Глава 1

«Долина»

 

Клад плодородия этих земель люди с давних времен растрачивали бездумно. Земля щедро одаривала урожаями, и с самого начала обитателей долины ласкали нежные объятия достатка.

Тогда еще не было никаких королевств. В сердце долины, у большого озера, в центре которого возвышается белый кристалл, стояли три поселения еще со времени пришествия. Легенды рассказывают, что первые люди приплыли сюда на больших кораблях, но кроме мифов о том ничего не известно.

Жизнь в те далекие времена казалась благом. Всюду цвели травы и сады. Море, раскинувшееся до горизонта с одной стороны долины, будто само загоняло улов в рыбацкие сети. А с другой стороны долину стеной укрыли горы.

И в мире не нашлось еще того, чтобы позвало людей за горную стену. Только сумасшедшему бы захотелось идти куда-то по единственной тропе, ведущей в горы, через ущелье, когда в долине есть все, чего ни пожелает человек. Впрочем, все равно такие бывали. Вначале много, но все, кто уходил по тропе в горы, никогда уже не возвращались. И со временем люди забыли мечтать о новых землях. Богатств этой райской долины хватало, чтобы изгонять из мыслей желание уйти.

Но однажды появилась она. Колдунья. Истории, что передаются из уст в уста, рассказывают о потрясающей красоты женщине, появившейся в долине еще тогда, когда было только одно королевство, разраставшееся вокруг озера. Она смогла отколоть от кристалла несколько осколков, когда ни одно орудие, сделанное людьми, не способно было оставить на нем даже царапину.

Из осколков колдунья сделала три амулета и отдала их людям. Она не поведала о их силе, о которой долго еще никто не догадывался. Вручив амулеты, она спокойно жила в одиноком домике у озера, откуда ее никто не гнал, где почти никто ее не беспокоил.

Сам Первый король навещал ее, а будущее сулило все новые и новые возможности. Но один из визитов так и закончился для Первого короля бесславной смертью. Человек, построивший королевство из жалких сел, объединивший людей, умер, только и успев выползти из дома колдуньи, но не вымолвил и слова.

Гнев людей обрушился на женщину. Но сделать с ней хоть что-нибудь жители долины были бессильны. Пытались ее схватить, хотели сжечь на костре, пытались и подстеречь, заколоть. Но ни одному из людей не под силу было совладать с колдуньей.

Как говорят легенды, изгнать ее все же вышло, но эта часть истории долины не пестрит такими яркими подробностями, как описание плотно прилегающего к телу красивой женщины черного платья. И остается лишь гадать о том, каким чудом людям удалось это сделать.

С тех пор все шло спокойно, и долина продолжала цвести богатыми урожаями, а люди снова наслаждались жизнью, и новый король восседал на троне. Вспоминали о злой колдунье все реже, ее образ начал обрастать выдумками, перерождался в легенды и наполнял мифические сюжеты.

От колдуньи так и остались лишь амулеты. Нашли их лишь столетием позже, когда о колдунье говорили уже только с детьми.

С амулетами в королевство долины пришли беды. Нашли их в старых палатах замка, и чуть было не выбросили. Но сила кристалла, частичку которой вобрали осколки, превращенные колдуньей в амулеты, обрекла их на другую судьбу.

 

Глава 2

«Амулеты»

 

Три разноцветных камешка слуги не выбросили лишь из страха и прежде отнесли королю. Впрочем, правящему монарху, доживающему последние дни, хватило усталого взгляда. Ничего ценного старый король не увидел и только отмахнулся, даже не сказав, что делать.

Слуга, нашедший амулеты, уже хотел оставить их себе, но один тут же выхватил его молодой помощник, а не успел слуга ничего сказать, как его уже потащил в сторону начальник стражи.

- А ну, давай сюда! – Грозно потребовал воин.

И отобрал у слуги второй амулет, лишь третий, последний ему удалось спрятать в кармане. Но, добравшись до оживленной, рыночной улицы, слуга выронил амулет из кармана, даже не заметив, где его потерял.

Второй слуга, резвый юноша, что выхватил амулет, тоже в этот момент оказался на улице и продирался через толпу, сбежав из замка, чтобы спрятать амулет. И начальник стражи, забравший один из амулетов, тоже шел сюда, где торговцы выставляют в ряд свои палатки.

Была ли это сила амулетов, или простое совпадение, но все три оказались на одной улице в одно и то же время, ровно в тот момент, когда в замке вокруг раскашлявшегося короля стали носиться слуги. Но и богиня случая не осталась безучастной. В это же время на улице уже затянулась ссора, пламень вражды которой был обречен изменить судьбу королевства.

С утра на улице торговых палаток уже сцепились два непримиримых врага. Одним из них был князь Заозерья. Юный, бойкий, строивший вдали от королевства собственный замок и мечтавший избавиться от королевского гнета.

Второй, опытный воин, добившийся своим мастерством самой высшей похвалы короля, получивший в награду земли и слуг вблизи замка, уже пару лет как был освобожден от военной службы и мог спокойно наслаждаться жизнью. Но за эти годы он только стал хмурым и сердитым.

Торопившийся куда-то князь Заозерья, оттолкнул бывшего стража, как какого-то простолюдина. Отчего тот и не сдержался, назвав князя невеждой.

Так и завязалась ссора. Впрочем, эти двое уже давно ненавидели друг друга. Так что князь намеренно толкнул бывшего стража, и с тех пор, с самого утра не оставлял попыток вывести его из равновесия. Так продлилось до обеда.

- Невежда! Все! Хватит! – Закричал, наконец, князь.

К обеду ему так и не удалось вывести мужчину из себя. Тот покраснел, на лбу вздулись вены, но бывший страж все равно удержался, ни слова не ответил, не желая старому королю прибавлять новые хлопоты. А князь уже ждал возможности устроить скандал и избежать встречи с королем, и останавливаться теперь не собирался.

- Я не потерплю такого неуважения! – Кричал он как можно громче, чтобы все слышали.

Князю самому хотелось уже поскорее со всем закончить. Но бывший страж все не давал повода, стоял молча.

- Как ты смеешь позволять себе такие вольности?! – Продолжал кричать князь. – Это непростительная наглость!

