Запрещённая книга

 

Воздух гудел и свистел. Бессильно и горестно стонал, когда его пропарывали струи огня. Плакал, потому что не мог удержать куски смертоносного металла, взрывающегося на земле и крушащего деревья, стены и тела.

«Джонни, Джонни!» - грохот заглушал отчаяный крик молодой женщины, бегущей по улице. Только бы, только бы... Её сын остался там, в доме – а стоит ли ещё дом? А если в него попала бомба?

Свист. Слишком громкий и близкий. Короткая тишина, от которой заклыдывает уши. И грохот, оглушительно громкий, отдающий болью во всём теле.

Кажется, она жива. Под руками хрустнуло стекло. Женщина тяжело поднялась на ноги. Дом рядом смотрел на неё только что ослепшими глазами-окнами – выбило взрывной волной. А вот следующий за ним... Уже не был домом, был просто кучей битого кирпича. Господи, а если и её дом так же... Не допусти, Боже! Там ведь её малыш!

Мысль о ребёнке заставила её бежать со всех ног. Вот последний поворот... О, хвала небесам, дом цел! Трясущимися руками она открыла дверь, вбежала.

- Джонни!

- Ма-а-ама! – детский плачь доносился из кухни. Добежав туда, женщина увидела двоих забившихся под стол испуганных малышей: своего сына и соседскую девочку Анну. Наверное, пришла поиграть до того, как начался налёт. И как её только отпустили? О Боже... Да ведь она жила в том доме, который теперь уже больше не дом...

- Тётя Элис, у вас на руках красное... – сказала девочка. Только сейчас Элис увидела, что сильно изранила руки, падая на стекло.

Но сейчас это не имело значения. Элис подхватила обоих детей и побежала к бомбоубежищу...

***

Джонаин сел. В окно светило раннее летнее солнце, отражавшееся на блестящих шпилях Академии Магии, на прозрачной куполообразной вершине бывшего императорского дворца, а ныне резиденции одиннадцати верховных министров, и на многогранной, ярче всех сверкающей маковке Храма.

Город за окном медленно просыпался. Цокали копыта, звякал металл – это стражники совершали последний ночной обход, бывший, по сути, простой формальностью – страна уже тридцать лет не воевала и ныне процветала.

А там – война... Воспоминание о сне отдалось болью в голове. И зудом в пальцах. Так бывало всегда, когда хотелось писать. Страсть к сочинительству была у него с детства. Но иногда ему казалось, что это не он придумывает миры и героев, а словно только придаёт им словесную форму. Не всегда удачную – и тогда рукопись ожесточённо рвалась и кидалась в огонь. То, что просилось стать ровным рядом письмен, походило на женщину, которую предстоило изобразить на холсте. Иногда вроде и похож портрет, а чего-то не хватает, какой-то искры, заставляющей поверить, что вот-вот красавица улыбнётся, поведёт плечами и скажет ласковые слова. Ну или не очень ласковые – это как повезёт, конечно.

Джонаину живо вспомнилась мастерская отца-художника и отчаяние того, когда никак не удавалось изобразить жену. Все люди удавались, а вот в ней было что-то такое неуловимое, что не могло быть изображено простыми красками. Может, и правда эльфийская кровь, как болтали соседи?

Впрочем, думать о давно минувших днях и собственной родословной Джонаину сейчас не хотелось. Может, когда-нибудь он напишет что-то и Великой Битве, и о героях древности, но сейчас из-под пера просился мир. Мир, приходящий во снах, в неясных образах – то ли плод его фантазии, то ли таинственный Ветер Ниоткуда, о котором ему как-то расказывал пьяный менестрель в трактире, объясняя, что такое вдохновение.

Джонаин достал письменные принадлежности, сел к окну и начал писать.

***

Большой зал Императорского дворца, который после свержение императора занимал Совет Министров, в этот дел стал залом Большого Совета.

