Элегия: Плен

- Хватайте их!!!

Стук копыт и вздымающиеся на горизонте облака пыли. И внезапно шум, сутолка и толкотня. Мирно спавший, ничего не подозревавший караван взбеленился буквально за одну минуту. Лениво дремлющую над барханами тишину остриём ножа прорезал яростный крик:

- Semnora aniga!!!

Никто не понял, что это значит, но все встрепенулись и оглянулись в лицо надвигающейся опасности. А я поняла. Оглядевшись вокруг, довольно беспомощно, и перебрав в голове все варианты спасения, я решительно соскользнула с повозки, на краю которой отдыхала на солнце и решительным шагом бросилась в глубину каравана. Я быстро затерялась в толпе испуганных людей. Торговец шкурками, из бедняков, лениво выглянул из своей телеги, закрытой полотном, щурясь от яркого света и лениво позёвывая. Его жена высунула голову вслед за ним из темноты передвижного шатра. Её волосы были взлохмачены и шея открыта, совсем неподобающее одеяние для замужней женщины, по крайней мере, здесь. Глуповатый мальчик-прислужка, протирающий склянки в повозке Гельдига и подающий на стол у Главного, оторвался от работы и неотрывно смотрел на неотвратимо приближающийся клубок песка, сопровождаемый воинственными криками. Невысокий бедноватый парень, одетый в рваную одежду, негромким голосом объяснял стоявшей с ним рядом девушке в скромном платье, что происходит. Она сжала лицо в ладонях и заплакала и прижалась к его плечу. Я усмехнулась, задержав взгляд на ней. Старушка мать, сидевшая на скамейке рядом со стиравшей с упорством дочерью в чепце и белом фартуке, пробормотала пару тихих фраз. Девушка оторвалась от работы и, бросив серо-белую мокрую скользкую мешковатую ткань в медный тазик, выпрямилась, уперев руки в бока и устремив решительный взгляд в сторону пустыни. Обтерев оборкой грязного рукава блестящий пот со лба, она охнула и приложила руку к козырьку. Её глаза обречённо блеснули страхом.

Я ловко скользила меж бегущих людей, склонив голову так, чтобы ткань головного убора (кстати, именуемого здесь ишти ) падала на лицо, закрывая глаза и, по возможности, всё остальное. Мои мысли занимал только один насущий вопрос: выбежать с другой стороны в пустыню или спрятаться в чьей-нибудь повозке? Я мельком бросила взгляд на палатку Гельдига. Его ученик поспешно забежал внутрь с взволнованным видом. Заржали кони. Это охрана, балбесы, растяпы, наконец проснулись от вечного сна и оседлали своих коней, готовые дать бой надвигающейся опасности. Нет, я, конечно, не имею ничего против этих наёмников, но на мой взгляд они всё же немного туповаты. Хотя некоторые напряжённо прислушивались к гулу пустыни ещё задолго до клича, огласившего окрестность и теперь, обнажив кривые длинные сабли гарцевали на напряжённых чёрных конях перед лагерем, ухмыляясь, вероятно, от радости. Это самый сок, самый цвет, самые опытные и дорогие люди. За их ночные бдения Главный, без сомнения, вывалил раза в три, как минимум, больше, чем на этих ротозеев, которые днём с огнём свои шапки ищут по обыкновению. Ну ничего, сейчас они поборются, потому что борьба им предстоит не только за лагерь, но и за свою свободу. Ныряю в тень большого шатра. И вдруг меня отшатывает назад, словно ледяной водой окатило. С другой стороны, с тихих песчаных дюн к нам спускается в завихрениях песка отряд захватчиков, облачённых в чёрные, как смоль, одежды. Нет!!! Бежать некуда...

Ну, хотя бы, вопрос разрешился сам собой... Отсупаю ещё на несколько шагов и истошно воплю:

- СПАСАЙТЕСЬ!!! - тыча пальцем в нападающих. Да, признаю, не самая лучшая идея, но на какой ещё призыв могут среагировать? Несколько паникующих подозрительно оглядываются на меня и, проследив за моей рукой, начинают визжать от ужаса и носиться ещё быстрее. Я бегу обратно. Наплевать, наплевать, сейчас главное спрятаться, главное незаметность, я буду бороться, я не сдамся, что бы не случилось...

Свист.

Оборачиваюсь и вижу капли крови, летящие на раскалённый песок. Они уже близко. Они уже здесь.

С огромным самообладанием, как ни странно, я останавливаюсь и верчусь по оси. Нахожу глазами повозку мясника. То, что надо. Этот запах перебьёт мой и никакие животные меня не найдут. Я отстою свою свободу! С этого и начнётся моя битва.

С разбегу бросаюсь на дощатое покрытие, пролетая сквозь занавесь из шкур. К счастью, здесь пусто. Хозяина нет. Ему не пришла в голову подобная идея. А, может быть, вооружившись своим мясницким ножом, он сражается на передовой. И от каждого его взмаха падает один вражеский захватчик. Мечты-мечты. Эта Вселенная, если и похожа на сказку, то определённо не на такую. Из глубины тюков раздаётся чёткий запах копчёного, засоленного, высушенного и прочего мяса. И порченого тоже. Всё, что не выдерживает температуры и начинает тухнуть, отдают слугам. А, если оно вообще непотребное, нищим странникам, затесавшимся к нам против воли ведущих. Оставить в жестокой пустыне под палящими лучами солнца несчастных неимущих путешественников, умоляющих жалостливыми голосами о помощи не полагается. А затравить их испортившимся мясом  -  пожалуйста, без всяких угрызений совести. Да и какие тут могут быть угрызения? Наоборот, гордость, щедрые караванщики не только приняли на себя эту обузу, дали защиту, но ещё и лишили себя куска мяса,  и всё это из жалости к бедным вдовушкам с детьми и старичкам с палочками на плечах, которые, кстати, планируют героически испустить дух на войне. А для этого до поля боевых действий надо ещё добраться. Желательно, при этом не умерев.