Как раз в этот момент из толпы показался молодой наследник. Пусть и королевская особа, он часто бывал в городе, к подданным относился хорошо, помогал тем, кого находил в беде во время прогулок и слыл в народе мудрым человеком. Впрочем, не достатком ума, а избытком доброты он сумел заслужить уважение, искренне полагая, что только добро и может излечить все болезни этого мира. А из них молодой наследник не видел почти никаких, но своей уверенностью и настойчивостью на всех производил впечатление, включая даже князя Заозерья.

- Я потребую короля наказать тебя, холоп, за такую наглость! – Закричал князь.

И в тот миг бывший страж уже не сдержался.

- Да ты…, - захрипел он, - щен….

Молодой наследник тут же выступил из толпы, а за ним и всюду оберегающие наследника стражники.

- Что здесь происходит? – Зазвучал уверенный голос наследника. – Что случилось?

Князь тут же попытался не дать ссоре угаснуть, заметив наследника.

- Я не потерплю, чтобы меня оскорбляли! Этот никчемный холоп! Он посмел насмехаться надо мной! Посмел толкнуть князя, словно какого-то холопа!

Впрочем, князь не собирался угрожать наследнику, рискуя навлечь на себя гнев короля, пусть и долго зреющий, но способный принести неприятности. Так что князь, прежде чем продолжить, обернулся к наследнику и учтиво поклонился.

- И все же, вашему королевскому высочеству не стоит утруждаться решением таких мелких дрязг. – Сказал князь изменившимся голосом. – Я сам решу это недоразумение с его величеством.

Собираясь быстрее окончить ссору и отправиться прочь, чтобы потом прислать к королю гонца с объяснениями, князь все же не угадал о силе желания наследника совершить еще одно доброе дело.

- Князь, мы уверяем вас, - спокойно заговорил юноша, - тот, кого вы зовете холопом, человек достойный, верный страж и хороший друг.

И слова наследника как раз вовремя достигли слуха бывшего стража, проливаясь в его мысли спокойствием. Он выдохнул, повернул корпус к королевской особе и поклонился, теряя постепенно красноту лица.

- Вы слишком добры, ваше величество. – Сказал он уже спокойным голосом, что не радовало князя. – Если я и был груб, то лишь по собственной глупости.

И в тот момент краснеть от ярости начал уже сам князь, сердитый, оттого, что доброта наследника так легко может испортить все его планы. Вернее, князь не планировал устраивать ссору, но отчитываться перед королем желал меньше всего, а потому от случайной возможности избежать встречи уже не хотел отказаться ни в коем случае. Ему хотелось побыстрее уже все это закончить. Поскорее достроить замок, который почти был готов, возвести укрепления и больше никогда не кланяться перед королевской семьей и их высокомерными приближенными.

Князь не успел снова закричать, хотя уже набрал воздуха, как из толпы вышел стражник, отобравший один из амулетов у старого слуги. Он не мог пройти мимо, увидев окруженных толпой князя, наследника и бывшего командира. На торговой площади глава стражи оказался лишь затем, чтобы продать амулет, но тут же о нем забыл, повесил на шею и выступил вперед.

- Ваше величество! – Громко обратился стражник к наследнику. – Королевская стража…

Но наследник тут же заулыбался и мгновенно смехом рассеял высокопарный тон обращения.

- Ни к чему здесь королевская стража! – Улыбнулся он. – Это всего лишь…

Но внимание наследника амулет на шее стражника привлек мгновенно.

- А что это? Нам еще не приходилось такого видеть.

Стражник немного растерялся, но лишь оттого, что тон беседы изменился так мгновенно.

- Вы… об этом, ваше величество? – Указал он на амулет.- Ваше величество, это лишь безделушка, не представляющая для королевской особы интереса. Я желал продать ее, и лишь потому оказался здесь.

- Выглядит необычно! – Улыбался юноша.

Но наследник быстро прогнал несвоевременные мысли и обернулся к бывшему стражу.

- Вот что, друг наш! – Говорил он. – Готов ли ты принести князю извинения?

Даже толпа следила увлеченно. Пусть ссора и не обещала теперь вылиться в жестокое зрелище, но она хотя бы близилась к завершению, и зеваки оттого следили лишь внимательнее.

А бывший страж, помедлив всего мгновение, тут же быстрым шагом подошел к наследнику и опять склонил перед ним голову.

- Ваше величество, дозвольте говорить свободно. – Заговорил он. – Моя честь не позволила бы мне приносить извинения тогда, когда я не вижу своей вины. Но если вы прикажете…

Бывший страж сделал короткую паузу, и скоро наследник рассмеялся, а следом положил руку на плечо мужчины.

- Прекрасно! – Говорил наследник радостным тоном. – Пусть королевское слово охранит твою честь от поругания! Приказываю, как единственный наследник короля, чтобы ты извинился, даже если не видишь своей вины!

Князь тут же понял, что на этом все кончено. Наследник никогда не казался ему мудрым человеком, но в то же время его беспримерная доброта создает именно такое впечатление, и каким-то чудом заставляет находить решения почти любых проблем и споров.

И князю пришлось с отвращением смотреть, как старый бывший стражник приносит ему извинения. Впрочем, спорить тут уже было не о чем, и князь, торопливый, как и всегда, молчал, желая поскорее уже покинуть улицу и навестить короля. Ведь способов избежать встречи уже не оставалось, полдня потрачено, и нужно было скорее уладить дела и возвратиться в замок.

- Ну что, князь? – Спросил довольный наследник. – Теперь ваши обиды исчерпаны?

Князь только поклонился.

- А теперь прошу извинить. – Заторопился князь. – Меня ждет его величество король.

И князя долго бы провожали еще презрительными взглядами. А наследник, снова заметив красный амулет на шее главы стражей, уже увлекся новой идеей.

- Дай нам амулет, страж. – Заговорил юноша с новым главой стражи. – Ты собирался его продать? Так и будет!

Стражник засомневался всего на миг, но поклонился, снял с шеи красный амулет и протянул наследнику. И тот, взяв украшение на веревочке, гордо выпрямил спину.

- Торговцы! – Заговорил он во весь голос. – Наше величество желает вашей помощи! Кто из вас и сколько готов дать за такую безделушку?!

