Теперь меня нет

1

В детстве Риган Морган часто спрашивал: как он родился?

Видели бы вы, как родителям становилось неудобно. Мать отмахивалась, начинала нервно встряхивать белокурые волосы, а затем говорила, что нашли его в капусте. Она кидала какой-то странный взгляд на отца: невозмутимый и удивленный одновременно. Отец же бормотал что-то невнятное, так и не подняв глаза от новостей.

Не сказать, что Ригана это так часто тревожило. Простое любопытство: кому не хочется узнать, как он появился на свет и зачем? А родители приходили и уходили. Каждый день Рэн оставался с няней, потому что мать и отец возвращались очень поздно. Однажды он сказал:

-Я понял смысл жизни. Смысл жизни – это работать.

Няня крайне удивилась. Редко слышишь от четырехлетнего ребенка такие слова.

-Ну что ты,- ответила няня – тихая скромная девушка, которая все еще училась в колледже, это не так.

-А как? - спросил Риган. В руках он держал маленький модель кораблика.

-Мама и папа много трудятся, чтобы ты вырос счастливым мальчиком.

-Да?- поднял брови Рэн,- тогда я не хочу быть счастливым.

Няня встревожилась. Она решила, что поговорит с родителями Ригана, как только они придут.

И она поговорила. Мать занервничала. Отец же вздохнул и буркнул что-то вроде: «Злой парень растет». Няня попрощалась, а родители прошли в комнату сына.

Тот, к удивлению, сидел в углу и плакал:

-Я могу быть несчастливым! Лишь бы вы были рядом!

 

 

2

Ровно двадцать лет назад в лесистую местность приземлилась длинно шейная белоснежная птица. Ее крылья с черными концами были просто огромными, а тонкие ноги напоминали ноги Палочника.

Под крыльями лежал младенец.

Было холодно. Снег падал крупными хлопьями. Дул северный ветер, а дальневосточный аист защищал младенца как мог.

Надо было передохнуть. Вот уже пять дней он находился в воздухе. Голодный и растрепанный. Старый и сломанный. Аист ругал себя за то, что был медленным. Ведь младенец может погибнуть: здешние места были невероятно холодными. Здесь не было укромных мест, а еды и вовсе подавно. Страшное место, очень страшное.

Аист защищал его своими крыльями, а кошмарный ветер трепетал перья. Снег повалил еще сильнее. В животе урчало. Главное – доставить ребенка в целости и сохранности. Главное – продержатся самому, ибо без него дитя непременно погибнет.

Вдруг сквозь вой ветра прорвался кошмарный визжащий вопль.

Волки.

Опасность. Нужно защитить его.

Аист оглянулся. Кругом была темнота, но их глаза – настоящие огненные лампы – прорезали темноту насквозь. Мохнатые волки, один больше другого. Рык, звучащий из их оскаленной пасти. Слюна, свисающая из огромных клыков.

Аист приготовился защищаться, как тут заметил: младенец открыл глаза.

Волки, почуяв, как аист потерял к ним внимания, ринулись в атаку. Тот, крупный, внезапно возник слева. Пасть сомкнулась, желтые зубы утонули в крыльях. Появилась невыносимая боль, словно тысяче ножей вонзились в тело. Ребенок заплакал. Аист силой клюнул крупного в глаз, тот взревел, как раненый динозавр, и отступил. Аист повернул голову и увидел, как младенца что-то утаскивает в сторону. Он что есть мочи поцарапал когтями морду хищника. Тот издал чудовищный звук и растворился в темноте.

Обессиленная и раненая птица рухнула на покрасневшую землю. Кровь сочилась из поврежденных крыльев. В глазах помутнело.

Ах, закрыть бы глаза. Закрыть бы и больше никогда не открывать. А зачем, спрашивается, видеть ужасный мир? Зачем участвовать в этом? Ты проснулся и увидел труп. Тебя подозревают, ты – возможный убийца. Если так, то стоило ли просыпаться? Если так, то стоит ли жить, чтобы быть возможным участником, свидетелем деградации мира? Нет, нет, и тысячу раз нет.

