Жертва во благо

Стефани шла по улочке, каких старались избегать ночью все плохо вооружённые люди. Узкой, как крысиная нора, и такой же темной. Тонкий серп летнего месяца почти не разгонял мрак, хранимый карнизами нависающих домов. Фонарь Стеф справлялся немного лучше, позволяя ей видеть на пять шагов вперед и не ступить в грязь или кучу мусора. Но яркая точка фонаря, путешествующая через темноту, вскоре привлекла внимание обитателей ночных улиц.

Стеф почувствовала, как кольцо-вестник на указательном пальце словно стало уже, врезаясь в кожу. Смысл сигнала был прост – из всех людей, смотрящих сейчас на тебя, кто-то желает зла.

Их было четверо. Едва помещаясь на узкой улочке, они жались к стенам. Стеф подняла фонарь выше, чтобы разглядеть преградивших ей путь.

«Не разбойники», – подумала девушка. – «Бродяги».

Тощие, одетые в грязные лохмотья и стоптанные сапоги. Первый и самый высокий из них на шаг приблизился к Стефани. У него не было носа. Сложно сказать, лишился его бродяга от болезни или лезвия палача.

- Эй, бежать не вздумай, – пригрозил он, медленно выводя вперед руку с ржавым и покоцанным мясницким ножом.

- Я и не собираюсь, – спокойно ответила Стеф. – Надеюсь, что вы сейчас развернетесь и быстрым шагом уйдете прочь, освободив мне путь. Уже поздно, а я весь день была в седле и кошмарно хочу спать.

Ответ им, конечно, не понравился, и кольцо сжалось еще сильнее. Теперь «Вестник смерти» читал в их глазах уже не просто желание зла, а намеренье убийства. Но прежде чем бродяги ринулись вперёд, чтобы исполнить замысел, Стеф свободной рукой оттянула ворот плаща. Свет фонаря упал на крупный медальон из серебра. Гравировка украшения изображала древнего героя, стоящего на коленях. Над собой он держал нечто, испускавшее во все стороны линии лучей, символизировавших ослепительный свет. Этим светочем было его сердце. Гравировка показывала рану на груди героя, из которой текла вниз струйка крови. Сразу под ней буквы, выведенные золотой нитью, складывались в слова девиза: «Жертва во благо».

Бродяги попятились. Узнали. Кольцо-вестник ослабило хватку. Злые намеренья уступили место страху.

- Колдунья?

- Точно ведьма, черт дери…

Напугано и разочаровано шептались бродяги. Но тут безносый снова выступил вперёд, смотря на Стеф с вызовом, как смотрят на охотника загнанные звери.

- Мы тут с голодухи помираем, – начал он, сжав кулаки. – Неурожай черт послал. Так что нам все одно, что от голода, что к ведьме в пламя. Только нас пожечь тебе тож станется. Может, часок, может, денек. Уж не знаю… Но сделай милость, отсыпь грошей на хлеб, а? Тогда и пропустим.

Кольцо начало сжиматься сильнее. Безносый не шутил и был готов пойти на смерть. Стефани посмотрела в их тощие лица, понимая, что про голод они не врали.

- Похоже, судьба и правда вас прижала, – девушка бросила безносому монетку. Тот поймал, попробовал на зуб и туже показал товарищу.

- Золото! Золото! – шепотом восклицали они, вертя монетку в руках и вырывая друг у друга.

- Спасибо, добрая леди, – поклонился безносый.

- Быстро я из ведьмы доброй леди стала. Ладно, прошу вас, уступите уже дорогу. Я с ног валюсь от усталости… - вздохнула Стеф, чувствуя, как правая рука начинает ныть от веса фонаря.

- Ходу, ходу! – окрикнул вожак своих, и четверо исхудалых бродяг скрылись во тьме.

«Может часок, может денек», - вспомнила Стеф слова безносого и горько улыбнулась, а сердце заныло от тоски. Если бы часок, если бы денек. Чтобы мгновенно разжечь пламя или создать молнии, способные убить четверых, пусть самых исхудалых нищих, магу придется отдать примерно неделю жизни. Каждый раз, задумываясь о цене заклинания, Стеф пыталась рассчитать – сколько она уже потратила? Пять лет? Семь? Вряд ли больше десяти. Почти столько же, сколько она пользуется чарами.

Священник, служащий в часовне при школе для магов, непрестанно повторял, что Господь в мудрости своей установил для колдовства такую высокую цену. Иначе бы волшебники поработили бы мир. А так они вынуждены «использовать каждую крупицу силы только во благо».

«Или за очень много золота», - всегда с насмешкой добавляла Стеф к словам проповеди. Но священник был в чем-то прав. Магия дает власть и могущество, только вот не безграничное. Опытный, полный сил волшебник способен в одиночку испепелить армию или сравнять с землей неприступную крепость. Но после этого он рухнет замертво, и ни один лекарь ему не поможет.

Отогнав неприятные мысли, Стеф вошла в трактир, где остановился их небольшой отряд. Они выкупили все комнаты – Орден не поскупился на золото для похода. Не поскупился и на колдовское снаряжение. Кроме кольца-вестника ей вручили испепеляющий жезл мастерской работы, кольцо и амулеты: невидимости, полета, укрощения огня, остановки крови и много еще чего. Стеф пока не знала о цели, к которой шли пятеро магов, но путешествие это явно сулило множество опасностей.

