Улица Регьюне была местом совершенно отвратительным. Эдакая пародия на культурный центр, выстроенная, наверняка, впопыхах, в попытке угнаться за настоящими туристическими городами. Но деревня она деревня и есть.

Арика в сердцах пнула столб газового фонаря и засунула руки в карман своего плаща-дождевика. Как  назло собиралась гроза, вдалеке уже несколько раз выразительно громыхнуло и  девочка, подперев собой фонарь, насуплено подумала, что, может, зря она сбежала со школьной экскурсии  по «очень-скучным-музейным-домам». После нее хотя бы обещали сводить в местное кафе, а так беглянка осталась в полном одиночестве на дурацкой улице, голодная и злая на весь мир, за то, что архитекторы местные просто кошмарные, за то, что в школе не разрешили отказаться и вообще за несправедливость вселенскую.

−И название глупое – вслух сказала Арика, в надежде, что ее кто-нибудь услышит и выпроводит с этой улицы хоть под руку, хоть за шкирку.

Признаваться себе, что она попросту потерялась, было даже как-то стыдно. Как можно потеряться, идя по прямой линии? Но через двадцать минут ходьбы, произошедших после встречи с кованой вывеской  «Ул. Регьюне», Арика устала, повернула обратно, но вот она уже час наверно ковыляла  в обратном направлении, а дома все какие-то незнакомые встречались.  И ведь точно никуда не сворачивала.

−Гадский городишко, гадская улочка, погода гадская, – девочка взглядом проводила радостно галдящую и ржущую над какой-то идиотской шуткой компанию своих ровесников и, поразмыслив, добавила. – Люди тоже гадские!

Гадские люди ее мнения не разделяли, наслаждаясь « пародией на культурный центр» в полной мере.  Ноздри щекотал карамельный запах сладкой ваты, продававшейся, несмотря на собирающуюся бурю, почти на каждом шагу в заделанных под старину тележках на больших тонких колесах. Из булочных, пекарен, кофеен, разбросанных тут как грибы после дождя, доносились просто с ума сводящие ароматы, и от этого Арика чувствовала себя не только покинутой, но и обделенной обыкновенными человеческими радостями вроде приятной сытости.

−Сама виновата − проворчала она, решительно настроенная, во что бы то ни стало выбраться с чертовой улицы до того, как одноклассники закончат культурное насыщение и начнут насыщение физическое в какой-нибудь забегаловке.  Для этого стоило найти любого местного продавца или еще кого, не занятого покупателями, потому что девочка, помимо таких вот безвкусных местечек, терпеть не могла досаждать кому-либо назойливым верчением под боком, и сама просила от других такой же человеческой вежливости.

Нет, серьезно, сегодня мир определенно настроен надавать ей щелбанов за все проступки, когда-либо совершенные. Стоило Арике наметить себе «цель», как человек тут же ретировался из поля зрения, заходил в здание или, заметив густеющие свинцовые тучи – да неужели? – спешно собирал разложенный товар.

Заходить в лавочки, тоже похожие на не такие уж дурные декорации к фильму, Арика пока побаивалась, но нутром чуяла, что если промедлит еще хоть минут пятнадцать, будет вынуждена либо мокнуть под проливным дождем, либо все же отважиться ворваться на чужую территорию – зонта-то у нее с собой не было.

Наконец, когда грохот раздался не где-то «там», вдалеке, а прямо над головой, предварительно пригрозив ослепительно сверкнувшей молнией, ударившей за фасадом домов, девочка отважилась приблизиться к старой обшарпанной зеленой двери.  В первую очередь, ее привлекло отсутствие вывески, значит это не дорогущий помпезный магазин. Маленькая табличка из меди, тоже позеленевшей в тон двери, гласила:

«Mir -k…»

Остальное настолько затерлось, что Арика толком разобрать не смогла, но, ободренная подобной  небрежностью, она толкнула дверь, в последний момент краем глаза заметив, что некто уже довольно давно, живо и рьяно машет ей руками на той стороне улицы, поздно − девочка уже перешагнула высокий порог как в старинных избах.

− Извините, я только спросить хотела − с ходу выдала она, не намереваясь вводить продавца, наверняка заскучавшего в своей пыльной лавочке, в заблуждение. Зависнув на две или три секунды, Арика пискнула, выдав поток сумбурных извинений, пулей вылетела из магазинчика-мастерской, захлопнула дверь и навалилась на нее спиной, словно страшась, что кто-то еще может так опозориться. – Ой…

Все что она успела разглядеть в помещении, это два широких деревянных стола с разложенными на них инструментами, вроде зубил, молотков, клещей и щипцов, какую-то громадину слева от себя и стойку, за которой мастер наверно обычно встречал клиентов. Обычно. В тот момент, когда она не вовремя заглянула в комнату, возле стойки стояла девчонка – похоже, выпускница старших классов, в темно-синем пальто, и парень, чуть-чуть ее старше,  весь перемазанный сажей и углем. Двое увлеченно целовались.

