Не(жить). Не любить.

 

1

Надежде очень нравилось на новом месте. Большой светлый дом, огромный двор — всё это не шло ни в какое сравнение, пусть и с трёхкомнатной, но городской квартирой. Кто-то стремится навсегда покинуть маленькие городки и посёлки. А ей, ещё с детства, столичная жизнь казалась временной и ненастоящей. И судьба сделала подарок. Случайность, забросившая за многие километры от родных, привела к встрече с тем, кто стал единственным. С тем, с кем на край земли - и в радости, и в горе.

«Время перемен» - кричали газеты и осмелевший телевизор. «Тысяча девятьсот девяносто первый год – настоящее время чудес!» - могло бы стать замечательным девизом, задумайся кто-нибудь снова поиграть в лозунги. „Ах, как же здорово, когда можно делать, что хочется и идти куда вздумается», - восхищенно шумел люд повсюду. Словно все, а не только десятиклассники, доросли до совершеннолетия и превратились в выпускников, стоящих на распутье. Куда не глянь, все пробовали на вкус доставшуюся свободу. Может потому и её «странный» выбор «из города в село» был расценен знакомыми не более чем дурацкой выходкой доверчивой дурочки? Может быть, ещё более сумасшедшей, чем рискованные мероприятия и поездки за длинным рублём. Ещё бы! Отказаться от «находившегося в кармане» поступления в институт и «закопать» отличный аттестат? Вычеркнуть себя из пьянящего, набирающего обороты водоворота бесшабашных гулянок? «Хотя, может так и правильно, для нездоровой то девочки со старомодными принципами», - сплетничали всезнайки.

А она чувствовала себя полностью умиротворённой. Вот оно — счастье! События последних месяцев закружили в безумном вихре и вынесли в другую жизнь. В чём-то чужую и непонятную, но по-своему прекрасную. Раннее замужество забросило её в эту, затерянную среди полей, деревеньку. И она сразу перенесла свою любовь и на неё, и на эту бесконечную степь вокруг. Августовский жаркий день заканчивался; многочисленные комнатки, коридорчики и кухню заполняли сумерки. Ей же казалось, что это земная радость, вырываясь из её сердца, разливается, покоем заполняя старый дом, в котором ей предстоит жить с новой семьёй.

2

Шум минувших дней очень досаждал ему. А потом - появилась Она. Он приглядывался к ней осторожно, стараясь не очень выдавать своё присутствие. Да и огромный кудрявый пёс, сопровождавший повсюду хозяйку, не давал подобраться поближе. Собака его сильно раздражала — ей было не место в доме. Энергия девушки притягивала с каждым днём всё сильнее. Он ощущал её излучение в любой точке дома. Это новое и живое давало необыкновенные силы. Пришло ощущение, что теряется бдительность и вековые обязанности отходят на второй план. Но он постарался не обращать на него внимания.

3

- Я просто не понимаю, что её могло так напугать, - виновато оправдывалась Надежда перед свекровью.

Та в ответ только вздыхала. Анна Корнелиевна, которая так и не стала зваться «мамой», вопреки всем правилам, на многое смотрела сквозь пальцы. Городская избранница её сына привезла с собой небогатое приданное. А из скотины, на смех всем соседям, - лохматая псина. Причём, заселилась «в хоромы», хотя место ей, по-хорошему, было бы на улице, в будке. То, что в моде у горожан, не приживается на земле десятилетиями. Но мать сыну перечить не стала: «Своя голова на плечах есть, чай, не маленький. Об этом ли кручиниться сейчас? Других забот хватает с головой.»

Надя расценила её молчание по-своему: «Что же, живём дальше!». Её Ютка действительно устроила настоящий переполох и испортила всем домашним послеобеденный сон. Сама девушка не привыкла спать в это время. И вернувшись с прогулки, потихоньку, чтобы никого не потревожить, постаралась вместе с собакой проскользнуть в свою комнату. Направлявшаяся к застеленному месту, Юта замерла, как вкопанная. Не принюхиваясь, как обычно, а уставившись в одну точку над кроватью, протяжно взвыла. Попытки её успокоить не дали никаких результатов. Она то переходила на низкое рычание, то безудержно лаяла. И, в конце концов, поджав хвост, выскочила в коридор.

Когда уже все домочадцы были на ногах, виновница происшествия, как не в чём не бывало, улеглась на месте. Расстроенная Надя, ничего не понимая, вновь и вновь рассматривала угол комнаты и пустую стенку. За её, похожим на большую плюшевую игрушку, эрдельтерьером, никогда раньше подобные сумасбродства не замечались.

Вечером муж вернулся с работы, и она рассказала ему о дневном происшествии. Жестикулируя, она постаралась передать весь «кошмар» произошедшего. Больше всего ей не хотелось, чтобы пострадала репутация Юты, как воспитанной домашней собаки. И возмутительницу спокойствия не отправили бы жить во двор.

