Если ты читаешь это

 

 

  1. Карлик Стальди

 

Карлик Стальди умел воровать и читать мысли спящих. Темными ночами он крался по улицам в поисках дома, где все спали, пробирался внутрь и вгрызался в умы спящих, словно мыслящий червь. Конечно, он забирал с собою деньги, а не только сны. Позже, встретив ограбленных на воскресной ярмарке, он поведает им, кого они любят и ненавидят, что хотят, о чем мечтают, и, с внутренним хохотом, расскажет, что утащили ночные воры. Вот так он зарабатывал на жизнь. Одной ночью он мог украсть серебряное блюдо, другой – лишь несколько монет или вовсе ничего. Однажды, лишь однажды, он унес с собой целый мешочек золота, и чуть не попался тогда. О, это золото! Его бы вздернули, если б он не удрал.

- Эй, Фэлтам, - сказал Стальди, легонько толкнув старика в бок. – Ты же знаешь будущее. Скажи, что станется с нами.

Час был ранний, и голова Фэлтама, покачиваясь, опускалась все ниже. Он вздрогнул и открыл глаза.

- Мы все умрем, - ответил он с пугающей уверенностью.

- Все вместе?

- Каждый умрет сам, когда время придет.

- А кто ж будет первым?

- Ты точно хочешь знать? А что, если ты?

Стальди вспомнил о золоте, и в душе шевельнулся страх.

- Да ну, никогда! Только не я. Я же везунчик.

А может, Фэлтам Прорицатель и не волшебник вовсе, а лишь старый шарлатан, подумал Карлик Стальди. Но другие-то точно настоящие. Эльза из Конигхэма, что спала сидя в передней части повозки, бесформенная, как жаба, была великой ведьмой, что двигала вещи мыслью, даже такие тяжелые, как повозка с пятью пассажирами. Повозка ведь шла сама, без лошадей. Хэнгст Паромщик, спящий у ног Стальди – водный колдун. Он мог сделать воду такой твердой, что можно было по ней идти, а порой превращал воду в молоко или даже сыр. Последним в повозке был мальчик лет двенадцати, имевший лишь одни талант: он умел исчезать, прямо перед твоими глазами. Никто не знал, как он это делает.

Они бежали, бросив все, что имели и любили, все, что нажили за жизнь, все, что вырастили и построили. После двух лет охоты на ведьм, большинство ведьм и колдунов были схвачены и сознались в жутких грехах. Поговаривали о селах, где не осталось ни одной живой старухи, хотя вряд ли каждая старуха там была ведьмой. Но дыба и щипцы, раскаленные докрасна, каждого заставят сознаться.

Сейчас, когда все, кроме Фэлтама, спали, Стальди легко мог прочесть их сны. Эльза из Конигхэма видела во сне дочь. Она только и думала о своей дочери Ханне, что осталась в городе. Хенгст Паромщик, водный колдун, брился и умывался во сне. Он всегда видел сны о воде и бритье. Почему-то, водные колдуны всегда брили бороды. А мальчишка? В его голове кипели глупые мальчишеские сны о приключениях и драках.

Повозка остановилась. Эльза наклонилась вперед и открыла глаза.

- Бедняжка устала, - сказала она о повозке, и похлопала дощатый борт. – Остановимся здесь до вечера.

Карлик Стальди спрыгнул с повозки. – Пойду, прогуляюсь.

- Эй! Куда ты, черт тебя возьми? – крикнула Эльза, но Стальди ускользнул в лес.

Тяжелый мешочек с золотом, который он держал под рубахой, жег его грудь. Стальди стащил золото из дома Коротконосого Генри, того самого Злобного Генри, что преследовал их сейчас. Злобного Генри, казнившего так много ведьм. Конечно, позариться на его золото было верхом глупости, но Стальди никогда не умел противиться искушению.

Стальди помнил роскошный дуб, расколотый молнией, который они проезжали около часу назад. Отличный ориентир. Хорошо бы закопать золото у его корней, думал он.

Было уже совсем светло, когда он нашел тот дуб. Он выкопал ямку ножом, прикрыл тяжелый кожаный мешочек землей и листьями.

Когда он вышел на дорогу, уже без золота, он увидел двух мальчишек.

- Гляди-ка, гном! – заорал один из них. Другой от удивления выронил луковицу, которую жевал.

Стальди побежал. Его короткие, но мускулистые ноги быстро несли его сквозь лес. Сердце стучало в ушах. Бежал, пока горячий воздух в глотке стал как кровь на вкус. Промолотив себе путь сквозь густые кусты, он спрятался под корнями лежащего дерева. Вокруг возвышались папоротники, сияющие на солнце, а под ними схоронились целые пещеры спокойного, бутылочно-зеленого воздуха. Лес был тих, но стоило подождать, пока мальчишки уберутся. Они ведь хитрые твари. После долгой поездки ему все еще казалось, что его тело качается и подпрыгивает на ухабах. Его глаза стали закрываться.

Громкое дыхание. Внезапная боль. Солнечный свет, острый как битое стекло. Мощная рука вытащила его из сна и подняла в воздух.

- Поймал! – засмеялся солдат. Двое других смеялись тоже. – Должно быть, тот самый карлик, что ограбил хозяина!

- Так давай отберем золото, поделим, а его убьём, - предложил один из солдат.

Обыскав Стальди, они ничего не нашли.

- Так и быть, тащим его к Генри. Хорошая пытка развяжет ему язык.

Они связали Стальди руки и ноги, и понесли его к Коротконосому Генри.

Генри рассмеялся, увидев карлика. Он имел свиные глазки и нос, вдавленный посредине. Его смех звучал, как лошадиное ржание.

- Ты, стало быть, тот карлик, который читает мысли, - сказал Генри. – Прочитай мои, и я отпущу тебя.

Карлик Стальди знал, что Генри был хитрый обманщик, искушенный, знающий толк во всей подлой хореографии лжи.

Несколько солдат спали на траве, уставшие или пьяные. Карлик Стальди указал на одного из них.

- Я прочитаю его мысли. Он видит тыквенную кашу во сне.

Коротконосый Генри приказал разбудить спящего.

- Что ты видел во сне?

- Тыквенную кашу.

- Хорошо, - сказал Генри. – Я казнил три сотни ведьм и колдунов и должен бы казнить тебя. Но я дал мое слово, так что можешь идти, карлик.

Стальди чувствовал, что здесь было что-то не так. – Могу идти? Правда?

- Только сначала отдай мне мое золото.

- Золото? Какое золото?

- То, что ты украл у меня.

- Я?

- Не выводи меня, карлик. Моя кухарка чуть не поймала тебя в ту ночь.

