Гибель княжества Феодоро

Княжич Алексий поудобнее перехватил эфес сабли и круговым движением отбил несколько турецких ятаганов. Алексий с рассвета бился с наглыми завоевателями. Все его друзья пали: Сергий, наставник Вакх, князь Мануил. Его обезглавленное тело простерлось у ног сына. Княжич в клубах дыма был страшен. Отряд турок таял на глазах – они  растекались по крепости, предпочитая грабить, а не биться с разъяренными феодоритами. Ледяной ветер нес ледяную крупу и сек всех, не делая различий между победителями и побежденными. Клубы темного дыма и языки огня вырывались из разбитых дверей разграбленной сокровищницы князей Феодоро. Алексий машинально отметил тяжелый аромат горящего розового масла. Корица и перец добавляли свои ароматы в удушающий запах войны и поражения. Пронизывающий ветер окутал клубами дыма высокую, забрызганную кровью фигуру княжича. Когда дым рассеялся, княжич исчез. Алексий воспользовался завесой дыма, как будто посланной ему свыше. Оставив тело отца, он бежал из крепости, чтобы присоединиться к Заре и Марии. Он опомнился только за разбитыми распахнутыми настежь воротами крепости. Стемнело. Оказывается, он дрался с врагами весь этот короткий зимний день. Алексий метнулся за ближайший шатер и упал на живот. Турки собрались праздновать великую победу: разжигали костры, наполняли котлы снегом, резали баранов, жарили лук и чеснок. Алексий сглотнул вязкую слюну – сейчас он был бы рад и глотку чистой воды. Усилием воли отогнав мысли о воде и вкусной еде, он полз через вражеский лагерь. Он надеялся, что женщины крепости смогли добраться до убежища в горах, последнего пристанища феодоритов. Внезапно княжич вздрогнул и прислушался. За стеной богатого шатра раздался плач младенца. Алексий решил, что у него голодный бред, помолился и уже хотел двигаться дальше, но младенец заплакал громче. Нежные женские голоса принялись утешать его:

- Тише, сынок, тише.

- Спой ему, Анук, колыбельную, которую пела нам мама.

Послышался женский всхлип:

- Я не могу, я охрипла, оплакивая моего Сергия.

- Оно и видно, как ты его оплакиваешь, - пробурчала Зара.

Из шатра донеслась колыбельная народа феодоритов. Алексий, взращенный в родовой золотой колыбели, много раз слышал эту песенку от своей матушки. Сомнений не осталось – Зару, Анук и ее младенца отделяет от Алексия лишь тканая стенка шатра. «Наверное, это шатер негодяя Гвидо Фальконе», - думал Алексий, поднимаясь на ноги, выхватывая кинжал из ножен. Левой рукой он ухватил низ шатра, а правой решительно взрезал плотную ткань. С громким треском ткань разошлась, и Алексий ввалился в шатер со стороны широкого ложа. Две пары испуганных глаз воззрились на него, а младенец зашелся в отчаянном вопле.

- Зара, Анук, я за вами, - объявил Алексий, поднимаясь с пола, застеленного мягким, как у князя, ковром.

- Бежим, скорее! – подхватилась Зара.

- Я не могу… ребенок… - залепетала Анук, укачивая сына. А Зара, соскочив с ложа, схватила кусок хлеба, положила на него толстый ломоть ветчины и подала жениху.

- Вот, родной, поешь.

- Благодарю, - ответил воспитанный княжич, взял еду левой рукой и поднес ко рту. Он ел быстро, глядя на нарядную невесту. В дорогом пурпурном платье она казалась очень похожей на погибшую княжну Марию.

- Наша Мария погибла, - произнес Алексий между жадными глотками. Зара вскрикнула, Анук судорожно качала младенца, по ее щекам покатились безмолвные  слезы.

- А ребенок Марии жив? – дрожащим голосом спросила невеста Алексия.

- Мой племянник умер и упокоен вместе с матерью, - торжественно проговорил юный князь. Зара одной рукой подняла тяжелый серебряный кувшин и налила Алексию кубок вина. Он торопливо осушил его, проливая на панцирь тягучие красные капли.

