Забытый Край

 

Лес окружал эту покинутую деревушку подобно разверзнувшейся пасти какого-то хищного зверя. Еще совсем немного, и она сомкнется в укусе, навсегда окутывая деревянные постройки зеленым мхом и взращивая на месте покосившихся обветшалых сараев величественные дубы. Тогда, неутомимая растительность обовьет дома бесчисленными стеблями, и порушит чуждые природе рукотворные сооружения, сравняв их с землей. Через сотни лет, никто даже и не посмеет подумать, что когда-то давно тут стояли дома, а в стенах их размеренным чередом проистекала чья-то жизнь.

Или же, все сложится иначе?

Человек волен самостоятельно вершить историю, и его поступки, способны изменить если не весь этот огромный мир, то хотя бы самую малую его часть.

Янтарные листья осыпаются с бесчисленных деревьев, и на порывах осеннего ветра прилетают в оставленное поселение, укрывая желтым настилом покореженные крыши и заросшие травой тропы. Около пятнадцати осевших избушек, внушительное складское помещение и деревянная церквушка с поломанным верхом – все, чем могла похвастаться эта крошечная деревушка на самом дальнем отшибе Империи.

Светловолосая девочка в черном платье беззастенчиво бегает среди домов, шурша навалившейся под ноги листвой. Сейчас, абсолютно вся деревня была в ее распоряжении, и она была вольна делать все то, что ей заблагорассудится. Бывшие сады и огороды оборачиваются замысловатой игровой площадкой, а заброшенные плуги, высящиеся среди бывших грядок, становятся гребнями молчаливых великанов, что беспробудно дремлют под земляной толщей. Когда-нибудь, они обязательно восстанут, стряхнув с себя грубую почву, а сейчас, можно было поговорить с ветром или дождем. Может показаться, что из них получится плохой собеседник, но на самом деле это не так. Вой ветра несложно разгадать, и он, способен поведать многие интересные тайны - нужно лишь запастись терпением и истинным желанием стать его другом. Дождь же, более редкий гость, но зато его можно увидеть глазами, и он всегда нашепчет на ухо какую-нибудь интересную мысль.

Семья двенадцатилетней Дианы последней покинула эту безнадежное селение, забыв о ней самой. Однажды утром девочка проснулась, осознав, что никого рядом нет. С первыми лучами солнца ее родители, братья и сестры втихую ушли прочь, оставив ее одну на верную гибель. Ее с самого рождения нарекли странной из-за постоянной задумчивости и непонятливости, и в новой жизни, им не нужен был лишний рот, не приносящий ровным счетом никакой пользы. Диана в слезах оббежала все опустевшие к тому времени дома соседей, проверила тот участок леса, куда можно было заходить, и осмотрела все луга – нигде не было ни единой души. Девочка плакала несколько долгих дней, поедая оставшиеся в погребе запасы, а затем, переборола шок и начала выживать. Она вспомнила самые простые отцовские ловушки, принимаясь ловить кроликов и птиц, научилась быстро рубить небольшие ветки для печки и с умом запасала оставшиеся ягоды и яблоки.

Вопреки всему, она сумела продержаться несколько месяцев, пока в забытый всеми край не ступила осень. Именно от нее бежали все прочие жители. Она были уверены, что попросту не выдержат еще одну суровую зиму, и дело было вовсе не в морозной стуже. Когда на землю падал снег, солнце на небе присутствовало все реже, а ночи, становились мрачней и длинней. Диана с самого детства помнила, как родители постоянно запирали двери на несколько засовов, а окна, даже самые маленькие и незначительные застилали непомерным количеством толстой ткани. Каждый вечер они повторяли это, и раскрывали окна только тогда, когда через занавесь покажутся золотистые лучи дневного светилы. В деревни, ночи боялись все. Тьма – это смерть, говорили они, и испуганная девочка не осмеливалась противиться этому неоспоримому утверждению. Даже когда она осталась совсем одна, она не находила в себе отваги вглядываться в ночной мрак. Как только солнце начинало скрываться за окружившими деревню деревьями, она тут же испуганно бежала домой, закрывала дверь, застилала окна и растапливала очаг, довольствуясь приятным потрескиванием дров и дарящим уют согревающим пламенем. В тепле ей было хорошо, и перед тем как уснуть, она всегда вспоминала рассказы родителей о зловещей тьме. Перед ее внутренним взором, как и в детстве, представала картина ужасающей дымчатой черноты, что медленно подступает к деревне из близлежащего леса и окутывает собой все дома до единого. Стены и завешенные окна способны были сдержать ее натиск, но малейшая прореха позволит мраку войти внутрь, и на утро, вместо людей в кроватях будут лежать охладелые мертвецы с застывшей гримасой ужаса. Мама говорила, что днем тьма скрывается в раскинувшемся вокруг деревни пугающем лесе, и поэтому, внутрь страшились заходить даже самые смелые взрослые. Стоит сделать несколько шагов вглубь – оттуда никогда уже не вернешься. Гибельный лес перенесет тебя в самые глубокие свои чащобы, и там, тебя будет поджидать та самая смертоносная тьма. Дрова, грибы и ягоды всегда собирали у самой кромки, и старались, взять с собой кого-то еще.

