Вы вечно молитесь своим богам,

И ваши боги все прощают вам.

(Генералы песчаных карьеров)

 

Их детские лица не выглядели счастливыми. Но назвать эту пару грустной, значило бы, оскорбить ностальгию, охватившую обоих.

Её улыбка получилась смущённой, но ему показалось, что он увидел искреннюю улыбку.

Всё так же она носила коротенькое васильковое платье и перевязывала каштановые волосы голубой лентой. Светлые кончики завивались на её плече и падали на незагорелые ручки, что сжались на груди. Огненные, кровавые глаза с необъяснимой нежностью смотрели на старого знакомого. И всё же она не решалась что-либо сказать.

Предрассветная увертюра выдалась холодной, и это не оказалось неожиданностью. Солнце ещё не освещало землю, его лучи гонцами развеивались вокруг. Земля после дождя сделалась до злости остывшей и неуютной.

Они встретились на проселочной дороге, когда ещё спали первые петухи, когда поутихла повзрослевшая молодежь. Вокруг нахохлившимися воробьями прижимались друг к другу деревянные домики. Грустно намокла трава на дороге, где ещё недавно росли полевые цветы. Их разнотравие радовало и печалило гостью.

- Опять босая? – Усмехнулся мальчик, поправляя серенькую фуражку. Взгляд девочки скользнул вниз на потертые ботиночки. Бежевые бриджи выглядели тёмными, рубашка в крупную синюю клетку небрежно лежала поверх них.

- Никак не расстанешься с моим подарком… - И покачала головой, рассматривая ботиночки. - Глянь, что люди сделали со мной, - вздохнула и развела руками. Мальчик вспомнил её величие и горделивый взгляд, заблуждение, что её эпоха не закончится. И позволил себе грустную усмешку. – Ах, глупенький, все помнят обо мне. – И мягко улыбнулась. Теперь он смог уловить аромат неправды в её улыбке, недовольно шмыгнув носом.

- Не улыбайся мне, коли не хочешь. – Неожиданно сурово произнес он.

- Безусловно, бог Войны. – И насмешливо подняла голову. Нет, это не был взгляд семилетней девочки, перед ним стояла богиня, избалованная горем и страданиями.

- Преклоняюсь перед твоим ликом, Смерть.

- Зачем тебе эта глупая затея?

- Я устал пожинать жизни. – Он игнорировал насмешливый тон и взял паузу, Смерть аппатично хранила молчание. – Я желаю прекратить агонию Войны. Прошу, оборви мою жизнь.

- Невозможно, - грустно покачала головой. - Дары не выбирают.

- Умоляю, дай мне шанс возродиться.

Послышался шорох травы, Смерть хотела что-то сказать, но передумала, Воитель заинтересованно смотрел на кусты, из которых вышла утка. Она крякнула и гордо зашагала вдоль дороги к озеру. Присутствие богов не произвело на неё должного впечатления. Вернее всего, она увидела лишь глупцов, что теперь мерзли в холодное летнее утро.

- Я – старое божество, видевшее свет и обращенное во тьму. – Ей не понравилось, что старый знакомый отвлекся простой уткой. – За каждый мой шаг цепляются жалкие жизни. Ад? Нет, давно уже бездна боли превратилась в привычку. Бездушно отбирать жизни – это наше призвание. – Брезгливо вспыхнул кровавый огонь. Мальчик отшатнулся. - Не молись мне. Мне чужды молитвы.

- Я не хочу жить отвергнутым чудовищем... – Он беспомощно поднял руки, будто ребёнок, не знавший страха и отчаяния. - Эта боль, нет, эти муки невыносимы! Понимаю, я совершаю ужасные вещи. Убей, и я верну миру Счастье и Улыбки. Ведь только ты способна уничтожить Войну.

- Безусловно, - лукаво улыбнулась. Сейчас мальчик подумал, что передним сидит старая лиса. «Ах, кем только Смерть не обращалась…», - но ты ввергнешь мир в хаос, жалкий Воитель.

