Бывало ли у вас чувство, что сегодняшний день будет по- настоящему хреновым? У меня - да.

Глаза открывать не хотелось. Да и с какой стати? Ради того, чтобы делать работу, которую ты ненавидишь, чтобы люди, которым на тебя плевать сказали, что ты молодец? Увольте. Собственно, это и произойдет, если я не оторву свою задницу от дивана и не побегу, сломя голову, до ближайшей автобусной остановки. И, возможно, мне удалось бы выкрасть еще 10 минут сна несмотря на будильник, истерично наигрывавший песню Brand new day, но вот самолеты... Утренний рейс пролетает в 6:45 каждый день над моим домом. Низко. Иногда мне кажется, что Боинг 737 придумали только для того, чтобы я не забывал, как ненавижу свою квартирку недалеко от аэропорта. Зато на это уходит не больше половины моей зарплаты, так что остальную половину я могу потратить на пару блоков сигарет, замороженные обеды из Wallmart и даже на один очень жирный тако. Я проснулся и закурил. Посмотрел на часы. Да, все ровно по расписанию, 737ой ровно в 6:45. Следующий будет пролетать через 30 минут, так что есть время заварить кофе и умыться. Будильник уже замолчал, самолет оставил от себя еле слышные отголоски шума, который, еще минуту назад, был невыносим и теперь тишину квартиры разбавлял только звук кипящего чайника. Я вышел на балкон. Шел сильный дождь и день обещал быть по- особенному плохим. У вас не бывает такого предчувствия? Что сегодня все пойдет как- то не так, но по-особенному. Я выкинул сигарету с балкона и понял, чувство меня не обмануло.

- Ты что, оборзел!?

- Извините!

- Ну всё, щенок, сейчас я поднимусь, и ты будешь извиняться по-настоящему!

Сосед с низу, безработный полицейский, которого уволили за пристрастие к выпивке. Этот кретин всегда был причиной для неприятностей. Жирной, небритой, воняющей перегаром причиной для неприятностей. Он с дружками не раз порывались выбить мою дверь и поговорить со мной «по-мужски», но я ухитрялся избегать этого. Видимо, чему быть – того не миновать.

Я стоял и слушал, как мой сосед тяжело поднимается на мой этаж, подходит
к двери моей квартиры и громко стучит, требуя открыть, сопровождая это отборным матом. Я зашел в квартиру и закрыл балкон. Закурил снова. Если
я открою – моё лицо превратится в помятую сливу, а если не выйду – меня уволят за очередное опоздание. Я посмотрел на пачку синего бонда, обнаружил, что сигареты кончились. Закрыв глаза, я тихо и устало протянул: «Боже, ну разве может быть еще хуже?». Ответ не заставил себя ждать. Гулкий рев турбины самолета заставил меня открыть глаза и посмотреть в окно. Тот самый рейс, через 30 минут. Прибывал прямо в направлении моего дома. Турбины самолета горели.

Мое худощавое, измученное нездоровой едой, сигаретами, стрессами
и нелюбовью к себе тело встретилось со 180 тоннами метала, которые беспардонно проломили стену квартиры.

Бывало ли у вас чувство, что сегодняшний день будет по- настоящему хреновым? У меня - да.

Все произошло быстро. Звук взрыва заглушил все, кажется, я даже уловил тот момент, когда моя голова разлетелась на куски. Но почему я еще могу мыслить? Откуда эти голоса? И кто, чёрт побери толкает меня в плечо?

Я открыл глаза, разглядеть обстановку получилось не сразу. Это был большой и темный тоннель. Слева от меня стоял здоровый, лысый парень и толкал меня в плечо. Ему явно не нравилось, что я нахожу в такой близости от него, и я попытался отойти. У меня не получилось сдвинуться и на шаг, со всех сторон окружили люди и все они галдели, стонали и истошно кричали. Но один крик я, все-таки, смог отчетливо разобрать.

- Щенок! Я с тобой не договорил!

Я обернулся. Сосед прорывался через толпу людей, явно не намереваясь поделится со мной своими печальными наблюдениями. Я начал прорываться через толпу вперед, подальше от него. В ввиду мое телосложения, расталкивать людей получалось хуже, чем у человека, готовившегося сделать из меня отбивную. Выход из тоннеля был близко, я надеялся, что, когда вырвусь, смогу скрыться где-нибудь за углом. Крики с угрозами становились все громче. Он был близко. Еще немного и это похмельное чудовище сожрет меня! Задыхаясь от жары, я протискивался через толпу. Вспотел настолько что, буквально проскользнул через последнюю шеренгу людей, которые торопиться явно не хотели. Страх гнал меня к выходу из тоннеля и даже если бы впереди был огромный ров с аллигаторами я бы не остановился. Я ударился обо что- то твёрдое и отшатнулся назад. Открыв глаза, я увидел исполинских размеров копыто. Передо мной стояло огромное чудовище с головой козла. Он швырял людей в огромные котлы с кипящим маслом, но я, своим бесцеремонным ударом отвлек его от работы. Козлиная голова злобно посмотрела вниз. Кажется, он был недоволен. Я, забыв про здоровенную тушу, желающей моих страданий, пополз назад. Чудовище тянуло ко мне здоровенные руки. Я обернулся и увидел еще одно чудовище. От второго воняло перегаром. Я вспомнил, как стоял в квартире, сосед кричал за дверью, я думал о том, как меня уволят и задавался вопросом, что может быть хуже. Думаю, хуже этой ситуации не могло быть ничего. Почти ничего.

Козлиная голова схватил меня одной рукой, а оказавшегося за моей спиной жирного соседа другой. Он оценивающе посмотрел на нас. Крик вывалился из меня как- то нелепо, как продукты из порвавшегося пакета на выходе из магазина. С скрежетом хрипотцой и писком, как-то жалко и нелепо. Я посмотрел вниз. Котёл с кипящим маслом уже разинул свою огромную круглую пасть и жаждал сожрать меня. В последний момент я услышал крик внизу

- Ты куда его понёс?! Поставь его на место, слышишь меня, остолоп?

Чудовище с козлиной головой посмотрело вниз

- Да, это я тебе! Поставь его на место!

Мой сосед начал опускаться вниз

- Да нет, вон того, щуплого!

Чудовище поставило на меня вниз. Я практически перестал понимать происходящее, но три вещи все еще оставались для меня ясными. Первое – я только что избежал участи искупаться в кипящем котле. Второе – кто бы не остановил чудовище – он явно был хуже или страшнее великана и меня ждало что- то намного хуже этого котла. И да, третье, я больше никогда не буду задавать вопрос «А может ли быть еще хуже?».