Но почему-то, вопреки всем рассказам родителей и том страхе, который охватывал жителей каждым вечером, Диане иногда казалось, что тьма, выходящая из леса и окутавшая улицу, взывает к ней. Ей казалось, что эта тьма вовсе не сулит погибель, и с ней, можно подружиться, так же как и с дождем или ветром.

Навстречу Мраку

Все началось с оглушающего грохота и продолжительного треска. Диана мигом вскочила на ноги, отчаянно пытаясь понять что происходит. Осмотревшись заспанным взглядом, она осознает, что все осталось на своих местах: стены дома по-прежнему возвышалась вокруг нее, в очаге до сих пор тлели последние угольки, а возле него на полу раскинулись подушки матрасы и одеяла, кои девочка уже давно перенесла поближе к успокаивающему и теплому пламени.

Подойдя к окну, она убеждается, что лучи утреннего солнца уже освещают собой землю, после чего, сдергивает с окна занавесь, протирая теплой рукой запотевшее от осеннего холода стекло. Убрав засов, девочка выходит на улицу, к удивлению обнаружив, что трухлявая церквушка практически окончательно обвалилась, проламливая потолком каменистый фундамент. Шурша листьями, Диана игриво скачет к разрушенному зданию, принимаясь с интересом осматривать оставшиеся руины. В полу, взгляд ее примечает весьма странный разлом, внутри которого что-то заманчиво блестело.

Недолго думая, девочка проворно спускается вниз, обнаруживая покрытый паутиной и пылью зал. Стены его были увешены выцветшими красными гобеленами, и лишь только золото, беспорядочно рассыпанное по полу, имело первозданный вид. Сверкающие монетки не имели никакого смысла, и девочка, небрежно раскидывая их ногами, проследовала к виднеющемуся возле стены столу. Среди рассыпающихся бумаг с унылыми цифрами и прочими скучными вещами она обнаруживает нечто чешуйчатое и круглое, размером чуть меньше ее головы. Рука девочки осторожно прикасается к загадочной находке, и в следующее мгновение, голову ее пронзает чудовищная боль. Реальность рассыпается на тысячи осколков, и картинка действительности выпущенной стрелой устремляется куда-то в недостижимую даль, оставляя после себя лишь густое давящее забытье.

Сознание возвращается с трудом. Напуганная девочка приподнимается на ноги, пытаясь справиться с рябью в своих глазах. Подле нее лежит тяжеленная окровавленная балка, и по лицу ее, с затылка, мелкими струйками стекала кровь. Но больше всего, Диану напугал не вид обагренной доски, что угадила ей по голове, а отсутствие солнечного света. Она подняла голову кверху, и на мгновение забыла, как дышать - на улице уже давно воцарилась беспросветная ночь. Ноги ее подкашивались от ужаса, и, забыв о боли она примкнула к замшелой стене, оцепенело всматриваясь в пустоту. Холод и страх окутывал ее ледяными цепями, и она с трепетом понимала, что теперь ничто не сумеет спасти ее от олицетворения истинного зла. От величайшей тьмы и подлинного воплощения смерти.

