Ничто ничего не предвещало. Или все предвещало обычное. Как вообще можно судить о будущем по вещам, делать всякие предположения, строить догадки? А с другой стороны, почему бы и нет? Ведь будущее – это следствие настоящего, а причиной настоящего является прошлое.

Но, сидя за столиком в кафе в центре города, он не думал об этом. Он осматривал все вокруг, вглядываясь в окружавшие его предметы, явления, людей и думал о том, как скоротечно время, сравнивал, насколько все успело измениться, пока его не было. Что переменилось в мире без него. И что он сам сумеет выдумать, сделать, совершить за тот короткий отрезок времени, выделенный ему на этот раз. После долгого сна он хотел опомниться как можно скорее, занять себя чрезвычайно важным и полезным, не теряя ни секунды. Вот почему он оглядывался вокруг – искал быстрейший способ приспособиться к произошедшим в мире изменениям, предварительно их осмотрев.

Через несколько столиков у окна сидел другой молодой человек, точно так же озираясь. Он тоже глядел на присутствующих в кафе и добродушно улыбался, радуясь, видимо, радости других. Затем он с особой легкостью поднялся, задвинул стул и, взяв со стола лист бумаги и карандаш, походкой целеустремленного человека подошел к этому юноше.

- Можно? – спросил он, указывая на место за его столом.

- Буду только рад, - ответил этот, и незнакомец энергичными движениями бросил вещи рядом с меню и уселся.

- Я Бой, - представился он.

- А меня зовут Гром. Ты, видно, тоже после сна? – понимающе улыбнулся юноша.

Бой кивнул в ответ.

- Я посмотрел, там появились пирожки с перцем. Давай попробуем?

- Я не взял с собой денег, - огорчился Гром.

- Сейчас я принесу нам два, - сказал тот, будто не слышал его слов. – Пить хочешь? – бросил он, уже доходя до официанта.

Гром смущенно пожал плечами.

Этот новый знакомый, по-видимому, как нельзя лучше подходил ему для реализации планов. Его активность и бойкость, как казалось на первый взгляд, не имели границ. Помимо этого, он был довольно таки вежлив и простодушен, а его внешность, несомненно, у многих вызывала зависть. При красиво загорелой коже у него были совершенно черные волосы, что особенно выделялось из-за белой рубашки на нем. Интересное, какое-то непривычное сочетание выражало его смуглое лицо и насыщенно синие глаза, которые горели живым светом, когда он растягивал губы в улыбку. А улыбался он часто и всегда искренне.

Глядя на него, стоящего у барной стойки и подшучивающего над чем-то с одним из посетителей, пока ему несли заказ, Гром представил их вместе, пытающимися что-то сотворить, и остался доволен получившейся в голове картиной.

Отведя от Боя взгляд, он вдруг заметил лист бумаги, оставленный им на столе, и взглянул на записи. Там было торопливо, но аккуратно прописано что-то на иностранном языке.

К этому времени вернулся Бой с подносом на руке. Расположив его на столе, он сел и принялся за еду.

- Пробуй, не стесняйся! И расскажи-ка, ты чем собираешься заняться? - спросил он громко, между тем жуя пирожок. Грома впечатляла легкость, которой было овеяно каждое слово и каждое движение собеседника, и это заставило что-то встрепенуться у него внутри.

- Ты когда это успел выучить иностранный язык? - спросил он в ответ.

- А… Ты об этом, - указал тот на лист бумаги, чуть погодя. - Я говорю на нескольких языках. Выучился с детства. Родители из разных стран. И сейчас собираюсь придумать быстрейший способ изучения языка. Сам видишь, сколько времени люди убивают на это. К тому же, на таком деле можно хорошо заработать, - добавил он.

- Помощь людям - занятие, бесспорно, лучшее из всех. Но зачем тебе деньги, если ты не сможешь их потратить? - усмехнулся Гром.

- У меня есть младшая сестра. Заодно помогу ей, - объяснил тот. - А ты чего?

- Я? Думаю, твоя идея получше моей. Может, вместе этим займемся?

- Почему бы и нет? Это здорово. Только… ты любишь читать?

- Разве это важно перед такой значимой целью?

- Вообще, нет, - улыбнулся Бой. - Но нам придется перевести столько книг… Никто же не хотел этого делать, тратя впустую свое время…

- Я согласен! - прервал тот. - Когда начнем?

Бой был осчастливлен находкой такого отзывчивого помощника и предложил сейчас же пойти к нему.

