Выжидающий под печкой

История, которую я хочу Вам поведать, произошла ни со мной и ни с кем-то из моих близких. Её участники - бывшие хозяева того дома, который я недавно приобрел для себя и своей семьи: жены Кати и нашего сынишки Мишеньки.

С Вашего молчаливого позволения, я сохраню в тайне причины, сподвигнувшие нас с женой оставить родной Северный Кавказ, всё то, что нам было дорого на этой благодатной земле и переехать в Мордовию - край, совершенно для нас чуждый, и, как показали события последующих дней, весьма загадочный.

Городок, где нашей семейной яхте под названием "Светлое будущее"" суждено было бросить якорь, имеет старинное название Краснослободск (ранее - Красная Слобода). Через риэлторское агентство мы с Катей купили отвечающий почти всем нашим требованиям дом и, спустя некоторое время, с лёгкостью поселились в нём. Не думайте, что принятое решение было скоропалительным, а следовательно, могло нанести урон нашему семейному и в частности финансовому благополучию. Во-первых, мы с Катей обдумали все заранее, составив план и подготовив плацдарм для переезда, конечно же не забыв учесть пожелания самого младшего члена семьи Миши (на тот момент ему исполнилось семь лет). Во- вторых, на новом месте нам не угрожала бедность. Кроме виртуозно сохраненных и даже чуть-чуть приумноженных трудовых сбережений, мы с Катей так же рассчитывали на профессиональные доходы: она - первоклассного медика, а я - преподавателя и по совместительству преуспевающего писателя.

Теперь немного расскажу о нашем приобретении. Дом, в котором я поселился с семьей, был тысяча девятьсот тринадцатого года рождения и, наверняка, являлся свидетелем преинтереснейших событий, имевших место под его крышей. Он стоял в конце улицы, производя впечатление заброшенного особняка, всем своим видом отталкивая и, одновременно, притягивая к себе взоры прохожих. Ажурный и симметричный фасад, выложенный из красного, потемневшего от времени, кирпича, венчала черепичная шатровая крыша, придавая этому сооружению сказочность и даже некую демоничность. Выложенное из камня ступенчатое крыльцо вело к массивной деревянной двери, обитой, видимо уже в советское время, железом. Внутренняя планировка начиналась с сеней, за которыми располагался просторный зал. По обе стороны от него выходили две двери: правая вела в коридор с винтовой лестницей на чердак, чуланом и маленькой комнатой (превратившейся вскоре в мой кабинет); левая - в кухню и спальню. Заказчик дома, или из-за любви к симметрии, или из-за боязни сильных морозов, установил два источника тепла: русскую печь и европейский камин. Печь отапливала левую половину дома, а камин правую. Их тыльные части, выходящие в зал, были украшены потрясающими разноцветными изразцами, погружавшими зрителя в состояние гармонии и покоя

Став законными хозяевами дома, мы с превеликим удовольствием приступили к обустройству нашей семейной жизни. И хотя дому требовался дорогостоящий ремонт, а приусадебной земле заботливый уход, мы всё равно были счастливы и полны энтузиазма. Вооружившись терпением и взяв в компаньоны любопытство, мы постепенно благоустраивали, и, в то же время, исследовали наш новый Эдем, в глубине души надеясь обнаружить в его потаенных уголках хотя бы зыбкий след какой-нибудь забытой тайны. Это занятие стало для нас троих своеобразным развлечением в награду за перенесенные в процессе переезда неудобства и, как часто водится в подобных случаях, в конце концов, принесло желаемый результат.