- А! То золото! Ведьма отобрала его у меня, - соврал Стальди.

- Эльза из Конигхэма, великая ведьма, что двигает вещи мыслью?

- Да, но вам лучше не связываться с нею. Она так сильна, что может раздавить вас легче, чем вы давите вошь в своей бороде.

- Знаю, - сказал злобный Генри. – Вот потому-то я и предпринял свои меры. Ее дочь Ханна здесь, со мной. Она в той повозке. Острое лезвие щекочет ее шею ночью и днем.

- Там мне рассказать об этом великой ведьме? Я пошел.

- Нет, карлик, никуда ты не пойдешь.

- Но если мужчина дает слово…

- Я обещал отпустить колдуна, а не вора. Воров я вешаю. Эй, Марко! – Злобный Генри крикнул мужчине со шрамом на лице. – Спроси карлика о золоте еще раз. Похоже, он хитрит.

- Напоминаю вам, - ответил человек со шрамом, - что некоторые колдуны могут вытерпеть и две сессии пыток, и при этом не сознаться.

- Но он не сможет вытерпеть три, даже если он демон в человеческом обличье!

- Это точно. Но времени у нас маловато.

- Тогда делай все быстро. Потом повесишь вора вон на той ветке.

- Нет, пожалуйста, нет! – завизжал Карлик Стальди. – Я везунчик, я не должен умереть так рано!

- Хватит лягаться и стонать, малявка, - сказал Марко, хватая Стальди за шиворот, - мужчина ты или нет?

 

  1. Эльза из Конигхэма, великая ведьма

 

Когда приблизился вечер, Эльза из Конигхэма попросила лесного голубя сесть на ее плечо, прошепталась с ним, и голубь полетел прочь на своих свистящих крыльях. Он скоро вернулся.

- Голубь не нашел Карлика Стальди, - сказала Эльза. – Либо он слишком далеко, либо покинул страну живых.

Они подождали еще, и, когда мир потемнел, Эльза попросила летучую мышь сесть на ее ладонь. Она шепнула ей что-то, и мышь, зубатая, с кривым носом и мохнатая, как тарантул, улетела прочь. Она вернулась, когда небо, полнясь зеленым огнем, стало таким звездным, что глядело вниз, как большой сияющий глаз. Она надеялась услышать хорошие новости, и никак не ожидала узнать то, что узнала.

Как я могла отпустить его? – спросила она себя.

- Мышь нашла Карлика Стальди, - сказала она. – Нашла его в стране мертвых. Мы должны отправляться немедленно. Злобный Генри в десяти минутах лета отсюда.

Они не останавливались всю ночь, глядя на медленную метель падающих звезд над примолкшей землей. Они не остановились и на рассвете, хотя всегда делали это раньше.

- Почему мы не остановились? – спросил мальчик, Найдер-Найденыш.

- Генри знает, где мы, - ответила Эльза. – Прятаться нет нужды.

Они оставили позади дорогу и лес. Сейчас повозка катилась по каменистой равнине, где множество валунов странной формы торчали из-под земли.

- Что это? – спросил Найдер.

- Могильные камни, - объяснил Фэлтам Прорицатель. – Мы в стране гигантов, мальчик.

- В стране гигантов?

- Зовут их каменными людьми. Каждый из них вдвое выше, чем я, и вдесятеро сильнее. Но они глупы и никуда не годные солдаты. Когда я был в их поселении много лет назад, их оставалось всего-то пару сотен. Они голодают и вымирают.

- Отчего же?

- Чтоб прокормить себя, им нужно много земли, но всякий раз, когда кто-то умирает, они воздвигают огромный валун на его могиле. Столетье за столетьем их земля покрывается валунами, и все меньше места остается для посевов.

Мальчик зевнул. – Спать хочется!

- Нет уж, сейчас время твоего урока! – сказал Фэлтам.

- Но я не хочу ни читать, ни писать. В жизни не буду!

Фелтам открыл деревянный коробок, который он всегда носил с собой, и достал оттуда бутылочку чернил и конопляную бумагу – материл, на котором писались и печатались все древние книги.

- Если не сделаешь свои упражнения, еды не получишь, - сказал он.

Эльза смотрела на рассерженного мальчишку, грызущего ноготь. Он выглядел безнадежным. Жаль, подумала она, похоже, этот олух ни к чему не годен.

Повозка катилась целый день и целую ночь, и остановилась лишь однажды, в полночь. Все же, земля вокруг них была одним большим кладбищем. Полночь – то время, когда призраки просыпаются, процарапывают себе путь из-под земли и нападают на незнакомцев. Но в этот раз призраков они не увидели. Утром пейзаж оставался все тем же: валуны, сидящие в красной глине. И вот повозка стала.

- Заставь ее ехать! – сказал мальчишка Эльзе.

- Не могу. Она устала. Все, что ей нужно – несколько минут отдыха.

Она попросила еще одного голубя сесть на свое плечо и коротко поговорила с птицей.

- Как ты заставляешь их подчиняться? – спросил мальчик.

- Вовсе не заставляю. Я люблю их, вот почему они стараются мне помочь.

- Но это же птицы! – она услыхала насмешку в его голосе. – Как можно любить каких-то птиц?

Она взяла его руку в свои. – Я люблю птиц и деревья и камни и эту повозку и каждую травинку на пути. В этом секрет моей великой силы.

- Это прекрасно, - вмешался Хэнгст Паромщик, водный колдун. – Но что же делать? Генри и его солдаты настигнут нас в любую минуту!

- Я останусь и задержу их, - сказала Эльза.

- И убьешь их всех! – закричал мальчик.

- Нет, мой мальчик. Моя сила не позволяет мне убивать ни человека, ни зверя, ни небесную, ни водную тварь, - объяснила Эльза, и мальчик состроил недовольную мину. – Когда я жила в Конигхэме и имела большую семью, я никогда не убивала моих гусей или уток.

Дом, подумала она. Семья за большим столом. Неужели это было? Неспешная беседа у камина. Вкусный запах из кухни. Бутылка хорошего вина. Детишки, дующие на блюдце с чаем.

- Но Коротконосый Генри не знает, что я не умею убивать, - добавила она. - Поэтому я могу его напугать.

- Остаться одной – не лучшая идея, - сказал Фэлтам Прорицатель. – Ты об этом пожалеешь.

- Что, черт возьми, ты хочешь сказать? Я не должна оставаться?

- Честно, не знаю. Ты пожалеешь в любом случае.

Она улыбнулась. – Твое предсказание такое же бесполезное, как и всегда. Есть ли лучшие идеи?

- Нет.

- Тогда я остаюсь. И не волнуйся обо мне. Я смогу за себя постоять.

