Степень меры страдания

 

Анастасия стояла у двери и искала в сумке ключи. Время было позднее, пришлось задержаться работе, на этаже, как всегда стояла темень: кто-то в очередной раз  вывернул лампочку. Ключи никак не попадали в руки, и она начала нервничать:

−          Может быть, я его на рабочем столе оставила? − подумала она, но тут же вспомнила, что не доставала ключи из сумки.

−          Да, где же они запропастились? − злилась Анастасия.

Очень хотелось раздеться, сесть на диван и вытянуть ноги (они уже гудели как электрические столбы от усталости).

−          Вот сейчас открою дверь, налью рюмочку коньяка, достану оливки, и мне станет хорошо, − успокаивала она себя.

Настя поставила сумку с документами на пол (она брала работу на дом, так как любила все и всегда сдавать вовремя), присела, и вынула все вещи на колени. Ключей не было! Она потрясла сумку, услышав знакомое побрякивание, проверила внутренние карманчики, но ключи, будто играя в прятки, снова не попались ей в руки. Прислонившись спиной к стене, от отчаянья бросив сумку на пол, она заплакала. Слезы градом катились по щекам, губы вздрагивали от обиды, рыдания душили. Настя плакала  все горше и горше, будто тот комок, который копился у неё внутри последнее время, наконец-то нашел выход и стремительно вылетал наружу, пока еще не принося ей облегчения, но давая на это маленькую надежду.

−          Ну, за что мне такие страдания? − причитала она.

−          Я больше не выдержу, я так больше не могу!

В голове роились воспоминания о последних месяцах жизни, в которых счастливых минут было пересчитать по пальцам. В личной жизни было неуютно, от неустроенности и неопределенности, на работе была рутина, не приносящая чувства удовлетворенности; привязанность к дому и к тем, кто там находился, тяготили её. Она не могла реализовать себя, вырваться из крепости, что сама и соорудила. Жизнь уходила, а радости от прожитых лет было все меньше и меньше. Настя вспоминала все неприятности, и ей показалось, что это и есть та последняя капля страдания, которая разорвет её сердце напополам. Слезы уже не катились, а лились бурным потоком, стремительно унося её в мир иной, в мир забвения. Она глубоко вздохнула и на миг представила, что уходит из этого мира, и ей вдруг так захотелось, чтобы это случилось именно сейчас.

Анастасия сомкнула веки, а когда их вновь открыла, то вдруг увидела, что рядом с ней появились двое мужчин, именно появились, потому что шагов она не слышала. Они стояли, склонившись над ней, будто закрывали её от бренного жестокого мира. От этих мужчин веяло такой надежностью, что Настя даже ни на минуту не испугалась.

−          Вставай, и пойдем, − сказал ей мужчина, что стоял ближе.

И Настя встала, без сомнения и страха протянула ладонь, которую нежно взял в свою руку спутник, и пошла. Сзади, поддерживая её под локоть, шел другой мужчина.

Шли они недолго, какими-то белыми коридорами, похожими на лабиринт, и очутились в комнате (Настя сразу дала ей название − лаборатория, потому что везде были длинные колбы, все кругом парило, дымилось).  Они сняли с неё пальто, разделись сами, и тут она увидела, что за спиной у них были крылья, такой ослепительной белизны, что она на мгновенье закрыла глаза.

−          Не бойся, мы не причиним тебе вреда, − прошептал второй спутник.

−          А я и не боюсь, мне с Вами так спокойно, как не было последние месяцы. Но я очень хочу знать, где мы?

−          Ты не ошиблась, подумав, что это лаборатория, − проговорил мужчина, что держал её за руку.

−          Мы находимся в небесном научном исследовательском пункте. Здесь определяется меря степени страдания человеческого. У каждого она своя.

−          А где моя колба? − с любопытством спросила Настя.

Мужчины переглянулись, и она, заметив в их глазах некоторую тревогу, решительно двинулась вглубь здания, те последовали за ней.

Она шла и видела, что во всех колбах состав был неоднороден: где-то было много белой субстанции, где-то черной, а где-то в прослойке бегали разноцветные огоньки. Все вокруг было наполнено звуками и какой-то необычной энергией: в одном месте ей становилось радостно и легко, в другом − сердце наполнялось болью и горечью, а  где-то наступало состояние, которое она испытывала в детстве − защищенности и неизведанности.

Анастасия вопросительно взглянула на спутников.