Первый найденный тайник оказался на чердаке. В нижней части одного из стропил, ближе к мауэрлату, было сделано углубление, в дальнейшем тщательно замаскированное. В нем и находилась закладка в виде жестяной коробки. Обнаружил это диво Миша, мгновенно огласив всю округу звонким воплем щенячьего восторга. Принеся находку в мой кабинет, он без лишних церемоний выложил ее прямо на мою черновую рукопись, прокомментировав задыхающимся голосом: "Смотри, что я нашёл, па!" Последовавшие за тем сумбурные речевые дополнения сына пусть и слабо осветили все нюансы свершившегося "чуда", зато дали мне возможность спокойно рассмотреть содержимое принесенной коробочки. Сверху в ней лежали сложенные в несколько слоев цветные бумажки, в которых я наметанным глазом нумизмата быстро распознал денежные купюры старых времен, преимущественно тридцатых и сороковых годов прошлого века.

Я знал, что большой ценности они не имели, поэтому никогда в бытность свою завсегдатаем нумизматических обществ, с ними не связывался. Правда, среди советских купюр оказались три дореволюционных банкноты (две по 10 и одна в 5 рублей), но и они хорошей погоды не делали. Зато под бумажками оказались настоящие сокровища: серебряные и даже золотые монеты царской и советской чеканки. Бережно выложив их на стол, мы с сыном заглянули в коробку, словно по команде незримого фокусника, дабы окончательно убедиться что ничего более в ней не осталось. Радостно переглянувшись и затаив дыхание, мы с Мишей приступили к учету ценностей. Разложив добычу по стопкам и оформив документально, мы констатировали, что наш семейный банк пополнился советскими серебряными рублями в количестве пяти штук и девятью полтинниками, а так же царскими серебряными рублями в количестве трех штук, одним золотым империалом (10 рублей) и одним полуимпериалом (5 рублей) николаевского периода. Описывать организованное вечером в честь находки торжество я не буду. Скажу лишь, что на проведенном тогда же семейном совете было решено продолжить кладоискательство с удвоенной силой, выработав соответствующий стратегический план.

Второй тайник был обнаружен Катей в сарае, в который она часто наведывалась за инвентарем и всякой всячиной, необходимыми для возделывания земли и ведения домашнего хозяйства. Клад представлял собой большой деревянный футляр, возможно, из под слесарных инструментов, в котором лежало разобранное двуствольное ружье, пистолет ТТ и соответствующие им патроны. Из соображения безопасности найденные сокровища мы с Катей изучили и перепрятали поздно вечером, когда Миша уже уснул.

Воодушевленные очередной удачей, мы в течении последующих десяти дней с безумной страстью обследовали чуть ли не каждый сантиметр имеющихся построек и даже подумывали приобрести металлоискатель, без которого было затруднительно перенести поиски на огород. Однако, по прошествии этой уникальной трудовой декады, мы были вынуждены признать дальнейшую бессмысленность наших стараний, так как облазили все имеющиеся в доме и за его пределами помещения без какого-либо положительного результата.

Спасла положение моя, без ложной скромности, феноменальная смекалка (сработавшая, правда, лишь спустя четыре дня после окончания декады), переориентировавшая наши захватнические устремления на доставшуюся нам вместе с домом старую мебель. Как подсказывала статистика детективных сценариев, мастера данного жанра очень часто "прятали" сокровища или подсказки по их поиску в какие-нибудь табуретки, кровати или письменные столы. Следуя этому негласному указанию, в один прекрасный день я решил изучить свой письменный стол, который был оставлен риэлторской фирмой за ненадобностью вместе с другим хламом. Освободив его от своих бумаг, я осторожно вытащил столешницы и принялся осматривать те части, которые примыкали к крышке стола. Конечно, мне пришлось подлезть снизу, так как стол был массивным и перевернуть его не представлялось возможным. С помощью ножа и фонарика, я осмотрел все стыки, но ничего интересного не нашел. Возвращая на место столешницы, я обратил внимание, что одна из них была темнее остальных. Повертев ее в руках, и сравнив визуально с остальными, я понял, что она имеет менее глубокое дно. Поддев его ножом, я увидел в тайнике толстую тетрадь черного цвета. В отличие от предыдущих находок, тетрадь была вполне современной и датировалась тысяча девятьсот девяносто вторым годом выпуска, но, как я убедился впоследствии, оказалась самой ценной находкой из всех нами найденных.