- Идем, Анук. Закутай потеплее ребенка, и бежим, - сказала Зара. Алексий подтянул воинский пояс и обернулся к сестрам.

- Вы готовы?

Зара скользнула к нему, стала за его плечом.

- Я готова.

Они посмотрели на Анук. Молодая женщина замешкалась, слезая с ложа. Полог шатра открылся, Гвидо шагнул в шатер, говоря на ходу:

- Эй, Маттео, помоги мне снять кирасу и свари кофе!

- Уже готов, господин, - проговорил пожилой слуга и внес в шатер серебряный котелок. Остро запахло кофе. Алексий сглотнул слюну и упал за ложе, увлекая Зару за собой. Анук ниже склонилась над ребенком. Маленький Мануил энергично зачмокал, присосавшись к материнской груди. Гвидо опустился на ложе рядом с Анук и жестом велел слуге разлить кофе по маленьким чашечкам. Он уже примирился с мыслью, что увезет в Геную обеих сестер.

- Ваш князь погиб, - сообщил он Анук, невольно любуясь матерью своего сына. Молодая женщина вздрогнула, когда тяжелая рука любовника упала ей на спину. «Эти сестры родят мне много сильных сыновей», - думал он, кивком разрешая Анук взять чашечку кофе.

- Где твоя сестра? Пусть не стесняется, выпьет с нами кофе. Мы теперь одна семья, - благодушно произнес Гвидо, мечтая о том, как укротит тоненькую черноглазую Зару. «Они с Марией, действительно, похожи», - подумал он и позвал:

- Эй, невеста княжича!

Чашечка кофе выпала из руки вздрогнувшей Анук. Она молча опустила голову, но Гвидо уловил ее взгляд через ложе. Он прыгнул, как тигр, и успел поймать край пурпурного платья.

- Куда же ты собралась, моя дорогая? – прошипел он, втаскивая в шатер Зару. Он бросил ее на ложе и строго сказал:

- Сиди здесь. Не смей убегать, останешься жива.

Зара пронзила негодяя огненным взглядом, но не успела ответить. Алексий прыгнул за невестой, выхватывая саблю. Зарычав, Гвидо толкнул Зару и спрыгнул с ложа. Враги скрестили оружие. Они бились молча и яростно. Зара подтянула под себя ноги, готовая броситься на помощь жениху. Она всей душой молилась, чтобы он прикончил наглого генуэзца. Ей казалось, что тени погибших князя Мануила и княжны Марии проскользнули в шатер и внимательно следят за схваткой непримиримых врагов. Зара шептала молитвы, расширенными глазами вбирая все движения дерущихся воинов. Сабля и меч, сталкиваясь, высекали искры, особо заметные в полутьме шатра. Воины рубились молча. Зара порой видела только мерцающие в полумраке следы их оружия, уследить за всеми их движениями она не могла. Алексию казалось, что окровавленные тени отца, Марии, Сергия, Вакха направляют его руку. Удары, которые он обрушивал на Гвидо, были очень сильными, но выносливый генуэзец все время уворачивался, почти воочию видя свои жертвы, Мануила и Марию, окровавленными телами заслоняющие Алексия. Генуэзец никак не мог сосредоточиться и нанести врагу последний удар. Чувствуя, что начинает кровоточить рана, нанесенная Алексием еще утром (как давно это было!), Гвидо зарычал и применил подлый прием генуэзского простонародья: сделал вид, что целит мечом Алексию в глаз и изо всех сил рубанул его по запястью. Наруч смягчил страшный удар, но пальцы Алексия онемели, и сабля выскользнула из его длани. Он отступил на шаг, левой рукой хватаясь за кинжал. Зара спрыгнула с ложа. Злобная ухмылка раздвинула губы Гвидо, и он занес меч над Алексием. С воплем: «Нет!», - Зара метнулась к Гвидо, и, раскинув руки, закрыла собой любимого. Меч обрушился, как кара Божья, рассекая хрупкую Зару. Горячая кровь брызнула на лица Алексия и Гвидо. Меч воткнулся в ковер между ними. Бездыханная Зара опустилась к ногам Алексия. Анук дико закричала, вопль подстегнул Гвидо и Алексия. Отчаянным рывком Гвидо высвободил свой страшный меч и вознес его в карающем взмахе. Алексий левой рукой вырвал кинжал из ножен и ударил Гвидо в левую подмышку, чуть выше железной кирасы. Гвидо захрипел, колени его подогнулись, мрак заволок глаза, и в этой, уже потусторонней, тьме он увидел призрачные окровавленные руки князя и княжны Феодоро, держащие запястье Алексия и направляющие удар, смертельный для врага их семьи. Гвидо презрительно усмехнулся, кровавая пена выступила на жестких губах вероломного генуэзца и он, бездыханный, упал на тело Зары к ногам Алексия. Княжич с трудом разжал пальцы, вцепившиеся в эфес кинжала, и уставился на тело убитого… убитых! Зара мертва! Рыдание вырвалось из груди Алексия. Отец, Мария, Зара сегодня оставили его. Вой Анук вывел его из оцепенения. Алексий отбросил тело поверженного врага, встал на колени у тела любимой. Его правая рука висела как плеть. Левой рукой он закрыл уже потускневшие глаза Зары. С трудом подобрал саблю, сунул ее в ножны и обратился к плачущей вдове своего побратима:

- Пойдем со мной, Анук!

- Нет! – закричала она, содрогаясь в рыданиях. – Иди один, скорее, я не вынесу и твоей смерти! Беги, спасайся! Я останусь тут, и мой сын не умрет от холода и голода.

- Как знаешь, Анук, - ответил Алексий. – Береги моего крестника!

Молодой женщине показалось вдруг, что это ее погибший муж строго смотрит на нее и отдает последние распоряжения, прощаясь навсегда.

- Я сберегу его, клянусь, - твердо ответила Анук, глядя поверх головы Алексия. Там, едва различимые, виднелись лица погибших Сергия, Мануила, Марии, Зары. Не в силах вынести укоряющих взоров погибших родных, молодая женщина всхлипнула и уткнулась лбом в теплое тельце своего малыша. Алексий секунду помедлил, глядя на Анук, такую маленькую на роскошном ложе. Будь он в прежней силе, на плече унес бы вдову своего молочного брата вместе с крестником, но теперь, после суток отчаянной битвы и похорон родных, сил у Алексия почти не осталось.

- Прощай, Анук, - вымолвил он, сорвал со стены шатра шелковый ковер и бережно закутал в него тело погибшей невесты. На пурпурном платье кровь не видна, и тихая Зара казалась просто спящей. С рыданием подхватил Алексий тело невесты и шагнул в разрез шатра. Анук перекрестила его вслед, не издав ни звука. Горький запах турецкого кофе из опрокинутого котелка разливался по шатру, хозяин которого лежал бездыханный в луже крови и кофе. Алексий спешил к воротам крепости. Он обмотал свой шлем полосой светлой ткани, соорудив подобие турецкой чалмы, и, с телом Зары на плече, свободно вошел в свою павшую крепость. Турки не обращали на него внимания, принимая за воина-янычара с добычей. До ушей Алексия доносился шум попойки из главной залы княжеского дворца. Княжич, нет, уже новый князь Феодоро, прошел, не таясь, в семейную часовню и спустился в склеп рода Гаврасов. Слезы покатились из глаз Алексия, когда он третий раз за этот день поднял крышку семейной гробницы и устроил тело Зары рядом с телом Марии. Его обручальное кольцо осталось на тонком пальце Зары. Прошептав молитву, князь опустил крышку гробницы, отделившую его от родных. Теперь он остался один на всем свете. Алексий поднялся в оскверненную часовню. Лужа засохшей крови осталась там, где лежало тело отца Антония. Дикая ярость охватила осиротевшего князя. Он проверил оружие – сабля и кинжал легко выходят из ножен, да и онемение в правой руке прошло. Алексий сорвал с головы ненавистную чалму и потуже затянул ремень шлема. Шагнув в разоренный алтарь, он открыл потайную дверцу и достал несколько сосудов. Сделав греческий огонь, он разлил его по четырем кувшинчикам и решительно вступил в потайной ход, ведший в пиршественную залу правителей Феодоро. Он взбегал по узким ступенькам, не чувствуя ног. Ярость негасимым огнем бушевала в груди молодого князя. Кровь погибших родных взывала к отмщению. Он ворвался в пиршественный зал, выйдя за троном отца. Сейчас на этом троне восседал Али-паша. Алексий вскочил на стол и бросил кувшинчик с греческим огнем прямо в жирного турка. Стекло разбилось об его вызолоченную кирасу, и смертельный, незатухающий огонь охватил полководца султана. Алексий был уже далеко - мчался по богато накрытому столу, бросая налево и направо греческую смерть. Спрыгнув со стола, молодой князь ринулся в соседний зал, где раньше толпились разодетые советники князя Феодоро. Сейчас здесь пировали турецкие военачальники рангом пониже. Последний кувшинчик Алексий кинул в середину их пиршественного стола. Турки, охваченные страшным огнем, ничего не сумели противопоставить молодому князю. Раскидав смертельные «подарки», Алексий выхватил саблю и с воплем: «За Феодоро!», эфесом, зажатым в кулаке, оглушил турецкого стража, стоящего у дверей. Его алебарду Алексий схватил левой рукой и, развернувшись, встретил разозленных турок – их товарищи корчились в брызгах греческого огня. Прислонившись к стене, Алексий встретил натиск врагов и перебил их всех. Прыжком молодого барса Алексий оказался у забранного витражом окна, ударом ноги выбил его и выскочил на стену, отделяющую жилище князя от остальной крепости. Было холодно и темно, но Алексий и с закрытыми глазами мог передвигаться по родному дому. Он бежал по скользкой от застывшей крови стене к дальней сторожевой башне – там есть тайный