Старая выщербленная ветром и временем, поросшая мхом арка. Ведущая вперед вымощенная камнями дорога, а по бокам от нее маленькие неприветные домишки. Куда не глянь – везде один камень и серость. Ни крупицы света, ни росточка зелени. Марк на пороге незнакомого и невиданного им доселе города. И не хватает решимости шагнуть вперед.

Потому что он черт знает где.

Как парень здесь оказался и зачем ему сюда надо было – он не помнил. Было только навязчивое ощущение, что он уже бывал в этом городе и должен знать его название.

Хотя, это не такая уж и большая проблема. Ведь он мог узнать у кого-то из местных, куда его занесло.

Парень медленно шагал по пустой и тихой улице. Разглядывать дома было бессмысленно – они все как один были каменные, маленькие и правильно квадратные. Небо было затянуто унылыми сероватыми облаками. Впереди маячил перекресток.

«Странный городишко, – подумалось молодому человеку. – И ни одной живой души. Может, стоит свернуть с главной улицы вглубь поселения? Возможно, на окраине я найду пару крестьян.»

Внимание Марка привлек непонятный шорох. Парень огляделся и заметил впереди по левую сторону от дороги магазин с большой витриной. Подойдя туда, он увидел прямо-таки абсурдную для этого места картину: в витрине стоял включенный телевизор и показывал какой-то фильм. Оглядев всю витрину, юноша заключил, что это лавка старьевщика или подобие ломбарда. Там было много старого хлама: часы, картины, статуэтки, несколько телевизоров и магнитофон. Часы не шли, полотна картин были разорваны, почти вся аппаратура была разбита и мелкие детали усеяли пол.

Марк перевел взгляд на телик и похолодел – на экране показывали его. Он сидел в парке на лавочке и с печальным видом рассказывал товарищу в довольно смешных очочках о своих проблемах.

– Не знаю, просто не знаю, что делать. С работы уволили, потому что, видишь ли, не захотел… хм… «обслужить» одну богатую клиентку. Девушка, узнав об этом, ушла, ибо сочла, что это ложь и что я сам приставал к той даме. А документом ведь ничего не докажешь – заявление написано «по собственному».

– Да-а, ни денег, ни поддержки. Ну, работу-то ты найдешь. А вот с девушками нынче посложней. Хотя, можно подумать, что Лиз была любовью всей твоей жизни.

– Именно. И сейчас ею является. Ума не приложу, как ее вернуть. И слушать же ведь не станет.

– Знаешь, что? Не парься сегодня по этому поводу. Пошли выпьем.

Фильм неожиданно оборвался и в это же мгновение зазвенели старинные высокие часы, пробив семь раз. Стрелки быстро побежали вперед.

– Такое ощущение, что время от меня убегает, – сказал сам себе Марк и двинулся дальше, пребывая в легком оцепенении от увиденного.

«Может, друзья решили меня разыграть? Отвлечь от проблем? – пытался разобраться парень. – Так что же получается, Лиз меня и впрямь бросила? Чушь какая-то.»

Возле самого перекрестка молодой человек уловил шаги за поворотом слева. Он прислонился к стене дома и осторожно заглянул за угол. Девушка в легком сером сарафанчике бежала прямо на него. Марк, недоумевая, отскочил от стены. А бегунья пронеслась мимо него. Юноша, недолго думая, побежал за ней.

– Стой! Мне нужно спросить у тебя кое-что! Остановись же, пожалуйста!

Девушка немного сбавила скорость и оглянулась. Ее глаза искрились сочувствием, но лицо исказила маска гнева. Марк немного замешкался и дал тем самым девушке время ускользнуть в первый же поворот налево. Но там она споткнулась о камень, порвала босоножек и упала. Парень подбежал и взял ее за руку.

– Зачем же так быстро? Видишь, вот обувь порвала. Босяком-то здесь больно не побегаешь.

– А мне и не нужна обувь, – словно яд, выплюнула барышня из себя слова, но глаза по-прежнему светились некой участливостью.

