- Ведьма! - прошипел соседский мальчишка вслед Домне, так, чтобы она не могла его услышать. Мать ему доходчиво объяснила, что привлекать к себе внимание ведьмы не безопасно.

Девушка шла по дороге, в руках несла пакеты с продуктами из магазина. Мальчик играл на улице около нашего двора, а я вышел посмотреть, что он там возится под забором.

На слова мальчика я никак не отреагировал, лишь развернулся и зашёл обратно в дом. Мнения, что она ведьма, придерживалась добрая половина жителей нашего посёлка.

Домна жила на моей улице. Её старенький, полуразвалившийся дом занимал небольшую впадину на краю леса. От дороги он был огорожен невысоким бетонным забором, выкрашенным известкой в белый цвет. Из-за того, что жилище было построено на дне впадины, с улицы была видна только крыша, покрытая шифером и печная труба из красного кирпича, с одной стороны поросшая зеленым мхом. С другой стороны двор не был огорожен, и та половина дома, которая смотрела в лес, фактически находилась в нём. Выглядело это весьма колоритно и добавляло куража воображению. В посёлке считали, что дом является местом нечистой силы. Он достался Домне по наследству от бабки – старой колдуньи. По известным причинам, местность рядом с ним популярностью не пользовалось, поэтому близко к дому местные жители предпочитали не подходить. Немудрено, что Домну тоже считали ведьмой. Как говориться в поговорке, - «Яблоко от яблони недалеко падает». Также, её не совсем обычное для девушки поведение это мнение подкрепляло. Достаточно сказать, что она вела затворнический образ жизни. Свободное время проводила дома за чтением книг. По выходным любила наведываться в лес. Чем она занималась в лесу, естественно никто не знал, зато домыслов было хоть отбавляй. По факту, она никому ничего плохого не делала. Жизнь бабки лежала на Домне клеймом, которое, как генетическое заболевание, передалось по наследству.

***

Я шёл по лесной дороге, стараясь не поскользнуться. Вчера днём лил дождь, такой обычно бывает в начале лета. Земля начинает постепенно нагреваться, и к полудню с моря стягиваются дождевые облака. Сегодня с утра небо было ясным. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны, но как они ни старались, дорога не просыхала. К подошвам кроссовок прилипала грязь, от которой не возможно было избавиться. Ноги скользили по ней, словно я в первый раз встал на коньки. Приходилось прилагать большие усилия, чтобы не упасть.

Домна шла впереди и видеть меня не могла, потому что я соблюдал осторожность. Всё время прятался за деревьями, а когда было необходимо, приседал и переходил на гусиный шаг. На мне был надет костюм цвета хаки, купленный специально для лесных прогулок. Благодаря ему, я сливался с листвой и был практически незаметен. При всём этом, я понимал, что осторожность с моей стороны не помешает. Если она заметит, что за ней следят, возникнет конфуз. Придётся объясняться. Конечно, я бы сослался на стечение обстоятельств. Лес общий и ходить в нём может любой, кто захочет. Но в данной ситуации эти доводы звучали бы неубедительно.

Её грязь не беспокоила. Она шла ровно, временами словно пританцовывая. Удивительно, как у неё это получалось. Домна была одета в бирюзовое платье, спускавшееся ниже колен. Голову прикрывала соломенная шляпа с широкими полями. Одежда смотрелась на ней естественно, несмотря на то, что не была рассчитана для леса.

Она пела, но слов я расслышать не мог. До меня доносился приятный для уха мотив. Было в нём, что то нерушимое и вечное. Вызывающее одновременно чувство надежды и затянувшейся грусти. Как это бывает, когда мечтаешь о чём-либо приятном, но это будет ещё не скоро, или знаешь, что не произойдёт никогда, остается только надеяться.

Внезапно я почувствовал, что теряю землю под ногами и оказался в невесомости. Следом поясницу прошибла тупая боль. Дорога приняла меня в свои объятия. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы подняться на ноги. Прихрамывая, я сделал несколько шагов. Кости целы, это главное. Я тщательно растер ладошками ушибленные места. Тепло в мышцах смягчило боль от ушиба. Можно было идти дальше. Но возникла другая непредвиденная ситуация, пока я все это проделывал, Домна куда-то исчезла.

Впереди был перевал. Дорога вела к нему, а что дальше, увидеть было невозможно. Мне ничего не оставалось, как просто продолжать идти вперёд. Взобравшись наверх, я осмотрелся. Вопреки моим ожиданиям, девушки с другой стороны не оказалось. Спуск уходил направо в лощину. Дороги дальше не было, она переходила в узкую тропинку. По левую руку от меня растянулся глубокий овраг. Оттуда доносился шум воды. Я глубоко вдохнул. Легкие медленно наполнились прохладой. На мгновение мне показалось, что я стал частью окружающего меня пространства. От этого закружилась голова. Где-то наверху закричала птица, такой крик обычно оповещает об опасности. По телу прошёл озноб. Я посмотрел наверх. Там ничего подозрительного не было, и птицы тоже, только кроны осин, сквозь которые обрывками просматривалось голубое небо. На секунду меня посетила мысль, не вернуться ли обратно? Но я сразу выкинул её в мусорное ведро своего сознания, как неудавшееся предложение в романе. Сейчас оно было не к месту, с какого ракурса ни примеряй. И я двинулся дальше, в сторону лощины.

