Света нет

Аннотация (возможен спойлер):

Может ли разрушить романтику первого свидания внезапно пропавшее электричество? Нет? А то, что приходит вместе с ним?..

[свернуть]

 

Сложно сказать, что произошло раньше: во всей квартире пропало электричество или самый странный звук, который я когда-либо слышал, пролетел по улице.

Псков, зима, поздний вечер, улица Юбилейная, тридцать два, одиннадцатый этаж, Света прижимала замерзшие колени к груди, сидя в кресле бледно-жёлтого цвета. На ней чёрный вязаный свитер с растянутым воротом и серые джинсы, каре из светлых волос слегка взъерошено, в одной руке чашка с горячим кофе, в другой диск с фильмом в яркой коробке. Девушка подала его мне, я потянул руку навстречу, чтобы забрать и, как бы невзначай, коснуться её пальцев.

Незнакомое мне тепло было совсем рядом, волнение, сердце ударило чуть сильнее, и веки от неожиданности упали, я моргнул и услышал этот звук. Гул за окном не нарастал и не затухал, сжатый до сотой доли секунды, он звучал, как резкий хлопок, словно реактивный самолет преодолел звуковой барьер. Хлопок оставил ощущение, что ты слышал его на протяжении долгого времени, хотя длился он мгновение. Внутри что-то вздрогнуло, мои глаза открылись, и стало понятно: света нет!

Затем я услышал такой запоздалый испуганный крик и звон бьющегося фарфора, почувствовал, как кипяток ошпарил мне стопы. Глаза, внезапно оказавшиеся во мраке, ещё не могли видеть сквозь него, но сознание чётче их нарисовало картину с пролитым на родительский ковёр кофе. Жёлтый, в тон всей мебели, он обзавёлся огромной чёрной кляксой.

- Извини... - с дрожью в голосе сказала Света.

Пальцы ног пульсировали болью, челюсти стиснулись, и я не мог ответить. Очень уж не хотелось выругаться матом на первом свидании. Сквозь зубы я процедил что-то вроде: "Ничего" и махнул рукой. Естественно, последнее она не увидела. Мне нужно было пройтись, помахать ногами, остудить ожоги.

- Не вставай с кресла, можешь пораниться, - уже внятнее сказал я и, прихрамывая, направился к окну, посмотреть, отключили ли электричество в соседних домах. Не знаю зачем… Позлорадствовать?

Доковылял, боль почти прошла. Пока раздвигал тяжелые шторы, сознание нарисовало новую картину, чёрные следы тянутся за мной через всю комнату. Но то, что оказалось за окном, вмиг стёрло её из памяти вместе с отголосками боли и планами на сегодняшний вечер.

Я ведь ждал подвоха, так гладко не бывает.

Пара по физике, преподаватель запёрся в подсобке, не обращая внимания на балаган в аудитории. Лекционный зал шумел, как пчелиный улей. Мы первокурсники, не все ещё хорошо познакомились, но компании по интересам начали формироваться. Впереди девчонки, склонив головы, тыкали пальцами и носами в яркие страницы журналов с рекламой косметики, на последнем ряду парт парни крупнее остальных хвастались достижениями в тренажёрном зале. Справа - игры, по центру - автомобили.

Случай занёс меня в левую часть аудитории, аккурат к началу разговора о фильмах. Там я и увидел Свету. Чуть позже волна общих интересов уже вытолкнула нас из общего спора в диалог наедине. Она похвасталась диском "Алиса в Стране чудес", я сказал, что смотреть его на экране ноутбука, сидя в шумном общежитии, - это кощунство. Девушка хихикнула и спросила, какие есть предложения. А что я? А я начал хвастаться новым телевизором. Телевизором отчима, если на то пошло, который как раз укатил с моей матерью к родственникам в Самару. Любой парень на моём месте сделал бы то же самое. Ведь так? Но тот же парень наверняка знал бы, что прием этот редко срабатывает. Можно сказать, почти никогда. Но не в том случае, не в моём.

Я замер у холодного стекла. Где-то далеко за спиной Света мягко приземлилась на ковёр, перепрыгнув кофейную лужу на полу. По-моему, она задала какой-то вопрос, но он пролетел мимо, нервные импульсы или само время сыграли шутку с моим восприятием. Замедлилось воспроизведение действий и мыслей.

- Что там, Саш? - переспросила девушка, в голосе появились высокие ноты.

Я не ответил. Света подошла вплотную и затихла, её пальцы неуверенно поползли в мою ладонь. Они были холодные и дрожащие и сразу представились мне бледными.

Держась за руки, мы молча стояли у окна и рассматривали чёрный город. Город без света.

Ни одного светлого окна, ни одной вывески или фонаря. Погасли огни аэропорта, что подсвечивали животы облаков над взлетной полосой. Пропали красные габариты телевышек и башенных кранов. Справа детская больница, слева городская поликлиника, и ни одного резервного генератора. Неужели в нашей стране всё настолько плохо? Нет, тут что-то ещё! Нет фар автомобилей и бликов вездесущих мобильных телефонов, ничего. Ничего светлее пепельного снега. Город стал угловатым чёрным пятном, ограниченным только гребнем домов на горизонте.

В этой чёрной бездне казалось, искра зажигалки будет заметна за несколько километров, но, сколько я ни напрягал глаза, вглядываясь во мрак, ничего не увидел.

- Что случилось? – спросила Света и шмыгнула носом.

- Авария, наверное.

- Или война? – прошептала она.

- Нет! Да точно нет… - возразил я, но тут же понял, что однозначных аргументов у меня нет.

- Это бомба, электромагнитная бомба! Нам физик рассказывал!

- Света...

- Звук. Ты же слышал его? И мы, и американцы в шестидесятых уже испытывали такие…

- Света!

- Как молния, только мощнее!

- СВЕТА! Не усугубляй! Не нужно. Наверняка, это всё из-за погоды. Не нервничай, правда. Сейчас позвоним кому-нибудь за город, услышишь, у них всё в порядке. Идём!

Я уже повернулся, чтобы пойти за мобильником и оттащить девушку от гипнотизирующей картины за окном, когда краем глаза увидел свет в соседнем переулке. Света тоже его заметила и с силой сжала мою ладонь.

