День археолога

На улице нестерпимо душно. Панельные многоэтажки, детская площадка, машины, случайные прохожие – все расплывалось. Три же старушки на скамейке ее словно и не замечали. Они как будто забыли, что можно слезть с насиженного места и укрыться от вездесущей жары где-нибудь в теньке. Даже марево не было в силах размыть их очертания, и они продолжали что-то бурно обсуждать.

Мимо прошла девочка в аляповатом розовом комбинезоне и синих шортиках, которые следовало бы давно закинуть в машинку: все перепачканы песком, грязью, особенно на коленках. Девочка поздоровалась со старушками, но они так были увлечены беседой, что не заметили ее. Лишь, когда она отошла подальше, одна из старушек сплюнула и начала причитать: «Совсем молодежь распоясалась, даже за людей не считает! Здороваться не желает!». Ее поддержали подруги.

Девочка побежала на детскую площадку. В руке – пластиковая лопатка, которую она держала рукояткой вперед. Одна из старушек, увидев это, схватилась за грудь и воскликнула: «Какой непутевый отец девочке попался! Да и где он сам шляется, а если ее вот в машину запихают и похитят?!» – и кинула недобрый взгляд на второй этаж, где вместо штор на окна налепили вырванные из книг страницы. Словно услышав их, из подъезда выскочил мужчина в такой же неряшливой одежде, как у девочки. Он подошел к песочнице, в которой она уже рыла ямку ручкой от лопатки. «Бедная девочка! Такая худая, грязная, не ест, поди, ничего у этого остолопа! Даже не умеет игрушками пользоваться! Какой кошмар, какой кошмар!», – последовали новые причитания.

 

Тем временем Оля уже вовсю вела раскопки. Рядом на корточках сидел папа Ваня и внимательно следил, как она аккуратно била ручкой лопатки по песчаному склону, чтобы ровно его соскоблить.

– Нельзя другой стороной, – объясняла ему Оля. – Надо рыть понемногу, а то пропустишь какую-нибудь реликвию и разобьешь ее. А если разобьешь, то не сможешь отдать в музей и папу никогда не возьмут обратно на работу.

– Умница! – не мог сдержать улыбки папа Ваня, наблюдая за тем, как Оля прочесывала каждый квадратный сантиметр песочницы. Он потрепал непослушные дочкины волосы. – Вот вырастешь, будешь, как я когда-то, ездить на раскопки и найдешь много нового.

– Конечно, – кивнула Оля, не отрываясь от столь важного дела, ведь она сняла первый культурный слой, но этого недостаточно: реликвии шумеров не могли лежать так близко к поверхности. Оля была умной и знала, что Шумер был давным-давно, даже до папы, поэтому его следы надо искать в культурном слое ниже. – А как мне узнать, это те реликвии или нет? Я запомнила льва с пятью лапами, а если что-то еще будет?

– Ты пытаешься раскопать Шумер? – папа Ваня снова улыбнулся. – Он очень далеко от нас, в тех краях, где никогда не бывает зимы, а люди кутаются в черное с ног до головы.

– Сегодня так жарко, как будто мы уже там.

Папа Ваня встал и удивился, как девочка переносила адскую жару, вот уже несколько дней подряд царившую в городе. Наверное, она просто увлеклась игрой в археологов, поэтому для нее теперь все нипочем. Папа Ваня глубоко и горестно вздохнул. Он пошатнулся, но не подал виду, что сейчас лучше бы дома оставался, а не следил за дочкой, стоявшей на пороге великого открытия (по крайней мере, ей так казалось). Папа Ваня огляделся. Людей на улице не осталось, кроме старушек из его подъезда, которые, – вот точно, – точили об них свои языки. Боковым зрением он видел: вся троица взглядами прикована к нему с дочкой, что только больше его убеждало.

Шел третий час, пекло и не думало спадать. Вдалеке папа Ваня увидел мужчину, который уверенной походкой приближался. Это был его приятель, Слава, никогда не терявший бодрого настроя и расположения духа, за что последнее время папа Ваня его недолюбливал, но виду не подавал. Даже сейчас, когда раскаленный воздух заставил всех попрятаться по домам, Слава шел вразвалочку с гордо поднятой головой. Красоваться с взглядом победителя не перед кем, – кроме бабушек и папы Вани с Олей, – поэтому с каждым шагом до них Слава терял пафос, словно проткнутый шарик, из которого со свистом улетучивался воздух. У песочницы он уже совсем не отличался от молодого отца: понурость, неумело скрываемая за задумчивостью, слегка сгорбленная фигура и привычка прятать руки в карманы, только вот у Славы в одном из них явно что-то было.

Он подмигнул приятелю и достал оттуда за горлышко бутылку, на что папа Ваня жестами рьяно приказал ему спрятать обратно. Однако намек он понял и, поручив Оле вести раскопки дальше, скрылся со Славой в спасительном теньке подъезда.