Артефакты тоже забирали жизнь, но расходовали ее не так жадно, как заклинания. Учителя сравнивали их с рычагом, который помогал поднять тяжелый груз меньшим усилием. Например, кольцо-вестник, хоть и тянуло из Стефани жизнь, но забирало немного. Девушка не чувствовала знакомого опустошения, которое приносила магия. Кажется, только секунду назад твое тело наполняла огромная сила, а теперь руки похолодели, сердце закололо острой иглой, и кажется, что тебя стало меньше. Ты чуть-чуть умер, чтобы дать заклинанию изменить мир.

- Ну как успехи, Стеф? – спросил ее Аллан, сидевший на первом этаже трактира с книгой в руках. Отблески танцующего в камине пламени падали на его лицо, делая темную сетку морщин отчетливей и глубже.

- Успехи грандиозны, – улыбнулась она в ответ. – К утру нам подготовят лошадей и дадут проводника через Вересковую Пустошь.

- Хорошо, – кивнул Аллан, откладывая книгу и берясь набивать трубку. Стеф старалась не смотреть ему в глаза, но не хотела, чтобы он заметил этого. Морщины, седина в когда-то ярко-рыжих волосах, сутулость – все не так страшно. Но потускневшие, старые глаза на лице ее ровесника, бывшего соратника по школьным играм… Аллан прославился как могущественный боевой маг. Своими усилиями он решил судьбу нескольких важных сражений. Еще было весеннее наводнение, когда грязные потоки от тающего снега размывали плотину и грозили обрушить на пять деревень ярость ревущей горной реки. Тогда рядом не оказалось других магов Ордена. Некому было разделить с Алланом высокую цену...

- Проводника? - Инграм, бесшумной тенью, спускался по лестнице. – Отличные новости, тогда давайте приступать к ужину и спать.

На лице Инграма морщин почти не было. Гладкая, бледно-мраморная кожа. Только глубокие складки на лбу. В черных волосах, спадавших до плеч, белых прядей Стеф не замечала. Такой же талантливый, как Аллан, Инграм был намного осторожней и экономней в тратах магических сил. Про него ходили слухи, что одаренного адепта уже успел оценить кто-то из магистров и подыскивал для своего протеже бескровную работу в архивах Ордена.

За ним спустилась Сарина – самая молодая и неопытная из отряда. Она больше полагалась на артефакты, а не на собственные умения. Последней к столу подошла Тэйлер, возглавлявшая отряд. Ей было уже под сорок, но она держалась хорошо, пусть волосы уже и белее снежных вершин ее родных гор. Спины Тэйлер не гнула, даже проведя в седле целый день.

Только она и Инграм, как самые старшие и доверенные, знали о целях экспедиции. Остальным подробности расскажут, когда отряд будет на месте. Предстояла долгая дорога через Вересковую Пустошь – бескрайние холмы и овраги, где редко встретишь кого-то кроме пастухов. Когда вереск зацветал, пустоши превращались в прекрасное лилово-розовое море, волнующееся от порывов ветра. Но в остальное время они являли собой навевающее тоску буро-зеленое место, где самыми частыми гостями были туманы и дожди.

Ужин прошел быстро, почти без разговоров. Все слишком устали, а кроме того, Стеф, Аллан и Сарина сейчас хотели знать ответ лишь на один вопрос, но Тэйлер и Инграм не собирались говорить о цели экспедиции раньше срока.

Вскоре весь отряд погрузился в сон.

 

- Моя работа сделана, – сказал проводник, подозрительно щурясь в даль. – Теперь прямо, и за тем холмом он будет.

Инграм передал ему мешочек с монетами и проводник, слегка поклонившись на прощание, развернул гнедую кобылу и поскакал прочь.

- Господин Инграм, Госпожа Тэйлер… – осторожно обратилась Сарина, тонким, почти детским голоском. – Вы уже можете рассказать…

- Терпение, терпение, - сухо оборвала ее Тэйлер.

Отряд вскоре был на вершине холма, и Стеф увидела цель их похода. Кольцо-вестник не сжалось, но сжалось все внутри девушки. Из-под земли вздымался черный с красным отливом утес. Цвета бычьей крови. Размером с замковую башню, полный лезвийно-острых граней, утес казался чем-то абсолютно чуждым в буро-зеленом море спокойствия.

Сарина тихо прошептала «Господь всемогущий…», смотря на творение неизвестной магии.

Кто бы ни поднимал утес из-под земли – с могуществом у него проблем не было. Стеф осмотрела камни вокруг. Все они были темно-серого цвета, с примесью зеленоватого. Значит, утес не собрали из камней вокруг, а именно создали. Воплотили из ничего, из чистой магической, а значит - жизненной силы.

Инграм и Тэйлер начали объезжать утес справа. Новички следовали за ними, не спуская глаз с каменной громадины. От утеса веяло опасностью. Черная глыба как будто поглощала свет, пришедшая то ли из сказок про всемогущих чародеев, то ли из ночных кошмаров.

- Останавливаемся, – скомандовала Тэйлер.

Стеф сжала поводья, чувствуя, как по спине сбегают капельки холодного пота. Пещера. В этом проклятом утесе была пещера! И Стеф уже понимала, что вскоре ей придется туда спуститься.

- Оставим лошадей здесь. Спешивайтесь, доставайте артефакты, а я пока расскажу, что нам предстоит, – голос Тэйлер был по обыкновению бесстрастным, но за этой маской проскальзывала в интонациях тревога. – Орден считает, что это место служило убежищем Эванхелла.

- Боже всемогущий! – уже не шепотом воскликнула Сарина.