Я опустился на землю. Обернулся и со страхом посмотрел на чудовище, которое держало моего соседа.

- Ну и что ты застыл? Этого в котел.

Выражение лица моего соседа сменилось с гнева на ужас. Чудовище кинуло его в котел, и я услышал, как сосед завизжал, как маленькая девочка. Крик был настолько истошным, что меня передернуло. Я мог быть на его месте пару мгновений назад.

- Ты его извини. Знаешь, как это бывает, друг просит устроить сына на работу и начинаются проблемы.

- Спасибо, что спасли… - остальные слова глухим звуком выпрыгнули из рта. Передо мной стоял одетое в чёрный костюм существо с телом человека и головой мухи. Из спины торчала пара крыльев и несколько чёрных, мерзких, лохматых лап.

- А, проехали. Давай поторопимся, мне еще столько бумаг надо оформить. Вот, кстати, твои. – мушиные лапки протянули мне в руки папку, на обложке которой красовалась пентаграмма. – У нас тут адские объему работы.

Он противно засмеялся. Это не было похоже ни на человеческий смех, ни на жужжание мухи. Что- то среднее. Что-то, от чего меня начало тошнить.

- Ну ты понял. Адские. Мы же в аду.

Я в аду. Не в офисе, продаю товары по телефону, не в очереди в продуктовом между двумя вонючими толстяками, даже не на неловком ужине со своими отцом и мачехой, которая моложе его на 20 лет, а в аду. Настоящем аду. С пытками, огромными рогатыми демонами, пентаграммами на папках и этим странным парнем с головой мухи.

- Молчишь? А, да. У тебя, наверное, шок. Ничего, за вечность привыкнешь. Пойдем, покажу тебе твое рабочее место и отведу в отдел регистрации.

Рабочее место? Отдел регистрации? Какого черта тут происходит? Каламбур про «какого черта» показался мне смешным, и я глупо хихикнул. Хотя, это скорее всего от нервов.

Я послушно шел за гигантской мухой в костюме. Вспомнив, откуда мухи в аду, наконец спросил:

- Если мы в аду, то вы, выходит, Вельзевул?

- Да! А откуда ты знаешь?

- Любил перед сном смотреть дискавери.

- Любознательный. Тебе повезло, тут у тебя будет комната с телевизором.

- Боюсь представить, что показывают в аду.

- Чего бояться? Все показывают.

- В каком смысле «всё»?

- Ну, мы же тут между мирами находимся. Вы, люди, такие тщеславные, что решили, что ад у вас под ногами, а рай над головой. Ад – это пустое пространство между измерениями. Так что ад – он везде. Соответственно тут показывают всё. Только ты этого не увидишь. Телевизор только для старших сотрудников.

- А рай?

Вельзевул повернулся и недобро на меня посмотрел. Множество маленьких глазок с злостью уставились на меня.

- Тут про рай не говорят. Лучше бы тебе забыть это слово, если не хочешь, чтобы Вильгельм засунул твою полную надежд и стремлений задницу в кипящий котел к твоему – он открыл папку и пару секунд смотрел дело – соседу.

- Вильгельм?

- Ну вы знакомы. Он встретил тебя у ворот. Такой, смазливый, высокий, засунул того жирного в котёл.

Я нервно сглотнул. С Вильгельмом знакомиться ближе не хотелось. Вспомнил вопль моего соседа и меня передернуло. Вельзевул усмехнулся. Мы дошли до огромного зала с очередью. Кажется, тут очереди уже включены в список пыток.

- Вообще мы недавно наняли новеньких специалистов, они разгребают личные дела куда быстрее. Раньше очередь тянулась от входа. Занимай тут место. Если повезет, то за 200 лет успеешь дойти до того окна. – Он указал на окно, очередь до которого, примерно, была равна футбольному стадиону- Ну, давай, у меня куча дел.

Я посмотрел на него прищурившись, скривив рот. 200 лет в очереди? Это такой профессиональный юмор или мне действительно предстоит тут провести 200 лет? Мушиные крылья пришли в движение, и Вельзевул за пару секунд исчез.

Заняв очередь, я открыл папку, с пентаграммой.

Саймон Монтгомери, 26 лет. Рост… вес… даже место работы указанно: Коллинг Сервис, должность: агент по холодным продажам. Фотографию тоже приложили к личному делу. На ней я выглядел так, будто уже побывал в аду, что было не так далеко от правды.

Очередь двигалась, на удивление, быстро, но занявшим за мной очередь людям так не казалось.

- Куда ты прешь, кретин!?

- Что вы себе позволяете? Сударь, я думаю, вам нужно принести мне извинения и тогда я забуду вашу дерзость в мой адресс.

- Чё ты мелешь, старикан!?

- Чего и ожидалось от такой плебейской особы. Вы не лучше неандертальца, который…

Я хотел посмотреть, что там происходит и увидел, как здоровенный чёрный парень пустил в ход свои огромные кулаки. Старик, почему-то отпрыгнул и я, через секунду понял, почему. Моё лицо познакомилось с первоклассным нижним хуком. Я полетел над огромной очередью, сжимая папку в руках. Смотря на толпу людей, которая заполнила пространство, докуда хватало глаз, меня захватила тоска. Море грешников всех мастей уходило в горизонт. Я бы продолжил свои наблюдения, но стекло, в которое я влетел, было другого мнения. Моё лицо с характерным звуком скользило о него, после чего упёрлось в грязный, чёрный пол.

- Следующщщий… - раздалось шипение у меня над ухом – Не зззадержжживай тут всссех.

Передо мной сидела здоровенная, чёрная, человекоподобная паучиха, в прочем, я не удивился. Она имела огромное количество лап, на концах которых были человеческие кисти. Каждая лапа занималась своим делом: две лапы заполняли формы, 4 лапы раскидывали бумаги в шкафы, еще одна поправила очки, другая рисовала грустное лицо на запотевшем стекле, а последняя держала телефон.

- Давай бумаги, вечность тут собрался провести? А, поняла Тифани? Ве-е-ечность! – из соседнего окна регистрации раздался, уже знакомый, шипящий смех.

- С-с-сандра, ну ты, как с-с-скажешь, ох, не могу. – толстая паучиха рядом задыхалась от смеха

Я протянул бумаги.

- А, так ты работник.

- Работник? А что делают работники?

- Ну тут по-разному. Раньше всем выдавали вилы, чтобы пытать тех, кто оказывался в котле. Сейчас ассортимент стал больше. Прогресс, ты же в курсе. У вас уже изобрели телефоны?

- Да.