Торговцы сразу откликнулись на королевскую просьбу.

- Ваше величество! – Ответил первый. – Могу скромно предложить три бронзы.

- Четыре бронзы, ваше величество! – Откликнулся второй.

Третий предложил пять и с этой ценой согласились и остальные торговцы.

- Прекрасно! – Улыбнулся юноша и повернулся к главе стражей. – Мы заплатим тебе десять бронзовых за эту безделушку. А теперь возвращайся на службу, и охраняй покой его величества достойно!

Глава стражей был более чем доволен, кивнул и тут же пошел обратно в замок. Князь, фыркнув, двинулся из толпы. А наследник обернулся к бывшему стражу.

- А это, - протянул наследник амулет, - в награду за твою добрую службу, которая продолжается и тогда, когда его величество даровал тебе свободу! Пусть этот скромный дар напоминает тебе, что его величество по сей день ценит твои заслуги, наш добрый друг! И пусть ты будешь его носить поверх одежд, чтобы и другие знали, как широка благодарность его величества своим верным поданным!

Но еще не успел наследник передать амулет новому владельцу, как сила другого амулета стала пробиваться незримыми чарами судьбы. Такой же, но зеленого, матового цвета амулет на шнурке, похожий на дешевую безделушку, будто вздрогнул в кармане юного слуги, бежавшего домой из замка, но зазевавшегося при виде ссоры. Юнец тут же резко бросился в сторону, чтобы оббежать толпу и по улочкам скорее пронестись до края города к родному домику.

Раздумывая о том, что его могут наказать за слишком долгое отсутствие, слуга побежал неожиданно для себя так быстро, что даже ничего не успел понять, как врезался в спину недовольного князя.

Подняв взгляд, юноша тут же задрожал от страха. Тем более что князь, осознав, какая потрясающая возможность ему выпала, лишь больше пугал несдержанной, зловещей улыбкой. Оба понимали, что за такой проступок князь может схватить слугу, оттащить за волосы в Заозерье и отрубить ему голову, и даже король не сумеет обвинить его в несправедливости.

Как раз в этот момент наследник отдал амулет бывшему стражу и тот, поклонившись и еще раз поблагодарив за доброту, тут же нацепил амулет на шею, поверх одежды.

Цвет красного амулета на шее бывшего стража сразу начал меняться, светить все насыщеннее. Но еще никто не успел обратить на это внимания. А в стороне уже послышались жалобные мольбы, вперемешку с гневными упреками, и все мгновенно забыли о приятном окончании одной ссоры, обратив внимание уже к новому, еще более яростному конфликту.

Князь хотел отыграться. Да и нужно было все делать быстрей. Быстрей! Если бы только успел подойти наследник…. Хотя, теперь уже князь не сдерживался, теперь никому бы не удалось расстроить его новые планы, рожденные случайными возможностями.

- Невежда! Выродок! – Орал князь.

Юноша, чуть не плача, молил его простить и без остановки извинялся, но это не помогало. Князь схватил, наконец, мальчишку, швырнул в ноги своим верным стражникам, уже хотел велеть тащить его в свой замок, но тут заметил выпавшую из дрожащих рук мальчика безделушку.

Трудно сказать, чем именно привлек амулет внимание князя. Скорее всего, юнец его стащил у кого-то на торговой улице, а тогда бы и наказание ему светило еще больше. Да и только лишние мгновения пришлось бы потратить. Так что князь огляделся, быстро схватил амулет, стараясь не привлекать внимание толпы, которое и так уже стремилось к его персоне. И сунуть амулет, начинающий светиться, в карман, ему все же удалось почти незаметно. Вернее, никто не стал придавать этому значения, а юноша даже и не посмел бы спорить, если бы только от страха мог вспомнить об этой безделушке.

Толпа снова начала собираться вокруг негодующего во всю силу князя, желавшего быстрее утащить юношу к себе. Наконец, оплошность молодого слуги дала повод не только просить короля об отсрочке, но и могла стать предлогом затеять с королем долгую ссору, чтобы быстрее возвести укрепления и навсегда откреститься от служения королю, от старости врастающему в трон.

Вся толпа уже снова внимательно следила за новым зрелищем. В стороне от него остались лишь двое, которые и сами никого не интересовали. Какая-то старуха, по виду слишком старая, чтобы хоть о чем-то любопытствовать, тихо стояла на краю переулка с маленькой корзинкой, накрытой платком. За нею, в переулке, был еще один, кого заварушка интересовала лишь возможностью украсть что-нибудь из еды, пока торговцы заняты. Но из-за этой старухи, вставшей у прохода к улице, он не мог пройти незаметно.

Бездомный не ел уже целый день. Голод проел все мысли, и бродяга готов был отважиться на что угодно. А у старухи в корзинке, накрытой платочком, наверняка можно было бы чем-то поживиться. И бездомный думал лишь об этом. Если схватит корзинку, старуха закричит. Уж на это ей сил найдется. Схватят. Поймают. Пойти мимо, значило не уйти от глаз старой женщины. И оставалось только одно. Поднять с земли этот камень, подойти ближе и ударить, что есть сил. Только бы не чувствовать больше в животе этой прогрызающей насквозь боли.

Правда, стоило поднять камень, как за ним блеснул серый амулет. Тот самый, что потерял слуга. И, хотя находка обещала кормить бездомного еще много дней, а все же…. Все же, торговец мог и отнять амулет. Сказать, что вот у него-то бродяга эту маленькую безделушку и стащил, а теперь просит за нее денег. И тогда снова пришлось бы терпеть голод. Да еще и побои. К тому же, бродяга уже решился. Да и чего ей, старухе, думал он, все равно же помирать. Так что бродяга собрался воплотить задуманное, быстро спрятав серый амулет за пазуху.

Занеся над головой камень, скорчив лицо в приступе ярости, вьющейся вместе с отвращением к своей жалкой жизни, бездомный вздрогнул и замер, когда старуха заговорила.

- Если амулет тебя нашел, - сказала она, даже не оборачиваясь, ровно в тот миг, когда бездомный собрался кинуть руки вместе с камнем вниз со всей силой, - если он тебя выбрал, то не стоит прятать его на груди под грязными тряпками. Стоит надеть эту безделушку, чтобы часть стала целым.

