Все инквизиторы – мужчины. Все мужчины – инквизиторы?

 

Она одним резким движением раздвинула занавески и распахнула настежь окно. И вместе с потоком обжигающего ледяного воздуха в комнату хлынуло черное небо, безжалостно исколотое миллиардами звезд и прорезанное острым серпом луны. Когда она смотрела в эту израненную тьму, ей казалось, что она смотрит в собственную душу, наполненную невыразимой болью. Эта боль была такая же черная, а еще – вязкая, словно смола. Эта боль была непонятного слащавого вкуса. От нее мутило, ее хотелось выплюнуть, но она плотно залипла в груди, лишь изредка изливаясь горючими слезами. Странно, но от этого боли не становилось меньше. Она, словно непобедимое сказочное чудовище очень быстро восстанавливала свои силы, и опять мертвой хваткой сжимала сердце.

Уже пора было лететь. Уже метла нетерпеливо притопывала рядом, и большие зеленые, словно изумруды, глаза кошки выражали недоумение и беспокойство необычным поведением хозяйки, и черная норковая шубка, небрежно брошенная на диван, подрагивала, словно бы ее уже охватил мороз. Но перед своим последним полетом Кристина медлила, как никогда. В ней еще боролись Всемогущая Ведьма, обладающая таинственной Силой, но лишенная возможности быть любимой, и обыкновенная Женщина, которой хотелось бросить все к ногам любимого.

****

Она узнала Его сразу, как только взглянула в глаза. Ну почему же Он не помнит?! 1484 год… Париж… Предместье Сен Жюльен ле Повр. Почему Он не помнит, как служил в небольшой приходской церквушке, как она пришла туда и вот также, невзначай, взглянула в глаза? Как и сейчас, эта встреча расколола жизнь на «до» и «после». Для нее «после», поглощенное яркими всполохами пламени, затерявшееся в черных клубах едкого дыма, оказалось значительно короче. Ее «после» было коротким, но счастливым, пронизанным таким глубоким чувством, что казалось – навечно. Но разве в средневековой Франции что-то могло быть навечно? Особенно, когда дело касалось внезапно открывшейся страстной любви между священником и женщиной, наделенной непонятными способностями. Прикованная к столбу, глядя, как хищные огненные язычки, жарко дыша, неумолимо приближаются к ее ногам, она лишь повторяла, словно заклинание: «Любовь сильнее боли!... Любовь сильнее боли!... Мы встретимся лет через пятьсот. Это будет другое время и другое место. Там мы сможем быть счастливы…»

Вот оно – другое время и другой город. Только боль осталась, словно бы перекочевав из прошлой жизни. Кристина никак не могла понять, почему человек, предназначенный ей самой судьбой и не питающий к ней откровенной ненависти, причиняет столь мучительные страдания. И дело совсем не в том, что Владислав оказался женатым мужчиной с двумя детьми, а она уже замужней женщиной, с тремя дочерями-погодками. И даже не в том, что он занимал ответственную руководящую должность и был очень занятым человеком, что делало их встречи весьма редкими. Дело в том, что он оказался просто ЧЕ-ЛО-ВЕ-КОМ. Их переписка «ВКонтакте» очень часто заканчивалась пререканиями. Кристина пыталась делиться своими переживаниями, своими чувствами, она хотела сказать, что больше так не может, что от всего происходящего между ними ей хочется кинуться в холодный омут. Владислав обвинял ее в излишнем пафосе, который он ненавидит, просил не устраивать детский сад и, наконец, повзрослеть. Она почти физически ощущала, как задыхается от нежности и любви к нему, ее ломало от желания быть вместе с ним. Кристина словно бы вновь попала на суд святой инквизиции. А что же Он? Владислав оставался закрытой книгой, тайной за семью печатями, чувствовал и не чувствовал одновременно. Они были вместе и не вместе. Общались на одном и в то же время разных языках. Как… мужчина-человек и женщина-ведьма.