−          Да, ты правильно понимаешь свои ощущения, посмотри внимательно и сопоставь ощущения с цветом субстанции, − предопределил её вопрос мужчина с голубыми глазами (она заметила, что отличаются спутники только цветом глаз и улыбкой: у голубоглазого она была теплой и родной, успокаивала, нежила и защищала).

−          Покажите же мою колбу, − еще попросила Настя.

−          Настя, эта колба не только твое настоящее, но и будущее. Ты точно хочешь его знать? − спросил с тревогой в голосе зеленоглазый.

Настя немного помолчала, а потом решительно произнесла:

−          Хочу! Я устала от неизвестности, неопределенности. Я должна видеть, что мне предстоит испытать и выдержать.

Мужчины снова взяли её за руки и повели. Они шли все дальше и дальше, температура в здании повышалась, в воздухе появились размытые силуэты, краски тускнели, превалировал черный цвет. Наконец они остановились перед большой, чуть изогнутой колбой (она будто наклонилась под тяжестью жизненного груза). То, что увидела женщина, напугало и расстроило её: колба в большей степени была наполнена темной субстанцией, все напоминало ночь, безысходность и, только маленькие белые прослойки, указывали, что жизнь там теплится.

Анастасия все поняла! Ей захотелось броситься отсюда со всех ног, спрятаться, но ужас сковал чресла и она, застыв, смотрела на свою «жизнь». Мужчины обняли Настю, гладили по голове, шептали ей какие-то успокаивающие слова, но она ничего не ощущала и не слышала. Наконец очнулась и запричитала по-бабски, жалостливо и тонко.

−          Не могу, не хочу, я не выдержу. За что же это мне, в чем моя вина?

Голубоглазый легонько потряс её за плечи, и, указав рукой на другие колбы, сказал:

−          Ты настоящая мать и это должно тебя успокоить, вот колбы твоих детей.

Слово «дети» подействовало на неё магически, и она быстро повернула голову в сторону указанных колб. Они были почти прозрачными, с белыми и цветными прослойками и только в некоторых местах замутнены серо-черными пятнами, от колб веяло счастьем, благополучием и спокойствием.

−          Это колба сына, а эта дочери, и ты видишь, что мера их страдания не велика, все несешь ты, − сказал зеленоглазый.

−          Но мы в силах смешать три колбы и разлить заново, тогда у вас всего будет  поровну.

Настя сомневалась только секунду, а затем решительно помотала головой.

−          Нет, пусть им достанется все лучшее, надежда на их благополучие будет греть меня в трудные минуты.

Ангелы обняли её (а это были ОНИ!), уводя от места, где она увидела меру степени своих сегодняшних и завтрашних страданий, где совершив небольшой, но подвиг, отказалась от легкой жизни ради своих детей. Она ни о чем не жалела! Но ей так хотелось остаться с этими надежными мужчинами, так хотелось спрятаться от будущих страданий, что Настя невольно застонала. И снова почувствовала, что мужчины почти физически переживают то же самое.

Все вместе они дошли до входа, и там ангелы отпустили её руки, Анастасия поняла: они уходят, оставляют её одну.

−          Не уходите, − тихо попросила она.

−          Прости, но наше время вышло, нам пора возвращаться, − ответил ей зеленоглазый.

−          Я…, я боюсь оставаться одна, возьмите меня на небо, − голос Насти дрожал.

Голубоглазый сначала крепко обнял её, а затем мягк  оттолкнул от себя:

−          Ты сильная, ты все можешь, а главное помни: мы с тобой, мы тебя любим! Наша любовь поможет тебе вытерпеть любую боль.

Раздался гром, сверкнули молнии и, все исчезло. Наступила тишина.

Настя открыла глаза, кругом никого не было. Она все также сидела на площадке, слезы высохли и, как ни странно, принесли ей успокоение.

−          Что-то со мной произошло? − терла голову ладонью Анастасия.

−          А, ко мне прилетали Ангелы! – задохнулась она от счастливых воспоминаний. Но тут же вспомнила и про меру степени своих страданий. Прислушалась к себе: страха в душе не было!

−          Они обещали быть рядом, значит, я выстою! − поднявшись, прошептала она и помахала рукой ввысь, надеясь, что Ангелы её еще видят.

Настя подобрала брошенную сумку, засунула в неё руку и тут же ощутила прикосновение холодного металла: ключи нашлись!

−          Спасибо, Ангелы! − улыбнулась она и провела рукой по своему плечу. Оно еще хранило тепло Голубоглазого Ангела. А может быть ей это показалось?

Но так хотелось верить в обратное! И она верила! ВЕРИЛА!


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 4. Оценка: 1,25 из 5)
Загрузка...