Заполнявший её текст был написан крупным и не ровным почерком, как будто автор плохо видел или сильно волновался. Но не это привлекло мое внимание, а содержание текста. С первых строк я понял, что передо мной рассказ, а вчитавшись, обратился в полный восторг, и одновременно, в ужасающий трепет от того сюжета, который передавал этот рассказ.

"Мое имя Владимир. По специальности я электрик и никогда раньше не замечал за собой стремления к писательству. Обстоятельства, вынудившие меня заняться этим далеким для меня делом настолько непонятные, фантастические и страшные, что я не могу о них смолчать. Надеюсь, что мои записи послужат предупреждением для тех, кто решит поселиться в этом проклятом доме.

Однажды мне пришло письмо из какой-то нотариальной конторы. В нем говорилось, что моя тетя, жившая в Мордовии, в г. Краснослободск, на днях умерла и завещала мне свой дом. Сначала, как любой нормальный человек, я обрадовался прибытку (хотя тетю, конечно, жаль), но потом задумался. Как мне поступить? Ведь жизнь в Москве требовала постоянной занятости. кроме того, с кем я мог оставить десятилетнего сына? Его мама, моя жена Елизавета, уже два года как умерла, и вся забота о Егорке лежала только на моих плечах. Но, встретившись с юристом и получив подробную информацию о состоянии дома и его стоимости, я решил рискнуть и принять упавший с неба подарок. Договорившись на работе о недельном отпуске и отдав Егорку под присмотр своего друга Виктора, я отправился на поезде в Краснослободск.

Найдя дом покойной тети, я несколько минут постоял около кованной калитки, будто пытаясь перешагнуть какой-то невидимый барьер, не пускавший меня вперед. Взяв себя в руки, я всё же открыл калитку и вступил на тропинку, ведущую к дому. Подойдя к нему, я сделал вывод, что внешне он никак не изменился с моего последнего приезда сюда двадцать пять лет назад. Внутри же дома меня ожидала иная картина: в дверь тётиной спальни зачем-то был врезан замок; на двери в подвал имелись явные следы вбивания гвоздей, и тут же лежали доски (вероятно их кто-то вырвал из двери уже после тетиной кончины) и не все в порядке обстояло с, всегда восхищавшей меня, печью. Впрочем, выражение "не все в порядке", никак не подходило для того, чтобы описать то чудовищное состояние, в котором пребывала жемчужина этого дома.

Поверхность печи в нескольких местах была исписана какими-то иероглифами или рунами, труба обвита дурнопахнущим венком растительного происхождения, а из отверстий, ведущих к горнилу и вьюшки, торчали перины и одеяла. Так же выглядел и подпечек, некогда служивший хранилищем дров. Даже маленький душник, и тот был заткнут какой-то тряпицей. Что здесь произошло? В каком психическом состоянии пребывала тетя перед смертью? Зачем надо было уродовать печь? Может бедная женщина умерла не своей смертью? Эти вопросы долго не давали мне уснуть на новом месте. А утром я отправился в прокуратуру за разъяснениями в отношении смерти моей тети. Потеряв два часа и не открыв для себя ничего нового (по- прежнему причиной смерти оставался сердечный приступ), я пошел в две профильные организации с целью предварительного трудоустройства, на тот случай если все-таки решусь на переезд с сыном в Краснослободск. Затем, пообедав, я немного побродил по городу и вернулся домой, зайдя по пути к соседям. Но и эти расспросы ничего не дали. Как отметили две дамы пенсионного возраста, тётя действительно плохо выглядела за месяц до своей кончины, но от чего - никто не знал.

На следующий день я, как мог, привел в порядок мебель, вымыл пол и почистил печку. Заглянув в одну из уже знакомых мне организаций, я получил приятное известие - меня приняли на работу. И пусть зарплата уступала московской, жизнь в Краснослободске имела много плюсов, да к тому же в таком шикарном доме.

