Чудо-хвостик

 

 

 

Под покосившимся крыльцом избы возле своей норки грела на солнышке животик мышка. Ее серая шерстка гладко лоснилась, поблескивая под лучами. Мышка лежала тихо, никому не мешала, и никто ее не замечал.

А с другой стороны крыльца у своей прохудившейся конуры сидел беспородный пес, которого все звали Жучка, сидел вольно, не на цепи, только идти ему никуда не хотелось, потому что его, отощавшего, ноги едва держали, и он еле-еле шевелил облезлым хвостом и смотрел грустно-грустно.

К Жучке, с трудом передвигая ноги и тоже с облезлым хвостом, подошла кошка, которую все так и звали – Кошка. Оба с голодной тоской посмотрели друг на друга и уставились на крыльцо, в надежде, не появится ли там Дед или Баба.

И вот, в самом деле, скрипнула дверь, и вышла Баба, в платке и переднике. Жучка и Кошка сразу потянулись к ней мордами, но Баба, не глядя на них, прошла в дырявый курятник, где их последняя курица – Курочка Ряба – сидела одна-одинешенька на насесте и тоже мечтала хоть что-нибудь поклевать.

А в избе Дед, перепоясанный поверх рубахи ремнем, в стоптанных подрезанных валенках, понуро топтался у стола без скатерти и, глотая слюнки, заглядывал в каждую пустую кастрюлю, тарелку, миску. Наконец он с силой затянул ремень на поясе и сел, подперев рукой голову.

- Эх, хоть с горошину колобочек бы!- вырвался у него стон из груди.

Вернулась Баба с пустыми руками, и Дед понял, что их голодная Курочка Ряба опять ничего не снесла.

- Пошла бы, Баба, по коробу поскребла, - жалобно попросил Дед.

А Баба в ответ:

- Да там мышка, а после мышки Кошка - все вылизали до блеска.

- Ну, тогда сходи по сусеку помети, - опять попросил Дед.

А Баба:

- Да там мышка, а после мышки Жучка уже все дочиста смели. Придется тебе, Дед, еще туже затянуть поясок.

- Да куда уж туже! – встал Дед, показывая ремень на поясе, и вдруг яростно рубанул рукой воздух:

- Эх – ну, хоть мышей лови!..

 

А в это время у конуры Кошка вдруг стала тянуть носом – Жучка, то есть беспородный пес, уставился на нее, не понимая, что это с ней?

- Чуешь? – продолжая тянуть носом, спросила Кошка.

Жучка тоже стал тянуть носом.

- Чую, - неуверенно проговорил он.

- Жареным пахнет, - облизнулась Кошка.

Жучка тоже облизнулся, хотя ему, если и пахло жареным, то совсем не съедобным.

- Это наша смерть, - обреченно произнес он.

- Это мясо! – опять облизнулась Кошка и тут же увидела, как из-под крыльца, с другой стороны, вьется легкий дымок – если где-то что-то и жарили, то это могло быть только там.

И Кошка, обходя крыльцо, поползла на дымок – Жучка остался на месте.

Вдруг Кошка замерла, а потом подняла голову с такими вытаращенными глазами, что Жучка сам пополз к ней – и так же дико вытаращился, когда увидел то, что видела и Кошка. А там мышка так разнежилась под лучами, что ее сытый животик уже дымился, а острый хвостик торчал, как шампур, на который насадили шашлык. И у Кошки, и у Жучки от такого вида слюнки потекли. Кошка хотела было броситься на мышку, но оказалось, что Жучка встал на ее хвост, - Кошка взвизгнула от боли – мышка встрепенулась и шмыгнула в норку.

- Эх, ты, кошка! - чуть не заплакал Жучка, отпуская Кошкин хвост.

- Эх, ты, жучка! - зализывая свой облезлый хвост, промяукала Кошка.

- А при чем тут я – это ты не поймала мышку!- гавкнул Жучка.

- А ты, что, поймал? – принимая боевую стойку, выгнула спинку Кошка.

- А зачем мне мышку ловить – я ведь пес, а не кошка? – опять гавкнул Жучка.

- А тогда зачем ты сюда приполз – только мне помешал?! – взметнула трубой свой облезлый хвост Кошка.

- Кушать очень хочется, - виновато завилял таким же облезлым хвостом Жучка.

И Кошка, прощая Жучку, прижалась к нему своим исхудавшим и бессильным телом.

 

 

Во двор неожиданно вышел Дед, что-то неся в руках. Жучка и Кошка бросились к нему: Кошка, мурлыча, принялась тереться о ногу Деда, а Жучка радостно завилял хвостом.

- Что, изголодались? – потрепал Дед Жучку.

