Николай Шевченко

Не обижайте домовых

– Ну здравствуй, дом, – сказала Зоя, войдя в прихожую, и почувствовала, как до боли знакомые стены детства и школьных лет отозвались теплой волной.

Родительский дом сейчас встретил её как полноправную хозяйку, но сердце девушки все еще сжималось от щемящей, пока не проходящей печали.

Три недели назад после второго инсульта умерла Зоина мама Мария Петровна, прожив всего неполных 53 года, а папа ушел еще раньше, шесть лет назад от поздно диагностированного рака печени. Так что осталась Зоя в свои двадцать пять круглой сиротой, но, слава Богу, не одна – три года уже замужем. После свадьбы они с Юрием не захотели жить ни у его родителей, ни у её мамы, решив быть полностью самостоятельными. Молодая семья сняла квартиру в городе и делала попытки постепенно копить деньги на собственное жилье. Именно попытки – деньги почему-то растекались словно вода, хотя Зоя имела собственный небольшой магазинчик цветов, а Юрий считался неплохим системным администратором. Как все-таки же медленно пополнялась сумма на депозите, а заводить ребенка, не имея своего угла, Юрий категорически не хотел.

Но вот и не стало мамочки. И не пустовать же добротному родительскому дому, который капитально отремонтировал Зоин отец в последние годы жизни. Все-таки четыре комнаты, кухня и веранда, газ, водопровод, и туалет в доме. Да еще и отдельно стоящая банька, огород – весь участок восемь соток. Ухаживала за Марьей Петровной и присматривала по хозяйству давняя знакомая родителей тетя Лена, очень подвижная, бодренькая старушка. Зоя помнила её с раннего детства – одинокая женщина жила с ними здесь уже лет двадцать с лишним, нянчила Зою, и считалась полноправным членом семьи.

До города около часа езды, всего семьдесят километров, машина у Юрия есть, а тут просторное жилье в экологической чистой местности, что еще надо? Переезжаем, а денежки на ребенка пригодятся – так Зоя с мужем и решили.

– Ах, ты моя деточка! – шаркая тапочками, из гостиной появилась тетя Лена и, всхлипнув, прижалась к Зое. Старая и молодая, обнимая друг друга, прослезились, вспоминая бывшую хозяйку дома Марию Петровну, где еще почти все хранило её следы.

Затем старушка поздоровалась с Юрием, чмокнув его в щеку, и бросилась на кухню, готовить обед.

Как хорошо спалось Зое в родительском доме! И Юрий как-то быстро здесь пообвыкся, да кому не понравится после рабочего дня посидеть в небольшом садике за домом на десяток деревьев, дыша свежим воздухом. Хочешь, муженек, затопи баньку, Зоя показала как, хочешь на выходные с друзьями можно пожарить шашлыки. Простор! Не то, что в городской квартире.

Поминки после сорока дней Зоя справила как надо, все приглашенные были довольны, никого не обделили вниманием, никого не забыли.

 

Иногда просыпаясь ночью, Зоя слышала, что на кухне почему-то звенит посуда, а потом в прихожей и зале что-то шуршит, постукивает. Сначала она не обращала на это особого внимания, но такое ночами повторялось неоднократно. Юрий спал как всегда очень крепко, поэтому делиться с ним своими ночными наблюдениями Зоя посчитала

бесполезным.

Наконец, она решила поговорить с тетей Леной.

– Да это, деточка, наш Суседко балует, – понимающе закивала головой старушка. – Вообще-то он тихий, но вот, наверное, о Марьяше тоскует

– Ты это, о чем, теть Лен? – встревожилась Зоя. – Какой сосед?

– Суседко, а не сосед, – поправила тетя Лена, – или Доброжил или Дедушка.

– Да что с тобой, няня?! – уже испугалась за старушку Зоя. – Заговариваться начала…

Тетя Лена стала серьезной и уперлась в Зою долгим, пристальным взглядом, затем огорченно прикусила губу.

– Не понимаешь, что ли? – понизила она голос. – Нагнись-ка, – попросила она и п рошептала прямо в ухо девушки, – домовой это наш.

Зоя заулыбалась. А тетя Лена попросила ее выйти во двор.

– Домового испокон веков прямо так не зовут, деточка, а дают другие прозвища. Ну чем Суседко плохо? И дедушка твой Иван Глебович и мама твоя и папа Александр Иванович знали о нем, а Саша его даже в детстве видел и разговаривал. С маленькими детьми они общаются, и порой играют. Вот как дом Иван Глебович построил полвека назад, так и домовой поселился. Он у нас вообще-то спокойный.