Имя Эванхелла любой маг узнавал еще в школе на уроках истории Ордена, и Эванхелл был самой черной страницей этой истории. Несколько сотен лет назад волшебники нашли или создали, точно уже неизвестно, артефакт, который перечеркивал ту самую «Мудрость Господню» и позволял, творя магию, не думать о цене. Жизнь продолжала тратиться, но это уже могла быть не твоя жизнь. При помощи артефакта, названного Белым Сердцем, маги научились забирать силу из других людей и добавлять к собственной. После такого открытия мир должен был измениться, но все перечеркнул эгоизм одного человека. Эванхелл не собирался делиться новообретённой властью. Он расправился с остальными магистрами и, забрав Сердце, скрылся. Сложно описать всю панику, что постигла тогда магов и простых людей. Никто не сомневался, что Эванхелл отправился на окраины королевства или в другие страны, чтобы набраться сил и вернуться в зените всемогущества. Его назвали Сыном Сатаны, Темным Мессией, пророчили конец Света. Но вместо того, чтобы захватить мир, Эванхелл просто исчез. Не слышали о нем даже в самых дальних странах. Он растворился, словно тень во тьме. Три сотни лет – и ни одной вести. А теперь Стеф стояла перед творением рук темного мага, предателя и самой опасной угрозы, что нависала над спокойствием людским.

- Я понимаю ваши резонные опасения, – продолжала Тэйлер. – Но мы считаем, что самого Эванхелла внутри нет. Орден несколько лет наблюдал за этим местом. Мы склонны полагать, что отступник забросил убежище. Тем не менее, оно может содержать ценные сведенья о планах, способностях и месте нахождения Эванхелла. Поэтому наш отряд осмотрится здесь и постарается извлечь любую пользу.

Теперь Стеф понимала, почему им выдали такой разнообразный набор артефактов. Орден не мог даже предполагать, какие ловушки скрывает заброшенное убежище отступника. Сарина тем временем слезла с лошади и облачалась в «боевой набор».

«Вот это да», – подумала Стеф, смотря на изобилие артефактов.

На ножках Сарины были сапожки из небесного-голубого материала с чарами на полет, причем весьма быстрый. На груди висел один из знаменитых амулетов типа «Щит магистра». Они, как и кольца-вестники, сами реагировали на опасность, создавая ей преграду. На пальцах Сарины красовались восемь защитных колец, каждое от своей угрозы. В руках девушка держала длинный посох из серебристого металла. Он был покрыт тончайшим плетением из тысяч рун, создававших сплошной узор. Сейчас эти руны медленно наполнялись силой и загорались красным. «Направитель демонического пламени». Таким посохом кто-то из боевых магов прошлого за мгновение обратил в пепел полусотенный отряд рыцарей.

Стеф жалела девочку, видимо, слабо понимавшую, что использование такого количества мощных артефактов будет стоить ей нескольких лет жизни за час только лишь ношения их в постоянной готовности. Но с другой стороны, Стефани понимала, что соваться в логово Эванхелла без такой мощи - самоубийство.

«Жертва во благо и никакого блага без жертв…»

Смотреть, как друзья стареют на глазах, было для Стеф невыносимым, но она понимала, что без расхода жизни на заклятия маги бы правили миром. И не такие, как она или Аллан, даже не такие, как магистры Ордена, хладнокровно решающие кому жить дольше, а кому умереть сейчас. Нет. Скорее это будет маг наподобие Эванхелла, который безжалостно истребит всех равных себе.

Приготовившись, они на несколько секунд замерли, словно никто не мог решиться первым войти под мрачный свод пещеры. Наконец Тэйлер зажгла над собой мерцающий фонарик-огонек и сделала шаг в темноту. За ней последовал Инграм. Стефани шла предпоследней – между Сариной и замыкающим Алланом.

Внутри их ждал тесный и короткий тоннель, который вел к винтовой лестнице, уходящей вниз. Стены подземелья были такими же, как утес – черными, с множеством острых граней и шипов - но ступени отличались. Гладкие, словно полированные.

Тэйлер остановилась. Чародейка достала из кармашка на поясе крупный опал. Ее пальца несколько секунд терли камень, передавая ему силу, а затем бросили его на пол подземелья. Но звонкого удара не последовало, вместо него раздался шелестящий свист, и в белой вспышке возникла бесформенная фигура. Перед ними стоял человек, вылепленный из пара. Тэйлер коснулась фантома, и он обрел краски, форму и осязаемость. Перед ними стоял двойник чародейки. Даже взгляд был тем же уверенно-строгим.

- Вперед, – скомандовала она двойнику, и фантом подчинился, начиная спуск по лестнице. – Он имеет вес, – пояснила чародейка. – Если там механическая ловушка, рунная ловушка или просто некрепкие ступени, то это поможет.

Отряд направился вслед за фантомом, держась от него на расстоянии десяти ступеней.

- Знаете, – невесело произнес Аллан. – Двойник идея хорошая, но вряд ли Эванхелл станет размениваться на мелочи типа ям с шипами или падающих лезвий. Похоже, он любит вести дела с размахом.

Тэйлер не ответила на его ворчание и продолжала вглядываться в темноту.

«Сорок пять ступеней», - сосчитала Стеф.

Фонарик-огонек Тэйлер вспыхнул ярче, освещая своды огромного коридора, поддерживаемые арками колонн. Он был длиной сорок? Нет, все шестьдесят метров. И вдруг все засияло. На стенах один за другим зажигались бледным волшебным огнем чаши светильников.