- Да, перестань ты, - рассмеялся Фёдор в ответ. - А знаешь, её, наверное, домовой напугал.

Надя развеселилась.

- Так ведь их, на самом деле, не бывает, - хотя ей очень хотелось поверить в такое чудесное объяснение.

- Бывает! Я сам видел, ещё мальчишкой. Как-то, лёжа в постели, долго не мог уснуть. Дверь в комнату была приоткрыта. И вот, когда начал дремать, то отчетливо ощутил чье-то присутствие. Приоткрыл глаза и увидел его: маленький и лохматый - он стоял в проёме. Я боялся шелохнуться, но он всё равно вскоре исчез: то ли я вздрогнул, то ли сквозняк дверь тронул. Мать говорила, что это просто сон. А бабушка сказала тогда, что он только детям и показывается. Да, ты бы и расспросила её сама!

Надя была заинтригована. Конечно, в последнее время появилась целая куча всяких статеек о магах, нечисти и НЛО. Свободу, так всем свободу. В поездах ходили толпы продавцов распечатанных буклетов с описаниями жития оных. В каждом ларьке стало возможна покупка переснятых гороскопов любых форматов. И мало какой приличный подвал их микрорайона, избежал участи быть сданным «под сеансы» целителям или потомственным гадалкам. Несмотря на то, что каждый из них таинственно намекал или помпезно вопил о тысячелетних традициях, складывалось впечатление, что весь этот сброд был порождением не древних культур тьмы или света, а лишь ещё одним проявлением подступающего хаоса. Никак не ассоциировались дешёвые потрепанные листовки с древними знаниями, обесценивая и делая их смешными в глазах неискушенных читателей. Хоть среди её знакомых и находились восторженные последователи новых веяний, Надя, недоверчиво отстранялась от шарлатанов, желающих заработать на чьих-то бедах.

Она решилась поговорить со старой женщиной, прикованной к постели. Хотя это было легче сказать, чем сделать. Замечал её суженный, или нет, но бабушка не очень-то жаловала «привезённую молодую». Первое время, делала вид, что не понимает разговорную речь «пришлой». Хотя, как оказалось, она могла чудесно изъясняться на обоих языках: и русском, и старонемецком. И в тот день, то ли обезоруженная наивными вопросами, то ли польщённая нечастым вниманием, бабушка Марийка разговорилась.

- Как же, как же! В каждом доме своя нежить есть. Ну, или домовой — как уж тебе больше нравится. В хозяйстве порядок должен быть — усмехнулась она. Надя не поняла какая доля шутки прозвучала в её словах. А та добавила:

- Раньше, люди всё на его шалости списывали. Хоть банку варенья в погребе не досчитаются, хоть стук в пустой комнате услышат. Строгость он так проявляет. Пужаться-то, не надо.

- Значит он – не злой?

- Не злой, да и не добрый. Это уж - кому как.

4

Старые люди - всегда как дети. Дело не в капризах или беспомощности, а во времени, которое течёт для них по-другому. Казалось бы, последние его капли, расход которых должно бы рассчитать. Ан, нет! Они не торопятся. И не отдают его недоделанному, не свершившемуся. Они медленно наслаждаются моментом и воспоминаниями.

Что есть возраст? Он не знал точно и видел всё по-своему. По цвету и силе, по желаниям и возможности удивляться. Хотя, что уж недоговаривать. Столетия опыта давали возможность приравнивать всё это и к годовому исчислению. Такому привычному для человечества.

5

Совершенно досадное происшествие произошло на следующий день, когда девушка готовила обед. Забросив в кипящую воду макароны, убавив огонь и закрыв кастрюлю крышкой, она собрала грязную посуду и отправилась в ванную комнату. В самой кухне мойки не было. Но это смущало привыкшую к заполненной сантехникой квартире Надю, только первые дни. Она быстро приловчилась к нехитрой последовательности уборки со стола на другой манер. А потом и вовсе, модернизировала его под себя. Вместо того, чтобы таскать тяжёлый таз с горячей водой от котла, она выбрала вариант мытья прямо на месте. Благо, просторная ванная с угловатой старой печкой и новой бойлерной, не стесняла.

Наде нравилось заботиться о большой семье. Хозяйничать в доме, где крупы хранились не в маленьких баночках, а в больших полотняных мешках. Вместо бутылочки с маслом, экономно расходуемой раньше дома, в погребке гордо возвышалась огромная фляга с жёлтой, бесподобно пахнущей, тягучей жидкостью, привезенной с местной маслобойки. Деревянные бочки и бидоны со съестными сокровищами теснились рядом с полными вёдрами. А под потолком - пучки ароматных сухих трав обещали вечное лето. Её детство прошло совсем в другом мире. Как и множество семей вокруг, они перебивались от зарплаты до зарплаты, и довольствовались теми продуктами, что были доступны на прилавках.