На почётных местах сидели одиннадцать Верховных министров, семь главных жрецов Храма и четырнадцать самых могущественных магов – по сути, правящая верхушка страны. Им предстояло решить, что же делать с некоей книгой, написанной Джонаином Торлином. Казалось, с чего бы правящей элите собираться ради какой-то книжонки, когда есть гораздо более важные дела – например, дегустация вин на пятьсотлетии большого Государственного виноградника или открытие новой комнаты Смеха. Но здесь дело было даже серьёзнее всех дегустаций и открытий вместе взятых. Книга эта была сущим ядом для молодых умов и душ – тысячи молодых людей, словно разом сойдя с ума, принялись играть в придуманный Джонаином мир, мастеря себе самые непотребные костюмы и уму непостижимое оружие.

Первым предстояло высказаться старшему из магов, магистру Окинусу. Сейчас магистр на старости лет стал очень рассеянным, былой силой и влиянием давно не обладал, но по-прежнему открывал все важные советы.

- Друзья и товарищи! – начал маг дребежащим старческим голосом. Нос его сморщился, и он оглушительно чихнул, выпустив рой огромных оранжевых бабочек. – Ой... простите, перепутал заклинание... Хотел нейтрализовать звук, а нейтрализовал вылетающую при чихе, извините за вульгарное слово, воду... – При этом он закашлялся, и по залу побежали розовые пауки. Одна из волшебниц, преподаватель магии красоты Сергиола, вскрикнула и вскочила на кресло с ногами – она ненавидела пауков. Даже розовых. Особенно, когда они бегали по её розовому платью и розовым волосам.

Наконец, с пауками было покончено.

- Друзья и товарищи! – повторил Окинус. – Сегодня нам предстоит решить очень важный вопрос – что же делать с книгой, которая возмутительным образом нарушает покой нашего государства и отрывает нас от важных дел – я, например, рискую пропустить момент, когда окуклятся в саду мои любимые полосатые гусеницы-золотопряды! Но главная проблема даже не в том – она отравляет медленным ядом неокрепшие умы наших детей. То есть, конечно, ваших и всех других – у меня их, хвала богам, нет.

- Словом, - взял слово другой маг, - совет магов считает её недопустимой. Во-первых, потому, что там нет магии. Абсолютно нет, представьте! И вместо того, чтоб летать на ящерах или коврах, люди строят металлические машины, способные без магии подняться в воздух.. Представляете, к чему это приведёт? Дети вместо прилежного изучения левитации решат, что могут летать с помощью куска железа! А представьте, что бедет, если они решат поэксперементировать с такими полётами?

- Однако в своих играх дети используют магию, изображая, что это не магия вовсе! – сказал преподаватель боевой магии в Академии. – Ученики школ волшебства безрассудно кидаются файерболами, требующими огромных растрат магической энергии, и говорят, что это гранаты! Они заставляют сыпаться град и говорят, что это пули. А один умник раскрасил виверну как самолёт и стал кидаться с неё файерболами.

- А девушки! – воскликнула Сергиола. – Представьте, Арнесия, самая лучшая ученица, умеющая создавать кристалл обольщения на целых три часа – обрезает волосы, надевает мешковатый грязно-зелёный костюм и заявляет, что она – медсестра Настенька! Она-де жизни раненым спасает, да не чарами, а кусочками ткани, спиртом и чем-то там ещё!

- Совет жрецов тоже в ужасе! – сообщил Верховный жрец. – В том мире нет наших богов, есть Единое Божество, создавшее всё. А те, кто считает иначе – еретики! Правда, в некоторых странах там господствует учение ,что богов нет вообще, но оно-тоже ересь. Какой соблазн для молодых душ! Недавно я видел мальчишку, он прятался от всех, стоял на коленях и молился тому жуткому Единому из книжки. А мой ученик пришёл ко мне и заявил, что не верит в богов, и мир произошёл из-за большого взрыва, а люди – подумать только! – произошли от животных.

- Но как же эта книга стала доступна массам? – спросил министр полиции. – Переписать столько экземпляров за короткое время просто нереально. Не выдал ли кто из наших любезных магов секрет копирования?

Лицо мага-библиотекаря Эйстина пошло пятнами. Это не укрылось от предыдущего говорившего. Министр нахмурился и наставил на Эйстина толстый палец.

- Кажется, почтенный библиотекарь хочет что-то сказать?

- Ну... э... – библиотекарь замялся. – Один раз, но... он поклялся не говорить!

- Кто?! – хором воскликнул весь Совет.