Отряд замер, ожидая нападения. Сарина до предела накачала посох, готовая в любую секунду превратить врага в пепел. Но все в коридоре было спокойным. Маги осмотрелись, прочувствовали окружающее их пространство. Кажется, что в светильниках не скрывалась опасная магия. Каждый из них был просто светильником – артефактом с собственным запасом силы, который загорался при приближении человека. Заряжались они все одновременно, так как были связаны линиями рунного контура. Достаточно начать один из них наполнять силой, как он передаст ее другим.

Магия, везде была магия. Драгоценную силу Эванхелл тратил без пощады. Наверное, чтобы создать из ничего утес наверху, коридор и светильники – понадобилась бы целая жизнь талантливого и молодого мага. А Эванхелл будто смеялся над всем Орденом, над их слабостью, горем и судьбой.

В конце коридора был узкий дверной проем. Как только фантом Тэйлер вошел в него, то тут же распался на белую дымку, из которой вылетела и понеслась на отряд какая-то тварь. Кольцо резко стянуло палец до жажды убийства. Сарина уже направила вперед посох, но Тэйлер среагировала мгновенно. Не добежав трех-четырех шагов до отряда, тварь остановилась и поднялась над полом, беспомощно дергаясь в телекенетической хватке. Это был мертвец - ссохшийся труп, покрытый пылью. Эванхелл практиковал здесь некромантию.

- Позволите сжечь? – вежливо поинтересовался Инграм у Тэйлер. Он не хотел, чтобы чародейка тратила силы.

- Пока справлюсь, – учтиво, но со вкусом раздраженной гордости ответила она, и мертвеца тут же объяло жаркое пламя. Несколько секунд он еще дергался, после рассыпался прахом.

Отряд продолжил свое путешествия в недра логова отступника. За проходом их ждал новый коридор, в котором тут же вспыхнуло освещение. Стеф сразу же приметила несколько боковых дверей ближе к концу.

- Готовьтесь, – вдруг сказал Инграм. Похоже, он усилил себе магией слух. – Сейчас пойдет волна.

Со словом волна он был точен. Мертвецы полезли сразу из всех дверей. Такие же старые, как первый, и такие же быстрые. Инграм выпустил несколько молний, с потрясающей точностью поразив несколько трупов в головы. Стеф решила упростить задачу товарищам. Она сформировала одну за другой несколько незримых и острых нитей на уровне щиколоток и коленей. Ловушка отлично сработала на полоумных мертвецах. Они цеплялись, падали, мешали друг другу и теряли ноги на острых нитях. Но вдруг Стеф почувствовала, что силы в путах не достает. Одна за другой они разорвались, пропуская чудовище, мощнее обычных мертвецов.

«Боже…» - беззвучно прошептала она.

Существо, появившееся в коридоре, напоминала человека лишь отчасти. Эванхелл практиковал не только некромантию, но и создание големов, причем оба этих искусства посильно совместил в одно мерзкое нечто. К ним топал каменный великан, в которого были будто вплавлены обрубки мертвецов, служившие ему тремя головами.

Первый удар по чудовищу нанес Инграм, ярко-алым взрывом подорвавший твари левую ногу. Судьбу обездвиженного монстра тут же решили Тэйлер и Стеф.

- Кажется, все, – сообщил Инграм.

Тэйлер восстановила фантома из остатков белой дымки и отряд, во главе с двойником, отправился дальше. Аллан издал хриплый смешок.

- Меня это не расстраивает, но скажу честно – стражи Эванхелла не впечатлили.

- Это и не стражи, – «обрадовал» его Инграм. – А результаты экспериментов. Там, – указал он на дверь одной из боковых комнат, – были их клетки.

Стеф заглянула в проход и, действительно, увидела две камеры с решетками. В одной лежал скелет огромного существа с зубами больше кинжала. Тварь вгрызалась в чуть погнутую решетку в предсмертном порыве. Пол около нее был весь покрыт следами когтей. А вот на соседней камере решетка была выломана.

- Когда Эванхелл забросил убежище, они начали умирать от голода, – предположила Стеф. – И остались только мертвецы, в пище не нуждающиеся и кусающие исключительно в эстетических целях.

Рядом с камерами стояла конструкция из пыльных колб, трубок и медных пластинок с рунами – оборудование мага-отступника. Стеф вдруг поймала себя на мысли, что не хотела бы отдавать артефакты Эванхелла магистрам Ордена. При всем уважении, они бы обязательно обсудили вариант использовать игрушки предателя по назначению. В том числе, для создания кошмарный тварей.

Сарина звонко чихнула.

- Судя по количеству пыли, его тут не было лет сто, – сказала девушка, вытирая слезы.

- Тем лучше для нас, – ответил Инграм. – Обойдем все подземелье, соберем самое важное - и назад, в Орден.

Впереди их ждал просторный круглый зал, размером с главную площадь какого-нибудь городка. Тут было пусто, не считая огромного камня в центре. Привычно зажглись светильники, самый крупный из них у вершины центрального камня. Он зажегся не сразу, медленнее остальных, затем вдруг двинулся в сторону и сжался в размерах, словно приглядывающийся зрачок…

Кольцо-вестник снова трубило об опасности.

Камень ожил. Издав гулкий рокот, голем расправлял руки и поднимался на ноги. Громадина получилась минимум в три человеческих роста и поперек себя шире. А глаз сиял все ярче. От него, словно пламя, бегущее по дорожкам из щепы, загорались контуры рун.

- Щиты поднять! Сарина, бей! – голос Тэйлер эхом разнеся под высоким сводом зала.

