Всем привет. Меня зовут Нань. И я некромант.

Многие из вас знают меня. Кое-что вам поведали учителя, о чём-то можно прочитать в запретных книгах, а самое интересное прочно поселилось в легендах. Я слишком долго жил в этом мире, чтобы не наследить в его истории.

Сегодня я не буду предаваться воспоминаниям о том, как впервые вступил на тёмный путь. И постараюсь не утомлять вас рассказами о былом. О том, что означало быть некромантом тысячу лет назад. Хотя, молодым всегда полезно послушать о временах, когда некроманты правили этим миром. Но...

В этот раз я хочу поговорить о таком моменте, когда некромант впервые возвращается к своей профессии после долгой завязки. Когда познавший тьму вдруг бросает мирское ремесло, или чем он там коротает дни и годы, и неистово окунается обратно в подлинную чистую некромантию. Обычно причиной тому служит какая-то сопливо-слезливая история.

И сейчас я расскажу свою.

Современный мир слишком непохож на времена моей молодости. Тогда армии тьмы сотрясали континенты и практиковать тёмные искусства было почётней, чем править королевством. После битвы у Девяти Врат, когда пал Последний Собор больше никто не смел косо смотреть в нашу сторону. Мы пришли всерьёз и надолго. А затем, когда разразилась Великая Война Некромантов, простые смертные перестали даже мечтать о сопротивлении и забились по своим щелям в надежде на спасение.

Вы знаете, Великая Война спровоцировала Схождение Богов. Они низвергли нас с завоёванных вершин. Мы получили свой урок и обрели Тёмный Завет. Отныне и во веки веков некромант никогда не сражается с некромантом. Это правило остаётся незыблемым до сих пор ибо заплачено за него самой дорогой ценой - нашим утерянным величием. Эх, великое прошлое.

Сейчас другая жизнь, другие нравы. Мы вынуждены скрываться и прятаться. Инквизиция лютует по всему континенту, от моря до моря. У каждого из нас есть личина добропорядочного обывателя, за которой приходиться прятаться день и ночь. Да чего уж там, многим некромантам приходится работать, чтобы прокормить себя! Либо так, либо как загнанный зверь метаться по глухим чащам и стылым степям от борцов с нечистью.

Я уже стар, я выбрал покой. В Прибрежном Королевстве меня знают как старика Курки, посредственного предсказателя и дешёвого врачевателя. Хм... Или наоборот, дешёвого предсказателя и посредственного врачевателя. Я даже не брезгую составлением гороскопов на ярмарках и лечением скота. Трудно ведь заподозрить в нелепом старике, трогающем вашу корову за титьки, отчаянного чародея, призвавшего когда-то Демона Седьмого Круга в самый разгар осады Города Престола и лично откусившего голову последнему патриарху? К моим ногам кидали принцесс и целые королевства. А теперь я охотно принимаю кувшин молока и пару медяков в благодарность. На что ни пойдёшь, лишь бы выжить.

Но раз в семь лет я позволяю себе немного забыться и устраиваю небольшое приключение. Обычно под видом туриста я отправляюсь на Южный Континент, добираюсь до какого-нибудь глухого задрипанного королевства, чтоб подальше от побережья, и вспоминаю хорошие дни. То кладбище небольшое подниму, то родник в оазисе заколдую, то местные пирамиды пентаграммами разрисую. Мелкая гадость, а душевный покой восстанавливает отменно. Некромант всегда некромант.

В этом году как раз наступило время моего тайного отпуска. На следующий день после фестиваля урожая я прибыл в столицу Прибрежного Королевства, чтобы сесть на ближайший корабль, уходящий на юг. Меня ждали мои анонимные козни и милые сердцу подлости.

Выгрузив свой багаж с дилижанса, я отправил его с носильщиком на корабль, а сам решил неспешно пройтись перед дальним путешествием. Мои ноги уже ступили на горячие плиты столичной гавани, а в лицо игриво дунул морской ветерок, когда радостное предвкушение путешественника уничтожил внезапный укол тревоги. Опасность притаилась где-то рядом! Я тут же остановился и опёрся на свой посох, притворившись утомившимся на жаре стариком.

На первый взгляд в гавани ничего не происходило. Портовая жизнь шла своим чередом: рыбаки отгоняли чаек от улова, торговцы отгоняли попрошаек от прилавков, а стража отгоняла зевак от королевского галеона у ближнего пирса. Обычные трудовые будни, приправленные бранью, морской сыростью и щедрым безоблачным солнцем.

