Выбор героя

Семь упорядоченных Королевств посреди океана безбрежного Хаоса. Семь безумных правителей установивших свои деспотичные правила. Семь волшебных Сфер, оберегающих Королевства и их жителей. И одна бесконечная игра. Игра в жизнь.

В этом году новую Сферу нашли себе не все. Ваху, самое восточное из Королевств, окружённое с трёх сторон света землями Хаоса, а теперь ещё и лишённое источника Силы, погружалось в анархию, растворяясь в Безымянном. Из ста человек, которых король послал на поиски Сферы в декабре, вернулось лишь пятьдесят. Они не справились. И вот министры подготовили следующую группу смертников…

 

Хольдор хорошо помнил тот день, когда их отряд вместе с остальными провожали в дорогу. Сам король, Ларман Шизик, стоял на балконе дворца одетый в платье задом наперёд и с головным убором, напоминавшим подштанники, небрежно смотанные в тюрбан. Ларман Шизик размахивал цветастым платком и кричал:

– Фестиваль жизни продолжается! Вперёд мои верные подданные,  не подведите! Во имя своих родных и близких, во имя всех нас, во имя королевства, вы просто обязаны найти новую Сферу!

А потом выступал министр.

– У нас больше нет права на ошибку, – вещал он громоподобным голосом. – Время вышло. Королевство рассчитывает только на вас!

Им в очередной раз напоминали правила, объясняли, что к чему, проверяли, не прихватил ли кто-нибудь с собой лишнее оружие, а командирам отрядов выдавали путевые карты. Но лучше всех правил и инструкций, лучше всего остального, Хольдор запомнил последнюю фразу, которую  король прокричал им с балкона:

– Помните, на землях Безымянного может произойти всё что угодно!

Видимо, Ларман Шизик знал, о чём говорил. Там, где заканчивалось действие Сфер жизни и где угасало дуновение их силы, где привычный мир поворачивался к страннику самой неожиданной стороной, там начинался предел великого Хаоса. Непрестанно меняющаяся, всё время куда-то движущаяся земля, у которой нет имени. Безымянное. В таком месте действительно следует быть готовым ко всему.

 

«Ах, зараза! Хоть готовься, хоть нет – всё равно Хаос тебя перехитрит…» – злобно подумал Хольдор в ответ собственным мыслям.

Товарищи мертвы. Голень рассечена от пятки едва ли не до колена. Один из зубов потерялся где-то в реке, а ещё и голова болит, словно по ней ударили топором. Грош цена всей их подготовке! А если бы не пошёл за водой? Если бы остался в лагере? Лежал бы сейчас тихонько вместе с остальными…

– Жив ты, дурак, вот и радуйся! – громко и неожиданно для самого себя выкрикнул мужчина, а потом, грязно выругавшись, сделал ещё один оборот бинта вокруг раненой ноги и затянул потуже.

Кровь, конечно, всё равно сочилась сквозь ткань, зараза, как же ей не сочиться, коли рана глубиной с фалангу пальца? Хорошо хоть кость цела, и артерии не задеты. Чудо. Спасибо богам и за это. Теперь только от них помощи и ждать, больше не от кого: Хольдор выжил один. Фалько, Брунг, Хармас, Олеф и другие… несколько минут назад мужчина обошёл их всех – ни один из его товарищей не дышал. А ведь они без потерь миновали самые опасные участки приграничья. Два боя с болотным слепышами. Три раза сбежали от незримых духов. А тут какие-то… Страшно подумать, весь отряд, двадцать с лишним человек, перебили не волки, не тигры и даже не львы, а сверчки… правда, размером со щенка, а ещё вооружённые загнутыми по форме серпа и острыми, словно бритва, костяными наростами на лапах. Вот так шутка Хаоса.

Хольдор набирал воды, когда лагерь накрыл их рой. Один из гадёнышей напал на него. Мужчина чудом отбился, но, пока прыгал по камням, поскользнулся и едва не разбил голову, а когда вернулся к своим – всё уже кончилось, и ребята лежали на земле, мёртвые. Сверчки улетели прочь, совсем не заинтересовавшись своей законной добычей, и благодаря этому Хольдор выжил.

Голень, разрезанная коварным насекомым, почти не болела. Может, помогало то, что Хольдор пожевал дрянной травы, которую Фалько-медик раздавал всем без исключения. Но, скорее, работал какой-то естественный защитный механизм. Хольдор не представлял, сколько у него было времени до тех пор, пока боль не проявит себя в полной мере, но вряд ли много.

Прислонившись спиной к мохнатому валуну, рядом с которым он сидел, мужчина бессильно простонал. Фалько лежал ближе других – с противоположной стороны от камня. Краем глаза Хольдор видел его голую пятку. Фалько повезло меньше, чем ему, что и говорить, но сапоги медика не пострадали. Хольдор позаимствовал у него один взамен разрезанного сверчком. Размер Фалько носил несколько больше, чем нужно, но сейчас это не имело значения. Жаль только, Хольдор не догадался забрать у него и лечебные снадобья, а сейчас уже не мог заставить себя вернуться. Всего-то два метра… но сразу за Фалько лежал их капитан – Брунг, а дальше Хармас, Олеф… Настоящее побоище. Хольдор не был уверен, что выдержит это зрелище ещё раз, и от вида мёртвых товарищей у него не сдадут нервы, и не пропадёт всё желание жить, и тогда он останется лежать среди них.

Нельзя туда. Не оглядываться назад. Ни-ни. Теперь уж только вперёд. Или так, или никак.

Прошло минут пять. Красное пятно на бинте перестало расти. Посчитав это добрым знаком, Хольдор решил, что пришла пора выбираться из гиблого места.

Первым делом мужчина доковылял до молодого деревца, что росло в стороне от воды. Нож у Хольдора всегда был острым. Он точил его на каждом привале. Позаимствовав у растения прочную ветку, Хольдор продолжил путь, опираясь на неё. Смотреть назад он себе строго-настрого запретил. Даже если какой-нибудь гад прыгнет на спину – ну и Хаос с ними… меньше мучиться. Пусть боги решают его судьбу, шаман он или нет?

Кроме ножа у Хольдора с собой оставалась ещё полная фляга воды и сумка через плечо, а в ней немного еды, какие-то простенькие травы да другое шаманское барахло и самое ценное – карта. Маловато, чтобы в одиночку выжить на землях Хаоса, но чем богаты – тому и рады, как говорится.