Она смотрела, как повозка катится прочь, потом смотрела на пыль, что оседала так медленно. Потом, когда повозка исчезла из виду, она села на камень, нагретый солнцем, и закурила трубку. Она курила, глядя на солнце, ползущее вверх по пыльному небу. Потом стрела пропела в воздухе.

Эльза подняла глаза, когда услышала цокот копыт о каменистую землю. Она увидела Генри и пару десятков солдат с ним. У них были копья и луки. Она увидела и две повозки с провиантом.

- Я сжег три сотни ведьм, - сказал Генри, глядя на нее холодно, словно не узнавая. – Я вешал их, ломал их на колесе или сажал на кол, но ты будешь самой знаменитой из всех. Ты сознаешься во всех своих злодеяниях и затем умрешь. Мои палачи знают свое дело.

- Мои злодеяния? Ты мерзкий лжец и сын лжеца! Тридцать лет я помогала женщинам рожать, и спасла больше жизней, чем ты отнял!

- Говорят, что ты убила двадцать пять младенцев, втыкая им иголку через родничок прямо в мозг.

- Что за чушь! – возмутилась Эльза. Против своей воли, она начинала закипать от гнева.

- Говорят, что ты ела убитых младенцев. Ты похищала их из могил, резала на куски и варила в котелке. Уважаемый горожанин заметил, как рука новорожденного ребенка выпала из твоего плаща, когда ты проходила через городские ворота в Конигхэме.

- Это самая мерзкая ложь, которую я когда-либо слышала!

- А еще говорят, что ты поднимала мертвых из могил, пила кровь, превращалась в летучую мышь и в черного волка величиной с лошадь, заставляла людей отрыгивать пуговицы и острые булавки, прелюбодействовала с демонами целых восемнадцать лет и налагала на уважаемых мужчин заклятье импотенции.

- Моя прабабка тоже была повитухой, - сказала Эльза. - И ее обвиняли в тех же грахах. И она рассказывала, что ее прабабку, тоже повитуху, обвиняли в том, что она пила кровь, убивала младенцев и прелюбодействовала с демонами!

- Неужели? Я всегда знал, что зло у вас в крови.

- Или злые задницы, как ты, рождаются одинаковыми во все века.

Злобный Генри нахмурил брови.

- Говорят, что ты можешь стрелять из лука лучше, чем любой мужчина.

- А это правда, - сказала Эльза.

- Так докажи это.

Генри отдал приказ солдатам, и те вытолкали из крытой повозки молодую женщину, стройную, словно бобовый росток, чьи руки были связаны. Попав под яркое солнце, та сощурила глаза. Было мучительно смотреть на ее дорогое лицо, бледное от страха или истощения.

- Это твоя дочь, Ханна из Конигхэма, не так ли?

- О нет! – воскликнула Эльза. – Что тебе надо от нее?

- Я положу ей на голову серебряную монету, а ты должна сбить монету стрелой. Если ты сделаешь это, я ее отпущу.

Солдаты зашептались, удивленные коварством своего господина, но Эльза не раз читала о таком испытании в книгах. Она знала, что делать.

- Я сделаю это, - сказала она. – Это чертовски просто.

Солдаты привязали Ханну к валуну.

- Будешь стрелять с расстояния в сорок шагов, - предупредил Генри.

- Я это сделаю.

- Но перед тем как ты будешь стрелять, я накрою ее голову платком, чтобы ты не видела монетки.

- Пойдет, - неохотно согласилась Эльза. – Но если так, то мне нужно две стрелы, а не одна.

Несколько солдат рассмеялись. – Глупая ведьма! Думает, что если промахнется в первый раз и убьёт дочь, ей нужна будет вторая попытка!

- Зачем тебе вторая стрела? – спросил Генри.

- Ты никогда не читаешь книг?

- Конечно, нет. Я не знаю букв.

- Если бы ты читал, то знал бы, зачем мне вторая стрела. Эта история была не раз рассказана в книгах.

Эльза наложила стрелу на тетиву, прицелилась, и время остановилось, бездыханное, прозрачное, как литое стекло. Стрела мелькнула в воздухе, и монетка слетела с головы вместе с платком. Эльза ощутила гордость за дочь: Ханна даже не вздрогнула, хотя и дышала тяжело.

- Так зачем ты просила вторую стрелу? - спросил Генри.

- Если бы я промахнулась, вторая стрела была бы твоя. Сейчас отпусти мою дочь!

- В самом деле, не знаю, - ухмыльнулся Генри. – Колдовство ведь у ведьм в крови, так что грязные семейства нужно уничтожать целиком.

Эльза направила на него стрелу. – Ты знаешь, что я не промахнусь!

К ее облегчению, Генри сделал знак солдатам, и те перерезали веревки, держащие Ханну.

- Убегай, дочь! – крикнула Эльза. – Лети как ветер!

Ханна шагнула в сторону Генри и плюнула ему под ноги с королевским презрением.

- Так ты опустишь свой лук или лет, тупая старая ведьма? – спросил Генри, после того, как Ханна исчезла.

Голубое пламя ненависти жгло ее душу изнутри. Эльза знала, что это грех ненавидеть кого-то так сильно. Была и ее вина в том, что земля носила Злобного Генри, это чудовище в человеческом облике. Двадцать три года назад, когда она уже была известной ведьмой и имела две дюжины учеников, Генри пришёл к двери ее дома. Ему было всего пятнадцать, и он хотел изучать магию. Тогда она сказала "нет", и приказала двери закрыться перед ним. Во-первых, он был богат, а она никогда не брала богатых учеников. Во-вторых, и это было важнее, она не увидела в том мальчишке не капли таланта. Ни мельчайшей капли. Он простоял у ее двери целых два дня, а затем исчез. Когда, много лет спустя, землю захлестнула ненависть, он стал одним из самых жестоких охотником на ведьм.

- Опустить мой лук? Ты думаешь, я настолько глупа? Только когда моя дочь будет далеко.

Генри рассмеялся. – Твои руки устанут через пару минут, и ты опустишь лук, хочешь ты или нет!

- Ты прав, - сказала Эльза и выждала паузу, позволив солдатам хохотать над собой. Потом она опустила руки. Лук с натянутой тетивой остался висеть в воздухе. Солдаты ахнули.

Прошел час, затем еще один, и солнце стало опускаться. Наконечник стрелы задрожал.

- Теряешь свою силу, ведьма, - заметил Генри.