- А интернет?

- Да.

- А квазитрансляторный криптоволновый транспортер?

- Что? – я сморщил лоб, сделав тупое выражение лица

- Понятно. Сейчас подберем тебе инструмент.

Я заволновался. Какое чудовищное оружие пыток мне дадут? Друг мне придется стрелять в людей? Это было бы еще более- менее гуманно. А если вилы? Я же их не подниму! А вдруг меня заставят пытать людей голыми руками? Что за ужасное прибор мне дадут для пыток?

- Вот – она протянула мне телефон

- Телефон? - я разочарованно просопел, как ребенок, который на день рождения получил вместо велосипеда книгу юного бухгалтера.

- Ты же сказал у вас изобрели телефоны?

- Да, конечно, но…

- Забирай и вставай на красную отметку.

Я повиновался.

- Путеводитель в твоей камере. Все, пошёл!

Лапа нажала на красную кнопку, и я полетел по темному тоннелю вниз.

Если бы я знал, что ждало меня внизу, я бы предпочел котёл с кипящей лавой.

Я скользил по чёрному тоннелю с ужасом осознавая, что сейчас меня будет ждать что- то поистине пугающее. Что-то, что причинит мне чудовищную боль. Что- то зловещее проникнет в самую глубь моей черепной коробки, с яростной одержимостью начнет копаться там, после чего извлечет мой самый большой страх и с наслаждение произнесет «А-а-а-а… Вот оно».

Дыхание стало прерывистым, руки в оцепенении тряслись, пальцы судорожно хватались за стенки в попытке остановить этот кошмар. Я скользил, бился головой о стенки тоннеля и в конечном итоге внизу меня встретил тусклый свет.

Упал я, как обычно лицом вниз. Голова еще не оправилась от удара об окно регистрации, как вновь разразилась ноющей болью от знакомства с полом моей…

Я поднялся и увидел свою комнату. Да, ту самую, в которую влетел самолёт. Мой старый добрый кондоминиум. В словаре рядом со словом «серый» должно было висеть фото именно этой комнаты. Безжизненная бетонная коробка, площадью 27 квадратных метров. Квартирам студиям обычно дают классификации «бизнес класс», «средний класс» и «эконом». Моя являлась эконом вариантом, но правильнее было бы сказать «уныние класс». Стены, выкрашенные в бежевый, диван, который давно уже из белого превратился в серый. Ни цветов, ни картин, ни эротических журналов, ничего. Только мусор на полу и пустая пачка сигарет напоминала о том, что здесь кто- то когда- то жил. Затхлый воздух, давал понять, что ты скорее находишься в довольно уютном склепе, чем в квартире на окраине города. Вспоминая недавние события, доля правды в этом была.

На кухонном столе я увидел небольшую брошюру и пульт с одной кнопкой. Я взял их, улёгся на диван и открыл брошюру. На обложке её виднелась та же пентаграмма, что и на моей папке. Вводная страница гласила:

«Пункт 1.0 Привет. Если вы читаете это, вы, скорее всего, мертвы и попали в ад.

Пункт 1.1 По прибытии вам должны были выдать папку с вашим личным делом. На страницах 1 -60 есть подробная биография вашей жизни. Так же ваша жизнь изложена в видеоматериалах.»

Вся моя жизнь на видео? Звучало заманчиво, я взял пульт и включил телевизор.

Экран загорелся.

Я смотрел в глаза матери пока она держала меня на руках, когда я был младенцем. Я, практически, чувствовал тепло её рук. Её улыбка была такой нежной и тёплой. Отец стоял рядом, совсем еще молодой, без намека на седину, тогда он еще улыбался. Вот я играю в детском саду, дети сторонятся меня. Я сижу один с зелёным динозавром и строю городок из кубиков. После, одним лёгким движением руки, постройка разлетается на куски. Этот зеленый засранец знает своё дело. В комнату заходит обеспокоенный отец. Я стою в чёрном костюме и шортах и наблюдаю, как гроб медленно опускают в большущую яму. Из-за дождя мои сандалии сильно измазались в грязи. Мама не приходила домой уже долго. Как-то я спросил папу, почему и он меня стукнул. Я стоял в футболке, измазанной соплями и плакал. Школа. Брайан Блэйк назвал меня Дамбо из-за моих больших ушей, и я с ним подрался. Он меня поколотил, и отец отчитывал меня за это дома. Он сказал, что надо быть мужиком, а я размазня и из меня ничего путевого не выйдет, если позволю таким, как Брайан бить себя. Меня колотили до старших классов, пока Брайана не сбила машина. Я иду на концерт с друзьями, какая-то местечковая рок-группа. Первый раз пью, первый раз пробую сигареты. Алкоголь кажется горьким, но мне становится легко и весело. Меня начинает тошнить. Девушка, сидевшая рядом визжит, кажется, я попал на её платье. Болит голова. По дороге домой меня останавливает полиция и спрашивает документы. Меня все еще тошнит, алкоголь экстренно катапультируется офицеру на туфли. Папа вносит залог и забирает меня домой. Долго кричит на меня, говорит, что денег и так не хватает, а я еще позорю его своими выходками. Я хлопаю дверью. На столе стоит фотография мамы. Мне становится грустно, и я убираю её в стол. На вручение дипломов отец не пришел, оно и понятно, дела его издательства пошли в гору, он теперь занятой человек. На танцы я пришел один, а ушел с пышной девочкой со скобками и в больших очках. Она не была похожа на Наоми Кэмбл, но и мне не нужно было больше, чем простая женская доброта и ласка. Отец, как обычно, задерживался на работе, и мы пошли ко мне. Первый раз занимался любовью. Вышло не очень. Она меня утешила и больше я её не видел. Пошел в дорогой коллеж. Преподаватели видят во мне потенциал, а местные спортсмены повод для штуки. Спустя один курс им это надоело. Я провожу время в библиотеке. Читать мне нравится больше, чем писать. Отец привел домой женщину, велел называть её мамой. Она выглядит старше меня на 5 лет. За ужином мы молчим. Во мне ютится чувство, что я лишь наблюдаю за собственной жизнью и ничего не могу в ней изменить. Отец дает мне денег. Я решаю, что надо заявить о себе, покупаю 4 палетки пива, прихожу на студенческую вечеринку. Снова напиваюсь, снова меня тошнит, в этот раз оставляю содержимое желудка при себе. Симпатичная девушка и её друзья просят сделать для них кое- что. Я соглашаюсь. Мы идем в кабинет декана по темным коридорам, я опрокидываю ведро, нас ловит охрана. Девушка сказала, что я её заставил украсть результаты экзаменов, а её друзья её поддержали. Меня исключают. Снова кричит отец. Он говорит, что разочарован мной и раз я не буду учиться, значит я пойду работать и он не даст мне больше ни копейки. Про разочарование его замены для мамы я промолчал. Новая «мама» только презрительно смотрит на меня и никогда не разговаривает. Первая работа, на которой я задержался дольше, чем на неделю, работа по холодным продажам. Я продаю дамам за 40 дешевую косметику. При первой возможности снимаю квартиру и ухожу из дома. С отцом я не попрощался. Работа в офисе, мизерная зарплата. Два блока сигарет, полуфабрикаты в микроволновке, дискавери перед сном. Не виделся с отцом уже 2 года. Понял, что вчера был мой день рождения. Всем плевать. Пластиковые улыбки в офисе, зомби в метро, тени на проспектах. Из звонков на телефоне только быстрой набор доставки еды и смс о задолженности по счету. Первые опоздания на работу, мне делают выговор и обещают уволить, если еще раз такое повторится. Мысль о том, чтобы покончить со всем этим. Ни друзья, ни психолог мне не по карману. Пробую напиться таблеток, через несколько минут они выходят обратно. Плачу, будто мне 5 лет, и я сильно ушиб коленку. Хочу набрать телефон отца. Сбрасываю. Каждый день становится бессмысленнее другого. Смотрю из окна на самолет. Думаю, было бы здорово, улететь отсюда подальше и начать заново. Случайно толкнул соседа снизу, когда возвращался с магазина, ему это не понравилось. Следующую ночь он стучит мне в дверь. Вызываю копов. Они отпускают своего бывшего коллегу. Жизнь продолжает свой неторопливый ход. Работа. Дом. Сон. Работа. Дом. Сон. Работа. Дом. Сон. Утро, кофе, сигарета, злой сосед, самолёт влетает в мой дом.

