1

 

Ранним утром на горизонте показались белые башни Лейберна.

Этот небольшой город известен тем, что в нем ежегодно проводят свои собрания и встречи представители магического сообщества. Самые разные маги, волшебники и колдуны собираются здесь для обсуждения, решения проблем, обмена опытом, и просто из-за желания похвастаться собственными достижениями, а также для того, чтобы вволю посплетничать и поинтриговать. На период проведения таких собраний – они проходят в разные календарные дни, спонтанно – древний город, славившийся свое степенностью и размеренным укладом жизни, преображается. Наполняется тайнами, чудесами, и удивительными происшествиями, – даже становится полигоном для сражений. Соперничающие маги приезжают только для того, чтобы отыскать здесь своего врага, и с проклятиями обрушить на его голову громы и молнии…

Высоко в воздухе три голоса вели спор. Решался вопрос, с драконом ли идти в город.

– … предлагаешь мне стоять на ветру и дожидаться вас, как это было в Прадве?! Все веселье снова достанется вам двоим, а я стой под стенами как бедный родственник… Нет, не хочу даже думать об этом. Искать Фезинирта я пойду с вами. Пригодится мой нюх, в конце концов, – привел последний аргумент Морраирмус.

Не всякий решится спорить с драконом вообще, а уж сидя у него на спине, где-то в облаках, и подавно. Во всяком случае, актер бродячего театра на это не решился. И это несмотря на то, что с Морраирмусом был знаком с ранних лет. Сигантий судорожно сглотнул и покрепче ухватился за седло на спине дракона. Прочное, надежно прицепленное, оно все же не внушало доверия. Сколько падать, подумал с содроганием актер, очередной раз заглянув в бездну под ногами. Далеко внизу проплывала земная твердь, похожая на лоскутное одеяло.

– Мор прав, – поддержал дракона Сигантий Тизм.

– Нет, не прав, – возразил Пеллит. Бывший наемник восседал впереди и ему в лицо нещадно били струи ветра – не прав. Мор, тебе нельзя в Лейберн. Там полно магов. Эти субъекты известны своей болезненной склонностью к опытам, и тем, что готовы рискнуть собственной жизнью ради малейшей возможности разузнать что-то новое. Увидев тебя, дракона, они тотчас же накинутся с глупыми вопросами и анкетами – и ты сам не обрадуешься. Там всякие волшебники, они способны на такое! Водят дружбу с разными духами, и чуть ли не с пеленок повязаны со всякой нечистью. Нет, оставайся за Лейберном.

– Знаешь, Мор, вообще-то наш друг прав, – неожиданно согласился Сигантий – эти люди, они не в своем уме. К нам ходил на представление один такой, в балахоне и колпаке со звездами. Ооо… – закатил он глаза.

Дракон к этому времени уже и сам решил, что лучше переждать поблизости. Два дня тому назад Пеллит ловко преподнес актеру новость о растрате, и тот не обиделся и не разозлился. С Фезиниртом получится также, пусть они идут вдвоем – лучше не мешать.

– Я останусь, – подвел итог Морраирмус – но это в последний раз.

Дракон пошел на снижение, и совершил мягкую посадку недалеко от города, за горбатыми холмами.

Два человека покинули спину огнедышащего приятеля, и, помахав рукой на прощание, отправились в Лейберн.

 

2

 

Они без осложнений попали внутрь, и теперь, бросая во все стороны любопытные взгляды, прохаживались по улицам.

Лейберн – город красивый, уютный, чистый, расположился на нескольких возвышениях, и поэтому его извилистые улицы вели себя несколько волнообразно – повышались или понижались, вздымались над окрестностями или бросали на дно. Куда ни кинь взор, все сделано из маленьких камешков, скрепленных раствором, – и от этого каменного изобилия веяло прохладой, спасительной жарким летом. Высокие в три-четыре этажа дома украшены разнообразной лепниной, дружелюбно смотрят окнами, повсюду на них аккуратные балкончики и миниатюрные фигурки – все это придает жилым зданиям игрушечный и милый вид.

Во многих местах находились памятники, – и кто только не стоял на каменных постаментах, каким только образом не отметилась фантазия скульпторов. Люди, диковинные существа, непонятные предметы, события, но более всех примечателен памятник, изображающий двух искателей приключений.

Центральная улица оканчивалась городской библиотекой, и друзья некоторое время постояли перед ее потемневшими от времени тонкими колонами – дух традиций старого города ощущался здесь с особенной силой. Изредка выходили люди, держа в руках внушительные тома, глаза близоруко щурятся, мечтательный вид – завсегдатаи библиотек. Они шествовали неспеша, и из-под ног, обнажая каменную грудь площади, врассыпную разлетались голуби.

Когда друзья свернули в боковую улочку, их восхищенным взорам предстал мраморный фонтан. Опустевший город походил на сказочный сон, и ленивые прозрачные струи придавали ему особую невесомость. Хотелось устроиться поудобней и, слушая журчание воды, грезить наяву.

Полюбовавшись, они двинулись дальше.

– Надо искать Фезинирта, – сказал Сигантий – Но где? – они прилетели в Лейберн не для прогулок, а с целью отыскать старого друга и предложить ему работу.

– Спроси у прохожих.

– Прохожие, – фыркнул актер – я вообще сомневаюсь, что этот город обитаем.

– А вот по той стороне улицы человек идет.

Они остановили пожилого человека и вежливо расспросили его, где будет проходить Собрание магов.

– Проходить?! – в голосе мужчины звучало удивление – Оно уже проходит. Идите прямо, свернете налево, пройдете мимо памятнику двум искателям приключений, направо, минуете храмовые постройки. И – сразу за поворотом,… а теперь оп! – и человек артистично провел рукой в воздухе. Тотчас, захлопав крыльями, взвился белый голубь.

Друзья переглянулись.

– Оп! – человек извлек из уха Сигантия перламутровую ракушку – Оп! – щелчок пальцами, и изо рта пожилого мужчины показался маленький шарик, он спрятал его в карман, похлопал – и в следующее мгновение вытащил ворох цветных платочков, нанизанных на тонкую бечевку.

– Вы – фокусник? – полюбопытствовал актер.

– Фокусник? Нет, я – маг! – но под взглядами друзей мужчина стушевался и горестно произнес: – Да, фокусник. Всего лишь фокусник. В этом трагедия всей моей жизни, – с этими словами он побрел, повесив голову, своей дорогой. Веревка с платками уныло волочилась по пятам.