Справа наверху виднелся ориентир – два одиноких дерева с тощими голыми ветвями. Оба – высоченные и в тоже время неровно изогнутые, словно искажённые ревматизмом старческие пальцы. Буквально накануне Хольдор вместе с ребятами смотрел на этих древесных великанов с соседнего холма, а Брунг в трубу заметил рядом с ними кое-что интересное. Тогда-то капитан и принял роковое решение перейти через речную долину…

 

Путь наверх отнял у Хольдора много времени. Очень. С раненой ногой небольшой холм показался мужчине неприступной горной вершиной. Переставил палку. Опёрся. Шагнул. Пять метров в минуту. Вот он теперь какой, Хольдор с гордым прозвищем Быстрый. Теперь он – Хольдор Черепаха. Нет, Хольдор Статуя!

Боль в ноге всё усиливалась, пока не стала просто невыносимой. Шаман шёл, стиснув зубы, а в голове его без конца повторялась одна и та же формула: «Переставить палку, опереться, шагнуть. Переставить палку…» Порой он разрешал себе небольшую передышку, но на землю не садился. Солнце наблюдало за ним сверху. Жаркое и неприветливое. Оно зависло прямо в зените, покачиваясь туда-сюда, словно сомневаясь, стоит ли двигаться к закату или лучше посмотреть ещё немного на страдания ничтожного человечишки. Для Хаоса в таком поведении светила не было ничего необычного. Старики, жившие на границе, поговаривали, что в иные дни солнце могло внезапно повернуть вспять, сесть на востоке, а потом выглянуть из-за горизонта на западе – дескать, вот оно я, не ждали?

Наконец, светилу надоело крутиться на одном месте и оно быстро скатилось к холмам, а там снова замерло, решив дать Хольдору Черепахе возможность выбраться из низины засветло.

Два дерева.

Мужчина остановился, тяжело и медленно вдыхая тёплый воздух. Он жив. Пока.

До вершины оставалось ещё далеко, но туда Хольдор не собирался, по крайней мере не сейчас. Переведя дыхание, шаман внимательно огляделся, запоминая, как выглядит окружающий мир – это пригодится ему завтра.

Вопреки распространённым заблуждениям, великий Хаос не представлял собой кипящий ад: земля тут не проваливалась под ногами, из её недр не били фонтаны раскалённой лавы, а с неба не сыпались звёзды. Ничего подобного. За исключением  необычной флоры и фауны, непрекращающихся, но плавных метаморфоз и некоторых других деталей, это место выглядело довольно буднично. По крайней мере, так вёл себя Хаос здесь, в двух неделях пути от Упорядоченных Королевств. О том же, что происходило в глубинах Безымянного, Хольдор не имел ни малейшего представления.

Местность вокруг напоминала сухую степь с вечной не то осенью, не то зимой. Чахлая растительность, пожелтевшая трава и оголённая, рыжая, местами даже красная почва. На западе, если верить солнцу, находилась речная долина, а за ней – длинная вереница холмов. На севере и северо-востоке расстилалась равнина, которая хорошо просматривалась на многие километры. На юге весь вид закрывала пологая вершина холма, за которой могло таиться всё что угодно. В том же направлении, но совсем рядом, на лишённом растительности пяточке, виднелись развалины дома – те самые, что заметил вчера Брунг.

Шаман подошёл к руинам ближе и сел на краю высокого обрыва, наслаждаясь минутой отдыха, а также последними лучами заходящего солнца. Ночь обещала быть холодной.

Хольдор открыл сумку и достал оттуда карту.

Смешно.

Жёлтый лист бумаги с неровными краями и рисунком, напоминающим детские каракули. Гора. Болото. Холмы. Деревья… или это воткнутые в землю грабли? И пунктирная линия, змейкой бегущая от одного места к другому, отмечая единственно верную дорогу.

Подобная пародия на карту выдавалась каждому отряду прямо во время проводов. Выдавалась в запечатанном футляре. Одна. И никто не знал, куда послали остальных. Никто не представлял, что ждёт их за пределами отмеченной тропы. Поговаривали, что сам безумный король, Ларман Шизик, рисовал эти странные карты. Что ж, Хольдор охотно верил в это.

За минуту шаман успел выучить простенький рисунок наизусть. После холмов пунктирная линия вела прямиком к реке, а дальше, в самом конце обозначенного маршрута, находился город – цель их опасного путешествия. Рухан. Столица древнего королевства, поглощённого Хаосом тысячу лет назад, остатки которого, однако, ещё можно было встретить то тут, то там, медленно дрейфующими через просторы Безымянного. Сферы Жизни часто зарождались в таких местах. Если найти Рухан и, о чудо из чудес, отыскать в нём Сферу жизни, то у Хольдора появится крошечный шанс спастись и вернуться домой.

Мужчина убрал карту в сумку, а потом ещё раз огляделся. Ничего примечательного, кроме одиноких руин за спиной, но именно их вид вселял в его душу слабую надежду. Такие руины никогда не появлялись на просторах Безымянного сами собой. Иногда Хаос порождал и более диковинные вещи, но его фантомы не отличались ни стабильностью, ни правдоподобием и быстро меняли свой облик, превращаясь во что-нибудь другое уже на следующий день. Дом же выглядел точно так же как и накануне, когда Брунг велел всем по очереди посмотреть на него в трубу. И, что более важно, в нём жили старые духи – шаман ощущал на себе их внимательные взгляды. У этого места была своя, настоящая история. Вот если бы только Хольдор мог спросить у духов, далеко ли находиться город… есть ли он тут вообще? Прячется ли за соседним холмом, или до него ещё десятки километров? Однако рассчитывать на благосклонность душ усопших к пришлому иноземцу было глупо.

Ногу теперь рвало и тянуло так, словно в неё воткнули шип ядовитой побережки, от которой конечности опухали едва ли не в два раза. Оставалось лишь надеяться, что в рану и впрямь не попал яд. Силы кончились. Хотелось просто лечь и умереть. Прямо тут. Ни сходя с места. Наверняка уже завтра, гораздо быстрее, чем голод, с ним расправятся те же сверчки, или Хольдора найдут какие-нибудь змееголовые кролики и разорвут на мелкие кусочки.

Вздохнув, мужчина заставил себя подняться. Нет, он был не из тех, кто умирает лёжа.

Место выглядело подходяще: обрыв – метров сто, а внизу камни, не песок. Если сигануть с такого вниз головой, то уж наверняка, и костей не соберут.

Снизу поднимался тёплый воздух. Дул слабый ветерок. Хольдор замер на самом краю, задумавшись и настраивая себя на нужный лад.

Смеркалось.

Сейчас.