Она понимала, что опыта у неё маловато, а результаты часто не впечатляют привыкших к добротной кухне свекровь и свёкра. Бережливое выгадывание заставляло пускаться на выдумки (те самые, на которые так хитра голь). Приученная с детства экономить, она умудрялась разделить одну курицу на несколько обедов и ужинов, чем повергала в недоуменный ступор хозяина дома. Или состряпать из остатков картошки пирожки без начинки и этим озадачить старших женщин, заставляя обдумывать особенностями национальных кухонь. Но Надя умела и хотела учиться, поэтому дела спорились с каждым днём всё лучше.

Набрав в «Титане» горячей воды, она быстренько перемыла тарелки-мисочки и вернулась в кухню. Нарезала за кухонным столом зелень и тут почувствовала неприятный запах от плиты. Открыв крышку кастрюли в которой варились макароны, Надя замерла в шоке от изумления и отвращения. Вместе с мучными изделиями там кипятилась тряпка для мытья посуды, которой, она только-что орудовала с утварью. И точно оставила на большом табурете в ванной!

До обеда оставалось совсем немного времени и раздумывать о причинах не приходилось. Домашние придут голодные и уставшая свекровь меньше всего захочет слушать истории о проказах барабашки. Как можно скорее, молодая хозяйка повторила всю процедуру в чистой кастрюле. Но убирая и заметая следы своего неудачного обеда, старалась не сводить глаз с плиты, не переставая удивляться и пытаясь найти хоть какое-то объяснение то ли своей невнимательности, то ли неаккуратности.

6

Без хлеба не сытно, без соли - несладко. Дом должен быть полной чашей. Иначе - не лад.

Помнятся, урожаи щедрые - закрома, набитые до отказа — люди довольные. Дело спорится, задумки свершаются, семья растёт.

Помнится, скотины двор полный. Все красивые, статные, масти одной: рыжей. Приплод добрый — хозяин богатый. Хозяйка ласковая, дети здоровые.

Помнится, и горе голодное. Худоба страшная. Огонь ненавистный. Чужие топчущие святое.

Все беды перемелются и сейчас. Перемелется - мука будет!

7

Жизнь в доме текла своим чередом. Первые осенние дни добавили дел в саду. Девушка целые дни проводила на улице. О происшедшем в первые недели почти не вспоминала и, уж точно, не связывала друг с другом.

«Большой сбор урожая», как говаривал отец, Яков Иванович, был почти завершён. На нём, ещё нестаром и достаточно крепком мужчине, лежала основная часть работы в огороде и со скотиной. Помощники разлетелись, как пожелтевшие листья, кто куда. Несколько быстрых свадеб — и разъехались старшие дети. Несчастливое стечение злых случайностей — и слегла с переломами старенькая мать. Закрутившееся колесо исторических миграций — и вот тебе — на кормилицу, так богато дарящую в этот раз, — нет времени у работяг, десятилетиями отдававших свою кровушку и за меньшие блага.

В один из дней, они вернулись с мужем в дом уставшие, но довольные. Впереди был свободный вечер. Быстренько раздевшись, Надя «нырнула» под душ. Струи воды грели тело, смывая пот и усталость. «Городская привычка», - корила она сама себя, не в силах выключить кран. Звуки возле печки перекрыли шум воды. «Федя решил подкинуть дров, что бы я тут не оказалась под холодным ливнем», - подумала девушка, и окликнула его вслух. Звуки прекратились, и она позвала ещё раз. Без ответа. Надя выключила воду и тут же заметила на непрозрачном полиэтилене, закрывающем место её купания, небольшую тень. Совсем в углу. Как будто, человек стоял довольно далеко от ванной, возле самой двери, или... или был небольшого роста.

Она ещё раз жалобно подала голос, проклиная себя за дурацкие мысли. Ведь прекрасно знала, что родителей мужа дома нет - снова уехали на несколько дней. Бабушка лежит у себя в комнате. «Это — глупости!», - Надя резко отдёрнула шторку и обвела глазами комнатку. Совершенно ничего не изменилось. И даже её одежда, точно также валялась на полу. «Так, чего я испугалась? Странных звуков? Наверняка, в полупустом котле шумит. Силуэта? Скорее всего, его отбрасывал какой-то предмет. Сейчас проверю, какой именно.» Она снова задёрнула плёнку. На этот раз, тени не было.

Надя, вся мокрая, вбежала в комнату, где Фёдор смотрел телевизор, а Юта мирно посапывала возле дивана.

- Что с тобой? - муж поднялся, заглядывая в испуганные глаза.

- Там, кто-то был! Я думала, что это — ты. А это - тень! - начала она свой сбивчивый рассказ, и, вдруг расплакавшись, бросилась к нему, словно ища защиты.

Фёдор обошёл весь дом. Все входные двери оказались запертыми. В доме - никого чужого. Он вернулся к жене и постарался её успокоить.

- Может, просто показалось?

Она молчала, и он обнял её, гладя по растрёпанным волосам.

- Попробуй выбросить из головы. Смотри, твоя Юта спокойна. Мы здесь, с тобой!