- Очень, очень изголодались, - заскулили оба Дедовых питомца, стараясь разглядеть, что это у Деда в руках.

- Я сам голодный, как волк, но выть и скулить не буду – я решил выйти на охоту! – проговорил Дед, тряся над головой вынесенным предметом.

- У тебя же нет клыков! - показывая свои клыки, гавкнул Жучка.

- У тебя же нет когтей! - показывая свои когти, мяукнула Кошка.

- У тебя и зубов-то нет, Дед! – показалась в окошке Баба.

Но Дед только рукой махнул на Бабу и тут же сунул под нос Жучке и Кошке вынесенный им предмет:

- Вот мои клыки! Вот мои когти!..

Жучка и Кошка стали опасливо пятиться от Деда.

- Это мышеловка, простая мышеловка, - принялась успокаивать их Баба в окошке.

- Да, Баба, это мышеловка, - подтвердил ее слова Дед. - Но только одна ты это знаешь, а мышка отродясь не видала мышеловку, и это для нас самое главное, потому что мы ее сюда «щелк» – и поймаем! – и Дед лихо щелкнул мышеловкой: – Будешь, мышка, зерно из нашего сусека таскать!? Будешь муку из нашего короба есть!?

Кошка радостно запрыгала:

- Поймаем мышку и съедим!

Но Жучка гавкнул:

- Нет!

- Это почему, нет? – удивилась Кошка.

- Потому что я не ем мышей, - ответил Жучка.

- А я ем, - возразила Кошка.

Тут же оба приняли боевую стойку – обнажили клыки и когти.

- А я не ем! – стоял на своем Жучка.

- А я ем! – не собиралась уступать Кошка.

И Жучка наскочил на Кошку, и они оба сцепились так, что сплелись в единый живой клубок, и началась заварушка: полетели клочья шерсти, под разносившийся вокруг вой, визг, хрип, храп.

Дед даже забыл о мышеловке и, как зритель на трибуне, стал наблюдать за поединком, при этом было видно, что он явно болеет за Жучку.

И никто не заметил, как из своей норки выглянула мышка и с интересом стала следить за дерущимися. И всякий раз, когда Жучка оказывался наверху, а Кошка внизу, мышка радостно вскидывала обе передние лапки.

- Ой-ёй-ёй! – перекрикивая шум во дворе, завизжала Баба в окошке. - Дед, разгони же их скорей! Разгони!..

А Дед, не отрывая глаз, следил за дракой и бил себя по коленкам, приговаривая:

- Как их разогнать-то?! Как разогнать?!.

- А вот я сейчас! – прокричала  Баба и исчезла в окошке.

Мышка, как и Дед, так увлеклась зрелищем, что совсем вылезла из норки.

Баба, держа в руках кочергу, ступила на крыльцо и тут  же заметила мышку:

- Мышка! Вон мышка! Вон! –  испуганно закричала Баба, тыча кочергой в сторону мышки.

Дед засеменил на своих негнущихся ногах туда, куда тыкала кочергой Баба. Кошка и Жучка, толком не расцепившись, бросились следом – в итоге столкнулись лоб в лоб друг с другом, потом с Дедом, и все трое кубарем полетели на землю.

- Ай-яй-яй!.. Кошку раздавили!.. Кошку!.. – и Баба, растолкав Деда и Жучку, взяла на руки Кошку и стала ее гладить.

Жучка вскочил и отряхнулся, один Дед продолжал сидеть и не мог подняться.

Но Жучка быстро подлез Деду под руку и помог ему подняться.

- И где же мышка? – первым делом спросил Дед, оглядываясь вокруг.

- Будет мышка ждать, пока вы тут валяться будете – держи мышеловку шире, - хмыкнула Баба.

- И куда же она убежала? – не унимался Дед.

- Да, куда? – гавкнул ему в поддержку Жучка.

- Тебе-то мышка зачем – ты же не ешь мышей? – с презрением глянула Кошка на Жучку.

- Я Деду помогаю, - выпятил свою грудь Жучка.

Кошка фыркнула:

- Фу, помощничек… Дед, надо пса посадить на цепь – он только мешает ловить мышку.

- Да, да, Дед, посади Жучку на цепь, - тут же подхватила Баба, показывая на цепь, что валялась у конуры.

Дед погладил Жучку, как бы говоря, что Жучка – это не пес, а друг.

Но Баба, видя нерешительность Деда, строго проговорила:

- Не то, не поймать вам мышку.

Дед, продолжая гладить Жучку, посмотрел на Бабу, а потом снова на Жучку.