Закрой глазки, мой друг.

Больше не просыпайся.

Младенец заплакал от холода.

Аист раскрыл глаза. Младенец! Как он мог забыть! Птица через боль встала, все тело ломало. Тонкие ноги тряслись.

Нет, она не заснет.

Птица всю ночь стояла над ребенком, закрыв его крыльями.

3

-Попробуй,- говорили они.

Сколько Ригану рассказывали о вреде алкоголя? Десять? Сотня? А может тысячу раз? Никогда, утверждали учителя и родители, никогда не берите в рот эту дрянь. Он портит человека. Он убивает.

И что, думал Риган. Вон мои друзья каждый день пьют, и выглядят вполне себе ничего! Какие бы ты оправдания не придумал, как бы себе не говорил: «Это не так» - от совести – не спрятаться. И совесть заговорил:

-Только слабые находят успокоение в алкоголе. Ты не слаб, не беден. Ты жив и здоров. Сияешь энтузиазмом. Так в чем же проблема, Риган? В чем смысл этого «первого раза»? Ты знаешь себя. Выпьешь эту бяку, а потом не сможешь остановиться. А что будет с мамой? Что будет с отцом? А что подумает тот, кто тебя принес к ним? Что подумает существо, которое прошло сотню миль? Ради чего он тебя нес? Ради чего он не дал тебе погибнуть?

Бре-е-д, подумал Риган и рассмеялся. Его дни напоминают копию копии, который, в свою очередь, являются копиями других копий. Пора что-то менять.

Риган запрокинул голову и выпил обжигающую субстанцию.

Позже он почувствует головокружение. Он понять и не имел, что алкоголь – лифт в преисподнюю собственной персоной. И сейчас он сидел в этом лифте сонным, и невозмутимым ослом.

А как еще можно назвать пьяного человека? Природа дала ему жизнь, дала ему РАЗУМ. Но на что? На пьяные гулянки?

-Да он заснул! - услышал Риган слова кого-то из своих одноклассников, прежде чем провалиться в сон.

Утром он проснулся в чистой и белой постели. В соседней комнате мать с отцом ругались. Он услышал лишь обрывки, жуть как болела голова, а также хотелось пить:

-Это он в тебя пошел!

-Это обычное…

-Не говори мне, что это обычное дело! Наш сын в седьмом классе, и уже пьет водку! ВОДКУ, ПАПУЛЯ, ВОДКУ!!

После этого кто-то громко захлопнул дверью, и Риган снова провалился в сон.

4

Громадные волны шумно разбивались о скалы, а Аист все летел и летел.

Он вновь устал, старые раны давали о себе знать. Ему безумно хотелось спать, безумно хотелось есть. Казалось, что в животе происходит повторная бомбардировка Дрездена. Он урчал как раненый лев.

Аист приземлился на крупную скалу, где сидели чайки. Он попросил хоть какую-нибудь пищу, но ему ответили:

-Извини, друг. Самим не хватает. Вон видишь, как погода разбушевалась? Мы еще зеленые, рыбу в таких условиях поймать не можем.

Одна из птиц увидела, как Аист скрывает маленького мальчика в своих теплых крыльях. Она спросила:

-Заказ?

О, какое резкое слово! Да, это заказ, но только его обстоятельства давно перевалили за грань допустимого. Аист сроднился с малышом; ему хотелось свернуть куда-нибудь ни туда, чтоб оставить ребенка себе. Но так нельзя, это невозможно. Кто его кормить будет? Отнюдь, человеческий ребенок не ест грызунов.

-Да,- ответил Аист.

-А кто заказал?

-Пара. Хорошие люди. Ну, так по крайне мере мне сказали.

-Ужас!- вскричала одна из чаек, увидев красный след от когтей волков,- через что же ты прошел?

Через горы. Через леса, через города, через самые опасные районы, где ежедневно бушевали ураганы и смерчи. Через боль и голод. Через страдания.

-Много всего,- сказал Аист.

