиграть?! А я ведь предупреждал – не стоит огорчать деда Аркашу. В лабораторию его! – профессор выпрямился, с безразличием мазнул взглядом по мертвым охранникам. – И приберитесь здесь.

Не говоря больше ни слова, вышел из арки и забрался на заднее сиденье машины, припаркованной у бордюра.

Рядом, пыхтя, устроился коротышка. Автомобиль мягко сорвался с места и вписался в строй машин, несущихся по вечерней улице, тускло освещенной редкими фонарями. Юрий Пантелеевич побарабанил пальцами по подлокотнику сиденья, повернулся к профессору, созерцавшему в окно ночной город.

– Вы и теперь настаиваете, будто это дубликатор?

Аркадий Викторович промолчал, не считая нужным отвечать. Карапуз порядком раздражал: постоянная нетерпеливость в поимке Ключа и чисто практический человеческий подход к тому, чего не понимаешь, точно действия Ключа можно втиснуть в рамки людского мышления и ограничить какими-то сроками. Карликовое человечество. Карликовые мозги. Если бы не щедрое спонсирование Юрием Пантелеевичем его исследований, он давно бы вбил эту круглую лысую головешку в толстый живот.

– А кто-нибудь когда-нибудь ловил Ключей? – не унимался коротышка.

Аркадию Викторовичу хотелось тишины. Пойманный дубликатор из ближнего окружения Анакинари давал богатую пищу к размышлению. А вместо этого приходилось развлекать пустыми разговорами мешок с деньгами.

– Нет, – скрывая раздражение, ответил старик. Лицо Юрия Пантелеевича разочаровано вытянулось. – Но мы сумеем.

– Откуда такая уверенность, если никому прежде не удалось?

– У них не было технологий нашего времени. – Язык так и чесался добавить: «И меня».

Коротышка оживился, сел удобнее.

– А правда, что Ключи бессмертны?

– Миф. Просто срок жизни длиннее, – пояснять насколько длиннее старик не стал. – Но их можно убить, как обычного человека. Несколько Ключей погибли в период различных катаклизмов, трое сгинули во времена войн древних народов. Одного убил дубликатор.

– О! – воскликнул изумленно Юрий Пантелеевич. – А они не столь безупречны и так же подвержены человеческим грехам.

– Придержите свое «О» при себе, – грубо оборвал его профессор. – Дубликаторы безгранично преданы Ключу и, не задумываясь, умрут ради его безопасности. Так что можете отправить в канализацию планы настроить их друг против друга. У них иное мышление, восприятие жизни. Для них существует только долг.

– А как же дубликатор, убивший Ключа?

Старик помолчал, с неохотой ответил:

– Он был гнилой ветвью.

Коротышка широко зевнул, прикрыв рот ладонью.

– И что с ним стало?

– Уничтожили.

– Боги ли, Ключи, люди, а способ решения проблемы у всех одинаков, – Юрий Пантелеевич откинулся на спинку сиденья, затянулся сигаретой. Старик поморщился. Запах табака он не переносил.

– Был бы признателен, если бы вы не курили в салоне.

Коротышка покосился на трость-парализатор, приклеил к губам подобострастную улыбку, открыл окошко и выкинул окурок.

– И часто появляются такие гнилые ветви?

– Редко. До сих пор неясно, почему происходит сбой в их ДНК, как и сам факт рождения детей Ключей. Они просто приходят в этот мир, отличающиеся от родителей и других людей, обладающие уникальными способностями, с иным восприятием всего сущего и поразительными знаниями. А потом их находят Провидцы и забирают в свой мир для становления.

– А каким образом они отличают истинную ветвь от гнилой?

– По вибрациям. У истинных чистое безупречное звучание, напоминающее хрустальный звон. У мутантов на полтона ниже.

– Всего на полтона? И такая буча? – Коротышка поперхнулся словами под взглядом старика.

– Не порите с умным видом чушь. Вы не представляете, сколь много значат эти полтона в судьбе мира. Полтона ошибки, жалости или презрения – и вот вместо мирного атома, согревающего дома людей, на Хиросиму и Нагасаки летят бомбы, последствия которых еще будут сказываться несколько столетий. Вопросы еще есть? Если нет, то сделайте одолжение, помолчите, я устал.

Не обращая внимания на обиженно надувшегося спутника, профессор отвернулся к окну, прикрыл глаза…

Гнилая ветвь. Полтона чистоты звучания. И приговор – смерть. Уникальная Сила Создателя не должна подчиняться всплеску эмоций и корыстным целям полубога-получеловека, поэтому гнилые ветви выискивались и уничтожались без сожаления. Заведенное правило было нарушено лишь единожды, в конце двенадцатого века. Тогда сбой звучания феномена был всего на четверть тона…

Он помнил, как в лачугу, где ютилась его семья, пришли двое пилигримов. Странные старики с царской осанкой, пред которыми хотелось преклонить колени. И отец низко кланялся, приглашая гостей в дом.