- Мальчишка... Джаниан...да, почти Джонаин... он хотел отправить своей пассии пятьдесят пергаментных сердечек с поздравлением в день влюблённых. Мне стало жалко дорого материала, но я знал – Джан упёртый, как осёл, и если ему не дать материал – купит у торговцев, последние штаны отдаст. Вот и показал ему, как копировать написанное пером, не тратя материала. Но он поклялся – никому!

- Вы болван, Эйстин, - мрачно сказал премьер-министр. Керт, - обратился он к министру полиции. – Мальчишку нужно найти и допросить. Займёшься. Да-да, и не дёргайтесь, друг библиотекарь. И не пытайтесь передать мысленно сообщение – здесь установлен защитный антимагический барьер.

- А вас, почтеннейшие, призываю проголосовать. Кто за то, чтоб присвоить книге статус вредоносной и запрещённой и назначить суровое наказание за её хранение, распространение и прочтение? – обратился премьер к остальным. Все, кроме библиотекаря и и Окинуса, занятого ловлей очередной партии бабочек, подняли руки.

***

Они заметили его сразу, как вышли в парк. Поведение его было типичным для всех, кто приходил впервые – забавная смесь робости и любопытства. Потому-то Арнесия и потащила своего спутника к нему – она-то знала, как нужна поддержка тому, кто мало что знает, но очень хочет играть.

- Привет! Ты тут впервые?

- Привет, ну, я...

- На игре ты кем будешь? За наших, или за фашистов?

- Эээ...

- Я в медсанбат иду! Давай за наших, санитаром?

- Да погоди ты, Арька, - засмеялся Джаниан. – Тебя хоть как зовут?

- Я Трек. Я, честно говоря, ещё ничего и не знаю, вы бы не могли мне порассказать, что за игра-то будет?

- Конечно, пошли с нами! А то нам надо Артура поймать, он нам оружие принести должен.

- Какое оружие?- спросил Трек, когда они направились в толпу.

- Мне автомат гномий, а Арьке пистолет. А то скучно на игру без оружия ехать, боёвки мимо проходят.

- А ты «Фюрера» читал? – спросила Арнесия.

- Нет, только слышал. Это та книга, по которой игра будет?

- Ага, там такой же мир, как у нас, только там существует техника! Если хочешь, дам тебе почитать!

- Конечно, хочу! – Трек с любопытством глазел вокруг и прислушивался к разговорам.

- ... Плащ-палатки из занавесок – прошлый век! Неужели трудно нормально к игре подготовиться?..

- ... Не, уменьшенные огненные шары мастера не зачипуют, только минимализированные. В правилах по боёвке об этом говорилось...

- ... Блин, хреново... Таэрон тоже за врагов. Надо с мастерами поговорить, а то наша команда совсем слабой получается...

Джаниан остановился возле группы, которая слушала, как эльф с гитарой негромко пел какую-то песню.

- Артура не было? – тихо спросил он у одного из сидящих.

- Нет, но обещал быть сегодня.

- Ладно, подождём, - Джаниан опустился на скамейку, жестом приглашая остальных.

Трек так и остался стоять, чуть покачиваясь в такт песне.

- Так что за игра?

- Ну, по «Фюреру», точнее, по тому же миру! Конечно, никто тебе не поручит Алое Знамя нести до Рейхстага, так как никого из героев...

- Арька, он же ещё не читал книгу!

- Ой, точно! Ну, ты вечером с нами телепортируйся, я тебе дам почитать, а в следующий четверг вернёшь!

- О, было бы замечательно!

***

 

Шёл дождь, но в парке всё равно было много народу. Мастера проверяли игровое оружие и умение игроков им владеть. Арнесия и Джаниан проверку успешно прошли и теперь сидели рядышком на поваленном дереве, лениво наблюдая из-под плаща за процедурой сертификации. Вот орк отошёл от мастеров злой : самодельная трубка со взрывающимся зельем выстрелила у него в руке куда-то совсем не туда, а от едкого зелёного дыма все закашлялись. Естественно, оружие допущено не было, а орку посоветовали идти не в партизаны, а в мастера Кировского завода и научиться там делать нормальное оружие.