Приближалась ночь. Теплый воздух волнами поднимался с горячего асфальта, раскаленного летним солнцем. В наступавшем полумраке они шли, оживленно болтая и смеясь, как старые знакомые. Под угасавшим светом дня их тени безжизненно расплывались, незаметно исчезали…

Гром рассказал о своей семье, о том, что его родители уже давно живут в пансионате, там, куда люди отправляются провести период спячки. И что он сам только что оттуда. Что в эти девять месяцев он видел множество снов, которые толкнули его на переосмысление жизни. И теперь он горит желанием что-то сотворить, но у него ничего нет, кроме этого самого желания. А у Боя была своя квартира. И он тут же подумал, что тот может пожить у него. Подумал и сразу сказал, как делал практически всегда. А ещё он сказал, что у него дома наверняка много всякой всячины, потому что он тоже еще только-только проснулся и ничего не успел посмотреть.

До дома они дошли, чувствуя себя уже друзьями.

Бой повернул ключ, и дверь открылась. Они вошли молча, в странном ожидании.

- Пройди туда. Я включу чайник и приду, - сказал Бой, указывая в темный коридор, и скрылся в непроглядном лабиринте.

Гром скинул с себя ботинки и неспешно направился к комнатам. Дверь одной из них была приоткрыта, и в оставленной щели можно было увидеть часть комнаты. Проходя по коридору, Гром невольно задержался возле нее. Внутри был неяркий свет, - видимо, горела настольная лампа. Стояла кровать, и постель на ней была расправлена. На кровати умиротворенно сидела девушка, удивительно похожая на Боя. Длинные черные локоны волос, распущенные по плечам, легкий румянец на щеках, выразительные ресницы - всё казалось таким естественным и милым, и то, как она обхватила руками скомканное одеяло, как сидела, согнув колени, выражало явную схожесть ее с маленьким пушистым котенком.

Она осторожно провела пальцами по волосам и собрала их в бесформенный пучок. Затем неопределенно улыбнулась и устремила взгляд куда-то вперед.

Сидя боком к двери, она не могла заметить Грома, наблюдавшего за ней. А пока он стоял, в его голове неожиданно для него самого промелькнула мысль: «Хорошо, что она просыпается вместе с нами».

Вдруг тишину прорезал звонкий голос Боя из другой комнаты:

- Будь аккуратнее! Там моя сестренка готовится ко сну!..

Гром ошибся. И почему-то сердце кольнуло, неудержимый проворный нерв побежал по позвонку. Он отошел от двери.

В это время появился Бой.

- Вот здесь, - говорил он, открывая дверь и пропуская вперед друга, - тут я храню все материалы…

 

Так началась жизнь. Жизнь, продолжительностью в три месяца. И всё стремительно завертелось в красочном круговороте событий и вещей, слов и ощущений, дней и ночей…

Юноши поставили себе целью достичь желаемого, не теряя ни секунды. Днём они занимались поиском материала, переводом книг, отбором информации, временами спускаясь в местное кафе и продолжая работу там, за чашечкой остывшего кофе. За пару месяцев Гром условился выучить иностранный язык. Всё шло просто замечательно. Хотя Гром поначалу чувствовал себя неуютно, проживая в чужой квартире, Бой всячески давал понять, что жить вместе даже хорошо для работы и что они уже друзья. Да, друзья. Гром тоже так считал. По крайней мере, очень хотел, чтобы было именно так. За это короткое время он многому научился у Боя. Упорно трудиться, не обращая внимания на усталость, во всём находить выгоду, удовольствие и смысл, вкладывать в меньшее количество слов большее значение, не замечать некоторые качества людей – всего не перечесть. Гром признавал, что учится у Боя уму, и чувствовал себя многим обязанным ему. Быть может, главное, что нравилось Грому в новом друге, это то, что тот был щедрым, всегда и всем довольным, очень жизнерадостным.

Однажды Бой сильно удивил Грома. Уже с самого утра он вёл себя как-то иначе.

- Хорошо бы сходить в продуктовый магазин… - заметил он, отложив книгу.

- Зачем? – спросил Гром, не отрываясь от чтения.

- Хочу что-нибудь приготовить, - ответил тот и многозначительно улыбнулся. – Купить сыра, яиц, овощей…

- Неизвестно, во сколько всё это обойдётся! – ухмыльнулся Гром. – Все нормальные люди едят в кафе. Так быстрее. И дешевле.