Крадучись, подбираюсь к тюкам. Сверху свисает копчёная свиная ножка. Совершеннейше наглым образом срезаю с неё  кусище собственным кинжалом и забираюсь в глубину, в засаленные тряпки и ошмётки шкур.  Пожёвывая мясо, устраиваюсь в куче, прислушиваясь к наружним звукам. Тихо. Темно. Тепло. Пахнет мясом.

Тряпки эти  -  мусор, никому понадобиться не могут. Это я так, для успокоения нервов. Что-то будет. Что-то будет. Ой-ой!

Иногда высовываю голову из тряпок, чтобы глотнуть свежего воздуха и послушать. Продолжаю грызть мясо.

Стук скрещивающихся сабель, скрежет, крики. Глухие удары и оханья. Заунывный плач женщин. Ругательства наёмников, пытающихся совладать с наседающим врагом.

- А ну! Сейчас вы получите, твари!!! - голос Гельдига. Следует надрывный вопль, что-то вроде "ВАТАТУУУЙ!!!". И взрыв. Я вздрагиваю. Даже отсюда чувствуется жар. Повозку резко покачнуло. Тонкий писк его ученика. Кто-то  бешено орёт, бежит и стукается в край навеса. Сквозь шкуры на секунду просвечивает пламя. Звон падающего оружия. Яростные магические удары.

- Рет, Ледяное Безумие! - я растягиваю губы в печальной улыбке, вспоминая это комбо в действии. Серьёзная штука, если не учесть, что вокруг сорокаградусная жара. В смысле, семнадцатисинтильонная, если выражаться по местным меркам. Слышен свист ледяной струи и наступает прохлада. Звуки битвы. Скрежет. Так продолжается несколько минут, край палатки то и дело колыхается от мощных магических атак Гельдига.

И внезапно...

БУМ!!!!!!!

Слышится странный треск и моё убежище почти приподнимается в воздух от концентрированной в воздухе силы. Я удивлённо мигаю. Что?

- Aaacalasobendosssss!!! - завывает незнакомый гнусавоватый голос. Следует удар неимоверной силы. Моё сердце падает. "Среди них маг???" Всё, точно крышка.

- Учииитель! - верещит ученик Гельдига. Способный парнишка, я знала его до путешествия, но, сказать по правде, он всё-таки послабее меня. Бесспорно. Куда ему. Но он парень. Поэтому на войну взяли его, а не меня. Вот так. А я сейчас совершенно посторонний человек. Заяц, если точнее выразиться.

Но это всё мимо дела.  Сейчас я с замирающими внутренностями я сижу, зарывшись глубоко в ворой не слишком приятно пахнущих шкур и тряпок. Ах да, и прожилок, и ошмётков мяса, и прочих прелестей жизни. Звон. Снова падает чья-то сабля. Резкая пощёчина и виноватое мычание. Вроде бы, сквозь кляп.

- Senquisira aramo! - ещё один голос, довольно мягкий, но в нём чувствуются алчные нотки. Тишина. Я отчаянно закатываю глаза. Это значит  "Повинуйся мне!" Дело дрянь. Быстро с ними справились. Всё кончено для них.....

А для меня?...

***

- Итак,  Бертен, сколько человек было захвачено? - Айдрик Омермнок, владелец впечатляющего своими размерами имения, более или менее молодой мужчина внушительного вида, сидевший в громадном кожаном кресле за столом в приёмном кабинете, оторвался от бумаг, заполняемых им с кропотливой сосредоточенностью. Он просверлил пожилого человека, с виду, дворецкого, в скромной ливрее взглядом глубоких чёрных глаз, задавая свой вопрос и замер с видом удава, готового броситься на добычу. Тот невозмутимо встретил подобную реакцию безропотным взором и, не отводя глаз, спокойно сообщил:

- Мой господин, в составе каравана числилось сорок наёмников, из которых десятеро из Круга Белоперого Кавалоносца, двадцать пять купцов, включая главенствующего,  два мага, сто сорок пять женщин и двести восемьдесят мужчин, кроме них семьдесят три лишних. Из них одиннадцать охранников убито, восемь тяжело ранено. Из людей погибло семеро, исключительно в бою, двенадцать дам находятся в состоянии глубокого обморока...

Айдрик ухмыльнулся.

- Состав лишних: тринадцать молоденьких девушек, семнадцать женщин  солидного возраста, тридцать три юноши и десять мужчин преклонных лет. К тому же...

- А что с магами? - перебил Бертена хозяин.

- В том и дело, мой господин, ээээ.... - управляющий замялся. - С магами всё в порядке, но их как бы, неофициально...

- ?..

- Трое, - выдохнул старик.

- И что? - Айдрик несколько удивлённо наблюдал за смущением слуги.

- Гм, дело в том, что третьего, хм... прошу прощения, третью, мы нашли в одной из повозок после сдачи каравана и с ней... возникли некоторые проблемы... К тому же, главный маг заявляет, что с ним не было никого...эээ... женского пола... Мы чуть не проглядели её, но, к счастью, Лезирре почувствовал колебания энергетического поля в одном из шатров и там-то её и нашли...

- А потом?

- А потом, господин, возникли проблемы, - удручённо поведал старец. Айдрик усмехнулся.

- И где она сейчас?

- В клетке для магов.

- С остальными?

- Отдельно.