Вернувшись в Москву, я купил Егорке вертолет на дистанционном управлении, о котором он давно прожужжал мне все уши, а вечером, когда игрушечная эйфория пошла на спад, я предложил сыну переехать жить в Краснослободск, подкрепив свою идею фотографиями дома и пейзажами протекающей рядом с домом реки (сын обожал плавать). Все приведенные мной доводы, а так же, наверно, желание сменить обстановку после смерти своей жены, убедили Егора дать мне утром положительный ответ.

Обосновавшись в Краснослободске, мы с сыном в свободное от наших основных обязанностей время гуляли по городу и в его окрестностях, играли в различные игры, а так же приводили в порядок доставшееся наследство.

Однажды, убираясь в кабинете Василия Николаевича, тётиного мужа, я вспомнил, что в его столе, в одной из столешниц, имелось двойное дно. Когда мне было двенадцать или тринадцать лет, Василий Николаевич показал мне его в доказательство того, что человеку тайники необходимы для демонстрации своей значимости и превосходства над другими людьми. Не рассчитывая на что-то определённое, я вынул столешницу и заглянул в тайник. В моих руках оказалось письмо, вернее записка тёти, которая меня просто потрясла. Она была короткой и адресовалась, как ни удивительно, мне. В ней тётя писала о каких-то злыднях, которые сначала разоряют человека, а затем лишают его жизненной силы, от чего в некоторых случаях может наступить смерть. К записке прилагался на отдельном листе способ избавления от этих существ. Всё это выглядело на столько безумно, что мне стало казаться, будто я принимаю участие в чьём-то розыгрыше. Естественно, я ничего не сказал Егору и постарался забыть об идиотской находке. А через пять дней, когда нам с сыном понадобилась помощь, найденные бумаги, непостижимым образом, исчезли.

Беда пришла через сутки после обнаружения мною тайника. К сожалению, я не воспринял всерьез первые ее проявления, о чем позже мне пришлось сильно пожалеть. Всё началось с того, что я не досчитался пяти тысяч рублей в книге - тайнике под названием "Уголовный кодекс РФ". Вычитав где-то о том, что ценные вещи лучше прятать на видном месте, я использовал Кодекс для хранения денежных купюр, всегда держа его на своем столе. Переехав в тётин дом, я продолжил традицию. Однако, часть купюр исчезла, чего не случалось, пока мы жили в московской квартире. Решив, что по ошибке сам положил деньги в другое место, я проверил всё, что можно было проверить, но денег так и не нашел. Поговорив с сыном и поняв, что он не причём, я убедил себя в том, что потратил деньги на какую-нибудь незапланированную покупку, о которой быстро забыл. И эта версия могла бы стать истиной, если бы не новая потеря. В прихожей, в шкафу для одежды, висела норковая шуба моей покойной жены. В ближайшее время я намеревался её продать и, с целью приготовления к данному мероприятию, полез в шкаф. Каково же было мое удивление, когда вместо шубы я увидел кучу осыпавшегося меха. Потрудилась ли над ней сырость, или это дел рук, вернее челюстей, моли, выяснять было некогда, так как новое происшествие по степени опасности превосходило любые финансовые потери.

Утром следующего дня, во время традиционной подготовки к новым трудовым свершениям, я обратил внимание на заспанный и понурый вид Егора.

- Уж не заболел ли ты часом? - спросил я сына, - не вижу у тебя энтузиазма.

- Да так, дурацкий сон, папа, - как то задумчиво ответил Егор.

- Сон? Ну-ну.

Этими словами диагностика душевного состояния моего сына была закончена, уступая место продолжившимся сборам. Вечером, когда я вернулся домой, сын выглядел как обычно, занимаясь привычными делами: школьными уроками, да склеиванием моделей самолетов. Поужинав и вяло поинтересовавшись успехами друг друга, мы разбрелись по своим комнатам, с расчётом увидеться лишь утром.