- Зачем ты, словно гнилые яблоки, бросаешь эти оскорбления? Мир изменился, изменился и я. Живые не должны обращаться к Войне…

- Услышь себя! Бог! – Руки её в раздражении затряслись. Спокойствия больше не существовало, но что-то удерживало Смерть от убийства. Она дико рассмеялась, бог чувствовал Страх. Никогда он не боялся её, но этот смех заставил его опустить голову. Смотреть на богиню стало невыносимо больно. Её взгляд, полный беспощадной ненависти, впился в тело ребенка, холодная улыбка обожгла его сердце. - Выполняй свою работу, стравливай этих людей, ненавидь их, как ненавижу их я. Я бы сломала эти дома, убила бы этих паразитов, но мне запрещено. Люди желают избавиться от меня. Каждая жизнь нынче на счету. А я помню о незабвенном веселье средневековья. Слезы и крики, лживые молитвы… - С ожесточенной ненавистью Смерть смотрела на него.

- Чудовище… - Он видел как становится взгляд алых глаз багряным, как чернеет её лицо, и ужас наполнил его дыхание.

- Жизнь у нас такая: нести хаос и разрушение, - и в порыве гнева сорвала цветок, который мгновенно завял. Она с болью смотрела на ожидающее солнце разнотравие. - Мне пора забирать души. Ты, видимо, забыл, кто мы. – Глухо проговорила она, сжимая прах цветка, и, сделав несколько шагов в сторону, обернулась, её шепот криком отзывался в его голове. - Вот эту утку, если тебе угодно знать, подстрелит охотник через пять дней. А ещё через восемьдесят я и за ним приду. – И, сверкнув кровавым взглядом, исчезла. Лишь на секунду ему показалось, что она плакала, но он с усмешкой прогнал нелепую мысль.

- Пожинать мертвые жизни гадко. Зачем же ты оставляешь эту презренную жизнь? – Он оглядел спящие домики, и на душе стало до боли тоскливо. Ароматы спокойствия постепенно превращались в вестников бушующих волн несчастий.

- Действительно, - мурлыкнул помощник Смерти, Белый кот. Его наглый и невозмутимый вид, циничный тон заинтересовал Бога, не менее утки. Казалось, тень его дожидалась своего часа, - не лучше ли смотреть, как разлагаются живые тела, обреченные на бессмертие?

- На войне убивают детей ещё невинных. А страдания… - «Как он смеет с богом разговаривать?»

- Кому какой срок отмерен, - на забор вспрыгнул второй помощник, Серая кошка. Грация её движений приковала взгляд Войны. Она снисходительно смотрела на мальчика, но повторить взгляд госпожи не могла. – Желаешь уничтожить все цветущие разрушения, старый знакомый? – «Они всего лишь помощники. Откуда столько уверенности?», - Воитель старался вспомнить образы своих слуг, но он помнил лишь их склоненные спины.

- И речи быть не может об обратом. – Упрямо кивнул он, коты лукаво переглянулись.

- Пойми гнев госпожи, - он даже остановился у ног бога, - когда уйдешь ты, появиться более жестокий и ненасытный тиран. Ты ведь никогда не думал об этом? А вспомни, сколько у тебя помощников? Тысячи? Миллионы? Уверен, ты даже не утруждал себя запоминать их лица. В то время как наша госпожа дала нам имена.

- Если отдашь ремесло Войны, - осторожно вклинилась кошка, обратив на себя внимание. - Я не смогу так свободно болтать с тобой. Новый бог будет одержимым. – Грациозно махнула лапкой, точно услышала шутку. - О последствиях не будет идти и речи. Вспомни реки крови, твои колыбели сладкого сна.

- Мир захлестнет смрадом. А вы, - бог вглядывался в их глаза, мерцающие мёртвым светом, - вы будете вместе с госпожой собирать души.