– Ну и как он выглядит? – с иронией спросила Зоя.

– Да как все домовые, маленький такой, с бородой, волосы на голове взлохмачены, в рубахе пестрой. А вот перед смертью Ивана Глебовича отец твой его еще раз увидел. Суседко тогда ночью подвывал тихонечко. Также было и перед кончиной Александра Ивановича. И Марьяша потом рассказывала, что видела домового мельком – в дверях входных стоял. А за два дня до ее ухода в царствие небесное, – старушка всхлипнула, и вытерла набежавшие слезы, – видела я сон, где уплывает на лодочке по реке мама твоя, я кричу «куда ты?», а откуда-то голос рядом объясняет, мол, это муж зовет ее, соскучился сильно. Домовой это был. Все сразу мне и ясно стало.

Так что Зоинька, верь не верь этому, а теперь ты здесь хозяйка, и с домовым отношения не порть. Если в доме что куда задевается, ласково попроси вернуть это, все и объявится. Не раз такое было, шутник он к тому же. Плохого о нем ни полслова, дочка. Нельзя, чтоб он обижался.

Да, обалденную выдала информацию тетя Лена, а она женщина без фантазий и, не смотря на годы, со здравым рассудком. Фиг его знает, может и в правду есть у них свой домовой, думала Зоя. Но Юре, наверное, не стоит об этом говорить – не поверит, и не поймет.

 

Домовому по имени Митяй недавно исполнилось 511 лет, и этот дом был у него уже двадцать седьмым, и кажется, последним. Митяй чувствовал, как с каждым месяцем потихоньку слабеет – скоро придет его черед уходить.

Многое помнил и видел Митяй за свою жизнь, но локально, в основном, в пределах домов и усадьб, пусть это были разные места и даже губернии, а все новости приходили к нему со слов домашних и гостей. Так что лучше всего в этом мире Митяй знал людей, а еще лучше хозяев, с которыми жил, а уж что происходило в стране, домового особенно не касалось. Ну конечно, кроме бедствий – голода, войн, восстаний, революций, а их за пять веков набралось достаточно много. ХVІІІ и ХІХ века в России для домового были более-менее спокойными, тогда он редко менял дома, а вот ХХ век, особенно его первая половина, оказался очень смутным и суровым – срывались с места семьи, погибали хозяева, сгорали или сносились дома, да что дома, в водоворотах сражений исчезали целые деревни и даже города. А кто поймет, как трудно домовому, оставшемуся без крова?! Приходилось бродить годами в поисках нового жилья, страдать и плакать, а он, из подобных себе, был не один такой брошенный бездомный А тут еще темные, точнее – нечистые силы иногда не подпускали к жилым домам, уже занятыми ими, на горе людям.

Как и от кого, он появился на свет, Митяй не помнил, но в отличие от человеческого ребенка в его памяти не зафиксировался только первый год жизни, в это время какие-то сущности (родители или создатели?) научили младенца Митю основам всего, что ему может пригодиться за предстоящие 500-600 лет. Полученный объем информации, в основном был одинаков у всех годовалых домовых, в этом Тимоша убедился, изредка

общаясь с ними. Но, а дополнительно приобретаемый опыт жизни рядом с людьми помогал ему, судя по обстановке, пополнять и нивелировать вложенные знания. Будучи совсем молодым, лет сто семьдесят от роду, Митяй очень хотел узнать о своих неизвестных учителях, для этого даже шел, перебарывая себя, на контакт с представителями отрицательной энергетики. Конечно, ничего дельного он от них не услышал, кроме презрительных насмешек и энергетических оплеух.

Но вскоре, как-то ночью Митяй почувствовал чье-то присутствие, перед ним появилось что-то похожее на двухметровую пирамиду, стоящую вершиной вниз. Домовой вначале испугался – такое он никогда не видел, но от объекта явно шло позитивное, успокаивающее излучение.

«Я не советую тебе больше расспрашивать нечистых, – мысленно обратилась к Митяю странная сущность. – И зачем тебе надо знать, как ты пришел в этот мир, и кто это сделал? »

«Но трудно жить, не зная ничего о своем происхождении, – так же беззвучно ответил Митяй, – всякие вопросы лезут в голову. И еще: почему, когда я очень слабею и появляюсь в том мире, где родился, а я знаю – там так хорошо и светло, меня не пускают дальше порога, держат около входа? И хотя сразу чувствуется прибавление сил, мне становится тоскливо, словно я какой-то изгой ».