И всё? Вся моя жизнь? У меня же ничего не было, я ничего после себя не оставил, никто не вспомнит обо мне. Отвратительная, жалка, серая, как эти стены жизнь. Я проникся жалостью к себе и горько заплакал. Несколько часов я плакал навзрыд, после отвернулся к спинке дивана и попытался уснуть. Я зверски устал. Поспать не получилось. Я не знаю, сколько времени я провел в таком состоянии, но жалость к себе постепенно сходила на нет. По крайней мере, тут сосед меня не застанет, а с работы не уволят. Никогда. Я снова сел за брошюру и начал читать

«Пункт 1.3 Вы в аду. Теперь вы не испытываете голода и жажды. Вы не можете уснуть, но усталость никуда не денется. Ушибы и раны будут болеть намного сильнее, чем при жизни, но не оставят следов.»

Я потёр лоб. Действительно, больно. Подошел к зеркалу в ванной, убедился в правдивости сказанного. Ни одного синяка.

«Пункт 1.4 Ваша камера – это пространство в котором вас и ваши крики, и страдания никто не услышит. Здесь вы во власти своих необъятных страхов»

«Пункт 1.5 Причины по которым вы попали в ад изложены на странице 81»

Я открыл папку. Страницу 81 я не нашел. Я пролистал еще раз, странница отсутствовала. Я разложил все бумаги на полу, насколько хватало пространства в комнате. Отодвинул диван ближе к стене и разобрал мусор на полу. Страница, будто, исчезла. Я открыл путеводитель и начал дотошно изучать правила. Из брошюры я узнал, что ошибок в аду не допускается и если я здесь, значит так и должно быть, причины не обсуждаются.

Может она вылетела, когда тот тип мне врезал? Или ошибка в отделе регистрации? Я начал думать.

Версия первая: ошибка в отделе регистрации и страницы быть не должно. Я случайно попал в ад и меня вернут обратно или отправят куда- то еще.

Версия вторая: страница потерялась и я, хотя бы узнаю, за что я здесь.

Во вторую версию мне верилось с трудом. Из вентиляции полезли мухи. Они начали назойливо жужжать, но, усевшись на телевизор перестали.

Телефон, лежавший в кармане, неожиданно завибрировал. Я посмотрел на экран, там было непрочитанное сообщение. Тексты был следующий: «Через 10 минут начинается рабочий день! Приведи себя в порядок и за работу! Тебе все объяснят на месте. И не халтурить, иначе у Вильгельма и для тебя найдется местечко в котле. P.S. Шучу, не только в котле. «В»». Не трудно было догадаться, что В – это Вельзевул. Как заботливо с его стороны предупредить меня о начале первого рабочего дня. Дверь в комнату, неожиданно, открылась. Жуткий, кроваво-красный коридор, в ожидании, разинул свою пасть. Я забрал телефон и собрал бумаги обратно, с вещами вышел в коридор. Дверь за мной захлопнулась, другая, в конце коридора, открылась. Из неё доносились голоса. Я, с опаской, зашел и увидел бесчисленное количество офисных столов, к которым, выходя из коридоров, вроде моего, выходили такие же люди. Я находился, практически, в начале зала, конец зала уходил в горизонт.

- Ммм, какой сладкий, как тебя зовут?

Я оглянулся, но никого не было видно. Я даже посмотрел под ноги, нет ли там очередного говорящего паука, но под ногами был только паркет, оформленный под мрамор.

- Наверху, дорогой.

Надо мной сидела женщина с змеиной головой, когтями она держалась за стену, нависнув надомной. Её язык коснулся моей макушки, и я взвизгнул. Она спрыгнула

- Такой вкусный, так бы и съела. Ты мне нравишься. Я буду пристально за тобой следить. – она подмигнула мне змеиными глазками. Это было бы даже мило, если бы не внушало мне первобытный ужас перед всеми рептилиями.

Выражение её лица изменилось на более злобное и она крикнула

- По местам!

Все уселись за рабочие места.

- Мы тут покупаем души. Ваша задача сбить цену до минимальной, т.е. сделать так, чтобы человек отдал вам душу за бесценок. И из шестисот отделов наш занимает последнее место. Знаете, чем платят в аду? Душами, чем создания, вроде нас, тут и питаются. Если в моем отделе не хватит душ, я сожру кого ни будь из вас. И ваша грешная душонка попадет в безраздельную пустоту и останется там до скончания времен. Если вы не хотите узнать, есть ли место хуже, чем ад, вам лучше начать работать прямо сейчас!

- А разве не дьявол лично заключает контракты с людьми за их бессмертную душу?

Женщина- рептилия, подпрыгнула, пролетела с десяток столов и набросилась на человека, задавшего вопрос. Человек истошно кричал пару мгновений, потом стих. Было слышно, как огромная змеиная голова с аппетитом поглощает его, после чего произнесла.

