Человек человеку волк

Лучи восходящего солнца пробивались сквозь кроны деревьев, яркими бликами ложась на мокрую от росы траву. Меж стволами берёз, по свежей зелёной травке неспешно прыгал молодой зайчонок, пробуя на зуб наиболее сочные травинки. Смешно пошевелив носиком, он перекусывал несколько зелёных стебельков и начинал сосредоточенно двигать челюстями. Затем отпрыгивал на шаг в сторону и, выбрав самые аппетитные, на его взгляд, травинки, продолжал своё занятие. Он так увлёкся, что не замечал ничего вокруг, забыв обо всём на свете. О том, например, что в лесу он далеко не единственный, кто хочет позавтракать, и что кушать можно не только траву...

Я медленно подкрадывался к зайцу, укрываясь за деревьями, от одного ствола к другому, всё ближе и ближе. Трогательный пушистый комочек аппетитно шевелил длинными серенькими ушками, дегустируя травку. Он кушал, беззаботно повернувшись ко мне задом, лёгкий ветерок относил мой запах в сторону. Зато я превосходно различал аромат свежей зайчатинки, от которого рот наполнялся слюной. Я продвигался вперёд, не сводя глаз с ушастого бифштекса. Шаг за шагом, в восхитительном предвкушении предстоящей трапезы...

Странный звук ворвался в сознание, прогоняя приятный сон. Что-то похожее на короткий раскат грома. Несколько мгновений я ещё цеплялся за ускользающие остатки сновидения, но потом обречённо приподнял веки, возвращаясь в реальность. Некоторое время я ещё лежал, уставившись в уютный полумрак спальни, потом зевнул и неторопливо поднялся на ноги, сгоняя остатки сна. Странное дело, но, по всем приметам, гроза сегодня не ожидалась. Наверное, мне это просто послышалось или приснилось.

Лежащая рядом Акра тоже проснулась и настороженно приподняла голову. Я поймал её взгляд. В нём сквозили недоумение и растерянность. Выходит, всё-таки не приснилось...

В этот момент звук повторился снова, отдалённое короткое "бух", гулко разнёсшееся по лесу. На гром это не очень-то было похоже. Если это и гроза, то какая-то весьма необычная. Сон исчез окончательно и бесповоротно, и мне не пришло в голову ничего лучшего, кроме как выглянуть наружу и лично разобраться, в чём дело. Я потянулся, ещё раз зевнул, и, движимый любопытством, направился к выходу.

Грозы не было и в помине. Стоял погожий летний день, ветерок лениво пробегал по вершинам деревьев, по небу плыли редкие облака. Вроде бы всё, как обычно... Но что-то было не так, что-то неуловимо изменилось в лесу, и я это чувствовал. Как-то непривычно тихо...

Заслышав позади себя шорох, я обернулся. Из норы показалась симпатичная мордочка моей супруги. Жмурясь от яркого света, настороженно поводя носиком, она внимательно оглядела знакомый пейзаж, после чего констатировала:

- Птицы не поют.

Только сейчас я осознал, что именно так меня беспокоило. Птицы, действительно, умолкли, словно перед грозой. Да только небо, насколько я мог разглядеть его между кронами сосен, было чистым, без малейшего признака ожидаемой грозовой тучи. Вот только птицы почему-то молчали. В разгар тёплого июльского дня это казалось не просто неестественным. Это было зловеще.

Где-то вдали, нарушив тишину, загукала кукушка, и, как по команде, лес ожил, наполнившись птичьим щебетом. Безмолвие растаяло в многоголосом гомоне, да только гнетущее ощущение беды никуда не делось, словно зависнув в воздухе.

- Хотелось бы знать, что это было, - вслух подумал я.

- Сбегаем и посмотрим! - предложила Акра. - По-моему, это где-то в направлении Холодного ручья.

- Интересно, как же ты, будучи в норе, сумела определить верное направление?

- Женская интуиция! - отозвалась она и, повернувшись, побежала вниз по склону пригорка, прочь от норы.  - Догоняй! - крикнула она.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

- Послушай, Акра... - окликнул я, глядя на мелькающий серый хвост, - я знаю дорогу не хуже тебя. Почему же тогда ты снова впереди? Кто у нас в семье главный?

Не останавливаясь, моя половина обернулась и лукаво посмотрела мне в глаза.

- Ну конечно, я!

Возразить было нечего, и я послушно потрусил следом, опустив нос к земле.

Узкая тропинка причудливо извивалась, огибая деревья. Справа и слева проплывали стволы сосен и редкие кусты можжевельника, мельтешила, сливаясь воедино, низкорослая вересковая поросль, а впереди маячил серый хвост, закрывая вид, поэтому я не сразу понял, что случилось, когда волчица неожиданно замерла, словно налетев на препятствие. Обогнув её и едва при этом не столкнувшись со мной, навстречу выскочил Тар, охотник, живущий за ручьём. Вид у него был такой, словно за ним по пятам гналось стадо разъярённых кабанов. Он хрипло дышал, глаза горели, шерсть стояла дыбом. Остановившись, он несколько долгих секунд пытался перевести дыхание, потом судорожно сглотнул и выпалил:

- Акра, Лим... Там, у брода... Зик убит!

- Что? - у меня перехватило дыхание. Я хорошо знал этого молодого охотника, живущего в получасе ходьбы о нашей норы. Известие о его гибели прозвучало, как удар по голове. - Как это произошло? Кто его убил?

- Не знаю... Это кто-то чужой, явно не из нашего леса.  Мне кажется, что это... Нет, вы лучше посмотрите сами... Я сообщу охотникам, надо вызвать старейшину...

Обогнув нас, Тар кинулся дальше по тропе, а мы поспешили к ручью. На этот раз впереди был я.

- Он что, в одиночку напал на лося? - на бегу спросила Акра.

- Едва ли, не настолько он глуп. Ох, и не нравится мне всё это!

Зик лежал у самой воды, головой вниз по склону. Со стороны это выглядело так, словно он просто прилёг отдохнуть - никаких следов борьбы. Но уставившиеся в небо, широко раскрытые глаза свидетельствовали об обратном. На теле просматривались всего две небольшие ранки: одна в боку, другая на голове. Маленькие круглые дырочки, словно нанесённые острым рогом. И крови вытекло совсем немного. Я никогда бы не поверил, что такие ранения могут стать причиной смерти, если бы не увидал собственными глазами.

- Его олень забодал? - спросила Акра, внимательно разглядывая необычные раны.

Я не слышал её. Следы... Неподалёку от тела охотника на мокрой земле отчётливо виднелась цепочка странных, невиданных следов. Животное, оставившее их, имело овальные, непропорционально вытянутые копыта, разделённые поперёк на две неравные половинки. И ещё... Шерсть у меня на загривке встала дыбом - судя по следам, существо должно было передвигаться на двух ногах!

В голове моментально пронеслись все страшные легенды, известные каждому волку с детских лет - о коварных и безжалостных оборотнях, скрытно живущих среди нас, о таинственном Потустороннем мире и кровожадных двуногих монстрах, его населяющих. Страшные сказки вдруг разом ожили, обернувшись ужасающей реальностью, и я, вздрогнув, непроизвольно оглянулся, ожидая увидеть за спиной страшное двуногое чудовище. Там, разумеется, никого не оказалось, и я облегчённо перевёл дух.