- Да, я постараюсь.

«Воображение дело хорошее. Только досадно - пугать саму себя. И в следующий раз, если он конечно будет, я просто рассмеюсь своей фантазии!», - рассуждала Надежда, отметая любые мысли о потустороннем. «Городской неумёхе заняться нечем, вот и придумывает невероятные истории, пока все вокруг работают», - бичевала она саму себя, стараясь не грести под одну гребёнку всё случившееся. Ей виделось, что это её непонятная тоска принимает такие причудливые формы. Времени на размышления и книги у неё было предостаточно. Дни становились всё короче. Фёдор приходил домой поздно вечером, ближе к ночи. Не привыкшая к длинным сельским вечерам, жена, верно ждала его возвращения в засыпающем доме. Закончив всё намеченное и прогуляв Юту, она ложилась в постель и читала до его прихода, прислушиваясь к разгуливающимся степным ветрам.

В тот вечер, она укуталась пледом и почти дремала, убаюкиваемая узнаваемыми звуками притихшего дома. Сопение спящей Ютки, куда-то спешившей во сне. Далёкий лай за окном. Глухой, благодаря нескольким стенам, храп отца, Приглушенный лязг от инвалидной коляски в дальней комнате. И вот, наконец, такой привычный скрип задней двери. Чёткие шаги, с характерным стуком, через коридор в кухню. Плеск воды в ведре. «Он всегда пьёт родниковую воду из колонки». Сейчас откроется дверь в их спальню. Но всё стихло.

Надя была уверена, что муж вернулся с работы. Но почему он остался в кухне, не включая света? Она нехотя выбралась из-под тёплого одеяла, поднялась и подошла к перегородке. Юта вскочила за ней, а возле двери тихо зарычала.

Её Федя зашёл в дом спустя десять минут. Он обнаружил жену сидящей на холодном полу, в обнимку с собакой. Он божился, что не приходил домой перед этим. И ещё, и ещё раз, пытался выяснить, что, всё-таки, здесь произошло. Ну, что она могла ему рассказать?

8

Он не хотел её страха. Этот страх не доставлял ему удовольствия. Этот страх отдалял её от него. А его тянуло, тянуло неодолимо. Как будто, он очнулся после долгой, затянувшейся зимы. Как и было, века назад. Только скоро осень и всё не так, как должно быть...

Пусть не удалось избавиться от собаки. Это тоже неправильно, но это бы очень расстроило Её. Он удалился из жилых комнат. Он, несмотря на мощный прилив энергии, старался не выказывать себя. Ну или, самую малость. А ведь раньше, он бы решил, что шутка на кухне удалась на славу!

Когда его последний раз останавливали негативные эмоции людей? Нет, всё ещё хуже. Ему необходимо, что бы она продолжала светится от радости. А вместо этого, появился страх.

9

- Ты здорово здесь устроилась! - Татьяна пила чай с пышками. - Нет, правда. Ты же сама знаешь, как твоё замужество все наши восприняли. Ну, типа, не нагулявшись, да не по залёту, в семнадцать лет! Куда её понесло? Да и понесло-то — к чёрту на кулички!

- Помню, - Надя поморщилась. - «Там-то асфальт, есть?» - процитировала она их общую знакомую.

- Асфальта нет, - констатировала Таня, прихлёбывая из большой чашки. - Но вот когда ты тогда затруднялась ответить, в смысле: «И не смотрела-то никогда под ноги, только в глаза», я и поняла, что втрескалась ты «по самое не хочу»!

Надя постаралась сменить тему. Приезд подруги на каникулы был долгожданным событием. Ниточкой, связывающей с покинутой, но не вычеркнутой жизнью. Где-то далеко жили и здравствовали родные люди, бурлила привычные будни. Вернее, новые, быстро меняющиеся. И всё - без неё! Сожаления нет, просто щемящий писк глубоко внутри.

Приближающийся Новый, тысяча девятьсот девяносто второй год должен был стать особенным. Это был - первый год здесь. Предпраздничные хлопоты отвлекали от раздумий, которые стали привычными долгими зимними вечерами. Прибывшая гостья привезла с собой кусочки её прошлого, оставшегося позади многих месяцев и километров, существования.

- Нет, я, правда, считаю, что ты тут, как у Христа за пазухой. Пусть, «твой» и не предприниматель. Но ты себе представить не можешь, что за дела творятся сейчас в городе. Вообще, в стране. Слышала, что Женька пропал?

- Нет, - покачала головой Надя, - я не общалась с той компанией после окончания.

- Одно дело пропал, другое, что его ищут с связи с какими-то тёмными делами.

- Ты, что! Я бы никогда не подумала!

- Времена такие... Вон Кирку не сажают, а на его совести столько «кинутых». Говорят, он в доверие к одиноким старикам втирался, а потом людей подчистую обчищали. Или жильё переписывали.

