Меня зовут Джара, и я расскажу вам историю об одном из путешествий капитана Осмо. Впервые я познакомился с ним на скале Тайцин, это столица летающих островов Большой Плеяды. Капитан был искателем. Так называют тех, кто добывает летучий порошок, или, как его называют в народе, белый песок. Это самый ценный ресурс из всех добываемых, потому что без него не взлетел бы ни один корабль.

Капитан Осмо собирал команду для очередных поисков, и я оказался в одном из игровых залов, где он вербовал новичков. В таких заведениях воздухоплаватели проводят время за настольными играми, читают книги и просто общаются. Капитан подсаживался за первый попавшийся стол, играл несколько партий, болтал, обменивался рукопожатиями и примыкал к соседней компании, принимая новый вызов в очередной партии. Ходили слухи, что из-за неудачных поисков он обанкротился, и вынужден был продать свой корабль. Теперь же он снова в деле, но откуда у него деньги на новую экспедицию никто не знал.

Капитан подошёл к столику, где сидел я в компании воздушных волков, которых вижу впервые. Мы играли в манкалу. Капитан, игрок хороший, но деликатный, и во второй партии позволил мне выиграть.

– Вы матёрые ребята, то что надо для полёта, – сказал он. – Слышали о корабле «Сат-Картар»? Я его капитан, капитан Осмо. Отправляюсь в Дикие Плеяды за белым песком. Взлетаю завтра на рассвете. Оплата – половина сейчас, половина по возвращению. Плюс проценты от первых продаж со всех найденных залежей.

Он наклонился ближе, выдержал паузу и, озираясь по сторонам, заговорил шёпотом:

– Я узнал от парочки натуралистов о безлюдном острове с озером, берега которого сплошь покрыты белым песком. До него только долететь надо, но все боятся Диких Плеяд. За эту информацию я заплатил кругленькую сумму, но сами знаете, учёные народ болтливый, потому надо поторапливаться. Корабль у меня быстрый, и крепкий, так что решайте ребята, да побыстрее. Времени на раздумья у вас до рассвета, – Капитан откинулся на спинку кресла.

– Откуда нам знать, что это не выдумки? – спросил мой товарищ по игре.

– Мне показывали фотографии пляжа, и я знаю координаты. Для вас же у меня есть только моё слово, – ответил капитан.

– В Дикие Плеяды никто не летает, карт точных нет, о погоде тоже мало что известно. Говорят, там дикари на крылатых кошках летают. Соваться туда опасно и глупо. Назови сумму?

– Тысячу золотых сейчас, столько же когда вернёмся. Вторую часть плачу в случае успеха экспедиции. И не забывайте о процентах.

Все молча смотрели на игровое поле. Предложение честное, и сумма получалась довольно приличная.

– Что же, я всё сказал. Надеюсь, увидимся на рассвете, – капитан Осмо пожал всем руки и пересел за соседний стол.

Всю ночь я размышлял о представившейся возможности. Я тоже натуралист, правда, самоучка. Путешествую по Сфере в поисках интересных фактов и уникальных мест. Летал на торговых судах и вместе с ловчими на летучих рыб, но на борту искателей не был ни разу. Тем более в Диких Плеядах, где побывало так мало исследователей. Тамошние племена считают нашими предками, жившими ещё до городов из камня, паровых машин, железа, открытия свойств белого песка, летающих кораблей и воздушных мостов между летучими островами.

Я смотрел на тёмный силуэт планеты, которая закрывает Солнце в ночное время, и взвешивал все плюсы и минусы. Когда из-за чёрного диска засверкали первые лучи, я был на причале одним из первых.

Кроме кредо натуралиста я разбирался в струнных инструментах и имел хороший музыкальный слух. Это помогает мне без проблем попасть в команду на любом корабле в качестве настройщика музыкального двигателя.

Корабли летали за счёт белого песка, который испарялся под воздействием звуковых вибраций определённой частоты. Испарения выходили через большой раструб, находившийся в центре верхней палубы, и похожий на рупор граммофона. Корабль двигался в том направлении, куда направлен раструб, так как создаётся тяговая сила. Чем выше нота, тем процесс испарения быстрее, и тем больше скорость. Песок насыпается на металлическую пластину, через которую передаётся определённая частота вибраций, при этом песчинки выстраиваются в причудливые геометрические узоры. Помимо основного тона двигатель наигрывал полифонические мелодии, чтобы экипаж не утомлялся от монотонного звучания основной частоты.

В мои обязанности входило настроить двигатель так, чтобы капитан мог регулировать мощность с помощью ряда чёрно-белых клавиш у себя на мостике. Сложность была в том, что песок, привезенный из разных частей Сферы, испаряется в разном диапазоне частот, и нужно перенастраивать двигатель при каждой новой партии. Потому строго запрещалось смешивать белый песок, даже если он был добыт на соседних летучих островах. Музыкальный двигатель был сердцем каждого корабля.

Капитан дал мне горсть песка, и попросил перенастроить двигатель, чтобы проверить мои способности. Я справился быстро, без ошибок, и получил место в команде, среди других двенадцати человек. К полудню мы были готовы взлетать. Капитан нанял ещё троих искателей, и подписал с ними договор о субординации, в котором прописано, что все залежи летучего порошка, найденные в этой экспедиции, принадлежит капитану Осмо. Мы сменили наши замшевые пиджаки, атласные штаны и начищенные туфли на рабочую форму для полёта. Обязательной её частью были магнитные ботинки с изоляцией, чтобы крепко держаться на металлической палубе корабля в случае неожиданных виражей.

«Сат-Картар» покинул каменные башни Тайцина, и взял курс на Дикие Плеяды.

В первый же день капитан сократил моё имя до Джа, даже не спросив на то моего разрешения. Я быстро сдружился с Себеком и Гулу. Их по праву можно назвать самыми сильными и ловкими матросами, которых я когда-либо видел. Они были друзьями уже долгие годы, и летали в экспедиции с детства. Мне были интересны истории об их приключениях, которые они пересказывали снова и снова в мельчайших подробностях. Остальные члены команды раскрылись для меня позже.