Сарина ударила Направителем Огня, всей накопившейся в нем силой. Призыв поднять щиты предназначался, чтобы волна раскаленного пламени не задела отряд. В центре зала вспыхнул и громыхнул взрыв. В тысячи раз ярче волшебных светильников, в тысячи раз жарче пламени всех столичных кузниц.

«Два года», - подумала Стеф, щурясь от яркого света. – «Минимум два года».

Когда огонь, не найдя себе горючей опоры, угас и растаял, то Тэйлер выкрикнула лишь одно «Бежим!».

Голем был не просто еще цел, он был абсолютно невредим, закрытый красной сферой щита, подавляющего жар. Щит создавали два рунных узла, расположенные на плечах. Это был не просто каменный истукан, способный лишь крушить кулаками. Судя по количеству рунных контуров, страж Эванхелла представлял из себя систему связанных меду собой артефактов, накачанных огромной силой. Стеф чувствовала эту нечеловеческую мощь, исходившую от волшебного механизма убийства.

Отряд в мгновение ока бросился назад и натолкнулся на частую решетку из толстых прутьев, прикрытых к тому же волшебным щитом. Вряд ли мощным. Но разрушать ворота времени не было. За три чудовищных шага голем сократил расстояние и, удивительно быстро для такой махины, занес кулак, размером с телегу. Маги бросились врассыпную. Сарина так вообще взлетела под потолок на своих сапожках.

Тэйлер и Инграм начали забрасывать голема разными атаками, чтобы проверить, от чего у него есть защита, и как она срабатывает. Слабые удары оставляли на теле исполина едва заметные выбоины, а от мощных огненных копий Сарины его прикрывали щиты. Стеф приступила к заклятью одной из самых сложных магий – созидания, созидания вещества из чистой силы. Она оказалась за спиной у голема, и тот потерял к ней интерес, пытаясь ударом достать Тэйлер.

Стеф тем временем создала в воздухе липкую массу горючей смолы и обрушила ее на голову исполина. Щиты его не посчитали это опасностью, а зря. Во-первых, голем потерял обзор. Во-вторых, небольшая искра Инграма зажгла смолу, и верхняя половина стража запылала. Но температуры горения не хватало, чтобы причинить противнику серьезный вред.

- Закрой ему смолой все тело! – Кричала мне Тэйлер. – Чтобы срабатывали щиты, тоже может быть нужен обзор!

- Сейчас проверим! – Ответила Стеф, снова начиная создавать смолу. Руки волшебницы похолодели от усталости. Сила уходила из нее, чтобы превратиться в материю. В этот раз смолы требовалось больше, но завершить заклятье она не успела. Из циклопического глаза голема вырвалась вспышка, очистившая его от горящей массы.

«Предусмотрительный гад!» - выругалась Стеф на Эванхелла. – «Черт, он ведь только…»

Новые контуры постепенно загорались на теле стража. Стеф была права – он только пробуждался. Первой включилась защита, а теперь голем был готов и атаковать всерьез.

- Щиты! – закричал в этот раз Инграм.

Телекенетическая волна вырвалась из каменного тела исполина, расходясь во все стороны. Щиты держали напор, но магов протащило до самых стен. Хуже всего пришлось Сарине. Ее ударило о потолок, о пол и бросило к ногам исполина.
Каменный кулак опустился вниз, словно падающее лезвие палача. Стеф видела, как вспыхнул и тут же лопнул Щит Магистра, разбрызгивая искры, как Сарина подняла в последней бессмысленной попытке посох, и в этот момент каменная громадина накрыла ее. Пол дрогнул от силы удара.

«Проклятье, проклятье!» - кричала в мыслях Стеф, снова обливая голема смолой, но теперь он избавился от слепоты мгновенно.

Теперь все тело стража сияло от рун. Из медленной, неповоротливой махины он превратился в смертоносный вихрь из мерцающих камней. Аллан был прав. На мелочи Эванхелл не разменивался. Вместо того, чтобы настигнуть магов, он снова выдал волну, мощнее прежней. А затем, когда волна утихла, Стеф увидела, что голем направляет на нее одну из своих рук. Судя по следам крови, ту самую, под которой сгинула Сарина. Только теперь каменная ладонь была раскрыта и наполнена огненной, сияющей силой. Стефани знала, что будет дальше. Буквально через секунду – испепеляющий луч сорвется с ладони стража. Не слабее, чем выстрел посоха Сарины. И Стефани никак не сможет защититься от подобного, потому что простого объема силы в страже намного больше чем в ней. Не одна неполная жизнь, а десять или сто.

Она закрыла глаза и опустила щит, чувствуя в последние мгновения жар, видя перед опущенными веками алое марево…

В ту секунду, которая должна была стать последней, что-то сбило ее с ног, утянуло прочь.

«Я жива?» - подумала Стефани удивлённо и, открыв глаза, увидела перед собой лицо Инграма. За его спиной алело пламя взрыва. Инграм унес ее оттуда с невероятной скоростью, которую подарила ему магия на несколько секунд. Только вот голем теперь не был тем неповоротливым исполином. Он уже стоял над чудом выжившими жертвами, протягивая к ним пылающие ладони, на которых набирался новый заряд.

- Обними меня, – тихо прошептала девушка Инграму, и он успел исполнить эту просьбу, прежде чем новая вспышка заслонила им мир. Но она была не алой, а ярко синей. В нос ударил до тошноты сильный запах грозы. Слышался треск и странный шорох.
Стефани открыла глаза. Страж все еще стоял над ними, в точно такой же позе. На его ладонях мерцали алые огни. Но то, что было его головой треснуло и развалилось на части. Глаз потух, каменная крошка падала с раскаленных от удара молнии плечей гиганта.