- Станем на один день ненормальными! Надо же попробовать приготовить что-нибудь хоть раз за всю жизнь! Так, значит, ещё купить кулинарную книгу…

…Через час возни на кухне они смогли попробовать яичницу и овощной салат самого простого приготовления.

- Вкусно! Действительно вкусно! – восклицал Гром.

- Это тебе еда не из дешёвого кафе! – Бой был доволен собой.

К вечеру он предложил ещё более немыслимое для них занятие – сходить в ночной клуб.

- Но ведь это совершенно ни к чему! Бесполезное занятие! – никак не хотел понимать его Гром.

- И что с того? Ведь не всё должно иметь смысл. Смирись с этим! Пойдём веселиться!

Грому, привыкшему слышать от друга только умные слова, трудно было поверить в такое. Как же это, чтобы не всё должно было иметь смысл? А что он сказал о веселье? Определённо не то, что смыслом является веселье, он ведь так и сказал: «Без смысла». И всё же, они отправились в клуб.

…Не заходя домой, они поднялись на крышу и долго любовались красотой ночного города.

- А та девушка, с родинкой над бровью… Почему ты не продолжил разговора с ней?

- Так ведь она сама молчала.

- Просто ты ничего не спрашивал.

- О чём, например?

- По-моему, она давала много намёков… О её поездке по стране, о жизненных предпочтениях, о любимых цветах… Мне ли тебя учить! – удивлялся Гром.

- Я хотел, чтобы она оставалась мне интересной. С человеком хочется говорить только тогда, когда чего-то о нём не знаешь.

- О ней ты не знаешь слишком многого, согласись.

- Я боялся разочароваться. У них всегда одно и то же, – оправдался Бой.

- Так ты ничего не хотел даже узнавать. Она вроде обиделась…

- И пусть. Лучше уж если кто-то разочаруется во мне, чем я в ком-то. Оставлю в себе хоть немного надежды.

- На что?

- На то, что есть люди необычные. Вот почему я не люблю спрашивать. Теперь понимаешь? Я хочу видеть в девушках тайны, предполагать их, а затем осознавать, что ошибся, придумывать что-то новое, чтобы так и не узнать девушку до конца.

- Это потому ты решил даже не провожать её?

- Она будет там завтра.

Завтра. И каждый день после этого вечера они проводили время не только в работе, но и в развлечениях. Бой говорил, что к концу второго месяца они уже завершат своё дело, поэтому можно особо не нагружаться.

 

Бой всегда чувствовал себя легко и уверенно. Казалось, ничто его не тревожило. А Грому часто не давала покоя одна мысль. И чем больше проходило времени, тем чаще. Он вспоминал ту девушку, которая находилась совсем рядом, лишь за соседней дверью. Иногда какое-то странное чувство резко пробирало его насквозь, и он мечтал зайти к ней в комнату, просто взглянуть на неё. Но об этом он никак не решался сказать Бою. Более того, он даже побаивался того, что Бой узнает об этом, что не поймёт его чувства. Гром слишком сильно дорожил дружбой с Боем, чтобы какое-то чувство могло их разъединить.

 

Время шло… Как и предполагал Бой, они завершили работу за два месяца. Вскоре он связался с нужными для издания книги людьми. Юноши даже не представляли, что проделанный ими труд оценят так высоко: им предложили огромное вознаграждение и работу после их следующего периода спячки. Они чувствовали себя совершенно счастливыми. К тому же впереди их ждал ещё целый месяц. Сколько всего можно успеть сделать! У них назревали планы с использованием ещё не полученных денег.

- Сразу же, как только получим деньги, я подарю тебе воздушный шарик!

- Зачем мне воздушный шар? – отозвался Гром, искусно прикидываясь обиженным.

- Чтоб не дулся сам, а надувал его! – подшутил Бой.

- Только не собирайся потратить все деньги мне на подарки! – крикнул Гром вслед другу, который уже закрывал за собой дверь.