По голосу казалось, будто старуха устало улыбается. Бездомный, замерев, простоял несколько мгновений, но не выдержал.

- Это ты мне? – Прохрипел он измученным, сухим голосом.

- Хе-кхе… - Ответила она вялым смехом. – Король мертв. Хе-кхе. Каждый сам выбирает судьбу. Даже тот, кому она уготовила участь. Вы еще можете выбрать свою. Хе-кхе.

Бездомный, послушав, уже хотел обругать старуху, но оставить, бросил в сторону камень, как она вдруг начала смеяться.

Голос старухи изменился вмиг. Из него пропала старческая вялость, и смех живым, бойким звоном разлетелся в мгновение по всей улице.

Бездомный нырнул в угол, забился, лег на землю, чтобы в случае чего, прикинуться спящим, и только наблюдал исподтишка, как старуха быстро обращается самой красивой женщиной, какую ему приходилось когда-либо видеть. В черном платье, с длинными, ровными, блестящими черными волосами, тонкая и стройная, с гладкой кожей и неповторимым очарованием.

Колдунья!

Она его словно не видела. Громко смеялась, а вся толпа уже через несколько мгновений таращилась на женщину. Наконец, она сделала пару шагов и поднялась над землей.

Никто не закричал. Раздалось несколько охов, и в обморок свалилась упитанная повариха. А остальные даже и не заметили, все как один затаив дыхание.

- Ха-ха! – Смеялась колдунья, как вдруг застыла и стала глядеть с улыбкой яростным, пугающим взглядом. – Король мертв! Мертв! Берите же подаренный вам шанс! Берите! Ха-ха!

И так, смеясь, больше ничего не говоря, колдунья и исчезла. Ветер пронес ее над головами рассыпающихся по сторонам крестьян и утащил по воздуху к горам, смех начал тихнуть, а когда исчез, вокруг осталась только полная тишина.

- Король! – Вдруг послышался крик со стороны замка.

Все обернулись. К толпе бежал запыхавшийся слуга. Колдуньи он не видел. Но едва заметил толпу, переполненный тревожными чувствами, начал сразу кричать изо всех сил.

- Король! – Бежал слуга. – Мертв! Король! Его… Его величество! Умер!

Медленно, тягуче, мучительным осознанием, приходящим степенно, рухнуло на умы горестное чувство. Слуга продолжал кричать, пока не добежал до наследника, упал перед тем на колени и только повторил уже сказанное. И все замерли.

Застыл и князь. Единственный, кому такой поворот был даже в радость. Больше никаких поклонов, никаких просьб и никаких долгов. Можно развернуться и уйти. Только бы не улыбаться от радости. И быстрее. Главное, как можно быстрее.

Нагнав стражников, князь схватил юношу за шкирку, бросил в сторону и успел даже пнуть вдогонку. Молодой слуга только обернулся и тут же бросился убегать. Все равно он уже никому не был интересен.

Но князь не выдержал. Не всегда торопливость оказывалась для него полезна. Вот и сейчас, оглядев мгновенно почти всю улицу, он легко и быстро распознал чувства на лице наследника. Он единственный на всей улице, кто не двигался, кто замер по-настоящему. С лица молодого наследника еще не стерся отпечаток изумленной растерянности, а взгляд застыл на том месте, куда на колени свалился слуга, принесший весть о гибели короля. Увидев это выражение, князь заулыбался.

- Больше, здесь нечего делать! – Сказал он на ходу, быстрым шагом двигаясь к окраине королевского города, где ждала карета. – Возьмите же свой шанс! Ха!

Бывший страж мгновенно налился кровью снова, обернулся к наследнику и поклонился.

- Простите, ваше величество, что так скоро обязан подвести ваши ожидания. – Сказал он, а сам тут же обернулся в сторону уходящего князя. – Проваливай! Подлая шавка! В тебе нет чести, достойной мужского сердца!

Князь вмиг остановился и встал ровно, как столб, бросив яростный взгляд, так что в его спину чуть не врезался даже один из его же стражников, пытавшихся поспевать следом. Но князь быстро, как и всегда, рассудил, что это лишнее, недовольно фыркнул, отвернулся и пошел дальше.

И все равно, снова поторопился, снова что-то не позволило ему сдержаться, снова он озвучил мысль в тот же миг, как она появилась.

- В пучину ваши слова! – Улыбнулся князь, на ходу взмахнув рукой. – Передайте королю, что я пришлю соответствующий дар на церемонию!

Бывший страж даже схватился за меч. Но он не был человеком глупым, вспыльчивым, но не глупым. Лезвие не успело блеснуть на солнце, показавшись из ножен, как уже со звоном скользнуло обратно. А мужчина с красным амулетом на шее, бывший страж, тут же обернулся к наследнику.

- Ваше величество, - поклонился он быстро, - недопустимо прощать такую дерзость! Ваше величество!

Все уставились на юношу. А расторопный князь уже потерял настроение, осознав ошибку, и торопился быстрее уйти, пока наследник не успел прийти в себя. Но он вновь ошибся в догадках. Юноша, почти не знавший бед, тем не менее видел короля каждый день, а не будучи слепцом, окутанным дурманом необразованности, давно уже знал, что вскоре старый король оставит этот мир. Он обернулся к бывшему стражу и взмахнул рукой.

- Ни к чему, наш добрый друг. – Отвечал наследник. – Пусть наша честь останется и впредь незапятнанной.

Тут же юноша изменился в лице. Все эти люди вокруг, теперь они стали еще больше, чем были прежде. Теперь, он обязан был заботиться о благе каждого из них. И, выпрямившись, наследник оглядел толпу печальным, но сдержанным взглядом.

- И потому, - заговорил наследник громко, почти во весь голос, - наше величество запрещает каждому осквернять ссорами и дрязгами в этот несчастный день светлую память короля!

Князь как раз выронил амулет. Наверное, слишком торопился. Но слова наследника добрались до его слуха, и князь спокойно, с обычной для него быстротой подобрал безделушку, отряхнул и надел на шею, чтобы не потерять.

Но бывший страж, промедлив всего мгновение, резко уронил в поклоне голову.