У Нади голова шла кругом. Нормальные же были ребята в школе. Хотя, на эту тему у неё хватало и своих воспоминаний. Она сжалась от боли, прогнав прочь мысли о друге детстве, «слетевшего с катушек» именно после подобной аферы с родительским жильём. «Весь этот кошмар начался так неожиданно. Или, она, со своей любовью, меньше всего обращала внимания, что творится дальше носа. Или, не хотела замечать? Совпадение ли, что её побег, предпочтение «рая в шалаше», как шутили подружки, был спасением от разрушающегося привычного ей мира?

- Я слышала, что почти треть класса поступила и учится.

- Да. И с голоду пухнут, если у кого родни в селе нет. Ну и «кооперативщики» разные, ещё перебиваются. Или те, кто как Милка — челноком за товаром мотается. Там, свои шашни. Лучше не вникать, как живёт и кому должна. - Бывшая одноклассница подлила себе чаю и, заметив непочатую кружку подруги, придвинула ей остывшую жидкость. - А Ирка, вон, родила. Красиво всё так начиналось. Потом оказалось, что муж тоже не с теми связался. Вообще, не знаю, что там не так пошло. Инвалид он теперь, после очередных разборок. Всё на ней держаться стало. Пока, представь, ей два ребра не сломали, в очереди за молоком! Люди озлоблены. Кто, раньше-то подумать мог?

Надя слушала и безотчетно сжимала край стола всё сильнее. Она, с трудом, могла представить себе, что несколько месяцев могут перевернуть с ног на голову незыблемые истины. Это тот начинающийся смерч, о котором твердит Анна Корнелиевна? Набирающий силу ураган, захватывающий всё большее пространство? Наверное, она, верящая в сказки и вечную любовь, не выглядит сейчас дурой в глазах более цепких знакомых. Только, самой себе, она показалась, со стороны, не более чем маленькой щепкой, занесённой в тихую гавань

-Так, что, Федя, действительно пригонит сани с лошадьми — кататься? - Таня вздохнула и взялась за ещё одну пышку.

- Пригонит, раз обещал.

- Вкусно! Хорошая хозяйка - твоя свекровь.

- Это я пекла, - натянуто улыбнулась Надя.

10

Не сказать, что принесшего плохую весть гонца сажать на кол, мудро было. Аль, жить в счастливом неведении - удел достойных? Иль, разносчики поганых известий виновны в том, что деется? Как давно это было!?

Свет белый — потому так и зовётся, что пронизан лучами, весь, без остатка. И омывается ими, весь дочиста. А другие ливни, тьмой всё покрывающие — явление природы проходящее. Они всегда были и будут. Эти бури пугают, потому как налетают нежданно и солнце прячут. Только ветер всё разгонит. Всё успокоится и снова засияет.

11

У Надежды было красивое кружевное платье, ручной работы. Белая пена обхватывала шею и хрупкие руки. Нежная голубая волна двойной юбки - до самых щиколоток. Тонкий материал и не подвластная времени шнуровка на талии - точно подчёркивали фигуру. Сшитый на выпускной и сопроводивший её во взрослую жизнь наряд, был словно мечта, лёгкий и неуловимый. Во второй раз он обеспечил триумф своей госпоже через неделю после свадьбы. За накрытыми во дворе столами, для пришедших поздравить молодожёнов селян, она казалась спустившейся на землю феей. «Это что же, её свадебное платье?», - неодобрительно шептались кумушки. «Ибо, негоже второй раз надевать!» Но услышав от матери жениха заверения, что это «просто» платье, одобрительно кивали.

Давно ли это было? Как много времени могут вместить в себя несколько месяцев? Сколько чувств, потерь, событий? Там, «за бортом» её мира бушевали настоящие страсти. Распадались целые страны, гибли люди. Голодали, теряли себя, близких, кров. Тихая бухта, обещавшая счастье — не обманула. Только почему, всё так двояко? Чье-то недовольство и похожие дни. Неуклюжесть, неприспособленность, не сбывающиеся мечты о материнстве и первые ссоры. Несравнимые с глобальными катастрофами, могут ли они стать звеньями цепи, ведущей к трагедии? А сказочный наряд... Предназначенный для невероятных балов - он тихо покоился в шкафу, как и его владелица, в уединённом спящем уезде.

Как же расстроилась девушка, когда, в конце зимы, перебирая вещи, обнаружила на белоснежном кружеве большое ржавое пятно от старой вешалки. Просто, грустная ирония — не порвано, не забрызгано вином — а не вынесло затворничества. Обидно до слёз! Несколько безрезультатных попыток застирать только добавили разочарования.

Почти каждый месяц, они с мужем выбирались в находящийся всего в сотне километров, городок. Это, конечно, была не столица, до которой несколько тысяч, но и не крошечный районный центр, в часе пути. Необходимые закупки и ставшие привычными походы к врачам вносили разнообразие, но и создавали массу неудобств. Добирались, в основном, на попутках до автовокзала, откуда раз в сутки ходил маршрутный автобус. Или заранее договаривались с соседями, «гонявшими» машину до железнодорожной станции Луговая, в восьмидесяти километрах. На поезде, если подгадать к проходящему, всё путешествие занимало гораздо меньше времени.