Словно ощущая страх беззащитной девочки, дымчатая темнота начинала медленно подбираться к ней. Она впервые видела ее своими собственными глазами, и с ужасом осознавала, что все те россказни о пугающей черноте были чистейшей правдой. Прижавшись к стене, она отчаянно вцепилась в чешуйчатую находку, напоминающую странный булыжник.

Но, так или иначе, мрак, по-видимому, не торопился причинять Диане зло, и спустя десятки минут, она начинала уже с интересом осматривать его, а после – протянула руку в попытке прикоснуться к нему. Она попыталась заговорить с ним, так же как и с ветром, и к удивлению, мрак ответил ей. Он говорил, что девочке следует довериться ему, и недолго думая, она послушалась.

Тьма повела ее в дремучий лес, и пробираясь сквозь валежник и кочки, девочка нарушила второй страшный запрет за сегодня. Впервые за всю свою жизнь она могла вдоволь насладиться темным временем суток, и с упоением старалась надышаться удивительно свежим ночным воздухом пропитанным ароматом хвои бесчисленных елей.

Наконец, Диана пришла туда, куда звал ее мрак. На одной из полян она обнаружила силуэт огромного существа, что приковано было проржавевшими до основания цепями к деревьям. Бесстрашно подойдя ближе, она поняла, что перед ней восседал самый настоящий дракон. Могучее создание явно было не в самой лучшей форме: прогнившая чешуя была словно пропитана вязкой черной смолой, плоть отваливалась от старых костей, а давно атрофированные крылья больше напоминали два бесполезных отростка.

— Ты и есть Смерть? Ты и есть, та самая тьма? — Спросила девочка, вглядываясь в кроваво-красные глаза омерзительного дракона. Почему-то, в них виднелась вековая боль.

— Ты вернулась. — Донесся обрывистый ответ. Приглушенную речь огромного создания едва можно было разобрать. — Ты ведь отдашь мне его?

— Должно быть, ты меня с кем-то путаешь. — Отвечает Диана, и после небольшого промедления, дракон неторопливо подносит свою темную голову к ней, делая кроткий вдох.

— Клятва. Я держу клятву. У меня получается? — Проговаривает исполин, не отрывая своего пристального взгляда от круглого предмета, что находился в руках ребенка.

— Я не понимаю. — Лишь недоуменно произносит девочка.

Из изувеченной груди черного дракона вылетает тусклый изумрудный светлячок, и, подлетев к Диане, соприкасается с ее лбом, рассеиваясь по воздуху блестящей пыльцой.

Желтые Одуванчики

Диана видела ослепляющее летнее солнце среди голубого безоблачного неба, залитый золотистыми лучами знакомый ей лес и бескрайний луг, из которого взросло бесчисленное количество налившихся светом ярких желтых одуванчиков. Деревня была абсолютно другой: в ней было в несколько раз больше домов, все они выглядели величественно и ухожено, и жителей их, переполняла искренняя радость. Люди с улыбками ходили по тропинкам, вдоль которых виднелись разноцветные цветы, искренне смеялись и радовались своей жизни. Заместо порушенной деревянной церкви виднелось внушительное каменное здание, и напротив него, раскинулось нечто вроде мощеной булыжником площади, на которой можно было увидеть груженые продуктами повозки, богатые расписные кареты и ярмарочные телеги. Видимо, они прибыли сюда из дальних мест, ибо широкая дорога пролегала от поселения куда-то в недостижимую солнечную даль.

Все были счастливы, кроме одного единственного человека.

Светловолосая женщина в богатых авантажных одеяниях стояла возле своей каменной ратуши, недовольно взирая на горстку собравшихся возле нее людей. Они что-то просили у нее, отдавали ей туго набитые кошельки с деньгами, и она пренебрежительно принимала их. Вид у нее был такой, словно она делает им величайшее одолжение.

Затем, в каменной тьме подвала своего пристанища, она пристально взирала на исписанные столбцами цифр бумажные листы, и позади нее, на столе, высились башенки из золотых монет. Она часами алчно пересчитывала их по нескольку раз, и это доставляло ей какое-то извращенное удовольствие.