ход, о котором знают только князь и его наследник. Если он добежит, то спасется из павшей крепости. Выскакивающих навстречу турок Алексий рубил и скидывал со стены. Алебарда застряла в груди одного крепкого турецкого воина, Алексий выпустил окровавленное древко, отправил врага в последний полет на крепостной двор и устремился вперед, мечтая о свободе. Сторожевая башня была уже близко, ее вытянутый силуэт заслонил часть звездного неба. Враги с горящими факелами преследовали князя, но не могли его догнать. Последний рывок, и Алексий проскочил в разбитую дверь башни. С рыданиями Алексий перешагивал тела павших защитников. Оказавшись в башне, молодой князь устремился вниз. Пробежав три пролета лестницы, Алексий столкнулся с поднимающимся снизу отрядом янычар. Сабля Алексия опять рассекла воздух, разя вражеские тела. Он убил несколько врагов, но остальные перекинули щиты со спины на грудь и единой бронированной массой, облаченной в кольчуги и кирасы, двинулись на молодого князя. Алексий перепрыгнул несколько ступенек вверх и на несколько ударов сердца оторвался от вражеского отряда. Подбегающий по стене отряд турок разразился громкими воплями, увидев живого феодорита. Алексий крест-накрест ударил саблей подбегающих врагов, подхватил выпавший из руки убитого турка ятаган и бросился обратно в башню. Он едва успел развалить голову в шлеме турку, ведущему поднимающийся по лестнице отряд, второму снес голову и бросился вверх по лестнице. Она ведет на площадку башни. Два турецких отряда соединились, но Алексий сумел проскочить между ними. Он оборонял каждую ступеньку лестницы, ведущей на верхнюю площадку башни. Вражеская кровь ручьями струилась вниз. Но слишком быстро Алексий и несколько турок добрались до верхней площадки. Враги радостно загоготали, когда молодой князь феодоритов прижался спиной к ограде площадки, нависшей над бездной. Он очерчивал перед собой грозную стальную стену окровавленными саблей и ятаганом. Алексий чувствовал спиной мощь камней, из которых его предками была сложена башня и вся крепость Феодоро. Молодой князь шептал молитву, продолжая отбивать атаки врагов. Но вот они подались назад. Им почудилось, что вместо князя они видят грозного воина в полуистлевшей кольчуге. Блистающим мечом он отбивал турецкие ятаганы, направленные в грудь князя. Алексий кончил молитву, перекрестился, коснулся чаши на своей груди. Он совсем забыл о золотой чаше, спасенной им из разоренной церкви. «Хотя бы наша чаша не достанется жадным захватчикам», - подумал он с горькой улыбкой. Предок князя, удерживая турок, оглянулся и улыбнулся Алексию. Он твердо встретил горящий взор фамильного призрака Гаврасов. Пора! Алексий прыгнул вперед, разя врагов, но не смог перебить всех турок, загородивших ему дорогу к потайному ходу и свободе. Алексий несколькими мощными ударами саблей и ятаганом заставил врагов отпрянуть и вскочил на парапет башни. Турки замерли – неужели сейчас этот феодорит на их глазах добровольно расстанется с жизнью? Алексий вложил саблю в ножны, швырнул ятаган под ноги врагам, перекрестился. Захватчики увидели фигуру князя в золотистом сиянии. Алексий шагнул с башни, унося золотую чашу. Он решил умереть, но не дать врагам захватить святыню Феодоро. Напряжение кровавой битвы оставило его, душа успокоилась. Он, потерявший всех родных, не боялся смерти, а улыбался, видя перед собой любимые лица. Они сияли вечной красотой и прощением. Отец в короне смотрел на него ободряюще – он гордится сыном-героем, внезапно понял Алексий. Мария с ребенком на руках и Зара смотрели на него с любовью. Отец Антоний благословлял молодого князя. Сергий и Вакх взирали на него с уважением. Весь погибший народ феодоритов протягивал ему руки, в ушах Алексия звучал их единый глас: «Князь – ты наша последняя надежда!» В миг, когда его земная жизнь обрывалась, Алексий понял, что очень хочет жить, и взмолился Господу о помощи. Лица погибших феодоритов исчезли, растворившись в звездном небе, и Алексий ощутил ледяное прикосновение к своей деснице, как будто до его руки дотронулась ладонь в стальной перчатке. Он посмотрел направо. Предок улыбнулся Алексию и исчез в тот миг, когда ноги последнего князя Феодоро коснулись толстого слоя снега, наметенного к подножию сторожевой башни.