При следующей же поездке в город, они запланировали зайти в химчистку. Рассчитали, что если управятся в больнице до полудня, то и базар ещё будет в полном разгаре, и вечерний поезд совпадёт с дожидавшимся их дядькой Андреем.

Освободились они и впрямь, совсем рано. Ничего нового, Надя не услышала и в этот раз. Более того, категоричная молодая докторша чуть не довела её, за много лет привыкшую к разным неутешительным диагнозам, до слёз. Они брели по привычному маршруту к огромной площади, где расположились пёстрые ряды палаток, напоминавших шапито-недоростков. Муж пытался шутить, потом стал серьёзным и, потянув Надю за собой в строительные отсеки, принялся выбирать обои для их новой комнаты.

При том, что выбор был немаленьким, около десяти различных полотен с золотыми и серебренными оттисками, они не на чём не остановились. «Странно так», - вяло думала Надя - «А ведь раньше, ухватились бы за любые. Таких блестящих, прямо королевских, и в помине не было. А люди проходят мимо.» Пора и им выбираться, чтобы успеть в Дом быта.

Он находился тут же, в конце площади, в старом массивном здании, помнящем ещё былое величие. «Может удача улыбнётся нам там, где мы её ждём?» - Надя несмело извлекла свёрток с платьем. Но все упования на всемогущие растворы оказались совершенно беспочвенными. А сцена у стойки «Выведение пятен» привлекла зрителей с соседних отделов.

- Даже пробовать не буду его сводить! - безапелляционно разорялась работница быта.

- Что вам стоит? Мы ведь оплатили эту попытку, - уговаривала её расстроенная владелица платья.

Недовольно ворча о своём опыте и неразумности «некоторых», пожилая женщина раз за разом проводила по уродливой кляксе своим аппаратом. Её сердило непонимание очевидных вещей. А Надя упрямо цеплялась за любой шанс спасти дорогую сердцу вещь.

- Поймите, я знаю о чём говорю! Ржавчина - не выводится! Материал повреждён, - она протянула назад скомканную материю.

«День, наверное, такой — не мой. Тучи грязные давят. Все вокруг уставшие. Никто ни в чём не виноват, а все недовольны» - стучало в висках у Надежды, пока они пробирались по серой мостовой. На выходе с рынка, они уткнулись в большой лоток с обувью. Надя увидела их сразу- лакированные чёрные туфли на низком каблуке и с жемчужинами на пряжке. Даже не помнила, произнёс ли вначале кто-то из присутствующих что-либо вслух. Протянув озябшие руки, она получила от продавца коробку, на которой стоял её размер.

- Где можно примерить, - Фёдор уже оглядывал тротуар с грязным снегом.

- Вот сюда, на картон, пойдёмте, - услужливо бубнил усатый верзила.

- Федя, мы даже не спросили сколько они стоят.

- Мне всё равно. У нас есть деньги.

- Это вам не кооператив. - Расхваливал мужик охрипшим басом свой товар. - Три тыщи — и эта красота ваша, - добавил он, убедившись, что её нога точно вошла в лодочку.

- Три тысячи! - Надю передёрнуло. Это была вся сумма, которую они выручили за продажу двухгодовалой тёлки. - Не надо!

- Тебе хорошо в них. Давай возьмём.

- Ты что! - Надежда уже натягивала обратно сапог, - Я в прошлом году сотню в месяц в садике получала, пока твоего приезда ждала. Три тысячи - это же целое состояние! Дом вон соседский — пять стоит!

- Мы возьмём, - уверенно кивнул Федя засуетившемуся продавцу. И добавил жене

- Если ты уж так переживаешь — подумай сама. То, что было в прошлом году - не в счёт. А что будет ещё через полгода? Рубли совсем обесцениваются.

«Куда я их только буду одевать?» - запоздало думалось ей, под гул машин, чуть слышный шёпот медленно падающих снежинок и противно хлюпающую под ногами слякоть. «Это же - бред! Красивое здоровое животное, которое уже совсем скоро будет кормилицей целой семьи, или туфли». Она сжала горячую ладонь супруга и получила в ответ такое же пожатие. Больше огорошенная, чем довольная, она прижимала к себе сумку с покупкой, ощущая себя растерянной Золушкой.

Дома Надя задвинула узкую картонку с иностранными буквами на нижнюю полку шкафа, а сверху положила платье, пообещав себе не бросать старого друга. Она уговаривала сама себя, что что-нибудь обязательно получится придумать. Написать маме и попросить родителей поискать в продаже чудо-отбеливатель? Попробовать заменить батистовую вставку? Или, обратится за помощью к настоящим рукодельницам. Двоюродная сестра создаёт шедевры из ниток. Может и спасёт нашивка из ажурного фриволите?