Но стоило приглядеться к пёстрой толпе повнимательнее и я тут же заметил его. Белый плащ инквизитора! И не один! Целый отряд Белого ордена скрытно блокировал входы и выходы на причал. Один из святош находился всего в десятке метров от меня, небрежно прислонившись к каменной стене таможни, таким образом, что его плащ был практически не виден. Он лениво поглядывал на толпу. Деревенскому простаку могло бы показаться, что скучающий церковник просто пришёл погреться на солнышке, устав молиться в сырой келье, но старого некроманта этим театром не обмануть.

Инквизиторы Белого ордена кого-то поджидали. Прямо здесь и сейчас шла серьёзная охота. Не на меня, иначе я не успел бы их заметить так рано. Надо признаться, за эти столетия они серьёзно поднаторели в своём ремесле и столкнуться с ними без подготовки решится далеко не каждый некромант, даже моего уровня.

И хотя сегодня мишень была на чьей-то чужой спине, вход на пристань был мне заказан. Будучи практикующим злодеем пройти мимо Взора Истины инквизитора из Белого ордена, всё равно что попытаться протащить на борт судна маленького сатану на розовом поводке. Нет, теоретически такое возможно, но слишком много ненужного колдовства.

Не переставая изображать крайнее утомление, я немощным жестом подозвал рикшу и приказал отвезти меня на городскую площадь. Заморский вояж отменялся. Облава в порту может продлиться и пару дней, и неделю - Белый орден известен своим упорством. Впервые за долгие годы жизни в этих краях, я решил отдаться прелестям внутреннего туризма, потому что отказываться от запланированного отдыха совсем не собирался. У солидного некроманта всегда есть план «Б»... и «В», и «Г», а ещё план обхода, план отхода, план гордого отступления и панического бегства. Любим мы планировать, короче, это у нас в крови.

Я давно присматривал способ, как найти себе на бороду безопасных приключений в родных краях, если Южный Континент станет недоступен. Добравшись до площади, я заковылял прямиком к ратуше. У подножия центральной лестницы неизменно висела доска со списком королевских печалей, мешающих беззаботно спать нашему монарху. Я вчитался в длинный документ.

«Шайка с Бандит-горы», «Аллигатор Комариного болота», «Каторжанин Ким», «Пиратский привал» - любой подданный королевства со стальным мечом и храбрым сердцем мог попытаться избавить короля от одной из этих печалей. За это полагалась награда - почётная грамота и медная медаль. Но, не смотря на королевскую щедрость, очередь из добровольных храбрецов отсутствовала.

Прославленный некромант Нань мог бы легко справиться с любым пунктом из этого списка. Нет, со всем списком одновременно.

...

Что? Да, Нук, я такой могущественный некромант.

...

Плохо, что ты обо мне не слышал.

...

Сам пердун! Будешь зубоскалить, превращу в в... в старого пердуна! Вот и узнаешь каково это, а я погляжу.

...

Не способен?! А вот смотри! Хоп, боб!

Ну, и кто теперь красавец, а кто шоколадный король? То-то же, сиди и слушай, что старшие рассказывают.

...

Нет, не нарушает это Тёмный Завет, я же понарошку наколдовал, без уничтожительности. Хватит ныть, плакса, это не навсегда.

...

Обещаю. Хватит причитать. После собрания расколдую.

Ладно, о чём это я? Полный список? Ну да, я бы осилил весь список одновременно. Но осторожность превыше всего, а старик Курки в роли охотника за головами совсем неубедителен. Поэтому мой взгляд скользил вниз по списку пока не нашёл то, что нужно.

«Карта Волчьей горы» - вот оно! В пояснении мелкими буквами была приписка: «Светоносному угодно иметь в своей руке правдивую карту Волчьей горы, а также всех построек сверх земли и под оной, с прилежным разборчивым описанием».

Вот моё маленькое приключение! Волчья гора находится всего в трёх днях пути на север. На границе Прибрежного Королевства и северных пустошей. Место недружелюбное и малонаселённое, без лишних глаз и ушей. А намёк на подземелье создаёт лёгкую интригу и шанс набить кошелёк. К тому же когда-то в молодости я воевал в тех местах. От такой удачной оказии я даже слегка порадовался, что не уплыл сегодня на юг. Тур по местам боевой славы обещал немало приятных воспоминаний.