Удар кулаком по столу, и десятки блестящих в свете масляных ламп башен рассыпаются, падая на пол. Женщина поднимается на ноги, хватает копье и выходит на улицу, властно оглядывая свою деревню. Жители и гости ее крепко спят в своих домах, и ни единое окно не было застелено тканью. Напротив, они были распахнуты, и сверкающие зеленые сгустки, напоминающие светлячков, причудливо влетали внутрь. Странная зеленоватая пыльца объяла все поселение, освещая ночь волшебными изумрудными всполохами.

Недовольная женщина идет по тайной тропе в лес, яростно сжимая в своих руках орудие с заточенным наконечником. На одной из полян, она находит красивейшего изумрудного дракона, который и источал всю ту завораживающую магическую дымку из зеленых частиц. Прекрасное и могучее создание было намертво приковано к нескольким вековым деревьям тяжеленными цепями тянущимся к громадному ошейнику.

— Ты показываешь плохие результаты! — Вскрикивает женщина, и копье ее бьет в переднюю ногу дракона, деформируя его чешую. Судя по многочисленным отметинам, этот удар был далеко не первым.

— Это мой предел. — Учтиво отвечает грозное создание своим громким гласом. — Я не справляюсь с таким количеством людей. Я не могу одаривать всех красочными снами и исцелять хвори всех тех, кто прибывает сюда с каждым новым днем. При твоем отце, все было иначе.

— Этот милосердный старый дурак давно сдох! Мне нужны деньги, понимаешь? Как бы много людей не приезжало сюда, ты должна обеспечить всех до единого их идиотскими снами! Ты ведь помнишь, зачем ты здесь? Ты ведь помнишь, чем ты обязана нашей семье?

— Твой далекий прадед спас мою жизнь, и я поклялась служить ему и его предкам своей мудростью и магической силой до самого своего конца. Но до нынешнего момента, никто не надевал на меня цепей. Никто не использовал меня, словно вещь. Никто не заставлял меня работать на износ. Я была членом вашей семьи. Ее защитником. И это было истинной честью.

— Заткни свою пасть! Ты должна соблюдать данные клятвы! — Копье бьет дракона в изумрудную грудь и по поляне разносится болезненный рык. Исполненные величия громадные крылья раскрываются, заслоняя собой даже лунный свет. — Шли им такие незабываемые сны, чтобы они платили еще больше! Чтобы молва обо мне разлетелась по всей Империи!

— Я сделаю все что могу. — Покорно отвечает изумрудный дракон, сдерживая данную сотни лет назад клятву.

Женщина собирается уходить, но зоркий взгляд примечает что-то сокрытое под могучим зеленым телом крылатого существа. Одно единственное драконье яйцо. Ей неведомо, что оно может появиться лишь раз в тысячу лет.

— Что ты там прячешь? — Жадные руки женщины выхватывают зарождающееся под скорлупой дитя, и на лице мелькает исполненная злобой улыбка. Она наслаждается беспомощностью громадного зверя. — Быть может, я верну тебе его. Работай из последних сил! Работай до самого своего конца!

Вернувшись назад, она прячет отнятое яйцо в подвале ратуши, и ложится спать.

Наутро, ее нашла холодная сталь. Сговорившиеся охранники режут ее глотку, и холодный пол чертогов омывается кровью. Бьющееся в конвульсиях тело беспомощно содрогается, и обагренные золотые монеты звонким дождем осыпаются на равнодушный твердый камень. Стражники торопливо забирают себе деньги, и, оседлав коней, сбегают прочь. В последние секунды своей жизни она хрипит и беспомощно зовет дракона на помощь, жажда спасения. В первый и последний раз в своей жизни она о чем-то просит, но смерть не подчиняется даже столь всесильным существам. Когда веки женщины смыкаются в последний раз, Диана с ужасом узнает в чертах ее лица свои собственные. Погибшая, до невозможности сильно напоминала юную белокурую девочку.