«Вряд ли поймешь мои объяснения о том, как ты возник, еще больше запутаешься,

но знай, что ты относишься к первой, начальной ступени тонкого мира, и только после своей смерти сможешь в другом виде жить и совершенствоваться там, куда пытаешься войти раньше срока. Твое данное состояние слишком грубо, и даже примитивно, но пусть тебя это не обижает – во всей Вселенной развитие идет поэтапно и постепенно. И самые Высшие начинали когда-то снизу. Это все, что я могу тебе сказать».

После этого «пирамида» исчезла, оставив за собой слабый, приятный запах свежести.

Митяй послушался совета высокоорганизованной сущности и на столетия выкинул ненужные вопросы из головы.

К Зое домовой относился предвзято хорошо, как к дочери прежних хозяев. И старенькую тетю Лену он уважал за добродушный и незлобивый характер, за ее способность сочувствовать и помогать чем может чужому горю. С Юрием было несколько по-другому, во-первых, он вообще не догадывался о домовом, во-вторых, жил он здесь, словно в гостях, весело и беззаботно, не обращая внимания на кое-какие мелочи в хозяйстве, требующие мужской руки и глаза, где что подправить, где приколотить… Оно есть не просит, отшучивался молодой муженек, все сделаю, как время будет. А времени как-то и не находилось. А Митяй не любил бездельников, что там где-то трудится Юрий, для него не имело значения, смотреть за домом – это главное, а все остальное вторично.

Как-то вечером к Зое пришла знакомиться новая соседка Эльвира, с неделю назад купившая рядом небольшой дом. Она жила одна с шестнадцатилетним сыном, муж оставил их уже лет восемь назад. Но сразу же после переезда сын уехал на каникулы к папе в другой город.

Зое соседка понравилась – Эльвира казалась вполне искренней, веселой и общительной, и они подружились. Зоя сочувствовала подруге – одной воспитывать сына тяжело, к тому же мама и отец, по словам Эльвиры, погибли в ДТП, когда она ходила только в восьмой класс. После этого четыре года жила у тетки – отцовой сестры, а вскоре после ее смерти выскочила замуж. Молоденькая была, глупая, подсмеивалась над собой Эльвира, одно хорошо, что еще в замужестве успела заочно окончить институт.

– Так что, Эля, твой бывший другую встретил? – интересовалась Зоя.

– Да не совсем, – пожимая плечами, ответила Эльвира, – какой-то бздык на него нашел, собрал вещички и – прощайте!

 

– Но причина какая-то все равно должна быть? – не унималась Зоя.

– Не знаю, – неохотно отвечала Эльвира, – все мужики сволочи, – и перевела разговор на другие темы. И Зоя прекратила допытываться, видя, как соседке об этом не хочется вспоминать.

Яркая тридцатипятилетняя брюнетка Эльвира с большими черными глазами Юре тоже понравилась, но без всяких там интимных мыслишек, просто приятный на вид и в общении человек. Поэтому повода для ревности у Зои не возникало, а женщины такие поводы чувствуют очень тонко и безошибочно.

Юрий с Зоей по утрам частенько подвозили Элю в город, чем укрепляли добрососедские отношения. А вот тетя Лена почему-то относилась к Эльвире с некоторой настороженностью, холодком, а на вопросы Зои, почему так, всячески увиливала от ответа. Ну да, была у соседки некая странность – сидя в гостях у Зои Эльвира часто казалась, словно заторможенной что ли, сонной, неуклюжей. Она, то нечаянно проливала чай из чашки, то роняла на пол ложку или печенье. Смущенно извиняясь, Эльвира объясняла это своей рассеянностью, мол, задумалась, есть кое-какие проблемы. А вот на воздухе, в саду соседка оживала, становилась бодрой, повеселевшей, остроумной, в общем – душа компании.

«Давят на меня стены, – признавалась она, – может у меня клаустрофобия в начальной степени, – предполагала она со смехом. – Но к врачу пока не пойду».