Сходив в королевскую канцелярию, я купил за пару медяков патент на утоление печали монарха по поводу Волчьей горы и застолбил это задание за собой на три месяца.

Оставалось позаботиться о транспорте, провианте и нанять помощников. Конечно, я бы легко справился один, да и лишние свидетели ни к чему. Но только не в делах такого опытного пройдохи как я. В моих кознях очень важно иметь под рукой ничего не понимающего свидетеля-простака, который, в случае чего, искренне подтвердит, что старик Курки всё время был рядом и ни на что не способен, кроме как жаловаться на несварение и радикулит.

То ли от разыгравшейся ностальгии, то ли от азартного предвкушения, но я решил следовать старой традиции и нанять искателя приключений в ближайшей таверне. Знаю как это пошло, но... Да, лучше б я отправился один.

Микту я заметил сразу как только вошёл в «Три копыта». Нюх на эльфов у меня сохранился ещё со времён Зелёного Похода, когда Некромантский Конклав штурмовал Сады Бессмертия в землях остроухих. Она сидела в углу за стойкой, угрюмо глядя перед собой и сжимая в руке кружку с яблочным сидром - самым крепким пойлом, которое способна пить их раса. Её уши подрагивали от нервного напряжения, а на костяшках рук были заметны свежие ссадины. Видно ей уже не раз пришлось отвоёвывать своё место на стуле.

Она была исключительно молода. С первого взгляда было ясно, что это её первое самостоятельное путешествие за пределы эльфийских земель, и его цель - героические приключения и богатые трофеи. Как раз такой попутчик мне и нужен.

Через час как бы случайной беседы с забавным стариком Курки, юная эльфийка Микта из дома Золотого Листа благосклонно согласилась помочь ему в крайне опасном путешествии к границам диких земель к зловещей Башне Волка, где по преданию банда религиозных фанатиков убила эльфийскую принцессу. Эти юные искатели приключений так легковерны...

Дело было сделано, у меня появился добропорядочный свидетель. Я заплатил за выпивку и мы собрались уходить, как на моё плечо легла мускулистая лапа. Сидевший рядом и слушавший наш разговор молодой двухметровый орк прямолинейно сообщил, что пойдёт вместе с нами, потому что это похоже на серьёзное дело, а не на какую-то девчачью беготню за разбойниками, которую ему предложили в этом городишке. На легкомысленный отказ мне в качестве аргумента под нос был предъявлен огромный оркский кулак. Конечно, некромант Нань тут же, не задумываясь, этот кулак откусил бы, но лекарь Курки такой роскоши себе позволить не мог. На помощь пришла моя новая спутница и предложила орку выйти.

Они дрались в переулке за таверной примерно полчаса. Её удары были недостаточно сильны, а его недостаточно точны. Каждый отказывался признавать поражение и отступить. Рядовая разборка грозила перерасти в шумное происшествие с вызовом городской стражи, каталажкой и последующими осложнениями. В конце концов моё восклицание о том, что если они не прекратят, то я не возьму обоих, привело к тому, что драка остановилась и в меня одновременно упёрлись два угрюмых взгляда. Я без подсказок понял, что внезапно получил шанс отхватить люлей не только оркского, но и эльфийского розлива. Пришлось опять договариваться.

Через час споров, уговоров и угроз мы пришли к соглашению. Микта из дома Золотого Листа получает все найденные в ходе экспедиции эльфийские артефакты, королевскую почётную грамоту и треть от найденных сокровищ. Хруст из клана Курукай получает право первой атаки всех встреченных врагов, королевскую медную медаль и треть от найденных сокровищ. А я, целитель Курки, как держатель королевского патента, получаю оставшуюся треть сокровищ и заверения, что для такого бесполезного старика это очень щедрое предложение. Всё складывалось как нельзя лучше. Ударили по рукам и скрепили это, «как полагается в наших краях», кровной клятвой соратников, придуманной мной там же по ходу дела.

Таким лихим отрядом мы быстренько отправились на рынок, купили старенькую повозку, дешёвого верблюда и различных припасов на пару недель. Мои вещи уплыли на юга, поэтому на самое необходимое пришлось раскошелиться вскладчину.

Нам удалось покинуть столицу за несколько часов до заката. Приключение началось.