Капитан говорил мало, и ничего кроме распоряжений мы от него не слышали. Свои диалоги в основном он вёл с ястребами, сидевшими в клетках. Эти птицы отлично ориентируются в Сфере, и быстро покрывают большие расстояния, потому путешественники используют их для доставки писем.

На борту также были тааты. Это покрытые белой шерстью существа метровой длинны с вытянутым телом и длинным хвостом, похожие на хорьков. У них острый нос, зелёные глаза и длинные уши, на кончиках которых волнистые кисточки. Они обладали способностью левитировать на небольшой высоте, и шустро шныряли повсюду.

Считалось, что таат чувствует завихрения эфира в пространстве там, где залегает белый песок. Среди опытных искателей их способности считались суеверными, и таким методом мало кто пользовался. Команда серьёзно приуныла, узнав, что капитан собирается разбогатеть с помощью этих существ. За своими питомцами капитан ухаживал лично и никого не подпускал к их клеткам.

О том, как найти белый песок, упомянуто в книге «О происхождении Мира-Сферы» Аирьямана, великого учёного и путешественника, в которой он описывает все версии происхождения нашего мира и его основные физические законы. Одну из глав своего труда он посвятил теме летучего порошка, где излагает теорию его происхождения, а также методы поиска и добычи, которые были услышаны им в разных частях Сферы, оставив проверку достоверности этой информации искателям и другим учёным.

В ночные часы, когда дул попутный ветер, мы сидели на палубе и рассказывали истории.

— Я лично видел эту гадину! – ответил Себек на заявление, что крылатого змея не существует.

– Не лги! О нём уже даже в пьяных байках не вспоминают, – возразил кто-то из команды.

– Сейчас кораблей в небе много, где же ему прятаться? – сказал я.

– Я вам расскажу, как дело было со мной, – Себек затушил сигару. – Летал я как-то у дальних пределов Сферы. Помню, корабль резко останавливается, и мы все кубарем по палубе. Собираем тра-та-та, бежим к борту, а вокруг пусто – ни камня тебе, ни облачка. А потом видим, как из воздуха появляется огромное тело, покрытое чёрной чешуёй и прямо в кольцо корабль наш, – хряк! И давай сжимать. Здоровая гадина! Переломил нас надвое и полетел себе прочь. Мне повезло. Остался в той части, где двигатель был, так кое-как долетели до земли, а вторая половина вниз…

Себек умолк. С минуту все молчали.

– Видать пугливый змей.

– Не верь, твоё дело! Сколько кораблей бесследно пропадает. Он невидимый парит себе в пространстве и никого не трогает, но кто на него наткнётся, так это конец. А в глаза его мёртвые кто посмотрит – памяти лишается! Забыли о нём, потому что прячется теперь в Диких Плеядах, где корабли наши не летают.

– Много всякого про эти плеяды рассказывают.

– А что делать, нужны новые залежи, песка-то всё меньше и меньше.

– В цене скоро вырастит.

– Надо учится левитировать, как те красные монахи.

– Сказка очередная, – рявкнул кто-то.

– Да что ты всё, сказка да сказка. Говорят, храм у них ровный как меч, и высокий. И наверх пешком не поднимешься, потому что лестниц в нём нет. Они по нему летают, вверх-вниз.

– Чудеса всё это, а думать надо о реальных вещах. Нам без песка не выжить. Как летать-то?

– Учёные что-нибудь да придумают, – ответил я.

– Да чего они придумают. Он сколько споров о том, что находится за пределами Сферы.

– Я слышал, дирижабль изобрели, – добавил я.

– Хватит языками трепать, спать пора, – наш разговор прервал капитан. – Вахтенный на палубу, остальным отбой.

На третий день путешествия перед затмением выше по курсу показался силуэт другого корабля, двигающегося в том же направлении. Он был большего размера и летел быстрее. Капитан Осмо выругался, рассмотрев его в подзорную трубу. Через какое-то время корабль скрылся за фронтом облаков в наступающих сумерках. Никто не летает этим курсом просто так, и по реакции капитан было понятно, что у нас появились конкуренты.

На десятый день мы вынуждены были высадиться на заросший густым лесом летающий остров, чтобы собрать фруктов. Наш кок заявил, что весь запас еды испорчен и лететь дальше не с чем. Он добавил, что продукты были не свежие. Видимо капитан решил сэкономить. Теперь нас ожидала фруктовая диета на протяжении всего путешествия, что довольно сильно нас расстроило.

На острове мы набрели на заброшенную хижину, в которой сохранились предметы быта. Среди вещей нашли фотокарточки людей в одежде Старой эпохи.

– Похожи на первых колонистов тех времён, когда люди только расселялись по Сфере, – сказал я, взглянув на изображение.

– Всё как есть оставили, видно уходили в спешке, – Себек вертел в руках истлевшие сапоги.

– Климат не подошёл, – шутливо предложил Гулу.

Ни скелетов, ни старых кораблей мы не нашли.

В те времена на первых летучих кораблях устанавливались барабаны разного размера, с помощью которых получали необходимые вибрации для испарения белого песка. На борту была команда ударников, которая постоянно била в барабаны, поддерживая ритм. Потом барабаны сменил орган, и спрос на органистов резко возрос. Музыкальные двигатели появились лет сто назад. Они воспроизводили не только основной тон для вибрации пластины, но и мелодию. Работали они от электричества, накапливаемое в конденсаторных банках во время грозы.

Наполнив трюм свежими фруктами, мы полетели дальше.

На семнадцатый день мы попали в грозовые облака. На летучих кораблях обычно есть прибор, позволяющий предсказать приближающуюся непогоду и вовремя изменить курс, но на «Сат-Картаре» такого прибора не было.

Облака быстро материализовались из эфира, и мы оказались в самом центре грозы. Корабль бросало в разные стороны под порывами ветра, а рядом то и дело сверкали молнии. Мы выставили шпили с электростатическими разрядниками чтобы предотвратить их попадание в корпус корабля. Когда в них попадает молния, электричество направляется в конденсаторные банки, которые накапливали энергию. Для защиты от электрического тока команда надела прорезиненные рукавицы, потому что корпус корабля в основном из металла. В грозу строго запрещалось быть без них. Магнитные ботинки уже имели слой изоляции.

