Конец. Битва завершилась, последний противник повержен. Резким рывком воин высвободил меч из тела врага, кровь заструилась из раны. Отшатнувшись назад, светловолосый мечник окинул взором поле брани. Трупы. Все вокруг было усеяно трупами людей, большую часть из которых он не знал. Имперские солдаты, пришедшие сюда с одной лишь целью – убивать, жечь, разрушать. И лишь немногие были знакомы воину, его товарищи по оружию. Взор скользил по телам поверженных солдат – мужчина взглядом искал среди них своих друзей…

***

Парень лет шестнадцати стремительно бежал мимо белокаменных домов. Мироград представлял из себя прекраснейшее место, место, в котором архитектура и природа слились воедино и так гармонировали друг с другом, что даже эльфы из Таэлариса оценили бы искусство мирийских ремесленников. Юнец резко завернул за угол одного из домов и врезался в нечто металлическое и невысокое. Шлепнувшийся на землю мальчик удивленно вытаращил глаза на гнома, стоявшего прямо перед ним.

- Ооох, - протянул парнишка, потирая ушибленную пятую точку.

- О, Камень-Отец, смотреть надо, куда несешься! – недовольно воскликнул гном. Голубоглазый парнишка внимательно оглядел гнома. Прекрасные, сияющие на солнце доспехи из неизвестного юноше материала, длинная, заплетенная в две косы, черная борода и недовольная гримаса на морщинистом лице.

- Ээм, извините, - промямлил парнишка. Гном протянул ему руку и помог подняться на ноги. Отряхнув себя от пыли, парень хотел было дать деру, но в этот момент в переулок влетело трое мужчин.

- Вот он! Вот воришка! – заголосил один из них.

- Господин гном, держите паршивца! – попросил второй.

Гном не стал хватать парня, в этом и необходимости особой не было – одного взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить юношу застыть рядом. К тому же бежать ему просто-напросто было некуда – этот переулок оканчивался тупиком.

- Что случилось, позвольте узнать?

- Он обокрал нас! Украл яблоки и груши!

- А у меня стащил с прилавка пару новых сапог, а они, между прочим, стоят четыре сребреника!

- Четыре сребреника – не такая уж и большая сумма, - заметил юнец.

- Ах ты ж!..

- Так, тихо господа. Итак, вы, - обратился гном к тому, у которого украли сапоги, при этом доставая из кошеля четыре серебряные монеты, - вот ваши деньги. Теперь вы, судари. На какую сумму мальчишка поел?

- Эм… Три яблока и две груши… Это семнадцать грошей.

- Ух, и нашли из-за чего шуму поднимать! Вот, держите, а парня оставьте мне.

- Спасибо, господин гном.

- Угу, удачного вам дня.

- И вам тоже!

Мужчины вскоре ушли, оставив парнишку наедине с гномом. Суровый взгляд из-под кустистых бровей не обещал ничего хорошего, по крайней мере юнец был в этом уверен.

- Как звать-то тебя, а?

- Ми… Миладар.

- Зачем обокрал этих торгашей, Миладар?

- Я… я хотел есть…

- Сирота?

- Да.

- Ммм, пойдем. Ты мне теперь должен четыре сребреника, так что будешь отрабатывать их у меня в кузне. Если хорошо справишься с работой, быть может, оставлю должность подмастерья за тобой.

- Но… Я не хочу быть кузнецом, я хочу быть воином!

- Пффф, воин! Хотелка еще не выросла! За тобой должок, не забывай. И как, интересно, ты собрался становиться воином? Воруя фрукты с прилавков? Или убегая от разозлившихся купцов? Послушай-ка, мальчик, тебе предлагают возможность наконец-то жить спокойно и есть за честно заработанные деньги, а не воровать. Знал ли ты, что в некоторых государствах принято рубить руки всякому, кто вздумает воровать?

Испуганный и ошарашенный взгляд мальчика заставил гнома ухмыльнуться.

- Не боись, шпана, тебе ничего не грозит, если отработаешь долг. И знаешь, что? Если будешь хорошо работать, я, быть может, даже соглашусь тебя чему-нибудь обучить из воинского ремесла.

- Что, правда? – радостно спросил Миладар.

- Да, правда.

- А как вас зовут?

- Броккин Железный Кулак.