До Волчьей горы мы добирались пять дней. Несмотря на мои увещевания, просьбы, мольбы и даже истеричные ультиматумы Микта и Хруст дрались из-за любой ерунды по несколько раз в день. Дважды мне приходилось сращивать эльфийские кости, один раз пришлось заталкивать обратно в глазницу вырванный оркский глаз. А лечить бесчисленные синяки и ушибы я отказался уже на второй день нашего пути. Теперь я в полной мере понимал ту бессильную муку, которую не раз замечал в глазах отцов семейств в окружении банды гиперактивных детишек. Благо, выдуманная в подворотне за таверной, клятва соратников обязывала не выступать против своего компаньона с оружием. Но то, что в конце концов мне не пришлось кого-то из них воскрешать и тащить за собой в виде зомби, я считаю чистым везением.

Единственным способом заставить их перестать грызться друг с другом были байки у костра. Мои «детки» обожали их слушать. Приходилось разжигать костёр на каждом привале и погружать их в удивительный мир былых приключений. Я рассказывал о подвигах эльфийских королей, о великих походах оркских ватаг, и, само собой, о злых и изворотливых некромантах. Конечно, Микту всегда волновало во что была одета та или иная эльфийка, женился ли на ней король, сколько благородных рыцарей за ней ухаживало и кому она чуть не отдала своё сердце, прежде чем стать королевой. Хруста же интересовало только одно, чтобы «наши» победили и обязательно при многократном перевесе сил врага. Мне приходилось на ходу вносить поправки в свои истории, поскольку рассказывал-то я о том, чему был участником и личным свидетелем, а им преподносил под видом легенд, прочитанных в дешёвых книжках. С этими романтическими и героическими дополнениями моя жизнь и впрямь стала походить на глупые побасёнки из базарных картинок.

Двигаясь по северному тракту к границе королевства, мы оставили позади Форт Туманов, а миновав Перевал Предателя, увидели нашу цель. Невысокая гора, крохотная заброшенная крепость на склоне и полуобрушившаяся башня. Настоящий охотник за сокровищами даже не посмотрел бы в ту сторону, но у моих молодых спутников глаза загорелись так, как будто они увидели сокровищницу короля гномов.

Мы добрались до пункта нашего назначения за час до наступления темноты и расположились во внутреннем дворе крепости. Микта и Хруст хотели сразу же обследовать подземелье, вход в которое я нашёл в подвале башни, но мне удалось убедить их подождать до утра. Пришлось подсыпать в еду нужного порошка, иначе они так и не заснули бы той ночью. К сожалению, я не мог разделить их восторг, потому что уже чувствовал, что назревает серьёзная переделка. Это был тот самый укол тревоги, не раз спасавший мне жизнь. Глубокой ночью, когда мои спутники сладко спали, одерживая в своих бесхитростных юных снах блистательные победы, сова принесла весть. За нами шла погоня.

С юга от столицы по нашему следу спешил отряд инквизиторов Белого ордена. Те самые, что рыскали в гавани. Неужели они всё-таки караулили меня? Но с севера, отрезая нам путь к отступлению по тракту к Волчьей горе уже подходил отряд монахов из монастыря Святого Пешего. Монахи двигались очень быстро и к позднему утру должны были быть здесь. К счастью, они окажутся на Волчьей горе раньше белых плащей. Простых монастырских вояк я обману без труда. Даже останется время придумать убедительный повод, чтобы смыться до подхода инквизиторов. Ночь обещала быть длинной, - предстояло разведать местность и подготовить бегство.

Я вернулся в своё тело, когда солнце давно встало. Хруст и Микта буднично переругивались у костра. Они позавтракали и им не терпелось отправиться в подземелье. Была и неприятная новость, смешавшая мне все карты, - сбежал верблюд. Микта клялась, что стреножила его и привязала на ночь к повозке. Но эта блохастая тварь перегрызла верёвки и ломанулась, судя по следам, в самую чащу прочь от дороги.

Ну что ж, будем разыгрывать партию без козырей. Я успел выпить чашку мшистого отвара, когда в крепостной двор зашли монахи.

Всего десять. Только трое из них приняли обеты и могли называться настоящими монахами, остальные лишь зелёные юнцы-послушники. Их предводителю было на вид не больше двадцати. Взгляд безумца выдавал в нём церковника с серьёзным будущим.

Они даже не стали изображать хладнокровие. В нас нацелились девять арбалетов, заряженных освящёнными болтами. Главарь не утруждал себя оружием.

 

- Замрите на месте, нечестивцы! Я приказываю сдаться на милость церкви, во имя спасения! - срывающимся голосом закричал он.