По чёрному плато петляла пара автомобильных фар, похожих на светящиеся глаза гигантского змея, ползущего по переулку и огибающего припаркованные автомобили.

По телу пробежал приятный холодок, но секундная радость тут же сменилась тревогой. Огни полетели быстрее, кривой маршрут выпрямился, змей готовился к броску. Ещё секунда, и автомобиль выскочит к нашему дому. Мне показалось, что я услышал рёв двигателя.

Фары погасли.

Точнее они просто исчезли.

Мы ждали минуту, пять, десять. Ничего. Света, нервно путая слова, предположила, что машина скрылась за домом или просто затормозила. Но я знал: там нет дома, нет поворота, и автомобили так не тормозят. Машина просто пропала, не доехав десяти метров до выезда на Юбилейную.

- Идём, - повторил я, - попробуем позвонить.

Трогая стены, мы перебрались в другую комнату, там лежал мой телефон. Наощупь тот нашелся быстро, на этом, правда, везение закончилось, потому что работать он отказался наотрез. Следующие пятнадцать минут я и Света настойчиво колдовали над своими телефонами. Хотя, вместо пятнадцати, хватило бы и двух...

Я вздохнул и вспомнил, как час назад с нетерпением ждал её у двери. Скрип стали, затем запах холодного воздуха и сигаретного дыма, стук каблуков этажом ниже. Ещё подумал тогда, что зря не спустился вниз встретить Свету у подъезда, она же боится лифтов. Не очень хотелось начинать вечер с обиды. Но вот она вошла в квартиру, с её плеч упали хлопья таящего снега, а уголки губ поползли вверх. Света сняла куртку, она пахла легкими духами и немного потом.

То было тёплое чувство предвкушения, совсем не такое, когда ты до скрежета вжимаешь кнопку внизу смартфона, а этот мёртвый кусок пластика даже не думает включаться. Я перепробовал все методы "лечения", которые когда-то мне помогали: вынимал батарею, стучал ею о край стола, запускал без "симки", ставил обратно, долго держал кнопку нажатой, даже поставил телефон на зарядку, воткнув шнур в обесточенную розетку. Всё без толку. Экран оставался чёрным и безмолвным, как гранитная плита.

Света делала то же самое и закончила с тем же результатом, разве что сдалась минут на пять раньше.

Я отбросил надоевший мобильник и посмотрел на девушку. К этому моменту глаза уже привыкли к темноте, и Свету стало достаточно хорошо видно. Она сидела на стуле, задвинутом в угол комнаты. Обычно он стоял у компьютерного стола, который совсем в другой стороне. Получается, Света передвинула его... Чтобы быть подальше от меня?

Я привстал с кровати.

- Нет! Сиди там! - воскликнула Света и затем протянула: - Пожалуйста...

Неловкость граничила с обидой. Вопрос выскочил сам собой:

- Ты же не думаешь, что это специально?

- Что? Свет? Весь город? Не-е-ет, - снова выпалила девушка.

- Ты боишься? Меня? Мне тоже страшно, но...

- Не тебя... Стен.

- Стен?

- Ну... Я боюсь маленьких комнат: лифтов, чуланов... Их стены... Они рядом. Они могут меня раздавить.

- Это клаустрофобия?

- Наверное… Вот… А в темноте я не знаю, где стены. Мне кажется, они могут приблизиться, пока их не видно, и...

- Понял. А я тебе нужен, чтобы знать, что стена ещё далеко?

- Да... Прости... Посидишь там?

- Ага, - выдохнул я и плюхнулся на матрас.

Мы так и продолжили сидеть в разных углах комнаты, как наказанные дети, молча уткнув взгляды в пол. Наверное, в таком же безмолвном ожидании замер и весть остальной город. Пространство онемело. Каждый взглянул в чёрный омут за окном, перебрал в голове догадки и пошёл в уголок, сидеть и думать, сошёл он с ума или нет.

Любой посторонний звук резал слух и нагонял жути. Одинокие автомобили утробно урчали и резко затихали на пустой улице. Эхом отдавали шаги за железной дверью. Света периодически вздрагивала, отчего стул под ней выдавал звонкую дробь на неровном полу. Стало страшно, и больше страшно не от звуков, а от полного неведения, что дальше делать.

И угораздило электричеству пропасть именно в этот момент. Вот бы на полчаса позже: мы бы уже сели на диван, включили фильм, и отключайте хоть весь мир. Это пошло бы только на пользу.

Но... Молчание стало вязким и слишком неловким. Вечер испорчен, ковёр залит. Пусть даже сейчас, вот хоть прямо сию секунду вернут электричество, что дальше? Она, наспех извинившись, побежит назад в общагу, я останусь "гадать" над кофейной гущей. Не знаю, хочу ли, чтобы оно вообще включилось. Можно ведь и так посидеть? Только у Светы стены сдвигаются, а во тьме какая-то хреновина утаскивает автомобили. И пропали все люди. И ниже этажом, по-моему, что-то пилят... Скрип-скип. Всё!

СТОП! Иначе эти мысли меня в психушку загонят.

Нужно просто начать разговор.

- Света, а физик ещё про бомбу рассказывал? – Я не выдержал давления собственных мыслей.

- А? - не сразу расслышала Света, - да больше ничего, но, я думаю, это не она.

- Почему?

- Ну, чтобы выключить весь город, нужна очень сильная волна, мелочь вроде телефонов наверняка перегорела бы. А мой мобильник горелым не пахнет. Я ведь правильно рассуждаю?

- Похоже на то. Я могу подойти ближе?

- Не знаю.

- У меня есть маятник Ньютона, могу его у стены поставить, чтобы он там стучал.

- Давай попробуем. Только далеко не уходи!

- Хорошо.

Я встал и медленно пошёл к шкафу, постоянно оглядываясь на Свету и неловко улыбаясь. Она этого, конечно, снова не увидела, но, возможно, почувствовала. Маятник я обнаружил быстро, хоть и искал наощупь, и спустя немного времени он уже тикал на столе.

- Ну как? Чувствуешь стены?

- Да, спасибо... Та, с полками, точно далеко.

- Одной проблемой меньше.