Арика мотнула головой, приложив ладони к запылавшим некстати щекам.  Терпеть не могла всякие сопливые парочки, демонстративно, с пыхтением и причмокиванием облизывающие друг друга за углом школы и всегда презрительно отворачивалась, когда проходила мимо, размахивая портфелем.

Но вот сейчас чувствовала себя одним из «гадских людей», упорно, до последнего гуляющих по улице Регьюне, смущенная донельзя и почему-то счастливая. Ребята выглядели такими… робкими, сосредоточенными . Парень на две головы выше так осторожно придерживал девчонку за талию, опершись о стойку позади нее, а сама выпускница не знала куда деть руки, трогательно привстав на носки.

−Дура, дура-дура-дура – сказала себе Арика, одергивая край желтого дождевика и спрыгнув со ступеньки в попытке вытряхнуть из головы увиденную картину.

Только сейчас она вспомнила, что перед тем, как неделикатно прервала тех двоих, кто-то активно жестикулировал с той стороны пешеходной Регьюне, но при повторном осмотре у закрывающегося газетного киоска никого, кроме спешащего молодого клерка, не нашлось.

Зато прямо позади девочки сдавленно прыснул давно сдерживаемый смех, прорвавшийся сквозь всхлипы и кряхтение. Арика возмущенно обернулась, наткнувшись на подростка, притаившегося аккурат за ее спиной, в синем пальто как у той выпускницы, – должно быть, где-то рядом гимназия – тощий, с тонкой цыплячьей шеей, на которую черт те как надевалась крупная голова с серыми короткими вихрами. Он морщил приплюснутый по-кошачьи нос, шевелил губами и едва слышно сипел, отчего его попытка конспирации напоминала приступ астмы.

−Ну… ты и дура… – едва отдышавшись, сообщил он с придыханием уже и так известную истину, но Арика еще больше оскорбилась: одно дело когда ты признаешь свои недостатки, а другое, когда тебе на них указывает шалопай вроде этого, который даже застегнуться не может по нормальному и полы одежды топорщатся за спиной, словно он между плеч свернутое одеяло впихнул.

−От дурака слышу – нашлась тут же она, развернувшись к грубияну спиной: мол, с вами я разговаривать никакого желания не имею.

−Не… не в обиду − мальчишка оперся о коленки и захихикал, просто и беззлобно. – Это… − хам кивнул в сторону кафе с тентом на улице. − … Мы с другом поспорили, найдется ли кто,  суметь способный настолько оплошать. Я поставил, что найдется, и вот, две минуты не прошло, а ты тут как тут, словно по часам департамента. – Он зажал рот рукой и шумно выдохнул, чтобы не взорваться новой волной веселья.

Раздражал. Вернее – бесил. Арика пренебрежительно фыркнула, но мальчишку явно не интересовали намеки на нежелание видеть его в своем окружении. Он обогнул девчонку, пальто на его спине затопорщилось еще сильнее, и, схватив под локоть, предусмотрительно оттянул от двери, потащив за собой в сторону полосатого тента кафе, где ошивался точно в такой же форме паренек – темные, ежиком остриженные волосы, серьезное бледное лицо с острым носом и хмурые синюшные до черноты глаза. Мальчик подслеповато прищурился, уточняя своего спутника и его «добычу», волоком доставленную к нему.

−Во! Видал? А я говорил, что на Регьюне по-другому не бывает, − похлопывая ошарашенную Арику по плечам, сообщил хамоватый мальчишка, и так же непринужденно повертел ее из стороны в сторону, показывая своему спутнику: глянь, настоящая, только поймал.

−Угу, – не особенно разделяя энтузиазм друга, кивнул серьезный паренек и достал из кармана блокнот в черной кожаной обложке, сделал несколько пометок серебряным карандашом  и поднял голову. – Здесь обход закончили, сейчас в сектор семнадцать, потом по чашке кофе и домой.

−Слушайте, мальчики, − Арика решила, что раз уж какой-то хулиган возомнил о себе невесть что и таскает за собой, как собачку на поводке, то почему бы не воспользоваться ситуацией, тем более что все остальные гуляки уже попрятались по закусочным и лавкам, а повторять опыт с появлением не в то время не в том месте ей не хотелось – вы не знаете как отсюда выбраться? В смысле… − она состроила как можно более наивное лицо истинной дурочки. – я, кажется, потерялась.