- Пойдем, Жучка, посажу я тебя на цепь, - грустно проговорил он и тут же добавил: - Но как только мышку поймаем, я тебя сразу отпущу… сразу отпущу… Пойдем…

И Дед отвел Жучку к конуре и посадил на цепь – Жучка не сопротивлялся, а только поскуливал, как бы говоря, что он, и как пес, и как друг, понимает, что сейчас главное – это поймать мышку.

 

И вот наступила ночь.

Дед, как вышедший на охоту волк, притаился под плетнем и чутко вслушивался в ночную тишину. В небе над его головой золотился месяц, как отрезанный ломоть сыра, и голодный  Дед все время задирал туда голову и глотал слюнки. «В следующий раз выйду на охоту только в безлунную ночь» - решил про себя Дед.

Вдруг за плетнем что-то зашуршало – Дед вмиг забыл о сыре и вонзил взгляд в темноту – из-за плетня выползла Кошка.

- Тс-с! – сделал Дед знак Кошке, прикладывая палец к губам, и прошептал: – Ну, что, проверила мышеловку?

- Проверила, - зашептала Кошка в ответ, - мышка еще не попалась.

- А ты хорошо проверила? – в самое ухо Кошке прошептал Дед.

- Хорошо. Да если бы мышка была там, я бы ее сразу учуяла, - тоже в самое ухо Деду прошептала Кошка.

- «Учуяла-учуяла», - передразнил Дед Кошку, отстраняя ее от себя. - Что ж ты ее не чуяла, когда она в сусек наш за зерном лазила?

- Я бы учуяла, да ведь Жучка всегда мешается, - стала оправдываться Кошка.

- «Жучка-Жучка», - опять передразнил ее Дед, - у тебя всегда Жучка виновата.

Кошка, вдруг навострив уши, резко приподнялась.

- Что?!. что?! – заволновался Дед, крутя головой и силясь хоть одним ухом что-нибудь да услышать.

А Кошка спокойно опустилась да еще и зевнула:

- Ничего.

И Дед махнул на нее рукой:

- Пойду-ка я сам проверю, - и уполз по-волчьи на карачках.

Кошка от такого маневра Деда чуть не мяукнула на всю тишь ночи, но сдержалась и лишь голову задрала – и сразу увидела ломоть сыра. И в животе у Кошки так скрутило, что ей уже не мяукнуть, а взвыть захотелось.

- Оу-у-у!!. Оу-у-у!! – вдруг в самом деле прорезало ночную тишь – так мог выть только раненый волк.

И тут же испуганно залаял Жучка, еще испуганней замяукала кошка, а в избе загорелся огонь, и следом распахнулась дверь – на пороге с кочергой встала Баба. И вот все увидели, как на свет, что падал из распахнутой двери, из тьмы вышел стонущий дед – зверская мышеловка намертво прищемила ему пальцы.

Кошка прижалась к ноге Бабы, а скулящего Жучку цепь не пускала к Деду.

Баба подошла и осторожно вызволила пальцы Деда из мышеловки, приговаривая:

- Эх, Дед… Ты уже не охотник…

А Дед, ничего не отвечая, сразу пошел и освободил привязанного Жучку, и Жучка тут же кинулся зализывать раны на пальцах Деда.

Дед обнял Жучку и горестно проговорил:

- Не поймать нам мышку. Не будет нам ни зернышка, ни щепотки муки… Что ж, Баба, делать будем – ничего-то у нас уже не осталось: ни сил, ни еды?

Но Баба, прижав к груди Кошку, возразила:

- Ты забыл, Дед, еще кое-что осталось.

Дед посмотрел на нее удивленно:

- Что осталось?

И Баба напомнила:

- А Курочка Ряба?

- А что Курочка Ряба?- пожал плечами Дед: - Такая же старая, как и мы, яиц не несет…

- И хорошо, что не несет, - чуть не с радостью подхватила Баба.

- Что же тут хорошего? – не понял Дед ее радости.

И тут Баба, опустив Кошку, подошла к Деду, взяла его раненую руку и сначала подула на нее, потом погладила, нежно-нежно, и тихо проговорила:

- Раз она яйца не несет, может, съедим ее?

Дед округлил глаза:

- Нашу последнюю курочку?!

Баба даже не моргнула:

- Нашу последнюю курочку.

- Курочку Рябу?! – точно не веря своим ушам, произнес Дед.

- Курочку Рябу, - неумолимо кивнула в ответ Баба.

Дед посмотрел в глаза Жучке, потом на ломоть сыра на небе, и стал очень медленно затягивать пояс на себе, все туже и туже, но только перешибленные пальцы не слушались его и пояс никак не затягивался.

Баба, Кошка и Жучка – все закрыв глаза – замерли, точно в ожидании приговора.