Рассмотрев отпечатки, Акра всё поняла и глухо зарычала. Мы молча пошли вдоль цепочки следов, ощущая чуждый, незнакомый запах неведомого существа. Отпечатки копыт начинались у ручья, появляясь из воды, тянулись вдоль тропинки и исчезали в кустах. Там, в можжевеловых зарослях, монстр сидел довольно долго, на что указывал основательно истоптанный, примятый мох. Здесь же валялись два странных предмета, напоминающие короткие обломки сучков. От них веяло едкой гарью. Далее следы чудовища петляли между стволами деревьев и обрывались у берега ручья. Складывалось впечатление, что монстр вышел из воды и  в ту же воду канул.

Пока мы ходили по следу, возле места преступления собралось уже около дюжины волков, и каждую минуту прибывали всё новые охотники. Вскоре у берегов ручья собрались почти все мужчины стаи. Женщин пришло не так уж много, всё-таки подобное зрелище было не для них. Волки озабоченно бродили взад-вперёд по тропинке, обнюхивали следы убийцы и тихо переговаривались друг с другом. Судя по их недоумённым, а порой откровенно испуганным взглядам, все они думали об одном и том же, только никто не решался первым сказать это во всеуслышание.

Последним пришёл старейшина Тим в сопровождении загонщика Стэна. При их появлении все притихли и хранили настороженное молчание, пока старейшина осматривал место преступления. Тим долго разглядывал раны на теле бедняги Зика, затем внимательно исследовал странные отпечатки, отследив весь путь чудовища, потом сел, обвёл волков мрачным взглядом и сообщил то, чего никто пока не осмелился произнести вслух:

- Дела плохи. Это оборотень!

 

Я сидел на берегу Холодного ручья, молча глядя в воду. Тихое журчание хоть немного отвлекало от депрессивных мыслей. Акра сидела рядом, настороженно поглядывая по сторонам. Ей тоже было не по себе.

- Лим, послушай, - нарушила она, наконец, молчание. – А этот волк, который оборотень… как он превращается в двуногого?

Сейчас мне, разумеется, было не до её болтовни, но я был рад даже такой возможности отвлечься. Всё лучше, чем молча вариться в собственном соку.

- Акра, ты вроде уже взрослая волчица, – начал я, - как ты можешь до сих пор верить в эти щенячьи сказки, будто кто-то в кого-то превращается? Разве могут кости скелета вытягиваться или укорачиваться, меняя форму? Ты когда-нибудь пробовала согнуть кость, хотя бы самую тоненькую? И как, по-твоему, круглый череп монстра может вытянуться до размеров волчьего? Ведь оборотни, насколько мне известно, ничем не отличаются от обычных волков, и кости у них настоящие, твёрдые! Забудь о детских сказках. Волк всегда остаётся волком и ни в кого превратиться не может!

- Ну, я что-то слышала про Потусторонний мир, - тихо сказала она. – Там, по слухам, вовсе нет волков, а живут одни лишь монстры. И волк, если постарается, может каким-то образом проникнуть в тот мир, а взамен к нам попадает двуногое чудовище. Только я не представляю, как это происходит.

- Да я и сам не очень-то представляю, как это получается, - подумав, сказал я. Знаю только, что это каким-то образом связано с артефактами, искусственными предметами, иногда попадающими к нам из Потустороннего мира. Если волк отыщет такой предмет, то при желании он может как-то установить связь с монстром, бывшим владельцем артефакта. После этого волк получает возможность переходить в Потусторонний мир, когда пожелает. Но во Вселенной действует закон сохранения вещества, и если что-то уходит из нашего мира, то что-нибудь должно прийти взамен. Вот монстр и попадает к нам.

- А зачем волк ходит в Потусторонний мир? Ему в нашем лесу места мало?

- Понятия не имею! – честно ответил я.

Акра задумчиво пошевелила ушами, зачем-то обернулась назад и снова вопросительно уставилась на меня.

- А эти артефакты, из мира двуногих... К нам-то они как попадают?

Я немного помолчал, собирая мысли в кучу, потом продолжил:

- Насколько мне известно, Потусторонний мир – это планета, почти точная копия нашей, только находится она в другой Вселенной. Чужой мир очень похож на наш собственный: там тоже есть леса, горы, реки и озёра, и там тоже есть жизнь. Только существует небольшая разница: у нас в процессе эволюции господствующее положение заняли самые высокоразвитые существа – волки…

- Волк – царь природы! - вставила Акра.

- Не везде. В Потустороннем мире на вершину эволюционной горы выбрались какие-то прямоходящие животные. Они создали странную цивилизацию, не живущую в гармонии с природой…

- Об этом я слышала, - перебила Акра. – Ты объясни, откуда артефакты берутся.

- Я как раз к этому подхожу… Так вот, поскольку наши миры идентичны, они как бы находятся рядом и отделены один от другого чем-то вроде непроницаемого барьера. При определённых условиях этот барьер можно пробить. А если конкретно, то это случается сплошь и рядом – во время грозы, например. При ударе молнии выделяется столько энергии, что в непосредственной близости от канала грозового разряда барьер на мгновение истаивает, и небольшой предмет - к примеру, камень - может "провалиться" сквозь барьер. Конечно, это случится лишь в том случае, если в аналогичной точке пространства по ту сторону барьера окажется схожий по весу предмет, и тогда оба предмета мгновенно поменяются местами. Во время грозы это случается сплошь и рядом: камень из нашего мира проваливается "туда", а взамен к нам попадает камень "оттуда". Обычное явление. Одна грозовая туча на своём пути способна перебросить через барьер множество камней, только этого никто не замечает, поскольку камни Потустороннего мира ничем не отличаются от наших. Иное дело, когда грозовой разряд случайно захватывает один из предметов, созданный таинственным племенем двуногих... - Я многозначительно поглядел на Акру и, выдержав паузу, закончил: - Тогда в нашем мире появляется артефакт.

- Вроде той штуки с ядовитой жидкостью, которая валялась на склоне Каменной горы?

- Она самая и есть. - Я вспомнил странную штуковину, обнаруженную мною в прошлом году на склоне Каменки, среди валунов. Округлый прозрачный предмет, словно выточенный из кварца, резко сужающийся с одного конца. На узком торце открывалось круглое отверстие, ведущее во внутреннюю полость - артефакт оказался пустотелым! Из отверстия несло омерзительным запахом психотропного яда. Очевидно, двуногие использовали подобные штуки для хранения ядовитых жидкостей, поражающих центральную нервную систему, непонятно лишь было, для чего им столько яда. По всей видимости, монстры применяли яд для борьбы с насекомыми и возбудителями кожных заболеваний (а для чего же ещё?). Судя по тому, что среди обнаруженных волками артефактов преобладали именно ёмкости для яда, напрашивался вывод, что в мире двуногих постоянно бушуют страшные эпидемии, и бедные монстры поголовно страдают лишаями и педикулёзом.

Странная находка провалялась на склоне горы ещё целый месяц. А потом заявился исследователь Фил из Приозёрного леса и уволок эту хрень к себе в коллекцию.

- Лим, как же отыскать оборотня, если он ничем не отличается от  обычного волка? - прервала Акра мои мысли.