Следуя указанной дорогой, Пеллит с Сигантием снова миновали памятник двум искателям приключений, но ничего похожего на Собрание магов не обнаружили. Никакого оживления, пусто.

– Где же?

– Спроси еще одного, – посоветовал актер – Вот, кстати, этого потешного карлика, что идет на встречу.

Но карлик подошел к ним сам.

– Вы не подскажете, где проходит Собрание магов? – в голосе Сигантия Тизма звучала плохо скрытая насмешка.

– Вот как! Потешный карлик, значит? – он едва доставал друзьям до пояса.

– Вы слышали? – изумился актер – но вы же были далеко… Вы – волшебник?

Вместо ответа карлик приподнялся на носки, и провел ладонью перед лицом Сигантия.

– Опять фокусы? – сразу заскучал актер.

Посмотрев на друга, Пеллит отшатнулся.

– Сам взгляни, – он вытащил из кармана зеркальце.

Вглядевшись в отражение, Сигантий Тизм взвизгнул. На лице под испуганными глазами торчал птичий клюв. С растерянным видом актер защелкал клювом, и пространство огласилось жалостным чириканьем.

– Извинись, – сказал Пеллит – ты сам виноват. Хотя можно и так оставить. Прицепим к Мору, рядом с седлом, клетку с жердочкой, будешь в ней передвигаться, – бывший наемник засмеялся, когда представил, как дракон летит, взмахивая крыльями, а в лапах держит за колечко внушительную клетку. Сигантий приник к прутьям решетки, у ног рассыпано зерно, поодаль стоит корытце с водой.

Сигантий взволнованно зачирикал – это означало извинения. Карлик отрицательно покачал головой, и актер издал настоящую переливистую трель, полную страха и жалоб. Карлик, похоже, остался доволен, он снова провел ладонью перед лицом. Посмотрев в зеркальце, Сигантий облегченно выдохнул.

– Похоже, вы самый настоящий волшебник, – подобострастно предположил актер.

Карлик указал пальцем в сторону и исчез.

Некоторое время друзья растерянно смотрели на то место, где он стоял.

– Да, хорошо, что Мор остался снаружи. С этим господами шутки плохи. Кстати, куда он указал?

– Думаю, он ответил на наш вопрос. Пойдем…

Все еще не оправившись от увиденного, они проследовали в указанном направлении. Дома постепенно расступились, открыв просторную площадь, в центре которой возвышался гигантский амфитеатр. Все пространство вокруг здания было заставлено экипажами и каретами. В воздухе сновали диковинные фигуры с крыльями, на метлах, парили непонятные агрегаты. Толпились люди самой причудливой наружности, фыркали лошади. Некоторые из них, как заметили друзья, переговаривались по-человечески. Когда одна из них, коричневой с пятнами окраски, заметила зрителей, то отсалютовала им копытом.

– Что вы хотели? – к друзьям подскочил человек в синей ливрее.

– Мы, – растерялся Пеллит от окружающих его чудес – мы на лошадей смотрели, они…

Человек прижал палец к губам и повлек друзей в сторону:

– Каких лошадей? Вы думаете, бывают говорящие кони? В вашем возрасте в такие сказки давно не верят.

Сигантий повернулся и ткнул пальцем.

– Да не тычьте пальцем, вы, невежа. Это никакие не лошади, а заколдованные маги Ивенто Мрачный и Флемис Пегий. Они были людьми, но за провинности превращены, и пребывают в таком облике второе столетие. Они также пришли на собрании. Надеюсь, они вас не слышали. Это вспыльчивые господа. Как вы не догадались сахарок им предложить! От вас бы тогда и мокрого места не осталось. Смотрите…

Кони, степенно цокая, направились к входу в амфитеатр, вежливо поздоровались с привратником, и завязали с ним разговор. Похоже, кто-то из них пошутил, привратник залился смехом. Спустя мгновение кони скрылись внутри.

– Уф, пронесло, – человек в ливрее вытер вспотевший лоб и воззрился на друзей – что вы хотели? Вы, сразу видно, обычные люди. Простые. Простые как… как… – он защелкал пальцами, подыскивая слова.

– Мы ищем господина Фезинирта, – опередил Пеллит, опасаясь, что будет произнесена какая-нибудь грубость.

– Я отведу. Прошу следовать за мной, и будьте осторожны, не заденьте плечом кого-нибудь, в противном случае я вам не завидую…

 

3

 

Ведомые непонятным человеком, они зашли внутрь здания и замерли, затаив дыхание, под аркой. Открывшееся зрелище ошеломило и сразило их наповал.

Снаружи не слишком большой, внутри амфитеатр был невероятно просторен – простенькая игра господ волшебников с пространством, доверительно шепнул проводник. В центре вместительного здания размещалась круглая арена. Ряды для зрителей вокруг нее начинались прямо от земли, имели ступенчатую структуру и возносились высоко – под самое небо, под облака – там, казалось, мелькают причудливые силуэты. Стоило к ним присмотреться, как в глазах начинало рябить.

– Важные гости, – сообщил человек в ливрее, проследив направление взгляда – им самые высокие места. Они прибыли оттуда …. – он замолчал и боязливо втянул голову в плечи.

В некотором смысле друзья его понимали, им показалось, что силуэты наверху имеют мало общего с человеческим обликом.

– Вы их видели? – спросил актер. Завороженный, он смотрел вверх. Воображение закипело, рисуя невообразимые физиономии, новые миры.

Проводник пришел в ужас:

– Молодой человек, вы не в своем уме. Конечно, нет. Эти господа, они приходят на нашу планету очень редко, и только в это зал – на собрание. Может там боги – кто знает?! Их никто не видел, не слышал, напрямую они в собрании не участвуют, довольствуются ролью зрителей.

Впрочем, ответ Сигантий прослушал. Актер вообразил как в специальном снаряжении для лазания, цепляясь крюками, просто руками, увешанный веревками он карабкается по рядам наверх. Доползает до самых верхних мест и там его с распростертыми руками встречают небожители, приглашают к себе, поят вином, отвечают на все вопросы, предлагают исполнить заветные желания. Сигантий зажмурился. Долгожданный театр, свой собственный, и на очаге бурлит, благоухая, баранья похлебка – вот что он попросит. И следующее видение: он в кругу актеров хвастается, как провел выходной день с богами, и что они рассказали, и какого цвета нижнее белье у Франчески, красивой дочери бургомистра Прадвы – об этом он спросит в первую очередь…

– Эй, очнись, – ткнул его локтем в бок Пеллит.