Молний было так много, что одна из них всё же попала в корпус корабля. От разряда музыкальный двигатель умолк, песок перестал испаряться, и корабль начал падать. Капитан выставил крылья и пытался держать корабль ровно и не дать ему войти в штопор. Если бы я немедленно не починил музыкальный двигатель, то корабль выпал бы за пределы Сферы во тьму холодной бездны, где нас ждала смерть от удушья.

– Только без спешки, Джа! – кричал капитан со стёбом. Он изо всех сил удерживал штурвал, и, надо признать, справлялся хорошо.

Электрический разряд добрался до двигателя через корпус, и изоляции, предназначенной для таких случаев, оказалось недостаточно. Я заменил сгоревшие предохранители, но двигатель не запустился. Корабль вылетел из грозовых облаков и падал уже в чистом голубом небе. Капитан приказал помощнику вычислил расположение ближайшего острова ниже по курсу.

– Если сейчас не починишь, будем тереться брюхом!

На жаргоне «тереться брюхом», значило совершать посадку при падении. Корабль набрал огромную скорость, и попытка приземлиться на какой-либо остров была бы смертельной. Я осматривал двигатель, перебирая дрожащими руками его части, и шептал один детский стишок, чтобы успокоиться. Вскрыв корпус, я увидел, что перфорированная лента, на которой записана мелодия, превратилась в пепел. Я заменил её, но проблему это не решило, двигатель по-прежнему был мёртв. Дело было в расплавившемся шнуре электрического привода. Я заменил испорченную часть и заиграла музыка. Корабль замедлял падение.

Когда корабль выровнялся, капитан пытался вычислить, как сильно мы отклонились от курса. Счётчик высоты тоже вышел из строя из-за грозы, и координаты пришлось вычислять по высоте светила над условным горизонтом, но капитан не смог сделать это вручную.

На рассвете следующего дня мы попали в туман, и окончательно сбились с курса. Эхолокатор тоже повредила молния, и двигаться в слепую было опасно. Пришлось ждать, пока рассеется мгла. Капитан злился из-за того, что мы теряем время, и все понимали, что причиной его волнения был корабль, замеченный в третий день путешествия.

Команда коротала время за игрой, как вдруг раздался крик вахтенного с носа корабля.

– Человек по правому борту!

Мы бросились на палубу и увидели ребёнка в лохмотьях на осколке скалы, сидящего с прижатыми к груди коленями. Гулу загарпунил камень, подтянул его к борту и  мы сняли мальчика. Он вёл себя как дикий зверёк, брыкался и вырывался, когда к нему прикасались.

– Как тебя зовут, малыш? – спросил Себек.

Мальчик испугано заглядывал нам в глаза и трясся.

Капитан вышел на палубу посмотреть, что происходит, но, не проявив никакого интереса, ушёл к себе в каюту.

Мальчика осмотрел наш врач. Никаких переломов он не нашёл, слух тоже был в порядке, сказал только, что малыш на грани обезвоживания и истощения. Его кое-как вымыли, переодели, дали еды и оставили одного в каюте на какое-то время. Врач периодически наведывался к нему и наблюдал за его состоянием.

– Он уснул. Физически он оправиться, но у него сильный шок, не знаю, как быть, – сообщил врач, после очередного визита.

Когда мальчик немного успокоился, капитан решил поговорить с ним лично. Он спустился к нему в каюту и начал задавать вопросы, но малыш смотрел диким взглядом и иногда кивал головой. Он беззвучно шевелил губами, будто понимал, что у него спрашивают, но сказать ничего не мог. После вопроса капитана, как он оказался на осколке скалы, мальчик забился в угол, подогнул колени и заплакал, спрятав лицо в ладони.

Среди членов команды появились тревожные слухи, что этот мальчик видел крылатого змея, а корабль, на котором он летел погиб вместе с экипажем. Это объясняет, почему малыш ничего не помнит. Происшествие это считали плохим знаком, а страх перед неизвестностью Диких Плеяд усилился. На следующее утро туман рассеялся, и мы полетели дальше.

Через пару дней мальчик осмелел и стал прогуливаться по кораблю, наблюдая за работой команды. Он успокоился и перестал кусаться, но, когда видел в небе большие облака, прятался в каюте.

Больше всего ему нравилось на мостике, наблюдать за тем, как капитан управляет кораблём, и слушать музыку двигателя. Капитан называл его Тит, и был не против его компании, тем более что мальчик совсем не мешал и в основном молчал. Со временем они привязались друг к другу. Хоть Тит и не мог ничего сказать, речь он понимал, потому что делал то, что ему говорили, лишь изредка путаясь в значениях слов.

Капитан находил время обучать Тита языку, читая с ним книгу «О происхождении Мира-Сферы», которая имелась на борту. Малыш с интересом слушал о том, как из огромного плоского Древнего Материка, распавшегося на тысячи осколков, появился наш мир, какой он есть сейчас с тысячами летающих островов. О том, как день и ночь сменяют друг друга, потому что вокруг Сферы движется Солнце и Мёртвая планета, которая каждые восемнадцать часов закрывает собой светило и три часа отбрасывает тень на наш мир. О том, что внутри каждого летающего острова есть осколок магнита, благодаря которому они зависают или медленно двигаются в эфирном пространстве. Со временем Тит стал задавать вопросы. Например, откуда появился белый песок? Капитан ответил, что точно неизвестно, но есть две теории. Согласно одной из них свои свойства песок приобретает за счёт намагничивания осколками магнитов, которые находятся в недрах каждого острова, а согласно второй, он просто материализуется из эфира и откладывается в аномальных областях. Капитан рассказал, что наш воздушный Мир-Сферу от холодной Бездны, отделяет тонкий шар озона, который образует сферическую оболочку, внутри которой и парят летучие острова. В самом верху этой оболочки находится воронка, через которую из Бездны в наш мир всасывается эфир, а внизу такая же воронка, которая высасывает эфир из нашего мира обратно в Бездну. За счёт этого потока эфира сверху вниз и работает закон тяготения.