Ребята переглянулись, и у Арики возникло стойкое ощущение, что они уже давно перебросились не одной парой слов насчет того, что с ней делать, а сейчас мальчишки лишь решали, кто из них возьмет на себя обременительную обязанность.  Еще бы в «камень-ножницы-бумага» у нее на виду сыграли. Тот, в смятом пальто пожал плечами: хорошо-хорошо, убедил. Засунул руки в карманы и заулыбался.

−Потерялась? Это не проблема, давай я тебя выведу – предложил мальчишка, повертевшись на месте.

Арика недоверчиво покосилась на него. Если быть честной, с серьезным пареньком ей наверняка было бы спокойней, но тот был настолько поглощен своим блокнотом, а главное – серебристыми карманными часами, что даже не обратил внимания.

− Ну, давай, наверное – согласилась она нехотя, понимая, что вверяет себя совершенно незнакомому грубияну без манер, да еще и дороги, в случае чего, не знает.

Мальчишка только кивнул, почему-то просияв, дернул крупные блестящие пуговицы своего пальто и откинул его назад.

Сначала Арика ойкнула. Потом с облегчением выдохнула – показалось. А после вскрикнула, отшатнулась, но ставшие мгновенно ватными ноги подвели, и она шлепнулась на сухую брусчатку.

То были крылья. В смысле – крылья! Настоящие! Птичьи! Как у вороны там или воробья! Ровные ряды холенных блестящих сизо-синих  перьев складывались в естественный рисунок за спиной у мальчишки, склонившегося над ней с самым озадаченным видом.

−Ты чего?

Девочка подумала, что визжать или заикаться в жанре: «у…у тебя… к…крылья!» − совсем неприлично, тем более что спутник крылатого мальчика не обратил на это ровным счетом никакого внимания, лишь заметив:

−Пальто подними, оно казенное.

Но паренек с крыльями сначала поднял Арику, подав ей руку, обычную, человеческую, потом схватил свое пальто, скрывавшее подобный… дефект, и начал его оттряхивать. Закончив любоваться своими записями, темноволосый мальчишка повернулся к напарнику.

− Ладно, семнадцатый обойду сам, а ты смотри – девчонку довести до конца, а то Регьюне ее поглотит еще вместе со всеми смыслами, потом проблем не оберешься, − он немного подумал, кивнул Арике с извиняющимся видом. – Прошу меня простить – запахнулся в пальто, завертелся волчком, и, чтобы окончательно выбить девочку из душевного равновесия, прямо у нее на глазах обернулся вороном, бесшумно хлопая крыльями, поднялся вверх и улетел… в семнадцатый сектор.

−Зануда – констатировал оставшийся рядом крылатый мальчишка, тоже не удивившийся, что его друг посреди бела дня, хоть и накрытого свинцовым куполом,  запросто меняет свою форму  и пропадает с глаз.

−Знаешь, я, наверное, лучше сама как-нибудь выберусь – пролепетала Арика, растерянно выбирая между тем, во что поверить: в то, что эти двое – уличные фокусники, вовлекшие девочку в какое-то интерактивное представление с хорошими спецэффектами и качественными атрибутами, или в то, что у одного из них и впрямь – крылья, а у второй  и вовсе птица.

−Ой, не неси чепухи, если ты потерялась, то без помощи отсюда точно не уйти, а я на то и дежурный, чтобы помогать в таких вопросах, − Он почесал коротко стриженый затылок и потер переносицу – правда, местные обычно не теряются так просто…

−А я неместная – рассеяно поправила его Арика и схватилась за два куцых хвостика. Ну вот, похоже, с ума сошла, или умерла. Когда только успела?

−О, неместная? – оживился мальчишка, подскакивая, но Арика сделала ровно два шага назад, сохраняя дистанцию между ними. Мало ли, может эти крылья… заразные? Однако желание ощупать мягкий пух с внутренней стороны крыла как-то ненавязчиво затесалось в кончики пальцев, и Арика усилием воли сжала кулаки – еще чего, ишь, собралась! – А как сюда попала-то?

− Прошла под аркой, повернула налево, спустилась по лестнице, прошагала по мостку из досок и вот я здесь – не задумываясь, выдала девочка. Задумаешься тут, когда у собеседника крылья, под два с лишним метра каждое, как он их так ловко под пальто сложил?