А вот радостная эльфийка со своей ручной виверной, а на крыле краской нарисован фашистский крест – видимо, будет играть за немецкую лётчицу и уже предвкушает.

- Эй, Лэс, - окликнул девушку один из парней. – Чего такая довольная?

Лэс очаровательно улыбнулась:

- Мне дали тайный квест, а какой – не скажу! На игре узнаешь! – и пошла дальше, радостно напевая себе под нос какую-то мелодию.

Дождь заканчивался, грязно-серые тучи медленно уползали восвояси, а их преследовали ярко-алые лучи закатного солнца. «Символично, - подумалось Джаниану. – прямо Красная армия, преследующая фашистов...»

Сам он был убеждённым антифашистом и не очень-то понимал тех, кому хотелось играть на стороне Фюрера. Точнее, эльфов-то ещё можно понять, они вечно борятся за чистоту своей «арийской расы», можно как-то понять и убеждённых «японцев» - туда шли сплошь мастера боевого искусства Ир-хас, покорённые мужеством самураев. Ну и полурослики, любители вкусно поесть и редкие болтуны чем-то напоминали итальянцев, хотя почему-то предпочитали играть за греков, сербов и белорусских партизан – а что, с их умением прятаться и бесшумно передвигаться самое то!

Арнесия рядом вздохнула. Джаниан понял этот вздох.

- Да, Арька, зря ты ему экземпляр отдала... не придёт он.

- Мне показалось, в нём было что-то такое... – оправдывалась девушка. – Искра, понимаешь? Ну, как будто способность душой воспринять тот мир...

- Фантазёрка, - покачал головой Джаниан. – Тебе бы самой истории в духе Мастера писать. И почему ты не на Книжном факультете учишься?

- Намекаешь, что я недостаточно красива для факультета Очарования? – кокетливо улыбнулась девушка. - Ну, ты же знаешь, это мама моя хотела туда дочку отправить...

- Ну, в какой-то степени она была права : ты и правда очаровательна.

- Даже с короткими волосами?

- Так ещё лучше! Совсем в духе Мастеровского мира и соответствующей эпохи...

- Уу! – резко крикнул кто-то у них над ухом. Двое вздрогнули, повернулись и увидели Трека. Парень держал в руках книгу, бережно завёрнутую в эльфийскую антиводную ткань, и протягивал её Арнесии. – Напугались?

- Мы думали, ты не придёшь, - сказал Джаниан вместо ответа.

- Ну извини, пришёл, как только смог! Дела были...

- Да мы тебя не обвиняем, - лучезарно улыбнулась девушка. – Как тебе книга?

- Во какая! – парень показал большой палец. Этот жест был из Запрещённой книги и означал высшую степень одобрения. – Нет, правда, я ничего подобного ещё не читал. ТАК мир описан!

- Да уж нам можешь не объяснять, - усмехнулся Джаниан, но Арнесия сделала другу запрещающий жест рукой: Треку явно нужно было выговориться. Он с в восторгом говорил о том, как восхищён обороной Москвы и о том, как бы надо было вести себя Америке, чтобы не потерять корабли в Пёрл-Харбор, об английских военных лётчиках и о немецких танках,о научных открытиях Альберта Эйнштейна и о ядерном взрыве в Хиросиме...

Бывшая отличница факультета Очарования слушала, улыбаясь. У неё после первого прочтения была примерно такая же реакция, и очень хотелось с кем-нибудь поделиться. Разве что интересовали её не столь дела военные, сколь живые люди. То есть не живые, конечно, а персонажи, но описанные так, что в них верилось. Англичанка Элис с детьми, еврейский мальчик Йосеф, спасённый из концлагеря, русский маршал Жуков, немецкая семья, бежавшая в Канаду от фашистского режима... Только Джан, не очень любивший делиться сокровенными чувствами, слушал её излияния с таким видом, что она смущённо замолкла.

Кстати, «Джан» в переводе с какого-то языка того мира, кажется, значит «милый». С грузинского, что ли? Надо бы у Лэс спросить, она со своей эльфийской способностью к языкам уже выучила английский и пытается учить немецкий...

Щёки девушки порозовели. К своему названному брату она уже давно относилась не по-братски, но он, кажется, об этом и не догадывался.