***

Воин смотрел на тело учителя, окруженное трупами дорианцев. Миладар помнил, как бился его старый друг и наставник. Словно дикий зверь, могучий и беспощадный. Сильные удары палицей проминали доспехи врагов, оставляли колотые раны шипы, коими было усеяно оружие гнома. Грозные боевые кличи вырывались из глотки разъяренного воителя. Отдавшись азарту битвы, гном отдалился от товарищей по оружию и был взят в кольцо, но даже это не дало дорианцам возможности легко взять стойкого и несокрушимого гнома. Броккин Железный Кулак бился как никогда, его палица несла погибель всякому, кто рискнул вступить с ним в ближний бой. На гномьих доспехах были видны царапины, местами он был чуть помят, но, в целом все еще цел. Броккин дорожил этими доспехами, доставшимися ему в наследство от отца. Доспехи из самой настоящей гномьей стали, настолько прочные, что ни одному оружию из обычной стали было не под силу повредить их. Доспехи должны были перейти к его сыну, но этому не суждено было сбыться и теперь прекрасное творение гномьих мастеров останется здесь, на этом поле брани, пока какие-нибудь мародеры не снимут с гнома его доспехи и не заберут с собой, чтобы заработать на них звонких золотых.

«Да примет тебя Камень, друг мой,» - воин перевел взгляд и увидел знакомые силуэты, лежащие в некотором отдалении. Горько было видеть, как еще совсем молодая девушка и очень юный для своей расы эльф пали, так и не успев толком пожить. Миладар знал об их отношениях, знал, что оба были неравнодушны друг к другу. Но эльф был долгожителем и рано или поздно случилось бы так, что его возлюбленная умерла бы, оставив его наедине со своим горем. Можно ли считать, что судьба решила сжалиться над этими двумя, даровав им смерть в один день?

***

На глади лесного озера весело мерцали солнечные блики. Кроны деревьев чуть шелестели листьями под дуновениями ветерка, который срывал редкие листья и уносил их с собой. Кружа, некоторые из них падали на озерную гладь или берег озера. Девушка из народа ванов плавала в озере. Мешок с одеждой и прочими вещами был спрятан в кустах на берегу, там же были лук с колчаном стрел и меч в ножнах. Ванка беспечно купалась, наслаждаясь прохладной озерной водой и прекрасной солнечной погодой. Это озеро находилось довольно далеко от поселений и городов ванов, так что маловероятно было, что хоть кто-то сюда заглянет. Девушка любила посещать это место, чтобы отдохнуть и насладиться чудесной природой лесного озера.

Молодой лесной эльф проходил и услышал плеск воды и чей-то веселый смех. Крадучись, эльф пробирался между деревьями, приближаясь к лесному озеру. Выглядывая из-за дерева, он увидел рыжеволосую девушку, плескающуюся в озере. Она была очень красива даже по меркам эльфов. Как завороженный, житель лесов не мог оторвать взгляда от прекрасной особы. Он не знал сколько прошло времени – в своем любовании красотой эльф совершенно потерял счет времени, - прежде, чем он все же решился выйти к ней. Чтобы не пугать, эльф не стал красться и постарался создать достаточно шуму, прежде чем выберется на берег. Незнакомка, конечно же, тут же услышала шелест листьев и хруст веток, что заставило ее застыть, сильнее погрузившись в воду, чтобы осталась видна одна лишь голова.

- Извини, что нарушаю твое спокойствие, - мелодичный голос эльфа сорвался с его уст, парень уселся на берегу, не отрывая своих карих глаз от ванки.

- Что тебе нужно? – настороженно спросила девушка, бросив нервный взгляд в сторону куста, где спрятала свои вещи.

- Не беспокойся, я не причиню тебе вреда, - поспешил уверить ее эльф. – Я проходил мимо как вдруг услышал чей-то смех. Твой смех. Ты так красива…

Девушка внимательно следила за ним, а щечки тронул румянец. Эльф выглядел таким миролюбивым и совершенно не внушал страха или опасений. Метнув еще один взгляд в сторону местонахождения своих вещей, она попросила его:

- Не мог бы ты отвернуться? Я хочу выйти.

- Да, конечно.

Он развернулся и уселся к ней спиной. Карие глаза глядели в лес, изучали каждую мельчайшую деталь лесной картины, стоявшей перед ним. Тонкий эльфийский слух уловил звук капающей с тела воды, ее едва слышимые шаги по траве, шелест кустов, из которых она доставала свой мешочек с вещами. Он терпеливо ждал, даже не думая хотя бы глазком глянуть на прекрасную особу. «Она так красива, невероятно! Никогда не встречал столь красивых девушек среди людей.» Она оделась и направилась к нему. Встав на ноги, эльф развернулся к ней и улыбнулся.

- Меня зовут Вилэрин, а тебя?

- Всемила, - ответила девушка, внимательно глядя на него своими чудесными глазами. Улыбка эльфа стала шире. И в этот момент он вдруг понял, что не хочет расставаться с этой девушкой, что хочет быть с ней всегда и везде, быть с ней до самого конца…

***

«Неужели это конец?»