- Сейчас ты знаешь цену своих действий, а три тысячи лет назад? То-то… – Зевнула она, глядя на его угрюмое, но упрямое лицо. - Но решать тебе. И ещё, - добавила она самодовольно, - если в следующий раз попросишь госпожу убить тебя, она с наслаждением исполнит твою прихоть.

- Она пожалела меня? – Бог недоверчиво смотрел на кошек.

- Не иначе как – да. – Игриво встрепенулись серенькие ушки.

- Госпоже нравится запах цветов по вечерам, - мечтательно мурлыкнул Белый, - вот только, прикасаясь, она несет им гибель. Смерть, как может, заботится об этом мире.

- Зачем же она говорит такие ужасные вещи? – «Они верят в неё, быть может, это и делает Смерть столь непревзойденной», - улыбнулся Бог, наклонив голову.

- Порой, она и сама верит в свою ненависть… – Вздохнул и взглянул на кошку, та довольно кивнула. – А теперь возьми, - у кота появилось красное яблочко, пьянящее своим ароматом, - Смерть просила подарок передать. Цени свой дар, бог Войны.

- Постойте… - Но никого уже не было рядом. И бог рассеяно зашагал к озеру вниз по проселочной дороге, оставив подарок на земле.

 

Едва кошки увидели Смерть, их глаза зажглись гневом. Щиколотки госпожи обвивали алые руки и тянули Смерть в бездну Мрака. Не имея возможности сопротивляться, госпожа схватилась за дерево, вот только оно стремительно увядало и проваливалось вместе с ней. Уродливая чернота вонзалась в гармонию леса. Шерсть Серой встала дыбом:

- Сгиньте! – Взревела кошка, увидев, как по лицу госпожи стекаются кровавые слезы. Хватка рук ослабла, они медленно скрылись под землей. Смерть едва держалась на ногах, вокруг неё была лишь сожженная трава и высушенные деревья.

- Назад! – Крикнула Смерть. Волна Ужаса подступила к лапам котов. Однако, вышедшая из-под контроля сила, вернулась в ладони госпожи, не навредив помощникам. Ничего в округе не осталось в живых, прах исчез, лишь мёртвая земля внушала трепет.

- Госпожа, - кошка стыдилась смотреть ей в глаза, - если бы мы только знали, что Вы в опасности… Вас чуть не заточили во мрак. Его тюрьмы не покидают…

- Госпожа, лента порвалась. - Прижал ушки Белый кот, взглянув на обожженные ноги. - Нет, не стоило щадить того глупца. Вашу силу не скрыть.

- Катана! – Грозно прошипела она, белая шерсть испуганно встала дыбом. Смерть величественно подняла голову, и кошки почувствовали её уверенность. - Мы не имеем права вмешиваться, и винить вас не в чем.

- Госпожа… Не забывайтесь, мы – ничто перед лицом Мрака. – Промямлил он, не поднимая головы.

- Командовать вздумал? Рано тебе. Лучше назови того, кто пересечет Адские Врата. – Весело приказала госпожа, у кошек отлегло там, где у людей таится душа.

- Соизволите ли сами посмотреть? – Вклинилась кошка и довольно кивнула на одиноко стоящее дерево.

 

- Моё! Моё! Всё моё! – Радостно шептал долговязый мужчина в потрепанном сером пальто. Он был до бедности худ, однако блеск его торжествующих глаз не мог скрыть даже ещё рассеянный лунный свет. Он устроился под раскидистым деревом и с нежностью в каждом движении наглаживал старую потрепанную коробочку. Мужчина с замиранием сердца приоткрыл её и закрыл глаза от удовольствия.