- Понятия не имею... Зато это знает Фил, живущий в Приозёрном лесу. Он посвятил свою жизнь изучению монстров, и для него не составит труда вычислить оборотня. Старейшина, установив причину гибели Зика, тут же отправил гонца к побережью Глубокого озера. Гонец, если поторопится, должен вернуться вместе с исследователем к заходу солнца.

Я поглядел на небо. Солнце висело ещё довольно высоко. Пока мы с женой трепали языками, вдоль берегов ручья всё ещё бродили волки, изучая сотню раз уже обнюханные следы. Разумеется, они давно уже всё затоптали и теперь лишь мешали друг другу, пытаясь добавить новые подробности к хорошо изученной картине преступления. Несомненно, мы имели дело с весьма хитрым и осторожным оборотнем. Перейди он на суше - без труда удалось бы отыскать место, где следы монстра сменяются волчьими, и тогда ему уже не уйти - запах выдал бы его с головой... Но убийца оказался предусмотрительным и совершил переход в воде, возле широкой тропы, где отпечатались лапы почти всех охотников племени. Определить его пока не было возможности, и единственное, что удалось выяснить - оборотень из нашей стаи, один из нас. Чужих отпечатков на тропе не было.

Много лет уже в наш мир не ступала лапа чудовища. Последний раз это случилось, когда я был ещё щенком. Оборотень объявился в Берёзовом лесу, что в четырёх днях пути отсюда. Тогда убийца был весьма неосторожен, его выследили и уничтожили в первый же день. Сейчас, похоже, лёгкая победа нам "не светила". Одной жертвой, по всей видимости, дело не ограничится...

Поздним вечером вернулся гонец из Приозёрного леса. Его сопровождал пожилой волк, исследователь Фил, специалист по монстрам и оборотням. Мы дожидались его у ручья: старейшина, главный загонщик Стэн, а также я и Тар, поскольку мы оказались на месте преступления раньше всех и должны были помочь исследователю восстановить картину происшествия.

Фил долго бродил по берегу ручья, осматривая редкие уцелевшие следы монстра, которые чудом ухитрились не затоптать. Он отследил весь его путь от воды к кустам (куда давно уже была протоптана широкая тропа) и далее по тропинке, снова к воде. Обнюхав маленькие, пахнущие гарью артефакты, исследователь уверенно заявил:

- Оборотень применял стрелялку.

- Простите, что он применял? - переспросил Стэн.

- Стрелялку. Это такая палка, любимое оружие двуногих. Позволяет убивать на большом расстоянии, выбрасывает с сильным грохотом что-то вроде обточенных камней. Весьма опасное оружие. Стрелялками было вооружено большинство монстров, попадавших в наш мир.

- И много раз такое случалось? - поинтересовался я.

- На моей памяти, восемь раз. Шестеро убийц были со стрелялками, остальные двое попали к нам, вооружённые лишь примитивным рубящим оружием и были легко уничтожены.

- А сейчас? Легко ли будет уничтожить нашего оборотня? - вмешался Тар.

- Должен вас огорчить, молодой волк, мы имеем дело с весьма опытным и осторожным противником. - Фил немного помолчал, потом продолжил - Ещё ни один оборотень не останавливался по доброй воле. Всех приходилось отлавливать и уничтожать. Обычно, совершив убийство, волк-оборотень на время затаивается. Через несколько дней он набирается смелости и снова совершает переход...

- Простите, Фил, - вмешался я, - а зачем он это делает? Что они потерял в Потустороннем мире?

- Он там охотится.

- Охотится? На кого? - похоже, мы с Таром спросили это одновременно.

- Он убивает двуногих.

- Как? Они же все вооружены и опасны! - сказанное Филом не укладывалось в мои представления о монстрах. - Да и зачем ему это надо? Неужели оборотню мало той добычи, что водится в нашем лесу?

Исследователь посмотрел на меня.

- Простите, молодой волк, вас как зовут?

- Лим.

- Понимаете, Лим, оборотнем способен стать лишь злобный и кровожадный волк, в душе которого никогда на утихает страсть к убийству. Причём зайцы такого охотника не прельщают, непременно подавай ему крупную добычу, соответствующую его раздутому самомнению. А крупной дичи в наших лесах, увы, не так уж много, и отлов каждого лося проводится только с разрешения старейшины. - Фил на секунду взглянул на молчащего Тима. - Если убивать их бесконтрольно, то очень скоро охотиться станет не на кого. Да и не может волк в одиночку завалить лося, тут никак не обойтись без поддержки стаи... Разве что на отлов зайцев нету квот, да и тех нельзя убивать больше, чем можешь съесть. Но в Потустороннем мире всё иначе, никакие запреты и ограничения там не действуют, а значит, можно убивать, сколько заблагорассудится. Двуногие, застигнутые врасплох, становятся лёгкой добычей.

- Это монстры-то - лёгкая добыча? Да эти чудовища любого волка завалят с расстояния в сотню шагов!

- Вы заблуждаетесь. Большинство из них не носят с собой никаких стрелялок. Двуногие слабы, у них нет ни клыков, нн когтей, к тому же все они отличаются плохим слухом и никудышным обонянием. Опытному охотнику не составит труда подкрасться к любому из них на расстояние прыжка и, напав, разорвать горло. Монстр даже пискнуть не успеет.

- Но почему же тогда каждый монстр является в наш мир вооружённым?

- Всё дело в некой психофизиологической связи, что возникает между волком и двуногим. Оборотнем может стать лишь наиболее злобный и кровожадный охотник, единственный смысл жизни которого - убивать. Поскольку в лесу он вынужден подчиняться законам стаи, то такой волк, естественно, мечтает попасть в Потусторонний мир, дабы "оторваться по полной". Сделать это он может, только установив связь с монстром при помощи артефакта, принадлежавшего раньше двуногому. Дело в том, что в каждом артефакте некоторое время сохраняется эманация души его владельца. Если психоизлучение волчьего мозга окажется сходным с псиихоизлучением мозга двуногого, то между ними установится своеобразная связь, артефакт при этом служит чем-то вроде резонатора...

- Чем служит?

- Ну, вроде как усилителем. Имея артефакт, волк получает возможность переходить в Потусторонний мир и обратно, когда пожелает. Связанный с ним монстр тоже переходит туда-сюда, подобно противовесу. А поскольку оборотень обуреваем желанием убивать, то и связанный с ним монстр, естественно, стремится к тому же, поскольку мышление у них сходное. Он чувствует приближение Перехода, заранее вооружается и идёт туда, куда влечёт инстинкт убийцы, к месту предстоящей охоты. Понятно?

- Ну... - я переваривал информацию, - это получается, что я могу подобрать в лесу какой-нибудь артефакт и преспокойно ходить в чужой мир и обратно?

- Едва ли. Во-первых, далеко не всякий потусторонний предмет для этого годится. Требуется совсем "свежий" артефакт, лишь недавно оставленный своим владельцем, поскольку через месяц-другой он теряет резонирующие свойства. А во-вторых, для установления мысленной связи с монстром твоя психика должна более-менее совпадать с психикой монстра, бывшего владельца артефакта, что само по себе маловероятно. Кроме того, в твоей душе должно быть достаточно злобы, чтобы хватило психоэнергии на переход. И лишь при выполнении всех этих условий становится возможным перемещение в Потусторонний мир.