- В память о вашей доброте, - заговорил бывший страж, - я всегда буду хранить ваш дар.

Наследник еще не мог успеть разгадать мысли бывшего стража, обернулся и продолжал слушать.

- Этот человек оскорбил память короля самым неподобающим образом, а потому недостоин прощения. Но пусть доброта нового короля, заботящегося даже о чести его подданных, остается незапятнанной, как желает его величество. Я же, простой слуга, нарушу ваш приказ. Велите после, и моя голова сама слетит с плеч. Но прежде, своим мечем и кровью предателя, я смою дурное семя его неуважения, дабы оно не смело произрастать в сердцах ваших подданных.

Тут же мужчина с красным амулетом развернулся, уже не боясь показаться непочтительным, выхватил меч и бросился вслед за князем. И все снова замолчали, а наследник от неожиданности, от такой внезапности событий не сумел успеть произнести ни слова. А впрочем, судьба уже готовилась избавить юношу от этих забот.

Бездомный, как улетела колдунья, быстро достал амулет и хотел уже бросить скорее подальше, но заметил, что ладонь, в которой он держал безделушку, стала размытой. Можно было взглянуть прямо сквозь руку. И промедлив всего немного, бездомный надел амулет на шею.

Дальше, он стал следить за толпой. Постепенно все его тело стало едва заметным, прозрачным, почти как ветер. Но удивлялся бездомный недолго. На улице снова уже начиналась очередная заварушка, за которой толпа смотрела, не отрываясь. А в бездомном с новой силой заговорило чувство яростного, безразличного голода.

Тень дневного света. Бездомный рискнул, вышел, прокрался к одному из прилавков, сел за ним и начал хватать груши. Он хватал фрукты, кусал самые сочные места, глотал, не разжевывая, бросал огрызки на пол, прячась уже лишь по привычке, ведь его тело теперь размылось в воздухе.

Владелец прилавка, следивший за беседой наследника и бывшего стража, обернулся на хруст и чавканье, заметил улетающие с прилавка фрукты, исчезающие прямо в воздухе, задрожал, вытянул палец и рухнул прямо на землю, начав пятиться.

Бездомный его заметил. Замер, уставился. Перестал тащить груши. Но через несколько мгновений понял, что торгаш его даже не видит. И тогда в сердце бездомного вновь зазвучали слова колдуньи: «Берите же подаренный вам шанс!».

Мужчина с красным амулетом двигался медленно. Его бег был похож на падающую башню. Медленно, тягуче, но неотвратимо, словно гигант, собравшийся обрушить всю силу на голову смертного.

Стражи, как и сам князь, успели его заметить. Двое бросились навстречу. Один удар мужчина отбил с такой легкостью, что меч стражника отлетел в сторону. А вот от второго увернуться не удалось. Но чудесным образом, бывший страж не получил ранения. Удар мечом в живот должен был пробить кожаные одежды, но лезвие отскочило от чего-то со звоном и ушло в сторону. И вот уже оба повалились за спиной бывшего стража. Мертвыми.

Князь напрягся и приготовился. Оружие он не взял, положившись на стражу. Кричать бесполезно. Оставалось только встретить противника. Однако, при всем своем высокомерии, князь не сильно ошибался, когда звал себя лучшим воином в королевстве, ведь его скорости и изворотливости не мог противостоять ни один страж, с которыми князь любил иногда фехтовать на мечах.

Первые три удара легко ушли мимо. Но от четвертого пришлось прыгать в сторону. Из кармана вывалился амулет, а князь схватил его машинально и вскочил. Взглянув, он уже хотел выбросить безделушку, но, как и бездомный, почувствовал силу амулета. Зеленый амулет в его ладони стал поблескивать, будто изменил цвет, перестал отливать матовым. Определенно, это не простая безделушка. Но думать некогда и князь тут же нацепил амулет на шею, готовясь продолжать бой и скачками добраться до оружия.

В его глазах все тут же изменилось. Все стало таким… медленным. Мужчина, с красным амулетом на шее, занеся меч, бежал на встречу, но каждый шаг занимал так много времени, что сам князь уже бы мог сделать два.

И началось. Бывший страж, хранитель красного амулета, снова и снова заносил меч, ударял с размаха, и каждый раз казалось, будто сейчас он разрубит князя, но тот в последний миг отступал на шаг снова и снова, теперь уже не торопясь скорее закончить, а наслаждаясь боем, улыбаясь и упиваясь силой амулета.

Толпа лишь ахала, но скоро уже затихла. А наследник как раз собрался выступить вперед… да только этому уже не суждено было случиться. Юноше в спину медленно вонзился нож. Дыхание встало. Сердце заколотилось, как бешенное, но мысли быстро таяли. Затем, нож вонзился снова, но со вторым ударом боль стихла и начала пропадать. Был еще третий удар. А больше наследник ничего не почувствовал, свалился и уснул мертвым сном, так и не успев совершить еще хоть один добрый поступок.

Бывший страж продолжал еще размахивать мечем. И удивление в его сердце рождала не только скорость движений князя, уходящего в последний миг прямо из-под клинка, но собственная мощь. Меч стал тяжелым, будто усталость всех лет свалилась на плечи в одно мгновение, каждый раз теперь нужно было напрягаться всем телом, чтобы просто поднять руки, но силы не кончались. Уже в десятый, или в двадцатый раз вонзал бывший страж свой меч глубоко в землю, с трудом вытаскивал, но снова шел дальше, совершенно не тревожимый усталостью.

Но зазвучали голоса. Раздались причитания о гибели юного наследника. И лишь те, кто еще ничего не успел понять, слыша рыдания и стоны дряхлой королевской няньки, замирали в тягостном волнении.

Бывший страж обернулся, увидел лежащего на земле наследника, к которому бросилась вся толпа, и уже собрался бежать на помощь, забыв о битве. Только князь был быстрей. С силой амулета, уже достаточно близко подобравшись к трупам двух стражников, он сумел в мгновение поднять с земли меч, подкрасться и собрался вонзить лезвие прямо в сердце неприятеля.

Но что-то снова не дало мужчине с красным амулетом, бывшему королевскому стражу умереть. Меч зазвенел и ушел в сторону, ударился о руку, но зазвенел сильнее, прошел по ноге с тем же звоном и выпал из ладони князя, дрожа и вырываясь из рук.