Однако ночью произошло происшествие, нарушившее наш жизненный уклад. Сквозь сон я услышал крик. Мгновенно проснувшись, я прислушался. Через несколько секунд крик вновь повторился. Он исходил из левой части дома, оттуда, где находилась комната сына (бывшая спальня моей тети). Бросившись к двери, через пару секунд я был уже возле кровати сына. Егор не спал. Сотрясаемый дрожью, он сидел на кровати, будто пытаясь понять происходящее. Схватив сына за плечи, я громко и внятно спросил его:

- Что случилось, Егор? Почему ты кричал? Это ты кричал?

- Я не...не знаю. Оно сидело на мне и душило, - захныкал Егор.

- Кто оно, кто? - не прекращал я спрашивать.

- Не знаю. Круглое, страшное.

С этими словами Егор схватил меня за шею и мы, обнявшись, просидели на кровати какое-то время.

- Пап, не оставляй меня одного, - продолжал хныкать сын.

- Не бойся. Мы пойдём спать в мою комнату, - поглаживая малыша по голове, ответил я.

Взяв Егора на руки я направился к выходу из спальни, а когда поворачивал в зал, то краем глаза заметил какое-то быстрое движение справа, возле печки. Остановившись, я включил свет и с сыном на руках медленно подошел к печке. Но, ни около неё, ни возле обеденного стола, стоящего немного дальше, никого не было. "Может, это кошка залезла в дом? - подумал я, - хотя как это возможно? Никаких лазеек при осмотре дома я не обнаружил. Может сын впустил кошку, пока меня не было дома, и забыл об этом? Ладно, оставлю расспросы на утро". С этими мыслями я устроил Егора на своей кровати и рядом лёг сам.

В течении следующего дня, после разговора с сыном, мою голову посетили разные мысли. И я, вероятнее всего, оставил бы те из них, которые трактовали ночное происшествие как дурной сон или проникновение кошки, если бы не вспомнил о тётиной записке. "Бойся злыдней, Володя!". Так она, кажется, начиналась. До самого вечера эта фраза не давала мне покоя.

Освободившись пораньше с работы и придя домой, я направился сразу к столу за бумагами тёти. Но ни там, ни в шкафу бумаг не было.

- Егор! Ты брал какие-либо бумаги из моего стола? - спросил я, занимавшегося своими делами сына

- Нет, пап, а что? Что-то пропало? - заинтересовался Егор.

- Нет, ничего. Сиди, занимайся, - ответил я, не вдаваясь в подробности.

Часа через четыре, когда пришло время укладываться спать, Егор заявил мне, что в свою комнату не пойдет. Помня о недавнем состоянии сына, я не стал возражать и мы устроились с ним на моей кровати. Ночью, встав по нужде, я решил на обратном пути зайти на кухню попить воды, но так и не сделал этого, остановленный криком сына из своей спальни. Спеша на помощь, я вбежал в зал и увидел через дверной проем как что-то прошмыгнуло из моей спальни в направлении лестницы. Погнавшись за незваным гостем, я подбежал к лестнице и остановился, не зная, куда направиться: вверх или вниз. Но шум в подвале подсказал мне нужное направление. Спустившись в подвал я воспользовался оставленным заранее на стеллаже фонарём и начал поиск. Потеряв изрядное количество времени и ничего не обнаружив, я поднялся на поверхность, подгоняемый беспокойством о Егорке.

Нашёл я сына в шкафу со сложенным в руках зонтом, который он собрался пустить в ход как оружие. Успокоив мальчика и пообещав как можно скорее во всем разобраться, я принялся рассказывать сказску, как несколько лет назад, когда Егорка был еще маленьким.

С нетерпением дождавшись утра, я позвонил шефу и договорился об отгуле, сославшись на несуществующую простуду сына. Отправив Егора в школу и еще раз обследовав дом, но ничего не найдя (в том числе и тётиных бумаг), отправился в городскую библиотеку. И пусть своей мизерной площадью и отсутствием посетителей она подтверждала мысль об упадке просвещения в России, я был приятно удивлен тем, что в ней оказалось целых три источника о злыднях. Заказывая их, я обратил внимание на удивленный взгляд библиотекаря. Пришлось соврать, будто увлекаюсь древнерусской мифологией. Зато был вознагражден интереснейшей информацией.