Дед тяжко вздохнул, потом еще раз, и еще – и вдруг, тоже зажмурившись, быстро проговорил:

- Ну, что ж, съедать, так съедать…

И никто не увидел, как в этот момент месяц золотым краем блеснул в дырку на крыше курятника, и Курочка Ряба закудахтала, только никто не стал слушать, что она там кудахчет.

 

Когда наступило утро, труба на крыше избы уже дымила, чтоб раскалить печь для приготовления горячего завтрака.

Дед во дворе точил нож, а Жучка и Кошка прятались за конурой, и, обнявшись, сидели тихо и ждали: им и есть очень хотелось, и Курочку Рябу было очень жалко.

И вот на крыльцо вышла Баба.

- Ну, что, Дед?- окликнула она, показывая на дым из трубы: - Печь я затопила…

- А я нож наточил, - сдвинул сурово брови Дед и махнул ножом в руке: - Неси, баба, курочку.

Баба, поправив на себе платок и передник, исчезла в курятнике.

Дед большим пальцем попробовал, остро ли он наточил нож, а Жучка и Кошка, держась друг за дружку, осторожно выглянули из-за конуры.

Вдруг из курятника раздался крик: «Дед!.. Дед!..»

Дед с ножом в руке засеменил, спотыкаясь на своих старых ногах, на крик Бабы и тоже исчез в курятнике.

Жучка и Кошка со страху еще теснее прижались друг к дружке и квадратными от ужаса глазами уставились на дверь курятника, откуда больше не доносилось ни звука.

И вдруг дверь с шумом распахнулась, и первой из курятника с гордо вскинутой головкой вышла Курочка Ряба, а за ней, неся на ладонях яйцо – но яйцо не простое, а золотое! –ступала Баба, и за Бабой, победно подняв над головой нож, шествовал Дед.

Жучка и Кошка, разинув пасти, вытаращились на чудо, как будто это золотой месяц свалился с неба.

Дед, по-молодецки опережая Курочку Рябу, распахнул перед ней дверь в избу, и торжественная процессия исчезла с глаз двух облезлых и никому не нужных зрителей. Жучка и Кошка потерянно переглянулись и бросились к открытому окну, чтоб с диким любопытством повиснуть на подоконнике.

А в избе творилось невероятное.

Курочка Ряба распушила свои рябые перья и довольно кудахтала: «Куд-кудах! Куд-кудах!»- а Дед все приплясывал вокруг нее: «А вот сюда! А вот сюда!»

Он усадил Курочку Рябу на самое почетное место, во главе стола, а сам замер рядом, как часовой. А Баба застыла у порога с не простым яйцом на ладонях и никак не могла оторвать глаз от его золотого блеска.

- Куд-кудах! – прокудахтала Курочка Ряба и посмотрела на Бабу, но та, как завороженная, и ухом не повела.

- Баба, тебе говорят, - окликнул ее Дед, - положи золотое яичко.

И Дед нетерпеливо подошел и схватил яйцо с ее ладоней, и тут – Дед даже не понял, что произошло – яйцо с грохотом упало на пол – Дед, Баба, Жучка, Кошка вскрикнули и зажмурились. Одна Курочка Ряба прямо через стол вспорхнула спасать яйцо, да так и повисла в воздухе на распахнутых крыльях, глазам своим не веря: а яйцо-то лежало целехонько!

- Куд-кудах! Куд-кудах! - обалдело закудахтала Курочка Ряба.- Смотрите все сюда!.. сюда!

Дед осторожно приоткрыл один глаз, потом второй, и тут же стал тереть их, не веря тому, что видел; за ним и Баба с Жучкой и Кошкой стали моргать и никак не могли проморгаться.

Дед бросился обнимать Курочку Рябу, следом бросилась и Баба, а Курочка только кудахтала, уже и не зная, что сказать.

Вдруг Баба горестно всплеснула руками:

- А нам и угостить-то тебя, нашу радость, нечем…

И Дед грустно закивал:

- Ничего-то у нас не осталось…

А Курочка Ряба крылами подхватила яйцо с пола и протянула Деду с Бабой:

- Так вот же я вам яичко снесла.

- Но оно же не простое, - проговорил Дед, не зная, как и взяться-то теперь за это яйцо.

- Оно же золотое, - тоже боясь прикоснуться к яйцу, проговорила Баба.

- Вот и угощайтесь на здоровье! – сказала Курочка Ряба и отдала яйцо Деду.

- Тяжелое, - прикидывая на ладони, сказал Дед о яйце. - Яичницу изжарим.

Но Баба возразила:

- Нет, вкрутую сварим.

- Нет, яичницу – яичницу быстрей готовить! – стоял на своем Дед.