- Неужели? – спросила Эльза, подняла руки, и три больших валуна взлетели в воздух и стали кружиться в нем, двигаясь плавно, словно лепестки цветов, плывущие в ручье. Опустив руки, она заставила два валуна рухнуть на повозки с провиантом, и те разлетелись вдребезги. Она указала пальцем на лошадей, и тотчас же их поводья и седла рассыпались в пыль. Затем рухнул третий камень, и земля вздрогнула. Лошади, обезумев от страха, понеслись прочь.

- Зачем ты прогнала моих лошадей, если ты могла бы их просто убить? – спросил Генри, и наконечник стрелы завилял из стороны в сторону.

- Не хочу убивать невинных животных.

Генри нахмурился.

- Невинных? Ладно, тогда убей одного из моих людей. Возьми вон того, со шрамом на лице. Он уж точно не святой. Он мой палач. Он повесил твоего друга, карлика, но вначале он вырвал ему все пальцы на ногах щипцами, раскаленными докрасна, и порвал ему ноздри до самого лба. Он сделал это лишь развлечения ради. Убей его!

- Нет, - сказала Эльза.

Генри кивнул своим солдатам. – Да эта тупая шлюха не может никого убить!

Стрела вонзилась в шею Эльзы. Она наклонилась вперед и упала с резким вскриком. Генри подошел к ней и тронул ее щеку носком сапога.

- Она кусает глину, - сказал он, - и глотает воздух. Похоже, еще не сдохла.

- Но она потеряла власть над своим телом. Ее шея сломана.

- Откуда тебе знать?

- Ее пальцы не корчит от боли, а должно бы, - усмехнулся Марко. – Я-то знаю как пытать ведьм. Серьезно к делу отношусь.

- Хорошо. Тогда оставим ее волкам. Хорошим, большим волкам, что придут ночью. Сейчас обыщите ее. Я хочу вернуть свое золото.

Обыск не дал результата.

- Ладно. Поймаем и остальных, - сказал Генри.

- Пешком? Без лошадей?

- Лошадей найдем в селении гигантов.

- А что на это скажут гиганты?

- Они идиоты и трусы. Наши копья и стрелы будут говорить с ними, - ответил Генри.

Близилась ночь, и невидимые волки неслись сквозь лес, приближаясь, бесшумно, словно листья несомые ветром. Волки, которые чуют кровь, боль и страх.

 

  1. Хэнгст Паромщик

 

Валуны вокруг уже исчезли, но земля еще оставалась мертвой и каменистой, когда повозка остановилась, дернулась и мертво замерла. Они понимали, что это значит.

Оставив повозку, они тронулись в путь. Когда Хэнгст Паромщик взглянул назад, он увидел белое перо дыма вдалеке, почти неразличимое на фоне сияющего неба.

- Что это?

- Горит поселение гигантов, - ответил Фэлтам, не оборачиваясь.

Они шли всю ночь. Утром, когда мир намок от росы, они оказались в просторном лесу. Кора деревьев была черной как смоль, а их тонкие ветви медленно изгибались, словно черви. Едва слышный ритмичный шум доносился сверху, где вершины деревьев плавали в молочном воздухе, будто деревья переговаривались о неведомых, страшных вещах.

- Я никогда здесь не был, - сказал Хэнгст Паромщик, вглядываясь в полусвет тумана. – Что-то мне здесь нравится. Надо бы выбираться отсюда.

Туман гасил звуки его голоса.

- Эти деревья – орехи, - сказал Фэлтам. – А людей, что живут здесь, зовут Орехцы. Все они рабы деревьев. И ты прав: орехи – недобрые хозяева.

- Рабы деревьев? – удивился мальчик. – Как это?

- Деревья эти необычны. Знание, память и сила сужденья скрыты в их стволах. Когда орехи поспевают, они наполняются мыслью и волей, заставляя людей вокруг подчиняться. Тогда каждый должен садить новые и новые орехи. Две недели спустя орехи засыхают, но новые деревья уже посажены. Люди заботятся о саженцах остаток года. Зимой они едят сушеные орехи и пьют ореховое вино, что делает мозг мягким, словно мокрая глина. Потом все начинается снова.

- Значит, Орехцы такие же глупые, как и гиганты?

- И да, и нет. Они опасны, как рой шершней. К счастью, им ничего не нужно от нас, кроме уважения к своим орехам.

- Мы можем им помочь?

- Нет, мой мальчик. Им ничего не поможет, кроме знания, что расплывается неостановимо, как чернила в воде, и изменяет цвет всего, чего коснется.

- И где же это знание?

- Например, в книгах.

- Я знаю, зачем ты это говоришь! Я не хочу учиться! Не сегодня!

- Сейчас как раз время для утреннего урока, - сказал Фэлтам. – Если не сделаешь свои упражнения, останешься голодным. Да, и еще я научу тебя, как делать чернила из орехов.

Хэнгст Паромщик не знал букв, и не видел смысла в ученье. – Делайте что хотите, - сказал он. – А я пока сбрею утреннюю щетину.

Он взял свою бронзовую бритву с костяной рукояткой и стал бриться, пока мальчишка покрывал лист кривыми, гневными каракулями. Затем он увлажнил лицо утренней росой, зная, что ничто не освежает кожу лучше.

Когда они вошли в селение из одинаковых домиков под камышовыми крышами, Орехцы смотрели на них с подозрением или просто проходили мимо гуськом, неслышные, словно тени. Хэнгст Паромщик чувствовал себя неловко, глядя на них. Все они выглядели похоже: большие глаза, бледные волосы, большие скулы, лица белые, как пена.

- Идите за мной. Делайте то же, что и я, - сказал Фэлтам. – Держитесь спокойно. И все разговоры оставьте мне.

Они подошли к старому зданию с маленькими окошками, которое выглядело, как трактир. Фэлтам приблизился к массивному ореху и обнял его ствол. Другие тоже прижали лица к рубцеватой коре.

- Кто вы, незнакомцы? – спросила их старуха, стоявшая у дверей. – И что вас привело? Она имела странный, булькающий голос, словно говорила из-под воды.

- Мы смиренно просим разрешенья купить несколько здешних великолепных орехов, - сказал Фэлтам. – Мы мечтаем посадить их в своей стране.

Старуха глядела на них огромными глазами.

- Нет нужды покупать, - прожурчал ее голос. – Я дам вам бесплатно столько орехов, сколько вы сможете унести. Но я не уверена. Бывало, что меня пытались обмануть. Все те обманщики отправились к праотцам. Обычно мы кладем обманщикам в рот по ореху, зашиваем им губы, и закапываем их в землю живьем. Их тела становятся деревьями.

Она приблизилась и стала ходить вокруг странников, изучая их своими пугающими, громадными глазами. Несколько малышей-орехцев стояли в отдалении, держась за руки, с полуоткрытыми ртами, очарованные происходящим.