Шаман нашёл в сумке подсохший ломоть лепёшки, размочил его в воде, пожевал и слепил фигурку худощавого человечка. Пошептался с ним тихонько, а потом, размахнувшись, отправил беднягу в полёт:

– Тебе, Ууху! – крикнул Хольдор и тут же замолчал, вслушиваясь в эхо – но оно не ответило. Зато Хольдору почудилось, что снизу подуло чуть сильнее. Добрый знак. Эта часть у него всегда получалась хорошо.

У себя дома Хольдор мог без лишнего труда вызвать духа ночных ветров. Ууху относился к нему благосклонно. Всегда слушал и помогал. Время заката и такое место – обрыв над рекой – как нельзя лучше подходили для разговора с ним. Но вдали от родного края, на просторах Безымянного, чтобы привлечь внимание Ууху, требовалась настоящая жертва, нечто действительно ценное для шамана.

Вслед за человечком и лепёшкой в обрыв отправился и кусок мяса, а потом и непонятные орехи, которые Фалько нашёл ещё позавчера, и остальное содержимое сумки – мужчина расстался со всем, кроме ножа и фляги. Последней Хольдор выбросил карту. Он разорвал её на мелкие части и развеял над обрывом.

Мосты сожжены.

Хольдор ещё долго выкрикивал имя духа и свистел, сложив губы трубочкой:

– Вщю, вщиу-щю… Ууху, услышь меня, твоего верного слугу, – кричал он. – Я тут. Взываю к тебе, чувствую тебя, вдыхаю тебя!

Потом он дул в свисток, висевший у него на шее, раскручивал его на верёвочке, ловя потоки поднимавшегося снизу воздуха, и всё ждал, ждал, когда свисток запоёт сам собой. Но ничего подобного не произошло. В какой-то момент над обрывом пролетел сильный порыв ветра, старые деревья протяжно заскрипели – но только и всего. Ууху не ответил. Жаль. Хольдору очень пригодилась бы его помощь.

Признав поражение, шаман отправился к развалинам. Имело смысл заночевать в них: как показывала практика, живность Хаоса избегала человеческих построек, даже разрушенных.

Каменный остов походил скорее на святилище, нежели на жилое помещение: большой прямоугольник, четыре высокие колонны по углам и не следа стен или крыши. А ещё какие-то странные, беспорядочно разбросанные повсюду ступени. На всякий случай, Хольдор не стал заходить далеко. Остановившись на краю, он встал на колени и прочитал молитву, обращаясь к живущим здесь душам и прося их быть милостивыми к нему.

Ночь прошла беспокойно. Боль в ноге мешала спать, и Хольдора то и дело бросало в жар. Страшно хотелось пить. Он экономил воду и ворочался с бока на бок, вслушиваясь в ночные звуки. Ненадолго задремать шаману удалось лишь перед самым рассветом, а проснувшись, он опустошил флягу.

Утром окружающий мир выглядел несколько иначе, но изменения оказались незначительными. Долина реки отодвинулась в сторону, а на обрыве, где вечером сидел Хольдор, появились диковинные растения, словно вышедшие со дна моря. Два скрученных дерева стали как будто ниже, а холмы на западе, наоборот, подросли, один из них даже обзавёлся снежной шапкой. Впрочем, белый покров мог появиться там и вполне естественным образом.

Ориентирование на землях Хаоса требовало особого умения.  Солнце и звёзды здесь не помогали определить своё местоположение, а часто лишь запутывали. В этом бурлящем котле метаморфоз путешественник мог полагаться лишь на особые стабильные островки, которые стояли на своём месте годами или даже столетиями без всяких изменений. Их следовало либо знать, либо тщательно выбирать, следя изо дня в день за тем, что происходит вокруг.

 

Рана выглядела отвратительно. Похоже, что в неё всё-таки попала какая-то зараза, и собственная нога могла доконать Хольдора даже раньше, чем змееголовые кролики. Ему нужен был отдых и лечебные снадобья, но первого мужчина не мог себе позволить, а второго у него попросту не было.

Разбинтовав ногу и подставив рану под лучи восходящего солнца, Хольдор сидел на краю развалин, смотрел вдаль, вспоминал родных и близких ему людей, семью и всех тех, кто остался на родине. Всех тех, кого он, скорее всего, уже никогда не увидит… а ещё ребят: Фалько, Брунга, Хармаса…

Он не мог сейчас сдаться. Никто не давал ему такого права. Пока осталась хоть капелька сил, пока он ещё мог двигаться, он просто обязан был предпринять последнюю попытку. Ради близки, ради родных, ради ребят, даже ради самого короля, Лармана Шизика, будь тот трижды проклят, ради всех них Хольдор не мог бросить начатое.

Шаман забинтовал ногу, надел великоватый ему сапог и заставил себя подняться.

За развалинами дома он нашёл невысокие кусты, напоминавшие смесь молодой сосны и кактуса. Хольдору показалось, что вчера вечером там было пусто, но, возможно, он просто не обратил на них внимания. Вокруг кустарника в изобилии валялись орехи, такие же, как мужчина выбросил в пропасть: тонкая скорлупа, которая легко ломалась в руке, и мягкая белая сердцевина со вкусом прокопчённого над костром мёда. А ещё Хольдору попалась рыба. Она висела на одной из ветвей, словно приросшая, и слабо покачивалась из стороны в сторону. Глаза и жабры закрыты. Ни единой мухи рядом. Шаман не стал её трогать.

Завтрак удался на славу. Не хватало лишь воды, но спускаться к реке Хольдор пока не собирался. Недолго думая он направился к вершине холма, решив осмотреться оттуда.

Переставил палку. Опёрся. Шагнул.

Редкая пожухлая трава не доходила мужчине и до колена. Мелкие колючки тут же облепили сапоги и пищали, словно живые, когда Хольдор наступал на них. Приноровившись, шаман теперь шёл быстрее. Боль в ноге не отступала, но, как ни странно, к ней удалось привыкнуть. Солнце не спешило подниматься над горизонтом, и вокруг светила дрожал призрачный ореол, почти как в обычной степи, почти как дома, но только здесь он был густой, маслянистый и временами превращался в кроваво-красное желе, растекавшееся по всему горизонту.

Переставил палку. Опёрся. Шагнул.

Ещё мальчишкой шаман выучил одну глупую песню о коронованных безумцах. То ли сатирическую, то ли хвалебную – он никогда не понимал её смысла. В детстве она забавляла Хольдора. Теперь же – только злила.

Тихо-тихо, едва шевеля губами, шаман запел:

«О семь безумных королей,

Они час от часу сильней.