- Вот почему монстры появляются так редко! - догадался я.

- Исследователь Фил, - вмешался старейшина, - мне весьма интересно было выслушать вашу лекцию. Признаюсь, кое-что из сказанного вами явилось для меня новостью.  Я, слава Луне, впервые в жизни сталкиваюсь с оборотнем, в нашей стае они ещё никогда не появлялись... до сегодняшнего дня. К сожалению, я слабо представляю, как с ними бороться и хотел бы избежать ненужных жертв. Возьмётесь ли вы организовать охоту на двуногое чудовище?

- Конечно, старейшина, ведь затем я сюда и прибыл. В ближайшие день-два нападений оборотня можно не опасаться, после вылазки монстр некоторое время будет отлёживаться в логове. Сейчас мне нужно отдохнуть после долгого пути, завтра я изучу ваш лес, расположение основных тропинок, а особенно - ручьи и реки. Оборотень всегда переходит вблизи воды, чтобы легче было следы замести. Потом организуем на самых опасных участках круглосуточное патрулирование, и монстр обязательно попадётся.

- Хорошо, завтра на закате я объявлю общий сбор. Выберем патрульных, установим время дежурств...

- Ни в коем случае! - перебил его Фил. - Так мы только спугнём убийцу. Он затаится и ищи его тогда! Оборотень не должен знать ничего о наших планах. В патрули нужно отобрать наиболее дисциплинированных и исполнительных охотников, умеющих держать язык за зубами. Всё, что они должны делать - скрываться в кустах неподалёку от бродов и следить за каждым, кто появится у воды. При обнаружении оборотня ни в коем случае не пытаться его уничтожить своими силами, обязательно звать на подмогу всю стаю.

- А если один из патрульных как раз и окажется оборотнем?

- Именно поэтому дежурить будут по двое. Нас тут пятеро. Исключая вас, старейшина, как раз на два патруля. Дежурить нужно только днём, по ночам монстр не охотится.

- Исследователь, разрешите мне дежурить с вами! - не сдержался я.

- Я не против, Лим. Завтра можно отсыпаться, оборотень всё равно не появится. Засаду организуем днём позже. Кстати, пока я в вашем лесу, мне нужно где-то жить...

- У меня есть комната для гостей. Жена будет рада.

- Охотники! - вмешался Тим. - Давайте закругляться, на небе уже зажигаются звёзды, через два часа взойдёт Луна. Стэн, - обратился н к загонщику, - ты один из лучших охотников стаи, вот уже много лет ты руководишь охотой на лосей. Пойдёшь в патруль вместе с Таром. Остальные патрули скомплектуем завтра.

- Я согласен! - ответил Тар. Стэн молча кивнул головой.

 

- Скажите, Фил, - обернувшись, спросил я, когда мы бежали к моему дому. - Почему монстры не охотятся по ночам?

- Ночью они ни черта не видят.

- А если у нас волк при переходе вроде как превращается в кровожадное чудовище, то получается, что в потустороннем мире добропорядочный монстр неожиданно превращается в злобного волка, который начинает убивать направо и налево, так, что ли?

- А ты сам-то как думаешь?

 

Жена встретила нас у входа в нору, прорытую в склоне поросшего соснами пригорка. Она изрядно волновалась, встревоженная сообщением об оборотне.

- Лим, это кто, исследователь из Приозёрного леса?

- Меня зовут Фил, милая волчица! - галантно представился волк.

- Прошу вас. проходите в дом!

Центральный туннель, начинавшийся у подножия пригорка, вёл под небольшим углом вверх, чтобы зимний холод не проникал в комнаты. Заканчивался он в гостиной, стены которой были укреплены гибкими прутьями. Из гостиной в разные стороны уходили три горизонтальных коридора.

- Ваша комната там, - жена кивнула головой в направлении одного из туннелей.

- У вас отличный дом! - восхитился Фил, усевшись посреди комнаты на подстилку из мха. Акра наклонила голову и прижалась ко мне. Она была польщена, ведь мы рыли дом по её проекту.

- Исследователь, вы, наверное, устали и хотите отдохнуть, - сказал я. - Мы поужинаем, а потом оставим вас одного, нам нужно идти на церемонию Прощания. Там соберётся вся стая, скоро уже Луна взойдёт...

- Я пойду с вами! Нет-нет, не отговаривайте, - предупредил Фил моё возражение. - Я всегда неукоснительно следую обычаям племени, в котором нахожусь.

Через полчаса мы были у подножия Круглой горы. Здесь уже собралась почти вся стая, включая щенков. Гора возвышалась над лесом исполинским белым куполом, серебрящимся в свете недавно взошедшей Луны. Хвойный лес, подступая к подножию, обрывался у пологих склонов. На самой горе не росло ни деревьев, ни травы,  лишь бесчисленные валуны усеивали её поверхность, да ветер тоскливо завывал меж камнями. Огромное полушарие господствовало над окружающей местностью, резко и чужеродно выделяясь среди зелени лесов, словно фрагмент чужого, неведомого мира, невесть каким образом попавший к нам. Оттуда, с белокаменной вершины, души павших охотников отправлялись к Луне. Священная гора, ворота в иной мир...

Тело бедного Зика ещё днём отнесли на вершину. Теперь оно лежало там, на самой макушке, дожидаясь церемонии Прощания, чтобы в ослепительном сиянии небесного огня вознестись навстречу звёздам и лунному свету.

Подходящие волки рассредоточивались вдоль подножия горы, охватывая её огромным кольцом. Пробежав немного вдоль склона, мимо сидящих на земле соплеменников, мы достигли последнего волка и расположились за ним, на небольшом расстоянии друг о друга, удлиняя собой живую цепочку. Бегущие следом волки молча устремлялись вперёд, чтобы найти себе места дальше по склону,  замыкая цепочку в круг.

Шорох лап за спиной постепенно стихал. Справа от меня расположился Фил. Подняв голову, он разглядывал звёзды над головой. Слева сидела Акра, повернув мордочку в мою сторону. Её большие глаза загадочно блестели в лунном свете.

Что-то прошуршало сзади, и рядом со мной выскочил под лунный свет какой-то запоздавший волчонок. Растерянно покрутившись на месте, он торопливо плюхнулся между мною и Акрой и, задрав морду, дисциплинированно уставился на жёлтый диск Луны.

Где-то далеко раздался заунывный вой. Не смотря на расстояние, я узнал голос Тима. Его песнь тут же была подхвачена другими волками, и над безмолвным лесом, над белыми склонами горы торжественно зазвучала Прощальная Песня.

- Прощай, наш товарищ, - пели волки. - Ты был одним из нас. Пусть тело твоё исчезнет в священном небесном огне, а душа улетит к Луне. О, Луна, прими душу своего сына! Пусть через положенный срок вернётся он к нам в теле одного из молодых волчат...

Звёзды над горой быстро меркли, заволакиваясь туманом. Луна подёрнулась быстро сгущающейся дымкой. Разум - великая сила, тем более - усиленный стократ коллективный разум Стаи. Ему подвластны даже силы природы. Повинуясь воле сотни волков, над белой вершиной стремительно конденсировались водяные пары, на глазах формируясь в небольшую, но тёмную тучу. Луна исчезла, скрытая грозной тёмной пеленой. Знакомые с детства созвездия затмились, и над миром распростёрлась непроницаемая мгла, абсурдная и неестественная в летнее полнолуние.