- Хм. Неужели она действительно причинила вам столько неприятностей, что вы думаете, что вместе они справятся с клеткой.

- Мы не уверены, господин, но Лезирре посоветовал выделить для неё отдельное помещение. Мы не знаем куда её определить? На общий аукцион? Судя по всему, она не числится в списке каравана.

- Приведи-ка мне её, - решительно сказал Айдрик, отодвинувшись от стола и откинувшись на спинку кресла. Бертен поклонился и беззвучно вышел, мягко закрыв за собой дверь. Заскрипело перо, выводя замысловатые загогулины на труднопонятном языке серсов.

 

- Я умею ходить самостоятельно!  - раздался крик из-за двери,  затем шипение, звук удара, электрический треск. Дверь медленно-медленно, с большим усилием, отворилась  и через неё была видна левая половина торса Бертена. Затем послышался щелчок хлыста, злобное мычание и ругательства охранника. Последовал тычок и в кабинет влетела  на заплетающихся длинных ногах молоденькая девушка, почти девочка и с яростным вскриком упала на ковёр. Ворвался охранник из отряда Ястребов, облачённый в сплошь чёрное одеяние и, как мрачное бедствие навис над нею. Сбоку протиснулся управляющий.

- Господин, извините... - начал он.

- Карин,  ты свободен, - резко перебил его Айдрик. Чёрный охранник приподнял голову и грустновато посмотрел на него, расширив глаза, а затем опустил руку с энергетической плетью. Айдрик кивнул. Наёмник повернулся и вышел вон, оставив девочку шипеть и извиваться на ковре. Управляющий помог ей подняться несмотря на её нелицеприятные комментарии в свой адрес и усадил на стул. Она стиснула зубы так, что вены на шее вздулись и покраснела. Айдрик поднялся из-за стола и подошёл к ней. Немного согнув колени, он наклонился над девушкой.

- Так это и есть это создание, доставившее вам проблемы? - поинтересовался он, протягивая к её подбородку палец. Обхватив между указательным и средним пальцами полукруглое основание её лица, он приподнял его и его глаза встретились с бешеным негодующим кипящим взором. Девушка сжала челюсти и кулаки и из полупрозрачных наручников на её запястьях посыпались искры. Выглядело чудовищно, особенно, учитывая, что Айдрик знал, каких усилий стоит подобное. Цепь трещала и дёргалась, а хоровод крошечных молний неумолчно плясал по ней мелкими скачками. Злоба так и сочилась из бессильного взгляда, устремлённого на него.

- Строптивая, значит, - удовлетворённо произнёс Айдрик.

Девушка зарычала и цепь на её руках затрещала с новой силой.

- Не стоит так делать, - заметил Бертен, окидывая её сочувственным  взглядом.

- Да, в самом деле, - сообщил Айдрик, делая знак управляющему, что он свободен.  - Если не хочешь лишиться своих прелестных ручек.

Хлопнула дверь.

Насчёт прелести невозможно сказать определённо, но, вздрогнувшие кисти, заключённые в энергетические браслеты, были, к слову сказать очаровательно миниатюрными. Айдрик заметил что и плечи у неё были узкие и худые, а руки похожи на длинные палки, расширяющиеся только у локтя. Они были словно чересчур длинными для своей хозяйки и тонкие несоразмерно длинные пальцы, почти просвечивавшие и запястья толщиной с каких-нибудь две дверных ручки довершали их облик. Девушка зыркнула на него из под пряди растрёпанных волос и торжествующе ухмыльнулась. По лбу стекла капля пота. Не прекращая угрожающе щериться, она вся как будто сжалась и раздался громкий треск, разряды повыскакивали из кандалов с опасной мощью, кожа, прилегавшая к ним покраснела, как будто обварившись. Айдрик с ужасом посмотрел на них, но девушка этим не удовольствовалась, а, удовлетворившись результатом, продолжила адское дело. Волосы, насытившись электричеством, встали дыбом и злорадное лицо осветилось вспышками противомагических наручников.

- Прекрати! - крикнул Айдрик взволнованно. Такая самопожертвенность не только вызвала у него уважение, но и сильно шокировала его. Однако это не только не остановило пленницу, но и придало ей энергии. Наручники загудели, обжигая покрывшиеся пузырями запястья. Он схватил девушку за руку и сильно сжал, но и это не заставило её прекратить, хотя она и поморщилась от боли. Тогда он наотмашь ударил её по лицу. Она вскочила, трясясь от гнева, врезала ногой в промежность и, мгновенно очутившись позади, захватила переливающейся цепью его горло. Резкий рывок и Айдрик схватился руками за шею, пытаясь освободиться. Кандалы вспыхнули. Его лицо покрылось венами. В голове промелькнуло сожаление, что он отпустил Бертена. Напрягшись изо всех сил, он оттянул одной рукой самодельную удавку к подбородку и двинул локтём между рёбер противнице. Она с громким плачущим звуком схватила воздух губами и отступила на пару шагов. Айдрик схватил погаснувшую цепь и швырнул девушку к стенке. Она упала с глухим звуком, как падает мешок картошки и зашипела на него. В дверь заглянул управляющий.

- Всё в порядке, господин?

- Да, - Айдрик хлопнул ладонями, очищая их от символической пыли. - Теперь да.

В углу с кровавым подтёком на виске, съёжившись, как дикая кошка, сидела почти на четвереньках эта странная пленница и злобно шипела.

- Да ты буйная, - заметил Айдрик,  осторожно приближаясь к ней.

- Не буйнее тебя! - огрызнулась она, потирая голову.

- Ооо! Так ты понимаешь меня?

- Нет, не понимаю! Тебе послышалось, - съязвила девушка.

