В ч е р а п о й м а л и Б э т.

Вдох-выдох. Но мысль продолжает крутиться в моей голове, словно веретено.

Я сижу под столом, в самом углу, и рисую в пыли пентаграммы. Меня трясет, и, кажется, от этого весь чердак ходит ходуном. Скинутый с руки браслет валяется неподалеку; рубин на нем сверкает, хищно подмигивая мне из темноты. Закусываю губу, чтобы не закричать, и сижу тихо-тихо…

Доски стонут от ветра, будто сотня измученных призраков. Скользя по воздуху, сверху слетает паутина и падает на мою щеку. Вздрагиваю, как от прикосновения пальцев, и застываю в эпицентре призрачного воя. Сотня не умолкает – ветер совсем расшалился – и обступает меня со всех сторон.

Впрочем, нет. Не сотня.

Их всего пятеро, и я до боли помню их лица, волосы, манеру говорить и смеяться… Плакать…

Сглатываю нехороший комок в горле. Сухие, воспаленные глаза таращатся в темноту, а в голове начинается отсчет: один, два, три, четыре, пять… Пять девочек.

Осталась шестая.

Шестая ведьма.

Я…

Украденное платье сползает с плеча. Нервно поправляю его и внезапно обхватываю себя руками. Ногти впиваются в кожу, оставляя розоватые следы, но боли я совсем не чувствую.

Полузакрыв глаза, начинаю мерно раскачиваться. За чердаком беснуется ветер: он раздувает теплый пепел на площади, треплет складки накидок и плащей… Он играет с огнем факелов, танцует с искрами, но не может – или не хочет – задуть это жестокое пламя.

Ногти вонзаются глубже.

Я помню пламя. Я помню воду. Я помню сталь.

Шестая служанка Тьмы видела, как убивали ее подруг…

 

Рубин мигает, искрится, алчно следит за мной. Я никогда не верила в магию, демонов и всякую чертовщину. Без интереса смотрела на гравюры и картины, на которых застыл весь ужас Средних веков… Но сегодня, сейчас, я бы отдала душу за то, чтобы поменять пять и х жизней на одну – всего одну, н а с т о я щ у ю ведьму.

Ее имя – Ровена Блейк…

Зубы стискиваются так, что голова чуть ли не разлетается по сторонам. Нацарапанные в пыли пентаграммы не вспыхивают – лишь зарастают новой пылью. Сжимаюсь в комок посреди самой большой пентаграммы, подол платья касается звезды. Чердак исчезает, перенося меня в тот самый день, когда о н а переступила порог нашего офиса…

2120 год. Век разума, прогресса и развития. Наука, вошедшая в каждый дом, и фирмы, способные сотворить для вас любое чудо… Неодизайн, позволявший сделать замок Луары из подвальной комнатенки, 5D-технологии и безупречное расширение пространства – вот что было нашим воздухом, душой, развлечением… Нас ставили в пример другим архитекторам, засыпали бонусами и новыми проектами – ну а мы веселились, как могли, вкладывая себя в работу и с блеском воплощая мечты. Шесть девочек из Группы радушно приняли седьмую, закрыв глаза на ее опыт работы у конкурентов. Мы были семьей, которая одинаково заботилась о всех своих членах, дружили и веселились даже за пределами офиса…

Ничего не предвещало беды. Никто и не думал, что Ровена Блейк – умница, красавица и тихоня – замыслила недоброе.

В то время особым шиком были скачки во времени. Опытный инструктор, специальная капсула и браслет – и ты мог отправиться в любое место на двести, триста, тысячу лет назад, чтобы воочию увидеть давно погибшие миры. Все скачки были ограничены по времени и редко длились больше двадцати минут; любые контакты в прошлом запрещались, дабы не изменить историю, а попытки нарушить это правило – сурово наказывались. Тем не менее, иногда возникали весьма авантюрные проекты…

Рубин тухнет, издалека доносятся голоса. Слов не разобрать – их крадет ветер – но я чувствую маслянистый запах горящих факелов. Опускаю голову на колени и продолжаю вспоминать.

 

Плакат растянули на первом этаже. Манящая, трехмерная картина с ослепительным красавцем и не менее манящим названием – она вмиг собрала у себя целую толпу. Васильковые глаза мерцали и завлекали, протянутая рука с восхитительной розой давала шанс всем и каждой. И с каждых, каждых губ так и рвался шепот…

О х о т а н а п р и н ц е в… О х о т а н а п р и н ц е в…

Рекламу поставили мощно. Она кричала со всех экранов, повергая женское население в сладкую дрожь.