- Теперь подойдёшь сюда?

Естественно! Я хотел пойти медленно, один шаг на четыре удара маятника, вместо этого пересёк комнату по диагонали и достиг Светы за два прыжка. Она вскочила мне навстречу и чуть не сбила с ног, ударившись в грудь. Девушка прижалась ко мне, оплела руками и стиснула, а горячим дыханием обожгла шею. Мои ладони сползли ей на бёдра, и вместе мы присели на пол. Никто из нас этого не ожидал, всё произошло быстро и случайно.

Света нет, зато есть Света.

Мы сидели обнявшись, и никто не заметил, как на смоляном фасаде соседнего дома зажегся свет в одном единственном окне. На шее появился влажный след, затем ещё один, выше, я почувствовал её язык. Она целовала меня, медленно подбираясь к губам. Приятное чувство отдавало в животе и где-то в горле. Сердце трепетало, тело начало дрожать, стало немного стыдно.

Если отбросить все ощущения неспешного течения времени и растягивания секунд, то прошло минут десять. Вроде бы друг друга мы уже не стеснялись, и Света не убирала мою руку из-под свитера. Хрупкий купол отделил нас от странной и пугающей темноты, не знаю, как она, я начал забывать про отсутствие электричества. Свидание окрашивалось в оттенки "желанного оборота".

Но закон подлости на то и закон. Осколки прозрачной ограды, окружавшей нас, рухнули вниз вместе с криком, прилетевшим с улицы. Точнее из окна соседнего дома. Из какого именно? Вопросов у нас со Светой не возникло. Когда мы вскочили, то сразу увидели самое особенное окно во всём городе.

Спиной к нам стоял мужчина. Нас разделяла пара окон и двор, но мы всё равно хорошо его видели. Он развел руки в стороны и прижался к стеклу, словно зажатый в угол бешеным псом, но кроме него в сумраке комнаты никого не было. Яркий свет падал из коридора и постоянно моргал, мужчина, как сумасшедший, крутил головой.

- Что там происходит? - нервно спросила Света.

Я промолчал, чересчур много тревожных мыслей бушевало в голове.

В квартире десятого этажа дома напротив рядом с мужчиной сама по себе зажглась настольная лампа. Он посторонился её.

Рядом с ним в комнате находилось что-то ещё. Похоже, это приводило мужчину в ужас. В дальнем углу комнаты серо-черными помехами поплыл экран телевизора. Лучи желтого и голубоватого свечения откусывали участки пола, оставляя последний тёмный островок под ногами у моего соседа по дому. Он повернулся и открыл окно.

- Он сейчас выпрыгнет! – вскрикнула Света и тут же закрыла ладонями рот.

Сердце замерло.

Свет погас.

Секунда, две, три, десять. Света опустила руки, моё сердце неохотно снова застучало. Это шутка! Всего-навсего она. Там за стеной, его жена или друг с дистанционным пультом щёлкает на кнопки, а этот мужик, шутник, мать его, исполняет главную роль в дурацком представлении. Уверен, в зрителях у него весь наш дом. Давай кульминацию, сука! Ну!

Свет вернулся в комнату дома напротив. Мужчина висел в петле, скрученной из занавески.

- Шутка? – по-идиотски вслух спросил я.

Света сделала пару шагов назад, показалось, она сделала это в попытке отстраниться.

- Да это просто дебильный прикол! - повторил я, страх выдавил истеричные смешки. - Он бы не успел так быстро вздёрнуться! Это же муляж! Кукла! Ну, посмотри!

Затылком я почувствовал, как в доме через двор погас свет. Света замотала головой, а затем резко развернулась и выбежала в коридор. Оттуда послышался шорох её зимнего пуховика. Где-то в глубине мозга один единственный нерв бил тревогу в колокол.

Беги за ней!

Останови её!

Ей нельзя уходить!

Но скованные холодным страхом клетки моего тела глушили еле слышный звон. По лениво соображающим извилинам ползала другая, отдающая обидой мысль: как так? Ведь уже плевать на всё. Просто этот вечер... Просто он, как отец-алкоголик в семье, вновь и вновь играющий на доверии. Он поступает плохо, очень плохо, но после каждого раза извиняется, слезно молит о прощении. Ты думаешь, он раскаивается, он изменится, думаешь, это в последний раз, нет, просто этот вечер-отец-алкоголик готовит тебе очередную подлость.

Металлический хлопок входной двери разогнал вихрь панических мыслей, как хороший подзатыльник.

Я вышел из оцепенения и услышал стук каблуков на лестничной клетке.

Беги за ней!

Я сорвался с места и побежал следом. Надевать куртку было долго, даже домашние тапки оказались на моих ногах случайно: не валяйся они на пути, выскочил бы из квартиры в одних носках. Дверь оставил не запертой, ведь не прошло и минуты, Света спустилась ниже, максимум, всего на этаж. Снова холодный воздух, пропитанный сигаретным дымом. Я остановился у макушки лестницы, упершись в перила, взглянул в бездну между маршами и прислушался. Тук.

Тук.

- Света! - крикнул я.

В ответ повторилось редкое постукивание. Это девушка аккуратно ступала, выверяя каждый шаг в темноте. По звуку она ниже на несколько пролётов, только почему-то не отзывается. На каждый мой зов отвечало только эхо. Да чтоб её! Я рванул вниз по ступенькам, рискуя споткнуться. Да хоть свернуть шею, главное, непременно догнать Свету!

Останови её!

Виток лестничной спирали оказался вверху, десятый этаж, каблучки Светы цокали о бетонный пол на девятом. Да ладно... Ты, что же это, бежишь от меня? Странное чувство вины и ответственности, окатило меня, как из ведра.

Ниже!

Ещё два витка позади, восьмой этаж такой же тёмный и безлюдный, как предыдущие три. Я скакал по ступеням, как мячик, выпавший из рук. На два её стука каблуками зимних сапог приходился десяток шлепков моих домашних тапочек, но расстояние в этаж совсем не желало сокращаться. Меня начал подстёгивать азарт. Как так? Почему я не могу её догнать? Ну, Света!

Седьмой, шестой, пятый, этажи сменяли друг друга, как цифры на таймере обратного отсчёта. Четвёртый, третий, невидимые ступеньки путались под ногами, я хватал руками перила, чтобы притормозить на поворотах.