Места в средней части амфитеатра были свободны, там никто не сидел, но первые восемь рядов, что ближе к земле, оказались битком набиты. Сложно было протолкнуться. Маги и гости Собрания беспорядочно сновали, протискивались на свои места. Наступали друг другу на ноги, толкались и ругались. То и дело сверкали вспышки и раздавались крики боли, а в воздухе стоял беспорядочный гвалт. В какой-то момент глаза начинали уставать от разноцветных одежд и белоснежных бород.

Пеллит улыбнулся, когда представил, что Фезинирт отрастил себе такую же.

В основном на Собрании присутствовали – в нижней части, по крайней мере – люди. Иногда мелькали гномы, зеленые гоблины в белых завитых париках, и совсем уж неизвестные существа. В четвертом ряду Сигантий разглядел знакомых – Ивенто Мрачный и Флемис Пегий посиживали на крупе, вытянув передние копыта, и время о времени, ожидая начала, молодецки потряхивали гривами.

– Постойте здесь, – друзья отошли от входа и прислонились к стене – господин Фезинирт сейчас,… а вот и он сам.

 

4

 

Продираясь сквозь пестрое буйство, маг спешил вниз.

Когда он спустился, друзья убедились, что Фезинирт нисколько не изменился. Высокий, угловатый, одетый в зеленую мантию с красными узорами, – то были непонятные значки, они порой искрились и потрескивали, и воздух вокруг начинал подергиваться. Это одеяние странным образом шло нескладному облику мага, его разноцветным глазам. Волосы как всегда торчали в разные стороны, он так и не научился их расчесывать, так же как и не научился бриться – на щеках неровная щетина и порезы.

Фезинирт пробирался к ним, со всех сторон осыпаемый ругательствами – он был очень неловок, каждого толкал, всем наступал на ноги, и, к тому же, седобородые кудесники всерьез его из-за возраста не воспринимали.

– Сигантий, Пеллит! – разноцветные глаза сияли – друзья мои… – он развел руки в разные стороны, и тут же левой ладонью сбил шляпу с какого-то субъекта.

Маг повернулся, чтобы поднять шляпу и принести извинения, но отстранился и с негодованием произнес:

– № 4.

Человек неестественного бледного цвета, как рыбье брюхо, отряхнул шляпу, напялил ее на свою голову и с достоинством сказал:

– Не № 4, а Икер Кроццвех. Это мое имя, потрудись запомнить.

– Для меня ты навсегда № 4, очень неудачный экземпляр, – и маг снова, на этот раз намеренно, сбил шляпу.

Икер вспылил:

– Сегодня встретимся на арене, посмотрим… какого цвета ты внутри!

– Встретимся, – пообещал Фезинирт – и ты этой встречи не переживешь, № 4.

Икер заскрежетал зубами и пошел своей дорогой. Шляпа осталась валяться в пыли

Нахмурясь, маг смотрел вслед Икеру, и словно позабыл о друзьях – он задумался. Мантия празднично искрилась.

– Господин Фезинирт, – кашлянув, окликнул проводник в ливрее – к вам… вот…

– Ко мне?! – недоуменно переспросил маг – Ах, да, друзья, простите меня, мою рассеянность, – и он снова заспешил к ним.

После десятилетней разлуки они обнялись. Маг отстранился, держа гостей за плечи, пристально всмотрелся в лица, и сказал:

– Пеллит, Сигантий, друзья… вот и вы. Признаться, я уже и не ожидал, что…. Хотя предчувствие было.

– А ты и не изменился! – воскликнул актер и таинственным шепотом добавил: – Предчувствия. Знамения.

Все рассмеялись, но вдруг маг посерьезнел:

– Это не смешно, Сигантий. Были приметы. Скворец не вернулся в гнездо, паук сорвался с паутины – все это указывало на скорую встречу. И ты не изменился. Такой же ветреный. За это мы тебя и любим, прошу, таким и оставайся, – он повернулся к Пеллиту и внимательно вгляделся в его лицо – а вот ты, мой друг, несколько другой. Повзрослел, усталый вид, но в глазах прежний задор…и, судя по всему…

Пеллит утвердительно кивнул головой. При всей несобранности мага, его рассеянности и невнимательности, некоторые вещи не могли от него укрыться.

– Ты не выглядишь счастливым, таким, каким я тебя ожидал,… не выглядишь остепенившимся, а наоборот похож на холостяка. На шакала. На пустынного койота. Поджарый вид, и многое другое, явное отсутствие женской руки. Ты сам расскажешь?

– Да и рассказывать нечего. Она выскочила замуж.

Маг положил Пеллиту руку на плечо и крепко сжал. И столько в этом жесте было поддержки, что бывший наемник воспрянул теми частями духа, которые поникли с момента получения последнего письма от Иенальмы. Во всяком случаи, он вдруг осознал, что не все потеряно.

– Да, друзья мои… – улыбнулся Фезинирт – вот и встретились. Но почему вы вдвоем? Где остальные? Пройдемте туда, – они отошли в сторону от удесятерившейся суеты. Близилось начало Собрания, и все спешили занять места.

Многие пробегали и с интересом поглядывали на трех мужчин, беседующих в сторонке – очередной триумвират магов, по их мнению, готовит заговор, заключает временное перемирие, чтобы на Собрании растоптать общего врага.

– Мы прибыли втроем, – сообщил Сигантий – Мор ждет за городом.

– Мор, – обрадовался маг – я очень скучал по нашему дракону. И это правильно, что не взяли его с собой сюда.

– Что касается остальных, то их еще не видели. Сразу от тебя мы за Гейнардом, Исхаком и Иенальмой. Почему ты – в голосе Пеллита появились нотки вины – не спрашиваешь, что я так припозднился? Задержался на пять лет.

– Значит, у тебя нашлись причины на это, – просто ответил Фезинирт – Без серьезных оснований ты бы не стал так поступать. Так что, если не желаешь, можешь на этот счет ничего не говорить. Да и золото это мне не очень и нужно. Так, раздать долги, обустроить лабораторию, приобрести редкие вещества.

– Нет, я все же объясню причину моей задержки, – сказал Пеллит – но прежде… – и, перебивая друг друга, они с Сигантием рассказали, как обстоят дела с сокровищами.