«Вы устали? Вам скучно? Вас тошнит от очкастых интеллектуалов, которых не оторвать от компьютера?»

«Да! - кричали они, - Да!»

«Вы живете в замке, но тоскуете по драконам?»

«Да!!»

«Тогда вот оно – развлечение, которое, пронеся сквозь века, вы запомните на всю оставшуюся жизнь! Охота на принцев! На любой вкус и цвет! Испанские гранды и английские бароны, турецкие султаны и итальянские доны… Все, все к вашим ногам! Никаких обязательств, никаких незапланированных последствий!

Только найти. Соблазнить. Улететь»

«Д а !!!»

Но последствия быть могли. И очень нехорошие последствия.

Поэтому проект весьма быстро прикрыли, белозубых красавцев посрывали со стен и сожгли…

Жизнь тянулась своим чередом. Кейт из Группы готовилась к свадьбе, которой могло и не быть: так часто она ругалась со своим Джеком. Пух и перья летели даже на работе, когда Джек вдруг появлялся там и всегда заставал Кейт врасплох. Вряд ли кто, кроме меня, второй руки Кейт, замечал взгляды, которые бросала на него Ровена. Ее подвижное, как ртуть, лицо было всегда готово изобразить холодную отстраненность. Работа, ничего личного. Никто не собирается посягать на чужое…

Месяц, второй, третий – вот и канун девичника. И, разумеется, Кейт пригласила всех, включая милую Ровену. Семеро лучших подруг, собравшихся до утра делать глупости, смеялись и веселились, как в последний раз. Не зная, что он д е й с т в и т е л ь н о последний.

Идея была подкинута легко и изящно, под стать ее собственным проектам. Улыбаясь прекрасными зубами, Ровена Блейк предложила поохотиться на принцев…

Червячок сомнений зашевелился в мозгу, но две выпитые «Маргариты» решительно раздавили его, для верности поелозив каблуком. Компания расхохоталась и, не предупредив никого, сорвалась в ночь приключений. Брат Ровены оказался инструктором по временным скачкам; он имел доступ ко всем, в том числе закрытым, проектам. Но действовать надо быстро и тихо, - шептала Ровена, ведя нас за собой. Ведь никому не нужны неприятности?..

Нам раздали браслеты – по одному на каждую – и похлопали по плечам. Двери открылись, программа запустилась вмиг – и ни единого сбоя… Пританцовывая, мы втиснулись туда вшестером, пока Энтони Блейк отлаживал свой аппарат. Улыбаясь на дюйм шире, чем обычно, Ровена уверяла, что прыгнет в Охоту вслед за нами, и отступала подальше от наших протянутых рук. Гул машины перебил смех, Энтони Блейк не успел войти внутрь, и…

Мы исчезли, чтобы оказаться з д е с ь.

Криков становится все больше. «Их число увеличивается, на ноги поднимают всех», - думаю я, стискивая ледяные пальцы.

Убийцы рыщут снаружи.

Убийцы, которые сами давным-давно мертвы…

Веселье выветрилось минут через десять, когда ни Ровена, ни ее брат так и не появились рядом. Рубин – усилитель передачи материи – тревожно светился на запястье, но сколько мы ни трясли его, сколько ни нажимали, никак не проявлял свое действие. Позади чернел лес без единого портала, впереди – виднелась какая-то деревня. Возврата не происходило, и браслеты с каждой минутой все больше напоминали детскую игрушку.

- Что-то случилось с аппаратом, – убежденно заявила Кейт, – Блейки позовут на помощь, я уверена!

Нас не пугали штрафы за незаконное использование Машины времени. Мы считали себя рациональными, независимыми и очень взрослыми. Умницами, рожденными XXII веком…

Поэтому, поразмыслив еще немного, мы потянулись вперед, чтобы познакомиться с реальной, виденной только на картинках, историей.

Это оказалось воистину фатальной ошибкой.

Потому что история не захотела с нами знакомиться. Она просто захотела нас убить…

Тревога кольнула меня, стоило нам войти в поселок. Идущие навстречу люди резко остановились. Мы разглядывали их, а они – нас: мою короткую юбку, рваные джинсы Саманты и кожаную курточку Бэт, «боевой раскрас» наших лиц и модные короткие стрижки… Они бормотали что-то, но мы лишь улыбались, плохо разбирая этот староанглийский. Тревога кольнула второй раз, когда Кейт шагнула вперед, приветственно протягивая ладонь. Рубин на ее запястье вспыхнул, точно волчий глаз, а толпа…

Толпа отпрянула.