 

- Чем мы сможем вам служить, святые господа? - мне искусным образом удалось соединить в своём голосе суеверный страх, подобострастие и абсолютную покорность.

 

- Мы знаем, что среди вас некромант. Церковь не потерпит в своих землях нечисть! - юнец сразу выложил все карты. Прощай, скромный отдых в уютных развалинах.

 

- Вы что-то перепутали, святые господа, у нас королевский патент, - залебезил я.

 

- Заткнись, грязный старик, или я всажу тебе заряд прямо в глотку! - юнец начинал стремительно впадать в исступление. Похоже, для него это была привычная тропинка. Стрельба могла начаться в любой момент без всякого предупреждения.

 

- Где же твой арбалет, святоша? - голос Микты звучал надменно, насмешливо и абсолютно холодно, как умеют говорить только эльфы или только женщины. Но я видел, как подрагивают её пальцы от волнения. Арбалеты взяли её на прицел.

 

Ребяческая выходка Микты внезапно развеселила Хруста. Расплывшись в ухмылке, он медленно опустился на корточки, с удовольствием собираясь понаблюдать как она выберется из этой ситуации. Судя по его довольной роже он был единственным из присутствующих, кого никак не пугало происходящее. Настоящий орк.

Ещё мгновение и святой юнец пришёл бы в себя от эльфийской наглости и скомандовал нас расстрелять. Он уже набрал с грудь воздуха и тут.

Сидя на корточках, Хруст заржал во весь голос. Хохоча, он подался вперёд, опёрся на руки и вдруг, оттолкнувшись от земли руками и ногами, как лягушка, внезапно прыгнул. Взмыв метров на пять, он обрушился на монахов сверху, смяв и повалив их как тряпичные куклы.

Орк воспользовался правом первой атаки.

Началась свалка. Хруст орудовал голыми руками, раздавая сокрушительные удары направо и налево. Четверо выбыли из драки сразу, причём у двоих был явно проломлен череп. Но всё же орк не мог забрать на себя всех. Пока один из монахов пытался освободиться от его удушающего захвата, на Хрусте повисли ещё двое. А двое отползли и вскинули арбалеты.

Настала очередь Микты ещё раз удивить старого Курки. Три стрелы просвистели одна за другой и нашли свою цель. Арбалетчики повалились на землю. Третья стрела торчала из груди их предводителя.

Но святой юнец не удивился такому стремительному развитию событий. Он даже не совсем понимал, что произошло. В его глазах пылало святое пламя, сияние постепенно охватывало всё тело и начинало плавить камни под ногами. За несколько ударов сердца монашонок достучался до небес и зачерпнул там столько силы, что сейчас готовился уничтожить в белом огне всё вокруг. И если после этого он выживет, у юнца и вправду будут грандиозные перспективы в церковной иерархии.

Сначала мой план состоял в том, чтобы с помощью уговоров, слёз и пресмыкательства перед монахами, доказать свою полную ничтожность и безвредность, а затем улизнуть, не прибегая к колдовству, чтобы не оставлять магических следов инквизиторским ищейкам.

Когда же началась заварушка я с визгами и причитаниями побежал прятаться за телегу, чтобы улучить момент и удрать. Обернувшись летучей мышью, я вполне мог добраться до северных болот и сбросить там со следа погоню. Конечно, на поддельной жизни и карьере старого Курки придётся поставить крест и искать себе новую личину, но такова жизнь. При этом раскладе даже у Хруста и Микты был шанс выжить, - они вполне могли сослаться на злые некромантские чары и наваждение. Нынешняя церковь старается не карать невиновных.

Но когда я увидел, что юное дарование из монастыря Святого Пешего готово выжечь святым огнём всё живое на милю вокруг, все возможные варианты спасения слились в один. К своему изумлению, я понял, что за несколько дней привык к этим двум балбесам и не могу позволить Хрусту и Микте погибнуть. Не сейчас. Не в их первом путешествии. Не в мою вахту.

Выйдя из своего укрытия, я широкими шагами подошёл к пылающему святым огнём монашонку и... проглотил его. Целиком.

Да, я вынужден сделать признание. Иногда я глотаю. Я пристрастился к этому после той битвы за Город Престола. Тогда в пылу сражения я ворвался в собор и дрался с патриархом. Мы боролись, я пытался придушить его посохом, приперев к стене, он сопротивлялся, у него оказались чертовски сильные руки. Момент уходил, мне могли помешать, и тогда я откусил ему голову. И нечаянно проглотил. С тех пор пошло-поехало. Сначала я иногда делал это в пьяном состоянии с малознакомыми людьми, когда они не верили моим рассказам о той битве. Ну, чтобы нагляднее продемонстрировать. Потом привык, и мне стало нравиться. Сначала откусывал и глотал только головы. Потом дошло до половины туловища.