Тит вспоминал слова очень быстро, и уже через неделю чтения мог говорить простые предложения и параллельно учился у капитана основам воздухоплавания. Кое-кто думал, что такими темпами малыш вспомнит своё прошлое, и расскажет, что произошло с кораблём, на котором он летел. Но капитан запретил приставать к Титу с расспросами о крушении, потому что это пугало мальчика. Команда в свою очередь была уверена, что капитан просто не хочет, чтобы мы узнали правду о крылатом змее. Но я считаю, что Осмо и малыш Тит привязались друг к другу, как родственные души, и что со стороны капитана это было проявлением искренней заботы.

Как-то на рассвете капитан разбудил Тита, чтобы показать стаю серебристых летучих рыб. Они перемещались большими косяками и имели пузырёк на брюхе, из которого выделяется газ, подобный испарениям белого песка. Эти рыбы питались спорами растений, которые разносил ветер. Всю жизнь они проводят в воздухе, но размножаются в водоёмах на суше, где и развиваются до взрослых особей. Их появление означает, что рядом летучий остров с цветковыми растениями.

К полудню мы заметили землю. Это была группа из трёх островов. Подлетев ближе, мы определили, что достигли Диких Плеяд, потому что лиственные леса Центрального Неба сменили влажные и густые джунгли. Чем дальше от центра Сферы, тем жарче климат, потому что ближе к Солнцу.

Капитан приказал приземлиться на одном из них, и развернуть поиски месторождений. Команда разбились на четыре группы, оставив на корабле Тита и кока. В каждой группе было по одному искателю и один таат. Я нёс именные флажки с гербом, которыми помечали место находки, а остальные члены группы прокладывали путь через джунгли.

Мы выпустили таатов и следовали за ними, продираясь через густые заросли. Они рыскали в пещерах, под корнями деревьев, в норах и расщелинах. Считалось, что в том месте, где есть белый песок, таат начнёт вить гнездо. На случай, если мы потеряем их из виду, у капитана были специальные свистки, издававшие ультразвуковые волны, которые привлекали зверьков на большом расстоянии. Попутно искатели осматривали джунгли в поисках особых сочетаний растений, по которым тоже можно было определить наличие белого песка. Насколько я знал, сейчас искатели пользовались специальными приборами, способными реагировать и замерять завихрения эфира над месторождением, и я не слышал, чтобы хоть кто-нибудь пользовался методами лозоходства. Но капитан Осмо, видимо, сэкономил и на этом, и приходилось прибегать к дедовским методам.

Двухдневные поиски не дали никаких результатов. Мы пополнили запасы фруктов, от которых всех тошнило, и продолжили путь. Острова стали попадаться чаще. На тридцать пятый день капитан приказал приземлиться на очередной остров и снова развернуть поиски.

Мы спрашивали у капитана, почему бы сразу не лететь на тот злачный остров, о котором он говорил вначале, и не терять зря время. На что он отвечал:

– Всему свой черёд, друзья. Мы ведь только начали путешествие, неужели вам ничуть не интересно исследовать новые места.

Я был не против, хотя и разделял общее недоверие команды. Стали подозревать капитана в очередной лжи, но открыто пока никто не бунтовал.

Поиски снова оказались неудачными, и мы полетели дальше. Волнение команды усиливалось также из-за уменьшающихся запасов белого песка на борту. Я посчитал, сколько нужно летучего порошка, чтобы хватило на обратную дорогу с учётом постоянного удаления от цивилизованных островов, и оставил свои расчёты при себе, чтобы не накалять обстановку на борту. Я решил сообщить только капитану, когда именно мы приблизимся к точке невозврата.

На рассвете сорокового дня из кучерявых облаков вылетел корабль. На вид он был новее нашего, и более современный. На борту красовалась надпись «Хаддао».

– Эй, на корабле, приветствую вас! Что забыли в таких скверных местах? – кричал их капитан в рупор, когда мы подлетели ближе.

– То же, что и ты, Тонга, – ответил ему капитан Осмо в свой рупор.

Приветливость тут же исчезла с лица другого капитана. Видимо он узнал голос капитана Осмо. Минуту он молчал, а потом продолжил:

– Вы команда безумцев, с кем вы летите? Ваш капитан прогнил изнутри как червивое яблоко!

– И тебе всех благ! – капитан Осмо поклонился. – Будь мужчиной, Тонга, и веди себя достойно. Мою команду не одурачить!

Осмо оглянулся на нас, и увидел, что мы внимательно слушаем капитана с «Хаддао».

– Мне верить не надо, твои поступки скажут сами за себя! Не примешь ли ты меня на борт, коллега? Потолкуем о погоде, сверим карты?

– Нет, – отрезал наш капитан, и увеличил мощность двигателя, поворачивая прочь от «Хаддао».

– Ты ведь знаешь, что к большой неудаче летать на краденом корабле, как ты его не переименовывай! – кричал нам вслед капитан Тонга. – Я бывалый волк, узнаю любую пташку!

Капитан Тонга говорил ещё что-то, но мы были уже далеко.

Мы и сами убедились, что корабль наш далеко не новый, но эта подробность обеспокоили нас. Команда всё чаще подумывала о том, чтобы повернуть обратно. Уже мало кто верил в остров с пляжем из белого песка.

– Ну подумайте сами, если бы я лгал, зачем сюда лететь другому искателю, а? Он тоже пронюхал про этот остров. И я вам скажу, этот капитан Тонга тип не из приятных. Он же предатель и разбойник, и пойдёт на любую хитрость и подлость, чтобы получить желаемое, – так говорил наш капитан, когда команда высказала ему недоверие.

Он пообещал лететь прямиком к тому острову, но команда была настроена решительно. Между собой мы договорились, что на следующем острове пополним припасы и полетим обратно.

Мысль о бунте меня пугала, но я искренне верил, что капитан прислушается к мнению большинства и всё ограничится обычным обсуждением.

На следующий день из облаков показались два острова, расположенных один над другим. С того что выше на нижний остров стекал водопад. У самых крон он распылялся на мелкий туман и исчезал, рождая радугу. Капитан приказал приводниться на озеро верхнего острова.

Мы разбрелись по джунглям в поисках фруктов, оставив лодки на берегу озера. Вместе с Себеком я нашёл поляну со спелыми дынями, и, позвав остальных, мы насобирали несколько мешков.