Где вечер утречка мудрей –

Там семь безумных королей…»

Злость придала сил и помогла преодолеть непростой путь. То, что вначале выглядело вершиной, оказалось лишь первым участком пути. За подъёмом следовал спуск, затем снова подъём, и в целом местность плавно поднималась вверх.

Во рту пересохло.

Наконец, Хольдор остановился, озираясь по сторонам. Подниматься дальше было некуда. Впереди, внизу и ближе к реке показалась группа строений. Снова руины. Их неровные остовы выглядывали из-за редких деревьев.

«Если мираж, то сейчас растает», – решил про себя мужчина и, собрав последние силы в кулак,  направился прямиком к развалинам.

Снова вниз. Солнце скрылось за вершиной, а Хольдор шёл всё быстрее и быстрее, торопливо переставляя палку и уже не замечая боли в ноге. Из-за деревьев вынырнуло ещё несколько строений. Они стояли в низине у реки, хорошо сохранившиеся, высотой примерно в два, три и даже четыре этажа. А дальше, на противоположном берегу, виднелись другие, поистине циклопические.

Город.

Позади осталось то, что когда-то могло служить оборонительной стеной, потом Хольдор миновал несколько строений: нелепо-высоких и в то же время непропорционально узких, без стен и крыш, как и то, в котором он ночевал.

По ощущениям приближался полдень, солнце поднялось в зенит, но его закрыли набежавшие с востока тучи, а Шаман всё брёл по заросшим колючками улицам, вертел головой и искал, искал… Она могла быть где-то рядом. Его последняя надежда. Хольдор не думал больше ни о чём, кроме Сферы.

Высокий храм. Странные фигуры: мешанина из растений и животных. И, наконец, площадь, хорошо сохранившаяся, даже брусчатка лежит ровно.

Хольдор остановился, а глаза его раскрылись широко. Невероятно… неужели он всё-таки нашёл?

В центре открытого пространства стояла статуя: женщина в свободном платье и с маской антилопы на лице. У её ног лежала большая чаша, из которой лился слабый, едва заметный свет, словно там притаилось крошечное и робкое солнце. То исчезнет, то загорится снова.

Ещё не веря до конца в свою удачу, Хольдор сел на ступени перед храмом, и на глаза его навернулись слёзы. Эмоции переполнили душу мужчины через край. Так мог чувствовать себя нищий, всю жизнь мечтавший разбогатеть и под старость лет, уже потеряв все надежды, нашедший гору золота. Подойти поближе, проверить, настоящая ли? А вдруг нет? Вдруг померещилось?

Шаман видел Сферу всего один раз в жизни: небольшой шар, вдвое меньше человеческой головы, сделанный словно бы из хрусталя, но только живой, тёплый на ощупь, как говорят. Изнутри, словно из лампы, льётся яркий свет, но не он один, а ещё и созидающая сила, сила Жизни, сила Порядка.

Рядом со Сферой Хаос успокаивается, отступает. Мир становится правильным и понятным. Решения для всех проблем находятся сами собой, вещи больше не ломаются, болезни исцеляются, а люди становятся добрее и внимательнее друг к другу.

По одной Сфере хранилось в каждом из семи королевств. Сила, исходящая из этих волшебных предметов, оберегала и хранила Упорядоченные земли. И только короли знали, как правильно использовать её. Жаль лишь, что хватало этой силы ровно на один год. В начале каждого декабря, а иногда и раньше, свет угасал во всех семи Сферах. В это время правители Упорядоченного объявляли о начале «Фестиваля жизни», как они сами это называли. Фейерверки. Празднования. А вслед за этим министры отправляли поисковые группы, десятки, сотни людей в Хаос, чтобы найти там драгоценные Сферы. Немногие из искателей возвращались назад.

Хольдор, как и многие, кого он знал, ненавидел коронованных безумцев. Сумасшедшие. Они превратили добычу Сфер в игру. Бессмысленную. Кровавую. Короли установили множество нелепых и даже вредных правил, а министры строго следили за их соблюдением. Запрещалось добывать Сферы впрок и хранить несколько в одном королевстве. На земли Хаоса каждый раз отправляли новичков, лишь смутно представлявших, с чем им предстоит столкнуться. В отряде допускался только один ветеран, как правило, возглавлявший группу искателей. А ещё нарисованные от руки карты… и практически полное отсутствие оружия и, вообще, минимум экипировки. Словно дикари…

То, что могло быть хоть и опасной, но рутинной задачей, превращалось для искателей в борьбу за выживание. А Короли видели в этом соревнование, своего рода спорт. Кто получит свою Сферу первым? Кто последним? Кому достанется яркая, сильная, а кому слабая, тусклая? Чьё королевство весь следующий год будет наслаждаться богатством и изобилием, а чьё прозябать и деградировать?

Рождаясь на землях Безымянного, Сфера тут же начинала стремительно терять свою силу. На территории Хаоса этот процесс происходил быстрее, чем в Упорядоченном. Не требовалось целого года, чтобы она зачахла. Королевство, которое находило молодую Сферу, расцветало, на его земле наступал настоящий рай. Те же, кому везло меньше, получал слабый источник, в котором едва теплилась жизнь, и в таком королевстве наступала смута и кризис. Если же искатели и вовсе возвращались ни с чем, то их королевство начинало попросту растворяться в наступающем со всех сторон Хаосе. Безымянное проникало через границы, земля менялась, и государство в буквальном смысле слова рассыпалось на части.

Хольдору не нравился существующий порядок, он просто ненавидел его, но это был единственный доступный ему порядок. Единственный порядок, защищавший его семью и близких.

Шаман не знал, сколько он просидел на ступенях. Ему показалось, что целую вечность. Голод куда-то пропал. Боль в ноге – тоже. Солнце поднялось в зенит и опять зависло там, словно приклеенное. Хольдор размышлял. О мире. О своей в нём роли. По одному вспоминал погибших товарищей. Потом мысли закончились, их, казавшийся бесконечным, поток иссяк сам собой. Мужчина медленно поднялся. Позабыв о палке, доковылял до статуи.

О великий Ууху, какое разочарование!

Мужчина снова зарыдал, но на этот раз от горя. Глубокий каменный сосуд оказался совершенно пуст. Именно так Хольдору показалось вначале. Но приглядевшись, шаман заметил в центре чаши почти угасшую искорку. Перегнувшись через край, он протянул руку, пытаясь дотянуться до неё. Ещё чуть-чуть, ещё немного… Огонёк вспыхнул сильнее и сам как живой прыгнул к нему в руку.