И вот я проглотил монашонка целиком.

Теперь я по-настоящему испугал Хруста. Он стоял, хлопая глазами, в полной растерянности, уставившись на то, как моя по-змеиному растянувшаяся челюсть встаёт на место. Глотательные судороги проталкивали тельце монаха в желудок, чудовищным образом изменив мою фигуру.

Микта навела на меня натянутую стрелу. Я видел на её лице жуткую смесь страха и обиды, как будто я только что съел не смертельно опасного фанатика, а розового единорога.

Мои «детки» только что поняли, что всё их путешествие было неправдой.

Так внезапно они вступили во взрослую жизнь.

 

- Прячьтесь! - прокряхтел я.

 

Я не был до конца уверен, что смогу переварить святые мощи. Мне хотелось обезопасить своих соратников.

Хруст продолжал глазеть на меня. Микта подскочила к нему, схватила за руку и потащила к разрушенной башне, в подземелье.

А я остался стоять в крепостном дворе посреди убитых церковников.

Как в старые времена.

Что ж отпуск удался на славу. Я даже не рассчитывал на такой куш.

Чтобы окончательно убедиться, что содержимое моего желудка не взорвётся божественной благодатью, и я преспокойненько смогу его переварить, мне понадобилось примерно полчаса. Затем я отправился искать своих испуганных компаньонов. К полудню здесь должны появиться инквизиторы. А с этими ребятами глубокой глотки будет недостаточно. Предстояло придумать как нам всем выбраться из этой передряги живыми и невредимыми.

Я подошёл вплотную к башне, когда почувствовал воронку. В подвале башни сейчас творилось настоящее некромантское колдовство. Не моё! Я ощутил пульсирующую мощь одного из самых древних заклинаний. Даже не все из вас знают о чём я говорю. Чёрная Воронка. В наши дни упоминание о ней можно найти только в очень древних книгах, а уж наколдовать такое могут единицы.

Заглянув в подвал я увидел её во всей красе. Размером с дверной проём она была практически невидна. Складывалось впечатление, что в подвале просто очень темно. Любой невнимательный бедолага, шагнувший в темную пустоту, попадёт в eё плен. Парализованный, но живой, он окажется в холодном пустом мире без земной тверди и будет обречён медленно, но бесконечно, плыть к центру гигантской воронки, пока не погаснут все миры и вечность не устанет существовать. Заклинание не создаёт этот жуткий мир, оно лишь открывает «дверь» в него. Эту «дверь», ну портал то есть, можно разрушить, но спасти пленников способен только тот, кто создал заклинание.

Я видел Микту и Хруста. Они плыли в пустоте, всё ещё держась за руки, как будто продолжали убегать от старого обманщика. Одинокие и такие молодые в своём холодном сне. А я ничем не мог им помочь.

...

Нет, Нук, я не мог забежать за ними, схватить и быстро вернуться. Я бы тоже попал в притяжение воронки. Никто не сможет там выжить, никто из нашего мира. Может быть кому-то из богов такое под силу. Но вряд ли они спускаются так глубоко к началу миров.

...

Конечно, это один из нижних миров. Там же холодно и... одиноко.

...

Нет, создатель воронки тоже не может войти в тот мир.

Сейчас объясню, подожди. Это заклинание создаёт натяжение астральных потоков, пронзающих все наши миры сверху вниз. И только создатель воронки может подобрать заклинание нужной силы, чтобы натяжение ослабло и рассеялось. И тогда всё, что туда попало выдернется обратно. Ну, наподобие как что-то проглотил, а потом отрыгнул. Да, воронка может отрыгнуть то, что засосала. Но важно точно знать структуру изначального заклинания, потому что одна ошибка и астральный поток просто порвётся, а портал схлопнется, оставив там навсегда всех, кто в него прошёл. Поэтому нужен создатель заклинания.

...

Нет, это был не я, я же говорил... Слушай историю и узнаешь.

Единственное, что я мог сделать тогда для Хруста и Микты - это постараться сохранить портал как можно дольше и увести отсюда инквизиторов. Я обрушил башню, завалив вход в подвал и вернулся во двор.