– Как тебя зовут-то?

– Сочувствие.

– Серьезно?

– Да.

«Издевается», – подумал парень.

– Ну ладно. Тогда может проявишь сострадание ко мне и объяснишь, что это за место? Похоже, что я заблудился и не могу найти выхода отсюда.

Девушка смягчилась, черты лица посветлели, она улыбнулась и ответила тихо, как мама непутевому сынишке:

– Но в этом городе невозможно заблудиться. Здесь все правильно, логично и по порядку. Если бы ты только сам ничего не усложнял…

– Что ты имеешь в виду? – удивленно уставился на девушку Марк.

Но вдруг по ее щекам скатились слезы, она подобрала ноги под себя и завыла.

– Что же ты со мной сделал? Где я? Зачем ты меня спрятал?

Ее лицо опять исказилось гримасой злости. Она начала выкрикивать фразы, с каждым словом бросаясь на парня, как змея на добычу.

– Ищешь сострадания? А у тебя оно есть? Или ты только и умеешь, что огрызаться да зло поглядывать в сторону тех, кто по праву заслуживает сочувствия?

Встала и убежала босая прочь. А Марк ошарашенный остался сидеть на дороге.

«Что это за чертовщина? О чем она говорила? Я ее первый раз в жизни вижу, а она обращается ко мне с какими-то бестолковыми претензиями!»

Юноша поклялся себе больше ничему не удивляться. Он решил идти прямо, параллельно главной улице. Оказывается, в этом городе и впрямь невозможно заблудиться. Потому что все повороты были под прямым углом и на одинаковом расстоянии. Весь город был как будто сложен из кубиков.

Не дойдя и до следующего поворота, Марк увидел еще одну девушку. Она сидела на пороге дома, поставив ноги на низенькие ступеньки. Ярко-красная лента, проходя по всему телу, крепко обвивала ее руки и ноги.

– Вам помочь? – поинтересовался парень.

– Как? – спросила прелестная, но печальная девушка.

– Я Вас развяжу.

– Ах, нет-нет, нельзя, – испугано дрогнул голос барышни. – Ведь именно Вы меня и связали. Ленту видите? Это страх и трусость.

– Какой еще страх?

– Страх сделать что-нибудь доброе и бескорыстное. Трусость перед клеймом мягкотелого слюнтяя. Так что нет-нет, увольте. Сами завязали – сами и расплачивайтесь.

Что-то сверкнуло на шее у девушки. Марк прищурился и увидел, что это было слово «Доброта» на тоненькой цепочке.

«Имя, что ли?» – промелькнуло у парня в голове.

– И, кстати, если есть время, зайдите в дом. Надюша очень хотела Вас повидать. Ведь всех нас она уже обыграла. Остались только Вы, – девушка встала, отошла и взглядом указала на дверь. – Идите, идите, не бойтесь.

Марк поднялся почти уже развалившимися ступенями, толкнул ветхую деревянную дверь и зашел в темноту. Пошарив рукой по стене в поисках выключателя, он удивился. Дом выглядел старым и заброшенным, но никакой паутины на стенах не было, как и запаха сырости или затхлости. Выглядело это все, как бутафория для фильма.

«Может, я и впрямь снимаюсь в каком-нибудь кино и просто слишком вжился в роль? – парень махнул головой, прогоняя мысль. – Нет, ерунда. Скорей всего, это друзья подшутили надо мной. Вот я им задам, когда выберусь!»

Выставив вперед руки и осторожно делая вперед маленькие шажки, Марк продвигался вперед.

– Надя? Ты меня ждала?

– О, да! С ними так скучно! – послышался звонкий детский голосок.

– Почему же ты сидишь в темноте? Давай включим свет.

– А его нет. И меня нет – ты сам так сказал. А раз меня нету, значит я – невидимка. Ты меня никогда не найдешь! И я всех-всех обыграю в прятки!

Девочка задорно рассмеялась и застучала каблучками по деревянному полу, убегая вглубь дома.