Это был день получения вознаграждения. Бой целые сутки ждал назначенного часа и наконец-то отправился на встречу с представителем издательской компании. Гром остался сидеть возле окна. Ему нравилось наблюдать за людьми. Отсюда, с высоты пятого этажа, делать это было интереснее, чем откуда-либо, так как такая дальность позволяет видеть как лица, жесты, так и то, чего люди, находящиеся на земле, не видят. Вон, например, молодая мама зовет своего маленького мальчика, желая, чтобы он шёл за ней. А тот остановился и искривил лицо из-за подступающих слез. Мать не понимает, что происходит. А всё, потому что ребёнок боится собаки, которую его мама не видит через кусты. Мальчик заплакал…

Почему-то не желая видеть происходящее, Гром отвернулся. И вдруг то странное чувство вновь охватило его. Чувство, казавшееся объединением всех вместе взятых чувств, слитых воедино мощью неведомых сил. Это то, чему нет названия. Гром мог бы сказать, что это одиночество, что это тоска, любовь, то ли это счастье… Мог бы. Но ни одно из этих слов не сумело бы оправдать себя, так как не отражало всего, что несло с собой это чувство.

Гром встал и медленно, с каждым шагом обрекая себя на множество мыслей и сомнений, направился к ней, той двери, которая скрывала за собой спящую девушку. Несмело он потянулся к ручке и открыл дверь. Вечное спокойствие с неотделимым от него умиротворением царили в комнате. Задернутые шторы, запыленные вещи в полутьме, тонкий, едва уловимый запах сна…

Не успел Гром оказаться в комнате, как неожиданно зазвонил телефон в коридоре. Его одолжили из компании неделю назад, чтобы легче было связаться. Гром осторожно и как можно быстрее вышел из комнаты и снял трубку.

- Эй, там! Здорово! – послышался бодрый голос Боя. – Слышишь меня?

- Бой? Как ты? Ты откуда? – удивленно спрашивал Гром, пытаясь подавить досаду и злясь на себя.

- Всё отлично! – кричал тот в трубку. - Ты не поверишь! Я вот вышел и тут же купил мобильный телефон! Где? Да тут же! Помнишь магазин на перекрестке? А? Я и тебе купил! И…

Голос резко прервался. Гром услышал странный шум на том конце. Крик. Затем связь оборвалась совсем и пошли гудки. «Ну и телефон он приобрел!» - подумал Гром и усмехнулся. Звонок одновременно и обрадовал его, и вселил тревогу. Гром насторожился. Он встал и начал ходить по коридору. Потом вышел и побежал в сторону перекрестка…

Бой лежал на дороге. В неестественной позе, в крови и в грязи. Рядом с ним валялся разбитый телефон. В руке он держал лопнувший воздушный шар. Рядом на высокой скорости проезжали машины. Много машин. И все торопились.

Гром подбежал к Бою и начал судорожно бегать руками по его телу.

- Что? Что случилось? Он жив?! Кто это сделал? Где он?! – кричал он, но никого не было. Вдруг он увидел недалеко милиционера.

- Помогите мне! Он жив? Ответьте мне! – яростно орал он.

Тот повернулся к нему, не особо желая отрываться от какого-то занятия, и спросил умеренным тоном:

- Что случилось? И…не кричите на меня.

- Там человек! Сбили моего друга! Помогите мне! Он жив? Что с ним? Идемте со мной!

- Это не входит в мои обязанности. Позвоните в скорую.

- Вы!.. Не как милиционер, как человек помогите мне!..

Тот молчал.

 

Бой умер. Так неожиданно. И что было делать дальше? С этими идеями, деньгами, планами? Всё было зря?

Третий день Гром сидел в квартире и глядел в окно. Здесь, в этом мире, сошедшем с ума от спешки, людей хоронят быстро. Не успеешь даже попрощаться по-человечески. Гром пытался сделать это мысленно. Попрощаться с другом и с будущим, к которому они стремились. Он больше не читал. Не учил язык. Время остановилось для него. И с этого окна, как с бесконечного момента, он мог наблюдать за короткой жизнью других. Он сидел в этой тиши и смотрел на торопящихся куда-то людей.

Затем к нему снова пришло чувство. Но оно больше не желало уходить, оно стало постоянным. Теперь, когда Гром мог зайти в комнату к девушке, он боялся этого. Гром чувствовал: это было чем-то странным, что могло поглотить его целиком. Но, потеряв часть себя, ему было не так страшно потеряться полностью.

 

Она безмятежно спала в огромной удобной кровати. Он подошёл к ней и сел рядом. Она была очень красива. Её черты лица, напоминавшие Боя, казались ему совершенными. Грому было интереснее смотреть на неё одну и спящую, чем на других, кипящих жизненной энергией. Он стал целыми днями сидеть возле неё. Он касался её рук, осторожно проводил пальцем по щеке, слушал её дыхание. Он шептал ей истории. Обычно смешные, иногда грустные. Гром представлял её что-либо говорящей, улыбающейся. И всё это казалось ему таким реалистичным и возможным. Она была совсем близка, но её не было. Она жила в своём мире, куда ему нельзя было дотянуться. Она не могла слышать и видеть ничего из того, что он говорил, делал, воображал. И оставалось только ждать.