- Нет. Еще вопросы?

Все неожиданно кинулись копаться в папках на столе, кто-то тут же начал набирать телефонные номера.

- Так-то лучше.

Я осмотрел стол, увидел свод правил для звонков, начал пристально изучать. В неё описывалось, как проходит сделка и что для этого нужно.

Нужно было не много, подпись на контракте и капелька крови на нем. Звонки работали не совсем обычным путем. Из аппарата, напоминавшего странную печатную машинку, должен был выходить номер. Это номер мозговых волн человека, который, хочет заключить сделку с дьяволом. Первый звонок осуществляется по ту сторону, последующие звонки исходят из ада. Так работники телефонных продаж связываются с ним и заключается сделка. Когда все детали обговорены, человеку на определенное имя и фамилию отправляют контракт. Контракт заключается только с совершеннолетними людьми. После заключения контракта человек получает то, что хочет. Не на долго, максимум еще на 5 лет, после чего скоропостижно, а порой долго и в мучениях, умирает.

Запрещается: заключать сделку от имени другого человека, отговаривать человека от продажи души, а также всячески препятствовать продажи души

Этот пункт при разговоре с клиентом запрещено сообщать.

Аппарат, на котором должны были появляться номера клиентов молчал. Рядом лежала красная ручка и потёртый блокнот. Некоторые страницы в нем уже были исписаны. Я открыл блокнот и стал подробно изучать. Были записаны номера, имена, города, а рядом описания желаний. Записи гласили: хочу, чтобы жена вылечилась от слабоумия, хочу новую жену, хочу повышение по работе, хочу быть самым влиятельным человеком в городе, хочу быть лучшим рок- музыкантом. Список продолжался, а я продолжал удивляться масштабности и, в тоже время, мелочности людских желаний. Список был большой, и я не успел дочитать его до конца, когда на аппарате загорелась красная лампочка и не появился первый номер. Я набрал номер. На том конце послышались всхлипы и плач.

- Ало?

- А-а-а! Кто ты? – я и забыл, что говорю не по телефону, а напрямую у человека в голове. Наверное, это невероятно жутко.

- Вы просили о сделке мистер… - я попытался сделать голос как можно загадочнее

- О боже, я и не думал, что все эти штуки со спиритизмом правда. Да, простите меня, господин Люцифер. Меня зовут Нил Росс, я хочу…

- Погоди, погоди, давай сначала ты расскажешь, откуда ты, как ты дошел до всего этого, а потом обговорим условия сделки. – на том конце, ненадолго, повисла тишина и вновь раздались всхлипы.

- Я писатель. Я писал роман, работал над ним последние семь лет. Я принес его издателю, в надежде, что меня наконец то напечатают. Они забрали мой текст, моё творение, понимаете! Они сказали, что текст дрянь, а через месяц напечатали его, под другим именем! Я не могу потратить семь лет своей жизни на еще одну книгу, которую украдут. У меня нет идей.

- А вы пытались бороться за авторские права?

- Конечно пытался! Их юристы все сделали так, будто не я, а кто- то другой подписал договор и подделал мою роспись. Но роман то был моим! Я это точно знаю!

- Ужасная история. Чем вы теперь занимаетесь?

- А это имеет значение!? – нервно вскрикнул мужчина – Я хочу свою книгу! Я хочу стать известным писателем! Вся эта слава, автограф сессии, я хочу все это назад! Я потратил столько денег на это, я влез в долги. Мы поругались из-за этого с женой, и она уехала к маме в Огайо. Она сказала, что любит меня, но мне надо определиться, что для меня важнее она или моя дурацкая книга. Дурацкая! Семь лет моей жизни. Я не заслужил этого.

Мужчина зашелся плачем. Было слышно, что он старался сдерживаться, но не мог, а я не мог помочь ему в его горе. Он не должен платить такую ужасную цену за то, что по праву его.

Тишину разрушила огромная змеиная голова, которая практически, коснулась моего лица. Я вскрикнул.

- Ну, что, новенький, как успехи?

- Успехи хорошо – прошептал ей я, закрывая телефон рукой – мы почти заключили договор, но он просит время подумать до завтра. Могу я взять телефон с собой в камеру? К утру у вас уже будет свежая сделка.

Чёрные когти скользили по моей щеке. Змеиные глаза впились взглядом в мои.

- Ну как отказать такой милашке. Хорошо. Только помни: если оплошаешь, я с превеликим удовольствием сожру тебя. Медленно. Кусочек за кусочком. – Она подпрыгнула и направилась к другому концу зала.

Я бы посидел, если бы мог. Моё оцепенение прервал голос из трубки

- Ало? Мистер Сатана? Вы еще тут?

- Я всегда тут Нил. – зловеще произнес я – я свяжусь с тобой позже. Ты получишь то, что тебе нужно.

С этими словами я выключил телефон. Говорить от лица всемирного зла мне понравилось и я, даже, нашел это забавным.

Следующий номер принадлежал маньяку – убийце. Он хотел больше маленьких девочек для себя, а я сбил цену только до премиум-аккаунта на закрытый форум со всякими извращёнными видео. Эти видео были не настоящими, но ему не обязательно было об этом знать. Следующие мои клиенты не отличались порядочностью, цену я сбивал до минимума. Получалось лучше, чем, когда я продавал женщинам дешевую косметику. Я знал, что косметика ничего не поменяет ни в их жизни, ни в моей. Но здесь я мог остановить убийц, маньяков, насильников и просто фанатичных психопатов просто одним телефонным разговором. Внезапно, зазвонил колокол, и все встали со своих рабочих мест. На горизонте вышагивала новая фигура, а рядом с ней хорошо знакомая мне женщина - рептилия. Они шли между рядами и остановились около моего рабочего стола.

- Сэр, я знаю, показатели не большие, но мы стараемся.

- Значит плохо стараетесь. Вы худший отдел в аду. Люцифер с меня штуку спустит, когда узнает, как мало душ мы с вас получаем.

- Я понимаю

- Нет, не понимаешь, Нага. Если к следующей смене показатели не вырастут, мы отправим в расход половину твоего отдела. А когда они кончатся – он выдержал паузу и зловеще наклонился к ней – настанет твоя очередь.

Нага, в ужасе, застыла. Что это за чудовище, если даже она так его боится.

Неожиданно, демоническое создание, в отличном чёрном костюме, повернулось ко мне и указало своим красным, когтистым пальцем на меня.