Страж обернулся. Князь снова попытался ударить, молниеносно схватил другой меч, еще не растаял звон на острие первого, вновь оказался близко и с размаха уже бил в шею.

Мужчина ничего не мог сделать. Князь двигался с нечеловеческой скоростью, будто просвистевшая над ухом стрела. Даже все осознав, бывший страж не успел проститься с жизнью.

Но и в шею лезвие ударило со звоном и отскочило в сторону, будто от стали, не оставив ни царапины. Мгновение тихо гас звук, но так же быстро таяло и изумление. Страж бросил ладонь вверх, ударил ей в грудь, сжал. Жив. Тут же он поднял меч и снова попытался ударить. Впрочем, князь опять легко увернулся.

- Колдунья! – Плакала старушка-нянька. – Все она! Проклятая! Она! Сгубила!

Но вдруг из ниоткуда раздался голос.

- Нет! Нет здесь колдуньи! Сердце королей пронзил гнев брошенных подданных! Отныне, мы будем править! Отныне, не будет боле короля, стоящего сапогом на наших спинах! Мы здесь правим! Мы здесь сила!

Люди только шарахались. Князь со стражем успели понять, что битва их бессмысленна, ведь ни один не может причинить другому вреда, а потому медленно разошлись. Оба следили за происходящим, ища человека, кому бы мог принадлежать голос. Но все в толпе осматривались так же, а никто не мог увидеть говорившего.

Бездомный сообразил и начал поднимать в воздух разные предметы. В его руках они начинали таять и быстро исчезали, но подбрасывая вещи, невидимый бродяга мог дать людям узнать о своем присутствии.

Творился хаос. Уже в этот миг не было больше королевства. Король был мертв, наследник убит, а незримый голос стал призывать очнуться и сбросить рабские оковы служения. Страж бросился к наследнику, но уже ничего не мог сделать. Князь сбежал. Но из толпы никто еще не решался примкнуть к голосу ветра, к убийце юного наследника.

А дальше лишь тяжесть бессилия. Большинство не послушало бродягу, много в королевстве было верных слуг прежнего короля. А наследника любили и того больше. Так что, когда страж начал командовать и велел отнести мертвого юношу в замок, люди подчинились ему беспрекословно.

Впрочем, нашлись и те, кто пошел за голосом ветра. Бродяга много дней еще то там, то здесь призывал крестьян очнуться от сна, забыть про рабское поклонение и уйти с ним, сделать новое королевство, где королем будет каждый. И ему удалось привлечь на свою сторону достаточно горячих сердец, желавших незнакомой свободы, чтобы покинуть с ними границы старого королевства и поселиться на другой стороне озера, вдали от замка князя и от замка старого короля.

Вскоре оказалось, что там, где каждый правит, править некому. И бродяга положил начало новой королевской семье, став новым правителем. Но и люди с ним остались, поскольку все они почти стали носить чины, и пусть обладали теперь даже меньшим, чем прежде, но грезили надеждой на благостную жизнь своих потомков.

Так и распалось старое королевство. А вокруг большого озера появились новые. Королевство ветра, где править стал бродяга, собственными устами перевоплотившийся в потомка истинных королей, королевство молнии, где объявил себя королем князь Заозерья, и королевство стали, где люди сами избрали своим королем бывшего стража, носившего теперь не снимая красный амулет.

 

Глава 3

«Не делится тропа, идущая по кругу»

 

Так и выросли в долине три королевства. Они быстро росли, менялись, и жители каждого все меньше начинали походить друг на друга… но в сути, все это не имело никакого значения. Ведь при всем многообразии путей, при всей неисчерпаемости выборов и возможностей, все королевства идут одной тропой, когда начинается война.

Князь, еще в те давние времена, уже готовился оборонять замок. Но когда все так обернулось, он решил сам стать завоевателем и пошел войной на королевство стали, где страж, ставший королем, почти в одиночку разгромил всю армию князя. Первым из воинов он вышел навстречу врагу, принял удар, но ни одно лезвие неспособно было пронзить его обычные, кожаные одежды. Словно ударяясь в скалу, мечи отлетали в сторону со звоном. А медленные, но неотвратимые удары стального короля разрубали воинов пополам. Быстро уяснив, что воины ничего не способны сделать, армия князя отступила. И хотя все почти вернулись живыми, оттого было даже хуже. Сильный противник не сумел ударить больно, но смог ударить в самое сердце, убив в нем надежду на победу.

Следом, армия князя отправилась в королевство ветра, где правил теперь бывший бродяга, который, впрочем, оставался невидим, а о себе подданным рассказывал только выдуманные истории, отчего его стали считать потомком Первого короля. Там армия князя нанесла хоть какой-то вред, но потеряла знатных стражей, убитых невидимым врагом. Ветер косил головы воинов, не обнажаясь перед глазом, и армия князя вновь не смогла противостоять страху.

Все три короля, благодаря амулетам, получили огромную силу. Но ни один из них не смог бы пройти сквозь железные ворота и каменные стены, и в королевствах выросли укрепления.

Стены защищали людей. А все три короля могли совладать в одиночку с целыми армиями. Казалось, война бессмысленна, но изворотливость человеческого ума оказалась способна и здесь найти выход. И началась эпоха «подлой войны».

Оставалось лишь одно оружие, способное пробить непробиваемые доспехи, схватить незримый ветер и догнать стремительную молнию. Голод. Армии королей стали нападать мгновенно, внезапно, сжигать поля, убивать скот и тут же сбегать. В открытый бой вступать было бессмысленно, все короли успели понять это за первые тридцать лет войны. Но голодом, огни, полыхающие на колосьях поспевших урожаев, всего за несколько лет выкосили больше половины всех жителей трех королевств. А те, кто остался жив, сохранили это пламя в сердцах, чтобы непременно успеть, перед голодной смертью, поквитаться с непримиримым врагом.

С тех пор королевства закрылись за стенами. Наружу выбирались только отряды охотников. Отныне приходилось выращивать скудные урожаи внутри стен, а любая болезнь рисковала обернуться гибелью целого королевства.