Когда через две недели, складывая бельё, и, развернув со вздохом платье, она не нашла пятна, удивление было лишь малой толикой испытанных ею чувств. Она вертела воротник и перебирала складки, силясь определить место бывшей чёрной раны. Она тёрла покрывшиеся мурашками руки и повторяла, как заклинание: «Оно же не сводится!». Она трясла опешившего супруга: «Ты же был, там, со мной! Ты же слышал!». И уговаривала себя, чтобы не сойти с ума: «Так не бывает! Не бывает!».

12

Так то, лучше. Она снова светится и греет. И хочется купаться, как неразумная птаха в песке, в этом свете, невидимом человеческому оку. Хотя, и милые видят этот свет. И дорого готовы за него дать.

А ведь это — такая малость. А ведь силы ещё - хоть отбавляй! Забавы, труды — всё нипочём. Стоило проснуться, чтобы понять, что мир не закончился. Он каждый год даёт шанс всё сделать ещё лучше. Хотя, влюблённые и сами это знают.

13

Весна пришла неожиданно. Начали таять огромные сугробы, лежавшие вровень с крышей. Постепенно талого снега становилось всё больше. Маленькие ручейки проделывали себе дорогу, собираясь в большие ручьи, а те, в свою очередь, грозились объединится в одну мощную реку, смывающую всё на своём пути.

«Уже весна! Значит, скоро лето. И их первая годовщина. Год — это так много. Но он проходит, унося с собой в лету, всё происшедшее.» В тот день у Нади было по-настоящему замечательное настроение. Внутри всё пело. Она закончила уборку и выскочила во двор. Выплеснула воду и залюбовалась ярким, как сапфир, весенним небом. А затем, обогнула дом, решив полюбопытствовать, насколько отошёл снег от стен за последние сутки.

Девушка пробежала по протоптанной дорожке, свернула на оттаявший островок и, вдруг, поняла, что проваливается. Руки инстинктивно взметнулись вверх и успели зацепиться за острый край. Понимая, что соскальзывает, Надя постаралась ухватится, за проломленные доски, более надёжные, чем хрупкий лёд. В голове проносились сотни мыслей. Но бестолковое: «Как же это меня так угораздило? Я же знала об это заброшенном, перекрытом только тонким настилом, колодце!» - заглушало всё остальное.

Попробовав позвать на помощь, она тут же оставила эти попытки. Крик отнимали силы, а внутренний голос шептал, борясь с паникой: «На десятки метров вокруг — ни души. Рассчитывай на себя.» Первоначальный испуг уступил место злости, на нелепость ситуации. Потом, пришло настоящее отчаяние. Ноги не находили постоянной опоры или зацепки на обледеневшей стене. А внизу, под её раскачивающимся телом, простирались многие метры каменного мешка.

Пальцы уже совершенно отказывались слушаться и казалось, что ледяной холод сковывает всё тело и душу, когда она почувствовала его присутствие. Ещё через мгновение, их глаза встретились.

14

Он ощутил волну ужаса, исходившую извне. Никогда ещё, его существо на разрывало столько противоречий. Без него, её участь была предрешена. А встреча также могла стать роковой, если бы девушка, при его приближении, в испуге отпустила руки. Но она уже знала, что он не желает ей зла. Ему хотелось верить, что душа читает чувства.

Ему не составило особого труда метнутся на зов и вытащить её, лёгкую, как пушинку. Всего пара секунд. И вряд ли, она продержалась бы дольше.

15

С того памятного дня, прошло несколько недель. Первое время, Надя ходила по дому прислушиваясь к каждому шороху. Но дом молчал. Это был обычный деревенский дом. И лишь скрип половиц или ветром захлопнутая дверь, заставляли её вздрагивать. Это молчание вызывало недоумение, но спустя какое-то время, всё произошедшее стало казаться лишь страшным кошмаром, миражом, привидевшимся на грани полузабытья и игрой воображения. Может на это и надеялось то чудное творение, спасшее ей жизнь? Или оно затаилось? Или ушло, нарушив известные ему одному законы? Никто не мог дать ответы, на эти вопросы. А жизнь продолжала неумолимо отсчитывать время.

- Вы не понимаете, чем всё здесь закончится! Чем заканчивалось всегда? Напомнить? - крупная фигура хозяйки дома замерла в отчаянной позе, с неестественно заломленными вверх руками. - От этого всего, - она мотнула головой — снова ничего не останется. Сценариев множество — результат только один. Отец молчал, сжав голову натруженными ладонями. А Надя отрешенно созерцала от двери, будто её и не касалась вся эта сцена, какого-то заезжего театра.

Фёдор вышел на крыльцо, и молодая жена последовала за ним. Как всегда, немногословный, он тяжело молчал, перебирая мысли. Или, всё продумав, но страшась её ответа.