****

Подруги Кристины поначалу откровенно потешались над ее переживаниями.

- Да ведьма ты, в конце концов, или нет? Зачем тебе все эти человеческие игры? Ведь запросто можешь сделать так, что побежит за тобой, как миленький, в ногах валяться будет!

- А я не хочу так, - рыдала Кристина, - хочу по-настоящему!

- Так ведь не дано нам по настоящему, - уже с некоторым сочувствием напомнили соратницы по цеху. – Выбирать придется. Либо – Сила, либо Любовь… по-настоящему. Неужели все настолько серьезно у тебя? Так ты бы со Старшей посоветовалась.

Старшей среди них была Марина – женщина красивая и умная. Кристина с подругами очень часто гадала, сколько ей лет. Обращали на себя внимание тяжелая грива черных блестящих волос, сочные губы и лицо, без намека на морщины. И лишь пронзительный взгляд мудрых и слегка печальных глаз выдавал в ней женщину зрелую и повидавшую немало. Эти глаза, казалось, смотрели в самую душу, отчего у людей пропадал дар речи, и начинали дрожать колени. И именно эти глаза когда-то выделили Кристину в многолюдной толпе, распознав в ней Свою.

- Да все я про тебя знаю, - спокойно произнесла Старшая. – Для этого даже ведьмой быть не надо. Твоя любовь – это самая обсуждаемая тема среди Наших. Хит сезона, как принято говорить у людей, - она усмехнулась с легким презрением, но, как показалось Кристине, с оттенком грусти.

- Ты, правда, этого хочешь? – с расстановкой поинтересовалась Марина, сделав особый акцент на словах «правда» и «хочешь». - Ты готова расстаться с Силой, которая дает тебе столько преимуществ, ради человеческой Любви? Подумай о рисках. Ведь, насколько мне известно, и он женат, и ты замужем. А ну как не сложится? Ни Любви тебе, ни Силы. И ходу обратного тоже нет.

- У нас обоих должен быть шанс, - твердо ответила Кристина. – А что касается нашего несвободного положения, так люди сами говорят, что Любовь – это не штамп в паспорте. Придумаем что-нибудь…

- Придумаем что-нибудь… То-то я и смотрю, что ты за двоих думаешь. Слушай, а может он просто тебя не любит, потому у вас все так и складывается? И Сила твоя здесь не при делах?

Смачно, словно бультерьер, боль впилась в сердце. Кристина судорожно сглотнула и невольно прижала руку к груди.

- Тебе ведь сейчас больно, правда? – безжалостно продолжала Старшая, - Разве Любовь может причинять боль? Я слышала, она должна приносить радость.

- Я точно знаю, что Любовь сильнее боли. Все будет хорошо. Даже если Он меня и не вспомнит, то почувствует. Не может быть, чтобы не почувствовал.

- Почувствует! - зло передразнила Марина. - А неплохо, если бы вспомнил, на что ты пошла тогда, пятьсот лет назад, чтобы спасти его драгоценную шкуру. Как же это благородно, а главное, как по мужски, сидеть, сложа руки, когда любимую женщину истязают в инквизиционных подвалах, а потом заживо сжигают на костре под улюлюканье дурной толпы.

- Зачем ты так?! Ведь прекрасно знаешь, какие были времена, он не мог!

- Наивная девочка, он – не хотел! Времена меняются, люди остаются теми же. Посмотри, ведь и сейчас ты готова пожертвовать ради него всем. А он готов изменить в своей жизни ради тебя хотя бы что-то? Ну, давай, вспомни, что он там тебе писал? «Я не готов менять свой образ жизни…». Или, как там было: «Я не готов менять свой образ мыслей…». Когда человек любит, он меняется легко ради любимого. А Владислав ни на что не готов ради тебя. Ты коверкаешь ради него свои планы, а он «одаривает» тебя свободными минутами, представляя это как аттракцион неслыханной щедрости. Как и тогда, в Париже, тебе по-прежнему больно, а ему – спокойно и комфортно. И если он способен вообще что-то изменить в своей жизни, то ты не та женщина, ради которой он будет это делать.