Второй этаж - пусто! Фильтруя пульс в ушах и частое дыхание, я на слух стал искать эти проклятые каблуки. И нашёл: они стучали на ступеньке рядом со мной.

Но её не было рядом! Какой-никакой свет с неба падал в окно: можно разглядеть перила, широкую площадку и бетонные ступени, уходящие во мрак. В отчаянной попытке схватить за рукав невидимую Свету я развел руки в стороны, но только холодный сквозняк просочился между растопыренных пальцев.

Тук. Тук. Затем частое "тук-тук-тук", это Света-невидимка прошла сквозь меня и описала полукруг на лестничной площадке. И снова редкие удары, девушка начала спускаться на первый этаж. По тем самым бетонным ступеням, которые я видел в скупом ночном свете.

Стало холодно, очень холодно, меня передёрнуло, страх прижал к стене спину, придавив бегущие по ней мурашки. В голове пульсировало: "Ей нельзя уходить!". Сзади поднялись утробное урчание и легкая дрожь. Это за оштукатуренной стеной вверх поехала кабина лифта. Звук работы механизма увлёк меня, я следил за ним, пока не стал смотреть вертикально вверх, а где-то далеко не звякнул сигнал, возвестивший о прибытии.

Не успел я до конца понять, почему звук лифта показался мне чужим и нереальным, выше этажом звякнуло железо, будто уронили целую суму гаечных ключей. Сразу за этим, какой-то высокий мужской голос начал читать стихотворение. С паузами и вздохами, как обычно получается, если говоришь во время работы:

- Я в темноте…

Живу сто лет.

Я темноте…

Принёс обет.

Я свет ненавижу, а тьму я люблю.

За темноту...

Я вас УБЬЮ!

Голос гаркнул последнее слово, и за ним последовал удар, потом ещё, в промежутках между ними на пол падало что-то тяжелое. Грохоча сыпалось и с хрустом катилось в разные стороны, как... камни? Только откуда тут взяться камням? Нет, это крошилась на обломки стена.

Ноги сами по себе попятились назад.

Этот шум, должен же хоть кто-то его слышать. Сейчас выглянут соседи, тогда я подойду к ним, нас будет больше, и мы... Никто из соседей не выходил. И почему-то я знал, что никто и не выйдет.

Потому что никого уже нет...

Удары закончились, прекратился град бетонных обломков, и после короткого затишья начался скрип. Скрип-скрип. Туда - сюда. Путь по лестнице наверх был отрезан, оставалось следовать за шагами Светы, и пусть звучали они, как эхо из другого мира.

Медленно удаляясь от пугающего звука, я погрузился в кромешную темноту первого этажа. Мне уже доводилось ходить тут наощупь, без телефона или зажигалки, но тогда я хотя бы ориентировался на мигающий огонёк кнопки домофона, сейчас пропал и он.

Закрыв глаза, я попытался восстановить по памяти пространство подъезда и, ей-богу, какая же это оказалась плохая идея. Вместо окрашенного в светло-жёлтый цвет помещения мне представился подвал, облицованный грязной плиткой. Длинная стена, увешанная почтовыми ящиками, стала шкафом морга с номерами квартир на каждой дверце. С доски объявлений смотрели лица пропавших без вести. Кровь залила плитку на полу, выход из дома улетел в бесконечность прямого коридора, а где-то позади, чвакая по липким ступеням, чёрная сущность с ручной пилой спускалась по лестнице.

Я открыл глаза и побежал вперёд, подвал морга из вымысла смешался с реальностью в одну сюрреалистическую картину. Вокруг заканчивался воздух.

В себя я пришел, когда вытолкнул ладонями обесточенную дверь и выскочил на улицу. Холод остудил горячие от безумия мысли через утопшие в снегу ноги. Каких-либо внятных объяснений у меня, естественно, не появилось, однако я взял себя в руки и уже этого пока было достаточно. Я вдохнул ещё порцию целительного воздуха и посмотрел под ноги.

Никаких следов, кроме моих. Значит, Света не выходила из дома. Значит, она передумала уходить и... И каким-то чудом запустила лифт, и, собственно, уехала назад ко мне.

Ну, естественно, не к себе в общежитие.

Хлопьями падал снег. Дома, ограждающие двор, выглядели, как картонные стенки гигантской коробки, спрятанной в ещё более огромном и тёмном чулане. А я ощущал себя маленьким обитателем этой коробки. Отойдя на пару метров, я осмотрел фасад многоэтажки, ни в одном окне свет не горел.

Приятное морозное покалывание исчезло, ступни начали замерзать. Не хватало мне обморожения, достаточно будет и кофейных ожогов! Возвращаться? Нет! Не уверен, что мне хватит удачи проскочить мимо того психопата на третьем этаже. Или хватит? А если поторопиться? Не просто же ради удовольствия он выламывал дверь? Значит, какое-то время будет внутри... А может быть через двор и к соседям? Где тут снега поменьше?

Света!

Её же мать! Она там одна! Поднялась на лифте, нашла меня в квартире и решила поискать на лестнице. Может быть, даже пойдёт на шум... А! Дрянь!

На моё плечо опустилась рука, я крикнул и отпрыгнул.

Это была Света.

Её и без того немаленькие глаза округлились до размеров пятирублевых монет, мои наверняка выглядели так же.

- Куда ты пропала? Почему ушла?!

Света не отвечала на мои вопросы, а повторяла их, меняя только окончания. Мы стояли и кричали, как супруги, прожившие вместе десяток лет, в пылу ссоры забывшие, что на вопросы друг друга нужно отвечать.

- Зачем ты оставил меня одну?

- Это ты убежала! Я догнать тебя не мог!

- Ты спрятался! Оставил меня одну. Знаешь, как мне было страшно? Я звала тебя, всю квартиру обыскала!

- Что ты несёшь? Я за тобой сразу побежал.

- Ага, и обогнал?

- Потому что... Потому что ты на лифте уехала!

- Алло! Какой лифт, света нет. Я полчаса, наверное, спускалась!

- Полчаса... Да... Да мы же пять минут назад... Ещё скажи, на третьем этаже никого не было!