- Сколько сделок ты сделал за сегодня, червь? – прогремел он

- Пятьдесят восемь, сэр – я сказал это необычно громко из-за страха, который испытывал перед ним.

В зале все начали перешептываться и смотреть на меня.

- Молчать! – громко прошипела Нага.

- Лучший показатель за сегодня. Хорошая работа, как тебя зовут? – спросил он уже более доброжелательно

- Саймон, сэр.

- Знаешь Саймон, я раньше я сидел за этим столом, как и ты. Видимо, это счастливое место. Продолжишь в том же духе, и станешь достойной заменой для Наги – Нага выглядела подавленно – Хотя, порой, я думаю даже кучка пепла была бы ей достойной заменой.

Закончив, он повернулся к Наге.

- Всего доброго, господин Баал.

- До скорого, Нага. – злобно прохрипел он в ответ.

С этими словами он исчез в языках пламени. Работников отправили по камерам. Блокнот и телефон я захватил с собой.

В камере я продолжил изучать записи в блокноте. Значит, до меня, эти сделки заключал Баал. Значит ли это, что он был человеком, перед тем как превратиться в демона – начальника местного адского сервиса по покупке и обмену душ? Вопросов было много. Блокнот был довольно большим, и он был, практически весь, исписан. Через какое- то время все записи начали сливаться в одну, пока я не зацепился глазом за одну запись. Желание гласило: хочу, чтобы издательство отца было одним из лучших в стране. Имя Саймон было написано четко, а вот другое – зачёркнуто. Я пытался разобрать, что это за имя, но так и не смог. Проглядывалась первая буква «Ч» а дальше чернила ложились толстым чёрным слоем. Город Колумбус. Стоп, это же мой город. Нарастающая тревога быстро выбила из меня усталость, я решил набрать номер. Тишина комнаты давила на меня, казалось еще немного и голова взорвется. На том конце я услышал голос, который не слышал уже очень и очень давно.

Отец разговаривал со своей новой женой. Я не успел толком разобраться, о чем они спорили, вскоре я услышал, как захлопывается дверь. Отец, возможно, ушел в свой кабинет. Слышу, как он бормочет что- то непонятное под нос, кажется я услышал своё имя. Слышу, как он наливает что- то в стакан, наверняка это виски из его стола. Далее зазвонил телефон.

Я сбросил вызов. Внезапный взлет издательства отца, после моего совершеннолетия, отсутствующая страница с причиной моего пребывания в аду, двойное имя и желание, которое не было моим. Он подсунул эти документы, когда мы вместе заполняли бумаги о поступлении в колледж. Мой отец продал мою душу. Я здесь, в аду. Вместо него. За что? Почему он это сделал со мной? Я не заслужил этого!

Недостающие детали большого пазла с грохотом и треском влетели на свои места, да так, что мне казалось, что моя голова сейчас затрещит. Я упал на пол и начал кричать. Долго, истошно, пока хватало воздуха. Затем начал громить все, что попадалось под руку, переворачивать диван, швырять телевизор, журнальный столик, на котором лежала брошюра и пульт. Время спустя я выдохся и на смену гневу пришла необъятная тоска. Она, теплым, ласковым одеялом окутала меня и я, проникнувшись ею, зарыдал. В этот раз тихо, с обидой, как в далеком детстве. Я вспоминал лицо матери, как вместе нам было хорошо, как отец смеялся с нами. Как она заболела. Как она умерла. Как горевал отец и злился на меня. Я вспоминал все это и плакал.

Время спустя я пришел в себя. Если Баал сидел на моём месте, выходит это он заключил сделку, и он, вместе с отцом, виноваты в моём пребывании здесь. Выходит, в аду тоже нарушают правила.

Рядом лежал блокнот, открытый на свежей странице, и я вспомнил, что должен сделать звонок, чтобы не оказаться в месте похуже, чем ад.

- Нил? Ты меня слышишь?

- Слышу, тёмный лорд, господин Люцифер

- Так, для начала, перестань так меня называть. А теперь послушай внимательно. Ты хочешь вернуть свою книгу, и я тебе помогу. Откуда ты?

- Да, простите, я не сказал. Колумбус сэр.

- Колумбус? Ты случайно не пытался работать с издательством Монтгомери Паблишинг? Их офис на пересечении четвертой и восьмой авеню, в центре.

- Откуда вы...? Ой, простите, вы же дьявол.

В этот момент у меня созрел план. Дьявольски хороший план.

- Нил, я думаю, мы можем быть полезны друг-другу.

---

План был идиотский. По крайней мере Нил был полностью уверен в этом. Новая идея для книги, которую ему надиктовал Дьявол или кто он там, была ему не по душе. Он вообще считал всю эту фантастику глупостью и выдумкой для простофиль, пока в пьяном бреду, в попытке доказать обратное себе и будучи в полном отчаянии он не позвал того, кто откликнулся. Он не спал нормально уже несколько дней. Этим дождливым утром он обнаружил у себя на столе контракт и ничуть не удивился тому, что тот попал в его дом, когда тот был закрыт на все замки. Договор о продаже души он положил в общую папку с документами, в которых сообщалось, что он больше не имеет претензий к Монтгомери Паблишинг. Он сложил все бумаги в потертый дипломат, взял зонт и вышел из дома. Начало осени сопровождалось сильными дождями, что было для Колумбуса большой редкостью. Автобус ехал до пригорода час и этот час Нил Росс тревожно спал, облокотившись лысеющей головой на оконное стекло. Пригород встретил его большими, светлыми, двухэтажными домами с стриженными газонами, лужайками с садовыми гномами и газетами на крыльце, заботливо упакованными в целлофановые пакеты. Правда вся эта семейная идиллия, как с обложки рекламного буклета, казалась невероятно серой и, даже, пугающей. Он шел, пока не увидел почтовый ящик, на котором было написано Мантгомери. В окнах дома горел свет, значит Чарльз Монтгомери должен был быть дома. Дверь открыла молодая девушка, по виду напоминавшая его дочь.

- Могу вам помочь?

- Здравствуйте, меня зовут Нил Росс. Я ищу Чарльза Монтгомери, это насчет моей книги.

- Одну минуту – она закрыла дверь и послышался противный, протяжный голос – Любимы-ы-ы-ый! Там к тебе какой- то Нил насчет книги!

Послышались шаги, и Чарльз открыл дверь.

- Я сказал вам, что авторские права на вашу книгу не обсуждаются. Если вы сейчас же не провалите я вызову полицию.

- Мистер Монтгомери, я не пришел ссорится. Я устал и хочу покончить со всем этим. Моя жена ушла, а машину я продал, чтобы оплатить юристов. Моя жизнь летит под откос. Я принес бумаги, тут говорится о том, что я отказываюсь от авторского права на книгу.