Чтобы мгновением позже кинуться прямо на нас…

Первой упала Кейт. Милая, храбрая Кейт, которая вытирала мне щеки и учила никогда не показывать слабостей на людях. Кейт, с ее острым, блестящим умом, что мог срезать неотразимым доводом любого оппонента, оказалась срезанной охотничьим ножом…

Мы бежали сломя голову. Мы не разбирали дороги и врезались в кусты и людей, слыша, как толпа позади что-то скандирует. «Ведьма!» - вдруг вспыхнуло в мозгу, и первобытный страх вырвался наружу.

Убежать. Спрятаться. Забиться в любую щель!..

Я очнулась в каком-то переулке – одна, с нестерпимо колющим сердцем внутри. Рядом – бочка с водой. Я бросилась к ней, чтобы смыть косметику. Помада красными пятнами размазалась по лицу, глаза белели сквозь кляксы туши. Окунувшись в бочку еще раз, я поправила волосы и лихорадочно огляделась. В доме возле меня слышались далекие голоса, возле него зеленел садик, колыхалась развешенная у забора одежда. И я побежала, схватив первое попавшееся платье…

 

Голоса на улице наливаются яростью. Им нужна шестая ведьма, Охота должна быть закончена! Нервно глажу длинные, в завитках, волосы. Счастье, что я не остригла их тогда – я не любитель гоняться за модой – а вот девочки…

Всхлипываю, но слезы не идут. Катастрофа столь велика, что я даже не могу плакать.

Платье и волосы спасли меня. Я брела по улочкам, изо всех сил пытаясь не сорваться на бег, и, не заговаривая ни с кем, искала четверых оставшихся. А потом нашла…

Пальцы конвульсивно дергаются, царапают бесполезную пентаграмму. На дереве остаются пять глубоких следов, но я не вижу их. Перед глазами – Саманта Кейн, опутанная веревками, Саманта, сброшенная в воду с моста. Всплывет – не всплывет? – читаю на всех лицах.

И она всплывает. Почти бездыханной Офелией, что качается на поверхности перед окончательным уходом в глубину.

Виновна – вновь читаю на лицах.

И зажмуриваю глаза, когда в руках людей появляются камни…

Нерушимый закон путешествий во времени – не изменять ничего в прошлом. И я пошла прочь, стискивая зубы, задыхаясь от беспомощности…

Я н е м о г у и х с п а с т и. Я н е м о г у н и к о г о у б и т ь.

Безоружные, избалованные прогрессом и человечностью будущего… Мы были детьми, заброшенными в стальную клетку Средневековья…

На следующий день я увидела Джейн. У нее не было никаких шансов с ее короткими волосами и зеленой прядью, что так любила заправлять за ухо, с ее веселой татуировкой – смайлом на плече и пестрыми, в два цвета, ногтями…

Ведьма. И по облику, и по сути.

Но разве ведьма может молиться?

Разве она может молиться, когда сверху уже натягивают петлю?!

Спотыкаясь, я брела дальше. Надежда отыскать еще живых подруг билась где-то в виске. Заметив косой взгляд, я убыстрила шаг. Меня схватили за руку, но я вырвалась и, не выдержав, побежала.

Крики за спиной. Опрокидывая все на своем пути, я неслась дальше и дальше, словно раненный зверь в свою нору…

Не знаю как, но теперь я на чердаке. Настоящей ведьмой на День Всех Святых, я сижу здесь вторые сутки. Я видела, как до пепла сжигали Мэри. Видела, как забрасывали землей еще живую Бэт. А в далеком 2120 году Ровена Блейк красит глаза перед походом на работу. Узнает, что Кейт опять бросила Джека и исчезла, прихватив подруг. Ничего удивительного, профессионалов часто переманивают конкуренты… Что ж, надо утешить мальчика. Не волнуйся, дело не в тебе. Просто… Не судьба, понимаешь? А хочешь, я зайду к тебе вечером?...

Никто не найдет, никто не поймет…

Медленно поднимаю голову с колен. Ведьмы существуют, теперь я точно знаю. Крики уже в доме. Чердак скрипит от ветра. Или это скрипят чьи-то шаги на лестнице?

Под дверью вспыхивает багровая полоска. Мгновение тишины – и удар. В темноту полетели щепки…

Закусываю губу, чтобы не закричать, и сижу тихо-тихо.

 
 
 

Обсудить на форуме