Оказывается, злыдни - это злые духи в восточнославянских преданиях. Их часто представляли в виде маленьких, худых и скрюченных созданий в больших грязных сапогах и шапках. Гонимые голодом, злыдни сжирали всю еду и уничтожали весь скот. Из-за них скисало молоко, подгорала каша, портился хлеб, билась посуда, рвалась одежда, пропадали деньги и драгоценности. Злыдни приносили столько вреда и убытков, что семья, в доме которой они селились, быстро впадала в бедность.

Но самое ужасное было впереди. Оказывается, кроме разорения, люди испытывали еще и насилие со стороны этих тварей. Злыдни могли нападать на женщин, и особенно детей, без видимых на то причин. Гнездились злыдни за печкой или непосредственно под ней. Хотя злыдни - слабые духи, бороться с ними, если они уже в доме, очень трудно, гораздо проще остановить их перед проникновением в жилище, нанося на дверные и оконные проемы громовые и солнечные знаки. Так же эти знаки необходимо наносить на места возможного их обитания, на одежду и личные предметы. Кроме того, от злыдней оберегали освещенные в церкви венки и ржавые ножи, затыкаемые за порог дома. Если злыдни уже поселились в доме, избавиться от них можно при помощи табакерки, бочки или жестяной коробочки, заточив туда злых духов какой-либо хитростью. Затем этот контейнер следовало закопать в лесу или поле.

Восприняв написанное как руководство к действию, я бросился его выполнять. Первым делом необходимо было нанести указанные в книгах магические знаки на все ключевые места и предметы в доме, чем я и занялся на следующий день, который как раз совпал с моим выходным. Вторым шагом должна была стать контейнерная ловушка, в которую, если говорить честно, я еще не придумал как заманить неординарного врага. Но, не смотря на это обстоятельство, я был рад своему боевому настрою. И даже пропажа дорогостоящего колье моей жены, о которой рассказал Егор, как только я переступил порог дома, не смогла ни сколько меня поколебать.

Посвятив в свой план сына и не дожидаясь следующего дня, я сделал для него амулет, используя обратную сторону зодиакального медальона, купленного мной еще в старые добрые времена. Одев его на сына и пожелав ему приятного сна, я сел за письменный стол для дальнейшей разработки стратегии предстоящей борьбы с мифическими захватчиками.

Проснувшись в семь часов утра, я с огромным облегчением отметил, что данная ночь прошла без всяких жутких происшествий, за последние сутки ставших неотъемлемой частью нашей жизни на новом месте. Безмятежность спящего сына, солнечные лучи сквозь окно и составленный ночью план действий влили в меня такую мощную дозу энергии, что я, не тратя времени на завтрак и умывание, немедленно приступил к реализации боевого плана.