Инграм и Стефани поднялись, пытаясь понять источник спасительного чуда. Он же остался в той же позе, в которой сотворил заклятье. Аллан застыл, вытянув перед собой правую руку, оголенную до локтя. Ее он изрезал телекинезом, выводя знаки, ускоряющие высвобождение жизненной силы.

Маги подошли к нему. Стефани даже не пыталась подсчитать сколько лет он вложил в этот удар. Очевидно, что все, а может и чуточку больше. Лицо его осунулось, напоминая тех мертвецов из камер. Глаза застилала пленка, алая от крови. Кровь струйками стекала по его щекам.

- Я не слышу… - прохрипел он. – Не слышу, как он упал…

- Он уничтожен, – ответил Инграм. – Ты победил.

- Я… - Аллан улыбнулся, хотел, что-то сказать, но не успел и рухнул как подкошенный, все еще держа праву руку как для удара. Инграм наклонился и закрыл ему глаза.

- Тэйлер? – тихо спросила у него Стеф.

Инграм лишь покачал головой. Похоже страж сжег чародейку второй рукой в тот раз, когда Инграм спас Стеф.

- Пойдем отсюда, – сказала ему девушка, чувствуя, как холодеют руки, плечи, все тело и самым горячим остаются слезы.

Инграм отрицательно покачал головой, не смотря ей в глаза.

- Я хочу узнать, что он охранял. А ты уходи. Расскажешь, что здесь было, если я не вернусь.

- Ты сейчас и с мертвецами не сладишь…

- Вряд ли будет еще охрана. Этот страж истребил бы армию.

- Пойдем тогда, – Стеф взяла его под плечо, и они медленно поплелись в неизвестность.

Голем за ними все еще сиял, даже еще ярче. Ударь сейчас кто-то по нему магией и сработали бы оставшиеся щиты, с его ладоней были готовы сорваться смертоносные огни, а силы внутри исполина хватило бы на уничтожение половины королевства. Но он перестал быть опасен, пока не вернется Эванхелл и не приделает ему новую голову.

Коридор впереди оказался короче и уже предыдущих. А потом они оказались на небольшом мостике через квадратную яму. Внизу лежали все те, кто отдал свои жизни, чтобы Эванхелл выстроил это подземелье и вдохнул силу в стража. Десятки, сотни, а может, тысяча желтых скелетов, покрытых пылью и старой паутиной.
Маги все шли вперед молча, смотря по сторонам, пока не оказались в комнате, отличавшейся от всего подземелья. Стены здесь покрывал белый мрамор с позолоченными узорами, стояла когда-то роскошная, а теперь пыльная и дряхлая мебель. Зажегся магическим огнем камин и лампы, заработал фонтан и запели механические птички, фальшивя ржавым скрипом. Это были покои мага-предателя, брошенные им много лет назад.

Скелет лежал недалеко от камина. На его костях остались следы былого наряда – золотые и серебряные украшения, обрывки белого шелка, с черными пятнами древней крови. В костяной руке он сжимал кривой ритуальный нож.

Инграм вдруг ожил, словно в него влили новые силы. Он бросился к скелету и упал перед ним на колени.

- Не может быть! Не может быть!

- Это…

- Эванхелл, – перебил ее Инграм.

- Ты уверен?

- Абсолютно. Я читал описания похищенных им артефактов, видел гравюры – все они здесь. Все здесь! – Инграм до сих пор не мог поверить своим глазам, и Стеф его понимала. Но это многое объясняло. Эванхелл не захватил мир потому, что умер много столетий назад. Орден охотился за призраком.

- Что с ним случилось, какие мысли? – спросила Стеф, разглядывая пожелтевший череп.

«Спи спокойно, великий маг Эванхелл», – подумала она нараспев, словно колыбельную. – «Не править тебе миром, не превращать чужие жизни в мраморные фонтаны, механических птичек и грозных стражей. Ты мертв, а череп твой такой же желтый и пустой, как у твоих жертв».

Инграм осмотрел скелет.

- Часть костей сломана еще при жизни… Левая рука обожжена до локтя, так, что оплавилось золото… Но вряд ли его убили при таком страже. Скорее неудачный эксперимент… Но если он мертв, значит…

Инграм вскочил и заметался по просторным покоям.

«Сердце», - вспомнила Стеф. – «Он ищет Белое Сердце».

Артефакт, способный изменить мир, лежал на письменном столике, рядом с пыльным кубком. Сердце не было белым, а скорее прозрачным, серым. Но это именно оно. Стеф чувствовала его странную силу, даже не касаясь.

- Невероятно… - Инграм смотрел на него, как влюбленный на невесту, как мать на дитя. Глаза его блестели в свете магического огня. Искрились вожделением силы и знаний.

- Мы должны его уничтожить, – Стеф положила ему руку на плечо.

- Как? Почему?! – ожидаемо запротестовал он.

- Чтобы не было больше Эванхеллов, стражей, ям с костями, – ответила Стеф, понимая, что убедить парня из архива будет непросто. Он слишком много читал про это Сердце, возлюбил его и не мог понять всей опасности бледно-серой вещицы.

- Не будет. Орден не допустит ошибки снова. Теперь мы знаем…

- Инграм, – безучастным голосом перебила пылкую речь Стеф. – Ты не хуже меня знаешь, что будет дальше. Мы принесем сердце магистрам, они пустят его в ход…

- Есть люди и так обреченные. Преступники. Убийцы.