Внезапно раздался сильный протяжный гул, похожий на рёв дикого буйвола, и остров начал трястись. Звук ритмично повторялся, мелодично меняя тон. Мы бросили всё и поспешили обратно на корабль. Выбежали на берег, запрыгнули в лодки и поплыли к кораблю. С каждым метром грести было всё тяжелее. Вёсла с трудом рассекали поверхность загустевающей воды, и вскоре лодки остановились. Озеро превратилось в застывший кисель. Гулу попробовал стать ногой на поверхность воды и, обнаружив, что может стоять, побежал к кораблю. Команда последовала его примеру. Остров продолжал содрогаться, а страшный рёв не прекращался. Мы добежали до корабля и взобрались на борт.

– Взлетаем! – приказал капитан.

Я спустился вниз, завёл двигатель, насыпал песок на пластину и корабль задрожал, пытаясь высвободиться их загустевшей массы. Мы намертво прилипли к вязкой поверхности озера, и кораблю не хватало мощности, чтобы взлететь.

Над кронами деревьев появлялись какие-то существа. Когда они подлетели ближе, мы разглядели пятнистых кошек с крыльями как у птиц. На их спинах сидели дикари в панцирных доспехах и в масках с изображением карикатурных лиц. Кошки цеплялись за борт, оставляя в обшивке глубокие следы от когтей. Повсюду слышался неприятный скрежет.

Капитан вытащил на палубу ящик, который хранился на мостике и был заперт на ключ. Он открыл замок и раздал команде ружья.

– Огонь на поражение! – приказал капитан.

Ружей на всех не хватило, а половина из них были неисправны. Мне досталось настолько старое ружьё, что когда я пытался его зарядить, у него выпал боёк. Я заметил, что кое-кто вовсе не умел стрелять и даже держал их неправильно. Раздалось всего пару выстрелов, на том сопротивление и окончилось.

Вблизи дикари выглядели устрашающе: их тела были покрыты татуировками, а на шее и запястьях украшения из белых костей каких-то животных. Их маски с нарочно преувеличенными чертами и выражением ужаса вызывали трепет. Кошки прыгали по палубе и мачтам, а наездники стреляли дротиками из длинных трубок и бросались пращёй, ловко сбивая с ног напуганных членов команды. Те в кого попал дротик, тут же падали без чувств.

– Разряд! Живее! – кричал капитан.

Это значило, что нужно пустить электрический ток по корпусу корабля, и все, кто не имел ботинок с изоляцией, получат разряд. Но мы не успели. Кошки передвигались с молниеносной скоростью. В сознании оставалось всего несколько членов команды. Я видел, как Тит спрятался на мостике, а капитан яростно защищал его, преградив собой вход. Он отбивался непригодным ружьём от огромной кошки, словно у него в руках меч. Животное било когтистой лапой, громко фыркая и показывая клыки. Но через мгновение капитан замер, и свалился без чувств. Я попытался забаррикадироваться на палубе, где был двигатель, но не успел добежать до люка, как мне в плечо встрял дротик. Моё тело обмякло, ноги подкосились, и я повалился на палубу без чувств, погрузившись в глубокий сон.

Я очнулся от того, что меня кто-то тряс за плечи. Открыв глаза и осмотревшись, я увидел рядом команду, и не только свою.

Мы были на плоском камне, который висел в воздухе над пропастью. По ту сторону обрыва вокруг были трибуны, на которых сидели дикари в ожидании чего-то. На камне было довольно тесно. «Сат-Картар» и «Хаддао» висели недалеко на ветвях одного из исполинских деревьев, словно случайно заброшенные мячики во время игры. Кроны смыкались так плотно, что мы не видели неба над нами, но видели небо и облака под нами, через огромную сквозную дыру в земле, над которой висели.

– Где Тит? Где он? Кто-нибудь видел его? – капитан в ярости метался из стороны в строну, проталкиваясь сквозь команду.

– Успокойся, на что тебе сдался тот мальчишка, – капитан Тонга сидел в окружении своих головорезов.

Раздался барабанной бой, и появились разодетые в перья и панцири дикари. Они подошли к огромным трубам разного диаметра, и начали в них дуть. Раздался рёв, такой же, как мы слышали в джунглях, но чуть другой по звучанию. Пространство слегка завибрировало и на трибунах сами по себе зажигались факелы, а под нами вспыхнул огонь, словно мы подвешены над огромным костром.

– Это древня магия звука, – сказал Гулу.

– И что это значит? – спросил я.

– А то, что они могут управлять стихиями.

Откуда-то сверху под звуки труб спустился большой каменный маятник. Он завис над нашими головами, а потом начал медленно раскачиваться из стороны в сторону. Дикари на трибунах пришли в возбуждение, они хлопали в ладоши и топали ногами. Маятник достиг своей крайней точки и завис. Как только музыка стихла, он полетел прямо на нас.

– Толкайте их вниз! – крикнул кто-то.

Признаюсь, в тот момент я не понял, кто именно это был, потому не буду наговаривать на другую команду. Началась толкотня.

Маятник пролетел раз, но лишь задел волосы на наших макушках. Второй раз он пролетел ниже, и мы пригнулись, чтобы увернуться от него. На третий такт мы уже прижимались к земле, как только могли.

Внезапно пляски и крики дикарей прервала прекрасная мелодия «Сат-Картара». Корабль сорвался с места и полете прямо к нам, ломая ветви и круша дном трибуны. Он врезался в висящую скалу, преградив собой смертельный ход маятника, и чуть не столкнул нас в пропасть. Мы быстро взобрались на корабль, а вместе с нами и команда капитана Тонги. Никто даже не пытался их остановить. Все хотели улететь отсюда как можно быстрее.

Капитан Осмо тут же побежал на мостик.

– Тит, мальчик мой! Молодец, молодец! – радовался он, увидев Тита, который стоял у штурвала с широко раскрытыми невинными глазами.

– Прячьтесь в трюм, будем пробиваться наверх! – приказал капитан Осмо.

Он увеличил мощность, и направил корабль вверх. Со страшным скрежетом и треском мы проломились сквозь кроны, и вылетели в вечернее небо, сломав при этом одну мачту. За нами в погоню вылетели кошки, чьи глаза сверкали в сумерках, но ничем не сдерживаемый «Сат-Картар» быстро оторвался от преследования, и мы улетели прочь, скрывшись в облаках.