Проинструктировав Егора и собрав какое возможно "оружие", я отправился в церковь. После освещения в ней мела и краски, которыми я собирался наносить защитные магические знаки, я зашел в продуктовый магазин и купил табак - важнейший компонент в борьбе со злыднями (следуя книжным записям его необходимо было использовать как приманку в ловушке). Три часа мы с Егором обрабатывали наш дом. В ходе этой операции я поймал себя на мысли, будто нахожусь в мире фэнтези, типа Зазеркалья, и занимаюсь совершенной бессмыслицей с точки зрения здравомыслящего человека. Но, вспомнив ночные крики сына, немедленно отбросил эту неуместную мысль. Как бы то ни было, после небольшого перерыва мы продолжили с мужем трудиться, перейдя к основной части плана - строительству ловушки. И тут меня осенило: что, если злые духи живут за или под печкой не в фигуральном, а в буквальном смысле. Приступив к осмотру нашей красавицы, мы вскоре были вознаграждены шокирующим открытием - подпечек имел лаз. Его обнаружил Егор. Когда он вытащил из подпечека дрова, то заметил, что металлическая плита на которой они лежали, слегка шатается. Ну а дальше, как говорится, было дело техники. Однако, наш восторг быстро сменился замешательством: я понял, что своими габаритами не пролезу в образовавшееся отверстие. Лишь спустя тридцать минут, после долгих уговоров сына, я согласился на безумный шаг - дать Егору обследовать подпечье самостоятельно. Облепив себя солнечными знаками, обвязавшись верёвкой и заткнув за пояс нож, Егор спустился по лазу. Не стоит говорить, какое нервное напряжение я испытывал в ходе этого обследования, но всё обошлось более чем благополучно, так как вместе с сыном на поверхности появились деньги и разного рода драгоценности, украденные как у меня, так и у моей тёти. Взирая на все эти, пусть и не многочисленные богатства, я радовался своей удачи одновременно ужасаясь последствий столь дерзкого проникновения в логово этих тварей. Зато теперь я был уверен в том, что ловушка сработает. Ведь приманкой, кроме любимого злыднями табака, станут вожделенные ими сокровища. Впрочем, что за необходимость расставаться со всеми находками, вполне достаточно какой-нибудь одной безделушки. С этими мыслями я продолжил изготавливать ловушку. Ей стала большая жестяная коробка с откидывающейся крышкой. Она была устроена по принципу птичьих ловушек: веревка привязывалась к палочке, которая подпирала крышку. Как только дичь попадалась в контейнер, палочка выбивалась, а крышка захлопывалась.

В десять часов вечера мы с Егором в прихожей установили ловушку с приманкой (ею выступили золотое кольцо, табак и пирог с мясом), а сами расположились в шкафу для верхней одежды, предварительно протянув туда от ловушки тонкую, но прочную капроновую нить. Надо заметить, что все драгоценные для злыдней вещи мы взяли с собой, заранее наложив на них магическую защиту. Таким образом, всё, что могло привлечь в доме надоедливую нечисть, находилось лишь в ловушке. Около полуночи через щель в шкафу я увидел как что-то аморфное движется к нашей ловушке. Пересилив свой страх и не привлекая внимание уснувшего к тому времени Егора, я дождался, когда влезет в коробочку и дернул за нитку. Упавшая крышка произвела в тишине ночи шум взорвавшейся гранаты. Но результат был отличным: в короб что-то попало. Я чувствовал это как только может чувствовать собака, давая понять своим рычанием присутствие невидимого врага. Не долго думая, я подбежал к коробу и плотно закрыл его, тут же перетянув для надежности ещё и скотчем.

- Всё получилось, папа? - спросил вылезший из шкафа полусонный Егорка.

- Конечно, - с гордостью ответил я, - одевайся и пойдём хоронить.

Прихватив лопату, мы вышли из дома и направились по направлению к речке. На той стороне холма, что была спрятана от взоров горожан, нас ждала предварительно выкопанная небольшая яма, которой суждено было стать могилой для злобного духа. Аккуратно положив в неё жестянку, я засыпал ямку землей. Постояв немного с Егором около неё, мы переглянулись и от всей души расхохотались, двинувшись обратно к дому.

- Теперь всё будет окей, - без тени сомнения сказал я, обнимая сына.

Последующие дни приносили нам одни радости. Егор получил приз в виде скейтборда за первенство в межшкольных соревнованиях по моделированию, мне шеф обещал премию за трудовые успехи, и, кроме того, в моей жизни появилась любовь - помогавшая мне, хоть и косвенно, в борьбе с нечестью библиотекарь Елена. После всех описанных событий я придумал повод зайти в библиотеку. Выбрав момент, мне удалось наладить диалог, который очень быстро перерос в доверительные отношения и, как мне показалось, в симпатию с её стороны. Занимаясь привычными делами и ухаживая за Леночкой, я стал забывать о некогда терзавших нас с Егором несчастьях. Решив пригласить девушку в гости, я заранее подготовился к нашей встрече, не учтя лишь всё еще развернутую систему магической обороны. Спохватившись в последний момент, я убрал все следы былого противостояния, вновь превратив наше жилище в сказочный дворец. Егор тоже не заставил себя долго ждать. Он больше некогда не упоминал о злыднях, опять стал ночевать в своей комнате и даже отказался от сделанного мною спасительного амулета. Так, изо дня в день, мы продолжали наслаждаться жизнью, наивно полагая, что так будет всегда.