Но королевства продолжали стоять. Неисчерпаемое плодородие земель долины дарило жителям обильные урожаи и спасало от гибели. Впрочем, люди, запершись от мира, забыв о родстве с жителями иных королевств, ненавидели друг друга уже черной яростью за то, что должны терпеть такую жалкую жизнь. Их ярость с медленно закипала годами. И закончилось столетие «тихой войны», за ним пришли последние века королевств.

Все решения уже были исчерпаны. Королевская гордость не позволила бы ни одному правителю склонить голову перед другим, а потому все переговоры о мире были заранее обречены на провал. Теперь же, устав от долгой войны, уже не помня, каким огромным было единое королевство, по сравнению с оставшимися от него огрызками земли, короли решили покончить с враждой навсегда. И, когда никто не желает преклонить перед другим колено, лишь с гибелью прочих один из королей мог взойти на трон.

После долгих переговоров, уже снова осмеливаясь распахивать земли вокруг замка, короли решились вступить в битву лично, чтобы тот из них, кто одержит верх над двумя другими, правил королевством.

Битва шла три дня, но ни один не смог нанести другому и царапины. Кинжал и меч не могли пробить стальной доспех, не могли успеть за неуловимой молнией, не могли отыскать невидимое. Но все три хранили гордость, не желая ее марать, три дня бились без устали, пытались и хитростью, и силой одолеть противника, истратили все силы, но не упали на землю даже и тогда, когда не могли стоять. Все три опустились на колено, уперлись им в землю, но большего себе не позволили.

Но, чтобы ни происходило раньше, все это имеет значение лишь теперь. В осколках настоящего отражаются лучи прошлого и будущего. Вне мгновения, они не имеют смысла. Так, стоя уже час в молчании, каждый на одном колене, все три короля осознают, что впервые за сотни лет появилась возможность окончить долгую войну и искоренить ненависть в сердцах людей, и что тут же она грозит исчезнуть.

- Достаточно. – Спешит окончить бой король молнии, с зеленым амулетом на шее. – Это… недостойно королей.

- Мы согласны с этими словами. – Отвечает незримый король ветра.

Но стальной король с красным амулетом на шее, находит сил, чтобы поднять меч, и тяжело уронить его на землю.

- Недостойно королей, - отвечает он с чувственным пылом, - бежать, подобно трусу с поля битвы! Недостойно королей предавать слово! Истинных королей – недостойно!

Все трое, рожденные в этот неспокойный век, мнили себя предками Первого короля. С давних пор это стало еще одной из бесчисленных причин ненависти между королевствами, а слухи, рождавшиеся порой в устах крестьян, стали через много лет верой, недостойной осуждения, верой, живущей в сердцах и умах самих королей.

Не дав времени ответить, король стали продолжает.

- Мы дали слово, что будем биться, пока не останется лишь один. – Говорит он. – И так и будет.

- И что нам, - спешит ответить король молнии, - ждать, пока остальных не заберет старость? Или же бросать кости, подобно нищим слугам?

И на это стальному королю нечего ответить. Но тяжелым вздохом голос ветра напоминает о себе, и невидимый король решается высказать пугающую мысль.

- Решение… - говорит он медленно, - все же есть.

Король молнии и стальной король тут же оборачивают головы на звук, глазами пытаясь отыскать хоть песчинку в воздухе, за которую можно было бы зацепиться взглядом.

- И отчего мы до сих пор его не слышим? – Как всегда торопится король молнии.

А ветер снова вздыхает.

- Теперь нам ясно, - говорит невидимый король, после короткой паузы, - что битва эта никогда не узнает конца. Ни один из нас не пронзит другого. Ни одно войско не принесет победы. Ни один не преклонит колено… и никому непозволительно решать судьбу истинных королей, одаренных силой волшебных амулетов. Но в мире есть тот, кому безразличны судьбы королевств, чьи мысли неподвластны даже королю. Колдуньи, что живут…

Король молнии хрипло засвистел, разрываясь между негодованием и смехом. А с ветром заговорил стальной король.

- Все это крестьянские сказки. Не подобает королю…

- Ожившие крестьянские сказки. – Перебивает ветер.

И ненадолго повисает тишина. Ни один из мнительных королей не позволил бы оскорбить себя ложью, а потому в словах невидимого короля не следовало ее искать.

- Колдунья поселилась на границе нашего королевства. – Говорит он. – Отныне, сторожит она тропу туда, откуда нет пути обратно. Творит она чары колдовские, летает по воздуху, подобно птице… так пусть колдовство подскажет ей, кому суждено воссесть на трон, а кому привыкнуть опираться на колено.

Не развязывается жаркого спора. Теперь колдуньи живут лишь в сказках и легендах. Теперь, кажется, даже дети их уже не боятся. Но даже королей пронзают холодные мысли, рожденные ожившим мифом.

Нет на свете силы, которая бы могла схватить молнию, которая могла бы пронзить сталь и отыскать невидимое. Сами короли не могут выбрать, кому из них править, а власти выше королевской нет, и значит, ни одному из людей не позволено решать исход многолетней войны. Остается лишь одно, положиться на древнюю силу колдовства, оставившую след в истории.

С голосом ветра, со словами невидимого короля ни один другой не может поспорить. Решив собрать щедрые дары, веря, что и колдовству не под силу бороться с мощью истинных королей, правители соглашаются вверить судьбы древним магическим силам. Колдуньи, решают короли, не вмешиваются в судьбы королевств, а противостоять всем троим ни одна колдунья не сумеет, раз не может даже спрятать от людей свой облик. Пусть же примет дары и бросит свои магические кости, ведь иного решения ни один из королей не признает.

И каждый честно исполняет слово. Все трое вместе со слугами, несущими тяжелые сундуки с подарками, спустя несколько дней собираются у тропы. Но там же королей настигает первое препятствие. Несколько слуг, идущих впереди, сваливаются замертво и рассыпаются в пыль, едва ступают на тропу, ведущую в ущелье. А в тот же миг, взлетев из кустов, громадный ворон терзает слух хриплым смехом.

- Только истинный корррроль смеет прррройти! Ха-ха! Только истинный корррроль!

И как всегда быстрее остальных решает король молнии, носящий не снимая зеленый амулет.

- Что ж! – Восклицает он. – Лишь истинный король!