- Я был в этом селе пятьдесят лет назад, - сказал Фэлтам. – Я все еще жив, следовательно, я не лжец.

- Я не помню тебя, странник!

- Ты юная девушка по имени Миррз. Я целовал твои глаза, влажные от слез, на этом самом месте, когда ты отказалась пойти со мной.

Старуха замерла, затем ее лицо, белое, словно пена, озарилось краткой улыбкой, и вдруг, на мгновение, ей снова стало семнадцать.

- Так что же, ты Фэлтам Прорицатель?

- Да, это я.

Ее невероятно длинные пальцы по-паучьи пробежали по его лицу.

- Ты был молодым и красивым волшебником, а сейчас ты стар и уродлив. Двадцать урожаев орехов я плакала, когда ты ушел. Потом мое тело усохло, высохли и мои слезы.

- Я же говорил, что мы встретимся опять. Вот я и здесь.

- Проходи в дом, старый уродливый Фэлтам, - сказала старуха. – Я угощу тебя ореховым вином.

- Мой друг – водный колдун. Он пьет только воду. А парень слишком мал для орехового вина. А я, пожалуй, выпью кружку. Но надолго мы не останемся. За нами идут плохие люди. У них копья и луки, и они не уважают орехи. Уже сегодня они будут здесь.

- Не беспокойся. Мы встретим их, как нужно.

Когда они покинули деревню, Фэлтам сунул пальцы в рот и вырвал на землю все ореховое вино, что выпил. Потом они долго шли ореховым лесом, перед тем как сделать привал.

- Ты думаешь, Орехцы остановят Злобного Генри? – спросил Хэнгст Паромщик.

- Они задержат его, так что у нас есть время. Завтра мы доберемся до большой реки Шри. Никому еще не удавалось построить через нее мост. Если мы пересечем Шри, то будем в безопасности.

- Почему ты говоришь "если", спросил Хэнгст Паромщик, гневаясь, - если ты знаешь будущее и видишь дальние вещи, словно близкие?

- Я не вижу дальние вещи. И будущее для меня подобно ночному сну: порой яркое и понятное, а порой - всего лишь неясное пятно из цвета и чувств. Я знаю, что мы переберемся через реку, но смутно чувствую, что нечто ужасное ждет нас впереди.

Хэнгст Паромщик нахмурился.

- Но мы можем предотвратить то, о чем мы знаем или хотя бы догадываемся!

- Да, иногда. Но время – это поток, и мы не можем сделать больше, чем пару шагов против его течения, как бы мы ни старались.

- Так давай сделаем их!

- Уже сделали, - ответил Фэлтам.

Ночью мальчик проснулся, оперся на локоть, и посмотрел на Фэлтама, глядящего в огонь.

- Ты почему не спишь? – спросил мальчик.

- Старикам нужно совсем мало сна. Они не спят, потому что хотят расслышать легкие шаги смерти, крадущейся за ними.

- И где же твоя смерть?

Хэнгст Паромщик лежал без сна с закрытыми глазами, прислушиваясь к их разговору. Долгое время он не слышал ничего, кроме потрескивания углей и тихого свиста ветра в верхушках деревьев.

- Смерть моя ближе, чем когда-либо раньше, но пока я не могу ни видеть ни слышать ее, - сказал Фэлтам наконец.

Они продолжили путь после полуночи. А когда золотые пальцы рассвета коснулись неба и расцветили его розовыми облаками, они вышли на левый берег реки Шри. Черная, чешуйчатая вода неслась сквозь камыши. Хэнгст Паромщик вошел в воду спиной вперед и пошевелил пальцами за спиной. Пока его губы двигались, произнося заклинание, он ощущал, как вода течет сквозь пальцы. Вскоре он вынул из воды большой кусок сыра, такой, как женщины продают на базарах в мае. Сыр, созданный из воды, был идеальным, скользким на языке и мягким, как крыло бабочки, но мальчишка скривил лицо.

- Хочу жареных яиц, - сказал он.

После еды Хэнгст Паромщик побрил свой подбородок и щеки бронзовой бритвой с костяной ручкой. Вода все еще капала с его одежды.

Бритва досталась ему от отца, такого же водного колдуна, как и он. "Эта бритва стара как время", - говорил отец. – "Храни ее как зеницу ока. Потеряв ее, ты потеряешь и свою силу. Если кто-то сломает твою бритву, ты вскоре умрешь".

Встающее солнце чертило в воздухе наклонные желтые столбы, и тонкие лучи трепетали, острые как иглы. Ветер еще не проснулся, и лес лежал неподвижно, вырезанный из зеленого мрамора. Конец пути был близок, и оттого Хэнгст Паромщик чувствовал радость в сердце. Чувствовал даже счастье, и голова его кружилась. Наконец-то закончится этот кошмар, думал он. Мы обманули саму смерть! Больше не будет страха, страданий, изнурительных переходов. Он начал насвистывать мелодию. Звук лился ясно, рассыпчато, сквозь утренний воздух, сквозь живой гобелен других звуков: жужжанье насекомых, крики и трели птиц.

Побрившись, он положил на камень бритву и кусок мыла. Мыло было черно-серым – обычно он варил его сам, из жира и углей. Затем он произнес тайные слова, и журчанье воды стихло. Поверхность воды у его ног стала гладкой, жесткой и призматичной, как стекло, над крапчатым дном. Проходя по ней, он видел большого лосося, плывущего под ногами, дергающего хвостом туда-сюда. Они пересекли реку, и быстро пошли сквозь лес.

- О, нет! – воскликнул Хэнгст Паромщик, остановившись. Он стоял, весь в холодном поту, удивленный, не понимающий, как это могло случиться. – Я оставил бритву на левом берегу.

- Так отрасти бороду как мужчина, - засмеялся мальчишка. – Сделай себе одолжение!

- Ждите меня здесь, - сказал он. – Я скоро вернусь.

Вернувшись на левый берег, он стал обыскивать все в лихорадочной спешке. Хотя они оставили лагерь всего час назад, земля вокруг была вытоптана. Он видел кровь на траве и гигантские отпечатки ног в прибрежной грязи. Что? Гиганты? Каменные люди? – подумал он, пораженный размерами следов. – Что им здесь делать?

И тут ему захотелось отлить. Как и любой водный колдун, он пил много воды и часто мочился, делая это долго и шумно.

Он стал освобождать свое брюхо, но, едва закончив, почувствовал, как что-то твердое уперлось сзади в его ребра.

- Только посмотрите, кто здесь! – сказал Злобный Генри. – Водный колдун!

Хэнгст Паромщик чувствовал, как пот струится по спине. Почему это происходит со мной? – спросил он себя. – Я же такой маленький и незаметный. Я ничего плохого в жизни не делал!