Много лет назад Пеллит, Сигантий Тизм, дракон Морраирмус, Фезинирт, Иенальма и еще несколько человек – общим числом семеро – грабежами и воровством сколотили весьма внушительную сумму. Вскрытые банки гномов, вычищенные начисто сокровищницы королей, прочие громкие ограбления – на их счету. И венец воровской карьеры, ювелирная афера – кража денег Ордена Меченосцев. Ограбив самую сильную организацию на материке, члены шайки спрятали золото в надежном месте под охраной дракона, и разошлись с условием позже встретиться и поделить золото. Прошло десять лет, друзья начали собираться, но, как оказалось, дракон к этому времени занял немалую часть сокровищ лживому королю Никессиру I. На днях монарх обещал погасить задолжность и все вернуть…

Маг внимательно выслушал друзей и улыбнулся:

– Мор, на твоем месте я бы тоже одолжил королю. И вы говорите, что на днях он все отдаст?

– Да, мы были у Никессира, он почти все собрал.

– Значит, отдаст. Слово короля, пускай и такого как Никессир, много стоит. Так стоит ли говорить об этом, когда времени у нас очень мало?! Расскажите лучше о себе.

Выслушав кратко изложенные подробности жизни наемника и актера, Фезинирт пожал плечами:

– Интересно. Я же ночую в лабораториях, двигаюсь методом проб и ошибок – ставлю опыты без базы начальных знаний. Недавно нанялся помощником господина Шкатопыга из Совета магов Прадвы. Он помогает мне, обучает, а скоро обеспечит документом и рекомендательным письмом – и тогда я сильно продвинусь вперед. Вы знаете, как отрицательно я смотрю на то, что требуют официальное подтверждение твоего нравственного, духовного или интеллектуального развития, но пришлось следовать правилам этой системы, – это, в конце концов, обеспечит мне место службы. Конечно, я самосовершенствуюсь, следую не в узких границах, указанных учебниками и учителями, а продвигаюсь по Пути, хотя и медленно…

Раздалось тресканье мантии, и с плеча Фезинирта посыпались искры.

– Что это за одеяние на тебе? – полюбопытствовал актер.

Маг показательным жестом провел по мантии рукой, и с гордостью заявил:

– Это я создал! Два с половиной года работал над ней, – он зашептал слова и воздух вокруг мантии заметно сгустился, стал вязким, можно было разглядеть его прозрачные сгустки – а теперь, Пеллит, дай мне кинжал, – маг принял холодное оружие, ухватился двумя руками за рукоятку и с силой ткнул себя в живот.

– С ума сошел!!!… – всполошились друзья и с удивлением увидели, как лезвие завязло. Его острый кончик остановился на расстоянии ногтя от зеленой мантии и дальше не двигался. Маг вытащил кинжал и снова с сумасшедшей улыбкой ткнул им в себя – результат тот же.

Фезинирт с победоносным видом огляделся по сторонам, поднял руки – кинжал, воткнутый в воздух, продолжал горизонтально висеть. Затем он взялся за него и потянул, сначала легко, затем с усилием, потом схватился обеими руками и, напрягшись, дернул – но кинжал не поддавался.

– Есть небольшие недоработки, – Фезинирт тянул оружие, но оно накрепко завязло. Тогда маг прошептал несколько слов. Воздух рассосался, стал обычным, и клинок со звоном упал на каменный пол. По мантии снова забегали искры и огоньки.

– Неплохо, – восхитились в один голос Пеллит и Сигантий.

– Да, завтра будут хвалиться своими достижениями, и я представлю эту мантию. Она сразит всех наповал. Полезная вещь. Выдержит удар любой силы любого оружия. Есть – в голосе Фезинирта прорезалось недовольство – некоторые недоработки, конечно. Первый раз, когда ее одел и произнес заклинание, то чуть не задохнулся. Трудно было дышать, воздух стал вязкий, полез кусками в горло. С воротника пришлось убрать знаки, и теперь – маг вздохнул – область вокруг головы незащищена…

Раздался пронзительный удар гонга.

 

5

 

– Начинается! – воскликнул Фезинирт – Собрание начинается!

Все стремились поскорей усесться – следующий удар гонга объявлял начало выступлений.

Восемь рядов заполнялись, кто-то пробирался по ступенькам специального прохода, кто-то, самый нетерпеливый и отчаянный, лез прямо по головам. Были и такие, кто, с презрением посматривая вниз, без осложнений перелетал сразу на свое место.

Фезинирт, подобрав полы мантии, рванул вперед.

– А что нам делать? – крикнул ему в спину Пеллит.

Маг обернулся:

– Друзья мои, простите меня. С этим проклятым гонгом забыл про все,… простите! – он задумчиво почесал голову – Можно… да, пойдемте со мной. Кажется, разрешается приглашать на Собрание близких людей.

Они быстро – тут пришлось проявить сноровку и ловкость – поднялись на третий ряд, прошли немного и нашли три свободных места, которые и заняли.

– Здесь много моих знакомых, – сообщил Фезинирт и кому-то помахал рукой – вот Урсула Моряцкая, – он сложил руки рупором и что-то крикнул.

На втором ряду симпатичная девушка с цветками в волосах засмеялась и послала магу воздушный поцелуй. Пеллит с Сигантием переглянулись. Актер пожал плечами, открыл было рот, но Пеллит отрицательно помотал головой, и вопрос актера остался невысказанным.

– А это Изумил Фах, – Фезинирт приветственно поднял ладонь и загорелый человек в тюрбане на первом ряду в ответ поднял свою – вот Нестерпим, рядом с ним Клозевиц,…ой – маг приосанился и отвесил поклон элегантному человеку. Тот усмехнулся и кивнул – господин Шкатопыг, мой наставник. Его специализация – создание и одушевление существ, големов и прочих…, а это – Полукарт Одноглазый – Фезинирт указал на угрюмого старого мага, который выделялся повязкой через один глаз и подпаленной бородой – он из По-ле-Брейна, у него там никессирова солдатня дом сожгла. Где-то тут еще сидят мои друзья Ивенто Мрачный и Флемис Пегий. У них такой вид! Видели бы вы их, – маг завертелся по сторонам. Взгляд пробежался сверху вниз, потом наискосок, сделал виток, и наткнулся на двух лошадей, меланхолично жующих пучки травы – а вот и они. Чрезвычайно милые господа. В общем, у меня здесь куча знакомых…

Гонг ударил второй раз.