- Если что, у меня в доме есть охрана и ведется видеозапись. Если ты не хочешь уничтожить свою жизнь и жизни своих близких, лучше бы нам действительно уладить все, как взрослые люди. Согласен?

- Да, сэр.

- Договорились, заходи.

Нил следовал за Чарльзом в его кабинет. Первое, что он заметил это большая бутылка виски, пустая почти на две трети. Чарльз предложил выпить, но Нил отказался. Плану надо следовать на трезвую голову. Хотя, после того, как он получит своё, опрокинуть пару стаканов дома лишним не будет. Чарльз уже выглядел не совсем трезвым, об этом говорил запах спиртного, который от него исходил, который Нил учуял еще на крыльце дома. Документы были разложены в 2 стопки, место для подписей находилась в нижнем правом углу. Эти документы Нил специально изменил под тип дьявольского договора. За подписанием Чарльз прикончил остаток бутылки. За час с лишним он прочитал и изучил первую кипу бумаг и уже бегло подписывал уголки копий в второй. Нил изо всех сил пытался унять дрожь в коленях. Вдруг он заметит? Тогда, в лучшем случае Нилу светит психушка, а в худшем…

- Вот и все. Теперь проваливай.

Нил собрал бумаги в дипломат

- Ещё кое- что, меня просили передать – голос Нила дрожал. Сейчас он скажет то, за что Чарльз, возможно убьёт его, но раз он зашел так далеко, деваться некуда. Чарльз привел все к этому. Его жадность привела.

- Никакие деньги не помогут вам вернуть Саймона, Чарльз. Особенно, если учесть, что сейчас он страдает в аду.

- Что ты сказал!?

Монтгомери вышел из себя и кинулся на Нила. Молодая сожительница Чарльза это заметила и вызвала полицию. Нил, вскоре, был доставлен в ближайшую больницу, в руках он держал бумагу, испачканную кровью. Чарльз хорошо его отделал, несмотря на то, что ему тоже досталось. В тот же вечер у Чарльза случился приступ, разумеется, совершенно случайно.

---

Так или иначе этот день должен стать моим последним днем в аду. Либо я отправлюсь в темнейшую бездну отчаяния, либо выберусь отсюда. В любом случае, настало время сделать что- то. Я устал от того, что другие играют с моей жизнью.

- Госпожа Нага? – стараясь перебороть страх, я громко окликнул в пустоту зала

- Что там касается твоего обещания, сладкий? – неожиданно быстро она оказалась прямо у моего лица

- Я выполнил обещания и нашел кое-что очень интересное для вас. Это касается Баала. – Тут выражение её лица сменилось на гнев.

- То, что он сказал вчера не говорит о том, что ты способен меня заменить. Мне ничего не мешает сожрать тебя прямо сейчас.

- Баал нарушил правила. У меня есть доказательства этого.

- Ты понимаешь, что ты говоришь? – её змеиный язык скользнул по моей шее я вздрогнул.

- Прекрасно понимаю. До начала работы у нас есть еще время, мы можем пройти в мою комнату?

- А ты игривый. Если что, не обижайся, если я распотрошу тебя там.

Время спустя, мы вышли из комнаты. Нага все это время молчала не перебивая, но под конец серьёзное выражение её лица изменилось на зловещее. Улыбка растянулась и оголила острые зубы. Тихо, злорадствуя, она тихо смеялась.

- Что будете делать с этим, госпожа Нага?

- Да так, дорогой, сначала мы встретимся кое с кем

Она вцепилась в моё плечо когтистой лапой. Под ногами вспыхнуло пламя, и я исчез в адском пожаре еще до того, как успел издать подобие крика.

Мы оказались в огромном чёрном, как смоль кабинете. На стульях сидели Вельзевул, Баал и мой отец.

- Что у вас с отцом за проблемы с Вильгельмом? Его тоже чуть не кинули в котёл, как только он зашел.

- И зачем мы здесь? У меня еще шесть сотен отделов, между прочим.

- А затем, что ты нарушил правила – довольно процедила Нага

- Как ты смеешь предъявлять мне такие обвинения, мерзкая земноводная стерва?

- У этого паренька твой блокнот, а этот старикан – человек, с которым вы провернули аферу и нарушили правила. Он должен был попасть в ад, а не этот аппетитный зайчик. Вот настоящий договор, который был подписан сегодня, можем сравнить с тем, который составлял ты. Если не веришь, можем вместе посмотреть на видео историю этого старика, там, наверняка, можно будет услышать твой голос. Ты ведь это сделал тогда специально, чтобы обойти меня и получить повышение. Не так ли?

- Это правда, Баал? – Вмешался Вельзевул

Баал хотел кинуться на Нагу. На мгновение комната разразилась диким ревом, шипением и криками, после чего, эхом, исчезло в темноте. Мушиные лапы Вельзевула проткнули Баала насквозь, как зубчатые, чёрные копья. Баал лежал и яростно сопел в пол, пытаясь вырваться. Вельзевул злобно посмотрел своими мушиными глазками на Нагу и злобно, с шипением, процедил:

- К главному, все трое, живо.

Они исчезли в огненной вспышке, оставив после себя несколько искр.

В чёрном небытии остались только я и отец.

- Саймон, я хотел извиниться – начал отец, но я врезал ему так, что он свалился со стула

- Извиниться!? Ты в своем уме!? Я в аду! Моя жизнь на земле была жалкой и ничтожной, я жил с чувством страха и трепета перед тобой, что не смогу оправдать твоих ожиданий! Я чуть не покончил с собой и даже в этот момент я побоялся сказать тебе об этом!

- Я потерял жену!

- А я мать!

- Она умерла из- за тебя.

Эхом эта фраза разлетелась по комнате и пару мгновений я стоял не шелохнувшись. Меня пробрала дрожь.

- О чем ты говоришь?

- После родов она заболела. Врачи сказали это что- то постродовое. Я не знал, что делать, я был в отчаянии, и ты назойливо спрашивал меня «Где мама?». Я не знал, что тебе ответить. Маленький кусок дерьма, убивший мою жену! Ты жил в моём доме, ел мою еду, мне приходилось вытаскивать тебя тюрьмы, после всего что я делал, не смотря на прогорающий бизнес! Не смотря на все это ты просто рос мелким бесполезным слизняком! И я всего лишь взял своё. Можно подумать, тебе было хуже. Ты, всего лишь, пожил в отдельной квартирке на окраине пару лет, я растил тебя больше 20 лет. Двадцать лет ада в обмен на 2, думаю, ты мне еще задолжал.