−А-а-а, − с пониманием протянул мальчишка и двинулся по улице, Арика машинально пошла за ним – ясно теперь.  Кстати, не представились.  Я Стрега. Спутаешь с «Серегой» − не прощу! – Шутливо пригрозил он, уперев руки в бока и поддавшись вперед.

−Лучше бы назвал свой биологический вид – вдруг подумала про себя девочка, но вежливо произнесла. – Арика. Так… куда мы идем? – Словно они продолжили только прерванный разговор, уточнила Арика, все время, с подозрением ожидая от мальчишки нового подвоха: клыки какие, хвост, рога.

−Мы? Мы ждем трамвай. Не боись, я с тобой проеду, не могу же бросить даму на произвол судьбы, совсем не по-рыцарски.

Замечательный ответ от человека, у которого для передвижения есть крылья, а сам он настоящий невежа . Еще более замечательный потому, что на улице Регьюне не было трамвайных путей. Стрега улыбался, вертя головой, как обыкновенный мальчишка и тут наклонился к ней, заговорчески прищурившись.

− Ты сноходец, да?

Вот, так и знала. Так и знала, что какую-нибудь пакость непонятную выкинет! Арика остановилась, скрестив руки на груди, и независимо посмотрела на Стрега, приняв угрожающую позу.

−Нет. Я – человек. И, что бы ты ни предпринял, если я посчитаю что слишком странно себя ведешь,  то будь уверен – удар у меня хорошо поставлен! – рявкнула она громко и четко, чтобы голос не задрожал.

Стрега, очевидно, не сразу понял, что имела в виду Арика. Он завис, приподняв вместе с плечами и крылья, вроде как думал взмахнуть ими, но остановился на полпути и сосредоточенно уставился в одну точку, сопоставляя в своей голове все сказанное.  Брови поползли вверх, в дугу, крылатый мальчишка хмыкнул, ухмыльнулся от уха до уха и  ка-а-к захохотал, согнувшись пополам и одновременно захлопав крыльями, как переполошившийся птенец.

Арика отскочила, но вновь почувствовала себя уязвленной – Стрега не принял ее угрозу всерьез.

−Эй, я п…правда…

−А я-то думаю, чего у тебя вид такой растерянный постоянно, − перебил ее мальчишка, уняв хохот, но улыбаясь светло-серыми глазами с крапинкой – еще всерьез принял тебя за призрака поначалу, они де тоже пугливые как дети. – Пояснил мальчишка, утирая выступившие слезы тыльной стороной ладони и посмеиваясь себе под нос. – Вот штука-то, человек к нам забрел.

− Не вижу в этом ничего смешного – пробурчала Арика, чувствуя себя неловко. Стрега и так слабо выглядел слишком мирно и доброжелательно для «подозрительного незнакомца», а она на него накричала. Истеричка.

−По-моему очень смешно –  мальчишка расправил крылья назад, заметив, что у соседки от этого распахнулись глаза, еще и старательно ими помахал, приподнявшись над землей на полметра, и вернулся обратно.  – У тебя лицо смешное, то вытягивается, то собирается. И имя глупое, ну такое… очень странное.

−Сам ты странный! – огрызнулась Арика. – У самого еще хуже! И просто ты застал меня врасплох! Не у всех людей, знаешь ли, бывают крылья – насупилась она.

−У людей-то может, не у всех, но алконосты без крыльев у нас изгои – невозмутимо парировал  Стрега, продолжая хитро поглядывать на нее из под пушистых ресниц.

Дожили. Теперь и алконосты какие-то.

−Ты еще скажи, что все у вас тут алконосты, и ты, и друг твой… тот. – При упоминании мальчишки превратившегося в ворона у нее поперек горла встал ком. Все-таки крылья можно еще туда-сюда объяснить сложным новейшим механизмом под футболкой, в которую Стрега был одет, но ворон! Он ни в какие уговоры самой себя не влезал.

−Влад? Да нет, Влад не алконост, − отмахнулся мальчишка. – Влад оборотень, у него это наживное, а не семейное.

−Это как это? – Не поняла Арика, хотя пообещала себе ни на секунду не верить чудаку-алконосту и вообще всячески проявлять свое праведное пренебрежение.

−По-моему его клюнул ворон, − задумался Стрега. – по крайней мере, в департаменте поговаривают именно так.

−Я про семейное и приобретенное – уточнила девочка.