И Баба сдалась:

- Ну, давай яичницу!

И Баба достала сковороду и поднесла Деду, чтоб он разбил яйцо о ее край: Дед стукнул яйцом – сковорода выпала из рук Бабы, но яйцо не разбилось.

- Ну, Баба, как ты держишь, - рассердился Дед.

- Это ты, Дед, бить не умеешь. Дай сюда золотое яичко, - и Баба забрала яйцо.

Теперь Дед держал сковороду, а Баба била яйцом, да так, что и сковорода, и яйцо вместе грохнулись на пол.

Дед почесал затылок и проговорил:

- Не так надо бить золотое яичко.

Он поднял сковороду и принялся бить ею по яйцу – бил, бил, а яйцо все не разбивалось, и Дед, обессиленный, уронил сковороду.

Тогда баба подняла сковороду и начала бить – била, била и тоже без сил уронила сковороду.

- Говорила, вкрутую сварим, - заныла Баба.

А Курочка Ряба зажала крылышками клюв, чтоб не издавать ни звука, и забилась в угол, откуда лупила глазками, ничего не понимая.

А во дворе Жучка и Кошка сидели под окном, как пришибленные, будто это били сковородой не яйцо, а их самих.

Вдруг из норки под крыльцом высунулась мордочка мышки.

Мышка увидела притихших Жучку и Кошку и удивленно проговорила:

- Привет!

Но мышка удивилась еще больше, когда Кошка, даже не глянув в ее сторону, еле выговорила:

- А, мышка…

- Слышу, такой грохот: я думала, вы тут опять деретесь – хотела посмотреть.

- У-у! – взвизгнула Кошка и кивнула на открытое окно: – Тут и без нас есть на что посмотреть.

- Иди, мышка, посмотри, - кивнул на окно и Жучка.

- Какие хитрые – поймать хотите? – раскусила мышка их уловку.

- Да мы отойдем, не бойся, ведь ты все равно быстрее нас бегаешь, - успокоил ее Жучка и исчез вместе с Кошкой за конурой.

Мышка осторожно, не спуская глаз с конуры, вылезла из норки и побежала, все время оглядываясь, к окну, и быстро забралась на подоконник – и вмиг забыла обо всем, как только увидала золотое яичко.

А вокруг яйца сидели на полу такие же пришибленные, как Жучка с Кошкой, Дед с Бабой, и валялась сковорода, а в углу закрылась крылышками Курочка Ряба, как будто спряталась.

- Баба, а куда я нож положил? – вдруг очнулся Дед.

Баба посмотрела на Деда так, как будто Дед в самом деле получил сковородой.

- Сковородой не разбили – ножом-то как разобьешь? – покрутила Баба пальцем у виска.

- А я ножом бить не буду, - вполне разумно ответил Дед.

- А что ты будешь делать? – не поняла Баба.

- Резать.

- Золотое яичко?! – и Бабины глаза округлились, аж как две сковородки.

Дед с жалостью посмотрел на Бабу, как будто уже точно зная, кто из них в самом деле получил сковородой, а потом оглянулся на Курочку Рябу в углу – Баба тоже оглянулась на Рябу.

И Дед, чтобы убрать все сомнения, проговорил:

- Держи ее, Баба, а я нож поищу.

Мышка, услыхав такое, чуть не свалилась с подоконника, как будто и ей досталось той сковородой.

А во дворе за конурой Кошка, видя, что мышка совсем забылась, начала осторожно подкрадываться к ней – Жучка пополз следом.

Как раз в избе Дед нашел свой наточенный нож, а Баба схватила Рябу.

- Держи ее, Баба, крепче, - сурово проговорил Дед и сделал шаг к Курочке.

И именно в этот миг, когда Кошка в проеме раскрытого окна уже нависла над мышкой, Жучка вновь нечаянно наступил Кошке на хвост – та взвизгнула так, что Дед с ножом и Баба с Рябой остолбенели со страху. А мышка не только не остолбенела, а наоборот, прыгнула с подоконника в избу и побежала к ближайшей щели, и хвостиком случайно зацепила золотое яйцо на полу – и даже не почувствовала, но яйцо – хруст – и разбилось!

Никто и ахнуть не успел, как золотое сияние ослепило всех, как будто из разбитого яйца взошло солнце. А когда сияние спало, все увидели, что стол посередине накрыт белой скатертью и весь уставлен едой: тут был и сыр, который никогда не пробовала мышка, и зерна пшеницы, по которым изголодалась Курочка ряба, и сосиски, о которых бредили Жучка с Кошкой, и огромный, румяный, печенный на масле и сметане, колобок – мечта Деда с Бабой. Это был сон – не хватало только сковороды, чтобы разбудить всех.