В глубине тучи что-то сверкнуло, потом ещё...  И вдруг ослепительный огненный поток соединил на мгновение горную вершину с тёмным небом, залив немыслимо ярким светом каменные склоны. Оглушительно ахнул короткий, но мощный громовой удар. Вздрогнула земля, и глухая завеса тьмы вновь сомкнулась над нами. Луна приняла душу охотника.

- Пошли, Фил, церемония окончена. - бросил я, вставая. Тот молча кивнул и тоже поднялся на ноги. Волки расходились поодиночке, ни на кого не глядя, разбредаясь в разные стороны по многочисленным лесным тропинкам, и скоро мы остались одни в окружении вековых деревьев. Дымка на небе рассеялась, и жёлтый лунный свет пробился сквозь кроны сосен, освещая путь нашей троице. Мы неторопливо плелись в направлении дома. Я замыкал шествие, ступая по следам Фила. Акра брела впереди, понуро опустив хвост. До самой норы она ни разу не оглянулась.

- Это был самый мерзкий день в моей жизни, - пробормотал я, укладываясь на моховую подстилку в спальной комнате. - Хорошо, что он наконец-то закончился...

- Ну и хрен с ним! - отозвалась Акра, ложась рядом.

 

Днём я проснулся от грохота выстрела.

- Фил, ну как такое могло произойти? - недоумевал я, пока мы мчались к Чёрной реке. - Вы же сказали, что после первого убийства оборотень всегда затаивается и несколько дней, как минимум, не переходит?

- Да, это так, - отдуваясь, буркнул исследователь. - Я не знаю такого случая, чтобы оборотень совершил два убийства подряд с интервалом в сутки! Это либо очень тупой оборотень, либо настолько наглый и кровожадный, что жажда убийства пересиливает в нём осторожность...

Нур был убит, когда пил воду из реки. Он так и лежал, погрузившись мордой в воду. Возле остывающего тела скорбно выла овдовевшая волчица Зира.

Я отвернулся, будучи не в силах выносить подобное зрелище. В это мгновение я вдруг необычайно ясно осознал, почему волк, попав в чужой мир, первым делом начинает охотиться на двуногих. Я бы их тоже рвал на части...

Мы обследовали место преступления, но всё обстояло точно так же, как и день назад. Копытообразные следы монстра начинались у воды и, описав короткую петлю по лесу, между деревьями и кустами, заканчивались почти в том же месте, обрываясь у кромки воды. Снова никаких зацепок. Оборотень как в воду канул.

Вечером старейшина собрал всю стаю. Как всегда, он был немногословен, впрочем, особого красноречия тут и не требовалось - волки давно уже были в курсе событий. Коротко обрисовав ситуацию, Тим определил меры безопасности: приказал не ходить по лесу в одиночку, а волчицам с волчатами не удаляться от нор. Я предполагаю, что после в индивидуальной беседе старейшина назначил волков в дополнительные патрули, мне он об этом ничего не сообщил.

Ночью стая снова собралась на церемонию Прощания. И снова, как и сутки назад, божественный огонь сошёл с небес и, испепелив тело нашего товарища, унёс его душу навстречу серебристому лунному сиянию...

Поужинав остатками вчерашнего зайца, мы с Филом завалились спать. Нас ожидал ранний подъём. Безмятежные времена закончились. Завтра времени для отдыха не будет...

 

- Уже скоро полдень, - шепнул я Филу, лёжа рядом с ним. - А что, если сегодня оборотень не станет переходить?

Фил тихо цыкнул на меня. Мы лежали в зарослях можжевельника, что возле Холодного ручья, откуда хорошо просматривался брод и все подходы к нему. К ручью периодически приходили волки нашего племени, одни, чтобы попить воды, другие просто переходили на другой берег и бежали дальше по своим делам. Оборотня не было.

Уже перевалило за полдень. Фил дремал, и я, борясь с подступающим сном, вёл наблюдение в одиночку. День был тихим и спокойным, и ничто не напоминало об опасности. Мирно жужжали над ухом какой-то заблудившийся комар, деловито сновали по земле муравьи, щебетали птицы, тихо журчал ручей, навевая приятную дрёму. Глаза сами собой закрывались... Казалось, никакого монстра в природе вообще не существует, и я лежу здесь, выслеживая обычного зайца. Длинноухого, толстенького, безобидного зайца, который в худшем случае может разве что убежать, но никогда, ни при каких обстоятельствах не шарахнет тебе в лоб из непонятной и зловещей стрелялки...

Громыхнуло так, что разом умолкли все птицы. Я подскочил, как ужаленный. Фил уже был на ногах и ошалело мотал головой, пытаясь понять, откуда донёсся звук.

- Ты слышал? - спросил он.

Отвечать не потребовалось, поскольку секундой позже грохнуло ещё раз. Отрывисто и громко, как удар грома в июльскую грозу. Фил пригнул голову и озадаченно взглянул на меня.

- Это у горного родника! - крикнул я, бросаясь прочь из можжевеловых зарослей. - Тут совсем близко! Скорей, пока он не ушёл!

Фил кинулся за мной.

- Далеко бежать? - выдохнул он.

- По тропинке слишком долго... - я остановился, и Фил едва не налетел на меня сзади. - Не успеем... Давай напрямую! - закончил я, сворачивая в заросли вереска.

Я мчался, не чуя ног под собой, уворачиваясь от низко висящих еловых ветвей, продираясь через можжевеловые заросли, перепрыгивая через поваленные, замшелые стволы деревьев. Время от времени я оборачивался, бросая взгляд за спину. Фил не отставал, хотя и бежал из последних сил, раскрыв пасть и тяжело дыша.

- Это и есть... твой короткий путь? – стонал он, проползая под очередным буреломным завалом.

- Фил, не отставай, чуть-чуть осталось! Скоро выскочим на тропу!

На тропе мы оказались гораздо раньше, чем я предполагал. Неширокая полоска притоптанного мха наискось пересекла наш путь, и бежать сразу стало легче. Фил что-то крикнул на бегу, но я не расслышал, прибавляя ходу. Тропинка, извиваясь, плавно уводила вверх, к плоскогорью, где у подножия Плоской скалы выбивался из трещины в камне горный родник. Лес уже начинал редеть. Я мчался, опустив нос к земле, и едва не столкнулся с несущимся навстречу волком. Это был Стэн. Глаза его горели, шерсть стояла дыбом.

- Тар погиб! - прохрипел он, останавливаясь. - Мы лежали в засаде... Там, на плоскогорье, очень мало кустов и почти нет деревьев, голое место... Мы следили за родником с большого расстояния... Появился какой-то волк, я не разглядел его на таком удалении... Он вошёл в ручей, и вдруг вместо него появился монстр, он стоял к нам спиной... Нужно было незаметно уйти и вызвать на подмогу стаю, окружить плоскогорье, он бы не ушёл... Но Тар был одержим местью. Хотел напасть на монстра из-за спины, но тот успел обернуться и выстрелить. Я выскочил вслед за Таром, и мне едва удалось уйти, там ведь редколесье! Но оборотень, наверное, ещё не успел далеко убежать...

- Скорее, к роднику! - крикнул я и бросился вперёд. Стэн рванул за мной. Последним, как всегда, бежал тяжело дышавший исследователь.