– Тссс, начинается…

Гомон прекратился и на арену вышел человек во фраке. Он откашлялся и, после краткого приветствия, зачитал с листа программу. Она состояла из выступлений, обсуждений и дуэлей.

– А что, будут и дуэли? – вскинул брови Сигантий. Поединки магов – зрелище еще то, на них стоит посмотреть.

– Конечно. Как без них.

Актер присвистнул.

Конферансье между тем спрятал лист в карман, и хотел было добавить несколько слов, как его прервали.

Неведомо откуда взялся голубь, и полетел над ареной. Вдруг в него ударил ослепительный зигзаг молнии. Посыпались перья, обугленная тушка упала на песок. Высокий человек в первом ряду встряхнул руки, и, улыбнувшись, с победоносным видом огляделся. В следующее мгновение молния ударила прямиком в него, и он, перевалившись через ограду, свалился на арену.

– Это тебе за птицу, – крикнул кто-то с шестого ряда.

Выступление было сорвано, и конферансье, который хотел произнести слова одобрения, вместо этого разразился бранью, сплюнул и ушел. Труп остался лежать.

– Вся программа сорвана, никто не будет ее придерживаться, – объяснил Фезинирт – и так каждый год.

Со всех сторон раздались крики:

– Не нужны обсуждения, не надо. Пусть сначала дуэли, а потом обсуждения… дуэли…дуэли…дуэли…

Кто-то громогласно объявил:

– Сначала дуэли. Принято единогласно. На сегодня две дуэли. Первая: господин Фезинирт против господина Икера Кроццвеха…

– Никакой он не господин, а всего-навсего мой гомункул, – раздраженно отозвался Фезинирт.

– … и вторая: госпожа Агнесса против господина Кремера Отличника. На арену приглашаются господин Фезинирт и господин Икер Кроццвех!!!

Несмотря на свой лихой вид – вид бывшего наемника, шрамы, сломанный многократно нос – Пеллит испугался. На его мужественном лице возник страх. Пеллит не был трусом, и никто не мог упрекнуть его в чем-то подобном, этот человек готов был скрестить меч с кем угодно, хоть с тысячью противников. Умереть с улыбкой на губах, выхватив из ножен фамильный меч, – вот как он мечтал встретить смерть. И все же его храбрым сердцем овладел страх – страх за друга.

– Ты что, будешь сейчас драться? – ужаснулся Пеллит.

 

6

 

Фезинирт помрачнел, его разноцветные глаза вспыхнули воинственным огнем, и он ответил:

– На смерть. Есть немного времени и поясню в чем тут дело. А дело очень серьезное, – он перевел дух – я поступил в помощники к господину Шкатопыгу. Он, как я уже говорил, специализируется на искусственных формах жизни. Знаете, у него в Прадве, в доме одни автоматы, механические люди; прислуга – и та на шарнирах. И хотя Совет и бургомистр Прадвы запретили ему выпускать свои творения на улицу, они – так говорят – все же расхаживают среди людей. Но, это к слову. Так вот, я поступил к господину Шкатопыгу, и помогал ему создавать разных существ, одновременно обучаясь. Однажды он научил делать гомункулов – это такие существа, но они не механические, а биологические, выращенные особым образом. Процесс трудоемкий, на выращивание требуется долгое время, и редчайшие материалы. Но у господина Шкатопыга все имеется, он обеспечен, у него есть сеть поставщиков различных материалов. А это очень важно. Для создания гомункулов, ведь требуются – Фезинирт перешел на шепот – части свежеумерших людей! Мы с ним выращивали сразу около 20 гомункулов, он десять, и я – десять. Из двадцати получилось нормальных всего штук пять, а остальные, – он махнул рукой, затем расправил воротник – остальных мы уничтожили… но это неважно, а важно то, что один из них, из тех, что вышли из под моей руки, №4, он…. Иду, иду, – заорал маг в сторону арены – сейчас! Уже спускаюсь! Этот №4 получился очень хорошо. Конечно, цвет кожи и некоторые другие особенности выдают в нем его истинную сущность. Но это для знатоков. А для остальных людей он – тоже человек, слишком бледный, но человек. Господин Шкатопыг похвалил меня за этот экземпляр, но №4 получился слишком,…как сказать – маг замолк в поисках подходящего слова и наконец нашелся: – получился слишком башковитым. Именно так. Он требовал независимости. №4 вообразил, что он – не искусственно выведенное существо, не продукт магических технологий и оккультной инженерии, а человек с Душой. Но это не так, конечно. Все свои предположения гомункул, однако, умело подкреплял словами различных философов и писателей, – и нашел себе защиту, покровителей, которые ему поверили. Разразился скандал. Одно мгновение! – прокричал Фезинирт – Нога застряла между скамейками. Одно мгновение, господа! – он перешел на скороговорку – Разразился скандал. Общество было за №4, но мы – маги – понимали, что к чему, и я встретил поддержку у самых разных Мастеров, в самых разных частях материка и самых разных пластах реальности. К тому времени №4 давно покинул нашу лабораторию – нам пришлось это допустить под давлением общественности – и поселился у кого-то из сочувствующих ему. В общем, гомункул побывал на острове гоблинов, этих зеленых бюрократов и хромых чиновников в париках. Они, проведя свои многочисленные суды, заседания – от всего этого гоблины получают громадное удовольствие – составили и подписали ряд документов, справок, поправок и прочее, прочее, прочее. Словом, они подтвердили, что претензии гомункула №4 обоснованны и вполне законны. На основании каких-то законов, каких-то предписаний чинуши признали его самостоятельной личностью и выдали ему документы, в том удостоверяющие. Гоблины также дали гомункулу имя – Икер Кроццвех. Но этот №4 не угомонился, он понял, что многое сойдет ему с рук, и потребовал у меня компенсации…

– За что?! – в один голос вскричали Пеллит с Сигантием.

– За приставания, – глухо ответил Фезинирт – которых, естественно, не было. Этот гомункул, его кто-то надоумил. Кто-то стоит у него за спиной, вернее, дергает, как марионетку, за веревочки. Но кто это, я не знаю.