Команду с «Хаддао» разместили на нижней палубе вместе с запасом провизии. Для двух команд на борту было тесно, да и держать ещё пятнадцать лишних ртов в качестве пассажиров никто не желал. К тому же, попутчики наши не торопились вступать с нами в какие-либо дружеские отношения. Капитаны постоянно спорили, ругались, а однажды между ними чуть было не завязалась драка, которая закончилась бы общим побоищем. Капитан Осмо открыто выражал сожаление, что не столкнул капитана Тонгу в пропасть, когда была такая возможность.

Во время споров и ругани выяснялась некоторая правда о нашем капитане. Оказалось что «Сат-Картар» так сказать арендован Осмо у пиратов, которые в свою очередь украли и переименовали этот корабль. Но и это не всё. Капитан Тонга говорил, что Осмо ничего нам не заплатит, потому что деньги, на которые он арендовал корабль, тоже взяты в долг под проценты, только у других разбойников. Сам же капитан Осмо утверждал, что Тонга лжёт. Странно, но мы больше доверяли словам чужого капитана. После того как это стало известно, мы всерьёз задумались над бунтом, чтобы повернуть обратно. Но нас опередили.

На рассвете одного из дней я проснулся с ножом у горла. Этого следовало ожидать. Мне связали руки и вывели на верхнюю палубу, где собрали всю нашу команду.

– Осмо, друг, мы так давно ненавидим друг друга, а ты так и не понял, что я последний человек, которому следует протягивать руку помощи. У меня есть неоконченное дельце, так что здесь наши пути расходятся. Вы останетесь на этой скале, а я полечу дальше.

– Оставь Тита у себя на подсобной работе, не губи мальчика, – просил капитан Осмо.

– У меня уже есть команда, — ответил капитан Тонга. – За борт их!

И нас одного за другим, сгоняли по трапу на каменистый остров. Когда всех нас спустили и корабль отлетел на безопасное расстояние, капитан Тонга бросил нам несколько ножей, чтобы мы смогли освободить себе руки.

– Помни о моей доброте, – сказал он, и «Сат-Картар» полетел прочь.

На острове не было никакой растительности, и ни малейшего намёка на источник пресной воды. Возможности быть найденными каким-нибудь проходящим кораблём тоже не было, потому что в Диких Плеядах не пролегал ни один торговый маршрут. Ситуация отчаянная. Не скрою, нас всех одолело чувство обиды и злости на капитана за обман, и за то, в каком мы оказались положении, но внутреннее благоразумие помогло нам сохранить самообладание и не свершить самосуд.

Взяв себя в руки, мы поставили перед собой задачи для того чтобы выжить. Первым делом надо было укрыться от палящего солнца и сильных ветров, которые обдували голые камни. К счастью нам удалось найти расщелину в скалах, которая послужила отличным укрытием. Влагу собирали с помощью наших рубашек из облаков и тумана, которые окутывали остров. Мы раскладывали одежду на камнях, а потом выжимали несколько капель с привкусом собственного пота. Конечно, полностью жажду это не утоляло. Нас мучил голод. Капитан всячески опекал Тита, и делился с ним всем, чем мог, когда мы проявляли некоторое безразличие от бессилия.

Капитан в порыве раскаяние, открылся нам и подтвердил, что сказанное капитаном Тонга правда, и добавил, что ни разу за свою карьеру искателя не нашёл ни одного грамма белого песка. Команда была сильно ослаблена, чтобы набросится на него, но я видел, что многие хотели это сделать.

– И про остров тоже ложь? – спросил малыш Тит.

– Нет. Про остров я узнал, подслушав разговор капитана Тонги в одном из игровых домов, но не знал где искать. Я хотел проследовать за ним и присвоить находку себе. Прости, Тит. Все, простите.

Вернутся обратно без открытого месторождения белого песка, значило для капитана Осмо смертный приговор, потому что разбойники не церемонились с должниками.

Больше мы не разговаривали, совсем. Через какое-то время мы потеряли счёт дням и у нас всё чаще появлялись миражи и видения.

Как-то ночью нас разбудил малыш Тит и настоял, чтобы мы пошли за ним к краю острова, повторяя при этом, что мы спасены. Под светом звёзд мы следовали за ним, с трудом передвигая ноги, словно ходячие мертвецы. Тит добежал до края и показывал пальцем куда-то вниз. Мы подошли и увидели стаю пролетающих мимо огромных манта, у которых размах плавников был в несколько десятков метров.

– Надо прыгать, надо прыгать! – кричал Тит.

– Это галлюцинация! – возразил кто-то из команды.

– Не бывает коллективной галлюцинации, — сказал капитан и стал на краю обрыва, – Это наш шанс.

– Но куда они нас вынесут?

Капитан ничего не ответил. Он взял Тита за руку, и они прыгнули. Я подошёл к краю обрыва и без лишних раздумий сделал шаг в темноту. Это был полный отчаяния жест. В тот момент мне было без разницы – умирать на этом каменном острове или разбиться. Думаю, остальные последовали за нами по той же причине.

Для того чтобы удержать равновесие мы взялись за руки, образовав круг. Манта летел неслышно, и плавники лишь слегка шевелились. Про этих животных было известно очень мало, потому что они передвигались только ночью, и никто не знал, куда они прячутся днём.

С первыми лучами солнца мы увидела остров. Манта подлетел снизу, там, где основания острова заканчивалось острыми кромками горных пород. Он летел вдоль отвесной каменной стены, замедлялся и понемногу сворачивал свои крылья. Мы заметили выступ и успели спрыгнуть на него, перед тем как манта обхватил плавниками острый выступ и повис на нём вертикально.

Положение наше лучше не стало, мы сменили каменный остров на тесный каменный выступ.

Хорошо осмотревшись, Себек обнаружил трещину в стене, из которой дул сквозняк, значит, она куда-то вела. Отверстие было таким маленьким, что туда мог протиснуться только ребёнок. Капитан сказал, что не позволит Титу лезть тута, и приготовился с нами драться, но его уже никто не слушал, потому что он потерял право считаться лидером.