Трек и Джаниан о чём-то спорили. К ним подошло ещё несколько парней и присоединилось к спору. Очнувшись от мыслей, Арнесия прислушалась.

- Нет, всё-таки, как ни крути, советская техника отставала!

- Сам ты отстаёшь! «Лавочкины» под конец войны были ничуть не хуже «Мессеров», а красные лётчики творили чудеса левитации даже на «Кукурузниках!»

- А танки? Будешь спорить, «Тигры» не были мощнее?

- А по мне, так дело и не в технике, а в духе истинного Воина, а он был только у японцев!

- Скажешь тоже, только у них! Японцы-самоубийцы, никакой продуманной тактики! Да и остальные тоже... Разумнее всего было в стороне сидеть и действовать только по мере необходимости, как США!

- Да этих мировых пофигистов бы самих ядерной бомбой!..

«Мужчины, - вздохнула Арнесия. – Лишь бы повоевать да о войне поговорить...»

 

 

«Премьер-министру от министра полиции. Совершенно секретно.

Агент, расследовавший дело «Запрещённой книги» пропал без вести. На связь не выходит. Контрольный срок вышел.

Собираюсь лично взять дело «Запрещённой книги» на контроль.

Министр полиции Керт.»

 

- Товарищ лейтенант! Павел, ты тут?

Джаниан обернулся и увидел Трека, по игре Кирилла Петрова.

- Ну чего ты всё тут ходишь? Пошли, выпьем за скорую победу!

- Сейчас, - Джаниан поднёс к глазам кристалл ясновидения, к которому прикрепили деревянный футляр, чтобы сделать его более похожим на бинокль из мира Мастера.

- Дался тебе этот лесок! Что ты с него глаз не сводишь?

- Тебе по жизни или по игре?

Трек поморщился. Ну да, вот она, одержимость неофита. «О какой игре говорите, товарищ?..»

- Ладно-ладно, карта есть?

Кирилл порылся в сумке и вытащил лист пергамента. На нём уже было отмечена направление завтрашнего наступления.

- Видишь, что до лагеря команды фа... то есть, до Берлина, никаких уже укрепрайонов не осталось?

- Ну да! Завтра, если повезёт, война закончится! Жаль, что меня в гвардейскую не взяли!

- Так ты ещё в боёвке потренируйся, тогда и будут брать. Ладно, я не о том. Я просто Таэрона знаю, ну, то есть, Шернера. Он в боёвках мастер. Я не я буду, если он контрудар не организует, а этот лесок – лучший плацдарм, чтобы в тыл нашей армии выйти.

- Всё равно нас не победить!

- Это верно, но они сейчас не за победу дерутся, а за выигрыш времени. Если в этом игровом году их не победим, кто знает, не создадут ли они атомную бомбу? А вот тогда тяжело нам придётся. Да и на озере тоже...

- Не на озере, а на Тихом океане, - Арнесия была в плащ-палатке поверх белого халата, поэтому её и не заметили сразу. – Не сбивай новичка!

- Слушаюсь, товарищ сержант! – Джаниан шутливо отдал честь.

- Мы уже думали, что вас фашистская разведка выкрала! Пришлось пойти искать! Давайте-ка оба к костру, еда готова!

- Идём, идём, - и всё-таки Джаниан успел на прощание ещё раз оглянуться на лесок.

 

Навершие магического жезла трофейного автомата погасло окончательно. Трек отбросил бесполезное оружие в сторону и взялся за свой ППШ.

- Патроны кончаются! Есть у кого?

Остатки пехотной роты и последняя зенитная катапульта всё ещё держались у полуразрушенного дота, но противник слишком сильно напирал. Развёрнутая поблизости арбалетная батарея старалась подойти поближе и забросать советских солдат парализующими шарами, а пехота врага вела обстрел и стремилась взять их в кольцо.

- Не выстоим...- послышался чей-то шёпот. Джаниан оглянулся, но так и не понял, чей.

- Нам бы ещё чуть-чуть продержаться! Радист успел сообщить!..

Многие невольно покосились на валявшийся неподалёку кристалл с приделанной к нему антенной. Парализованного радиста мастера уже доставили в мертвятник.