Над последними словами Пеллит задумался. Он снова припомнил, как во время походной жизни вокруг него возникли странные люди. Все это было подозрительно и напоминало хитроумный план; их всех просто окружают с разных сторон, накидывают удавку. Пока друзьям удавалось ускользнуть от нее, но неизвестные, а может и известные – это Орден Меченосцев – целятся все лучше и все ближе подбирается. Удавка быть может уже наброшена им на шею и осталось ее только затянуть. Вот и мага втянули в какую-то глупую дуэль, вынудили выйти на арену и защитить свою честь, спровоцировали с помощью какого-то дурацкого гомункула. И надо быть настороже, этот гомункул явно не так прост, не один сюрприз найдется у него за пазухой.

Пеллиту живо вспомнился один из последних снов. Магистр ограбленного ордена, аскетичной наружности высокий человек, грозит пальцем. На тонком лице проступает жестокая улыбка. Он медленно вытягивает руку, и Пеллита прошибает холодный пот – на ногтях магистра изображены лица друзей. На указательном пальце – лицо Иенальмы. Закатив от наслаждения глаза, магистр принимается грызть ногти, откусывая буквально целые куски, до тех пор, пока из-под ногтей не начинает сочиться кровь. Окровавленные лица друзей подергиваются болью… Кошмар. По большому счету все сновидения Пеллита являлись кошмарами. Расплата за веселую бандитскую молодость, расплата вора. Интуиция подсказывала, что сны лишь незначительная часть расплаты, медяки, – а основное впереди. Полностью заплатить по счетам еще только предстоит...

Пеллиту стало неуютно и страшно. Но не за себя, а за друзей, и больше всего – за Иенальму. Надо спешить к ней как можно быстрее, подумал бывший наемник.

– Будь осторожен, Фезинирт, – сказал он вслух – сдается мне, все это неслучайно.

На лице мага промелькнуло удивление.

– Что ты имеешь ввиду?

Сигантий застонал и ответил вместо друга:

– Он хочет сказать, что за твоим гомункулом стоит Орден Меченосцев. Орден якобы мстит за украденное. У Пеллита мания преследования, вот как это называется.

– Орден Меченосцев – голос мага потеплел – это наша молодость. И наше прошлое. Прошлое, Пеллит. Признаться, тогда я только о них и думал, об этом Ордене и об его обиженном магистре. Особенно первое время он мерещился мне за каждым углом. Но потом я понял, что это смешно. Орден остался на Дангре, другом материке, невесть в каких далях, и неизвестно существует ли он теперь вообще. Нет, Пеллит, Орден Меченосцев – прошлое.

И маг услышал короткий рассказ Пеллита о причинах своей задержки. После того как члены банды припрятали награбленные сокровища, они разошлись в разные стороны. К дележу и трате своих долей они должны были приступить через пять лет. Причиной такой отсрочки стали опасения, что Орден Меченосцев выследит друзей и примется мстить, а лучше сразу повеситься, чем иметь такого врага. Собрать всех должен был Пеллит. Но по истечению пяти лет бывший наемник не появился, и дракон на горе продолжал сторожить сокровища. Миновало еще пять, и лишь тогда Пеллит показался на свет. Некоторые признаки, по его мнению, указывали на то, что Орден Меченосцев не простил обиды и не забыл семерых воров…

– Так значит, ты из-за Ордена так долго отсутствовал?

– Да.

Фезинирт пожал плечами. Он твердо считал, что Пеллит ошибается, но вслух ничего об этом не сказал, и продолжил рассказ о №4:

– Так вот, гомункул потребовал компенсацию, но его все подняли на смех. Даже гоблины. А мне ничего не оставалось, как вызвать его на дуэль, по двум причинам,…чтобы защитить свою честь и…

– Какая вторая причина? – Сигантий сгорал от любопытства.

– Вторая… – маг приосанился и твердым голосом произнес: – это обязанность мага – принудить к покорности созданное им существо. Часто бывает, что вызванный демон или кто-то вроде №4 выходят из-под воли мага, и он должен, рискуя жизнью, продемонстрировать свою власть над ними… наказать.

– Ясно.

– Кроме того это мой шанс выступить, блеснуть, – при этих словах разноцветные глаза мага отыскали Урсулу Моряцкую и подернулись поволокой – проявить себя, показать с лучшей стороны. Также это шанс продемонстрировать свое изделие – мантию. Показать ее возможности в настоящем бою.

Громовой голос прервал их разговор:

– Господин Фезинирт, если вы сейчас не появитесь на арене, победа будет присуждена господину Икеру Кроццвеху.

– Ну, мне пора, друзья, – и Фезинирт, испуская искры, бегом спустился вниз. У входа он остановился, поправил мантию, попытался пригладить волосы, но у него ничего не вышло.

Маг задрал кверху подбородок и степенно вышел на арену.

В ее противоположной стороне стоял омерзительно бледный, почти белый, гомункул Икер Кроццвех.

 

7

 

Было тихо, зрители молчали, понимая важность происходящего. Присутствовали почти одни маги, они очень серьезно воспринимали эпизод с гомункулом, и все, темные и светлые, были на стороне молодого кудесника. Ему предстояло отстоять суверенное право волшебника, одно из фундаментальных основ Искусства.

– Держись, Фезинирт, – раздался женский голос.

Чародей вздрогнул и обратился взором к Урсуле Моряцкой. Девушка явно за него переживала, она заломила худенькие руки и закусила губу. Фезинирт ободряюще подмигнул ей, и затем посмотрел на своих друзей.

Лица Пеллита и Сигантия выражали волнение высшей степени. Маг знал, что друзья едва сдерживаются, чтобы не ринуться к нему на помощь.

Спускаясь на арену, взгляд мага прошелся по многим лицам, знакомым и незнакомым – и на всех явственно читались поддержка и одобрение.

Далеко вверху заседали неведомые гости, могучие и безликие. Проплыло белое облако, затем еще одно поменьше, и что-то живое промелькнуло за ними. Кто там? Боги? Кого они поддержат в предстоящем сражении и поддержат ли? И есть ли вообще им дело, до того что сейчас произойдет?..

Арена представляла собой широкий круг, посыпанный чистым желтым песком.

Они стояли друг против друга – Фезинирт и Икер Кроццвех. Сбоку небрежно валялся обугленный труп птицеубийцы.

– Ты присоединишься к нему, будете вместе валяться, – пообещал Икер. Он стоял, широко расставив ноги, и казался спокоен.

– №4, – задумчиво произнес Фезинирт. Маг рассчитывал стратегию гомункула. Это существо не владело магией, даже в зачаточном виде. Что, между прочим, доказывало его бездушность и мнимость – это была пустая оболочка. Итак, оно не могло сражаться магическим образом, но, обладая огромной физической силой, вполне способно взяться за меч. Вот только вряд ли оно могло хорошо им владеть. К тому же, гомункул не особенно сообразителен – его тактика в любом случае будет весьма примитивна.