Левое плечо Генри было в крови; ходил он, прихрамывая, и всего несколько солдат осталось с ним. Два гиганта с почти детскими лицами стояли позади него. Чугунные топоры оттягивали их пояса. Даже видя их собственными глазами, Хэнгст не мог поверить, что они настолько велики. Слегка пузатые, они стояли, глядя пустыми глазами, как деревенские дурни. Их слоновьи ноги торчали враскорячку, а руки свисали до колен.

- Больших ребят зовут Пик и Тик, - сказал Генри. – Они мои новые слуги. Могут разорвать тебя на куски голыми руками. Теперь говори, где мое золото.

- Золото? - удивился Хэнгст.

Генри прищурился. – Конечно, ты ничего не знаешь! Я и не сомневался. Но я верну золото с твоей помощь или без нее. А теперь скажи мне, водный колдун, зачем ты призывал грозы и град, бури и ливни? Зачем ты заставлял молнии убивать людей и скотину?

- Что? Я такого не делал!

- Но ты же водный колдун. Кто ж еще мог это делать? Люди видели, как ты мочился в лужу воды на далекой тропе в лесу. Потом ты мешал лужу палкой, говоря заклинание, чтобы вызвать бурю и жуткие ветры. А две недели спустя множество людей, коров и коз утонули в наводнении.

- Это ложь, - сказал Хэнгст Паромщик. – Я здесь не причем.

- Ложь? Но ведь события так тщательно расследовались! Уважаемый человек, который потерял корову при наводнении, хотел узнать, кого винить в непогоде. Он выгнал корову в поля, замазав ей глаза дерьмом, чтоб она ничего не видела. Потом он коснулся ее бедра горящим углем. Корова понеслась прямо к твоему дому и стала бить в стену рогами, громко мыча, что явно доказывает твою вину! А еще говорили, что ты можешь делать еду из воды.

- Это правда, - сказал Хэнгст Паромщик.

- Тогда покажи это нам.

Хэнгст Паромщик вошел в воду спиной вперед, стал двигать руками за спиной, и вскоре достал из воды большой кусок сыра отменного качества. Генри дал попробовать сыр Пику и Тику.

- Хороший сыр, - сказал один из них. – Слюнки потекли от одного вида!

- Настоящий, - добавил другой и облизал пальцы. – Мама такой делает.

Солдаты быстро проглотили оставшийся сыр.

- У тебя есть выбор, - сказал Генри. - Можешь перевести нас через реку к твоим друзьям, и тогда я сохраню тебе жизнь. Ты же паромщик, в конце концов. Или ты не переведешь нас через реку, и тогда я прикажу Пику и Тику посадить тебя на кол.

Хэнгст Паромщик ощутил, как земля плывет у него под ногами. Он поднял глаза на Пика и Тика, слишком испуганный, чтоб говорить. Гиганты улыбнулись ему. Затем один из них сладко зевнул, показав зубы величиной с большой палец мужчины, которые блестели желтым и серым, цветом старых мутных зеркал. Он закрыл пасть с громким щелчком. Другой гигант вытер свой нос о рукав.

Хенгст знал, что выбора нет.

- Ладно, - сказал он. – Переведу вас через реку. Но сначала отдайте мне мою бритву.

- Может быть, отдам, а может, и нет, - сказал Генри. – А еще я прикую тебя к поясу Пика. На всякий случай. Если мы утонем, ты пойдешь на дно вместе с нами.

После того, как маленькая армия переправилась через реку, Генри освободил пленника.

- Я свободен? – спросил Хэнгст Паромщик.

- Иди куда хочешь. Это свой счастливый день.

- А как же моя бритва?

- Бритва? У меня ее нет.

Когда Хэнгст Паромщик отошел, Злобный Генри позвал Пика и Тика.

- Вы попробовали сыр, - сказал он. – Как вы думаете, откуда он взялся?

- Хитрый волшебник сделал его из воды, - ответил Тик.

- Это был всего лишь трюк, чтобы вас обмануть.

- Не-а, - сказал Пик. – Сыр был настоящий. – Я такой ем по воскресеньям.

- Этот сыр был украден из вашего селения и перенесен сюда по волшебству, - сказал Генри. – Вот почему ваши сородичи так часто страдают от голода!

- Тогда позволь убить волшебника, хозяин. – Пик обнажил зубы и стал размеренно стучать по своей левой ладони правым кулаком, тяжелым, словно наковальня. Ноздри Тика расширились. Мышцы его волосатой, твердой, как дубовый сук, руки, напряглись буграми.

- Ладно, большие парни. Бегите за ним и делайте, что хотите. Он ваш.

 

  1. Фэлтам Прорицатель

 

Фэлтам Прорицатель и мальчик бежали прочь от реки. Когда они остановились у высокого дерева, Фэлтам поднял глаза и увидел на ветвях крупные желтые фрукты.

Его сердце билось так сильно, что к горлу подступала тошнота.

- Я старик, - сказал он. – Я очень устал.

Он повалился под деревом, с трудом дыша, и закрыл глаза.

- Я залезу и соберу вон те желтые фрукты, - сказал мальчик несколько минут спустя. – Меня уже совсем мутит от орехов.

Фэлтам с трудом сел и оперся спиною на ствол.

- Лучше не надо.

- Ядовитые, что ли?

- Что-то вроде того. Мы сейчас в стране Крошетт. Земля здесь ужасна и почти не родит, и потому все страдают от голода. Но местные жители приспособились к недоеданию. Они спят зимой как медведи или сурки. Им удается по восемь месяцев не есть. Однако, есть и такие, кто сходит с ума от голода. Тогда они пожирают эти прекрасные фрукты, известные как фрукты легкой смерти. Их глаза начинают светиться желтым, и три дня спустя они уминают с улыбкой на губах. Молодые матери, что дали жизнь в голодную пору, теряют молоко, и тогда они кормят младенцев фруктами легкой смерти.

- Тогда пусть себе висят, - сказал мальчик, вглядываясь в чащу. – Ты уже отдохнул? Надо бы уходить.

- Не спеши. Злобный Генри не догонит нас сегодня.

- А это точно?

Фэлтам мог видеть это так же ясно, как видел листья и ветви над головой.

- Они голодают. Они потеряли повозки с провизией и не нашли еды ни в селении гигантов, ни в деревне Орехцев. Уже два дня они ничего не ели, кроме водяных крыс и куска сыра. Поэтому они остановятся на берегу, разобьют лагерь и обожрутся желтыми фруктами.

- И все они умрут!

- Да. Они все умрут через три дня. Но три дня – это долго.