Скрутить капитана мы не успели, так как малыш Тит полез в трещину до нала потасовки. Его не было весь день, и мы решили, что он либо заблудился в темноте, либо с ним случилось что-то ещё худшее. Капитан проклинал нас, и не мог найти себе места. Он сильно привязался к малышу за это время.

Как же мы обрадовались, когда Тит вернулся. Сначала он вытолкал через трещину кирку, а потом вылез и сам. На, вопрос, где он взял инструмент, мальчик ответил, что украл у капитана Тонги. Эта новость нас взбодрила и прямо таки оживила, потому что появилась возможность вернуть себе наш корабль. Мы расширили вход, работая киркой по-очереди, и полезли внутрь.

Один за другим команда медленно на ощупь поднималась по узкому тёмному проходу. Внутри было сыро, и мы слизывали влагу с солёных камней, потому что умирали от жажды. Было жутко даже зная что рядом команда, а каково было маленькому Титу одному пробираться здесь, сложно даже представить. Через пару часов мы очутились в светлом гроте, куда пробивался слабый дневной свет через трещины в каменном своде. Ми осмотрелись, и восторгу нашему не было предела.

– Что б мне раствориться! – воскликнул кто-то.

Весь грот был усыпан белым песком. Команда радовалась до тех пор, пока кто-то не увидел наши флажки.

– Это наш песок. Мерзавец нашёл его на нашем корабле и поставил наши же метки. Теперь осталось вернуть «Сат-Картар», и мы богаты. Посмотрите сколько его здесь! – Гулу валялся в песке как ребёнок.

– Вы превращаетесь в разбойников. Они нашли его первыми, – сказал капитан Осмо. Он стоял перед нами хмурый и серьёзный.

Все смотрели на капитана, соображая, к чему он клонит. Когда мысль была поймана, полилась ругань. Как только его не обзывали, и лжецом и подлецом, и кое-как пожестче.

– И смеет ещё нас учить, гад!...

– Да мы из-за тебя чуть не сдохли…

– Сам без головы останется за долги, так ещё и нас без гроша оставить вздумал!...

Когда мы немного успокоились, капитан Осмо сказал:

– Я много лгал, но вором никогда не был. Да, я ни разу не находил залежи белого песка, и сейчас это мой первый успех, так сказать. И случился он благодаря вам, вашей смелости и честности. Вы поверили мне, потому что вы добрые люди, и судили по себе. Не прогибайтесь под обстоятельства, берегите своё достоинство. Я хочу поступить честно впервые за… долгое время. Давайте покажем малышу Титу, этому невинному мальчику с чистым сознанием и большим сердце, достойный пример. Он трижды спас нам жизнь. Он спас наши тела от смерти, а мы спасём его дух от погибели.

Все молчали. Усталость, голод, злость и отчаяние вытрясли из нас остатки любви и порядочности, но немного отрезвев, мы, всё-таки, прислушались к словам капитана Осмо. После некоторых споров решили вернуть корабль, а грот с белым песком оставить за капитаном Тонга, послав при этом письмо с координатами острова, чтобы их нашли.

После грота пещера превращалась в настоящий лабиринт, но благодаря расставленным меткам мы без проблем пришли к выходу.

Капитан сохранил свисток, которым приманивал таатов, и предложил следующий план. Он останется в пещере и будет дуть в свисток, в надежде, что капитан Тонга, заметив волнение зверьков в клетке, поверит в их способности. Ослеплённый жадностью, он отправится по их следу, уведя большую часть команды с собой, что даст нам преимущество. Капитан Осмо будет водить их по лабиринту пещер, а мы тем временем захватим «Сат-Картар». Это надуманный и сказочный план, но лучшего не придумали. Открытое сражение мы проиграли бы, потому что сильно ослабли, и у нас не было оружия. О том, как капитан Осмо выберется из пещеры ни он, ни мы не упомянули, и эта часть плана осталась неоговоренной.

Мы спрятались в тёмном ответвлении пещеры недалеко от входа и ждали. Прошло много времени, и мы уже подумали, что глупая затея не сработает, и что скорее всего вражеская команда давно избавились от назойливых зверьков. Но спустя какое-то время мимо нас, с факелами и таатами на привязи, пробежало десять человек во главе с капитаном Тонга. Мы немного выждали и пошли к свету.

Выход находился на высокой скале, откуда открывался вид на остров. Внизу  под собой мы увидели большую долину с озером, берега которого сплошь были усыпаны белым песком. На мелководье недалеко от берега стоял «Сат-Картар».

Команда засомневалась, стоит ли следовать плану капитана Осмо, и оставлять такое богатство подлому Тонге.

– Разве мы не заслужили на это? – сказал Себек.

– Давайте захватим корабль, иначе останемся ни с чем, – предложил я.

Мы спустились со скалы, и под прикрытием джунглей подобрались к кораблю. По нашим подсчётам на нём оставалось четыре человека. Вооружившись палками, мы выбежали из джунглей, и как дикари побежали по мелководью. Трап был поднят, но мы взобрались на палубу по выступам на корме. На нашей стороне была неожиданность и численное преимущество. Мы быстро справились с обидчиками, связали их и оставили на берегу. Перед тем как запустить двигатель, я проверил запасы белого песка, и дал сигнал, что можем взлетать.

– Взлетаем! – крикнул Гулу, заняв место капитана у штурвала.

Я понял, что по молчаливому согласию команда решила не ждать капитана. У меня задрожали коленки, и тошнота подступила к горлу. Моё тело протестовало против того, как мы поступаем, но в тот момент, признаюсь, я не нашёл в себе силы, чтобы возразить. Когда Осмо уходил во тьму лабиринтов, мне показалось что он готов к тому, что мы его оставим.

Внезапно фигура капитана появился у выхода из пещер. Он стоял и смотрел, как мы медленно поднимаемся. Капитан поднял руку в знак прощания, но этого никто кроме меня не увидел, потому что все отводили глаза и боялись посмотреть в ту сторону.

– Спасите! – Тит выбежал на центр палубы и растерянно смотрел на нас, догадавшись, что происходит.

Он сдерживал слёзы и говорил тихо-тихо, чуть шевеля губами, но в тот момент мне казалось, что он кричит.