Поспешно выбравшись из чаши, Хольдор сел на брусчатку. Капля размером не больше зёрнышка пшеницы блестела у него на указательном пальце и постепенно таяла, погружаясь под кожу. Миг и она исчезла, а палец засветился изнутри. Не понимая, что это значит, но повинуясь внезапному импульсу, шаман быстро снял сапог и провёл рукой по раненой ноге, старательно растирая грязный бинт. Лишь бы успеть…

Прошло всего несколько секунд, и свет угас, а по ноге и по всему телу разлилось приятное тепло. Хольдор замер, прислушиваясь к ощущениям. Боль пропала. Ещё до конца не веря в свою удачу, он торопливо размотал бинт, а там… вместо раны красовалась ровная, гладкая кожа. Хольдор встал и попробовал опереться на ногу всем весом, потом попрыгал на ней. О великий Ууху! Он был полностью исцелён! Ни следа боли. Неизвестно куда пропала и усталость. Осталась лишь сильная жажда.

Со здоровой ногой шаман за несколько минут добрался до окраины. Сразу за городской стеной начинался спуск, а внизу текла тонкая струйка воды, окружённая со всех сторон жадной растительностью.

«Быстро туда и сразу же назад», – прикинув расстояние на глаз, решил Хольдор.

Вода оказалась хоть и тёплая, но до чего же вкусная. Шаман напился вдосталь, а потом наполнит флягу и умылся.

«Всего на минутку…» – сказал он себе, снимая сапоги и садясь на берегу.

Расслабившись, Хольдор не заметил, как задремал. Ему снилось, что он сидит на крыльце родного дома, смотрит на расстилавшиеся вокруг осенние луга и наслаждается хорошим вечером после долгого и хлопотного дня. Его сынок Рубар бегал рядом, оседлав деревянную лошадку, а дочка Вальга помогала матери на кухне – Хольдор вполуха слышал их разговор, доносившийся через приоткрытое окно.

Тёплый пряный воздух. Аромат степи. До чего же хорошо, до чего же вольно. Вот только раненая нога даёт о себе знать.

Хольдор нахмурился, пытаясь вспомнить, где это он успел повредить ногу, но в этот момент с кухни донёсся необычный звук: «Вжик-вжик. Вжик-вжик».

Словно кто-то точит косу на большом камне.

«Что они там делают?» – удивился шаман, пробуя встать. Но его рука угодила во что-то вязкое, он споткнулся о неожиданно подвернувшуюся ветку, упал лицом в траву и мигом проснулся.

«Вжик-вжик. Вжик-вжик».

Хищное насекомое сидело на ветке прямо напротив Хольдора. Его вытянутая мордочка заинтересованно смотрела в сторону мужчины, а задние ноги, оснащённые острыми костяными наростами, двигались от нетерпения.

«Вжик-вжик. Вжик-вжик».

Если бы Хольдору хватило времени, чтобы подумать, он понял бы, что у него нет шансов спастись. Но всё, что он успел сделать в этот момент – это рвануться что есть сил в сторону от опасности, оттолкнуться руками от земли и каким-то немыслимым образом прыгнуть с места на несколько метров. Создание прыгнуло следом, но не рассчитало и промахнулось. Всё же не зря Хольдору дали прозвище Быстрый.

Нелепо махая руками, чтобы удержать равновесие, мужчина успел вытащить нож. Нет, он не собирался сдаваться! Впрочем, увернуться от второго прыжка насекомого шаман уже не смог. Костяное лезвие легко вспороло и куртку, и рубаху, и даже кожу. Хольдор извернулся, нанося ответный удар и лишая бестию одной из лап. Сверчок неуклюже приземлился, прихрамывая, а шаман был уже тут как тут, чтобы прикончить его.

В прошлый раз всё тоже началось c одной особи. Хармас нанизал сверчка на копьё и заявил, что сварит его себе на обед. Все посмеялись, а Хольдор пошёл за водой. Веселье быстро закончилось, когда их окружила целый рой крылатых гадов.

Вот и сейчас за первым тут же появился второй. Хольдор швырнул в него камнем. Тварь отлетела чуть в сторону, и это дало шаману времени подняться на несколько метров вверх по склону.

«Вжик-вжик. Вжик-вжик».

В воздухе появился третий, четвёртый и пятый… Хольдор быстро потерял им счёт. Сверчки приземлялись чуть поодаль, но все как один смотрели в его сторону.

«Ну всё, я пропал», – мелькнула суматошная мысль, когда откуда-то сверху пришёл новый звук: громкий свист. Мужчина взмахнул ножом, отбиваясь от неведомого противника, но никто и не думал нападать на него. Выше по склону, возле городской стены стояла светловолосая девочка лет двенадцати. В руках она сжимала свисток. Не успел Хольдор опомниться, как вслед за свистом сверху полетели стрелы. Одна, вторая, третья…

Девочка всё продолжала свистеть, а паренёк, на вид чуть старше её,  скатился вниз и бросился на сверчков с ножом. Хищные насекомые лежали неподвижно, покорно ожидая неминуемой участи…

 

– Меня зовут Симигас, дяденька, – широко улыбаясь, сообщил молодой человек, – а мою сестру – Бери. А вас как?

– Хольдор Быстрый.

Шаман оказался спасён.

– Но как… как вы смогли справиться с насекомыми?

– Со сверчками-меченосцами? Они столбенеют, когда слышат свист, и можно делать с ними всё что хочешь.

– Достаточно просто свистнуть?

– Нет, дяденька, не просто, нужно сильно свистнуть, вот так! – парень подмигнул своей сестре, и Бери дунула в свисток так, что у Хольдора заложило уши. Мужчина опустился на колени и зарыдал в третий раз за день.

Естественно, дети были не одни: Хольдору посчастливилось повстречаться с разведывательным отрядом Свободных. Взрослые вперемешку с подростками, самому младшему – десять лет. Суровые обитатели Безымянного, те, кто сбежал от безумных королей и их странного порядка, чтобы жить по-своему. Хольдору повезло: в отряде многие оказались выходцами из Ваху. Почти земляки. Шамана не стали обыскивать, но его расспросил их предводитель:

– Откуда ты родом?

– Ваху. Южный Херон.

– Рядом с границей жил? У нас Акко оттуда. Ранен?

– Нет.

– Болен?

– Нет.

– Что делаешь на землях Безымянного?

– Король отправил нас поиски Сферы, – Хольдор запнулся, а потом глухо продолжил: – десять отрядов по двадцать человек в каждом…

Его слушали внимательно.

– Искатель… – обронил командир Свободных, когда Хольдор закончил, – и мой отец был одним из них. Ты первый раз так далеко?

– Да.

– Остальные?

– Брунг охотился за Сферой в прошлом году, остальные – впервые. Таковы правила.