- Жаль мама не слышит, какой ты кусок…

- Не смей он ней говорить!

Он замахнулся, чтобы ударить меня, но тут тонкая красная нить прорезала темноту комнаты. Раздался треск и грохот, нить разрасталась, пока не образовала огромную стену огня. Этот огонь отличался от земного, будто бы от него шел только жар, но не свет. На фоне горящей стены я увидел темный силуэт. Он отбрасывал длинную тень, которая встала ровно между мной и отцом.

- Чарльз Монтгомери, приказываю сесть на место и ждать, пока я не разрешу тебе пошевелиться.

Отец, вдруг, со стеклянным взглядом опустил руку, разжал кулаки и тихо сел, сложив руки на колени.

- Саймон, прошу в мой кабинет…

Голос был странным. Он не напоминал ни мужской, ни женский, был невероятно вежливым и гостеприимным, но от чего- то, все, что было у меня внутри перевернулось и меня чуть не стошнило от страха.

Я шел к стене огня. Идти становилось все сложнее и сложнее, жар будто хватал меня за горло, забивал лёгкие, дышать становилось все сложнее.

- Ой, я совсем забыл, что ты человек, извини, я на минутку. – Кто- то, позвавший меня, достал из кармана что- то, напоминавшее пульт, и стена огня пропала. На её месте появились красные фонари, будто я попал в джаз клуб.

Я спокойно дошел до конца комнаты и увидел человека в прекрасном чёрном костюме, чёрной рубашке и красном галстуке. Из кармана его пиджака виднелся красный платок, сложенный треугольником, на котором красовалась пентаграмма. Кожа его была чёрной, а в глазах горел огонь. Из головы торчали два огромных рога.

- Ко мне редко заходят люди, сотрудники уже привыкли проходить через стену огня, знаешь ли. Думаю, ты уже догадался, кто я.

- Вы Дьявол?

- Можно просто Люциус, мой сотрудник доставил тебе неудобства, насколько я понимаю?

- Что вы, я без претензий, просто хочу вернуться домой

- Нет, нет, нет, я бы хотел обсудить с тобой этот момент.

Мы зашли в его кабинет. У чёрного стола стояла пара кожаных красных кресел и он, жестом, предложил мне сесть.

- Сигарету? – спросил он

- Да, пожалуйста.

Он протянул мне пачку синего бонда, который я курил столько лет. Я хотел попросить огня и он, щелчком, призвал небольшой огонек на кончике сигареты, и я крепко затянулся.

- Чудо вещь, да? Сам порой удивляюсь, как я до этого не догадался. – я молча согласился с ним.

- Саймон, мне, правда жаль, что мой сотрудник доставил тебе столько неудобств. Невиновному человеку не место в аду.

- Но я ведь чуть не покончил с собой! – на это Люцифер рассмеялся.

- Боже, тебе продали таблетки от запора. Тот продавец в ночной аптеке перепутал таблетки. – мне стало ужасно неловко, и я покраснел, хотя, в свете красных ламп, этого не было заметно.

- Мне нравится, как ты работаешь, Саймон. Ты целеустремленный, у тебя острый язык и цепкий ум. Мы могли бы сотрудничать на добровольной основе. Для тебя люкс комната с меж пространственным телевизором, грешницами по пятницам и прочими прелестями. Что скажешь?

- Благодарю, господин Люцифер, но я должен вернуться. – Люцифер помрачнел.

- Все из-за отца, да? Понимаю, у меня с моим тоже не ладится, знаешь ли. Хорошо, иди. Нага тебя проводит.

Уходя, в след Люциферу, погруженному во мрак воспоминаний, я крикнул

- Люциус, мой отец заслуживает быть здесь и, несмотря на это, когда ни будь, я смогу его простить. Что бы вы не сделали, возможно ваш отец уже вас простил.

Двери захлопнулись, и комната вновь погрузилась во мрак. За мгновение до этого я успел уловить печальную улыбку на его лице.

Нага прижала меня к стене и нежно провела языком по моему лицу.

- Мой сладкий зайчик, ты превзошел все мои ожидания.

Я в ужасе смотрел в её змеиные глаза, который смотрели на меня то ли с нежностью, то ли с желанием сожрать

- Спасибо, Нага. А что теперь будет с Баалом и отцом?

- Баала сожрали перед тем, как позвать тебя в кабинет, теперь я на его месте. А отец... не знаю, пусть главный решает.

Я печально кивнул.

Время спустя Вельзевул провожал меня к лифту, ведущему из ада. Стоя уже у выхода, я решил задать ему вопрос

- Вельзевул, секретарша спрашивала меня про какой- то транслятор, что это такое?

- Квазитрансляторный криптоволновый транспортер?

- Да

- А, не бери в голову, это просто дурацкая шутка.

Я улыбнулся и встал в двери лифта.

- Все равно через лет 10 – 20 вас заменят роботы.

- Что!?

- Увидимся! – он помахал мне всеми лапками и нажал на кнопку, после чего лифт залил яркий белый свет.

Я проснулся в больнице. На соседней койке лежал мужчина, лет 50, весь в гипсе и бантах. Рядом стоял потёртый дипломат. Я попытался встать, но упал и опрокинул дипломат, из него посыпались бумаги. На одной из них я сумел прочитать: Я, Нил Росс, отказываюсь от своего авторского права на роман «Осень любви». Мимо проходила сестра и я окликнул её.

- Мистер Монтгомери! Вы пришли в себя! Это же чудо!

- Скажите, а этот парень, он поправится?

- Мистер Росс? Да, он просто спит. Побочный эффект лекарств.

- Хорошо. У меня есть просьба, поможете?

- Конечно, воды?

- Нет. Бумагу, много бумаги. И ручку.

Через месяц Нил сидел в приемные издательства. Его авторские права, на «Осень любви» ему вернуло издательство и пусть Монтгомери Паблишинг переживала не лучшие времена, они предложили Нилу и другим обманутым писателям новые, более приятные и более оплачиваемые условия сотрудничества. Старый руководитель скончался и руководство сменилось, но Нил не придавал этому значения. Ему позвонили вчера и сказали, что новая книга настолько хороша, что глава издательства лично хочет встретится и обсудить с ним дальнейшее продвижение романа.

В приёмную вошел человек и протянул Нилу руку.

- Ну здравствуй, Нил.

Голос Нилу был знаком. Холодок пробежал по его спине, и он медленно, с ужасом понял глаза, смотря на молодого парня в чёрном, деловом костюме.

- Я думаю, мы можем быть полезны друг-другу.