Мышка первой взобралась на стол и попробовала свой сыр.

Дед-то еще помнил тот ломоть с неба и, сглотнув слюну, спросил:

- Настоящий?

- Еще какой! – облизнулась мышка и откусила уже по-настоящему.

И тут Жучка с Кошкой как с цепи сорвались и бросились к сыру – мышка испугалась и отскочила, но Дед быстро загнал хулиганов под стол и бросил им сосиски.

Мышка осталась с сыром, Курочка Ряба – со своим зерном, а Дед с Бабой – с колобком.

- Вот какие чудеса бывают! - все еще не веря своим глазам, проговорил Дед и отломил кусок колобка.

- Истинно чудеса! – с полным ртом поддакнула Баба.

И вдруг Жучка выглянул из-под стола и гавкнул:

- Не наступи я Кошке на хвост, были бы вам чудеса…

- Истинно так! Это мы с Жучкой сделали вам чудо! – выскочила оттуда же Кошка.

Курочка Ряба закудахтала на них:

- Если бы не мышкин хвостик – волшебный хвостик! – ничего бы этого мы не видели! – и показала крылом на полный стол.

А мышка уже держала хвост морковкой и честно призналась:

- А я и не знала, что у меня хвостик – волшебный.

- Я тоже не знала, что могу золотое яичко снести, - вдруг призналась и Курочка Ряба.

Только Деду главное было не это.

- Курочка Ряба, а ты еще снесешь нам золотое яичко? – взволнованным голосом спросил он.

- Снесу, Дед, снесу, - успокоила его Ряба.

А тут Баба еще более взволнованным голосом обратилась к мышке:

- Мышка, а ты еще разобьешь нам золотое яичко?

Мышка не стала вертеть хвостом и просто сказала:

- Разобью, Баба, разобью!

И никто за столом не заметил, как Жучка и Кошка с полными брюхами выбрались из-под стола и тихо ушли.

 

Сытые, но все равно не веселые, Жучка и Кошка вышли на крыльцо.

- Подумаешь, хвостиком она махнула и разбила… Я тоже так могу! – махнула своим облезлым хвостом Кошка.

- И я могу! – так же облезлым хвостом махнул Жучка.

- Конечно, мы можем: у нас с тобой вон какие хвосты, не то что у мышки, - и Кошка задрала хвост трубой.

- Конечно, - задрал хвост трубой и Жучка. - Что у мышки за хвост? Не хвост, а так – хвостик, и не хвостик даже – шнурочек.

- Вот-вот, шнурочек, - подтвердила Кошка. - Мы им еще покажем!.. Пусть только Ряба снесет золотое яичко – и покажем!

Жучка вдруг задумался:

- А как покажем – у них есть мышкин хвостик, и наши хвосты им не нужны?!

- Тихо! – обеими лапами защелкнула Кошка Жучкину пасть, чтобы пес не мог издать ни звука, и отвела его за конуру. – Тихо!

Жучке в лапах Кошки, не то что лаять – дышать было тяжело.

А Кошка уже шептала ему в самое ушко:

- Мы украдем мышкин хвостик! И тогда наши хвосты будут нужны!

Жучка тряхнул головой и вырвался из лап Кошки, и тут же гавкнул:

- Как ты украдешь – дед с бабой будут стеречь мышку?

Кошка вмиг снова вцепилась Жучке в пасть, обрывая его лай, и снова зашептала в самое ушко:

- Ночью, когда Дед, Баба и мышка заснут, я подкрадусь к мышке и перережу ей хвостик! – и Кошка обнажила клыки и щелкнула ими, показывая, как она перережет. – Мышка ничего и не почувствует.

Жучка хотел что-то возразить, но Кошка только еще крепче вцепилась в его пасть.

- Не почувствует, - повторила Кошка и напомнила: - У нее же шнурочек, а не хвост.

И Жучка вынужден был согласно кивнуть.

А ночью он должен был притаиться под окном и ждать, когда ему оттуда Кошка передаст перерезанный хвостик-шнурочек.

Весь день Жучка просидел в конуре и еле-еле дождался темноты, когда все стихло и в избе, и в курятнике, и только доносился храп Деда. Жучка осторожно вылез из конуры, бесшумно подполз к избе и сел под окном. В небе над ним висел тонкий месяц, такой тонкий, как золотой шнурочек, но только даже самой хитрой кошке шнурочек этот был не по зубам. «Волшебный хвостик», - думал Жучка, глядя на шнурочек месяца.