Путники желали видеть маленького вещателя, слава о котором распространилась далеко за пределы столицы.

Видения начали приходить к нему в два года. Достаточно было взгляда, прикосновения, чтобы рассказать все о человеке или предмете. Поначалу никто не воспринимал серьезно его слова. Заговорили во всеуслышание о даре после того, как он предостерег хозяина каравана о нападении разбойников в дороге. И подготовившийся заранее к бою купец, сумел без потерь отбиться от ворогов и сберечь товар. Способности пятилетнего мальчишки не остались незамеченными правящим домом Хорезма. И однажды за ним пришла четверка воинов из личной охраны хадишаха, чтобы сопроводить их с отцом для беседы с владыкой земли хорезмской и верховным жрецом храма богини Анахиты.

Никогда не забыть ему великолепия дворца. Каждая деталь подчеркивала величие и незыблемость власти, и тем сложнее было представить, что в скором времени все это превратится в прах. Он честно сказал о том правителю. На что тот ответил: «Ты пыль дорог, по которым я ступаю, чтобы пророчить гибель одному из мощнейших царств. Кости твоих праправнуков рассыплются в песок, а наше государство будет процветать и шириться». Где теперь тот царь и его царство? Несмотря на пророчество, хадишах был милостив с ним, отпустил домой со щедрой наградой. Но всем известно, какова милость царей. Предвестников беды в живых не оставляют. Провожавший их с отцом из дворца слуга, сжалился над неразумным дитем и шепнул у врат: «Бегите из Гуранджа».

Но куда бежать с оравой детей и больной бабкой? Стража правителя все равно бы их нашла. Потому родители навешали сыну подзатыльников за длинный язык и, положившись на судьбу, остались в столице. Тут вскорости и появились пилигримы, служители храма из далекого пограничного города.

Они долго расспрашивали мальчонку о его предвиденьях, после чего отошли в сторонку посовещаться.

Слух у него был отличный, и он слышал каждое их слово.

– Славный малыш, – произнес первый пилигрим.

-Талантливый экземпляр, – согласился второй, более высокий. – Жаль, гнилая ветвь.

– Мальчик очень одарен и сбой всего на четверть. Может, дадим шанс?

– Нет, – отрезал высокий. Правила есть правила.

– Давай возьмем его в наш мир, покажем Махатмам. Что они скажут.

Высокий задумчиво погладил бороду, кивнул.

Пилигримы быстро переговорили с родителями, в знак состоявшейся сделки ударили по рукам, и увесистый кошелек перекочевал из кармана одного из старцев в ладонь довольного отца, одним махом пристроившего сына в хорошее место и избавившегося от проблемы с хадишахом.

Подтолкнув сына к странникам, он коротко велел:

– Не срами.

Провидец ушел со старцами, ни разу не оглянувшись. О чем было жалеть? О вечно бурчащем от голода животе, обносках от старших братьев или побоях отца? Разве что о редких мгновениях, когда мама сажала его к себе на колени и рассказывала сказку. Странно, он совсем не помнил ни ее лица, ни как звали. Загрубевшие, со сломанными ногтями и мозолями от стирки пальцы помнил. А глаза нет. Глаза, за которые ему следовало цепляться памятью, чтобы сохранить частичку истинной любви, которой у него уже никогда не будет.

Пилигримы спешили и сразу направились к городским воротам, бесстрастно миновав Небесную улицу. Они не задержались взглянуть ни на мавзолей Текеша, восхитительную усыпальницу одного из бывших правителей Хорезма, ни на мавзолей Иль-Арслана, ни на минарет Тимура. Оставил их равнодушными и храм Мудрецов. Мальчик был удивлен и обижен. Гургандж считался не только могущественной, но и просвещенной столицей. Поэты воспевали ее в хвалебных одах. Множество паломников стекалось в город полюбоваться его красотой и поклониться святыням.

Прежде провидец ни разу не бывал за крепостной стеной, и теперь с чувством гордости взирал на родной город. Гургандж выглядел грозно и неприступно. Воздвигнутый на высокой насыпи, огражденный рвами с водой и толстой, вздымающейся к небу, защитной стеной, щетинившейся сверху дозорными башнями, город не боялся ни осады, ни стенобитных орудий. Казалось, столице суждено стоять и процветать вечно. Но через полвека орды Чингисхана сравняют ее с землей и о красоте и просвещенности останутся одни воспоминания.

Тогда провидец не понимал, что покидает навсегда не только дом, но и мир, который будет для него лишь эпохой прошлого.