- Не знаю, темно там, они все одинаковые.

- Да, конечно, все! А знаешь, что я там видел?

- Мужика с пилой и полной сумкой инструментов?

Ком встал посреди горла, и я отступил назад. Лицо Светы тоже изменилось, точнее взгляд. Девушка смотрела сквозь меня. Я обернулся.

Он стоял посреди детской площадки, чёрный силуэт на фоне серого снега. Перекошенное тело в армейском бушлате держало тяжёлую сумку в одной руке, другую отвело в сторону для равновесия, в ней человек держал пилу.

Скрип-скрип. Ударило по ушам из самого нутра.

- Назад, - прошептал я и сделал шаг.

Света дернула ручку двери, но внезапно включившийся магнит домофона намертво прижал к себе железное полотно.

- Я знал, что найду вас! - прокричал мужчина высоким голосом.

Не выпуская сумку и пилу из рук, он ловко побежал в нашу сторону. Сугробы по колено ему не сильно мешали, расстояние быстро сокращалось. Света продолжала судорожно дёргать дверь. Безрезультатно, только домофон взвизгивал, ни то от раздражения, ни то от боли. Я оттолкнут её в сторону. Девушка зашаталась. Наверное, это было грубо. Просто из нас двоих только я знал заветные четыре цифры.

Два. Ноль… Да! Двадцать. Проклятый код, почему я тобой так редко пользовался? Двадцать, тридцать три, звёздочка. Ошибка! Решётка, заново. Двадцать - это точно, и тридцать четыре. Ошибка, писк. Какой же противный писк! Когда всё закончится, сожгу ему кнопки зажигалкой.

Под его ногами хрустел снег, в сумке лязгали инструменты, в стороны летели серые брызги. Сгорбившись, мужчина в бушлате уже подбегал к сплошной стене из автомобилей, выстроенной вдоль тротуара.

Два. Ноль. Три. Пять. Домофон чирикнул. Открыто!

- Бегом! - прокричал я и рванул на себя дверь.

- СТОЙ! - громче меня завопила Света.

Её тонкие пальцы вонзились в моё предплечье. Не знаю, откуда у Светы взялось столько силы, но она с лёгкостью остановила меня. Владей я такой же, наверняка убежал бы, правда, оставив руку в её тисках.

- Ты чего?

- Смотри! - девушка указала в подъезд.

Лампочка выпала из плафона и висела на двух проводах, освещая круг под собой и качаясь на сквозняке, ворвавшемся через распахнутую дверь. Желтый круг то отдалял, то приближал свою грань, словно морской прибой. На другой стороне фотонного моря застыл человек, скрытый мраком. Пляшущие тени и мерцающий свет искажали размеры, но поза, в которой он стоял, сразу выдавала его. Перед нами стоял ребёнок, напуганный мальчик лет десяти.

- Не ходите на свет! Он пожрёт вас! Он ВСЕХ ПОЖРАЛ! - прокричал он.

Сквозь туман шока пробилась игла пронзительной боли. Моя рука! По ощущениям Светины пальцы сжали её до диаметра карандаша.

Мужчина в бушлате опустил сумку на снег, та лениво лязгнула и легла у его ног, как сторожевая псина. Мужчина отложил пилу и вытащил из сумки кувалду. Отведя молот для удара за плечо, он боком пошёл к нам. Медленно и осторожно, опасаясь освещения подъезда.

Лампочка продолжала качаться на порывах ветра, мальчишка дальше бубнил что-то про свет. Света держала меня мёртвой хваткой, а я внезапно забыл все слова, которыми мог попросить её разжать руку. Мозг затухал, отказывал, доля за долей. Последний шанс сдвинуться с места и что-то предпринять стремительно таял. Ещё секунда, и я буду, как Света.

Я повис на пальцах девушки, как туша на мясницком крюке, свободной рукой схватил ком липкого снега и бросил в светящуюся мишень. Небрежно слепленный снаряд, похожий на кулак, летел прямо в цель, но, как только снежок покинул тень и попал в лучи света, он пропал. Просто исчез. Как спецэффекты в старых фильмах: снежный ком в кадре, ножницы монтажёра, и кома в кадре нет.

Не было времени разбираться, что я сейчас увидел: огромная кувалда, которой забивают железнодорожные костыли, готовилась обрушиться на голову. Я снова пустил пальцы в снег под ногами и сделал снежный снаряд. На этот раз я отправил его в выключатель, который рос из стены подъезда, но оставался в тени.

Благослови, Бог, криворуких строителей.

Раздался хлопок, вспышка ослепила, а в глазах отпечатался разряд синего тока. Двадцать пятым кадром в его последних лучах возник и угас образ двух людей. Призраки исчезли, и рассмотреть их не удалось.

Мы побежали вперёд, быстрее, чем осколки лампочки упали на пол. Я поволок Свету, она вцепилась в дверное полотно, доводчик встал на нашу сторону, и мы закрыли вход в дом все вместе, как в сказке о репке. Затем раздался удар молотом в стену, а за ним - раздосадованный приглушенный крик.

Остановились мы только, когда вынырнули из тьмы подъезда и оказались у окна, на площадке между вторым и третьим этажом. Ни грохота двери, ни шагов преследования мы не слышали.

Между выдохами Света спросила:

- Где... тот мальчик? Он... пропал?

- Не знаю, - Я опёрся на подоконник. - Стой он там, мы бы сбили его, когда побежали.

- Саш... Он же был настоящий?

- Не знаю... Идём.

- Саш…

- Да.

- Что ты видел в том свете?

- Ну... Мальчика...

- Нет, не за ним. В нём. Ты же видел там двух людей?

- Я не знаю… Не знаю, что я видел.

- А я видела нас. Нас! - Света ткнула пальцем сначала мне в грудь, потом себе. - Я и ты! Мы стояли под той лампой и... Мы целовались. Как ни в чём не бывало. Ты был в куртке и шапке, скорее всего, провожал меня. Это точно были мы, только как из другого мира. Из того, где ничего не произошло.

- Я...

- Не знаешь, понятно. Ты вообще хочешь разобраться, что случилось? Или тебя устраивает авария на электростанции или обрыв проводов?