В полдень на подходе к Волчьей горе белых плащей встретило несколько свеженьких зомби. Живые мертвецы не остановили их, зато церковники уверенно взяли мой след.

Меня гнали три недели до северных болот. И только там мне удалось окончательно от них отделаться и замести следы. Каким-то чудом удалось убедить их, что они меня уничтожили.

С тех пор прошло достаточно времени, чтобы подумать над произошедшим. Мне пришлось вернутся в столицу Прибрежного Королевства. Здесь всё началось и здесь предстояло искать ответы на вопросы. Почему нас преследовали инквизиторы? Кого они ловили в тот день в порту? Откуда появилась Чёрная Воронка? Возможно, я бы так и не узнал ответов, если бы это заклинание не было настолько редким. Меня терзали смутные догадки и я отправился за подтверждением.

С началом зимы я сошёл с эстрокийского торгового корабля под личиной молодого матроса с Южного Континента. Праздно пошатавшись по городу, я направился в городскую ратушу и предъявил местному младшему архивариусу запрос от старшего архивариуса Эстрокии, с просьбой уточнить некоторые данные королевской таможни за определённый период. Бумага была снабжена тремя гербовыми печатями и шестью сопроводительными подписями высших сановников кабинета министров. Как я и ожидал, книжный червь чуть не лопнул от чувства собственной важности и снисходительно ткнул пальцем в сторону стеллажа с таможенными ведомостями, чтобы я сам нашёл нужную информацию.

...

Зачем вернулся? Как бы это объяснить... Я же дал клятву.

Скитаясь по мёрзлым болотам я много размышлял. Кто я? Кто я на самом деле? Кто давал ту клятву? Если её давал трусливый подлый старикашка, тогда не нужно беспокоиться ни о своём слове, ни о погубленных юнцах, доверившихся ему. Но весь этот переполох напомнил мне, кто я на самом деле. Сам факт этой упорной облавы утверждал, что я, в первую очередь, некромант. В этом ни у кого не было сомнений. Да, я некромант!

А значит тогда, в пыльной подворотне за таверной двум юным воинам была дана клятва некроманта. Скреплённая кровью! И всё сразу встаёт на свои места, правда? Клятва важней уютного покоя, фальшивых личин, святых арбалетов и инквизиторских костров. Любая настоящая клятва сильнее жизни. А клятва некроманта сильнее самой смерти!

Такие дела...

...

О чём? Ах да, в общем, я нашёл список пассажиров, сошедших на берег в тот день в порту. Раз за разом я просматривал незнакомые мне имена, но не находил никого подозрительного. Разочаровавшись, я перешёл к списку грузов и сразу нашёл то, что искал.

Верблюд! Вот! Это был верблюд! Все кусочки мозаики сложились в единую картину.

В тот день на пристани белые плащи, действительно, ловили некроманта. И он, чтобы выскользнуть из западни, превратился в верблюда. А потом позволил продать себя другому некроманту, настолько увлечённому ролью глупого старика, что ставшего таким.

Тот другой некромант был действительно силён и коварен. Все из нас могут обращаться в животных. Это часть профессии. Я могу стать вороном, совой, летучей мышью или лисицей. В крайней ситуации могу ненадолго обернуться медведем. Но превратиться в верблюда, пройти незаметно перед инквизиторским взором, несколько дней тащить повозку, а перед побегом коварно установить одну из самых зловещих магических ловушек на своём пути - это нечто!

Нечто, я говорю о тебе! Сидишь тут как ни в чём не бывало, изображаешь скуку! Ты - верблюд! Я тебя раскусил! Это был ты, грязное животное! И даже не смей говорить, что не верблюд! Ты был тот верблюд! И Чёрную Воронку поставил ты!

Думаешь я забыл как во время битвы с Сошедшими, ты бросил свой отряд в атаку, а сам прятался в трущобах, понаставив десяток воронок за собой?

...

Да, я знаю, что мы тогда не победили. Но мы сражались! Возможно, тогда мы последний раз сражались по-настоящему. Свобода и Смерть! Молодые не знают, у них не было возможности узнать, каким должен быть настоящий некромант. Потому что мы, старики, совсем забыли об этом. О том, какими дикими и лютыми мы когда-то были.

Поэтому после собрания ты поднимешь свои никчёмные кости и мы вернёмся к Волчьей горе. Ты распечатаешь воронку и вернёшь Хруста и Микту! Или, клянусь, я нарушу Тёмный Завет!