 

По телевизору шла очередная передача про экстрасенсов. Участники с умным видом вещали о своем виденье произошедшего события, неся порой полную чушь.

– Как они могут видеть разное, когда отпечаток случившегося один? – не выдержав, воскликнула Руя. – Совершенно не умеют читать пространство.

– У них нет ваших способностей. Не будьте к ним столь суровы, – неслышно подошел к ней сзади Тошидо.

Руя выключила телевизор, повернулась к атури.

– Выяснил что-нибудь?

Японец сел в соседнее кресло.

– Жил в двенадцатом веке уникальный самородок. И быть ему Ключом, если бы не четверть тона дефекта.

– Ликвидировали?

– Это единственный раз, когда гнилой ветви сохранили жизнь и позволили пройти обучение. Конечно, до статуса Ключа его не допустили, назначили Вестником. Но и это было ошибкой. При странных обстоятельствах стали погибать дубликаторы. Никаких следов умышленного зла не обнаружили и списали на фактор несчастного случая. Подобное происходило и раньше. А потом погиб Ключ. И это уже вышло за грань возможного происшествия.

– Куда смотрели атури?

– Они разыскали того уникума, в ком человеческая гордыня перевесили природой дар, и уничтожили.

– Выходит, это кто-то другой. Выжить после встречи с атури он не мог. И срок жизни слишком длинен даже для Ключа.

– Все же будьте осторожнее, пока идут розыски этого Навигатора. Он очень хитер и опасен.

Руя задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

– Навигатору нужна я. Так почему не помочь ему в поиске. Иначе нам не добраться до лаборатории, где держат Эрика.

– Хотите его вызволить?

Девушка указала на предмет в виде часов на своей руке. На панели выстроились в ряд семь звездочек: три были темны, четыре сияли ровным светом.

– Пока бьется капля его крови, он жив и целостен. Не хочу еще и Эрика найти как других, забывших свое имя, и кем были. Снимать слепки, выбрасывая на помойку жизни тех, кто эту жизнь охраняет, может только человек, люто ненавидящий Ключей или жаждущий их силы. Укоротим-ка его пыл и аппетит. Готов попрыгать?

 

Везувий изрыгал пепел и пламя. Люди в панике носились по улицам в поисках спасения. Земля дрожала под ногами, рушились дома, кричали женщины и дети, причитали в мольбе мужчины. Серая мгла пепла опустилась на Помпеи, камни и огонь сыпались с неба на головы обезумивших от страха людей. И в этой суматохе и раздолье смерти ощущался четкий след Ключа. Что привело его в погибающий город? На этот раз прыгун был точно Ключом. Сильные всплески пространства, дрожь энергетических волн. Когда Навигатор увидел показатели приборов в лаборатории, то бросил дубликатора, с которым едва начал работать и пустился в погоню. Наконец-то, долгожданная удача. Людей брать в помощь не стал, будут только обузой. Смертные подвластны влиянию извне, а Ключ их сломает без труда. Да и без надобности теперь ему помощники. Свою часть работы они выполнили, а долгожданный приз он заберет сам, делиться ни с кем не собирается.

Нащупав смещение полей, он прыгнул в древний Египет. Разминулся с Ключом на пару лет. След был еще свежий. Навигатор прошел по нему в прекрасную Александрию в период ее рассвета, потом попал во времена царствия Рамзеса. И вдруг след вильнул, сначала в стольную Ладогу, затем в джунгли Перу. Что за хаотичные скачки? У Ключа особая миссия или он заметил слежку и пытается оторваться? Но от деда Аркаши так просто не избавиться. В умении Ключу он не уступал. Теперь Навигатор старался не только уловить всплеск и следовать в данном направлении, а ухватить волну, по которой Ключ прыгнул в другую эпоху. Он нагонял Анакинари. Прыжок в Помпеи его озадачил. Но здесь след был живым, явственным, даже ощущался на языке морским бризом. Люди мчались мимо, отталкивали его с пути, а он стоял на перекрестке и как пес принюхивался, впитывал в себя звучание волн, пытаясь определить точное местонахождения Ключа. Навигатор двинулся по улице, преодолел заваленную рухнувшими домами площадь и вышел к городским баням. Огляделся.

– Я знаю, что вы здесь, Анакинари. Чувствую безупречный звон. Не прячьтесь. Выходите.

– Помогите…– донесся из развалин стон.

Сначала он не обратил внимания на зов о помощи. Сколько сейчас гибнущих под обвалами домов ничтожных людишек. Но тело закололо от знакомых вибраций. Запах крови разлился миндальным вкусом на языке. Ключ! Навигатор приблизился к полуразрушенному зданию, бывшему прежде магазинчиком. Вгляделся в сумрак. Под обломками лежала раненая девушка. Часть упавшей стены придавила ей ноги.