«Но я не люблю проигрывать, – парень усмехнулся в темноту. – Пускай я ничего не вижу, но слух у меня отличный.»

– Я не сдамся. Вот возьму и найду тебя!

– Нет, не найдешь! Никто меня не найдет, – озорно хихикнула девчушка.

Марк шел на звук ее голоса, стараясь ни на что не натолкнуться. Хотя, и наталкиваться-то было не на что – вокруг одна пустота.

– Тогда кто же со мной разговаривает?

– Твое воображение.

– Не может быть!

Парень нащупал дверь и тихо открыл ее. Возле маленького окошка стояла девочка с хвостиками и в коротком платьице с рюшами. Свет проходил сквозь стену пыли и рисовал на полу немного искаженную копию окна.

– Вот я тебя и нашел.

– Да, ты хорошо играешь. Вот награда, – девочка указала на дверь, по всей видимости, выходящую на улицу. – Но наша игра еще не окончена, – Марк удивленно взглянул девчушку, что вмиг стала серьезной. – Ведь ты меня еще не поймал.

Надежда отступила в темноту и растаяла, как будто и не было вовсе.

«Нужно выбираться отсюда! Ведь это же черт знает что!»

С силой толкнув дверь, Марк вышел и раздосадовался еще больше. Выход вел не на улицу, а во внутренний двор. Маленькая площадка с двумя скамейками и столиком, вымощенная плиткой, была по периметру окружена домами.

– И впрямь все как будто под линейку сделано.

– Ну, тебе же говорили, что в этом городе все логично, – сказал невысокий мужчина в шляпе и ярко-красном, но очень пыльном пальто.

Мужчина сидел на лавочке и курил. Он заметно нервничал, потому как не докуривая сигарету и до половины, он ее бросал на пол, топтал, и подкуривал следующую.

– У Вас что-то случилось? – осведомился Марк. – Может, я могу помочь?

«Хоть один адекватный», – почему-то пронеслось у парня в голове.

– Да где уж тебе! – обреченно воскликнул незнакомец. – Я уже давно сижу тут и никак не могу выйти на улицу, а все из-за Мыши!

– Чего?

– Мыши, будь она неладна! Сидит в доме, прямо у меня на пути!

– Но можно ведь пойти другим путем, через соседские дома.

– Нет, – резко ответил незнакомец в пальто. – Дорога только одна. Нету обходных путей, уловок и компромиссов. Или прямо, или нечего было даже думать о выходе.

– Давайте хотя бы помогу Вам почистить пальто.

«Странно. Мужик, вроде, серьезный, а пальто красное. Почему не черное? Так ведь солидней. Художник, что ли?»

Марк подошел к мужчине и начал сбивать пыль с пальто. Немного его очистив, парень заметил на спине рисунок орла и надпись: «Мужество и смелость».

Мужчина в это время лишь виновато улыбался и бормотал, что специально вывалялся в пыли, чтоб слиться с этим городом.

– Я помню время, когда город процветал. Тогда и приобрел это пальтецо. Но ты очень изменился – поменялись и мы. И теперь, вместо того, чтоб пойти полюбоваться статуей или погоняться за Бабочкой, я сижу здесь и боюсь какой-то несчастной Мыши! Она маленькая, если ее не искать, то и не покажется сама. Но стоит лишь подумать о ней, как о чем-то важном, впустить в свою голову трусливые мысли – и все! Она превращается в монстра, которого сложно остановить.

Марк задумчиво окинул взглядом пустой дворик, покосился на темные окна домика с приоткрытой дверью, посмотрел на окурки под столом и спросил тихо, как будто у самого себя:

– А имя у нее есть?

– О, у нее много имен! – мужчина в пальто словно ожидал этого вопроса. – Доброта называет ее Неуверенностью, Сочувствие – Страхом Выделиться, я же – Критикой. Согласись, когда ловишь Бабочку, то не смотришь вниз и, соответственно, не замечаешь никаких мышей, ползающих под ногами.