– Вам повезло, что вы смогли найти Рухан, вернее то, что от него осталось. Город всё время движется через Безымянное. На этом месте он стоит всего два года. Вокруг очень опасно. Реку, из-за меченосцев, мы прозвали «кровавой»… – подумав, командир продолжил: – Я не могу оставить тебе еды, и вряд ли ты выживешь один, а значит, мы возьмём тебя с собой, – он обратился к своим: – есть возражения?

Свободные переглянулись и один из них, стоявших за спиной командира, кашлянул и молвил:

– Гхм… нет… нам пригодятся крепкие руки!

– Вы спасли меня от верной смерти, – склонил голову Хольдор. – За такое не расплатишься вовек, но я сделаю всё, что в моих силах…

– Помогать тому, кто в беде – долг каждого из Свободных, –  отрезал командир отряда. – Что ж. Решено. Ты идёшь с нами. Вначале покажешь, где вы встретились с меченосцами. Сверчки всегда возвращаются к своим жертвам на вторые сутки, так что вряд ли нас ждёт приятное зрелище, но там остались припасы и оружие – всё это не должно пропасть.

Стиснув зубы, Хольдор согласился, другого выбора у него, по сути, не оставалось.

 

Ещё до вечера они нашли последнюю стоянку отряда. Хольдора и впрямь ожидала неприятная картина. Свободные решили не терять время и не хоронить останки погибших. Шаман успел лишь прочесть над ними короткую молитву.

Забрав всё, что могло им пригодиться, Свободные отправились домой. На дорогу ушло немногим больше недели, и за это время Хольдор успел немного познакомиться со своими новыми спутниками, в том числе и с их предводителем. Того звали Дангун Вааг, и он приходился отцом Симигасу и Бери.

В последние дни пути пейзаж начал разительно меняться: сухая холмистая степь уступила место зелёному краю с заливными лугами. Раскинув массивные кроны, теперь повсюду стояли одинокие деревья, подобных которым Хольдору раньше встречать не доводилось. Внизу они напоминали обыкновенные вязы, осины и дубы, но кроны сверху рассыпались пучками травы: сотни, и даже тысячи цветущих метёлок: жёлтые, зелёные, малиновые. То тут, то там стали попадаться следы присутствия человека. Просеки. Одинокие хижины. Деревянные мостики, перекинутые через ручьи. Хольдор не верил своим глазам: он словно возвращался в Упорядоченное.

А потом шаман увидел город. На этот раз не руины, а самый настоящий, хоть и простенький, деревянный, по сути – всего лишь разросшаяся деревня, обнесённая по кругу частоколом. Городок стоял в низине на берегу большого озёра, с одной стороны от которого лежали распаханные поля с молодыми, только что проклюнувшимися ростками, а с другой – качался густой лес из разноцветных деревьев. В этом уголке Безымянного уже наступила весна.

Сказка.

Странно.

Шаман не раз слышал о поселениях на землях Хаоса. Это были истории о полудиких, озлобленных на весь мир людях, каждый день сражающихся, чтобы выжить в вечно меняющемся мире. Хольдору доводилось встречать таких на границе: обвешанные оружием, бородатые, смердящие так, словно они извалялись в навозе. Воинственные дикари – такими он запомнил Свободных, и совсем другими они предстали перед ним теперь.

На берегу озёра, поодаль от города, стояла лесопилка. Рядом – бараки. Хольдора поселили в них. Здесь жили и работали две дюжины крепких мужиков – почти все пришлые, кто-то присоединился к Свободным два года назад, кто-то – три, несколько человек, как и Хольдор попали сюда совсем недавно.

– Поработаешь пока тут, освоишься, – сказал ему Дангун на прощание, – а мой дом в центре стоит, заходи в гости, если отпустят.

Хольдора приняли нормально, если не сказать радушно. Старший по лесопилке тут же велел выдать ему новые сапоги, а потом объяснил правила, которые оказались куда как просты и сводились к двум  вещам: Хольдору предстояло работать и есть, есть и работать. Ходить в город и вообще отлучаться без разрешения всем новичкам запрещалось. Но уже через год делали послабление, а через три-четыре помогали построить свой собственный дом.

Работа оказалась тяжёлая, но кормили до отвала: миска каши, свинина, какие-то горькие овощи – Хольдор съедал всё без остатка. Каверзных вопросов не задавали, да и вообще мало о чём спрашивали. Здесь у каждого была своя «история», и никто не хотел о ней вспоминать.

Каждое утро шаман выходил из барака, смотрел на солнце, поднимавшееся над горизонтом, и вдыхал запах свежеспиленной древесины: терпкий, приятный. Потом по озеру привозили связанные в плоты брёвна, и начиналась работа. А вечером все собирались у костров и обсуждали планы на жизнь, толковали о том, сколько всего ещё предстояло сделать и о том, что ждало их впереди. Но все разговоры, так или иначе, заканчивались на одной теме: Сфера жизни.

О Сфере говорили сумбурно, всё время повторяли одни и те же байки, но всё же кое-что Хольдор смог уяснить для себя наверняка. В этом городке имелась своя Сфера жизни, и вряд ли это было простым бахвальством. Нет. Это место и впрямь выглядело слишком упорядоченно для маленького островка посреди океана Хаоса. Кругом чистота и порядок. Приличная еда. Приветливые местные жители. Внимательные и заботливые соседи по бараку. И, что самое главное, земля вокруг города, насколько Хольдору хватало глаз, изо дня в день оставалась неизменной, а этому он мог придумать лишь одно объяснение…

 

Трещали поленья в костре, по кругу шла чаша с вином, а старший по лесопилке громогласно и гордо заявлял:

– Мы создадим своё королевство!

Мужики возбуждённо шептались, а потом кто-то спрашивал в шутку:

– Королевство? И позовём одного из безумцев править?

– Ещё чего! – восклицал старший, делая такой взмах рукой, словно снося кому-то голову с плеч. – Не бывать такому! Вместо сумасшедшего бездельника править станет сам народ! В каждой общине – своё собрание, а важные решения будет принимать совет старейшин! Сфера нам поможет, она новый порядок защитит.

– Скоро её не станет…

– Быстрее новую найдём! С умом к делу подходить надо!

– А эта Сфера, какая она? Ты её видел?

– Конечно! Она такая… такая… красивая!

Ночь сменяла день, и с каждым утром шаман становился всё мрачнее.

– Ну что нос повесил? – спрашивали его. – Неужто вчера без ужина остался?