Оля продолжала нелегкое дело. Теперь снят уже второй культурный слой, но никаких реликвий не нашлось, поэтому девочка решила перевести дух. Она отложила лопатку, присела на оградку песочницы и стала размахивать ножками. Похоже, Оля была единственной, кому жара по-настоящему была по душе. Она переносила юного археолога в далекие земли, о которых Оля только читала в отцовских книжках и о которых мечтала. Пока остальным детям родители читали знакомые каждому сказки, на которых сами выросли, Оля изучала разбросанные дома тут и там книги по мифологии давно исчезнувших народов, к которым папа Ваня боялся притрагиваться. Особенно ее увлекала Шумер и трудновыговариваемые имена, которыми пестрели пожелтевшие от времени страницы. Оля представляла, что мудрые жрецы из давно забытого города где-то в пустыне под названием Ленинград или Москва, как было обычно указано в выходных данных, написали эти книги, а папа Ваня откопал их на очередных раскопках и принес домой, поэтому она могла прикоснуться к истории. Она подолгу водила пальцами по зернистой бумаге, листала ее и слушала, как та шуршала по-особенному, сродни музыке. В этой песне ей чудился ласковый шелест сочного зеленого тростника на берегу священной реки, несшей жизнь и пропитание роду людскому, где вдалеке виднелся зиккурат, соединявший земной мир с миром небесным, бывшим обиталищем грозных божеств.

Оля восторженно прокручивала снова и снова эту картинку в голове и не заметила, как рядом уже собрались соседские дети: Катя, Саша и Вова. Они обступили юного археолога и недоверчиво посмотрели на творение ее рук:

– Я же говорил: у нее не все дома! – начал Саша, разравнивая сандалиями насыпи.

– Вообще-то дома есть папа, – ответила Оля и, взявшись за лопатку, продолжила раскопки.

– Ты посмотри, как она лопатку держит, – хихикнула Катя, тыча в Олю пальцем.

– Полоумная, правильно мама про нее говорит, – вставил свое слово Вова. – Ты чего делаешь-то?

– Раскопки веду, – буркнула Оля, не отвлекаясь на них. – Тут бог зарыт шумерско-аккадский. В книжке вычитала.

Дети дружно засмеялись и подступили к ней еще ближе.

– Меня она бесит, – призналась Катя.

– И меня, – поддакнул Саша.

– Давайте ее побьем! А то сидит тут, бесит всех! – предложил Вова, на что все они радостно завизжали и приступили от слов к делу.

Оля не успела даже испугаться, потому что все произошло слишком быстро. Единственным, что она почувствовала, была даже не боль, а досада от того, что из-за глупостей соседской ребятни раскопки простаивали, а то, что лупили – пусть, не впервой. Она даже не защищалась.

Сквозь шум возни она краем уха расслышала, как причитали подруги на скамейке: «Совсем жестокими дети стали, того и глядишь, пришибут девочку, вот в наше время-то...».

Когда оплеухи и тумаки больше не сыпались на нее, Оля завалилась на спину, а дети обступили ее. Они стояли над ней, как бальзамировщики над мумией. «Ну что, получила урок, полоумная?» – спросил Вова. Он плевался, поэтому Оля зажмурилась. – «Еще раз тебя тут увидим, по помойкам будут искать! Поняла?!»

Оля только молча кивнула. Она знала, что шумерская реликвия, которую она без устали искала, обязательно ей попадется, нужно было только усерднее работать. После избиения она поняла это наверняка. Дети прятались в тенек – не хватало больше сил печься на жаре. «Смотри у меня!» – крикнула ей напоследок Катя, Оля поднялась и помахала ей на прощанье, чем вызвала еще большую ненависть, вспыхнувшую в невинных детских глазах. Ненависть была столь жгучей, что могла бы поспорить с нестерпимым зноем.

 

Когда дети ушли в другой двор, укрытый от палящего солнца щитами из панелек, как черепаха, Оля вернулась к раскопкам. Ее упорству позавидовал бы любой археолог: она принялась с еще бóльшими силами за дело, запускала рукоятку лопатки все глубже и глубже в песочницу, пока не скрылась за ее бортиками с головой. Близился вечер.

Оля поняла, что попало в царство созданий могущественных и забытых, именно здесь слышно тяжелое дыхание земли, которое ни на секунду не замирало все века, пока человечество топтало ее. Древние безжалостные силы, которых страшились люди, но преклонялись перед ними, чтобы отвадить беду; силы ответственные за все судьбы, природные бедствия, блага и невзгоды наблюдали за Олей.

Она все вонзала рукоятку и вонзала – а земля-то не песок, копать тяжело. Задирала голову – видела меркнущее вечернее небо высоко-высоко над ней, там ее мир, о котором никто не писал таких же интересных книжек, как у папы Вани. Под ногами – погребенная загадка, которую она так жаждала разгадать. Как она думала, сейчас должен был идти культурный пласт, что ей был нужен, и... о чудо! Рукоятка ударилась о гладкую белесую поверхность! От удара отовсюду загудело протяжно и низко, как будто рядом трубы, по которым бежала вода. Оля же поняла сразу: это ее признали.

Помучавшись откапывать находку, Оля вытащила из влажной живой земли череп быка с могучими рогами. Он молчал, но она точно знала: именно он откликнулся на ее просьбы, он сам хотел выбраться наверх. Оля взяла череп под мышку, лопатку решила оставить внизу, как жертву пробужденному богу. Она хваталась за выступы, ноги то и дело соскальзывали, и она чуть не падал, погружала пальцы в землю, они ныли, но теперь путь наверх казался сущим пустяком, ведь изнутри ее распирало от радости так сильно, что дыхание сводило. Запыхавшись, Оля первым делом положила на землю череп, а следом выбралась сама. Потом взяла реликвию и положила на сиденье качелей, вдоволь налюбовалась своей первой находкой, надела на голову и объявила: «Я – бог смерти и войны Нергал! Владыка обширного жилища! Царящий в доме бога Эмешламе в городе Куту!»

На улице в это время, когда зной в кои-то веки отступил, были люди, но никто не услышал крика маленькой девочки. Зато все услышали странный стрекот: это надвигалась на город черная туча саранчи.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...