Каждое слово Старшей было равносильно удару хлыста. Кристина побледнела и сжалась. Ничто не бьет так больно, как правда, пусть даже всего лишь возможная, но от этого не менее горькая.

- Иди и подумай, - тихо произнесла Марина. – До Сочельника – неделя. Раньше обряд все равно не провести. А у тебя будет время еще раз взвесить все за и против.

****

Главное, о чем всегда должна помнить современная ведьма – это не афишировать свою сущность. Вести самый обычный образ жизни и по возможности не выделяться. По возможности, потому что есть вещи, которые при всем желании не скроешь. Ну что делать, если ты, например, необыкновенно красива и мужчины, глядя на тебя, шеи на улице выворачивают. Или твои глаза меняют цвет в зависимости от настроения, что вводит в некоторую оторопь твоих собеседников. Или окружающие вдруг замечают, что крутятся вокруг тебя и с радостью готовы выполнить любое твое поручение, потому что каждая ведьма - с пеленок талантливый руководитель.

У Кристины до недавнего времени очень удачно получалось изображать обычную женщину. И замуж вышла, и дочек замечательных родила. Перед подругами нарядами хвасталась, с соседками сплетничала, в магазинах с продавцами ругалась. Семья у них ничем не примечательная, среднестатистическая – живет от зарплаты до зарплаты, как большинство других семей. И Кристина даже сама начала верить в то, что ей все это нравится, пока не встретила Его.

Жизнь раскололась на «до» и «после». Она по-прежнему аккуратно выполняла обязанности жены и хозяйки - готовила, убиралась, стирала, делала уроки с детьми. По- прежнему болтала, ругалась, сплетничала. Все также была в курсе последних новостей. Но… все это словно бы во сне. Душа ее витала где-то далеко. Так далеко, что воссоединиться с ней удавалось лишь во время традиционных ночных полетов. Тогда она ощущала себя свободной, полной надежд и располагающей силой и энергией эти надежды осуществить. Вот только утром все возвращалось на круги своя - абсолютно все, обильно сдобренное раздражением и досадой.

- Что-то наша мама сегодня не в духе, - говорил тогда дочкам муж, не ведавший, чем его супруга периодически занимается по ночам, и где бывает. – Давайте не будем ее сегодня беспокоить.

После разговора со Старшей она готова была рвать и метать. Из рук все валилось, а что не валилось, то ломалось. Как-то, в одну из таких непростых минут, муж извлек из шкафа приличную стопку носков.

- Вот, заштопать нужно.

«Не хочу-у-у-у!» – взвыло что-то внутри у Кристины. Она подняла на мужа сверкнувшие зеленью глаза, и ворох носков кинулся ему в лицо.

- Что это было? – едва пришел в себя перепуганный супруг.

- Понятия не имею, - буркнула Кристина, быстро прикрыв длинными ресницами переливающийся всеми цветами радуги взгляд. На самом деле она прекрасно понимала значение произошедшего. Ведьмам нельзя врать. Максимум, что они могут себе позволить, это не говорить всей правды. А врать и притворяться в последнее время приходилось много. Вот Сила и начала выходить из-под контроля. Может быть, взять, да во всем признаться? Сказать, что она перештопала бы все носки в мире, если бы это нужно было сделать для любимого мужчины? Нет, отношения-то выяснять будут они с мужем, а пострадают дети. Пора решиться и сделать выбор: либо в пользу Силы, либо в пользу Любви.

Старшая обозначила риски, однако не может быть, чтобы Владислав оказался таким, каким она его представила. Таким… трусливым, таким… подлым и эгоистичным. Он другой. У них все получится, все будет хорошо. С этой мыслью Кристина в Сочельник стояла перед распахнутым окном, оттягивая свой последний полет. Если ей чего по-настоящему и будет не хватать, так это полетов.