Нет, наверное, она ошибалась насчет своей боязни замкнутого или ограниченного пространства, ведь тогда в автомобиле Эля должна себя чувствовать еще хуже, чем в помещении, но это по ней не замечалось, а такое скрыть трудно. И в метро, и на другом городском транспорте она ездила, вроде, без проблем.

Однажды Юрий задержался на работе, поэтому жена уехала домой на автобусе, предупредив Эльвиру, а та в девять вечера позвонила ему на сотовый позвонила, сказав, что она тоже освобождается поздно, может, Юрий ее подберет по пути, как-то боязно в темноте добираться одной. Да не вопрос, отвечал Юрий. Пожалуйста, во сколько и где?

В машине он заметил, что у Эльвиры было очень игривое настроение, словно она пропустила две-три рюмашки. Отнюдь не на крутых поворотах, женщина, несмотря на ремень безопасности, старалась посильнее прижаться к нему, и вроде бы нечаянно стискивала рукой колено водителя, да и вообще вела весьма фривольный разговор о том, что им надо получше узнать друг друга, а такое, говорят, возможно, только через постель.

Ничего себе! Юрий даже немного припотел от удивления – что вытворяет бабенка, видать, соскучилась по мужской ласке. Конечно, она видная дамочка, но Зайка все равно по всем статьям намного лучше. Юрий старался отделываться шуточками, вроде принимая все за игру, но когда Эльвира стала добираться до ширинки, он решительно отвел ее руку. Женщина только хмыкнула, переведя взгляд на дорогу, и тонкая усмешка пробежала по ее губам.

Уже подъезжая к дому, Эльвира, сдерживая разочарование, сказала:

– Да ладно тебе, Юрочка. Никогда не поверю, чтобы мужик отказался, когда женщина предлагает себя от всего сердца. Со мной такого не бывало. Просто ты боишься, что узнает Зоя. Но я даю слово: никогда ей о нас не скажу.

А когда Юрий остановил машину, Эльвира, выходя, тронула его за плечо:

– Подумай, Юрочка, я так тебя хочу.

После этого вечера к сексуальным поползновениям насчет Юрия Эльвира прибегала в любой момент, когда они оказывались одни. Становилось непонятно – или она действительно питает к нему какие-то страстные чувства (надо же, вдруг воспылала любовью!), или же хочет уложить в постель соседа из принципа. Сам он подозревал, что вернее всего второе – дамочка когда-то не знала отказов, вот и взыграло самолюбие. И здесь Юрий, безусловно был прав, Эльвира выходила из себя – какой упрямый самонадеянный мальчишка! Неужели ее чары уже так сильно ослабли? Но чем настойчивее она продолжала добиваться Юрия, тем сильнее он от нее шарахался. И Зоя с удивлением заметила проявлявшуюся неприязнь мужа к соседке. Может быть, чувствуя это, бедная Эльвира при последнем посещении разбила у них тарелку, ухитрилась порвать колготки и испачкала новое платье вареньем. Вспыхнув от смущения и своей неловкости, она, скомкано попрощавшись, выбежала из дома. Тетя Лена, смотря ей вслед, почему-то перекрестилась и, поджав губы, ушла в свою комнату. На недоуменные вопросы Зои, почему Юра так вдруг невзлюбил Эльвиру, она не услышала внятного ответа.

На следующий вечер при въезде в поселок машину Юрия чуть-чуть не сбил неожиданно вывернувший на скорости из переулка грузовик. Юрий едва успел затормозить, еще пара секунд – и все бы кончилось плохо. А еще через два дня, утром, они с Зоей чудом остались живы – по пути оборвался шланг, потекла тормозная жидкость, и отказали тормоза. Хорошо, что Юрий ехал на небольшой скорости, участок дороги был ровный, а впереди в эти минуты не имелось препятствий. Свернув на обочину, Юрий катил до полной остановки автомобиля. Пришлось добираться до СТО на жестком буксире, к тому же, в связи с опозданием, Юрий не смог сделать один хорошо оплачиваемый дополнительный заказ на стороне.

В воскресенье он снова лишь по счастливой случайности остался жив. В тот день дул сильный ветер, моросил дождь, в общем, погода стояла мерзопакостная, но дома закончились кое-какие продукты, и Зоя отправила мужа в магазин. Доехав до города, Юрий зашел в супермаркет и все купил, согласно Зайкиного списка. На парковке у магазина в выходной день машин было полно, и когда Юрий забросил пакеты в салон и скользнул за руль, на его место уже нацелилась подъехавшая «газель». Как только Юрий тронулся, раздался громкий сухой треск, и точно на это место, где несколько секунд назад стояла его «мазда», рухнул обломившийся десятиметровый ствол тополя, поцарапавший ветками соседние автомобили. Под звуки взвывшей сигнализации, Юрий, еще не совсем осознав происходящее, выскочил из машины и уставился на упавшее дерево. Приоткрыв рот туда же смотрел и водитель «газели».