- Кажется, мне ещё что-то послышалось, - Айдрик навис над ней, смерив её оценивающим взглядом.

- Может быть, - пожала плечами пленница.

- Как тебя зовут?

- Я не называю своё имя мерзавцам.

- Должен сообщить, что есть такое понятие, как вежливость. Бывает, спасает жизнь, - мрачно намекнул Айдрик.

- Ах, ты это жизнью называешь, своё вонючее логово?!!! - презрительно выдавила девушка. Айдрик вздохнул про себя, а внешне, оставаясь совершенно невозмутимым, наподдал носком ботинка ей в живот. Она скорчилась и хрюкнула. Опомнившись, она попыталась свалить его с ног подсечкой, но Айдрик предусмотрительно сделал шаг назад. Наручники снова затрещали.

- На что ты надеешься? - дразнил Айдрик. - Что тебе удастся убить меня, выбраться из кабинета, проскользнуть мимо стражи в наручниках и выйти за пределы барьеров?

- МНЕ ПЛЕВАТЬ! - рявкнула девушка.

- Советую ещё раз подумать.

- ЗАТКНИСЬ!

Он схватил её за горло одной рукой и припечатал к стенке.

- Не смей так со мной разговаривать!

-  О, подумаешь, какие тюти-пути, мальчик обиделся, - сдавленно прохрипела девушка.

- Молчать!

- Уррррод!

Последовал звонкий удар.

- Я  -  твой хозяин, научись следить за своим языком, иначе лишишься его! - грозно прикрикнул Айдрик, отбросив её на пол.

- Нет у меня хозяина! - возразила девушка, прерывисто дыша и покряхтывая.

- Скоро до тебя дойдёт обратное, - пообещал Айдрик. Она испустила дикий нечеловеческий визг и бросилась на него, выставив руки с растопыренными пальцами вперёд. Но это был обманный манёвр. Пока он, усмехнувшись, ждал, когда она приблизится, она внезапно резко свернула, крутанувшись на стопе и, пролетая мимо, сделала едва уловимое движение. Только инстинкт спас его, и её скрюченная рука застыла в железной хватке в считанных сантиметрах от болевой точки на шее. Айдрик сделал про себя некоторые выводы о познаниях пленницы и оттолкнул её к стене. Она упала и, перекатившись (всё это со скованными руками!), ринулась вбок и, едва достигнув его, подпрыгнула вверх, сделав сальто, и приземлилась на стол за его спиной. Последовал пинок под рёбра, но Айдрик, отшатываясь, сумел полуобернуться. Схватив неспокойную пленницу за ногу, он сдёрнул её со стола. Она яростно засопела, плюхнувшись  на дерево и совершила резкое вращение, высвобождая щиколотку. Лягнув его в подбородок, она выбросила запястья вперёд и, коснувшись цепью его лица, напряглась. За долю секунды до того, как ему расплавило глаза, Айдрик ухитрился увернуться и мощным ударом свалил её с ног. Приподняв девушку за шкирку, он подтащил её к стулу и грубо бросил на сиденье.

- Хватит! - прогремел он.

- Я решаю, когда хватит! - яростно вскрикнула девушка.

- Нет, я! - снова захват на удушение, но на этот раз с некоторым усовершенствованием. Пальцы Айдрика мягко расположились на той же точке, в которую чуть было не поразили его. Девушка перевела дыхание и закрыла рот, молча сверля его зубодробительным взглядом.

- Теперь ты будешь отвечать на мои вопросы? - хищно поинтересовался Айдрик.

- Какие вопросы?! Ай! - девушка попыталась отодвинуться назад, но было некуда.

- Здесь я спрашиваю!  - прогремел Айдрик. Девушка замолчала, уставившись на него с ненавистью. "Как мило это сейчас выглядит" подумал кто-то из них, усмехнувшись про себя.

- Так ты будешь отвечать?!! -нахмуренные брови и молчание.

- Да говори уже, что тебе надо, - резко бросила девушка. Айдрик успокоенно отнял руку от её горла и выпрямился. " Ну наконец-то."

 

- Итак, снова возвращаемся к началу. Как тебя зовут? - спрашивает он. Я сижу на какой-то фанере, с каждой секундой всё больше уверяясь, что она подо мной проломится, несмотря на всю мою лёгкость. Я фыркаю, вкладывая в это как можно больше злости, испытываемой мною уже много часов.

- А тебя?

Этот урод явно озадачен моим поведением. Какой заботливый работорговец. Ещё бы только платочек предложил отереть кровь. Нянечка.

- Ты сопровождала главного мага в караване или ехала отдельно?

- Какое это имеет значение? Что было, то прошло.

- Имеет.  От этого зависит твоя дальнейшая судьба. Если Конгресс тебя выкупит вместе с остальными, это, вероятно, будет для тебя предпочтительнее, чем сойти с аукциона.

Я едва-едва успеваю перевести его слова.  В голове туман. Растягиваю губы. Мне без разницы. Я освобожусь в любом случае. Если понадобится, я убью нового "хозяина" сразу после торгов. Наплевать. Кстати, мы что-то далеко от пустыни. Когда  меня вытащили из этой дрянной штуковины, которая чуть меня не задушила, я уловила запах травы. Мы явно находимся не в песках. Как же нас перевезли так быстро? Я даже не успела ничего увидеть, когда меня раскопали в тряпках по приказу того гнусавого типа в фиолетовом плаще. Когда-нибудь я его убью. Обещаю. За то, что из-за него я вынуждена испытывать всё это. А сейчас молчок.

- Я не с Гельдигом, - мой слабый голос еле-еле выходит изо рта. Опираясь на палочку.

- С кем?