-А это откуда получил?- спросили его.

След от пули. Один из лесных охотников выстрелил в него. Пуля прошла по касательной, поцарапав кожу. Боль была невыносимой.

-Охотники.

-Ты уже стар, Аист. Тебе надо на покой. Путь этот заказ будет последним. Зачем ты страдаешь?

-Чтобы доказать, что все люди – не одинаковы. Я работаю целых тридцать лет, но все дети, которых я отнес родителям через кровь и песок, стали преступниками, жалкими трусами, отбросами общества. Я не хочу! Не хочу признавать, что люди – самые жалкие существа во всем белом свете. Все так считают, вы тоже так считаете. Но я думаю иначе. Я надеюсь: этот ребенок станет великим. Великим человеком, который откроет глаза остальным, что природа прекрасна, и ее не надо уничтожать; что в мире живут и другие создания помимо людей; что Земля образовалось не для того, чтобы над ней издевались, а для того, чтобы на ней жили. Жили, а не существовали!

-Мне нужен город у красного маяка. Вы знаете такое место?

Чайки задумались и ответили:

-Мы отведем тебя туда.

И они летели долго. Два, три, или даже четыре часа усталости и изнеможения. К концу полета Аист начал терять сознание. Все в глазах поплыло. Весь мир казался размытым, словно стекло, которого потерли мылом, а смыть забыли. Ребенок начал невольно соскальзывать.

И внезапно Аист почувствовал, как тяжесть в ногах исчезла. Он резко очнулся и к своему ужасу увидел, как ребенок летел вниз.

Он ринулся вниз: махал крыльями так быстро, сколько они себе позволяли. Высота была большая, поэтому он успел схватить малыша прежде, чем тот ударился о воду.

К вечеру они достигли маяка.

И впереди была последняя испытания: расставание с ребенком.

5

-Не делай этого!- кричали ему,- у тебя вся жизнь впереди!

Риган Морган стоял на крыши многоэтажки, и собирался прыгнуть. Все дело было в школе: над ним издевались, смеялись. С ним боялись здороваться не потому, что он обладал какой-нибудь грозной репутацией, а-ля Зодиак школьного мира. Нет! Потому что все считали, что он болен! Болен книголюбием! Болен депрессией! Болен правдой! «Псих»! «Ненормальный»!

Все его ненавистники собрались внизу, и теперь почему-то просили, чтобы он не прыгнул. Но зачем? Разве не они однажды его били перед собственным классом? Разве одноклассники тогда что-нибудь делали? Нет! Они смотрели, скрыв свои злые ухмылки. «Да! - говорила эти ухмылки,- так ему надо. Этому книголюбу. Этому психу!».

Разве не из-за них он однажды плакал в летнем лагере перед учительницей? Разве не из-за них он ударил кулаком в стену?

Если можно проснуться с другим настроением, то почему нельзя проснуться другим человеком?

Эти люди не знали слово «обида». Эти люди не знали боли, не знали, что человек может страдать. Что он тоже может чувствовать! Что он тоже – человек!!

Пожалуй, только та учительница хоть что-то в нем понимала.

Перед ним – взаимоненавистники, - так он их называл. Учителя, которые ненавидят учеников, и ученики, которые ненавидят учителей.

-Вы смешные! - крикнул Риган и его смех вперемешку с рыданием ворвался в холодный зимний воздух,- вы как политики! Вы надеваете маску, чтобы скрыть свое истинное лицо!

-Не делай этого, Риган! Мы все прощаем!

Перехватило дыхание. «Мы»!? «Прощаем!?»

-Я ВАС НИКОГДА НЕ ПРОЩУ! ДАЖЕ ЕСЛИ МНЕ СКАЖУТ, ЧТО ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЭТОГО Я МОГУ ПРОЙТИ В РАЙ – Я ВАС НЕ ПРОЩУ. Я БУДУ ГОРЕТЬ В АДУ, НО НИКОГДА, СЛЫШИТЕ, НИКОГДА НЕ ПОВЕРЮ В ВАШИ ЛЖИВЫЕ СЛОВА!