Эльф бился из последних сил. Кровь струилась из ран, забирая с собой жизненные силы юного эльфа. Острый эльфийский клинок вновь отыскал уязвимое место в защите дорианского воина, пронзая его плоть. Резким движением вынул клинок и поспешил поставить блок, защищаясь от удара моргенштерном. «Когда же они наконец закончатся?!» Эльф попытался оттолкнуть противника, но особых результатов в этом не добился. Вновь звякнула сталь, меч таэларисской работы столкнулся с дорианским моргенштерном. «Ничего, я тебя достану!» Очередной блок, финт и стремительный удар в кисть – достал, оружие выпало из рассеченной ладони имперского солдата. Мрачная усмешка на лице эльфа и быстрый удар – имперец был мертв.

Всемила яростно отбивалась от имперского солдата. Щит заблокировал удар палицей, меч устремился в контрударе к дорианцу, но цели не достиг – тот вовремя ушел от удара. Справа от нее появился еще один имперец, замахнувшийся мечом для удара. Быстрый блок и еще один, но уже щитом – первый имперец не потерял желания убить ее. Близость Вилэрина, прикрывавшего ей спину, вселяла уверенности и давала силы бороться дальше. Она определенно не справлялась с этими двумя, вынужденная сидеть в глухой обороне. Мечи вновь столкнулись, щит принял на себя удар палицы – девушка сомневалась, что еще долго сможет так продолжать. Крикнув Вилэрину что-то на его родном языке, Всемила ударила щитом, отбивая палицу имперца и быстро отвела клинок противника. В следующий миг эльфийский клинок вонзился в тело дорианца, а девушка быстро развернулась, принимая на щит удар нового противника. Маневр был неожиданным для их врагов и парочке удалось выйти из тяжелого положения.

Они бились спина к спине, защищая и прикрывая друг друга. Где-то там слышались громкие кличи и ругательства гнома, неподалеку раздавались звонкие приказы Миладара его дружинникам. Ненадолго натиск врага ослаб, что можно было назвать некоторой передышкой в сражении.

- Всемила, уходи скорее! Я прикрою тебя! – прокричал эльф, блокируя очередной удар своего противника. Он мельком оглянулся: девушка совершила стремительный удар щитом и, не останавливаясь, выпад мечом, принесший смерть дорианскому воину. Вся ее одежда была в крови, как в ее собственной, так и во вражьей.

- Нет! Я уйду только с тобой, - заявила Всемила. Отчаяние и безнадежность чуть было не навалились на эльфа, но вспыхнувшая в нем злость пересилила их, вытесняя и оставляя одно лишь желание – убивать этих поганых имперцев, забрать с собой стольких, скольких удастся. Если Всемила билась в этой войне за родной дом, за то озеро, где впервые с ним встретилась, за любимые леса и родню, оставшуюся в Мирограде, то Вилэрин бился за нее, за ту, которую любит больше всей своей жизни. И он прекрасно понимал, что им обоим не суждено было выжить. Он чувствовал слабость, вызванную усталостью и потерей большого количества крови, а вместе с тем чувствовал и страх за судьбу своей возлюбленной. И, обуреваемый всеми этими чувствами, эльф наносил все новые и новые удары по своим врагам, и удары эти были еще быстрее, сильнее и устрашающе безрассудны…

***

По коридору шел высокий молодой человек в темно-коричневой с золотом мантии. В руке он сжимал дубовый посох с затейливой резьбой по всей его поверхности и венчался посох прекрасным рубином, сияющим мягким красным цветом. Длинные светло-русые волосы княжеского волшебника ниспадали на его плечи. Стража у дверей поспешила отворить перед достопочтенным чародеем двери, и он вошел в богато украшенный зал. Подойдя ближе к трону, он почтительно склонил голову перед княгиней, властительницей Мирийского княжества.

- Государыня, вы вызывали меня?

- Да, Велизар, - прозвучал величественный голос правительницы Мирии. – Враг собирается нанести удар по нашим южным границам. Все наши основные силы сейчас находятся далеко от границ княжества и нет возможности перебросить хотя бы небольшой отряд людей, чтобы успеть встретить силы Империи.

Волшебник уже знал об этом и даже размышлял о том, что в данной ситуации можно было сделать.

- Капитан дружины, Миладар, - продолжала княгиня, - вызвался выступить навстречу имперским солдатам. Он возьмет с собой часть своих воинов, чтобы задержать дорианцев, что позволит выиграть время для возвращения солдат к нашим границам.

- Это чистой воды самоубийство, государыня. Враг разительно превосходит числом всю дружину целиком, не говоря уже о ее части.