- Как получилось, что ты знаешь о желтых фруктах, а Генри нет?

- Я читал книги. Хоть я и никогда не бывал в стране Крошетт, но другие были, и они написали о том, что видели и узнали. Но сейчас все книги сожжены, а люди, умеющие читать и писать, считаются ведьмами и колдунами. Едва ли дюжина таких осталась в живых. Эльза, великая ведьма, была одной из них.

Есть одна из них, - подумал он. – Есть. Я все еще вижу ее будущее.

- Почему все так плохо? – спросил мальчик. – Почему они гонятся за нами?

Фэлтам часто думал об этом, и имел много ответов. Некоторые ответы были просты, другие – нет.

- Приходят тяжкие времена, - сказал он. – Засуха убивает посевы, болезни бушуют как лесной пожар, дураки приходят к власти и воюют друг с другом. А когда жизнь становится невыносимой, они начинают искать виноватых. Они находят тех, кто непохож на них и винят их во всех грехах. Они убивают их и присваивают их собственность, если те богаты. Или избавляют общество от неудобных и непокорных. Или кладут конец старой вражде. Но жизнь от этого не становится лучше. Жизнь становится хуже. И тогда все больше новых ведьм и колдунов приходится находить, вешать и сжигать на кострах.

- Хм… Это ведь не значит, что у меня сегодня будет урок? – спросил мальчик с подозрением.

- Если ты не напишешь свои упражнения, я не дам тебе орехов.

- О нет! Иногда ты хуже, чем Злобный Генри!

А что, если я ошибся, выбрав его? - подумал Фэлтам. - Он ведь совсем не подходит. Не уникален и не умен. Не так уж оригинален. Не очень смел и бунтарь только на словах. Безответственный, да и помощи от него никакой. Ленив к тому же.

Ночью они развели костер в маленькой пещере.

- Ты снова не будешь спать всю ночь? – спросил мальчик.

- Напротив. Сегодня высплюсь.

- А как же смерть? Вдруг она найдет тебя?

- Уже нашла, - ответил Фэлтам, вглядываясь в глубину пламени так внимательно и напряженно, словно это была глубина его души. Пещера пахла мхом и влажным погребом в ту ночь. Пламя имело глубину и фактуру и свернутую бесконечность внутри, заметную внимательному взгляду.

- Что? – удивился мальчик.

- Завтра Злобный Генри зарубит меня своим мечом.

- Нет! Нужно же сделать что-то!

Фэлтам улыбнулся.

- Все, что могли, мы сделали. Сейчас спи. Уже поздно. Я должен записать кое-что важное, пока угли костра не остыли.

- Тебе страшно?

Это был хороший вопрос. Мысль о Генри и его мече была ужасна. Фэлтам взял лист конопляной бумаги, чернильницу и перо. Он видел, как дрожат его пальцы.

- Да, - сказал он. – Мне очень страшно. Но это не важно. Важно не испугаться завтра.

- Мне так жаль, - сказал мальчик.

- Мне тоже. Но я настолько стар, что жизнь не приносит мне радости. Мои друзья и люди, помнившие меня молодым, уже в лучшем мире. Я скучаю по ним. Мне осталось завершить всего одно дело и прожить всего один день. Я думаю, что одного дня мне хватит.

Как ни странно, сейчас он мог ясно вспомнить каждый день свой долгой жизни, каждый в отдельности и все вместе, начиная со своих детских дней. Многие дни были полны болью, голодом, одиночеством или отчаянием, но взятая вместе, целиком, его жизнь была точна и прекрасна, как идеально ограненный бриллиант.

- Что ты пишешь? – спросил мальчик.

- Ты узнаешь об этом завтра. – Он мог чувствовать, как глаза ребенка изучают его лицо. – Могу ли я спросить у тебя кое-что? Твое умение исчезать удивительно. Как ты это делаешь?

- Это секрет, - сказал мальчик.

- Но я никому не скажу.

- Ладно тогда. Я вижу арки.

- Арки?

- Прозрачные, будто сделанные из воздуха. Когда я захожу в них, я исчезаю для всех. Внутри каждой арки есть дорога, которая куда-то ведет. Вдали я вижу леса, холмы, озера, горы и города. Иногда даже людей. Они говорят на странном языке и показывают на меня пальцем. Но я знаю, что если я пойду по дороге, я никогда не вернусь назад. Поэтому я просто стою на месте, а потом выхожу из арки. Появляюсь опять. Вот так.

- Когда тебя нашли восемь лет назад, - сказал Фэлтам, задумавшись, - ты сидел на лесной тропинке. Рассказывали, что ты говорил на странном языке… Сейчас запомни самое важное, мальчик. Если завтра ты увидишь арку, не входи в нее.

 

  1. Найдер-Найденыш

 

Злобный Генри обнаружил их, когда они отдыхали после долгого пути. Солдаты связали Найдеру руки за спиной. Но Злобного Генри больше интересовал старик.

- Замечательно! – сказал Генри, и глаза его сверкнули желтым огнем. – Знаменитый колдун, который видит будущее! На колени! – зарычал он, и Фэлтам упал на колени.

- Расскажи мне, что случится с каждым, - сказал Генри. – Начинай с гигантов, Пика и Тика. Но лучше не зли их, старик!

- Они умрут через два дня.

- От стрелы или меча?

- От яда.

- Понятно. А остальные?

- Эльза, великая ведьма, будет жить. Ее дочь, которая знает язык зверей и лучшие исцеляющие заклинания, вернется и спасет ее. Двое мальчишек найдут твое золото под старым дубом, расколотым молнией, и разбогатеют. Хэнгст Паромщик проживет долгую жизнь.

Пик и Тик рассмеялись. – Дерьмо! – сказал Пик и стал стучать в свою грудь как большая обезьяна. – Мы затоптали его до смерти!

- Глупцы! Есть лишь один способ убить водного колдуна: сломать его бритву, - сказал Фэлтам.

Генри нахмурился.

- Как насчет меня?

- Ты и твои головорезы умрете через два дня. Вы съели желтые фрукты легкой смерти, так что вас уже ничто не спасет. Вот только тот человек со шрамом на лице умрет раньше. Погода вскоре испортится, и следующая ночь будет холодна как лед. Вы все будете спать, сгрудившись в кучу, и один из гигантов во сне раздавит человека со шрамом. Завтра, в этот час, он будет стоять перед Создателем и держать ответ за все злодеяния, что совершил.

Лицо Генри побелело, все, кроме впалой переносицы, которая всегда была красной. Пик и Тик затряслись от страха. Их глаза были так желты, что желтое сияние золотило их щеки и носы.