- А если танки пойдут?

- Нету у них танков больше! Всё, прекратить панику!

Джаниан и сам понимал, что шансы у них практически нулевые, но ведь не сдаваться же. В его голове мелькали обрывки мыслей. Как пдбодрить тех, кто и сам видит, что недолго осталось им времени?..

- Здесь птицы не поют, деревья не растут,

И только мы плечом к плечу врастаем в землю тут...

Все взгляды обратились на Настеньку, которая, закончив перевязку, негромко запела. Постепенно её голос разносился всё громче и громче.

- ... Горит и кружится планета,

Над нашей Родиною дым... – подхватил Джаниан...нет, именно Павел.

- ... И значит, нам нужна одна победа,

Одна на всех, мы за ценой не постоим!.. – полетела песня над позициями. Пели уже все, и в глазах советских солдат уже не было той затравленной обречённости, что всего лишь минуту назад незримо сокрушала их. Даже над немецкими позициями стало тихо.

Джаниан благодарно посмотрел на Арнесию, пытаясь хотя бы взглядом выразить, насколько важным был её поступок, но шум с противоположной стороны заставил его обернуться.

- Танки!

Джаниан метнулся к катапульте, подняв к глазам кристалл ясновидения.

- Два! Один мы сожжём, второй нас достанет...

- А потом по нам отработают арбалеты, - унылым голосом сказал Трек.

- Ну уж нет! У кого есть граната?

Трек встрепенулся.

- Точно! У меня осталась ещё одна!

- Дай сюда!

- Никак нет.

- Что?!.

- Никак нет, товарищ лейтенант, сам пойду.

- Сержант Петров! Сдать мне гранату!

- Никак нет, товарищ лейтенант! Павел, сам знаешь, что это опасно! А ты должен жить!

- Почему?..

- Ради Настеньки, дурак! Она же любит тебя!

Джаниан растерянно оглянулся на Арнесию, и в тот же момент Трек быстрым прыжком перемахнул через бруствер. Ругнувшись, Джаниан приник к прицелу, стремясь поймать в него танк - телегу с баллистой, которую тащили тролли, раньше, чем она успеет подойти на расстояние выстрела.

Уже были видны суетящиеся фигурки эльфов и орков в чёрных комбинезонах, которые наводили баллисту на дот, когда левее раздался взрыв гранаты. Второй танк резко затормозил – точнее, попытался, так как разогнавшиеся тролли по инерции пробежали ещё несколько шагов.

- Огонь! – скомандовал Джаниан, и снаряд понёсся к телеге. Танкисты попрыгали с неё, но так и не смогли уйти от замораживающего действия снаряда.

- Снаряд! Заряжайте, сейчас батарея подползёт!

- Смотрите, они отступают!.. – это кричал пожилой военный, в котором Джаниан с удивлением узнал библиотекаря из собственной школы. И как он его раньше не заметил? Но удивляться и здороваться было некогда.

И правда, немецкие пехотинцы и арбалетчики бежали обратно к лесу.

Джаниан увидел Трека, который, живой и здоровый, неспешно возвращался к окопу, а потом перевёл взгляд на Арьку.

- Родной мой...

Кто первый из них потянулся губами к губам другого, они и сами не могли потом вспомнить. Весь мир перестал иметь какое-либо значение. Но Джаниану вдруг показалось, что рядом с ним стоял лейтенант Павел, который обнимал медсестру Настеньку, так же, как он обнимал Арнесию. Почему-то он был уверен, что у них всё будет хорошо...

 

 

- Господин премьер-министр, вам письмо...

- От кого?

- От министра полиции. Только... он был каким-то странным, усталым, а на прощание сказал что-то про Родину и про что-то стальное, я толком не поняла...

Предчувствие кольнуло холодком, и премьер министр уже не удивился, читая донесение.

 

«Премьер-министру от министра полиции. Совершенно секретно.

После проведённого мной расследования в облике молодого ролевика-новичка установлено, что книга не является вредоносной. Настоящим предлагаю снять запрет на употребление «Запрещённой книги».

Наше дело правое, победа будет за нами!

Сержант Кирилл Петров, он же министр полиции Керт.»

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...