– Но я-то не готов сидеть здесь столько, сколько и Вы! – вдруг разозлился Марк. – Мне нужно выйти отсюда!

– Выход только один, – ухмыльнулся мужчина и ткнул только что раскуренной сигаретой в сторону приоткрытой двери.

Парень попрощался с незнакомцем и вошел в дом. Там было светло из-за расставленных на полу зажженных свечей. Если потолок утопал во мраке, то нижняя часть дома была хорошо освещена.

«Наверно, мышка сама себе свечи зажгла, чтобы ее получше разглядели», – улыбнулся юноша. Но как только эта мысль возникла у него в голове, в соседней комнате что-то зашуршало и заскребло маленькими коготками по полу.

Марк нахмурился и решительно направился к выходу на главную улицу, разговаривая с мышью.

– Нет, ты даже не шевелись. Я не хочу видеть тебя, маленькая дрянь. И даже думать о тебе не буду! Нет у меня сейчас на тебя времени. Возможно, немного позже мы с тобой встретимся, и я даже извлеку пользу от нашего общения. Но не сейчас. Котись к черту в гости и пытайся укусить меня оттуда своими маленькими зубками! А я ухожу!

Парень выкрикнул последние слова в пустоту, стоя на пороге дома, и с силой захлопнул дверь. Волна тошноты и страха подкатила к горлу, он осел на ступеньки и, часто дыша, пытался понять, что же могло его так напугать. Ведь никакой мыши он не видел.

– Что же за наваждение такое! – разозлился на себя юноша. – Нечего рассиживаться, мне нужно домой. Осточертел этот город!

Марк медленно огляделся и заметил вдалеке высокую статую.

«По всей видимости, там и есть центр города. И уж не про эту ли статую говорил мужчина в пальто?»

Юноша поднялся и направился по главной улице вперед. Он пытался сложить все эти встречи в единую картину, но мысли путались. Все это было слишком странно и непонятно. А главное, для чего?

Увлеченный своими размышлениями, Марк не заметил, как ему чуть ли не в ноги кинулся бомжеватого вида парень с гитарой на перевязи за спиной.

– Господин, подайте монетку, – протянул он руку.

– О боги, ты что же так пугаешь! – нервно спросил Марк. – Какую монетку, дружище? Ты молодой еще, чтоб попрошайничать. Вон, гитара за спиной. Почему музыкой не зарабатываешь?

Парень горько усмехнулся и повернулся, показывая «гитару». Гриф был переломлен пополам и чудом держался вместе, несколько струн лопнули и беспомощно болтались, а корпус был проломлен так, будто хотели расширить резонаторное отверстие. Но не смотря на эти увечья, на корпусе можно было рассмотреть надпись «Талант».

Повернувшись лицом к Марку, парень заговорил мягким, слегка сиплым баритоном.

– Забыл, что ли? Ты сам разбил мою гитару, мои мечты и обрек на вечные скитания и нищенскую жизнь. Ведь ничего другого я не умею.

Глаза парня были переполнены беспомощной обидой. И, хоть это было абсурдом, но заглянув в них, Марк почувствовал злость на себя.

– Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы починить ее, – указал он на инструмент.

Парень с гитарой удивленно посмотрел на Марка, воровато оглянулся и спросил тихо:

– А как же Мышь?

– У нас с ней перемирие.

Паренек кивнул и исчез за поворотом. А Марк продолжил свой путь к постаменту.

Это оказалась статуя девушки. Она стояла посреди небольшой площадки, окруженная все теми же домами. Главная улица здесь заканчивалась. Выхода не было.

Парень разглядывал барышню. Слегка вьющиеся волосы доходили ей до колен. Одета девица была в длинное вечернее платье с глубоким декольте, а в руках она держала сердце и как бы протягивала его миру.