– Да ну вас, – Хольдор махал рукой в ответ. – Чему мне радоваться? У меня дома семья осталась, дети, родные. Нет мне без них житья…

– Так ты, это, давай их тоже сюда! Дом тебе построим, с женой-то сразу повеселеешь!

– Как же я смогу? До Ваху, наверное, месяц пути. Через Хаос. Это же самоубийство…

– Ну не кисни, что-нибудь придумаешь!

И шаман действительно думал. Думал изо всех сил.

Он провёл на лесопилке почти три недели, а потом объявили выходной.

– Вставайте лентяи! – разбудил их ни свет ни заря старший, – Сегодня – день Сферы! Все идём в город, там Баги будет говорить на площади.

– Кто? – удивился Хольдор.

– Баги! Деревенщина ты, он главный в совете, – пояснил ему один из соседей. – Умный человек. Сильный. Пойдём, послушаешь его.

Хольдор впервые оказался внутри частокола, но совсем не удивился, увидев хорошие, добротные дома, ничуть не хуже чем у него дома. И крыши здесь украшали точно такой же резьбой, как и в Ваху. Хольдор вертел головой, разглядывая фигурки, судя по которым здесь чтили Ууху – духа ночных ветров, а ещё Линду – богиню тёплого солнца и Марво – зелёного вепря.

В центре городка собралась настоящая толпа. Мужикам с лесопилки удалось протиснуться лишь на самый краешек площади. Старший велел не расходиться, но никто и не думал о таком: все с благоговением смотрели на возвышение в центре, на котором стоял высокий плечистый мужчина.

– Это – Баги, – шепнул кто-то Хольдору. – А вон там, видишь, двухэтажный дом, черепицей крытый? Ратуша. Там Сфера хранится…

Баги оказался говорливым, а ещё громкоголосым. Он смешно махал руками и кричал, рассказывая о том, как недавно ходил через земли Хаоса, как вместе с разведчиками охотился на крылатых вепрей, и как они чудом избежали встречи с гигантскими многоножками. А потом долго вещал о том, как им всем повезло найти Сферу жизни, и что теперь всё пойдёт по-новому, но это будет не сразу, а через год-два, а пока следует потуже затянуть пояса и работать на общее благо. Им обязательно помогут соседи, но все-все должны очень постараться, и тогда здесь зародиться новое Упорядоченное, со своими собственными правилами.

Хотя Баги говорил и громко, но до края площади долетало едва ли каждое второе его слово. Толпа шёпотом повторяла всю речь, чтобы слышал каждый, но из-за этого невнятного бормотания Хольдор понимал ещё меньше. В конце шаман стал различать лишь одно, повторяющееся всё время слово: «Сфера», «Сфера», «Сфера»…

Когда же Баги устал говорить, объявили, что этот день теперь станут отмечать ежегодно. Народ обрадованно загудел.

Гуляй, горя не знай!

Тут Хольдор и встретил Дангуна.

– Привет! – широко улыбнулся ему разведчик. – Как жизнь?

– Да так…

Рядом с Дангуном шла и его жена. Следом бежали дети.

– Что такой грустный дяденька? Праздник же! Улыбнитесь!

– Праздник…

– Пойдём, есть тут местечко, где не так тесно.

– Не положено! – возмутился старший по лесопилке.

– Ничего, я за ним пригляжу! – отрезал Дангун, и на этом разговор закончился. Похоже, они знали друг друга.

Хольдора привели в небольшую таверну, ближе к окраине. Здесь было немноголюдно, и Дангун предложил сесть на летней веранде. Вкусно пахло пирогами, а повсюду бегала босоногая детвора.

– Ну как тебе у нас живётся?

– Хорошо… да только не могу я тут остаться… вернусь домой…

– Ты что, один не доберёшься!

– Должен. Там семья… родные…

– Ах, ну да… – Дангун на секунду замялся, видать и впрямь забыв об этом. – Погодь, не торопись… сейчас что-нибудь придумаем, надо только поразмыслить немного, – разведчик ободряюще улыбнулся.

– А это правда?

– Что правда?

– У вас и впрямь есть Сфера жизни?

– Конечно! Это же какой подарок судьбы, а, Хольдор? Вот для них вот, для нашего будущего! – при этих словах Дангун похлопал сынишку по плечу. – Надо выпить за такое!

– Не хочу…

– Одну, не больше!

А где одна, там и другая. Хольдор потерял кружкам счёт, а Дангун всё рассказывал о светлом будущем, о том, что они и без Сферы отлично справлялись, а теперь так вообще заживут… он даже придумали гениальный план, как помочь семье Хольдора перебраться через Хаос, и клялся, что лично примет в нём участие. Жена Дангуна сидела рядом, а дети бегали вокруг, играли. Хольдор смотрел на них и глупо улыбался.

«Подрастут мои, такими же большими станут… – вяло ворочались в его голове захмелевшие мысли. – Эх, Рубар, Вальга, – увижу ли я вас ещё?»

Он старался представить, как возвращается к себе, как его встречает счастливая жена, как обрадованные дети бегут навстречу. Но вместо этого перед глазами вставала картина пустого, полуразрушенного дома, на крыльце которого отчего-то сидел Фалько-медик. Мёртвый. Без правого сапога. С зеленоватым, опухшим лицом. Фалько грустно улыбался и разводил руками: вот, мол, ничего не попишешь…

Задремавшего шамана разбудили – пора было идти в бараки. Дангун отправил своего сына провожать Хольдора до частокола. Шаман шёл, слегка пошатываясь, и время от времени хватался за стену ближайшего дома.

– Не упадите, дяденька! – заливисто смеялся паренёк.

– Ни-ичего я не-не упаду… – икал в ответ Хольдор.

Прохладный ветерок.

Ближе к окраине мужчина начал трезветь. Впереди показались ворота.

– Ветрено тут у вас, – тихо пробормотал Хольдор, не думая, что паренёк его услышит, но тот услышал.

– Да, – охотно подтвердил Симигас, – бывают такие дни. А вон на том холме за озером вообще сносит, вы туда ночью не ходите…

Последние следы опьянения слетели с Хольдора. С неба светила луна. Шаман задумчиво посмотрел на неё. Захотелось завыть волком, но вместо этого он быстро глянул на парня и пробормотал:

– Эх, Рубар…

– Простите? – не понял мальчик.

Хольдор осёкся, сообразив, что назвал его именем сына, хотя Симигас на того совсем не походил.

– Не обращай внимания, – шаман вздохнул. – Оговорился я… эх, прости ты меня, дурака.

– Вы о чём, дяденька?

– Не расплатиться мне с вами вовек…

– А, вы всё ещё об этом думаете? Забудьте! Отец много кого спасал, вы нам ничего не должны.