Когда скрылась луна, фигура в побитых доспехах выбралась из зарослей высохшего тростника, заметенного снегом. Топкий берег реки превратился в лед. Алексий скользнул в тень раскидистой ивы, увенчанной снежной шапкой, и посмотрел на вершину горы. В захваченной турками крепости бушует пожар. Кровь защитников крепости Феодоро лилась багряными ручьями и застыла на морозе. Алексий дрожал, но не от холода, а от горя. Он моргнул, но слез у него уже не осталось: его отец, сестра, невеста погибли в неравной битве с турками и предателями генуэзцами. Княжество отобрали турки. «Я - князь без княжества», - горько усмехнулся он и ощутил мертвящий холод одиночества. Даже чаша у его груди, святыня феодоритов, показалась простым куском леденящего металла.

- Господи, помилуй, мя грешного, - раздалось бормотание по-русски. Посол князя Ивана Васильевича в посеченных доспехах вышел из крепости, волоча саблю, припадая на правую ногу. Алексий рассеянно дотронулся до чаши за пазухой и издал легкий свист. Русский посол перехватил эфес сабли и приготовился защищаться.

- Это я, Алексий, - тихо сказал князь, выглядывая из своего убежища.

- А, княжич, - отозвался посол.

- Уже князь. Без княжества, - невесело хмыкнул выживший феодорит.

- Ничего, наш московский князь щедро одарит тебя, - сказал русский.

- Благодарю, - с привычной княжеской надменностью ответил Алексий и робко добавил: – Могу я пойти с тобой в Москву?

- Не оставаться же тебе тут, на пепелище, - ответил посол.

- Тогда идем, пока ночь, и турки нас не хватились, - предложил молодой князь.

- Идем, - согласился русский посол, вкладывая саблю в ножны. Двое тронулись в путь, не оглядываясь на горящую крепость. Их дальняя дорога лежит на восток. Там Русь, Москва, новая жизнь.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 2,50 из 5)
Загрузка...