- Я хочу домой! – захныкал Тик. – Я хочу большой валун на мою могилу! Кто здесь поставит его для меня?

- Я хочу еще больший валун! – сказал Пик. – Больше, чем твой. Потому что я больше, чем ты!

- Нет! Я больше, чем ты, коротышка!

- А что случится с твоим мальчишкой? – спросил Генри, глядя так пристально, будто хотел испепелить старика взглядом.

- Его судьба еще не ясна.

- А можешь ли ты предсказать, что случится с тобой, глупый старый колдун?

Фэлтам встал с колен, распрямил спину, и ответил, как показалось Найдеру, с невероятным высокомерием: - Сегодня я совершу великий подвиг, который навсегда останется в памяти людей!

Злобный Генри рассмеялся.

- Вот сейчас мы и увидим, чего стоят твои прорицания!

Он опустил меч на голову старика. Хлынула кровь, но старик все еще стоял. Генри поднял меч снова и снова нанес удар, потом, в диком гневе и ярости, стал рубить упавшее тело, пока оно перестало походить на человеческое. Найдер вздрагивал от каждого удара, чувствуя боль как свою.

- Смотрите все! – заорал Генри визгливым, истеричным голосом. – Смотрите! Он был лгуном! Он мертв! Ничего великого он уже не совершит!

Пик и Тик все еще дрожали. – Глядите, дурни! – сказал им Генри. – Он сказал, что совершит великий подвиг, но я прикончил его в ту же минуту, и он не сделал ничего! Нет правды в его предсказаниях! Поэтому никто из нас не умрет!

Солдаты неуверенно засмеялись. Пик и Тик расплылись в кривых улыбках.

- Тогда, можно мы будем пытать мальчишку?

- Само собой. После того, как я с ним поговорю. Сюда его! Развяжите ему руки.

Найдер был так испуган, что не мог идти. Его толкнули вперед и он шагнул, словно сквозь глубокий снег, оказавшись перед Генри. Пик и Тик неуклюже вышли вперед, поближе к делу. Один из них робко коснулся головы Найдера сзади, и его пальцы быстро пробежали по волосам. Второй заглянул Найдеру в лицо. Его глаза были будто два большие прозрачные сферы, полные желтого огня.

- Говорят, что ты можешь исчезать, парень, - сказал Генри. – Но я не верю. Хочешь жить? Или хочешь, чтобы я отдал тебя Пику и Тику, помучить? Ведь нет ничего зазорного в том, чтобы пытать детей, обвиненных в колдовстве.

Сердце Найдера стучало.

- Я хочу жить, - пробормотал он, не поднимая глаз. Мир начал вращаться вокруг него.

- Это просто. Исчезни с моих глаз прямо сейчас, и ты свободен.

Найдер поднял глаза, затем посмотрел вокруг. Воздух слева от него задрожал, наполняясь серой мягкостью. Вдруг что-то сдвинулось невероятно быстро, одним громадным взмахом крыла ночной бабочки, и воздух сгустился в полупрозрачную арку, которую только он и мог видеть. Берег моря тихо пульсировал за сводами и стенами, вылепленными из воздуха. Маленькие волны ложились на песок с умиротворяющим шипеньем.

- Я жду, - сказал Генри.

- Я не могу.

Генри поднял меч. – Попробуй еще раз. Это твой последний шанс.

Сейчас арка стала еще ближе. Чтобы покинуть этот злой мир, Найдеру достаточно было сделать шаг, но он помнил, о чем Фэлтам предупреждал вчера.

- Я не могу, - прошептал он, не зная, прав он или нет. Его голова кружилась от страха.

- Оставь мальчишку в покое, - сказал человек со шрамом на лице. – Он не колдун. Он обыкновенный, как я и ты.

- Что? – удивился Генри. – Марко, что на тебя нашло? Ты что, и вправду поверил в это дерьмо о том, что завтра будешь стоять перед Создателем и держать ответ за все грехи? Откупиться решил? Одно благое дело перевешивает сотню грехов? Так?

- Негоже убивать невинных детей, - упрямо сказал человек со шрамом, избегая глаз Генри.

- А знаешь, ты, может быть и прав. Стоит подстраховаться, - сказал Генри. – Обыщите их и все тут вокруг. Найдите золото!

Один из солдат нашел деревянный коробок, который Фэлтам всегда носил с собой, и разбил его.

- Только конопляная бумага и бутыль с чернилами! – удивился Генри. – Старый дурень везде таскал это. Похоже, карлик таки надул меня и спрятал золото. Возвращаемся! Я помню тот дуб, о котором говорил старик.

Когда Генри с солдатами удалились, Найдер опустился на колени и собирался обнять лежащего старика, но не смог. Тело, плавающее в луже красного ужаса, было так изуродовано, что не выглядело человеческим и издавало мерзкий запах свежей смерти. Под его пальцами кровь была скользкой, как растаявшее масло. Найдер еще никогда раньше не чувствовал себя так. Таким взбешенным и униженным одновременно, таким беспомощным и таким злым. Он бы хотел схватить нож и наносить удары, много ударов и неважно кому, а потом радостно умереть, воя, как смертельно раненный зверь. Но ножа не было. Не было и людей вокруг.

Он поднял лист бумаги, на котором Фэлтам что-то писал вчера. Бумага все еще пахла свежими чернилами. Его пальцы оставляли кровавые отпечатки на углах.

 

Если ты читаешь это, - было написано на листе, - значит, меч Генри сделал свое дело. Но мое последнее предсказание правдиво: сегодня я совершил великий подвиг, который навсегда останется в памяти людей. Загляни в свое сердце. Моя смерть изменила тебя. Теперь ты - это будущее. Ты никогда не сможешь забыть увиденное сегодня. Храни мои бумаги: там я записал самое важное, что я видел и узнал в жизни. Начиная с сегодняшнего дня, самое важное будешь записывать ты – так память об этом дне и тысячах других дней не исчезнет. Люди должны учиться на своих ошибках, иначе они будет повторять их бесконечно. Жизнь рисует повторяющиеся узоры, но люди их не замечают. Сейчас в твоих силах изменить мир. Дать людям память. Заставить их открыть глаза. Нет ничего важнее этого. Грядут темные года, но ты переживешь их. И однажды отдашь свои записи в заботливые руки еще нерожденного. Так ты сделаешь это или нет?

     

Услышав раскаты грома, он поднял глаза. Небо быстро темнело. Молния взмахнула хвостом поперек дальних туч, длинная и огненная, но молчаливая, как спящий дракон.

Он вздрогнул. Слова шевельнулись на дрожащих губах.

- Да, - сказал он. – Я сделаю это. Клянусь.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 18. Оценка: 4,39 из 5)
Загрузка...