− Так я о том и говорю. – Парень едва-едва оторвался от земли, но Арика смотрелась слишком несчастной и он великодушно спустился. − Я вот – алконост. У меня родители алконосты, я проживу алконостом и алконостом умру, что, кстати, еще большой вопрос – умру я или нет. А Влад – оборотень. Причем весьма и весьма неплохой. Но до того, как его клюнули, был простым «человеком» как ты смешно выражаешься.  Изредка сноходцем , больше обыкновенным парнем. Года три назад к нам поступил  – Стрега закинул руки за голову и застыл, вслушиваясь в затихающие звуки  улицы и все никак не начинающейся грозы.

Невольно Арика прислушалась тоже. Нарастающий стук колес распространялся из тупика, которых на этой треклятой Регьюне было неисчислимое количество.

−К вам?

−В департамент,− вглядываясь в тупик между домов, Стрега не отвлекался от беседы – вообще он раньше поступил и дослужился уже до старшего в дежурной бригаде, но как был угрюмым серьезным занудой, так и остался. Некоторых даже трансформации не меняют.

−Ответственность еще никого не испортила – Мстительно прищурилась Арика, которой стало обидно за оборотня-Влада, с виду очень даже разумного мальчишку, всяко разумней, чем легкомысленный Стрега, который размахивал крыльями ради забавы, а ее это нервировало.

−Что верно, то верно, − так же просто согласился алконост и, засунув одну руку в карман, вторую вытянул, указывая за спину девчонки, где стук колес из неясного шума в ушах уже превратился в настоящий, полный звук. Дребезг стекла и чисто трамвайный звонок указали на то, что транспорт приближается –  приготовься, наша местная движется без остановок.  – Сам Стрега немного отступил, и, как бы готовясь к прыжку, расправил крылья.

Арика довольно поздно сообразила, что он хотел сказать своим: «наша местная движется без остановок», а когда поняла, усатая морда небольшого красного трамвая едва не сбила ее с ног с последующим разделением на две равные половинки. В последний момент мальчишка дернул ее на себя и толкнул, приподняв над брусчаткой; в попытке не упасть со ступеньки, на которую ее закинул Стрега, Арика замахала руками, ухватила поручень и повисла на нем, зажмурившись. Через секунду рядом примостился сам алконост, заливаясь искренним смехом.

Зубом на зуб не попадая от пережитого страха, девочка все же толкнула его локтем под бок, чтоб не веселился особо.

−Т…ты п…пре… предупред… ил… бы… − Арика судорожно икнула. – Болван!

− А я и предупредил. Но признаю, ругательства у тебя на редкость хорошо получаются, заслушаться можно – Стрега повис на одной руке, несмотря на приличную скорость, которую набирал пустой изнутри трамвай.

Красивые фасады домов Регьюне проносились один за другим, перемеженные газовыми фонарями. Арика, немного привыкнув и выяснив, что если крепко держаться, то ее не сдует и под колеса не затянет, стала осматриваться.

Это был очень странный трамвай. В том смысле, что ехал он  по настоящим рельсам, которые появлялись буквально из под земли, как блестящие спины огромных рыб, рассекающие гладь брусчатого покрытия и пропадающие так же. При попытке выглядеть кого-нибудь внутри, Арика едва не оступилась и только мальчишка, одним хлопком прибивший ее к двери, уберег девочку от падения и от дальнейших изысканий других пассажиров.

Те редкие прохожие – крайне упертые типы – которые выжимали из предгрозового затишья всю прелесть прогулки, по местной привычке выныривающему из «неоткуда» трамваю нисколько не удивлялись, а уж каким-то там двум подросткам, хоть и у одного из них имелись большие темные крылья – подавно.

−Это междумирный маршрут,  – принялся пояснять Стрега, когда Арика окончательно привыкла к быстрой езде на ступеньке. – Начальная станция у вывески «Улица Регьюне», конечная у кофейни с большими часами. Отличный маршрут, быстрее летных и тем более пеших. Жалко только, он никогда не тормозит и о станциях тоже не объявляет – перекрикивая ветер, свистевший в ушах, трепавший хвостики на голове Арики и перья Стрега, хмыкнул мальчишка. – Если бы он еще и до Гнезда мог домчать – департамент бы давно его приватизировал, а вообще катает по улице туда и обратно, туристическая фишка, так сказать.

−Что за Гнездо? – разгоряченная порывами, приятно овевавшими лицо и руки, Арика и забыла, что злиться на алконоста за дурацкую выходку.

− Воронье Гнездо – главный корпус департамента. У нас большинство дежурных там живет. Я тоже, пока учусь, но на лето летаю к родителям. Невероятное место, хочу сказать, для тренировок лучше не найти, хотя Влад говорит, что Часовой Донжон намного круче. – Мальчишка выразительно хмыкнул: кто он такой, чтобы спорить с профи − и спиной прислонился к боку трамвая, обрадованный интересом Арики. – А на Регьюне мы все поочередно дежурим, служебная практика. Улица с норовом, поэтому за ней нужен глаз да глаз, но старшим чего с ней возиться? Вот нас и бросают присматривать за секторами. Осторожней!