- Верно. Начнут, может, и с них. А потом? Есть магия, продлевающая жизнь обычным людям. Скажи, сколько дворян захотят бессмертия? И они будут готовы платить. Понадобятся сотни и тысячи жизней. Вслед за преступниками пойдут нищие, сироты, те, о ком никто не вспомнит.

- Я понимаю твои опасения, Стефани. Ты в чем-то права, но подумай…

- Подожди, пожалуйста, – снова перебила его Стеф. - Сначала я, до конца. А что, если война, и понадобиться много магии? Военнопленные? Подневольные крестьяне, да? Погибнут десятки тысяч, чтобы убить колдовством еще больше. Неужели ты не понимаешь законов простой продажности, Игнвар? Жизнь сироты или нищего не стоит и золотого для дворян, а маг, имея силу этой жизни может воплотить несколько мешков с золотом. Жертвы неизбежны.

- Понимаю. И согласен, что будут и невинные жертвы, – мрачно ответил Инграм. – Но не все люди такие чудовища, как Эванхелл. Силу Сердца направят во благо. Сейчас люди тысячами умирают от голода, чумы, режут друг друга за кусок хлеба. Ты это понимаешь?

Стефани не ответила. Она понимала, и все лучше понимала, что договориться невозможно. Но стоило попытаться…

- Да. Это ужасно. Но жертвы тут не помогут. Не пойдут они во благо, а лишь только ради войны, бессмертия дворян и обогащения. Разве станет Орден помогать тем, кто не может заплатить? Может быть, магистры остановят одну-другую эпидемию по приказу короля. В остальном все это будет напрасная кровь на наших руках. Я не могу оставить Сердце.

- Ты не понимаешь! – уже кричал он. – Сердце не простой артефакт, не безделушка! Это великое наследие Ордена. Сердце первого, овладевшего магией. Это священная реликвия… Ее нельзя просто уничтожить! - в отчаянье воскликнул Инграм.

Но Стефани, к его сожалению, не провела годы в архивах, читая манускрипты. Перед ней была не реликвия из древних легенд, а смертельное проклятье, которое опять собирались выпустить в мир.

- Я больше не хочу спорить, – ответила она. – Просто пора с этим покончить.

Стефани протянула руку к реликвии, чтобы швырнуть ее в огонь камина, но пальца ее натолкнулись на незримую преграду, выставленную Инграмом. И девушке пришлось применить свою силу, чтобы проломить защиту, а маг ответил тем, что вливал все больше мощи в заклинание, оберегающее Сердце. Они сцепились, давили друг на друга силой. Один добавлял мощи, и другому приходилось следовать за ним. Столкновение прекратил Инграм. Мастерским телекенетическим захватом маг опрокинул Стефани на пол, когда та не ожидала. Он схватил сердце и отступил к скелету Эванхелла.

Все вышло случайно, без колебаний, без сомнений. Привычным жестом Стефани вскинула руку. Быстро, без раздумий, словно голем. С пальцев сорвалась рваная линия молнии, целясь в грудь Инграма. Смертельное заклятье. Он успел среагировать в самый последний момент. Закрылся рукой и слабым щитом, который взорвался от удара.

Инграм отшатнулся, по руке бежала струйка крови.

- Прости! Я не хотела… - Стефани опустила руку и медленно поднялась.

Лицо мага из сосредоточенного сделалось печально-серьезным. И еще бесконечно уставшим. Глаза потеряли фанатичный блеск.

- Хотела, – возразил он. – Намеренья идут, бывает, вперед мыслей. Не только у тебя есть кольцо-вестник.

Стефани не ответила и только отвела взгляд.

- Ничего страшного, – вздохнул Инграм. – Я все понимаю. Жертва во благо людей. Как нам без этого?

Маг отошел еще на два шага. Кольцо Стефани сжало палец, так же сильно как под немигающим взглядом стража. Девушка готовилась принять удар, а Инграм шел словно по кругу.

- Если победишь, – сказал он спокойно, – спрячь кости Эванхелла и мое тело. Скажешь, что меня испепелил голем.

Закончив фразу, Инграм ударил. Он обрушил на щит Стефани поток заклятий, от которых блок трещал и вспыхивал искрами. Девушка же не тратила силы на размен ударами. В этом ей Инграма не одолеть. Он был быстрее, опытней и бился с холодной яростью. Но Стефани уже создавала нужное заклинание, хотя противник об этом еще не подозревал. Правда, щит ее не выдержал раньше, чем она рассчитывала.

Раскаленное пятно шаровой молнии прожгло его взрывом. Стефани успела ослабить удар, но ее отбросило на несколько шагов. На шее тут же сцепился магический захват врага. В эту же секунду сработало заклятье девушки. В сторону Инграма обрушился поток неземного, обжигающего света. Бесконечная вспышка солнечного сияния. Стефани слышала, как маг вскрикнул, когда ему выжгло глаза.

Девушка выставила щит, ожидая, что враг еще несколько раз ударит в пустоту, прежде чем она успеет погасить в комнате звуки и…

Стефани не хотела его убивать. Намеревалась, кольцо не обманывало, но не хотела. Если получится его обездвижить и уничтожить Сердце, которое он сжимал в кулаке…

Инграм вынырнул из вспышки света с пылающим клинком в окровавленной руке. Он несся с той нечеловеческой скоростью, которая спасла их от выстрела голема. Огненный меч рассек щит и ушел вперед, мимо головы Стефани. Инграм упал на нее, и маги сцепились на полу. На таком расстоянии молния или огонь убили бы обоих. Они боролись телекинезом, насколько оставалось сил. Стефани обхватила его кулак вместе с Сердцем и попыталась раздавить их. Это была ошибка. Как только девушка коснулась артефакта, то почувствовала, что он ожил. Белое Сердце было готово к перекачке жизни. Теперь маги боролись за контроль над ним, за то, чью силу оно удвоит, а чью сократит до нуля. Жизнь обоих постепенно перетекла в Сердце, но артефакт не мог понять, кому ее отдать. Стефани взглянула на него.