****

- Вижу, окончательно решилась, Жаль… Умница, красавица, спортсменка и как там еще было в этом фильме? – Марина обернулась к собравшимся ведьмам, с которыми они столько лет вместе творили магию.

Их Собрание, которое вот уже много лет проходило в шикарной квартире у Старшей, отличалось необыкновенной изысканностью. Красиво сервированный стол, необыкновенные блюда, элитные напитки, старинный сервиз...

«Интересно, - впервые за столько лет возник в голове у Кристины вопрос, - готовит ли она все эти необыкновенные вкусности сама, как обычная женщина, или колдует, а может просто в каком ресторане заказывает?»

- Ладно. Шутки в сторону, - продолжала Старшая, и такой серьезной Кристина ее еще никогда не видела. - Мне действительно жаль. Талантливая ты. А элементарных вещей разглядеть не в состоянии. Вот, посмотрите, девочки, - вновь обратилась она к ведьмам, - как даже талантливейшая из талантливейших слепнет от любви. А я вот что решила. С Силой, тебе, конечно, придется расстаться. Но знания я тебе оставлю, как принято говорить у людей, на уровне интуиции. И если ты захочешь, то всегда сможешь развить свои ведовские таланты. Только вот стараний и времени придется к этому приложить немало. Ну, так, может, все-таки передумаешь?

Кристина решительно покачала головой. Ритуал начался….

****

Холодной рождественской ночью из элитного дома вышла молодая красивая женщина в изящном чернильного цвета платье и глубоко вдохнула свежий морозный воздух.

- Свободна! – прошептала она.

Ох, вот только не рассчитала, что обратно домой придется пешком добираться. Универсальное транспортное средство «МЕТЛА» ей больше не принадлежало. А даже если бы и принадлежало, она бы с ним не справилась. Ну, да ладно. До дома вроде не так и далеко…

Кристина поплотнее запахнула шубку. Снег валил третьи сутки крупными хлопьями, которые красиво поблескивали в свете фонарей. Замшевые сапоги быстро промокли, но она не замечала этого. Голова кружилась от счастья.

В кармане родным рингтоном запел мобильник. Кристина вздрогнула. Владислав?! Так поздно?! Она не понимала, что происходит, но ее вдруг бросило в жар, а по спине побежала струйка холодного пота. «Интуиция...», - вспомнились ей слова Марины.

- Привет, солнышко, надеюсь, не разбудил, - раздался в трубке родной, но какой-то напряженный голос Владислава.

- Нет. Я… Я от подруги возвращаюсь. А ты где? Ты обычно не звонишь так поздно. Что-то случилось?

- Мои ребята распаролили страницу «ВКонтакте», и прочли нашу переписку. Понимаешь… Мне теперь нужно дома как-то выкручиваться. Все последствия и представить сложно. В том числе и для тебя. В общем, знаешь, нам, наверное, лучше прервать наши отношения…. Прости меня, пожалуйста, и постарайся понять.

Кристине показалось, что она теряет рассудок.

- Подожди… Не клади трубку… Как прервать?! Совсем?! Давай хотя бы временно, пока все не утрясется. Владислав, подожди, только не клади трубку. Я не могу без тебя жить, Владислав!!!

Последние слова она уже прокричала под короткие гудки прерванного Им разговора. Кристина огляделась вокруг невидящим взглядом. Она смутно осознала, что стоит в каком-то палисаднике, медленно опустилась на колени и ткнулась лицом в глубокий сугроб, чтобы остудить пылающее лицо. Время остановилось…

****

Красивая женщина в изящном платье и норковой шубке шла по ночному городу. Остановившийся взгляд не выражал ничего. Слезы текли черными ручейками, смывая макияж и все сильнее разжигая отчаяние. Красивый контур губ болезненно искривился и лишь шептал как заклинание:

- Любовь сильнее боли… Любовь сильнее боли… Мы снова встретимся лет через пятьсот и тогда будем счастливы…