– Ну ты в рубашке родился, братан, – протянул он. – Повезло.

– Да и тебе, считай, тоже, – ответил Юрий, чувствуя, как у него ослабли коленки.

Ложась спать, Юрий не удержался и рассказал Зое о случившемся. Она испуганно прижалась к нему.

– Это на тебя порчу навели, – всхлипнула жена, – теть Лена в этом уверена, да и я сейчас тоже.

– Порчу?! – удивился Юрий. – Но я вроде никому ничего…

– Нет, милый, все-таки кто-то тебе зла желает, – поцеловала его Зоя. – Будь осторожен во всем.

Вскоре заболела Зоя, подхватила какую-то простудную инфекцию, затем от нее заразился и Юрий, так что они лечились дружно вдвоем. Через неделю выздоровев первой, Зоя собралась на работу, но сходя с крыльца, споткнулась и сломала ногу. Что за невезуха такая?!

Тетя Лена обо всем уже догадалась – все Эльвириных рук дело, недаром соседка ей сразу не понравилась, сердце-то не обманешь, и взгляд у нее ведьмин. И заметила старушка, как бесовка эта Юру старалась обхаживать, да молодец парень – не поддался. Вот Эльвира и мстит за все их семье. Господи, помоги Зоечке и Юрочке, молилась по несколько раз в день тетя Лена, а вечером, присев на кровать, шепотом просила помощи у домового, понимая, что не зря здесь в доме у Эльвиры все валилось из рук. Знаки подавал Суседко, отваживал нечистую силу.

Все верно. Домовой Митяй сразу же распознал темную сущность Эльвиры и при ее посещениях всегда ей помаленьку пакостил. Но и она, в свою очередь, мигом поняла, кто это делает и почему. Эльвира была сильной ведьмой, и в прямом поединке домовой потерпел бы поражение. Но одно из предназначений домового – защита хозяев по мере возможности от злых сил. А Митяй по причине своего солидного возраста умел многое, а уж представителей нечистой силы навиделся вдоволь и знал кое-какие их слабости. Главное сейчас – все время быть начеку. И опыт не подвел Митяя.

В четыре часа утра Васек и Макс, два великовозрастных оболтуса восемнадцати и девятнадцати лет, любители спиртного, а особенно халявного, перемахнув через забор сада-огорода, прошли к Зоиному дому и, просунув нож в щель, откинули крючок с внутренней стороны двери, ведущей на веранду.

Братья-погодки Васек и Макс жили на окраине поселка, на даче своего дальнего родственника, инвалида весьма преклонных лет, заодно охраняя его скромный дом и участок. Сам хозяин приезжал в свою загородную мини-усадьбу не чаще, чем раз в два месяца. Братья работать почему-то не любили, наверное, уставали быстро, зато, если появлялась возможность, где что урвать, они махом развивали очень бурную деятельность. Однако в последние дни шла сплошная невезуха – все соседи вдруг стали жадными до предела, перестали угощать просто так, а свои деньги у братьев редко водились. А тут еще пригласили они на выходные девчонок, и надо встретить их по нормальному, бухла взять, закусь. Какой косяк ждет! Но приснился братьям один и тот же сон о том, что по адресу Озерная,15, сидя за столом в комнате пересчитывал хозяин дома толстую пачку долларов.

Поделились братья друг с другом одинаково приснившемуся, подивились, и в процессе обсуждения пришли к выводу, что сама судьба им показывает, где можно поживиться. Бабку, которая там живет, они знали давно, Зойку тоже, видели и Юру этого. Что, неплохой вариант – две бабы, одна старая, другая в гипсе, ну а парень не дурак на ножи идти. У них и собаки нет. Все путем!

Надев маски, Васек и Макс почувствовали себя уверенно, словно в бронежилетах, к тому же с собой пара ножей и небольшой ломик. Круто, прямо банда! Пресловутая «черная кошка».