- Не было у меня времени думать! Я за тобой гнался. Потому что ты сбежала какого-то хрена. А внизу такая кутерьма пошла, у меня голова чуть не лопнула!

- Вот именно! Сколько времени ты бежал? Минуту? А я полчаса спускалась, а внизу мы разом очутились. Сосед, который повесился. Ты же сам сказал, он бы не успел так быстро вздёрнуться!

- Света... - я взял её за руку. - Давай мы поднимемся в квартиру, запрём дверь и там я тебя послушаю. Я не хочу, чтобы тот псих с улицы...

Света вырвалась, но вместо того, чтобы отскочить, подошла ближе.

- Ты не понял, да? Мир, где можно спрятаться в квартире, остался там. - Света отмахнулась. – Там, где остался свет, там, где не звучал тот странный гул. А тут! В ЭТОМ мире всё работает иначе. Наоборот, шиворот-навыворот! Время скачет как придётся. В квартире мы можем встретить самих же себя или того мужика с пилой. Твой сосед, опять же, мы смотрели на него несколько секунд, а в его квартире, может быть, прошли сутки. Сутки быть зажатым в угол светом, в котором, возможно, пропала вся его семья! Может, и немудрено, что он повесился?

Света прижалась ко мне, схватила за воротник и посмотрела снизу вверх. Она дрожала и, когда опять заговорила, зубы её начали стучать:

- Когда ты пропал, я всю квартиру обыскала. И тебя не было. Ты пропал. А потом маятник остановился. Сам по себе. И стены поехали... Я убежала, потом полчаса, может, час спускалась... Одна. В темноте... Я придумывала объяснение всему этому, чтобы только не думать о стенах. Чтобы не слышать, как они сдвигаются. Чтобы они не хрустели... И придумала. Всё сходится, понимаешь?

- Понимаю, что одну на полчаса тебя оставлять нельзя, - сказал я и обнял девушку. - Права ты или нет, не знаю, в любом случае в голове у меня это не укладывается. Пусть ты будешь права, только давай пойдём в квартиру. Встретим самих себя - ничего, вчетвером веселее будет. В карты поиграем. Согласна?

- Не сыграем, света же нет... - девушка кивнула и шмыгнула носом.

- Зануда, – улыбнулся я.

Мы пошли вверх по лестнице. На третьем этаже я показал Свете выломанную мужчиной дверь и рассказал его стишок, который отпечатался в моей памяти. Света предположила, что мужчина застрял здесь так же, как и мы, только пробыл намного дольше. Аккуратно шагая между обломками выбитой стены, я наступил на небольшой металлический цилиндр и уже позже, спустя два этажа, понял, что это была консервная банка. Мужчина вломился в квартиру в поисках еды.

Как речи умелого вруна, теории Светы постепенно оседали и усваивались в голове. Вскоре я искренне начал верить в них, постепенно доращивая их своими домыслами. Хаос нового мира обретал смысл, может быть, даже логику. Так я вспомнил морского чёрта, страшную зубастую рыбину, живущую глубоко в бездне. Как его светящаяся удочка приманивает любопытных рыб, так и электролампы манили к себе людей, истосковавшихся по привычному, объяснимому, тёплому... А потом сияние, это последнее, что видит жертва, перед тем, как чудовищная пасть проглотит её целиком.

Морской чёрт разевает полную зубов пасть, а сорокаметровый гигант из кирпича и бетона что тогда?.. Не знаю...

ОН ПОЖРЁТ ВАС!

Зато знаю, что свет страшен и для психа, живущего во тьме сто лет, и для маленького мальчика, а мой сосед вовсе предпочёл этому повеситься на занавеске.

Из окна шестого этажа мы увидели мужчину с пилой и сумкой, бредущего по снегу в сторону соседнего дома. Но это вовсе не означало, что стало безопасно, ведь через секунду он может оказаться у нас за спиной. Я крепче сжал ладонь Светы. Хватило мне и одного раза, когда сошедшее с ума время раскидало нас в разные углы.

Восьмой этаж. Покрытое морозными узорами окно. Заворожённые, как никогда в жизни, мы держались за руки и смотрели сквозь него на столб красных огней, уходящий из дальнего конца города высоко в небо. У основания столба загорались и гасли другие огни, жёлтые, синие, зелёные. Вспыхивали, манили к себе. Может быть, ну её, эту теорию Светы? Может быть, это монстр с гигантским светящимся удилом спустился из космической бездны и принял форму целого города? И теперь каждый дом стал странным органом этого неведомого существа...

Возможно, вот только я видел раньше этот столб и эти красные огни. Это габаритные фонари "ТЭЦ-18". Тепловой электростанции, служившей городу Пскову почти век. Её закрыли в начале двухтысячных, и прошедших с того момента лет хватило, чтобы украсть оттуда все, до чего дотянулись руки. В том числе все фонари и лампы... Хотя, кто его знает, какой там сейчас год?

Двигаясь по меланхоличному медленно, я оторвал Свету от стекла и потащил вверх. На следующем этаже за окном снова раскинулась непроглядная тьма.

До квартиры оставалось совсем ничего, всего шагов двадцать, когда за углом лифтовой шахты на одиннадцатом этаже замерцал свет. Он загорался и погасал: "ВКЛ - ВЫКЛ". Будто ребёнок играет с выключателем, только щелчков не слышно.

Я остановился, Света слегка врезалась в меня сзади. Чувствуя себя героем боевика, я отвёл руку назад и отодвинул девушку к стене, пряча её за углом от скорой перестрелки. В боевике - пули, у нас - свечение лампы, без разницы, смысл-то один.

Конец.

Тревожные, неприятные мысли, отдающие тяжестью в животе, замигали вместе с лампочкой.

"ВКЛ - ВЫКЛ".

Моя квартира находилась в другой стороне от источника жёлтых лучей, так что добежать до неё труда не составляло. Пять метров бегом, и в незапертую дверь протащу за собой Свету и... И что?

"ВКЛ - ВЫКЛ".

Забаррикадирую вход, выкручу все лампочки, отключу от розеток электроприборы, спрячу в шкаф ноутбук и мобильник. А потом? Буду ждать! Сколько? Сколько потребуется!