- Мать во многом права. Вся родня разъехалась. Лучшим выбором будет следовать за семьей. Лучшим - для нашего будущего. — Тихо сказал он, смотря куда-то вдаль. - Но, если ты хочешь, — мы останемся. Можем перебраться к твоим.

Надежда замерла рядом. Принятие судьбоносных решений только казалось привязанным к месту и времени. Она понимала, что на самом деле, всё было предрешено задолго до этого мига. Она обняла мужа за плечи.

- Я своё обещание не нарушу. Езжай, я буду ждать.

- Я отвезу твои документы и вернусь за тобой сам.

- Я знаю.

Она вышла из дома, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Первый теплый день, этой поздней весны, встречал её радостным гомоном птиц. Обогнуть крайний дом — и окажешься за селом, на дороге, убегающей в бесконечную даль. Её каждодневный привычный маршрут для прогулок.

«Плыть по течению — не значит делать выбор. Или, это течение и есть - осознанное желаемое? Нет, всё гораздо сложнее. Всё сплелось в безумный клубок: вера в судьбу и её непростое движение, надежды на лучшее завтра и непонятная дрожь предчувствия перед тёмной пучиной, засасывающей реальное сегодня. И боль от неминуемого расставания. От понимания, что ураган уже рядом и придётся учится жить так далеко от места, где навсегда останется твоё сердце. Малое утешение пытаться забрать его с собой в мыслях, ощущениях, памяти. Но можно продолжать любить, не смотря на расстояние и годы. И переносить эту преданность, на каждый кусочек тверди под ногами.»

16

«Дети видят больше чем взрослые. Не замечают ту тонкую грань, которая отделяет суровую реальность от её светлого отражения. А потом, повзрослев и однажды заметив, возводят на её месте непробиваемую стену. Барьер, за которым, прикрываясь жесткими правилами, погружают себя и окружающих в безумие.»

Так виделось старому, испокон веков живущему возле этой границы, существу. Может и он видел это однобоко? Или чего-то не понимал? Как знать... У каждого своя правда.

17

Семья готовилась к переезду. Многие вещи уже были собраны. И ещё множество предстояло собрать, упаковать, пристроить. Подготовка шла полным ходом, когда в один из дней, неожиданное происшествие нарушило деловой ритм сборов.

Женщины находились в большой комнате и не спеша заворачивали посуду в полотенца, заполняя большой ящик. Сверху, на чердаке, послышались шаги. «Некто» прошёл через весь дом и шаги стихли. Назад, он явно не собирался. В комнату вошёл удивлённый Фёдор и сказал, что они с отцом сейчас поднимутся посмотреть, кто бы это мог быть, ведь все свои находились в доме. Захватив фонарь, мужчины ушли. Встревоженная мать отложила чашку.

- Только бы, чужаки не забрались. Их видели в селе пару дней назад. Идут с восточных республик. Говорят, что там после отделения, русским не сладко. Приехавшие рассказывают страшные истории. А те, кто идут - озлоблены и ищут новое место для своих семей. Понять можно, но не дай Бог на пути оказаться.

Надежда молчала. Вскоре вернулся и Фёдор с отцом.

- Там никого нет, - растерянно развёл руками глава семьи. - Совсем никого. Даже кошки.

В день отъезда собралось много людей. Некоторые бродили по опустевшим комнатам. Большинство же расположились на улице. Как обманчиво выглядело полное подворье со стороны! Снаружи все осталось без больших изменений и казалось, что царящее возбуждение лишь радостное ожидание гостей перед весёлым застольем.

Полупустой дом был таким одиноким и покинутым, что у Нади разрывалось сердце. Ещё нужно было многое успеть сделать, а часы неумолимо отсчитывали последние минуты. Она растерянно соображала о забытых вещах, а потом поняла, что ей необходимо выбраться на воздух. Юта, предчувствуя отъезд, не отходила от неё ни на секунду. Она выскочила на траву и жалобно заскулила, заглядывая в глаза хозяйки. Девушка машинально погладила шелковую шерсть. «Что кажется, а что есть? Как правильно, а как нет? Есть ли ответы на все вопросы? Надо просто идти вперёд. Просто, жить и любить».

Вот уже и сказаны все слова остающимся и уезжающим. Все расположились в нагруженных машинах, кортеж тронулся, и она в последний раз оглянулась на дом, утопающий в тронутой золотом листве. Чувство потери, горькой утраты заполнило её всю и из глаз хлынули обжигающие слёзы.

18

Он молчал все эти месяцы, проклиная сам себя. Теперь они покидали его. Долгий век вместе - как забытый сон. И в этом новом свете не работают старые правила, следовать за ними не придётся. Он должен был пережить это предательство. Для нежити нет места в человеческой жизни. Люди приходили и уходили — так было всегда. Он позволил себе чувства — и теперь наказан ещё и этой потерей. Большая мохнатая голова потянулась к чердачному окошку и глядящие в след отъезжающим машинам глаза, наполнились невыразимой болью.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 4,29 из 5)
Загрузка...