Гром понимал, что ждать надо долго. Временем бодрствования для неё была весна. Гром мог даже видеть эти мгновения на фото. На одной она сидела на корточках, держа в руке букет цветов, и подмигивала из-под изящной шляпки. На другой, когда её, видимо, сняли на кадр случайно, она одета в лёгкое весеннее пальто, кормит белых голубей. На фотографиях, на этих омертвленных моментах жизни, она была такая живая, радостная, что казалась счастливой. Гром хотел, чтобы она была рядом, чтобы улыбалась ему, и они вместе гуляли по весенним паркам. Однако он понимал, что это невозможно. Через пару дней его начнёт одолевать усталость. Три месяца прошли. Его ждал сон. Но он не мог себе даже представить того, что не поговорит с ней никогда. Он не хотел рисковать, полагаясь на то, что есть один день, когда они могли бы поговорить. Единственный день, который мог настать после его сна, ещё через девять месяцев! А вдруг он будет спать чуть дольше? Либо она решит уснуть немножечко раньше? Так бывает. Нет, рисковать он не мог.

А тут он ещё услышал такое! То, что давало ему надежду на встречу с ней. Хоть ненадолго. Когда Гром ехал домой после встречи с представителями компании, он услышал по радио удивительную новость, что один из жителей страны сумел удерживать приход сна, и не на какие-нибудь пару недель, а на целых восемь месяцев. В общей сумме он не спал почти весь год! Гром решил, во что бы то ни стало, пересилить себя и попробовать сделать то же самое. И не только, он был доволен тем, что такое возможно, и уверен, что сумеет продержаться столько, сколько нужно, лишь бы поговорить с ней.

Время ползло медленно. Он чувствовал себя замечательно и продолжал сидеть в её комнате, говорить с ней, мечтать о ней. Прошёл месяц. Другой. И ещё. За это время Гром начал ненавидеть кафе, куда ему приходилось спускаться на обед. Во-первых, это отрывало его от неё. К тому же, он больше не мог чувствовать себя уютно рядом с теми, кто имел цель и вечно торопился её достичь. Поэтому несколько дней Гром готовил дома, по кулинарной книге. Однако боязнь предаться сну вынуждала его общаться с людьми, быть рядом с ними. Он начал их ненавидеть.

В один день Гром решил всё время быть рядом с ней, никуда не выходя. Скорее, это было сигналом того, что он больше не справлялся с усиливающейся давкой сна. Он сидел и смотрел на неё стеклянными глазами, радуясь, что иногда она шевелится во сне и приводит его в чувство. Внезапно возникающая мысль о том, что он может так и не поговорить с ней, не передать ей своих чувств, приводило его в бешенство. Он наклонялся к постели от усталости и сжимал в кулаке мягкое одеяло, желая закричать от невыносимости. Но вместо этого снова бесшумно вставал, выходил из комнаты и плакал.

 

Сидя в вагоне метро по пути домой, он, в конце концов, смирился со своей слабостью и задумал написать записку, положить её на стол, желая в ней всё объяснить. Эта мысль облегчила его мучения, и он мечтал о быстрейшем её исполнении. Он так сильно хотел оказаться дома тут же, в сию минуту, что в ожидании уснул…

Его увезли в пансионат, где он девять месяцев будет видеть кошмарные сны. Увезли, не спросив его. Так делают со всеми, кто засыпает не вовремя.

 

А на том конце города через три месяца, ранней весной, когда всё начнёт оживать, проснётся и она. Встанет, подойдёт к окну, обрадуется солнечному утру. Днём выйдет на улицу, чтобы посмотреть, насколько успел измениться мир, пока её не было. А вечером возьмёт со стола деньги и отправится в ночной клуб.

Она, возможно, так и не узнает о смерти своего брата. Что он умер, неся домой деньги, которые лежат на столе и теперь принадлежат ей. Не узнает о том, что у брата был друг. Искренний, настоящий друг. О том, что он любил её. Что ему снятся кошмары. Не узнает. Никогда.

 
 
 

Обсудить на форуме