В воздухе витал едкий запах гари. Тар лежал в нескольких шагах от ручья, оскалив зубы. Ему не хватило всего одного прыжка, чтобы вцепиться чудовищу в глотку... Вокруг мёртвого волка всё было истоптано чужеродными следами, от которых явственно веяло монстрятиной. Следы, как всегда, начинались в воде и там же, в воде, заканчивались. Ширины ручья едва хватало, чтобы в нём всеми четырьмя лапами мог уместиться волк. К сожалению, монстр там тоже помещался...

- Он слишком хитёр, гад, слишком хитёр... - причитал Фил, обнюхивая знакомые следы. - Я ещё не встречал таких коварных оборотней... Трудно же будет его изловить...

- Мы найдём его, Фил! - прорычал я. - Здесь, у родника, бывает не так уж много народа. Десяток-другой волков, не более. Сейчас обнюхаем с тобой все подходы к ручью, определим все следы...

- И у нас обрисуется конкретный круг подозреваемых! - подхватил исследователь. - Установим слежку за каждым, и монстр непременно попадётся. Рано или поздно, но мы его возьмём! Жаль, что ваш загонщик так не вовремя убежал... Проследи он за монстром - и сейчас мы уже знали бы имя преступника! Эх, Стэн, и почему только ты удрал...

- Я же сказал – он едва не убил меня! - огрызнулся загонщик. – Вас бы на моё место!

- В самом деле, Стэн, ты ведь мог вернуться и проследить за монстром, - сказал я.  Почему же ты вдруг так струсил, что помчался без оглядки, как напуганный заяц? На тебя это совсем не похоже. Кому-кому, а уж тебе храбрости не занимать... Оборотень, наверное, страшен, но едва ли настолько, что напугал до дрожи в поджилках такого охотника, как ты. Что-то здесь нечисто...

- Не понял... - ощерился Стэн. - Вы на что намекаете?

- Не намекаем, а всего лишь подозреваем, - отозвался исследователь. Загонщик обернулся и глухо зарычал. - Сам понимаешь, подозревать можно кого угодно, поскольку оборотень среди нас, - Фил бросил короткий взгляд в мою сторону. - Так что мы просто хотим убедиться в твоей непричастности. А почему ты так волнуешься, если, действительно, ни в чём не виноват?

Я медленно обходил Стэна по кругу, принюхиваясь, в надежде уловить отголосок запаха чужого мира. Загонщик настороженно поворачивался вслед за мной, глядя мне в глаза. В его взгляде сквозила неприкрытая угроза. Он явно чего-то опасался, старательно пытаясь это скрыть. Хотя, может, он и в самом деле ни при чём, и мы напрасно его подозреваем? А то, что испугался - так при виде легендарного чудовища кто угодно хвост подожмёт. Это, всё же, не с лосём повстречаться...

И тут одна мелочь привлекла моё внимание.

- Стэн, что это у тебя на хвосте?

- Где? - Он повернул голову и покосился на собственный хвост. - Ах, это? Колючка...

- Действительно, колючка... я вгляделся пристальнее. - Интересная колючка... В нашем лесу такие не растут!

Мои слова подействовали на загонщика сильнее, чем грохот стрелялки. Секунду спустя он уже стремглав нёсся по тропинке.

- Это он убивал! - завопил я, бросаясь следом. - Фил, он не справится с нами обоими, надо догнать его, пока он не достал артефакт! Он прячет его где-то поблизости!

Серый хвост мелькал впереди, постепенно удаляясь. Я рвался за ним изо всех сил, стараясь не терять его из вида, но расстояние между нами неумолимо увеличивалось. Старейшина не зря назначил Стэна загонщиком. Более выносливого и быстроногого волка в нашей стае не найти...

Серая тень вильнула, сворачивая с тропинки в лес, и лишь качнувшиеся ветки куста обозначили путь беглеца. Я свернул следом, обернувшись на мгновение, чтобы окинуть взглядом тропу за спиной. Как ни странно, Фил почти не отстал. Вывалив язык из приоткрывшейся пасти, округлив налившиеся кровью глаза, тяжело дыша, он находился в каких-нибудь десяти шагах позади меня.

- За мной! - выдохнул я, уходя с тропинки, пригибаясь, чтобы ветка не хлестнула по глазам. Через секунду за спиной раздался короткий, отрывистый шелест рассекаемой листвы.

Мне доводилось сотни раз участвовать в разных охотах - на зайцев, лосей, кабанов, но никогда ещё, ни разу в жизни я не охотился на волка. Тем более - на оборотня. Фигура загонщика проглядывалась впереди, мелькая за деревьями. Здесь, в чаще, он не мог уже нестись во весь опор, и наши шансы сравнялись. Оторваться ему не удалось, и я чувствовал, что постепенно настигаю Стэна. Сзади доносилось хриплое дыхание Фила, явившего удивительную для его возраста прыть. Очевидно, охотничий азарт и вид настигаемой добычи придали ему сил. Тем более, что "добыча", похоже, не очень-то стремилась от нас убегать...

Стэн уже не бежал. Повернувшись боком, кося в нашу сторону правым глазом, он сосредоточенно раскидывал лапой мох у корней огромной сосны. Потом нагнулся, подхватил что-то с земли и, торжествующе оскалившись, повернулся к нам. В зубах его поблёскивал продолговатый предмет, сужающийся с одного конца, прозрачный, словно вырезанный из цельного куска кварца.

Мгновение спустя волка уже не было, а на его месте под сосной сидело нелепое существо с круглой головой и плоской безволосой мордой. Всё его тело покрывала грязно-пятнистая шкура, переднюю лапу это чучело как раз подносило ко рту, зажав в ней какой-то мутно-белёсый предмет.

Я с трудом успел остановиться, едва не уткнувшись в него носом. Где-то позади сдавленно охнул Фил, помянув зачем-то Луну и кабаньи клыки. Переход, как видно, застал оборотня врасплох - чудовище глухо икнуло, и загадочный предмет, вывалившись из разжавшейся лапы, тихо упал на мох, выплеснув пригоршню воды. Но нет, это была не вода! В ноздри ударил едкий смрад психотропного яда. О, Луна, двуногий пил яд! Наверное, бедняга решил покончить с собой, не желая больше быть оборотнем. Даже у монстра, оказывается, есть совесть и чувство долга. Ценою своей жизни прекратить убийства - что может быть благороднее? Да он просто герой! Как жаль, что мы невольно помешали ему совершить столь мужественный поступок...

Первым опомнился двуногий. Поспешно вскочив на задние лапы, он потянул из-за спины странную искривлённую палку. Видимо, это и была та самая стрелялка. Монстру не удалось умереть, проглотив яд - очевидно, сейчас он застрелится из собственного оружия. Интересно будет на это посмотреть...

- Бежим, Лим, - взвизгнул Фил, выводя меня из оцепенения. - Бежим, он убьет тебя!

Я едва успел отпрыгнуть в сторону. Бабахнуло так, что зазвенело в ушах. Фила как ветром сдуло, и я вдруг обнаружил, что несусь следом за ним, едва успевая огибать стволы деревьев. Сзади, придав мне дополнительное ускорение, снова ахнула стрелялка, и от сосны рядом со мной брызнули в стороны куски коры и мелкие щепки. Так быстро я не бегал ещё ни разу в жизни. Справа и слева стремительно мелькали деревья, ветер свистел в ушах, а впереди мельтешил серый хвост моего быстроногого друга. Не смотря на почтенный возраст исследователя, я так и не смог его догнать.