И тут окно над его головой чуть приоткрылось, и просунулась мордочка Кошки – в ее оскаленной пасти на клыках висел мышкин хвостик. Жучка клыками же сцепил мышкин хвостик и бесшумно исчез в своей конуре. А мордочка Кошки в окне исчезла еще раньше.

 

А когда исчез и месяц на небе, рассвело.

И первой из избы вышла Баба и пошла стеречь возле курятника.

Дед подошел к ней и шепотом спросил:

- Ну, что, снесла?

- Еще нет, - замотала головой Баба. - А мышка спит?

Дед кивнул.

- Ну, пусть спит – она еще не нужна, - не успела договорить Баба, как из курятника раздалось победное кудахтанье.

И Дед с Бабой кинулись внутрь.

В это время на крыльцо вышла мышка, потирая спросонья глазки.

Тут же, как из-под земли, выросли Кошка и Жучка.

- У тебя, что, хвостик снимается? – ахнула Кошка, глянув на мышку.

- Не видишь, что ли – снимается, - ответил за мышку Жучка.

Мышка выгнулась так, чтоб посмотреть на хвостик, а хвостика-то и нет!

- Ой-ёй-ёй! Ой-ёй-ёй! – запищала мышка. - Где же мой хвостик?! Где мой волшебный хвостик?!

- Я думала, ты его снимаешь перед сном, - как ни в чем не бывало, проговорила Кошка.

- Он был! Хвостик был, когда я засыпала! – не веря своим глазам, стала мышка трогать то место, где был хвостик.

- Может, он в избе где-то валяется? – подсказал Жучка.

И мышка бросилась в избу – Кошка и Жучка за ней.

Втроем, помогая друг другу, они обнюхали и обшарили все углы и закутки, но мышкиного хвостика – волшебного хвостика – так нигде и не нашли.

- Как же ты могла потерять свой волшебный хвостик?! Как?! – всё хватались за голову Кошка и Жучка.

А мышка только жалобно пищала:

- Никогда не теряла, никогда!.. Что же мне теперь делать?.. Что?!.

Кошка и Жучка только лапами беспомощно разводили.

И вдруг дверь в избу распахнулась, и торжественно вошла Курочка Ряба, а за ней Баба с золотым яйцом на ладонях и Дед, что вертелся вокруг золотого яйца и все повторял:

- Баба, дай мне золотое яичко!.. Дай мне золотое яичко!..

- Зачем? – остановилась Баба и посмотрела на Деда.

- А ты постели на стол белую скатерть – сегодня мышка разобьет нам золотое яичко не на полу, как вчера, а прямо на столе! – показал Дед на голый стол.

- Кудах-тах-тах! Так, так! – довольно закудахтала Ряба.

И Баба отдала яйцо Деду, а сама постелила скатерть.

Дед положил посередине золотое яйцо и повернулся к замершей мышке.

- Давай я тебя подсажу, - протянул он ей ладонь.

А мышка вдруг стала пятиться от Деда.

- Не хочешь разбивать золотое яичко на столе, на белой скатерти? – удивился Дед. – Хочешь, как вчера, на полу?

- На полу она тоже не хочет, - мяукнула Кошка.

- Почему?- не понял Дед.

- Потому что она хвостик потеряла-ла-ла-ла! – залаял Жучка.

Дед, Баба и Ряба бросились к мышке – стали крутить-вертеть ее и так и сяк, но хвостик исчез.

- Ла-ла-ла-ла-ла! – вдруг, как Жучка, с горя залаял Дед.

Баба так испугалась, что лишилась дара речи; Ряба сбежала в курятник, мышка в свою норку. А Дед все лаял и лаял: «Ла-ла-ла-ла-ла!.. Ла-ла-ла-ла-ла!..» - даже Жучке стало страшно.

И только Кошка подошла к Деду.

- Не горюй, Дед, я же свой хвост не потеряла, - задрала она трубой свой облезлый хвост.

- И я не потерял! - тут же задрал такой же облезлый хвост и Жучка.

- И что – хвосты ваши облезлые будем кушать? – скривил рот Дед.

- Ла-ла-ла-ла-ла! – передразнила Деда Кошка и кивнула на свой хвост: – Пусть он облезлый, но я могу, как мышка, махнуть хвостом и разбить золотое яичко.

- Можешь?! – тут же обрела дар речи Баба.

- Могу! – махнула Кошка хвостом.

- И я могу! – завилял хвостом Жучка.

- И ты, Жучка?! – чуть вновь не залаял Дед.

А Кошка уже запрыгнула на стол и начала махать хвостом, ударяя по золотому яйцу, и Жучка стал ударять своим хвостом - бьют, бьют, а яйцо не бьется.

- Ты не так бьешь – смотри, как надо! – мяукнула Кошка и задрала хвост.