"ВКЛ".

А когда закончиться еда, то что? Достанешь инструменты отчима и будешь вламываться в квартиры? А если хозяева окажутся дома, то убьёшь их? Ну?

"ВЫКЛ".

Я побежал в свою квартиру, как куклу, волоча за руку Свету. Это не было точным расчётом пути и времени, за которое мы проскочим участок пола, вот-вот готовый превратиться в лужу кислоты или раскалённой магмы. Нет. Это была усталость. И страх. Немощь, отсутствие сил продолжать чувствовать дрожь и тяжесть.

- Не ходи ТУДА! СТОЙ! - врезалось в уши уже на полпути в квартиру.

Слишком мало голосов я слышал за последнее время, чтобы перепутать и обознаться. Света тараторила, мужик с пилой пищал фальцетом, мой внутренний голос нездорово хихикал, а маленький мальчик, встреченный в подъезде, орал в безумном ужасе.

- Там мама! Пойдём! - отозвался другой, но тоже детский голос.

- СТОЙ! Она не настоящая! И папа был ненастоящий! Она пошла за ним и пропала!

Мы обернулись. Мигающий свет падал не из квартиры, как я подумал сначала, а из распахнутых створок лифта. За ним стояла пара силуэтов, словно вырезанных из чёрного картона. Уверен, силуэты такими же видели и нас.

- Вы же взрослые! Скажите ему!

Я отпустил Свету и взревел:

- Не ходи на свет!

- Стой на месте, - поддержала криком девушка.

Но ребёнок, воспринимая всё в точности наоборот, бросился в лифт. Чёрная фигура мальчика даже не успела обрасти под светом человеческими чертами, она просто исчезла. Не испарилась, не сгорела, не рассыпалась - просто исчезла.

Брат пропавшего мальчика сел на пол и заплакал. Сквозь хлюпанье и заикание послышалось:

- Н-н-н... Ненавижу свет...

Лифт сомкнул створки. Пропал свет, пропал и мальчик.

- Ненавижу свет, - повторил с другой стороны взрослый голос.

Маятник Ньютона методично стучал за открытой дверью. И с каждым моим неуверенным шагом звучал всё громче. Я пятился назад, толкая Свету, боясь обернуться, ведь тогда бы у меня за спиной оказался он, мужик, сгорбившийся под тяжестью сумки с инструментами. Он медленно поднимался по лестнице в тусклом оконном свете. Скрипели подошвы сапог, пила стучала о ступеньки. Мужчина знал, что даже спрятавшись за дверью, мы окажемся в западне. А двери он вскрывать умел.

Железная дверь, деревянная дверь. Света вошла первая, я - за ней. Лязгнула щеколда, проскрёб ключ в замке.

- Шкаф! Давай припрём шкафом! - скомандовал я, до конца не понимая, как смогу на пару с худой девчонкой в темноте толкать массивный шкаф до двери.

В комнате, где каких-то пару часов назад мы собирались смотреть фильм, на долю секунды, моргнул свет, как вспышка фотоаппарата, выхватив из мрака кофейное пятно.

Не успели мы понять, что увидели, как простенок рядом с входной дверью вздрогнул от мощного удара. В ноздри попала какая-то пыль, скорее всего штукатурка сыпалась с потолка. Света закашляла.

- Стены сдвигаются... - обречённо простонала она и обомлела в моих руках.

Нет, девушка не упала, просто она вдруг стала, как огромный кусок желе. Я не знал, что делать, медлил. Секунда - это слишком долго для такой ситуации. И свет решил за меня. Снова мерцание в комнате с телевизором, потом в спальне, даже из тонкой щели в ванную вырвались жёлтые лучи, оторвавшие у нас кусок пола, отгоняя назад к двери. Мужчина ненавидел свет, но работали они, казалось, заодно.

Вся квартира светилась, как новогодняя ёлка, вся, кроме последней лампочки над нашими головами.

Я прислонил Свету к стене, не как человека, а как куклу. Нужно было что-то сказать, но в голову ничего не приходило. Повторить трюк с выключателем, вот чем был занят мой мозг.

В стене появилась дыра размером с теннисный мяч, но кусков бетона под ногами лежало порядочно. Я вооружился самыми крупными обломками, горсть взял в левую руку и один для броска в правую, но быстро понял: моя удача закончилась. Брошенные в лампу снаряды летели мимо, бились в потолок, отскакивали в стены и исчезали. Стеклянная же груша оставалась невредимой.

В стену пришёлся ещё удар, вряд ли мощнее остальных, однако дыра плюнула настоящей лавиной бетонных осколков. За дверью упала кувалда, мужчина отбросил её и взял другой инструмент. Если раньше казалось, что всё происходит быстро, то в следующий момент "быстро" превратилось в ускоренную перемотку.

Света отошла от стены, решив помочь. Как крейсер из тумана, из дыры вместе с пылью вырвалось зубастое полотно пилы. Оно вылетело ненормально далеко, как если бы его просто бросили в нас. Пила вцепилась в плечо девушки. Мне в лицо брызнула кровь, и, едва я успел выпустить обломки бетона из рук, пила рывком утащила Свету назад. Она ударилась о стену и закричала, полотно опять полетело вперёд. Кривые зубья окрасились кровью и, разрывая мясо, опустились ниже. Света вопила. Рука со стороны разорванного плеча безвольно обвисла, брызгая красной струёй, и из раны вылез белый сучок перепиленной ключицы.

Всё звуки, тихие и громкие, исчезли, уши заполнял только густой крик девушки.

Я прыгнул вперед, схватил её за талию и потащил. Она сползла вниз, оставив на обоях красный след. Кровь толчками вытекала из её рта и раны. Света больше не кричала, а только хрипела, пока сверху её засыпали опилки бетонной стены.

Я оттащил её и приподнял.

СКРИП-СКРИП.

Сердце гоняло по венам чистый адреналин, я держал девушку, не чувствуя её веса. Пила опускалась ниже и ниже. Пятно света на паркете не пускало вперёд, идти было некуда. Я прижал Свету к себе, в страхе отводя глаза в сторону. Стыдно, позорно, но я не мог взглянуть на неё, не мог видеть того, что с ней стало.