– Какая глупая смерть. Не правда ли, Анакинари? Сколько Ключей погибли так, переоценив себя.

– Несомненно, – прозвучал голос за спиной, и бок Навигатора обожгла боль. Он согнулся, зажал ладонью налившуюся кровью рану. Краем глаза заметил, как тень мелькнула за угол дома.

– Вы напрасно притащили с собой атури. Он вам не поможет. Я успею выкачать вас и уйти до того, как город канет под лавой в вечность. Меня будет утешать мысль, что вы остались здесь не одна, а со своим псом. Они ведь не бросают хозяев.

– Несомненно, – вновь раздалось в темноте, и спину перечеркнула очередная кровавая полоса. Навигатор вскинул трость, луч выстрелил наугад во мрак зданий, куда скользнула тень.

– Ему меня не остановить. С вашей силой даже пролитая кровь не помеха для прыжка. А потом я обчищу всех остальных Ключей и стану подобен богу, могущественнее которого не было и не будет в мире.

Навигатор присел перед девушкой, прижал пальцы под мочками ее ушей. Она задергала головой, пытаясь их стряхнуть. В глазах пылала ненависть.

Все они смотрят с вызовом и презрением. Сперва. Потом в ужасе и умоляюще. Жизнь без Силы для них не имела смысла. Навигатор вскинул недоуменно брови. Девчонка была пуста. Одна оболочка без тени дара.

– Как такое возможно… – начал он и подавился словами. Из пространства внезапно появилась вторая девушка, в точности похожая на ту, что лежала под камнями.

– Зеркальное отображение. Одно из умений того самого четверть тона чистого звучания, что отличает Ключа от гнилой ветви.

Руя шевельнула рукой, и каменные глыбы, придавившие ее двойника, взмыли в воздух, рухнули в стороне. Зеркальная приманка поднялась с земли, подошла к Руе, и девушка вступила в ее оболочку, слившись воедино. Рядом встал японец с обагренным в крови мечом.

– Устроили ловушку, чтобы убить? – Навигатор хрипло рассмеялся. – Однажды уже пытались. Псы атури рвали меня на части, выскабливая изнутри до последней капли силы. И я умер. А потом возродился как ваш Христос. Чем я не бог? Правда, потребовались столетия, чтобы восстановиться. Капля за каплей я собирал силу у смертных, проживая их скучные судьбы, переезжая из одной страны в другую, пока вновь не начал управлять временем и пространством. Кто из вас способен на такое? Я мог бы стать лучшим Ключом, открывающим любые двери эпох, направляющим их развитие в нужное русло, а вместо этого получил как подачку работу Вестника. Вы презрели меня, я презрел вас, тайные правители мира, испугавшиеся гнилой ветви.

– Анакинари, вы не устали его слушать? – Тошидо взмахнул мечом, стряхивая капли крови.

Руя присела перед стариком.

– Вы не дождетесь ни понимания, ни жалости. С такими способностями у вас был шанс достичь ступени Ключа, но опустились до убийств. Я поступлю с вами так же, как вы с дубликаторами – сниму слепок, забрав все ваши познания и силу.

Навигатор в ужасе выставил перед собой трость, попытался отползти спиной.

– Черта с два.

Тошидо выбил мечом из его руки трость, приставил к горлу клинок, заставив старика замереть. Руя опустила ладони на темя Навигатора, повела вниз. Призрачные нити белой дымкой потянулась за пальцами девушки, вытекая из его ушей, носа, глаз, шеи, плеч, рук, живота, паха, ног. Она скатывала их в клубок как пряжу. Когда оборвалась последняя нить, Анакинари вгляделась в лицо старика. Безумный взгляд задержался на ней и скользнул в сторону.

– Кто вы? И кто я?

Вместо ответа девушка начала разматывать клубок, оборачивая туманную нить теперь вокруг себя. Виток за витком.

– Мы слишком долго здесь. Становится опасно, – предостерег Тошидо.

– Берем старика и уходим. Для него есть прекрасная эпоха. А после навестим лабораторию, где спрятали Эрика. Теперь я знаю, где она находится.

 

По дороге, шаркая ногами, шел старик. Он не помнил, как его имя, откуда родом, куда держит путь. Просто шел, не зная куда, опираясь на трость. Впереди показались стены огромного города. Гурандж, всплыло в памяти. Там было что-то важное, забытое. Он прибавил шаг. Глаза уже различили воинов на стенах, что-то кричащих ему и машущих руками. А за спиной путника вставало черное облако пыли от тысяч копыт несущейся на город конницы Чингисхана. Дрожала земля, свист и грозный клич летел впереди войска. И солнце сверкало на клинках бесстрашных нукеров, несущих смерть и забвение великому государству.