– Не расплатиться…

Велев Симигасу ступать домой, Хольдор незаметной тенью проскользнул к себе в барак. Его вещи всегда лежали собранными, а на лесопилке сегодня никто не дежурил – с коек доносился дружный храп.

Уже через два часа Хольдор обошёл озеро по кругу и оказался возле холма, на который ему показал мальчишка.

Всю ночь шаман плясал и пел, бросая в воду всё, что у него осталось и то, что он успел нажить за столь короткий срок: и новые сапоги, и куртку, и вообще всю одежду. А потом Хольдор резал себе ладони, а и из тростника, орошённого кровавым дождём, мастерил свисток. Старый добрый нож канул в воду, а свисток летал в воздухе и пел. Сам. На этот раз Ууху услышал Хольдора и пришёл. А с ним явился и Ахаш – дух шелестящей травы.

Ахаша Хольдор послал на разведку, а Ууху поделился с ним своей силой. Ветер буквально поднял шамана в воздух, и в предрассветный час они вместе с Ууху вернулись в город. Хольдор Быстрый. Хольдор Неуловимый. Он незаметной тенью пролетел по улицам, остановившись только перед ратушей.

– Она там, – тихо шепнул ему Ахаш, – ступай…

Под напором штормового ветра двери с грохотом распахнулись. Одного из стражей Хольдор оглушил, а второй успел уйти, побежав за подмогой. Сферу шаман нашёл в самой дальней комнате. Она лежала в золотой чаше на высокой подставке и ярко светилась в темноте.

«Нет, я не могу так поступить с этими людьми, – понял Хольдор, встав рядом с этим чудесным предметом. – Они спасли меня, подарили мне новую жизнь. Как я могу украсть у них самое ценное, что есть на этом свете?»

«Ты должен взять её, – сказал злой голос внутри, – ради своих близких,  ради родных ты не имеешь права отступить!»

Хольдор протянул к Сфере руки, но те замерли сами собой в сантиметре от цели. Нет, не смотря ни на что, он не мог этого сделать. Как он вообще смел задумать такую подлость? Стыд и раскаяние переполнили мужчину.

«Ради детей я должен…»

«А что на счёт детворы, которая бегает по улицам этого городка, ты подумал о них?»

«Фалько, Брунг, Хармас…»

Ладони сдвинулись ещё на миллиметр.

«Ты хочешь, чтобы к ним присоединился и Дангун с женой?»

Руки Хольдора задрожали от напряжения. Мужчина попробовал отойти от Сферы, но не смог оторвать ступни от пола.

«Всё королевство рассчитывает на меня!»

«И ты оставишь этих людей без Сферы? Хаос уничтожит их поселение!»

«Они же как-то справлялись и раньше… а теперь найдут себе новую!»

«Чушь! Это простое хвастовство. А что на счёт того, чтобы найти новую, так ты на своей шкуре испытал, как это непросто!»

Общеизвестно, что рядом со Сферой даже самые закоренелые преступники раскаиваются во всех своих грехах. Этот чудесный предмет можно лишь сорвать, словно плод, выросший для человека на землях Хаоса. Но, стоит ему оказаться в Упорядоченном, стоит пустить корни на новом месте, как его становится невозможно украсть. Да что там украсть, даже сдвинуть с места!

«О только бы они простили меня, я даже не прикоснусь к их Сфере, о нет, я найду им ещё одну, лишь бы только никто не пострадал…» – бормотал кто-то в голове Хольдора.

«Я должен…»

«Ты не можешь…»

От напряжения из порезов на ладонях выступила кровь, и на Сферу упало несколько блестящих капель. Через секунду шаман снова смог двигаться. Его руки легли на Сферу и оторвали её от подставки.

 

Минуло ровно сорок дней, и на утро сорок первого Хольдор, известный по прозвищу Быстрый, вышел на границу королевства Ваху. Босой, исхудавший, одетый в какое-то тряпьё, он едва стоял на ногах. Его бледное, посеревшее лицо выглядело лицом мертвеца, а в глазах почти угас свет. Неизвестно, ел ли он хоть что-то всё это время, но какая-то невидимая сила всё равно двигала его вперёд, не давая упасть замертво. Он устало переставлял ноги и шёпотом напевал песню, которую знал ещё с детства, и которая помогла ему добраться до родины:

«О семь безумных королей –

Во славу им ты пой и пей.

И веселись народ скорей,

Где семь безумных королей…»

Едва мужчина оказался в руках пограничников, как последние силы оставили его, а из сумки шамана выпала тускло мерцающая Сфера.

 

Радость, праздник и веселье. Грязь на улицах. Нечистоты вдоль канав. И тут же бесплатные куличи для нищих. Знамёна едва ли не на каждом доме.

Сфера! Сфера жизни!

Повсюду крики. Улыбающиеся лица. Рёв толпы. А ещё пьяные в подворотнях и, конечно же, король! Сам Ларман Шизик, танцующий на балконе дворца с непокрытой головой в рваных сандалиях и в одной лишь нижней рубахе до колен. А снизу торчат волосатые лодыжки.

Ура! Радуйтесь! Ликуйте!

«Вот так праздник, вот так счастье! Сферу жизни мы нашли! – напевает Ларман. – Спасены! Ещё год… ещё один год без бед! Не велика Сфера, ели светит. Но ничего, протянем как-нибудь, проживём.  Помогут нам соседи, не обидят. А мы затянем пояса потуже, постараемся уж, что бы в следующем году нам повезло больше. Кому такая жизнь по душе? Да никому! Ну уж какая есть, ничего тут не попишешь… да здравствуют самодержцы! Уй-ля-ля. Тру-ли-ли…»

И Хольдор Быстрый, Хольдор Чудом Выживший, Хольдор Герой, Хольдор, вдобавок рискующий получить прозвище «Мрачнее Тучи», в самом центре этой бьющейся в экстазе толпы. Стоит Хольдор, не шевелиться, а вокруг водят хоровод красивые девушки.

– Папа, папа, – кричит ему сынишка. – Папа! Ты настоящий герой, папа! Я так горжусь тобой!

Крошечная родинка на ухе. Улыбка, такая невинная.

Молчит Хольдор, лишь кивает.

– Папа, ты же добыл нам Сферу! Папа, ну как это было? Ты ведь так мне ничего и не сказал! Где ты её нашёл? Ты с кем-нибудь дрался? Ты победил врагов? Ну пожалуйста, расскажи хоть что-нибудь, что же ты молчишь?

Стоит Хольдор стиснув зубы.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 3,80 из 5)
Загрузка...