Её здоровая рука резко оттолкнула меня.

- Свет... Это врата... – прошептала на ухо девушка. – Я проверю…

И она шагнула вперёд.

Больше я её не видел. Мои руки остались липкими от её крови, кожа всё ещё чувствовала тепло. Но сама девушка исчезла. Как снежный ком, как мальчик...

Мужчина убрал пилу. В высокий пропил вонзился изогнутый железный лом. Скрежет, крик, превозмогающий тяжесть, и дверная коробка упала в подъезд. Облака пыли поднялись до груди, в тишине остановился маятник Ньютона.

Мужчина достал из сумки топор, моим же оружием могла стать только обувная лопатка. Он шагнул в квартиру, став силуэтом на фоне лестничного окна.

- За темноту я вас... - мужчина тяжело выдохнул.

Кровь Светы упала с моих пальцев на пол с оглушительным стуком.

Мужчина занёс топор не для удара, а для броска: слишком близко я стоял к свету.

- УБЬЮ! - закричал он и бросил топор.

В голове прозвучал голос Светы: «Свет - это врата». Похоже, она была права или… Всё равно я бы предпочел неизвестность другой стороны топору, внезапно замедлившему свой полёт. Но успеть отпрыгнуть уже не выходило. Вращаясь, точно индейский томагавк, оружие летело в цель медленно, давая мне время осознать свою беспомощность.

Веки смыкались, превращая топор в размытое пятно.

Удар. От неожиданности я не почувствовал боли, только то, как отлетаю назад.

Это всё?

Нет. Ответом на вопрос стало обычное падение на обычный пол.

Я распахнул глаза. Сначала пришла боль, потом осознание, что я всё ещё жив. Я в темноте и в своей квартире, один. Мужчины рядом не было, на месте двери зияла уродливая дыра, над ней нависала перемычка. С губ срывались непроизвольные стоны, грудь саднила, вопреки ожиданиям из неё не хлестала кровь и не торчало топорище.

Вставая, я прочувствовал, как в теле захрустела каждая кость. Придерживаясь стены, попробовал сделать шаг. Сделал, сразу споткнулся, сначала о лежащий на полу топор, затем о порог.

Топор! Вместо лезвия он попал в меня рукояткой. Ударом отбросило назад, а до этого пропал свет! Или наоборот? Неважно… Нас, меня и этого психа, разделил порог! Мы оказались в разных комнатах, и время опять скакнуло. Света же так считала?! Света?!

Её вопли, её рваная рана и твой страх взглянуть на неё!

Хромая, едва не падая на обломки стены, я выбежал из квартиры. По-моему, по щекам катились слёзы, трудно сказать, способность расшифровывать ощущения изрядно барахлила. Убежать, куда угодно, подальше! Будь передо мной бесконечная дорога, я согласен бежать по ней вечно. Но моя дорога закончилась у окна лестничной клетки. Там я и замер.

Электростанция, вдали за рекой. Она горела белым светом. Вся! Каждая крыша, каждый кирпич высокой трубы! И свет этот рос, поглощая весь город, как взрывная волна. Я услышал гул, такой же, что звучал раньше и полностью противоположный ему. Старый гул забирал свет, новый его возвращал.

В одну секунду весь дом вспыхнул светом тысячи электрических ламп.

***

В городе Пскове существует множество легенд. Вы можете услышать истории о аномальных силах Духовой горы, о призраках Гремячьей башни или о советской лаборатории в подвалах тепловой электростанции "ТЭЦ-18". Версий множество и рассказчиков столько же, а вот о появляющихся из воздуха предметах вам мало кто расскажет.

Случилось это зимой две тысячи десятого года. Парень, студент-первокурсник, провожал девушку домой после первого их свидания. Они ждали такси в подъезде одиннадцатиэтажного дома, ещё не зная того, что отправленная к ним машина угодила в сугроб, не доехав десяти метров до улицы Юбилейной. Хотя, по большей части, паре молодых людей было всё равно. Они стояли друг напротив друга, морозный воздух, помимо сигаретного дыма, был наполнен ещё ароматом романтики, что и подтолкнуло их к почти закономерному поцелую. Но едва их губы соприкоснулись, как из стены вылетел снежный ком и разбил лампочку над ними.

Да, именно из стены! Из обычной бетонной стены утеплённой десятью сантиметрами минеральной ваты, оштукатуренной и окрашенной. Входную дверь плотно прижимал магнит домофона, а поздним вечером никого кроме того парня и той девушки в подъезде не было. Остаётся только стена, но думаю, для вас не будет секретом, что в нашей реальности они снежками не бросаются…

Странно, не правда ли?..

Ровно так, как и небольшие осколки бетонных стен, появившиеся почти перед каждой дверью в ту же ночь.

Но если знать, у кого спрашивать, эту историю вам тоже расскажут, как и разные мнения по поводу её правдивости. А вот ряд предшествующих ей событий – точно, нет. Потому что они не тянут на мистические истории. Свидетели тех событий обычно быстро находят им объяснения, даже не предполагая об их истинной природе. Ну и в соответствующем разговоре о них никто не вспоминает, даже если когда-то слышали.

Правда, менее занимательными они от этого не становятся...

Итак.

Примерно в девять вечера, девушка, которая через два с половиной часа увидела, как таинственный снежный снаряд разбил лампочку, спокойно смотрела фильм в компании молодого парня. Внезапно она вскрикнула от жуткой боли в плече. Она даже выронила из рук пустую кружку. А парень в ту самую секунду почувствовал безумный укол страха. Позже он скажет себе, что просто испугался за родительский ковер на полу, но это будет ложью, ведь то, что почувствовал, не было испугом, это было страхом смерти.

В это же время, только в доме напротив, от удушья умер мужчина. А спустя несколько минут один мальчик, лет десяти, вскочил с кровати с ужасным криком, напугав им родителей и брата. Он ещё долго кричал и плакал, рассказывая о своем кошмаре, в котором он прожил без света сотню лет.

Вот так.

Тем зимним вечером две тысячи десятого года произошло ещё много, на первый взгляд, не связанных между собой событий. А некоторые происходят и до сих пор…

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 6. Оценка: 3,67 из 5)
Загрузка...