«Как на медальонах».

Сердце, наполнившись жизнью, действительно стало белым, сияющим изнутри.

«Я проиграла», - подумала Стефани, понимая, что теряет контроль. Инграму лучше давалась концентрация на артефакте, даже с выжженными глазами. Девушка чувствовала, как чаша весов склоняется на сторону врага. Сначала у него взяли чуть меньше жизни, затем Сердце начало постепенно вытягивать силу из Стеф, отдавая ее спасителю и убийце. Девушка незримо ни для кого улыбнулась, обняла врага свободной рукой и отпустила хватку концентрации.

Холод пронзил ее тысячью лезвий. Сердце ярко вспыхнуло, а затем наступила тьма.

Стефани не знала, как долго это продолжалось. «Проснись», - прошептал кто-то. Она лежала на спине, с закрытыми глазами, и не чувствовала ничего, кроме смутного ощущения того, что она еще жива. Немного жива. Отчасти еще жива. Холод и пустота царили внутри, вокруг, во всем мироздании.
«Проснись», - ласково звал голос.

Стефани медленно разомкнула глаза. Зрение стало мутным, темным, словно ее накрыли полупрозрачной тканью. Инграм? Так его звали? Человека, который убил ее. Память тоже отчасти умерла. Инграм сидел прямо перед Стефани. Его глаза ожили, исцелились, по руке больше не текла кровь.

- Стефани, пожалуйста, проснись!

«Закончи со мной», - хотела сказать девушка. – «Я все равно скоро умру. Но не хочу видеть свои глаза в белой пленке, а волосы седыми. Забирай все…»

Но губы ее не послушались. Язык словно превратился в засохшую губку.

Инграм нежно разжал ее ледяные пальцы и вложил в руку Белое Средце.

- Я все понял, – усмехнулся он, а по щекам стекали слезы. Горя? Счастья? Безумия? Стефани не могла его понять сейчас. – Я знаю… - продолжал он. – Обхвати Сердце, сожми его. Ты должна его активировать. Это единственный способ все понять!

«Сжать? Активировать?» - мысленный голос звучал бесцветно, глухо, словно паденье камешка на мшистое дно старого колодца. – «Что понять? Убей меня. Ты победил.»

- Все будет хорошо, – шептал Инграм с каким-то священным трепетом и восторгом. - Только сожми его!

Стефани сделала едва заметное движение рукой, и Сердце откликнулось.

- А теперь забирай! – Засмеялся, обливаясь слезами Инграм. – Забирай все! Мое, твое? Все! Я отдаю!

Сердце снова вспыхнуло, но в этот раз Стефани погрузилась не в пустоту и холод, а в жаркий, опьяняющий свет силы. Она ожила, наполнилась жизнью и в это мгновение… в ту самую секунду, когда глаза Инграма погасли, и мертвая его рука разжала сердце, Стафани все поняла. Она поняла, о чем говорил маг, поняла, что он был прав насчет Сердца, и даже узнала, как умер Эванхелл.

 

- Эванхелл покончил с собой, – спокойно произнесла Стефании, смотря в лица собравшихся магистров, которые переглядывались с недоверием и даже страхом. – Он переломал себе часть костей, сжёг руку и, наконец, добил себя кинжалом.

- Поймите нас правильно… - начал один из них. – Вы возвращаетесь с давно утерянным Белым Сердцем и артефактами, украденным сотню лет назад… Рассказываете, что второй выживший сам убил себя, чтобы спасти вас… Теперь уверяете, что так же поступил и Эванхелл? То есть покончил с собой…

- Именно, – Стефани улыбнулась. – Инграм, все вы, Орден – ошибались насчет Сердца. Мы думали, что оно передает жизненную силу, а надо было понять хроники буквально. Оно передает жизнь. Целиком и полностью. Все: чувства, память, эмоции, желания, волю. Инграм получил большую часть моих и захотел спасти меня. То, что от меня осталось. Потому что для него было без разницы – оказаться со мной в своем теле или в моем. А вот Эванхелл поглощал людей против их воли. Пытался их сначала подавлять, затем обмануть, вытянуть жизнь из спящих… Но результат не менялся. Нельзя обмануть того, кто становится частью тебя. Он даже стер всем память и вернул только нужную часть, но ненависть осталась… Поэтому Эванхелл покончил с собой. Сердце нельзя использовать, как заблагорассудиться. Простите, но всем вашим грандиозным планам конец.

Они выглядели разочарованными, но больше ошеломленными. Перед ними сидело существо, составленное из двух жизней, обладавшее силой двух волшебников.

- И чем ВЫ займетесь дальше?.. – недоверчиво спросил один из магистров.

- МЫ бы одолжили у вас Сердце и прошлись по городам, в которых сейчас гуляют голод и эпидемии. Немного уладили проблемы. Может, кто-то из смертельно больных, нищих, калек или сирот захотел бы помочь другим, пусть пожертвовав всем, и присоединился к нам… - добродушно улыбнулось существо. – Ведь даже двух жизней мало для всех проблем этого мира.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 23. Оценка: 3,87 из 5)
Загрузка...