Дверь собственно в дом оказалась незапертой, поэтому весело переглянувшись, братья смело вошли в прихожую и остановились, не понимая в чем дело. Их ноги не могли оторваться от пола, будто подошвы ботинок намертво к нему приклеились.

– Что за черт, – дергаясь на месте, прошептал Васек, – видать, что-то тут разлили.

Эльвира, сидящая у себя дома в кресле с закрытыми глазами, сделала несколько пассов руками. И начинающие грабители опять почувствовали себя свободно.

– Пойдем, поднимем хозяев, – кивнул в сторону спальни Макс и достал нож.

Домовой Митяй ударил его по руке. Острый нож воткнулся в пол. Вздрогнув, Макс недоуменно оглянулся и, нагнувшись, потянулся к ножу. Но тотчас ему на спину взгромоздилось что-то живое, очень тяжелое, от чего Макс упал на колени и застонал. Васек, потянулся к своему ножу, но его руки беспомощными плетьми как парализованные упали вдоль тела и он даже не мог пошевелить пальцами.

Эльвира напряглась в кресле, Митяй, ожидая этого, усилил воздействие на непрошенных гостей, и стал возводить невидимую преграду по периметру дома, это он умел делать быстро и надежно. Ведьма заерзала в кресле, и от злости и бессилия застучала кулаками себе по бедрам.

Макса и Васька непонятная сила схватила сзади за шивороты и, приподняв, понесла к дверям, вышвырнув во двор словно котят. Поскуливая от страха, братья бросились к забору, но вдруг их окутал целый рой (ночью!) разъяренных пчел…

Тетю Лену разбудил какой-то неясный шум, она встала, вышла на веранду и выглянула во двор – там было все тихо и спокойно, только где-то вдали раздавались неясные крики, наверное, неуемная молодежь как всегда бурно гуляла…

В эти минуты Эльвира поклялась себе, что отомстит домовому Митяю в полной мере.

Тетя Лена, в свою очередь, решила серьезно поговорить с Зоей, поделиться с ней своими догадками. Начала она издалека, и в процессе разговора подвела Зою к самому главному, о чем хотела сообщить, в общем, выдала все опасения насчет Эльвиры. И некоторые из них заставили Зою задуматься. А ведь на самом деле, как только Юрий от соседки начал шарахаться – с ним сразу куча неприятностей. Перестала та в гости к ним приходить – они с Юрой заболели, да и перелом к тому же неспроста. А когда Зоя ей звонит, Эля разговаривает сдержанно, фальшиво-ласковым тоном, и быстро прекращает разговор, ссылаясь на какие-то срочные звонки.

– Зря, что ли, Суседко ее не взлюбил, – рассуждала тетя Лена. – И все знаки нам подавал, он-то мигом ее разглядел.

Следующей ночью Эльвира, приняв облик черной кошки, села на крыльцо Зоиного дома и приготовилась закинуть внутрь сгусток отрицательной энергии – порчу на всех жильцов. Митяй отреагировал сразу, энергетический шар вылетел из кошачьих лап и врезался об ствол ближайшего клена, рассыпавшись мелкими искрами.

«Я тебя в порошок разотру», – прошипела взбешенная ведьма и тотчас выпустила в Митяя мощную черную молнию. Домовой еле успел ее отбить. Эльвира приняла человеческий облик, так ей было проще и удобнее, и зловеще ухмыльнувшись, прошептала грозное заклятие. Митяй почувствовал наползавшую слабость и понял, что против него колдунья применила один из самых смертоносных способов нападения – «ведьмин поцелуй». Его воздействие не выдерживал никто из домовых, почти никто.

Когда-то лет двести семьдесят назад в Орловской губернии Митяй познакомился с кикиморой Тусей, она тогда предложила ему жить вместе, но ничего хорошего из этого не получилось. И даже не из-за Тусиного скверного характера (все эти представительницы нечистой силы отличались непредсказуемостью при общении), в конце концов, к такому можно привыкнуть, но она, оказывается, очень плохо относилась к людям. В старину кто-то из них ее сильно обидел. Как и чем, Туся не говорила, но представителям рода человеческого она готова была беспрерывно делать пакости, вплоть до погибели. По этому поводу они вскоре и расстались, хотя Туся нравилась Митяю. Это она научила его защите от сокрушительного «ведьминого поцелуя», объяснив, что ведьмы прибегают к нему достаточно редко, ведь он взаимоопасен. Если нападение по каким-то причинам не удалось (прервалось или было отражено), то удар мигом возвращается к нападавшему.