Молодой маг прошептал заклинания и на глазах зрителей воздух вокруг мантии стал менять консистенцию. Он становился все более вязким, и местами вокруг фигуры человека образовались прозрачные сгустки.

– Голова-то, голова открыта, – еле слышно проговорил Пеллит.

– Неплохо, – отозвался Икер, и его мощный голос разнесся по всей арене. Сила голоса не подходила гомункулу, она была волшебного происхождения, и Фезинирт напрягся. Он почувствовал, что угодил в западню. – Неужели вы думаете, что я пришел сюда неподготовленным? Мои добрые друзья и покровители снабдили меня кое-чем. И еще они меня немного усовершенствовали… – и Икер Кроццвех, выпучив глаза, стал опухать.

В считанные мгновения гомункул раздулся, округлился, одежда пошла по швам и, треснув, разлетелась в разные стороны. В тот момент, когда казалось, что бледный шар лопнет, он стал покрываться железной коркой. Она нарастала слой за слоем, обволакивая его. Одновременно изменялась форма. Округлые линии связались в узел, вытянулись, обзавелись прямыми углами, – и вот шар исчез, а на арене возвышалось механическое существо в три человеческих роста. Частично оно было покрыто металлической броней; от пояса железо переходило в стекло – это была камера управления, и в этой камере сидел, ухмыляясь, Икер.

Гомункул дергал за рычаги и подвешенные над его головой тросы, а перед ним располагалась панель управления – сплошь кнопки и мигающие огоньки. С механического автомата стекала смазка, в самых разных его частях торчали болты и шурупы.

Фезинирт стоял в замешательстве. Он допускал про себя наличие у оппонента опасных фокусов, которыми его могли оснастить, но эта вещь – эти руки-ноги из металла – поражали воображения. У №4 оказались богатые и необычные покровители.

Металлический гигант замер, и когда Икер дернул за рычаг, что торчал под левой рукой, заскрежетав, бросился в атаку. Арена была просторна, и соперников разделяло большое расстояние. Автомат сделал несколько шагов и вдруг стал уменьшаться, – по лицу Икера скользнула боль – а потом и вовсе исчез. Фезинирт, успевший поднять руки в защитном движении, опустил их и осмотрелся. Никого не было. Пустая арена.

Но движение, начатое в макромире, продолжилось в микромире, и маг, восприятие которого обострилось, разглядел точку. Она приближалась к нему, летела, и когда ее отделяло всего несколько метров, Фезинирт моргнул, чтобы она исчезла. Но точка никуда не пропала, а наоборот, стала расти, заполнять собой пространство, и выросла в стального гиганта. Что-либо предпринимать было поздно, – Икер, сидя в своем механизме, летел на мага.

Фезинирт вскрикнул и упал, придавленный горой стальных мышц. Автомат отстранился, Икер дернул очередной рычаг, нажал несколько кнопок, и могучие руки автомата превратились в остроконечные заточенные лезвия. В следующее мгновение, под возмущенные крики трибун, он пригвоздил молодого мага к земле. Вернее попытался пригвоздить. Два длинных лезвия вонзились в распростертого на песке человека, но до тела не дотронулись, а застряли в вязкой массе, обволакивающей его.

Икер потянул на себя рычаг, и автомат усилил нажим, но безрезультатно – лезвия не продвинулись и на мизинец. На лице гомункула возникло удивление, он растерялся, и не знал, что делать – эти искусственные существа плохо соображают и совершенно лишены воображения. Механический гигант убрал руки-лезвия и застыл без движения.

Маг, который, несмотря на мантию, порядком испугался, вскочил на ноги. Трибуны ликующе взревели, многие из зрителей уже распростились с Фезиниртом.

– Моя очередь, – выкрикнул он. Руки уже совершали нужные движения, пальцы складывались в различные фигуры, а губы шептали мантры. Воздух на арене похолодел, а Икер в кабине заметался.

Руки Фезинирта опустились, затем взлетели над головой. Маг сделал ими отталкивающее движение, и автомат, вскинув железные ноги, полетел к краю арены.

Сосредоточенный и уверенный в себе, чародей застыл на месте. Он произнес несколько слов, задрал согнутые руки, и с локтей сорвались два огненных шара. Оставляя дымовой шлейф, они пролетели над полем боя и врезались в автомат, – тот в это время безуспешно пытался подняться. Раздался взрыв, полыхнуло, во все стороны разлетелись железки.

Не спеша праздновать победу, маг вглядывался в пылающие останки. Как оказалось – не зря. Из-за костра выступил голый гомункул, покрытый пятнами ожогов. Левой рукой он сжимал небольшой мешочек.

– Смотри, что ты сделал! – плаксиво произнес Икер – Ожоги!

Он двинулся к магу, зачерпывая из мешка горсти и разбрасывая вокруг себя, как семена, – и напоминал сейчас, голый, и в копоти, спятившего землепашца. С его рук слетали крупицы, но когда они касались земли, слышался грохот, арена содрогалась, а крупицы превращались в различного вида холодное оружие. В изобилии имелись мечи и палицы, секиры и ятаганы, сабли и лабрисы, топоры и копья, – и все это в считанные мгновения устлало стальным ковром всю арену.

Фезинирт выпустил еще два шара, но гомункул, увернувшись, подхватил два топора, и бросился к своему врагу. В прыжке он перевернулся, и, приземлившись рядом с магом, воткнул ему по топору в каждое плечо. Оружие застряло в вязком воздухе, и Фезинирт порадовался про себя, что не успел деактивировать мантию.

Последующие движения гомункула сложно было разобрать на составляющие, он просто молнией передвигался по арене. Груды холодного оружия и беспорядочное мельтешение Икера вокруг молодого чародея, – вот что видели зрители. На их глазах маг стал обрастать железом – гомункул метался по арене, подхватывал клинки и с криками вонзал их в противника. И вот Фезинирт стоит ощетинившийся как еж, одна голова торчит из скопления рукояток и лезвий.

Икер Кроццвех остановился и озадаченно посмотрел на мага. Несмотря на все старания Фезинирт, его создатель, оставался невредим.