Трамвай резко зашел в дугу и даже чуть-чуть накренился вбок, Стрега замахал крыльями, силясь удержаться, Арика схватилась за поручень, ногами перебирая в воздухе и проклиная про себя и мальчишку, и трамвай и Регьюне, эту ненормальную  улицу будь она тысячу раз неладна ай-ай-ай!

К счастью, транспорт вновь выправился, и алконост продолжил говорить.

−Во! Видала? А она не только такие штуки умеет.  На самом деле, если ты не местный или не дежурный, то Регьюне довольно опасное местечко. Призраков она лопает на завтрак, обед и ужин, даже штатных изредка, но, конечно, не всех. Такие как ты для нее – вообще деликатес. Повезло, что мы встретились так быстро.

−Почему это?! – Вспыхнула Арика, не собираясь пока становиться обедом какой-то там строптивой улочке вместе со всеми ее вывесками, кафе и прочим. И ужином тоже.

−А сама  как думаешь, почему некоторые места становятся настолько привлекательными для людей? – Стрега попытался было закрыться от нарастающего ветра крылом, но оно же его несколько раз хлестнуло по лицу и мальчишка предпочел сложить их, крепко прижав к спине. Пристально взглянув в лицо соседки, как будто ожидая ответа, он помедлил и выдохнул. – Истории. Регьюне собирает истории.  Причем не какие-то там небылицы, а натуральные судьбы. У кого, как не у вас, их собирать? – Мальчик поежился, впервые на дне зрачков со смешинками пробежала тень, он оглянулся назад, на сливающуюся в один поток улицу. − Вот она пару-тройку человек в год поглотит, и считай – обеспечила себе приток народа. Улицы не любят быть заброшенными. В этом их сходство с нами.

−И как она меня собирается «поглотить»? В канализационный люк провалюсь, что ли? – Саркастично уточнила девочка, неожиданно живо и в красках представив себе, как зев какого-нибудь дома широко раскрывается и, сцапав случайного прохожего, который на Регьюне забрел по ошибке, проглатывает его, а остальные гуляющие как шли себе – так и идут. Но на душе пробежал холодок. Это все Стрега со своими враками! Никто в здравом уме не станет верить, что улица может тебя сожрать. Насчет собственного здравого ума Арика уже сомневалась.

−Не обязательно – замотал головой алконост. – Можно просто потеряться навсегда, застрять во времени и исполнять роль фонового персонажа. Городские сумасшедшие, например – очень популярны. Знаешь, никогда нельзя ожидать от них чего-то определенного, в этом смысле они очень удобные…

Трамвай резко затормозил. То есть, он остановился, миновав торможение. Просто он застыл, а вот ребята, по инерции, продолжившие куда-то ехать – нет. Арике больно дернули руку, она отпустилась, и полетела спиной вперед, Стрега, перекувыркнувшись в воздухе, успел только подставиться так, чтобы девчонка не пропахала собой ближайшую кирпичную стену,  прижать ее к груди, совершить еще один не особо грациозный пируэт и, зацепившись крылом за фонарь, рухнуть к его подножию. Краснобокое чудовище тут же возобновило свою поездку, на всякий случай свернув в тупик и растворившись в близлежащем повороте. Арика потерла подбородок, которым приложилась о колено Стрега и шмыгнула носом, ощущая железистый привкус от разбитой губы. Мальчугану тоже влетело – он, стискивая зубы, ощупывал крыло, примявшееся с мерзким хряском, но спасшее обоих от более серьезных увечий.

− Вот черт – в сердцах, но коротко ругнулся Стрега, вскочив на ноги и со стоном вытягивая крылья. Правое безвольно обвисло от середины и дальше. Он болезненно поморщился, но, заметив, что Арика все еще не встала, обеспокоенно нахмурился. – Цела?

−Да – твердо ответила ему девочка, торопливо поднимаясь на ноги. Не стоит хныкать насчет ушибов, когда у паренька травма посерьезней. – Это лечиться? – Спросила она, указывая на неправильный изгиб, делавший мальчишку похожим на подбитого стрижа.