- С магом. Главным в караване. Не с ним. С ним парнишка, этот, как его, Рет.

- Тогда почему ты не числишься в списках каравана? Даже в списке лишних?

- Я  -  заяц, - отвечаю я, еле ворочая пересохшим языком.

- Кто?

- Тут есть вода? - мой вид очень и очень жалостливый, сразу убеждает его, что продолжать бесполезно.

- Разумеется, - отходит к своему гигантскому столу с кипой бумаг. Пергаментных. Обычной бумаги здесь не бывает. Только такая, желтоватая, ломкая. Ни дать ни взять, бизнесмен. Достаёт с полки кувшин воды. Бутылок у них не изобрели. Кувшин пустой. Зовёт своего управляющего.  За это время я успеваю раз десять прогнать следующую фразу и к тому же, обдумать план побега. Сижу. Такая маленькая и беспомощная, что самой противно. Ненавижу быть слабой. Сказала я после встречи с этой горой мускулов. Которая, судя по всему,  в Механоре[1] побывала. Единственное, что определённо хорошо дошло до меня, так это, что здесь есть магические барьеры. Мне кажется, в таких местах простому мальчику или девочке, неопытному, слабому, убежать легче, чем тому, кто обладает хоть какими-нибудь захудалыми способностями к волшебству. Точнее нет, не кажется, я это определённо знаю. Оглядываю кабинет. Высота метра два, хотя расстояния на глазок я различаю так себе. Конечно, после обучения, мои знания в этом улучшились, но навык, навык нужно приобретать долго. Тут есть окно. Странно, что я его не заметила раньше, бегло оглядев кабинет. Я сижу у двери. Напротив стол, видимо, из местной разновидности баобаба. Кресло, обитое кожей крокодила. Хотя нет, не его.  Это, кажется, чёрный байоримский аллигатор. Страшная тварь. Она обладает зачатками магии, окружает своё болото звуковыми стенками, как паук паутиной и, если жертва заходит за границу, где бы он ни был, он чувствует её и знает её местонахождение. Он крадётся за ней и неожиданно нападает на неё, мощным ударом челюстей раскраивая напополам. Ещё он может загипнотизировать глазами. Отвратительное животное. Хуже иного человека. Хотя вряд ли хуже того, что стоит сейчас передо мной. И смотрит. Я совершенно непроизвольно краснею. Даже трудно объяснить из-за чего. Видимо, я стесняюсь. Быть может, даже того, что из верхней одежды на мне только топик, не прикрывающий плеч. А из нижней недлинные шорты. Дело в том, что юбку я категорически отказывалась надевать, Боже упаси, делать мне больше нечего, как нижнее бельё всем показывать. Ну откуда мне было знать, причитаю я про себя перед строгим ликом моля прощения, работорговцы обычно пошлявые старикашки, как правило, обрюзгшие и с трудом передвигающиеся. Возможно, они и были такими, как этот... . . парень, но  время их могущества, увы, прошло. Я надеюсь, что со временем, этот тоже превратится в жирное ленивое подобие бога планеты Труни Гарфуса, чем-то похожего на земного Диониса, то бишь, Бахуса. Ах, они пошлявые старикашки, ругаю я себя, так оделась бы в семь слоёв, брюки, юбка, поверх снова брюки, всё по правилам, целомудренно и эээээээ..... вероятно, кто-то и красивым это считает, но я не могу так покривить душой перед собой. Но мне было жарко, продолжает причитать оправдывающийся голос. Ладно, ладно, добродушно прощаю я себя, дело прошлое, а теперь, моя дорогая, надо соображать, как выкрутиться отсюда. Хорошо будет, если тебя не изнасилуют сразу. Лучшего и пожелать нельзя. Тогда... ещё есть шанс. Держись. Хотя... чего это у меня пошли такие глупые мысли. Чушь.

Отворяется дверь. За ней этот старикашка в ливрее, несёт стакан воды. Ах да, я ведь хотела пить. Жарко. Вспоминаются земные автобусы в час пик. Такая же духотища. Быстро выхватываю из сморщенных ладоней прохладный стакан и с жадностью опрокидываю в себя. Какое счастье. Я не пила с прошлого вечера, последний раз это было... это было на свободе. Сердце печально сжимается. Выходит, и пить и есть я сегодня буду в таком же статусе. Грустно. Старичок вопросительно смотрит на меня, и я, опомнившись, вручаю ему стакан. Вот и всё, что ты заслужил в этой жизни. Ты свободен, а подносишь воду мне. Зато  можешь выйти куда угодно, за тысячу ливров, за мириады звёзд улететь в любой день. А я не могу. Попалась, как птичка в клетку. Некоторые не могут жить без свободы и в неволе погибают. Я же погибнуть могу только в слишком старательной попытке побега. Хотя нет, не могу. Ещё слишком рано. В глубине моей души назревает тихий страх "а что если" перед смертью. Пальцы леденеют и дыхание схватывает. Смерть. Меня действительно могут убить. И это не трюк на уроке сложного заклинания, не импровизированная иллюзия, это так просто, ты бежишь, бежишь по горячей земле и вдруг... боль в груди и  сердце замирает, и ты готов плакать: "Ну как же так!" И пытаешься уцепиться за жизнь, а она как скользкий угорь уползает, пытаешься бежать, но ноги не слушаются и никакие силы не помогут в этом.  И всё темнеет и будто удаляется, еле видное сквозь толкучку фиолетовых золотящихся пятен, как перед обмороком. И хочется спать. И ты закрываешь глаза, и твоё тело бесчувственно падает на траву, на поживу гонящимся собакам. А что дальше? Снова учиться всему, снова потратить годы и годы на то, чтобы узнать, как всё есть, снова бороться и тренироваться, когда собственный мир меняется к худшему с каждой минутой и каждое поколение вырастает всё более развращённым. Не хочу. Я не любитель такого риска. Я не хочу терять знания. Нет. Выбраться, Диана. Это твой единственный выход. Никаких незапланированных опрометчивых поступков, кроме тех, которые оправдывают себя.