Митяй, свернувшись в пространстве в клубок, выставил энергозащиту, и вложил в нее крест-накрест два заклинания. Эльвира, не ожидавшая такого отпора, испугалась и, застонав, сконцентрировала свои силы, но их явно не хватало. А трое спящих в комнатах людей были закрыты Митяем коконами внутреннего домашнего поля.

Ведьма выбросила энергетическую присоску, захватив пробегающую возле дома собаку, и высосала из нее все жизненную энергию, но это не помогло. Еще несколько секунд Митяй выиграет схватку. А в эти мгновения в дверях появилась Зоя.

Зое снился тревожный, смутный и липкий сон, из которого она с трудом смогла выбраться. Несколько минут она неподвижно лежала, приходя в себя и вслушиваясь в спокойное дыхание мужа. Спать расхотелось, Зоя решила выйти на воздух и посидеть на крылечке.

«Прекрасно! – неслышно взвизгнула Эльвира. – Тебе конец, домовой, вместе с хозяйкой» – и она протянула темное щупальце к Зое.

Митяй понял, дела очень плохи, за счет энергии хозяйки ведьма покончит с ним, да и Зоя потом долго не протянет. Но он должен беречь дом и жизнь хозяев, это его изначальный долг!

Митяй быстро убрал свою защиту, и присоска, не успев коснуться Зои, втянулась назад, в основное направление удара, целью которого являлся домовой.

«Ну и черт с ней, – подумала ведьма, – оставлю Зойку на потом, а сейчас разделаюсь с этим упрямым домовым».

«А если не сможешь устоять против «ведьминого поцелуя», то перед смертью отомсти колдунье, – возникло в памяти Митяя хихикание Туси. – Испорти ее удар, хотя бы на два-три вздоха».

И Митяй, собрав остатки ускользающих сил, рывком втянул в себя «поцелуй», нарушив его частоту пульсации, по потоку в разные стороны пробежали волнообразные колебания, и между ведьмой и домовым вздулся пузырь, втянувший в себя всю их энергетику, и через секунду лопнул.

Предсмертного визга Эльвиры Митяй не слышал, в его сознании прожитые года прокручивались в обратном порядке, пока он не почувствовал себя младенцем, которого подхватили у порога и занесли в мир, где так хорошо и светло…

Куда и почему исчезла Эльвира, для всех осталось загадкой. А тетя Лена проводила с озабоченным видом, часто вставала ночью и что-то бормотала про себя. На вопросы, что случилось, старушка сетовала на недомогание, хотя супругам сразу стало ясно – правду она не хочет говорить.

Тетя Лена по многим, только ей известным признакам поняла, что их домовой исчез, и догадывалась почему – наверняка, из-за ведьмы Эльвиры. Суседко сделал, что мог и, уничтожив ведьму, погиб сам. И слезы наворачивались на глаза опечаленной старушки – нет верного защитника домашнего очага.

 

На выделенном под строительство гаражей участке снесли последний старый барак, и молоденький домовой Кирюша остался без крова. А здесь он прожил всю свою сознательную жизнь, т.е. шестьдесят два года. Кирюша еще никогда не менял жилья, и это для него явилось большим стрессом, потому что знал, поиски нового дома могут затянуться надолго. Ночью он скользил по улицам поселка, вызывая редкий, опасливый собачий лай, но чувствовал, все было занято. В контакт с такими же сущностями неопытный Кирюша не вступал, стесняясь своего бездомного положения. Наконец, за одним из заборов он услышал приказ остановиться. Перед ним возник домовой средних лет, строго глядя на Кирюшу, наверное, хотел поскандалить с виновником ночной сумятицы, но определив его юный возраст, смягчился и подсказал, где свободный дом.

Кирюше очень повезло, и он был счастлив, и хозяева ему понравились, а домовой и у спящих людей по врожденной способности мог безошибочно определить характер. Кирюша облазил все уголки и понял, что его предшественник срочно и неожиданно для себя покинул это жилище. Странно, конечно, но причину этого он потом узнает. А сейчас, как положено, надо дать знать о себе самому пожилому человеку в доме. Он явился старушке во сне, на несколько мгновений показав свое обличье, а когда она проснулась, тихонько звякнул на кухне крышкой кастрюли.

– Новый Суседко появился, – улыбнулась тетя Лена. – Добро пожаловать.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...