Через толпу пробились родители.

-Риган! Дорогой! Слезь оттуда, прошу! Не делай глупостей!

-Мам. Ты мне всегда говорила: если сделаешь добро другим людям, то они ответят тем же. Ты не была права, мама. Люди – лживые и наглые. Они забудут добрые поступки, но будут помнить злые.

-Милый, не дела…

Она прервалась на полуслове: пятнадцатилетний сын шагнул в пустоту.

Он приземлился на крышу автомобиля лицом вниз.

6

Миссия, возложенная на его плечи, была выполнена.

В течение многих месяцев он кормил этого ребенка, защищал, как мог; не выносимо жаркие пустыни, темные леса, полные опасности и неизвестности; снежные горы; беспокойное бушевавшее море – все эти места давно уже позади. Ребенку ничего не угрожает, а значит – пора уходить. Пора оставить это маленькое человеческое существо, к которому он за эти девять месяцев успел привязаться.

Он положил его на крыльцо. Грусть распирало изнутри; Аист приблизился и слабо клюнул малыша в щеку. Тот проснулся, его голубые глаза засияли. Малыш издал что-то вроде смеха.

-Ты будешь великим человеком, я в это верю.

Теперь он сидел на ветвях крупного зеленого дуба, дабы удостоверится, что родители возьмут ребенка. В дверях дома показались женщина и мужчина. Женщина была маленького роста, с желтыми волосами и пронизывающими зелеными глазами. Мужчина же высокий, худой, серьезный. Они обрадовались, ведь заказ, которого так долго ждали, наконец, прибыл.

-Ути, какие щечки,- мило проговорила женщина. Ее глаза сверкали от счастья.

-Вырастет настоящий мужик,- сказал мужчина. Голос был груб, но не так, чтоб резало уши.

Женщина подняла ребенка на руки. Маленькие ручонки сжали пальцы матери. Малыш заснул. Новая мама огляделась и, увидев птицу на дереве, помахала:

-Спасибо!

Малыш и птица увидятся лишь спустя пятнадцать лет.

7

Настал день встречи.

Аист заметил, что даже погода была за него: ярко светило солнце, на небе не было не единого облако, дул легкий ветер. Старый аист приземлился на ветвях того самого дуба. Он ждал, когда подъедет машина. Когда выйдет…

В дверях появилась мать.

Сердце ушло в пятки.

Та приятная, красивая женщина исчезла, а на ее месте стояла старушка с желтым лицом. Полуслепая от постоянного плача, со свисающими морщинистыми щеками. Отпущенный рот, белые волосы – нет, это не та женщина. Аист не хотел в это верить.

-Иди сюда,- сказала старушка хриплым голосом.

Теперь Аист стоял перед ней. В душе появилась все нарастающая тревога.

Она произнесла:

-Прости. Его больше нет. Он не живет с нами, он…- она всхлипнула,- он в психиатрической больнице. Попытка суицида…в прошлом году…

Ясно.

Значит, вот как.

Значит, вот что происходит людьми.

Аист почувствовал, как все внутри сжалось.

Великий человек стал самым жалким, что он видел в своей жизни. Почему? Почему вы, люди, причинив много боли, заставляете жалеть вас? Почему вы рубите леса направо и налево? Чтобы построить дом? Ваш дом сгниет спустя десять лет, а дерево простояло бы сотню! Почему вы истребляете, друг друга, а потом заключаете союзы, стоя на телах миллионов жертв? Почему вы причиняете боль, а затем обижаетесь правде?

Кто вам дал право воевать? Кто вам дал право убивать?

Вы считаете себя вершиной эволюции, хотя далеко не отошли от животных.

В глазах поплыло. Аист рухнул на землю и перед тем, как навсегда «отойти», птица увидела его силуэт. Силуэт мальчика, которого он нес через жестокий мир. Силуэт мальчика, который не оправдал его ожидания. Птица услышала всего два слова:

-Прости меня.

А она умерла.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 1,00 из 5)
Загрузка...