- Вам ещё воды? - слышу я будто из другой комнаты старческий голос. Фокусирую взгляд. Кажется, я только что невидящим взглядом пялилась на окно.

- Нет, спасибо, - хрипловато говорю я и добавляю на своём языке:

- Чтоб ты сдох, подлец!

- Что? - работорговец следит, пристально следит за мной.

- ? - вопросительно гляжу на него.

- Что ты сказала?

- Нет, спасибо.

- А после этого?

- Второй раз "Нет, спасибо"?

- Нет, ты сказала что-то другое.

- Нет, я сказала именно это, вы, мистер Торговец Душами, имели честь поинтересоваться, что я сказала и я, как послушный раб, изо всех сил выбивающийся, чтобы угодить вам, повторила свои слова.

- Не шути со мной, девочка!

- К сожалению, нет.

- Что нет?

- Не девочка.

- Почти девочка. Сколько тебе лет? По стандартной мерке?

- Шестнадцать.

- Я думал, меньше. Ты не выглядишь на шестнадцать.

- А ты, уж извини, не выглядишь очень молодым.

- Мне считать это за комплимент или послать за стражей?

- Лучше просто помолчи, - зеваю я. - И посоображай.

- Может, уступить тебе место? - делает учтивый жест в сторону кресла.

- Было бы неплохо, - замечаю я.

- И подарить все богатства, считая рабов? Всё имение?

- Меня это вполне устраивает. Мне нравится твоё предложение.

- У тебя точно с головой всё в порядке? - интересуется он.

- Я не жалуюсь. С этим не ко мне.

- А к кому?

- Ой, да много есть людей. Гельдиг, например, Фуллен, Рет, да и на Земле у меня много знакомых.

- Я что, мальчик у тебя на побегушках?

- Нет, ты тварь, которой от меня что-то надо, и я так и не пойму, что, - хладнокровно отвечаю я.

- Ах, ты не понимаешь, - приближается почти вплотную ко мне и нависает. - Тогда я тебе разъясню всё чётко и быстро. И всё сразу станет ясно.

Молчит. Я откидываюсь на спинку стула с невозмутимым видом и постукиваю пальцами по сиденью. Смотрит на меня. Я жду.

- Ну?

- Что ну?

- Разъясняй. Обещал же.

Его горло издаёт булькающий звук.

- Ты тупая?

- Не замечала за собой такого греха. А ты, случайно, не тормоз?

Отводит глаза, подымая их к потолку в безмолвной молитве.

- Всё, что я у тебя спрашиваю заключается лишь в том, как тебя звать и каким образом ты оказалась в караване.

- Господин, а источник её сил вас не волнует? - встрял старичок.

- О чём ты, Бентек.

- Я припоминаю, что не рассказывал вам, что после... схватки с ней... чинствующий маг...хм... чувствует себя не очень хорошо...

- А точнее вопит и визжит в своей постельке, мучаясь болью в большинстве внутренних органов? - вкрадчиво интересуюсь я. Рабовладелец оборачивается ко мне и на миг,  всего лишь на миг в его глазах проскальзывает если не ужас и не шок, но явное и очень сильное удивление. Не стоит недооценивать меня, братишка.

- Да, пожалуй, ты затронул важный вопрос, - кивает он. - Это меня также интересует.

- Сочувствую, - бурчу я. Поднимает брови.

- Хм.., что?!

- Сочувствую, что твоему любопытству не суждено удовлетвориться. Я знаю, это тяжко.

Смотрит на меня долго. Очень долго. Глаза почти чёрные, жутковатые. Наверное, это его стиль запугивания жертв. Или, может, он в действительности пытается прочесть мои мысли. Отвечаю ему напряжённым взглядом. Я в детстве мечтала о том, как буду соревноваться в гляделки с каким-нибудь важным злодеем. Похоже, моя мечта сбылась. Ну надо же, неужели!

- Увести её, - резко приказывает он свинцовым голосом. Я вскакиваю.

- Вот это дело! Давно бы так. Ну что, старикан, будешь вести меня? - моя ухмылка, я надеюсь, не предвещает ничего хорошего. Дворецкий боязливо смотрит на меня.

- Нет, - удовлетворённо отвечает работорговец. - Тебя поведут они.

Я оборачиваюсь и вижу в дверном проёме четырёх высоченных мужчин в чёрных куртках, чёрных плащах, чёрных штанах и сапогах и шляпы у них тоже чёрные. Какая жалость. Пряжки их ремней угрожающе поблёскивают. Криво усмехаюсь.

- Да пожалуйста, - говорю я, пожав плечами. И шагаю вперёд. Я чувствую спиной алчущий режущий взгляд этой твари.

Хлопок двери.