Тайная комната под землей так и не была раскрыта. Годы неустанно шли, и молва о чудесном месте, где каждый может найти себе исцеление и красочные сны в придачу, постепенно начинала умолкать. Так или иначе, горькое отчаянье о потерянном яйце и обилие вытянутых человеческих болезней хватило, чтобы безвозвратно отравить изумрудного дракона и его удивительную магию. Спустя десятки лет, сказочные сны окончательно прекратились, а после, обернулись чудовищными кошмарами. Вместо магической зеленой пыльцы, по ночам на улицах теперь витали обрывки жуткой темноты. Дома постепенно начали терять своих жителей, а самые упорные люди, которые не хотели покидать родной край, сетовали на страшные ночи и впервые начали закрывать окна тряпичными полотнами. Спустя сотни лет, когда каменная ратуша обвалилась и на ее месте была выстроенная скромная деревянная церковь, ночи стали абсолютно беспросветными, и с закатом, из леса на деревню выходил абсолютно густой и всеобъемлющий дымчатый мрак, застилающий собой даже сияние звезд. Тот, кто погряз в нем, находил свою смерть, и после первых найденных трупов, люди начали бояться темноты, и с едва примеченными признаками надвигающейся ночи принимались закрывать все окна и двери, стараясь даже не думать о том ужасе, что царствовал сейчас на улице. Оскверненный и забытый дракон давно потерял счет десятилетиям, и разум его охватило кромешное безумие. Он все еще надеялся заполучить назад свое дитя, и совершенно не ведая, что творит, продолжал пытаться наслать радостные сны на жителей близлежащей деревни.

Жертва

— Теперь я все поняла. — Произнесла девочка, когда видение закончилось. Разум ее вернулся обратно к холодной осенней ночи, вместо прекрасного изумрудного дракона из прошлого, перед ней возвышалась лишь мерклая тень, жалко влачащая свои последние дни на этом несправедливом свете. — Тьма не трогает меня, потому что я наследница того рода, которому ты поклялась служить.

— В тебе достаточно необходимой крови. — Дает ответ дракон.

— Мне жаль, что с тобой случилось такое. Я понимаю, что тебе нелегко, но могу ли я попросить у тебя об одном желании? — Девочка кладет яйцо возле передних лап могучего создания, и без труда отламывает от ошейника проржавевшие от бесконечных дождей и снегов металлические цепи.

— Спасибо за то, что вернула мне его. — Побагровевший вертикальный зрачок содрогается, и облезлые лапы, после стольких лет, наконец, прикасаются к заветному яйцу. — Ты, наверное, попросишь меня остановить то, что происходит ночью, но я не могу. Все это уже случается само по себе.

— Нет. Ты дарила сказочные сны людям, которые не хотели видеть чудес вокруг себя. Ты превращала их мечты в действительность и учила мечтать. Ты забирала их хвори, пропитывая свою чистую душу чужими болезнями и страданиями. Это уничтожило тебя. Я не знаю, как работает твоя чудесная магия, но быть может у тебя получиться обратить все вспять?

— Нет. Моя клятва…

— Я вынуждена приказать тебе. Я приказываю тебе забрать мои грезы, потому что тебе они нужней. Возьми себе все те мечты о великанах под моей деревней, о дружбе с ветром и вечно забывающем обо мне шепчущем дожде. Всели в меня все те печали и скорбь что ты держишь внутри себя. Отдай мне всю ту беспросветную и едкую тьму, что отравила твою душу. Обратись обратно в того сказочного зеленого дракона и лети вместе со своим детенышем отсюда как можно дальше! Спасайся от истинного двуногого зла, от которого не спрятаться за простыми занавесками и никогда больше не давай никаких клятв! Я дарую тебе свободу!

Последний рассвет

Наутро, из леса вышел силуэт, лишь отдаленно напоминающий человеческий. Сгорбленная старуха, словно отжившая несколько веков медленно шла обратно к деревне, и морщинистые костлявые руки ее были выставлены вперед, беспомощно пытаясь нащупать дорогу

Она проходит к центру родного поселения и в свете осеннего солнца, которого ей уже не суждено было увидеть, немощно падает на землю прямиком в золотистую листву. Тело ее изнывает от невыразимых страданий, а рассудок одолевают самые страшные кошмары, которые только может вообразить человеческий разум. Она гибла, и проклятая черная смоль текла по ее венам заместо человеческой крови.

Но вопреки всему, на лице ее была улыбка.

Прежде чем окончательно ослепнуть, ее глаза увидели, как на ободранной и почерневшей плоти измученного дракона появляется несколько сверкающих изумрудных чешуек.

Это была та самая девочка, что не побоялась подружиться с ночью.

 

Обсудить на форуме