– Видимо, никому не нужно твое сердце, красотка, – чтобы немного подбодрить себя, заговорил Марк. – Еще бы, оно у тебя какое-то заплесневелое, выщербленное… Я такой подарочек не хотел бы получить от любимой. Постой, а что за надпись у тебя там? – парень прищурился и стал читать слова на каменном сердце. – «All in His dreams He walk alone. Among the darkness of His thoughts, among the lanterns of His mind He goes into the heart – His sweet ghost town. » Хм, ну и зачем это высекли именно там? Странный город, странные жители.

Марк опустил взгляд в основание статуи и заметил аккуратно высеченное слово «Любовь».

«Так это статуя любви? Похоже, в этом городе она занимает значимое место, раз даже памятник ей поставили. Но как же странно. Почему Любовь должна выглядеть именно так: красивая девушка с длинными волосами и идеальным телом? Может, у Любви стрижка каре. Возможно она – пышка. И почему Любовь не может быть парнем, птицей, цветком? Воздухом, всего лишь шорохом в темноте? Кто утвердил, что у нее есть форма, цвет, имя? И почему Я должен следовать этому утверждению? У меня нету, что ли, своего собственного мнения?»

– Конечно же есть… – послышался тихий, как дуновение ветерка, голос.

Юноша застыл. Чего-чего, а уж такого здесь он не ожидал увидеть: прямо перед его носом пролетела бледно голубая бабочка. Она танцевала и кружила в воздухе, маня за собой. Не веря в то, что делает, Марк спросил у нее:

– Это ты сейчас сказала?

– Да… – все тот же тихий, но нежный голос.

– Кто же ты?

– Мечта. И я могу вывести тебя отсюда, если желаешь. Но ты должен следовать за мной.

– Конечно!

– Тогда пошли.

Бабочка зашелестела крылышками и повела Марка сквозь дома, что стояли у Любви за спиной. Постройки теперь располагались как попало, и чтобы пробраться сквозь них, нужно было изворачиваться и петлять.

Но вскоре дома закончились и показалась все та же каменная дорога, ведущая вдаль. По обеим сторонам не было ничего, лишь пустошь. Чем дальше юноша уходил от города, тем больше им овладевало желание поймать бабочку. А она, как будто чувствуя это, все быстрей отдалялась от него. Марк бежал, вытянув руки вперед, пытаясь поймать Мечту и не замечал, что сквозь щели между булыжниками на дороге проросла маленькая ярко-зеленая трава, что пустошь вокруг кое-где укрылась цветами, что он улыбается.

Парень сделал рывок и коснулся кончиками пальцев крыла бабочки.

– Ты выбрал правильный путь. Пусть он не всегда прямой и понятный, зато твой. И если ты продолжишь следовать за мной, а не за иллюзорными благами, то преобразится и этот город.

– Что же это за место все-таки?

– Твое сердце.

Вдруг лучик света прорвал блокаду серых туч. Привыкшие к серости глаза на мгновенье ослепли, и Марк закрылся рукой.

Волна запахов и звуков накрыла парня. Он в изумлении открыл глаза и обнаружил себя сидящим в каком-то пабе в компании двух молодых людей. Был накрыт небольшой, но аппетитный стол. Сидящий слева длинноволосый юноша тихо перебирал струны гитары, за соседним столиком непринужденно болтали две женщины. Комната была окутана сигаретной дымкой.

– О, ты уже с нами? – спросил парень в очках, что сидел справа. – Долго же ты рефлексировал.

«Сашка, – вспомнил имя друга Марк. – А что же он здесь делает? И что мы отмечаем? Ах, ну конечно.»

– Думаешь, раз выучился на психолога, то имеешь право умничать?

– А зачем тогда «вышка»?

– О чем же ты думал? – спросил парень с гитарой. Он убрал инструмент на бок и налил себе стопку коньяку.

– Оказывается, мое сердце – сплошной город призраков.

– Что?

– Не обращай внимания, Глеб. Он всегда своими странностями всех путает.

Марк взглянул на гитару. Его захлестнуло желание прикоснуться к струнам, и он обратился к товарищу:

– А дай-ка мне, друг, свой инструмент. Сыграю вам что-нибудь.

 
 
 

Обсудить на форуме