 

Меня ведут вдоль душного коридора, затхлый воздух которого отлично подошёл бы в качестве вешалки для топоров. То и дело меня толкают. Я яростно шиплю, не хуже какого-нибудь дикого кошачьего, брызгаясь слюной. Один раз для насмешки кто-то из них ущипнул меня за мягкое место, то, которое внизу. Мне это очень не понравилось. Я со всей возможной (после сожжения большинства энергии в теле за счёт результативной борьбы с наручниками) скоростью кручусь на пятках и с размаху заезжаю обидчику в пах. Он корчится от боли, правда, напополам, как в большинстве порядочных книг, в которых я об этом читала, не сгибается. Лицо прорезано морщинами боли, кулаки крепко стиснуты, глаза зажмурены, но держится, держится! Завидное упорство, ничего не скажешь. Его напарник пытается отомстить мне, однако, я и к этому готова. Увиливаю от удара и в ответ подсекаю ему ноги. Ууу,  железяка! Он еле потерял равновесие! Неее, с такими не так надо. И я быстро тыкаю ему в глаза пальцами. А затем следует мой коронный захват наручниками. Их жертвой стал третий. Стараясь размышлять только об высасывании энергии, я с тоской прижимаю их к его шее и слежу за его конвульсиями. Сквозь дымку боли вижу бегущих ко мне стражников. Всё равно... Лишь бы успеть...

На лицо навёртывается отвратительная гримаса наслаждения, в животе тянет и это чувство, оно поднимается к горлу и заставляет ощущать себя всемогущей. Наручники угрожающе гремят и лопаются как раз в тот момент, как стражники начинают раскручивать длинные энергетические хлысты над головами. Мои голосовые связки издают нечленораздельный вопль баньши. Искривив рот и наклонив голову на плечо, я смотрю на них безумными глазами и внутри меня поднимается что-то вроде вдохновение, что-то такое, что хочется кричать и смеяться и плакать одновременно, несравнимое ни с чем чувство, я не знаю, как оно называется, но мои руки покрываются мурашками от накатывающей волны тепла и я, пригнув голову, бегу на них, часто перебирая ногами. Из моих уст вырывается хохочуще-визжащий звук, и я вкручиваюсь в кучку наёмников со свистом, не ощущая никакого сожаления к их судьбе. Моя рука движется быстрее моей мысли, ладонь, осветившаяся пламенным ореолом, стремительно летит под подбородок одному, и в то же время я разбиваю второго широким электрическим лезвием, окутавшим левую. Из взрезанного живота хлещет кровь, но я вижу это как в тумане и совесть меня не трогает. Ни капли. А я когда-то раздумывала, каково это,  убить человека. Вот так.

Звенящие острия магии следуют за мной, я бегу среди людей в чёрном и они убивают их, разрывая их наполовину, выворачивая наизнанку. Раз или два я наткнулась на более или менее достойное сопротивление, мои противники обладали широкими познаниями в боевых искусствах. Но это их не спасло. Я попыталась выпить ещё кого-то, но совсем опьянела от неожиданного прилива сил. Слишком долго мне приходилось держаться на минимуме, к тому же, я раньше не опробовала ещё подобный способ восстановления энергетического баланса.

Как хорошо....

Несусь по двору, в лицо веет знакомым горячим пыльным ветром. Ааа, так значит, не так тут и далеко от пустыни...

Бегу, бегу, бегу. Слышу крики. Яростные и испуганные. Мне заграждает дорогу ещё один отряд. Я расправляюсь с ним на одном дыхании, хотя каждый удар отдаётся тысячекратной болью во мне самой. Что-то не так. Я на пределе... Слишком много... или слишком мало...

Бегу...

Мои быстрые прыжки по песку почти неслышны, но зато я отчётливо различаю топот ног, следующих за мной. Говорю себе, они не останут, что ты будешь делать, когда выберешься наружу и они будут продолжать преследование, будут гнаться и дальше, на барьере всё это не закончится... Дыхание сбивается... Спотыкаюсь...

Заткнись, отвечаю я. Заткнись и беги. Просто беги.

Но это не так-то легко...

Еле уловимое колебание в воздухе и в метре над землёй проносится чёрная волна. Я успеваю благоразумно упасть, прокатиться и встать. Бросаю заряд в сторону атаковавшего, ещё пару огневых бомбочек и применяю технику внезримости. Прячусь за первое, попавшееся на глаза. Как ни странно, это лошадь. Да, лошадь. Мирно пощипывающая редкую травку. Враги пробегают мимо. Я давлюсь от неконтролируемого истерического смеха.

"Не поймали! Не поймали!"

Крадусь по тихому двору. Слышу чьи-то шаги. Бросаюсь в тень близлежащего дерева. Во внезримости есть определённый фокус. Для того, чтобы тебя не увидели необходимо спрятаться. Даже плохо, еле-еле, хоть как-нибудь, иначе не подействует. Пробегает ещё отряд людей в чёрном.

- Jiegoc ciee ren?! Jiegoс? [2]

Я задерживаю дыхание. Слишком сильно волнуюсь. Старательно пробираюсь к стене загона. Слышу лошадиное ржание. Это... конюшня?..

Сильным толчком подтягиваюсь и перепрыгиваю через дощатую стенку, мимоходом зацепившись и чуть-чуть не потеряв равновесие. Фууууу! Это было страшно, аж сердце ёкнуло. Успокоившись, я бегу, перепрыгивая через кучи лошадиного навоза. Зелёные мухи разлетаются в стороны. Всё спокойно. Захожу под навес. Внутри кони. Я успокаиваю их, примешав к взгляду чуточку гипноза, а то чего доброго заржут на весь двор. Подскакиваю к деревянной подпорке и, цепляясь ногтями за неровную, изобилующую материалом для свежих заноз, поверхность, подтягиваю себя выше, к пересекающимся под низкой крышей узким доскам, удерживающим стены на достаточном расстоянии. Вытягиваю ногу, пытаясь удержаться на одной из них. Наконец, задеваю носком одну и обхватываю её, стиснув между щиколотками. Помогая себе руками, взбираюсь выше. Здесь уже легче. Выглядываю в небольшое оконце наверху, для воздуха, такие окошки предпочитают делать у себя орлигуи, лошадники с одной далёкой жаркой планеты. Видимо, здешние жители поддерживают их систему взглядов. Упираясь в крошечный подоконник, крепко ухватившись за раму, я выбрасываю своё тело вперёд и, склонившись над грязной землёй на высоте нескольких метров, задираю голову, осматривая верхние части строения. Мне повезло.