−Костоправ все лечит – мрачно фыркнул Стрега, но тут же опомнился. – Не о чем волноваться, у нас после тренировок бывает, перьев в два раза меньше остается и крылья шиворот- навыворот, и ничего, все срастается. – Стараясь звучать беззаботно, мальчишка вдруг шагнул к ней вплотную, озираясь, и полголоса произнес. – А вот у тебя настоящие проблемы, вот об этом я говорил. Регьюне за тебя схватилась. – Горячим шепотом поделился Стрега, по привычке дернул крылом и зажмурился, кусая губу. – Если она пошла против дежурного и изменила маршрут трамвая, чтобы тебя удержать, значит, ты ей сильно понравилась.

Или напротив, насолила.

Арика воровато, с опаской глянула по сторонам. Конечно, она ему не верит, кто станет верить подростку с крыльями? Но тут же с горечью подумала, что она впервые кому-то понравилась, несмотря на свой колючий нрав, иронию через край бьющую и прочие прелести характера и кому же? Улице! Да ты победительница по жизни, девочка моя!

На нос капнуло большой крупной каплей. Арика посмотрела на небо, на начавшийся дождь и опустила голову, в надежде посмотреть на смеющееся лицо Стрега, но вместо поднадоевшей улыбки увидела такую растерянность, что сама невольно вздрогнула и обняла себя за плечи.

−И что теперь?

Стрега сделал было движение губами, значившее: я не знаю, но с поразительным упрямством сжал их в тонкую линию в последний момент, заставив себя проглотить три слова, отсекающие всякую надежду и сменить их на три других, надежду возвращающие.

− Есть одна идея.

Алконост порылся в карманах брюк. Рылся долго – похоже, порвалась подкладка, и нужный ему предмет закатился вглубь штанины, а Стрега все бормотал про нитки и иголку, которые одолжил кому-то весьма необязательному. Вытащив в бледный свинцовый свет весеннего грозового дня карманные часы на цепочке, точь-в-точь , что у Влада. Повертел их в руках, уточняя время у черного циферблата с белыми стрелками, и протянул механизм Арике, намотав длинную цепочку ей до локтя, бережно, сцепив кольцо и  замочек-карабин так, чтобы новая владелица их не выронила ненароком.

−Стоящая вещь – стремясь придать своему голосу былую беззаботность или на самом деле вновь расслабившись, он деловито расправил  плечи. – Помогают всегда успевать вовремя. Стоит только подумать: «я должен обязательно  к восьми быть в классе, иначе наставник меня убьет» − и обязательно придешь к сроку. Помни это. Когда я скажу мчать во весь дух – придумай, что куда-то опаздываешь, совсем опаздываешь, прямо-таки на последний рейс ночной электрички и беги. Пойдем.

Стрега вновь потянул ее за собой, а сверху все накрапывал дождь. Мальчишка вытянул неповрежденное крыло так, чтобы укрыть их обоих, и даже попытался снова шутить, но Арика как кожей чувствовала электрический ток, напряжение, скопившееся в пространстве между небом и землей, которое вскоре станет полигоном для танца молний. Алконост не говорил ничего примечательного, побаиваясь, что улица может их «услышать», но и пустая болтовня вскоре сошла на «нет». Спутники приблизились к старому дереву, белому, без коры, да еще и мертвому, ко всему прочему.

Платан. Арика давным-давно читала, что платаны живут долго и растут в южных широтах, но к необычному привыкаешь быстро. Вон – час назад грохалась на землю от вида крыльев, а сейчас на нее охотиться целая улица и хоть бы хны. Великан был бережно огорожен изящной кованой решеткой, с висящей на ней же табличкой о возрасте и истории дерева.

Стрега внимательно осмотрел гладкий, без задоринки, ствол.  Вздохнул, собираясь с мыслями.

Когда из его бездонного кармана появилась рапира – блестящая серебром, к круглой гардой и сплетенной из стальных нитей рукояткой, Арика вскинула бровь и, неожиданно для себя, задорно поинтересовалась.

−Хорошие брюки, да?

Мальчишка изумленно скосил на нее глаза и повел кончиком оружия из стороны в сторону, затем в тон ей ответил.

−Это еще что, в пальто карманы даже практичнее, Владу однажды удалось спрятать там двух кошек, когда мы их в общежитие протаскивали.  Но я пальто не очень люблю – мешается. – Улыбнувшись уголками глаз, Стрега посмотрел на опустевшую улицу, туда, откуда они пришли, и покрепче перехватил рапиру, крылья у него сильно напряглись, дрожа от предвкушения. Видно, для той рисковой идеи, которая возникла в его голове – не особо выделяющейся гениальностью  коробке−  требовалась недюжинная храбрость, которой дожидался алконост. В последний раз выдохнув, он повернулся к Арике. −Я отвлеку Регьюне, – спокойным, ровным голосом, как стратег перед сражением, произнес мальчик. – Пока она будет со мной бодаться, ты должна добежать до моста – позади нас. Хорошенько разгонись и не забывай повторять про часы. Когда будешь пересекать канал,  представь себе место, где хочешь очутиться, и прыгай.