И смело шагает на тропу.

Ничего не происходит. Еще несколько шагов, но король молнии остается жив. И на его лице поспешно объявляется улыбка. Но следом на тропу шагает стальной король, а голос ветра дает знать, что и невидимый король рядом. И все трое остаются живы. Все трое считают себя многие века потомками Первого короля, истинными правителями долины.

Сундуки решают оставить там же, вместе со слугами, и дальше короли отправляются сами. А уже скоро, там, где тропа сворачивает в сторону, они встречают старушку, тихо сидящую у еле горящего костра.

Медлить некогда, и король молнии выступает первым, торопясь окончить начатое.

- Ответь, старуха, ты ли та, которую зовут колдуньей?

- Хе-кхе. – Тихо посмеивается женщина. – Присаживайтесь, ваши величества. Хе-кхе.

Правители, не спеша, переглядываются. А не успевает король молнии заговорить, как старуха тут же отвечает на еще не заданные вопросы.

- Не нужны мне ваши дары. Хе-кхе. – Хрипло посмеивается она. – Пришли за колдовской мудростью, так садитесь. Хе-кхе.

- Раз так, - выступает стальной король, взглянув на три пенька у костра, - уж лучше король будет стоять, чем…

- Довольно. – Вдруг заговаривает женщина изменившимся голосом.

Она не посмеивается, говорит спокойно, тихо, но напряженно. Словно в голосе ее прячется сам дух тревоги.

- Довольно времени уже потрачено. – Говорит она. – Желаете знать ответ, так садитесь, ваши величества, и тут же он окажется у вас перед глазами.

Но сила колдовства уже обещает ответы. Колдунья отвечает на слова, которые еще никто не произнес и знает то, что должно было произойти. И короли вздыхают, но подступают к огню и садятся на неудобные пни вокруг костра, напротив колдуньи.

Но лишь молчание. Женщина едва заметно дышит, но вокруг такая тишина, что даже слышно ее хриплое, сухое дыхание. А только король молнии собирается заговорить, как колдунья его снова опережает.

- Что? – Спрашивает она. – Ничего не видите? Хе-кхе. Да вот же, перед вами.

Короли взглядывают в жиденький костер из трех веточек и начинают смотреть на колдунью с опаской, готовясь взяться в любой момент за оружие.

- Да вы глядите внимательнее. – Говорит старуха тише, и будто слышно, как ее язык скребется в плену иссохшего рта. – Костер все вам… троим… расскажет.

Король молнии опускает взгляд, смотрит на три быстро сгорающие веточки, раньше других угадывает мысль колдуньи и тут же резко поднимается.

- Уж не грозишь ли ты королям, - говорит он, - раствориться пеплом, подобно горящей ветви?!

А старуха только посмеивается. Она смеется все громче, но ничего не отвечает. Король молнии хватается за рукоять меча, и лишь тогда колдунья заговаривает.

- А чего вы ждали, ваши величества? – Вдруг говорит она страшным, высохшим, но уверенным, тихим голосом, мгновенно перестав смеяться. – Пришли вы сюда, посадив на трон потомка истинных королей. Его не стало, так нашелся другой. И новые потомки исчезли, а вас только больше стало. Так вы и не удержали шанс. За тысячу лет так и остались… потомками истинных королей. Пришли отдать воле судьбы загадки, которые вашим умам не открылись, так примите ответ с достоинством. А теперь уже догорает ваш костер. Сами виноваты, что не послушали.

Ветви почти сгорают. Сухие, тонкие кончики, перегорев, осыпаются кусочками угля и пеплом, а свет костра медленно гаснет. И вновь король молнии понимает все раньше остальных.

Движения не такие быстрые. Рука движется так медленно, будто нет больше этой силы… и когда он оборачивается к невидимому королю, то все становится ясно. Впервые можно разглядеть губы, рождавшие голос ветра.

Следом оборачивается и стальной король. А потом, взглянув на свои руки, и невидимый король понимает, что его сила пропала, что снова ему не укрыться от чужого взгляда.

- Что ты сделала, проклятая?! – Взрывается яростным криком король молнии. – Что ты сделала?!

- Королевства не падут. – Поднимается крепкий духом стальной король. – Люди не забудут твою…

- А нету никаких королевств. – Вдруг обрывает старуха. – Все исчезло. Кристалл забирает назад подаренную жизнь. Всегда забирает.

И в тот же миг, в центре долины рождается яркий свет. Звездою начинает блестеть кристалл. Вдруг, яркой вспышкой свет окутывает землю, заставляет тени и предметы смешаться в ослепительной яркости, расплыться и исчезнуть в белизне магического цвета. А миг спустя он исчезает, во всей долине, от гор и до морей, от рек и троп не оставив ничего, кроме сухой, грубой земли. И только колдунья сидит на одном из четырех пней, перед черным следом от костра, обложенным мелкими камнями, где даже от самого костра не осталось и пепла.

Во всей долине не остается ничего, кроме четырех пней и черного пятна на земле, обложенного камнями. Еще только маленький, тонкий, голубой цветочек в шаге от колдуньи. Старуха медленно опускает к нему руку, тянется и осторожно, дрожащими пальцами касается лепестков.

Цветок сразу начинает шевелиться. Он раскачивается из стороны в сторону, начинает быстро расти, и из него появляется невиданной красоты женщина с черными, блестящими волосами. Она открывает веки, и в голубых глазах отражается блеск меркнущего в центре долины кристалла.

Женщина оборачивается к старухе, а та уже ковыряет дрожащими пальцами складки на шее. Тратя последние силы, колдунья встает с пня.

- Иди к кристаллу… - говорит она, тяжело вздыхая, - … иди, он… все тебе расскажет. Может, у тебя получится. Когда-нибудь…

Колдунья медленно снимает яркий, синий амулет, тянет слабые руки к женщине, надевает амулет ей на шею и, улыбнувшись, в тот же миг растворяется пылью, на ветру улетая к морю, на другую сторону долины.

- Когда-нибудь. – Повторяет тихо красивая женщина, пытаясь вспомнить, отчего так тяжело ложатся эти слова на ее молодое сердце.

А там, в море, увидев яркую вспышку, к берегу уже движется большой корабль, везущий потомков истинных королей.