Забираюсь по услужливо предоставленной балке ещё выше и медленно карабкаюсь по краю конюшни. Я оставила лошадкам маленький подарочек. Точнее не лошадкам, а их хозяевам. Залезаю на крышу и бегу, бегу прочь. И так с минуту или больше. Затем я останавливаюсь и, переведя дыхание, злорадно щёлкаю пальцами. Слышу грохот издалека и яростный стук копыт. Испуганное фырканье и ржание. Обламывание деревянных подпорок приземистого здания. Я торжествую. Теперь все кинутся туда.

Спускаюсь вниз, подождав немного. Передо мной совсем рядом есть дорога, ведущая к воротам, несколько пристроек, тоже способных послужить путём и ещё я нахожу тропинку, по которой, по-видимому, слуги ходят к колодцу, располагающемуся примерно в середине расстояния до ограждения. Я решаю избрать её. Проскальзывая между низеньких, похожих на бараки, построек, я наталкиваюсь на молоденькую, но довольно грязную девушку с полураспущенными волосами, схваченными засаленным гребнем. Оглушив её (она падает с тихим оханием, сквозящим сладострастностью), выбираюсь к тропинке. Бегу к колодцу. Мои ноги чувствуют жар, поднимающийся от земли, пятки обжигает раскалённая степная почва.

БОММММММММ!

Я ошалело поворачиваюсь. Такое ощущение, будто в моей голове перепутали рубильники включения чувства боли и удовольствия. Наполовину. Медленно движусь вокруг себя. Неотвратимо закрывающимися глазами шокированно гляжу назад, на человека в фиолетовом плаще, с корявой бородкой и усиками и блестящими кудрявоватыми волосами до плеч. Его кривые губы чуть-чуть раздвигаются. Она не слушается его, улыбка. А меня слушается. Я расплываюсь в дружественнейшей из дружественнейших и, издав короткий вскрик, падаю, потому как ноги внезапно предъявляют мне ультиматум. Последнее, что я вижу, это мои покрасневшие загорелые исцарапанные колени и кусочек лодыжки. И бегущие ко мне люди. В чёрных костюмах. Яростный оскал, светящаяся нить... Боль. Я закрываю глаза и погружаюсь в сладостный сон.

Сквозь него мелькают смутные картины замызганных пропахших потом коричневато-песочных коридоров, холодная вонючая  вода из кадки, заливающая глаза и уши, чьи-то насмешливые выкрики. Я, кажется, почти вижу, как меня тащат, волоча большую мою часть по полу, вижу кровь, стекающую по моему подбородку и душную комору с шаровидной клеткой внутри, из которой меня вытащили несколько часов назад. Здесь ничего не изменилось, так же темно и так же мало воздуха. Я помню странные звуки, вылетавшие из моего рта каждый раз, как на спину ложился огненной гладкой полосой сверкающий хлыст. Мне кажется, из моих глаз текли слёзы, я ощущаю их солёные привкус во рту. Вместе с кровью и потом. Я точно знаю, что меня задели за каждый угол, за каждую неровность этого отвратительного покрытого многолетними слоями мочи, пыли и слюны пола. Я не умею радоваться в таких ситуациях. И соображать тоже трудно.

Следующее моё воспоминание  -  это снова светлый кабинет работорговца, воздух в котором по сравнению с тюремным похож на первозданную свежесть. Мужчина, расхаживающий передо мной в глубокомысленном раздумье, прерывая его на то, чтобы пробурить меня своими чёрными злыми глазами. Они не карие, нет, если бы, они не кажутся такими, когда на них падает тень. Они запечатлели в себе всю черноту Вселенной. Идеальное порождение мрака. Я помню себя, сидящей, с согнутой головой, мучающейся от режущего ощущения в животе.

- Зачем ты это сделала? - грозно вопрошал он, всматриваясь мне в душу. - Зачем?

Я молчала, отвечая злобным старательно выставленным внутренним барьером. Знай своё место. Тебе не залезть в моё сознание.

Больше он от меня не добился ничего и, с виду крайне удручённый, велел отослать меня обратно. И меня снова бросили в этот смердящий закуток, жутко давящий на голову, и оставили там подыхать. И я усердно делала своё дело. В смысле, подыхала. Конечно, я перешла на энергосберегающий режим и почти всё время проводила в полусне, когда все мышцы расслаблены, но органы чувств воспринимают внешнюю информацию. Это помогало мне не только сохранить силы, но всё-таки оставаться мало-мальски живой для этого мира. Однако даже при всём при том жить мне оставалось не слишком много. Я боролась за жизнь, хотя бы потому, что всякий раз возвращая себе контроль над конечностями, чувствовала жгучую боль в щеке. Гораздо сильнее, чем при флюсе или воспалённом зубе. Вот всё что я помню сейчас, лежа здесь, в жару и заставляя себя не двигаться усилием воли. Иногда я сплю. Но это неполезно. После каждого сна у меня жутко болит голова и тело словно деревянное. Не хочу. Нет и нет.

[1] Механора( Mheckoonoura) - храм искусства рукопашного боя, находящийся в измерении N на планете Резак (Rieszack), не слишком прославленный, но не выпустивший ни одного недостаточно подготовленного бойца. Также наименование боевого стиля, преподаваемого там.

 

[2] Где она?! Где?

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 13. Оценка: 3,92 из 5)
Загрузка...