План свершился. Теперь он уедет из этого злополучного посёлка, прихватив целую коробку денег. Покорно дождавшись пока ему откроются двери дома, узнав, где прячутся сбережения на «чёрный» день, не забывая о зарплате нелюбимой жены, в одну из июльских ночей он перевернул страницу своей жизни. И сейчас прижимая к себе эту потрепанную коробочку, мужчина был на седьмом небе от счастья. Жизнь в этой маленькой деревеньке замучила его до смерти, он не мог работать, целыми неделями иногда лежал на взбитой перине и размышлял о сладостной городской суете. Москва, Петербург, Самара, Новосибирск – они появляются даже на карте дневников. А кому какое дело до деревни Воскресенка? Там же, когда Машка окатилась, праздник устроили…

Мужчина сморщился, словно от оскомины, однако во взгляде вновь заиграл детский восторг. Что-то напевая, он гордо прошел мимо Смерти, та лишь покачала головой, щелкнув пальцами.

И в тот же миг низкое звериное рычание пронзило сознание человека. Вслед за ним, по спине человека пробежалась не меньше сотни мурашек. В ещё не освещенном лесу свысока смотрела на человека Медведица. Она стояла неподалёку и неуверенно перебирала передними лапами. Человек не закричал, его точно парализовало от страха. Она не сводила взгляда и периодически облизывалась.

- Мои мечты… - На глазах показались слёзы отчаяния, - мои мечты…

 

- И Вы позволите этому случиться? – Кошка недовольно повела усами и раздраженно вспрыгнула на крепкую ветвь.

- Так решено судьбой. У него нет будущего. – Презрительно бросил Катана.

- Нет, госпожа. – Кошка видела в её глазах смятение и непроизвольно вытягивала лапки.

- Замолчи, вот-вот Медведица наиграется и оборвет его жизнь.

- Постой, - торжествующе махнула хвостом Серая. - В один год можно спасти одну жизнь. – Госпожа не отвечала. - Смерть может спасти жертву.

- Никогда я ещё не мешала судьбе. – И рассеянно, совсем как ребенок, посмотрела на кошку.

- Тогда тот жалкий бог был прав. – Метнула взгляд полный злости. - Я провожу несчастного в Преддверье.

 

- Кто-нибудь, - он обливался холодным потом, - помогите… - Мужчина немощно смотрел, как подбирается хищник. Губы его дрожали, но коробочку он прижимал всё сильнее.

 

- Госпожа, дайте команду. Не станем же мы и этого щадить! – Возмутился кот.

- Вы не мужчину убьете, а его мечты и надежды. – Отвернулась кошка.

- Медведица оголодала, её детям необходимо что-то есть, - неуверенно проговорила госпожа.

- Но этот человек?..

- Что ждет его в городе? – Смерть заинтересованно посмотрела на кошку, та растерялась. – Пьянство? Отчаяние? Осознание своей никчемности?

- Нет, нет, госпожа, нет. – Кошка понуро опустила голову, нерешительно приподнявшись на ветке. – Госпожа, вдруг это новый художник, а, может, поэт? Я могу найти для хозяйки леса другую пищу.

- Не вздумай соврать. Катана, у нас ещё будут жертвы. – Оскалилась Смерть. – Именем неба, развей невзгоды над моим избранником! – С усмешкой госпожа произнесла первый обет. – Я отзываю жертву, я закрываю Адские врата! Прими же подарок, - и зажала в его ладони пьянящее ароматом алое яблоко.

 

Медведица перестала рычать и подкрадываться. Она ушла, будто перед ней никого и не было. Лениво затрещали ветки кустов в ночной тьме. Мужчина медленно встал с колен, но до сих пор не поверил, что вырвался из лап Гибели.

- Яблоко? – Он бессознательно сжал его, глотая слёзы и задыхаясь от счастья. - Боги, что сохранили эту жизнь, знайте, мои работы облетят весь мир. – Мужчина медленно зашагал, туда, где начиналась новая страница его жизни.

 

- Госпожа, - скривился Белый кот, - это очень безрассудно.

- Безмолвствуй, Катана, - и улыбнулась, дотронувшись до его белоснежных ушек. – Я не чудовище… – Усмехалась она, представляя лицо бога Войны.

 

Обсудить на форуме