- Это ты не так бьешь – смотри, как надо! – гавкнул Жучка и тоже задрал хвост.

И оба изо всех сил ударили хвостами по яйцу – хвосты «хрясь» и отвалились.

И тут началось такое «ла-ла-ла-ла-ла», что ни Ряба, ни мышка не выдержали и прибежали обратно. Прибежали, и увидели, что на груди Бабы умирает Кошка, на груди Деда умирает Жучка, а на столе лежит целёхонькое золотое яйцо и валяются два оторванных облезлых хвоста.

- Куд-кудах!.. Куд-кудах! – закудахтала Ряба, перебивая это «ла-ла-ла-ла-ла». - Куда же пропал мышкин хвостик, куда?! . Надо всем вместе поискать! Если мы найдем мышкин хвостик, может быть, тогда у Кошки с Жучкой хвосты и прирастут!? Ведь мышкин хвостик волшебный – он золотое яйцо разбивает!

И Кошка вдруг ожила:

- Если я найду мышкин хвостик, мой хвост прирастет?! – спросила она у Рябы, еще не веря своим ушам.

Ряба только кивнула, а Кошка уже соскочила с груди Бабы и хотела выбежать в дверь, но Жучка вдруг схватил ее и тоже повернулся к Рябе:

- А если я найду мышкин хвостик, мой хвост прирастет?

Ряба опять кивнула.

Кошка изо всех сил рвалась из лап Жучки, но пес держал цепко.

- Пусти ты меня! – мяукнула Кошка.

- Не пущу – я первый! – гавкнул Жучка.

- Нет, я первая! – укусила Кошка Жучке лапу и выпрыгнула в окно.

Жучка, прихрамывая, побежал в дверь и прямо на пороге столкнулся лоб в лоб со стремительно вернувшейся кошкой – оба кубарем полетели на пол.

- Вечно ты мешаешься! – вскочила Кошка и протянула Рябе мышкин хвостик. - Вот! Только что нашла!

Дед с Бабой переглянулись и лишь головами покачали – теперь-то уж они догадались, как потерялся мышкин хвостик.

- Не мне хвостик, а мышке, - показала Ряба на мышку.

И Кошка тут же подала хвостик мышке:

- Вот! Только что нашла! – геройски стукнула себя в грудь Кошка.

Но и Жучка стукнул себя в грудь:

- Мы вместе нашли! только что!..

Мышка не стала разбираться, кто из них больший герой, а сразу приложила хвостик на место – хвостик тут же и прирос, как будто никуда и не пропадал.

- Прирос чудо-хвостик! Прирос! – замахала крылами Ряба.

Только Дед, будто и не слышал, уставился на Жучку, а Жучка на Кошку, а Кошка на Жучку, лишь у Бабы глаза так разбежались, что она не знала, куда и смотреть: и у Кошки хвост прирос, и у Жучки хвост прирос, да еще и хвосты-то не старые, облезлые, а новые, пушистые!

- Ай-да, мышкин хвостик! Ай-да, чудо-хвостик! – запрыгали Кошка с Жучкой, а Дед с Бабой обнялись.

- А теперь можно и покушать! – сказал Дед и показал на золотое яйцо посередине стола.

Мышка по белой скатерти подбежала к яйцу, хвостиком махнула, и яйцо, хруст, и разбилось! И вновь золотое сияние ослепило всех, как будто из разбитого яйца взошло солнце. А когда сияние спало, все увидели, что стол… пустой – нет не только ни крошки еды, но даже и скорлупки от разбитого яйца.

Дед открыл было рот, как тогда, когда лаял с горя, но Ряба махнула крылом:

- Не надо «ла-ла»!.. Еды нет, потому что золотое яичко уже сделало чудо: у Кошки и Жучки хвосты приросли, да еще какие хвосты!

- Да-да-да-да-да! – ударил себя по лбу Дед, как будто только сейчас вспомнил, и кинулся гладить хвост Жучки. - Да еще какой хвост!

- Да-да-да-да-да! Да еще какой хвост! – и Баба прижала к груди Кошку вместе с ее новым хвостом.

А Ряба опять махнула крылом:

- Я вам завтра еще золотое яичко снесу!

- А я хвостиком махну и разобью яичко! – подмигнула мышка Деду с Бабой. – И там будет, какая захотите, еда-а!

- Да-да-да-да-да! Да-да-да-да-да! – заплясал Дед с Жучкой, закружилась Баба с Кошкой, завертелась Ряба с мышкой. - Да-да-да-да-да! Да-да-да-да-да! Да-да-да-да-да!..

Конец.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 1,00 из 5)
Загрузка...