Пока гомункул раздумывал что предпринять, маг прошептал заклинание и железо, облепившее его, осыпалось – действие мантии прекратилось. Но она мгновенно заработала снова, и не зря – Икер вновь заметался со сверхъестественной скоростью, и Фезинирт утонул в груде оружия.

После трех попыток, гомункул, наконец, утомился.

Едва маг очередной раз осыпался клинками, как его локти разродились еще одной парой огненных шаров. Как псы, взявшие след, они понеслись к Икеру, и с шипением ударили в белесое тело. Вспыхнув, взметнулись кверху языки пламени, а когда опали на песок, то оказалось, что он пуст, на нем ничего нет. А должно было остаться тело.

Зловещий гомункул исчез. Вместе с ним пропало и оружие.

Трибуны взорвались рукоплесканием. Престарелые чародеи одобрительно кивали головой – сегодня Фезинирт заслужил их уважение.

 

8

 

– Молодец, – крикнула Урсула Моряцкая, а господин Шкатопыг снова подмигнул. Неприятная история, начавшись в подземных лабораториях Прадвы, сегодня закончилась вполне удачно.

Фезинирт оглядел поле боя. Почерневший труп птицеубийцы, груда железа от автомата, масляные пятна на песке.

–… победителем дуэли объявляется господин Фезинирт! – объявил сдержанный голос, и крики усилились.

Молодой маг с важным видом – это не помешало ему споткнуться о ступеньки – поднялся на третий ряд и занял место рядом с друзьями.

– Это было нечто! – восторженно воскликнул актер.

– Тебе повезло, Фезинирт; твоя голова была незащищена. А если бы он ударил по ней, а? – спросил Пеллит. По собственному обыкновению его друг подошел к такому серьезному делу как дуэль слишком легкомысленно.

– Все обошлось, – беспечно ответил маг, хотя его самого пробирала дрожь, когда он представлял, что на месте гомункула оказался более сообразительный враг. – Кстати, №4 исчез. Его останков не оказалось…

Услышав это, Пеллиту стало ясно, что с этим №4 им еще предстоит встретиться.

– А ты, я смотрю, научился пускать огненные шары?! – в голосе актера чувствовалось уважение.

– Научился. Только плохо. Они требуют много энергии, еще два шара, и я бы упал в обморок…. К тому же они должны вылетать из ладоней, а не из локтей. Просто я еще не научился проводить энергию по каналам и меридианам до конца, до точек в центре ладоней. Довожу ее пока до локтей. И это вредно для здоровья… Что? Что это?

Неожиданно Собрание магов было прервано истошным криком:

– Дракон у города! У стен Лейберна дракон!

Как ужаленные, чародеи повскакивали со своих мест. Глаза этих людей, как с содроганием заметил Пеллит, загорелись их вечным проклятием – жаждой Знаний.

– Они про Мора! – прошептал он друзьям.

– Что делать? – всплеснул руками Сигантий – Что нам делать?! Мы не успеем добраться раньше них. Смотрите, они повалили наружу, там экипажи, метла, кентавры. Сейчас вся оголтелая толпа помчится к нашему дракону!

И действительно, большинство волшебников, позабыв про все на свете, бежало, перепрыгивая друг через друга, к своим средствам передвижения. В считанные мгновения амфитеатр опустел.

Фезинирт призвал друзей к спокойствию и поманил их за собой. Все трое быстро сошли вниз и встали под аркой. На какое-то время маг покинул компанию, а когда вернулся, то его сопровождали два коня – Ивенто Мрачный и Флемис Пегий. В руках Фезинирт нес седла. Маг вежливо представил своих спутников и объявил, что обратно Пеллит с Сигантием отправятся верхом.

– Они домчат вас в мгновение ока. Это единственный шанс опередить остальных.

Губы одного из коней зашевелились, и с его уст слетело предупреждение:

– Одни седла, никаких уздечек и поводьев. Держаться будете за шею.

– И если кто-то из вас – добавил пегий конь – хоть раз попытается сделать то, что называют «вонзить шпоры», то – пеняйте на себя.

Закрепив седла, друзья вскочили на коней – или волшебников, – кому, что больше нравится.

– А как же ты, Фезинирт? – опомнился Пеллит.

– Мне надо завершить несколько дел. Собрание будет длиться еще несколько дней, и мне надо на нем присутствовать. Следует переговорить с господином Шкатопыгом относительно небольшого перерыва в обучении. Еще кое с кем поговорить, – щеки мага покраснели – по делу. Насколько я понял, вы дособираете остальных, а затем в По-ле-Брейн?

– Да.

– Там и встретимся. Я буду ждать вас в столице. Помнишь, где я там проживаю? Улица Ветрениц, д.37.

– Помню. Был у тебя недавно. Кстати, тебе привет от хозяйки дома Аники. Она на тебя гневается. И я заплатил ей твой долг за полгода.

– Спасибо. Ну, все, вам пора. Ивенто, Флемис довезите их.

Вдруг Сигантий вспомнил, что хотел спросить у мага.

– Фезинирт. А кто сидит на верхних рядах? На самых верхних?

– Скажу, что однажды, три года назад, я разглядел там… – он не договорил, а махнул рукой, и в то же мгновение два коня сорвались с места.

Пеллит с Сигантием едва успели схватиться за шеи магов – очень нежно, как за шеи любовниц – как мимо замелькали здания. Улица проносилась за улицей, и о том, что их все-таки несут два коня, а не ветер, напоминало цоканье копыт и лошадиное всхрапыванье. Осталась позади беснующаяся толпа магов, вот и ворота. Они выскочили из сказочного Лейберна и устремились к холмам, где, ничего не ведая, дожидался Морраирмус.

Как вкопанные, Ивенто и Флемис встали рядом с драконом. О том, что жажда скорости их еще не покинула, говорил безумный вид и то, как нетерпеливо они переступали с копыта на копыто. Друзья мигом спустились на землю и рассыпались в благодарностях.

– Пожалуйста, – оскалился Ивенто Мрачный, и они с Флемисом помчались обратно в город.

Дракон проводил их удивленным взглядом.

– Что…

– Потом, Мор, все потом, – перебил Пеллит – сюда сейчас несется, не чуя ног, орава безумцев со сверхъестественными возможностями. Нам надо убираться, – в лихорадочной спешке наемник с актером взобрались на дракона.

– Мор, полетели, прошу тебя, – раздался голос актера – там сущие беспредельщики! Один запросто превратил мой нос в клюв! Не надо их дожидаться!

Дракон оторвался от земли и полетел в Чхезм.