– Спасите или оставьте и меня! – сказал он и подбежал к борту.

Меня будто плетью ударили, и я почувствовал, что команда ощутила то же самое.

Гулу сбавил мощность двигателя, и корабль завис напротив выхода из пещеры. Команда, не дожидаясь чьего-либо приказа, перебросила трап через борт к ногам капитана, и он взбежал на палубу. Гулу прибавил хода, и мы полетели прочь. Тит плакал и смеялся от радости.

– Куда летим, капитан? – сказал Гулу, освобождая место у штурвала.

– Пошлите сокола с координатами острова, пусть вышлют кого-то, а мы летим домой, – сказал капитан Осмо.

Все решили, что пора прекратить наше путешествие, и «Сат-Картар» взял курс к центральным плеядам островов Сферы.

Команда смирилась с тем, что не получит никакого вознаграждения. Капитан же испытывал волнение по поводу своего будущего, и того, как возвратить долг пиратам. Он ходил с пустым взглядом и совсем без настроения, и только маленькому Титу удавалось иногда вызвать у него улыбку своей непосредственностью.

На третий день обратного путешествия «Сат-Картар» резко остановился среди чистого голубого неба.

– Что там случилось, Джа? – кричал капитан с мостика.

– Не знаю, двигатель работает исправно.

Команда выбежала на палубу, чтобы осмотреться, но слова были лишними, потому что страшная догадка мелькнула в головах матросов, и ужас сковал их сердце. Через мгновение из воздуха проявлялось огромное змеиное тело, и, обвивая корабль кольцами, смыкало нас в смертельной хватке. Мы видели, как шевелятся мышцы под блестящей чёрной чешуёй. Змей одним махом переломил мачты, словно это свечи на праздничном пироге.

– Не смотрите ему в глаза! – кричал Себек.

– Полный вперёд! – капитан бил по клавишам высоких частот.

Я сыпал песок на пластину так быстро, как только мог. Капитан попытался вылететь из смертельных колец, но змей был быстр и изворотлив, казалось его тело повсюду.

– Поджарим гада! Джа, врубай разряд! – приказал капитан.

Я спустился на нижнюю палубу к конденсаторным банкам, надел перчатки и включил сигнал тревоги, чтобы остальные тоже приготовились.

Змей крепко обхватил «Сат-Картар», свернувшись в два кольца. Я слышал треск и скрежет, корпус проламывался, и в нём появлялись вмятины. Корабль дрожал и стонал.

Я оголил один из проводов, подключённый к конденсаторным банкам, бросил его на пол и повернул рубильник подачи электричества. Главное было следить за датчиком уровня заряда, чтобы оставить энергию для работы двигателя.

Змей ослабил хватку, и треск прекратился. Запахло горелой плотью. Монстр ещё раз попытался стиснуть нас, но потом отпустил. Я повернул рубильник в исходное положение.

Команда ждала, пока змей размотается и улетит прочь. Перед носом корабля показалась большая ромбовидная голова, и капитан встретился взглядом с чудовищем, потому что следил за курсом. Змей улетел прочь, растворившись в воздухе. Я услышал чей-то истерический смех, потом победный крик, и, поднявшись на палубу, радовался вместе со всеми.

– Беда, беда! – Тит перекрикивал общее ликование команды.

Он звал нас на мостик. Мы пошли за ним, и увидели капитана Осмо, забившегося в угол. Он смотрел по сторонам и трясся от страха.

– Он не узнаёт меня, – пояснил Тит.

Капитан Осмо не узнавал никого, потому что заглянул в мёртвые глаза крылатого змея и лишился памяти. Наш доктор отвёл его в каюту, объясняя, что мы его друзья и не сделаем ему ничего плохого. Обязанности капитана пока что взял на себя Гулу.

Обратный путь занял у нас около трёх недель.

Всё это время маленький Тит не отходил от капитана. Они разговаривали, гуляли вместе по кораблю, и Тит читал ему, как умел, книгу «О происхождении Мира-Сферы», ту самую по которой учился сам. Мы называли капитан его прежним именем, и он к нему привык. Он словно заново родился, всё для него было удивительно и ново. Мы понятия не имели что нам с ним делать. Была мысль отдать его в больничный дом, но то, как Тит заботился о нём, растопило наши сердца и мы решили взять за него ответственность на себя.

Тит учил капитана Осмо тому лучшему, чему сам успел у него научиться: чтению, произношению, обычным бытовым вещам, и воздухоплаванию, не без нашей помощи, конечно же. А самое главное, своей доброте и непосредственности. Посеянное зерно дало плоды.

Через какое-то время капитан догадался о том, что было какое-то событие, после которого он забыл своё прошлое. Как-то он спросил команду, знали ли мы его раньше и каким он был до того как потерял память. Мы ответили ему, что он был удалым капитаном, и человеком чести, вот только, с поисками летучего порошка ему не везло. Капитан задумался и рассмеялся:

– Какой же из меня удалой капитан, если Тит и тот знает больше.

Про его обман мы смолчали.

Мы прилетели в Жёлтые Плеяды, где устроились на сбор фосфорного хлопка, чтобы заработать денег и отдать долги капитана, о которых ему ничего не сказали. Набрав необходимую сумму, мы встретились с пиратами и вернули им всё с процентами. После этого я вернулся на острова Жёлтой Плеяды, чтобы изучить здешний быт и культуру.

Стоит сказать, что капитан Тонга стал настоящей знаменитостью среди искателей, потому что залежи, с которыми мы его оставили, оказались одними из самых богатых.

Позже до меня доходили всякие истории о «Сат-Картаре» и его капитане Осмо. Я слышал, что после того путешествия команда осталась вместе с ним, и что он выкупил «Сат-Картар» у пиратов, и помог ему в этом капитан Тонга. Насколько это правдиво я не знаю. Слышал так же, что капитан Осмо выиграл воздушную регату, и отличился при осаде летучей Чёрной крепости, а во время очередных поисков белого песка нашёл скрижали с утраченным знанием о нашем мире. Маленький Тит долгое время летал вместе с капитаном, а когда повзрослел, обзавёлся собственным кораблём и стал миротворцем одной из плеяд. Но эти истории вам расскажет уже кто-нибудь другой.