−Хочешь погибнуть смертью героя? – Вместо слов благодарности съязвила Арика, косясь на часы. Без четырех минут пятнадцать ноль-ноль, автобус домой отходит как раз в три.

Стрега непринужденно засмеялся.

−Все может быть. – Опустив веки, он облизнул пересохшие губы. – В любом случае, я же дежурный, у меня обязанность такая, ага?

Не дожидаясь ответа, мальчишка развернулся и ударил по платану, оставив на идеальной поверхности глубокий след. Ударил еще и еще, раз за разом оставляя ровные отметины, тут же красневшие, словно раны. В том конце улицы угрожающе загрохотало.

−Давай-давай! Я жду, Регьюне! – Стрега вызывающе загоготал, а Арике показалось, что мальчишка обезумел: светлые серые глаза неестественно засветились, длинный рот растянулся в оскал, крылья встопорщились. Алконост вытянулся навстречу грозе, на миг превратившись в бешеное изваяние самого себя.

И тут… улица начала сдвигаться. Дома соединялись вместе, брусчатка пошла волной, надвигаясь под платан, газовые фонари быстро сворачивались и разворачивались спиралью.

Стрега выпрямился и занес над головой рапиру; прежде чем хлестнуть ствол, он поймал взгляд Арики на себе и ободрительно подмигнул,  с головой выдавая в себе смешливого дежурного, а не ополоумевшего дуэлянта и вандала, которым сейчас старательно притворялся.

−Сейчас!

Арика сорвалась с места не дождавшись последующих событий, споткнулась, но тут же выровняла бег, сломя голову понеслась к указанному мосту; фонари кругом падали, обрушиваясь под ударами всколыхнувшихся молний, плетеные стулья, подхваченные ураганным ветром, улетали прочь.  Девочка, сжав кулаки, быстро удалялась, ощущая, как пружинит под ногами земля, и чавкают резиновые сапоги.

−К трем, нужно успеть к трем на стоянку, иначе… иначе мне учительница голову открутит и в классе над часам повесит! – Думала она, отсчитывая вместе с секундной стрелкой пропадающие за спиной мгновения.

Она летела сквозь бедлам непогоды, взбесившейся улицы, с которой сейчас один на один остался дурак-дежурный, алконост, Стрега, черт бы его побрал, непутевого! Желание обернуться и удостовериться, что с мальчишкой все в порядке мешало бежать, но Арика нарочно больно укусила язык. Размазня, не о том переживаешь!

Мост, деревянный, как и все тут безвкусно смастеренный под старину, показался впереди, и Арика все усерднее рисовала в воображении облик злой классной руководительницы и голову над часами. Брусчатка под ногами разъехалась, напоследок пытаясь утянуть девочку в пугающую темноту, схватить за подошву, но Арика уже взбегала на скользкие доски, вспоминая стоянку с рядами длинных серебристых автобусов.

Резина напоследок смачно скрипнула по мокрому дереву,  девочка распахнула  глаза навстречу яркой вспышке, расправив руки.

…

Однообразные буро-зеленые пейзажи за окном к разговорам не располагали. Школьники, наболтавшиеся и переделившиеся впечатлениями еще в кафе, довольно мирно расселись по местам, слушали музыку, некоторые дремали. Пиликали приставки и игры на мобильниках. Кое-кто, не наевшийся в пиццерии, раздразнивал голод промасленными пирожками в шуршащей обертке, купленные в привокзальном заведеньице.

−…вот, а потом нам долго и нудно рассказывали о его творческом кризисе и тридцати трех «музах» − скептически  ухмыльнулась соседка. – Как обычно, короче. Молодец, что сбежала, ты бы наверно с тоски на желчь изошла бы. Куда пошла кстати? – одноклассница оперлась о спинку переднего кресла и скучающе прикрыла глаза.

− М? – Арика защелкнула крышку карманных механических часов, очень симпатичных, но не девчачьих, с гравировкой в виде инициалов: «С.Л.» и с рассеянной полуулыбкой уставилась в окно. – Я? Бродила без дела. Случайно попала в местный «культурный центр» и наткнулась на одну улицу. Регьюне, кажется… да, улица Регьюне. Замечательное место,  − Она мечтательно зажмурилась, потягиваясь, − в следующий  раз обязательно  напомни мне туда заглянуть.