И вот однажды, в разгар наших с Леной отношений, я решил остаться у неё в квартире до утра. Предупредив Егора о готовящемся шаге и получив его благословение, я отправился к своей любимой. А утром меня постигло горе. Вернувшись домой я обнаружил сына мёртвым. Дальше всё происходило как во сне. Не помню, кто вызвал милицию и врачей, не помню, какие вопросы мне задавали, даже толком не помню похорон (знаю лишь, что в их организации мне помог мой шеф). Затем потянулись дни моего душевного восстановления, в ходе которого весомую роль сыграла Лена. Я уже не мог оставаться в своём доме и жили с ней в её квартире.

Как-то гуляя с Леной возле реки, мы случайно забрели на заветный холм. Немного пройдясь по нему, я вдруг заметил какое-то неприметное возвышение. Подойдя ближе, я понял, что это кучки отваленной земли из того погребения, которое мы с Егором устроили пойманному злыдню. Увидев этот раскоп я всё сразу же понял. Вероятно собаки, что-то почуяв, раскопали могилу. Затем, при помощи когтей, они вскрыли короб и, таким образом, освободили нечисть. Устраивая это захоронение мне, конечно, следовало учесть такое развитие событий.

Всю дорогу я терзался из-за своей глупости, а Лена как могла старалась меня успокоить. В следующие дни мы с ней приняли глобальное решение - продать дом и квартиру и переехать жить в Москву, благо что все связи в столице нашей родины у меня остались. Понимая, что избавиться от дома будет не просто, я подключил к этой теме своих московских друзей. Пусть не сразу, а через год (когда мы с Леной уже обустроились в столице) одна риэлторская фирма согласилась купить дом в соответствии с моими требованиями - снести его и использовать освободившуюся землю под какое-нибудь строительство (как заверил меня главный менеджер, их фирма как раз искала в этом районе Краснослободска землю для постройки санаторно-развлекательного комплекса). Зная в какое подлое время мы живем, я решил перестраховаться и хотя бы вкратце описать все произошедшее со мной и моим сыном в этой неприметной тетради. Бойтесь злыдней и всё то Зло, которому покровительствует Тьма. Да хранит вас Господь"

Перечитав еще раз последние строки, я отложил дневник и принялся ходить взад и вперед по кабинету, лихорадочно обдумывая прочитанное. "Чёрт возьми, что же происходит? Что делать? Может это чья-то шутка? Какие ещё злыдни?" Минут десять мне в голову лезли эти и другие вопросы, пока я не сообразил: надо проверить, есть ли под печкой упомянутый лаз? Стремглав примчавшись на кухню, я сел на корточки и стал выкладывать дрова из подпечека. Добравшись до чугунной плиты, я попробовал её поднять, но так и не достиг желаемого. Тогда, схватив со стола нож, я повторил попытку. Плита поддалась и сдвинулась с места. Всё ещё надеясь что под ней пол, я приподнял её. Во мне как будто всё умерло. В полу зияла чернота лаза. Услышав шум в сенях, я бросил плиту и на ватных ногах пошёл встречать гостей. Выйдя из зала, я увидел пришедшую с работы жену.

- Любимая, - возбужденно воскликнул я, - нам срочно надо покинуть этот дом. Я такое узнал...

Но жена меня резко оборвала и, судя по выражению её лица, новость была не из приятных.

- У нас проблемы, любимый. Сегодня передали по ящику: разорился Стройбанк. Наши сбережения накрылись!

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 2,33 из 5)
Загрузка...