Мы остановились, лишь отбежав на солидное расстояние, когда монстр давно уже скрылся за стеной леса.

- Он едва не убил нас! - хрипя, выдохнул Фил и облегчённо плюхнулся на землю, вытягивая лапы. - Еле оторвались!

Я упал рядом, сопя и отдуваясь, стараясь отдышаться после самого главного в жизни забега. Меня трясло, ноги не держали, а сердце колотилось в груди, словно пытаясь выскочить наружу. Несколько долгих минут мы молча лежали друг напротив друга, приходя в себя, не в силах выговорить ни слова. Вокруг безмятежно зеленел лес, лёгкий ветерок шелестел кронами сосен, перебегали по земле пробившиеся сквозь ветви солнечные лучи, и, завершая идиллическую картину, вновь защебетали птицы, оправившись от испуга раньше нас.

- Фил, что будем делать? - отдышавшись, наконец спросил я.

- Сейчас передохнём чуток и продолжим охоту.

- Продолжим охоту? - я не упал лишь по той причине, что и без того давно уже лежал. - Ты сначала уточни, кто на кого охотится!

- Ну конечно, мы на оборотня. Ты ж его видел - не так уж страшен двуногий, как его малюют! Как я уже говорил, охотник и следопыт из него никудышный, а вся сила его заключена в мерзкой стрелялке. Отними у монстра ту штуку, и он сразу превратится в дичь.

- А кто отнимать-то будет? Может, ты?

- Может, и я... - загадочно ответил исследователь. - Впрочем, не будем терять время... - он тяжело поднялся на ноги. - Надо звать на подмогу стаю. Обложим его, как лося, погоняем до вечера, а в темноте, когда он не будет ни черта видеть, я лично прикончу этого монстра... Наши наверняка переполошились, услышав выстрелы, и сейчас должны быть уже в пути. Надо встретить их и навести на оборотня.

Фил повернулся и, не торопясь, потрусил прочь.

- Догоняй! - обернувшись, бросил он.

- Стой, Фил,  - растерянно выкрикнул я, нагоняя исследователя, - а наш двуногий приятель никуда не убежит, пока мы тут с тобой гуляем по лесу?

- А куда он денется в чужом, незнакомом мире? Далеко всё равно не уйдёт!

- А если он совершит обратный переход, скроется в свой мир?

- Тогда мы будем иметь дело с нашим старым добрым Стэном. - ухмыльнулся волк. - Да только не будет этого, на этот раз он никуда не перейдёт. Поверь моему опыту, Лим!

- Фил, а может, не стоит упускать двуногого из вида? Кто знает, на какую гадость он ещё способен? Вдруг, пока нас нет, он устроит засаду, чтобы подороже продать свою жизнь?

- Действительно... - исследователь остановился и, повернувшись, задумчиво посмотрел куда-то вдаль, словно пытаясь сквозь непроницаемую стену деревьев разглядеть брошенное на произвол судьбы чудовище. - Неплохо было бы за ним проследить, чтобы наш монстрик не учинил какую-нибудь пакость...

- Я присмотрю за ним, покуда ты не приведёшь стаю... - с этими словами я повернулся и побежал в обратном направлении, к оставленному без надзора монстру.

- Буд осторожен, Лим! - отозвался исследователь, глядя мне вслед.

 

Возвращаясь по собственным следам, я не один раз успел пожалеть о своём поспешном решении. Было страшно. За каждым деревом, за любым корявым пнём мерещился затаившийся оборотень. С бега я перешёл на шаг, и теперь осторожно крался по мху, укрываясь за стволами сосен. Ветер, дувший в лицо, не доносил подозрительных запахов, тем не менее, я старался быть осторожным. Кто знает, на что способен доведённый до отчаяния хищник из чужого мира? Лучше понапрасну не рисковать.

Вскоре я достиг того места, где загонщик Стэн совершил свой последний переход. Загадочная белая штука, оброненная монстром, так и валялась на мху. От неё по-прежнему разило ядом. Оборотня в поле зрения не оказалось. По-видимому, он не стал дожидаться нашего возвращения и благоразумно дал дёру, на что указывала цепочка следов, уводившая к югу. Туда я и направился, надеясь, что наш двуногий друг не успел далеко убежать.

И действительно, долго идти не пришлось. Вскоре ветерок донёс едва ощутимый кисловатый запах гари, а после уши различили отдалённый тяжкий топот, словно по лесу ломился медведь. Я прибавил шагу, ориентируясь на шум шагов, и через некоторое время уже различал далеко впереди, за деревьями, пятнистую шкуру монстра. Судя по всему, оборотень был напуган и растерян. Он неуклюже топал через лес, настороженно озираясь по сторонам, явно ожидая нападения. Стрелялку он держал в передних лапах, грозно поводя этой хренью из стороны в сторону. Двуногий тщательно огибал заросли кустарника и поваленные стволы, старательно избегая любого места, где мог затаиться хоть кто-нибудь крупнее мыши. Не имелось ни малейшего шанса подобраться к нему на расстояние броска, и я вынужден был трусливо держать дистанцию, наблюдая за ним с безопасного расстояния.

На мой взгляд, двуногий вёл себя довольно странно. Не пытаясь устроить засаду, он упорно куда-то стремился, будто надеясь отыскать безопасное убежище в этом чужом и враждебном для себя мире, где за каждым деревом могла таиться смерть. Возможно, он просто хотел убежать, скрыться подальше от места своих преступлений, по-детски надеясь, что стая разъярённых волков не сумеет отыскать его по следу. А впрочем, что ещё ему оставалось? Не ложиться же на землю в ожидании неминуемой расплаты, подставляя безволосое горло под острые клыки... По какой-то непонятной причине он не мог уйти обратно в свой мир, нелепо застряв в нашем лесу. К сожалению, Фил так и не успел объяснить мне причину, а сам я, даже пообщавшись с ним некоторое время, до сих пор не очень-то понимал особенности таинственного процесса Перехода.

Лишь когда вдали, в сплошной стене деревьев, завиднелся просвет, я догадался, на что рассчитывал монстр. Древний инстинкт охотника, стократ усиленный предчувствием смерти, гнал его к воде. Впереди, прямо по курсу, древний лес рассекал поток Холодного ручья, берущего начало на склонах священной горы и несущего свои воды к Чёрной реке. Туда, к воде, вылупив глаза и хрипло дыша, судорожно рвался монстр, в последней попытке спастись, запутав следы в водном потоке. Он ещё не знал, что за ним наблюдают...

Протяжный, заунывный вой прорезал воздух далеко позади. Я остановился, на секунду упустив оборотня из вида. Стая на подходе! Задрав морду вверх, я завыл в ответ, призывая стаю, указывая путь, и мой голос, подхваченный ветром, разнёсся по лесу, как торжествующая песнь смерти.

От неожиданности двуногий споткнулся и едва не упал. Развернувшись, он бабахнул из стрелялки по ближайшим кустам и опрометью, не оглядываясь, бросился навстречу просвету, к воде. Я, уже не особо таясь, поспешил за ним.