Мне нужны мои соратники, мои... «детки». Пора воспитать парочку настоящих бесстрашных некромантов.

...

Конечно, они согласятся. Может быть не сразу, побегают от меня лет десять-двадцать. Но после воронки и пустого мира их примет только тёмный путь.

Вот так, собратья. Пожелайте мне удачи, я ухожу в отрыв. Больше никаких поддельных личин и пряток. Первое время перекантуюсь на Южном Континенте, пока ученички не подрастут. А потом мы вернёмся. И будь что будет.

...

Демон? Да, это моих рук дело. Не сдержался. Это уже после того как про Нечто выяснил и засобирался на наше собрание, чтобы его тут застать. Вышел из ратуши на площадь и попалась мне на глаза доска с королевскими печалями. Вспомнилось, что у меня и патент в котомке пылится и карты составлены, на корабле делать было нечего вот и занялся рисованием. Решил, а не зайти ли за наградой: Хруст медальке обрадуется, Микта красивой бумажке с королевской печатью. Я ведь и это обещал. И в этом клялся.

Пришёл я, значит, в наградной отдел. Уже в прежней стариковской личине. Заставили меня ведомость заполнить, - эти крючкотворы и пальцем не пошевелят без бумажки. Взял да и написал в графе профессия «некромант». Без всякого фрондёрства, просто раз уж определился, то до конца. Думал эти канцелярские крысы и не заметят. А вот поди ж ты, заметили.

Бумаги принимал у меня один старый гоблин. Прочитал ведомость и спрашивает:

 

- А что это ваша профессия означает?

 

А меня такой задор подхватил, как будто тысячу лет сбросил. Говорю ему:

 

- Живых в мертвецов превращаю, а мертвецов ходить заставляю. Демонов подзываю, с призраками шепчусь, чудовищ выращиваю. Могу мор наслать, могу чёрной молнией в макушку жахнуть. А ещё армией тьмы командовать горазд.

 

Слушает меня этот бюрократ, без интереса так, со скучающим видом и цедит с презрением:

 

- Это вы очень примечательно нам тут устно обозначили, но совершенно безосновательным способом. Если бы у вас образование имелось, вы б знали, что «некромант» означает «мёртвое прорицание», то есть гадатель, вызывающий духов мертвецов, чтоб узнать будущее. Вот вы знаете будущее? Нет. И я тоже нет. И никто не может будущее знать. Значит нет никаких некромантов, чего бы там церковные инстанции ни утверждали. А про молнии, мор и мертвецов - это, пожилой человек, некромагия. То есть магия, основанная на использовании силы мощнейшего естественного эгрегора, осуществляемая посредством взаимодействия с мёртвыми организмами, преимущественно человеческими. Так кто же вы по факту профессии тогда? Это на базарной площади вы, может быть, сенсацию имеете, а здесь, при образованных кадрах, вы официальная фикция. И никак иначе.

 

И кивает на свой диплом в рамочке. Выдан некоему Рене Маориэлю, магистру секретарского делопроизводительства. Я чуть не расхохотался от такой наглости. Этот жалкий гоблин взял себе эльфийскую фамилию Маориэль. Одну из двенадцати дворянских фамилий, ведущих своё начало от дома Перворождённых. Такую фамилию можно получить только по праву рождения под сенью Эльфийских Садов от одного из перворождённых, отца или матери. Даже супруг перворождённого не вправе носить её.

И вот на другом краю мира гоблин-крючкотвор щеголяет своей поддельной фамилией и объявляет мне, что я не настоящий некромант, а фикция!

Честно говоря, даже не рассчитывал, что сработает, действовал совершенно импульсивно - я вырезал ему пентаграмму вызова прямо на лбу. Но сработало. Как тогда в битве у Семи Врат. Видимо вызов демонов Высшего Круга как езда на осле - главное приноровиться, а потом всегда сносно получается.

Впервые за столетия я, по-настоящему, горжусь собой. Я дышу полной грудью. Демон бушует в столице второй день. Судя по содроганию земли, сюда направляется один из Сошедших. Против него рогатый, конечно, не выстоит, но город они потопчут основательно.

А нам это и на руку. Пока церковники со всех ног бегут в столицу помогать своему богу, мы спокойно пройдём до Волчьей горы и обтяпаем наши некромантские делишки. Правда, Нечто? Как в старые злые времена?

 

 

Обсудить на форуме