- Знаю. Я сама не в восторге от этой затеи, но иначе нельзя. Сейчас дружина – единственная сила, которой мы располагаем. Я не могу отправить всех дружинников на эту миссию, ведь это означает оставить нас совсем без защиты. Миладар рассудил, что со своим отрядом он, пусть и не одолеет войско Дорианской Империи, но, по крайней мере, сдержит ее, чтобы наши основные силы успели вернуться. Ты – сильнейший волшебник при моем дворе, Велизар. Именно поэтому я прошу тебя оказать им помощь в будущей битве.

- Просите? То есть, я могу и отказаться?

- Верно.

Волшебник внимательно смотрел на правительницу Мирии. Величественная и прекрасная, она восседала на дубовом троне, украшенного мастерской резьбой и золотом. Ее глаза словно бы проникали в самую душу чародея, а лицо выражало непоколебимое спокойствие и силу. Он знал, что княгиня не желает приказывать ему идти туда, в бой, из которого мало шансов вернуться живым, она хотела, чтобы он сам решился на этот шаг.

- Я сделаю это, государыня…

***

Бой начался внезапно для имперцев. Земля под их ногами обратилась в жижу, в которой они утопали по самые колени. Злорадно усмехнувшись, волшебник принялся за новое заклинание, в то время как его бравые товарищи кинулись в бой. Стрелы и железные шарики, выпускаемые из пращей тэльвов, разили имперцев из леса, а вооруженные мечами, топорами, булавами и копьями воины, ведомые капитаном дружины, вышли вперед и заняли позиции в двух десятках метров от границы леса. Над полем боя звучали воодушевляющие боевые кличи, все эти люди и не только люди были готовы умереть, лишь бы удержать имперские войска и не дать им войти в леса Мирии. Волшебник поспешно совершал пассы руками, сплетая сложное и достаточно мощное заклинание школы Бурой магии. Он словно бы захватывал руками окружающую его энергию земляной стихии, вкладывая ее в свое творение. Огромная каменная глыба возникла в воздухе, повиснув прямо перед волшебником, но весела она так лишь мгновение, после чего, ведомая заложенной в заклинание командой чаротворца, полетела вверх, словно была выпущена из катапульты. С устрашающим свистом каменный снаряд разрывал воздух, стремительно приближаясь к своей цели – плотные ряды имперских солдат, с ужасом глядящих на приближающуюся глыбу камня. Сминая под собой воинов империи, глыба рухнула на землю под оглушительный грохот. Один из тэльвов, представителей расы низкорослых гуманоидов, внешне очень похожих на белок, восхищенно воскликнул что-то на своем родном наречии – что, волшебник не разобрал, да и не желал разбирать, потому что уже был захвачен сотворением новой волшбы.

***

Темно-коричневая мантия с золотыми узорами была испачкана в крови и изорвана. Волшебник был сражен беспощадными имперцами сразу после того, как были убиты тэльвы, защищавшие его до последнего. Темно-красная шерстка местами слиплась от крови, некогда красивые, пушистые хвосты теперь выглядели крайне паршиво. Дымящиеся воронки обозначали места, куда попадала магия волшебника. Дубовый посох, украшенный рубином, лежал рядом, а драгоценный камень потух, утратив былое мистическое сияние. Последним заклятьем волшебник вытянул огненную энергию из рубина, сплетая атакующее заклинание, призванное убить как можно больше подоспевших солдат Дорианской Империи. Магические огни вырывались из длани чародея, врезаясь в тела врагов, опрокидывая их на спину и взрываясь. Он чувствовал, что это был предел его сил, но все равно продолжал преобразовывать энергию огненной стихии в мощное атакующее заклятье Красной магии. Миладар с уважением смотрел на тело волшебника, магическая сила и храбрость которого превосходила все его ожидания. Никогда еще воин не видел столь могущественной магии.

***

«Неужели нам действительно оказалось это по силам?» Капитан княжеской дружины чувствовал некое успокоение и тепло, что приятно разливалось по всему телу. Имперское войско было остановлено, но, вместе с тем, погибли и все участники этого сражения. Миладар поочередно посмотрел на каждого из них, на каждого, кого смог отыскать взглядом на усеянном трупами поле. Он не сомневался, что все они погибли и горечь утраты терзала душу воина. Его друзья, товарищи по оружию, его учитель и наставник – все они были мертвы. Миладар был воином, и он умел принимать смерть на войне как должное, в конце концов война без смертей не бывает, но, тем не менее, сложно было пережить утрату близких друзей.

Боль постепенно накатывала на капитана дружины – азарт боя прошел, как и беспокойство за друзей, и теперь ничто не сдерживало сильную, мучительную боль. Ноги дрогнули, больше не в силах держать своего хозяина, и он упал на колени. Перед глазами темнело, слабость волною накрыла его. Осознание близкой смерти пришло к Миладару, но встречалась она не со страхом, но с теплой улыбкой.

«Похоже, мы скоро встретимся.»

 

Обсудить на форуме