Я ожидал, что оборотень переберётся через ручей и будет уходить от преследования по другому берегу. Но он поступил иначе. К тому моменту, когда я достиг крайних деревьев, монстр находился на середине ручья и, оскальзываясь на мокрых камнях, размахивая стрелялкой, поднимая тучи брызг, бежал против течения, туда, где вдалеке расступались деревья и над лесом гордо возносился белый купол Каменной горы. Ручей вытекал из расщелины у её подножия.

Я вновь испустил охотничий клич, "подбадривая" двуногого. Несколько секунд спустя издалека донёсся многоголосый ответный вой. На этот раз монстр даже не оглянулся и лишь ещё шустрее зашлёпал по воде. Он с трудом удерживал равновесие на мокрых камнях, смешно балансируя передними лапами, сжимая в одной из них свою неразлучную стрелялку, похожую на длинный отломанный сук. Укрываясь за деревьями, я сопровождал двуногую дичь, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Оборотень сосредоточенно продвигался вверх по руслу ручья, не пытаясь уйти в лес. Впереди, уже совсем рядом, просматривалось за деревьями белое полушарие и монстр, ведомый одним лишь инстинктом, спасая свою жизнь, рвался к этой горе, словно надеясь отыскать спасение на её голых склонах.

Когда первые волки из стаи, идущие на мой зов, достигли подножия горы, монстр был уже на середине склона. Спотыкаясь, он упорно карабкался вверх, к вершине, как-то ухитряясь при этом сохранять вертикальное положение. Иногда, впрочем, он помогал себе, опираясь о камни свободной передней лапой. В другой он по-прежнему сжимал своё оружие.

Добравшись до последних деревьев, охотники разбегались в стороны, кольцом охватывая гору.  Помня наставления старейшины, никто не пытался преследовать оборотня на открытом месте. Волки стремились обложить опасную дичь со всех сторон, отрезая пути к отступлению. Священная гора станет для монстра западнёй. Если он не умеет летать, как птица, то деться ему будет некуда.

Вскоре все охотники стаи были здесь. Последними прибыли старейшина с Филом. Они о чём-то беседовали, поглядывая на вершину горы, где виднелась крохотная фигурка монстра.

Я подошёл к Филу. Он уже закончил разговор и молча разглядывал оборотня, о чём-то напряжённо размышляя.

- Исследователь, - отвлёк я его, - вы так и не объяснили мне тогда... Почему чудовище не переходит обратно в свой мир? Здесь же ему грозит смерть!

- А он не может, - ухмыльнулся Фил. - Инициировать Переход способен только волк, владеющий артефактом, а двуногий служит лишь пассивным противовесом. Монстр вынужден оставаться в нашем мире до тех пор, покуда его напарнику-волку не захочется домой. А Стэн, как мне кажется, не очень-то жаждет вернуться к своим соплеменникам.

- Значит, он останется в чужом мире до конца своих дней?

- Точно, - кивнул Фил. - Да только дни его закончатся очень и очень скоро... - исследователь покосился на далёкую фигурку оборотня. - Наш загонщик не знает, что, находясь в психофизической связи с монстром, он не может жить без своего потустороннего друга. Едва погибнет один из них, как у другого тут же остановится сердце.

- Вот оно как... - протянул я. - Что ж, это станет для загонщика сюрпризом...

Крохотный, словно букашка, монстрик одиноко топтался на вершине горы. Он вертелся во все стороны, ожидая нападения, но нападать на него пока никто не собирался. Волки тянули время.

- Послушайте, Фил, - произнёс я, вновь отрывая исследователя от созерцания горных склонов. - Меня давно мучает один вопрос: зачем двуногий пил психотропный яд? Или, может, мне это показалось?

- Нет, Лим, тебе не показалось, - усмехнулся волк. -  Наш монстр действительно хлебал яд. Это у них такая ритуальная церемония. Мы поклоняемся Луне, а они - прозрачным штуковинам, наполненным ядом. Суть ритуала заключается в употреблении смертоносной жидкости, вплоть до полного отключения мозгов. Это их самое любимое занятие.

- Это как же? Они там что, все с ума посходили?

- А ты в этом ещё сомневаешься? Впрочем, нельзя сойти с того, чего не было и нет! - заключил он и, оставив меня, повернулся к старейшине:

- Тим, у нас возникла одна проблема... Оборотень засел на открытом месте, и незаметно подкрасться к нему не получится, а рисковать жизнями волков не хотелось бы - монстр вооружён. Хорошо бы дождаться ночи, но едва ли он станет торчать на вершине так долго. Через несколько часов он поймёт, что положение его безнадёжно. Тогда, скорее всего, двуногий вознамерится дорого продать свою жизнь и нападёт первым. Он, хоть и нахлебался яда, но вполне ещё способен кого-нибудь убить. Возможны жертвы.

- Жертв не будет! - отозвался Тим и взглянул на небо. - Облаков мало, но это не беда. Сейчас общими усилиями организуем для монстра небольшую тучку.  Он напрасно залез на священную гору...

Как всегда, он начал первым. Я завыл вслед за ним. Наш вой был подхвачен справа и слева, потом всё дальше и дальше, и вскоре над белыми склонами гремела Прощальная Песня. "Сдохни, сдохни, гад!" - слышалось в волчьем вое.

Оборотень на вершине беспокойно зашевелился, затем бахнул наугад из своей стрелялки. Вой стал ещё громче. Монстр засуетился, завертелся на месте, сжимая в лапах бесполезное теперь оружие. Наверное, ждал, что волки пойдут в атаку, не подозревая, что опасность грозит ему совсем с другой стороны. Он настороженно озирался, не догадываясь поднять голову, в то время, как меркло солнце, быстро затягиваясь серой дымкой, и в небесах стремительно росла грозовая туча. Оборотень стоял на обдуваемой ветром вершине, возвышаясь над землёй, обозревая с высоты бескрайние лесные просторы, где ему так славно удалось поохотиться, и где теперь его подстерегала смерть. Он готовился принять свой последний бой. Он ждал...

В свете дня молния показалась не очень яркой, но от громового раската дрогнула земля. Монстр исчез.

Поднявшись на гору часом позже, мы не нашли там никаких следов оборотня, только валялась на камнях обгоревшая стрелялка. От неё отчётливо веяло эманацией зла.

- Не должна эта гадость валяться на склоне священной горы! - произнёс Фил, обнюхав оружие. Он ухватил зубами какой-то разлохмаченный длинный обрывок, для чего-то привязанный к стрелялке, и поволок артефакт за собой. Вся стая молча последовала за ним.

Наш путь закончился на краю высокого обрыва, нависшего над Чёрной рекой. Исследователь выпустил стрелялку из зубов и подтолкнул её лапой. Штуковина качнулась и, кувыркаясь, полетела с обрыва в тёмную воду. Плеснула река, принимая ужасный дар, фонтаном взлетели брызги, и круги разошлись по воде.

- Надеюсь, рыба от этой гадости не сдохнет, - проворчал Фил, провожая глазами затухающие водяные круги, уносимые течением. Затем поднял взгляд и долго, очень долго в молчании смотрел на запад, туда, где медленно клонилось к горизонту солнце, и куда несла свои воды Чёрная река, прежде чем влиться в Глубокое озеро.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...