Не помню, когда именно, мною овладело желание вернуть доброе имя этой девушке. Просто, как-то раз, щелкнуло что-то, и заработал неведомый механизм. Я оказался в его власти. Это совершенное существо не может навредить, говорил мне внутренний голос. Если она и наделена какими-то магическими способностями, то с помощью них она способна делать только добро. Домна волшебница, а не злая ведьма. Сравнивать её с прабабкой глупо. Всё зависит в чьих руках находится магическая сила.

Пока я думал обо всём этом, не заметил, как прямо передо мной выползла змея. Она свернулась калачиком на тропинке в небольшом солнечном пятне. Её гладкая чёрная кожа блестела на ярких лучах. Я невольно вскрикнул, и отпрыгнув метра на полтора назад, замер от ужаса. Змея подняла узкую голову и с подозрением посмотрела на меня. Она явно не была довольна моим появлением, потому что я помешал ей принимать солнечные ванны. А теперь ещё придётся уступать мне дорогу. Спустя некоторое время она так и сделала.

Внизу спуска лес постепенно начал редеть, а в какой-то момент вовсе исчез. Передо мной открылась залитая солнцем поляна. Домна была там. Она собирала цветы и напевала всё ту же песню. Теперь я мог расслышать слова. Они были о природе, полях, цветах. Соломенной шляпы на девушке не было, теперь её голову украшал венок из васильков. Точно такой же она держала в левой руке, только ещё не законченный. Девушка выбирала самые крупные цветы и вплетала их в цветочную косу. Я стоял и молча наблюдал. В этот момент она показалась мне настолько прекрасной, что от переполнивших чувств у меня защемило сердце. Что делать дальше я не знал, в отличие от неё.

Домна связала концы косички узлом так, что получился венок. Зачем ей понадобился ещё один, я даже не мог предположить. После этого она перестала петь, и принялась осматривать его со всех сторон, словно флорист составляющий свадебный букет. По всей видимости, результатом она осталась довольна, так как переделывать ничего не стала. После этого Домна взяла венок в обе руки и, повернувшись ко мне лицом, подняла перед собой на уровне груди. Её взгляд упал на меня, от него засосало под ложечкой. В этот момент из леса к центру поляны потекли узенькие чёрные полоски, как ленты у спортсменок в художественной гимнастике. Сначала мне показалось, что это маленькие ручейки. Непонятно, откуда они могли здесь взяться. Присмотревшись повнимательнее, я заметил, что это были не ручьи, а змеи. Такие же, как та змея, которую я повстречал на тропинке. Они плотно двигались друг за дружкой, не оставляя расстояния между собой. По цвету эти ручьи были похожи на выступающий в асфальте битум.

Змеи добирались до середины поляны и там останавливались. Их собралось столько, что место, которое они занимали, было похоже на небольшой чёрный пруд. Наконец их поток иссяк. В «пруду» они извивались, высовывали розовые языки и шипели.

Домна подошла ко мне на расстояние вытянутой руки. Её голубые прозрачные глаза напомнили мне небо, которое я видел в лесу между осиновых крон. Глаза девушки походили на васильки, в этом было что-то завораживающее. Она вытянула руки, и на мою голову опустился венок. Теперь вопрос по поводу второго венка исчерпал сам себя. Как я раньше об этом не догадался, это же просто, как дважды два. В этот момент я почувствовал, что принадлежу ей. Она взяла меня за руки и увлекла в «чёрное море». Её ладошки были сухие и гладкие, как шелковая ткань. Змеи, выделывая телами причудливые фигуры, щекотали ноги чешуйчатой кожей, обвивали голени, как жгуты. От этого в них пульсировала кровь. Поднимались все выше и выше. Что с ними делать я не знал, поэтому решил предоставить происходящее течению времени. Домна при всём этом оставалась невозмутимой.

Внезапно меня осенило, что спасти нас от этих гадов может только любовь. Чистая и бескорыстная. Та, которая не нуждается ни в каких средствах, кроме как в счастье того, кого любишь. Как в сказке, где поцелуй вдыхает жизнь в заснувшую мертвым сном принцессу. Я повернулся к Домне и со словами: «Я тебя люблю!», поцеловал её. Тем временем, змеи уже добрались до наших плеч, обвили спины и плотно сжимали их. Стало трудно дышать. Из-за нехватки кислорода и вспыхнувших чувств, по всему телу растеклась эйфория. А через мгновение, я потерял сознание.

***

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу в своей кровати. В комнату пробивались солнечные лучи. Окно выходило на восток, значит сейчас утро. На кухне звенела посуда. Пахло жареной яичницей и свежесваренным кофе. Я вылез из под одеяла, натянул на себя первые попавшиеся под руку футболку и штаны, после чего отправился в ванну. Тело ломило, как будто я всю ночь разгружал вагоны. В ванной я открыл холодную воду, умыл под краном лицо, тщательно вычистил зубы. Закончив с утренним туалетом, я решил идти завтракать. На выходе бросил взгляд на своё отражение в зеркале. Оно показалось мне чужим. Я присмотрелся повнимательнее, но ничего нового в нём не обнаружил. Все тот же я, только щетина отросла. Попытался вспомнить, когда последний раз брился, так и не припомнишь сразу. Я посмотрел отражению в глаза. Оно сделало то же самое. Вдруг вспомнил о Домне и улыбнулся. Отражение улыбнулось мне в ответ.